Федька Сыч теряет кличку

ГЛАВА 15

И вот наступило «завтра».

Яшка тайно пробрался на пустырь, выкопал ружье и гордый, недоступный появился с ним во дворе. Ребята сразу окружили Яшку.

– Яшк, дай стрельну.

– Погоди, дроби нет.

– У меня есть, – обрадовался Алька.

– Тогда тащи ее сюда, – милостиво разрешил Яшка.

Алька, как угорелый, помчался домой, а Яшка, важный, словно петух, стоял в кругу ребят, небрежно держа ружье. Многие с нескрываемой завистью разглядывали «воздушку», осторожно протягивали руки, чтобы пощупать и поладить полированный приклад, чмокали губами и тяжело вздыхали.

– Где такое достал? – трепетно спросил Димка Удодов. – Купил? Сколь отдал?

Яшка сначала совсем не хотел отвечать, но потом, покосившись на Котьку, ответил:

– Двоюродный брат прислал из Тулы. Там их полно.

– Вот бы мне такое, – чуть не простонал Удодов. – Дай, а?

Яшка даже позеленел от этой наглой просьбы.

– А этого не хочешь? – и он под самый Димкин нос поднес кулак.

Котька захихикал и заискивающе сказал:

– Правильно. Ишь чего захотел – ружье! Такого ему и во сне не видать, не то что руками потрогать…

Подошли, привлеченные шумным скопищем ребят, Тимка и Светка. Думали, произошло какое-нибудь любопытное событие. Но когда увидели потного, красного от важности Яшку, а в его руках красивое пневматическое ружье, сразу поняли, что интересного ничего нет, а просто Яшка сейчас начнет задаваться и хвастать.

– У-у! – прогудела Светка, сузив глаза. – Так бы и смазала по красной роже. И везет же таким! Вот и ружье у него, какого у других нет. Сейчас начнет строить из себя принца. Вот увидишь: никому даже стрельнуть не даст!

– Идем отсюда, – сказал Тимка, поворачивая назад. – Этого индюка терпеть не могу.

Прибежал запыхавшийся Алька, принес полкармана дроби. Целых три горсти отдал Яшке.

– Себе малость оставлю.

– А тебе зачем дробь? – с издевкой спросил Яшка. – Ртом стрелять будешь?

– Но ты же дашь ружье? – забеспокоился Алька. – Я тебе вон сколько дроби принес.

– Принес-то принес, а тебе фигу под нос! – сострил Яшка и захохотал.

У Альки даже слезы навернулись от обиды. Котька Блинчиков захихикал было, но тут же осекся: ребята хмуро глядели на Яшку. И их взгляды не предвещали ничего хорошего. Яшка быстро смекнул, что переборщил, и весело хлопнул Альку.

– Ты чего, Ватсон? Конечно, дам тебе ружье. И всем ребятам дам. Что, думаешь, мне жалко? Нисколько.

Ребята сразу повеселели, а Котька, как всегда, заюлил около Яшки: то за ствол ружья возьмется, то приклад погладит. Увидев, что все обошлось благополучно, Яшка скомандовал:

– Идемте на пустырь.

И все весело двинулись за Яшкой, предчувствуя славное развлечение.

Однако развлечение не состоялось. Вскоре к «Веселому керогазу» пришел расстроенный и совершенно разобиженный доктор Ватсон.

– Эгей, пират! – окликнул его из окна мастерской Тимка. – Чего так быстро отстрелялся?

– А ну их, – неопределенно махнул Алька рукой.

– Кого это «их»?

– Да Яшку… Барахло, а не человек, – и вдруг разозлился. – Сам стреляет, а другим не дает, будто мы съедим его «воздушку». Жадоба свинская! Мне всего два раза дал пальнуть. А ведь сколь дроби я принес Яшке!..

Светка захохотала, тоже подошла к окошку:

– Ну, что я говорила? Я наперед знала, что никому не даст стрельнуть. А ружье у него все-таки хорошее.

– Хорошее, – подтвердил Тимка. – Точь-в-точь как я у Зайца видел. Может, это его ружье?

– Нет, – сказал Алька. – Ему двоюродный брат прислал из Тулы.

Тимка досадливо махнул рукой.

– И вы поверили? Врет Яшка. Все врет. Что ни скажет – брехня.

– Может, и врет, – согласился Алька. – Только… Только… Ребята, примите меня к себе, в «Веселый керогаз»?.. – сказал тихо, а в глазах была такая горячая просьба, что Тимка, который хотел что-то съязвить, дружелюбно произнес:

– А мне что? Заходи и работай. По мне пусть хоть все приходят…

Но тут вмешалась Светка.

– Как то есть, «пусть все приходят»? Что у нас проходной двор? Ничего подобного. И ты брось, Тимка, всякие глупости говорить…

– Ну ладно, ладно, – поморщился Тимка.

– Не ладно, а бездельников и разных балбесов в «Веселый керогаз» мы не пустим.

Алька растерянно глянул на Тимку, дескать, помоги, брат. И Тимка пришел на помощь.

– Алька-то ведь не бездельник, чего ты зря орешь.

– Он – другое дело. Но если будет отлынивать и валять дурака – живо вылетит.

Хоть и не совсем приятно было слушать Светкины слова, но Алька был бесконечно рад, что ребята приняли его в свою компанию. Он перешагнул порог мастерской и еще не успел как следует осмотреться и почувствовать себя полноправным членом «Веселого керогаза», торопливо вошла управдомами Агния Петровна с Андрюшкой. Она была взволнованной и растерянной.

– Мальчики, в двенадцатом доме, в пятой квартире, выбило кран с горячей водой, а слесарь куда-то делся, не можем найти… Может быть… может быть, вы что-нибудь сделаете? Квартиру заливает водой…

Тимка, не задав ни одного вопроса, быстро бросился к инструментам, выбрал необходимые ключи, порылся в ящике с разным железным барахлом, вынул медный позеленевший кран. Осмотрел его – резьба была хорошей.

– Андрюшка, у нас где-то была резина. Найди, для прокладки… А ты, Алька, бери ключи…

В квартире стояла нестерпимая жара и клубился такой пар, что сквозь него было трудно увидеть что-либо. Хозяйка, молодая испуганная женщина, металась с тазом из кухни в ванную, а в кухне растерянно стоял мужчина в пенсне на носу и с молотком в руках. Это был сосед хозяйки квартиры, бухгалтер швейной мастерской. Он жалко улыбался, глядя на вылетающую из отверстия трубы горячую струю, и перекладывал молоток с руки на руку. Увидев ребят, он пролепетал:

– Молодые люди… молодые люди, у меня есть молоток… Он, видимо, понадобится… Берите, берите…

Тимка даже не взглянул на бухгалтера и его молоток, прошел, хлопая по горячей воде, к раковине. Он был непривычно серьезным. Работал решительно и быстро. Вырезал из резины величиной в пятак прокладку, проделал в середине ее отверстие, надел на резьбу принесенного крана.

– Дайте какие-нибудь рукавицы, – попросил он спокойно у хозяйки.

Та нашла дырявые «брезентушки». Тимка надел их, поверх намотал еще каких-то тряпок, взял кран и вдвинул его резьбой в отверстие. Вода, почувствовав преграду, зашипела, ударила горячим веером в разные стороны. Тимка, прикрывая лицо от брызг, медленно, но упрямо ввинчивал кран в трубу. И взбешенная вода, встретившись с волей мальчишки, смирилась: сначала она стекала струйкой, потом закапала и вскоре совсем перестала течь. Тогда Тимка взял раздвижной ключ и довинтил кран до конца.

Хозяйка настолько была рада и счастлива, что забыла поблагодарить ребят, а бросилась убирать с пола воду.

Только Агния Петровна тихо и сердечно сказала:

– Спасибо, мальчики.

Ребята вышли на улицу, и только тут Тимкино лицо вдруг перекосилось.

– Ух, черт, болит…

Андрюшка и Алька, глянув на Тимкину левую руку, обомлели: она опухла, побагровела, а кое-где уже вздулась водяными пузырями.

– Ох ты!.. – выдохнул испуганно Алька.

А Андрюшка схватил Тимку за рукав, крикнул:

– Айда в больницу.

Алька стоял и смотрел вслед уходящим ребятам. «Вот так Тимка! Вот это – да!» И Алька вдруг почувствовал небывалую гордость, что он теперь Тимкин и Андрюшкин друг, что он с ними заодно во всех делах. А одно из этих дел Алька видел только что. «Ну и Тимка! Вот смелый!» И Алька побежал к своим бывшим приятелям рассказать о себе, о «Веселом керогазе» и, конечно, о Тимке.

На другой день на дверях всех подъездов появились красиво разукрашенные «Боевые листки». В них жилуправление вынесло благодарность Тимофею Королькову, Андрею Шустову и Альберту Жохову за благородный трудовой поступок. А Агния Петровна подарила ребятам… мотоцикл. Нет, нет, не подумайте, что этот мотоцикл только что сошел с заводского конвейера. Он был старый и изрядно разбитый. На нем сын Агнии Петровны наездил не одну тысячу километров, не раз ломал его и ремонтировал. И, наконец, довел до такой степени, что уже не в силах был исправить. Он завел мотоцикл в кладовку и бросил его там, а сам, окончив институт, уехал работать куда-то в Туркмению.

Андрюшка и Тимка были просто потрясены таким щедрым подарком. Они сразу, не откладывая дела ни на минуту, выкатили с помощью друзей мотоцикл из кладовки и повели машину в «Веселый керогаз». За ними шла шумная толпа ребят. И никто не заметил Яшку, который жадно следил за всем происходящим из кустов акации. Он снова крепко пожалел, что не был вместе с ребятами. Котька сидел рядом и беспрерывно шмыгал носом.

– Перестань! – зло прошипел Яшка. – Не нос, а сифон.

– Чего злишься? – обиженно произнес Котька. – Лучше идем постреляем.

– У, бегемот пустоголовый, – рыкнул Яшка. – Только и знаешь: «Постреляем, постреляем…»

Последние слова Яшка проговорил с такими ужимками и гримасами, что Котька засмеялся.

– Ну, циркач!

И еще сильнее взбесил Яшку.

– Слушай, Котька, по морде дам, если не заткнешься!..

Не напрасно злился Яшка. Все началось еще на пустыре, куда Яшка опять, как король, пришел со своим ружьем и ватагой ребят. У большого оврага он снял с плеча ружье и приказал Котьке поставить мишень – пустую консервную банку. Котька быстро исполнил приказ. Яшка выстрелил… и промахнулся. Еще выстрелил, еще раз, еще. И все мимо.

– Дай я стрельну, а? – попросил Димка.

Яшка нехотя протянул «воздушку». Он боялся, чтобы и остальные дружки, как Алька, не ушли от него в «Веселый керогаз».

– На, стреляй…

Димка схватил дрожащими руками ружье, стал целиться. Бац – и попал в банку. Хотел еще раз выстрелить – Яшка не дал.

– Довольно.

Ему стало обидно, что какой-то лопоухий Димка попал в цель с первого раза, а он, Яшка, хозяин ружья, бьет мимо. Ребята думали, что теперь Яшка даст всем испробовать свою меткость, но тот только обещал:

– Сейчас, сейчас, еще разок стрельну…

В это время кто-то прибежал на пустырь и крикнул:

– Айда, ребята, во двор. Андрюшке и Тимке мотоцикл подарили. Настоящий!

И мальчишки, словно ветер, сорвались с места.

– Куда вы, ребята? – крикнул Яшка. – Сейчас каждому дам пострелять.

Никто не обратил на этот призыв внимания, никто не оглянулся. Но что самое обидное, побежал со всеми Димка Удодов. Яшка чуть ли не силой хотел удержать его, обещал дать выстрелить десять раз подряд, но Димка только отмахнулся:

– А ну тебя с твоим ружьем!

Яшка остался вдвоем с верным Котькой. Теперь не перед кем было ломаться и задаваться. У ребят появилось более интересное дело, чем ружье, и они убежали. Пять минут назад Яшка был героем дня, его ласково называли Яшей, теперь он никто. Яшка чуть не плакал от досады и обиды. Ему казалось, что ребята навсегда признают его первым и будут выполнять любое Яшкино желание, а вышло иначе. Никто Яшку не признал первым, ребята плюнули на его ружье и убежали. Очень обидно. И зло берет.

Яшка уныло глянул на консервную банку и, не говоря ни слова, пошел ко двору. «Что за мотоцикл? – думал Яшка. – Кто подарил? Вот повезло Тимке и Андрюшке». Подойти к ребятам не захотел из принципа, а спрятался с Котькой в кустах. Он видел, как ребята вывели мотоцикл из подъезда, как шумно покатили его к мастерской. Яшка завистливо глядел на ребят. Как бы он хотел идти вместе со всеми и так же громко радоваться, но он сидит в кустах и не трогается с места. Котька нетерпеливо топчется рядом.

– Чего мы стоим здесь, как дураки? – не понимающе пожимает он плечами. – Идем к ребятам? Хоть мотоцикл посмотрим. Идем?

Яшка не ответил. Долго, долго стоял не шевелясь, потом ни с того, ни с сего заорал на Котьку.

– Уходи отсюда! Уходи, а то!.. – И размахнулся ружьем. Котька испуганно отскочил:

– Ты чего, спятил?

– Уматывай, а то башку расшибу!

Котька, так и не поняв ничего, как пуля выскочил на тротуар. А Яшка выбрался с другой стороны сквера и направился на пустырь, к своему тайнику.

Домой ружье заносить еще не решался.