Феникс в пламени Дракона. Часть 2

Артуа Мориоль неприятно усмехнулся.

- А бывает, что того зверька, который привлек наибольший интерес, забирают из лабиринта и препарируют, дабы посмотреть, что у него внутри такое, что выделяет его среди прочих.

- Малоприятное сравнение, - заметил Тагати. - И вы думаете, что мы можем быть раттами в эксперименте Зенин? А Дагерион - всего лишь лабиринт?

- Я ничего не думаю, коммодор, - сказал геаларец. - Слишком мало информации, чтобы думать, мы можем только гадать. Всякая наша догадка будет не лучше других и не хуже.

- Но если вы правы, остается вопрос: в чем суть, кхм... эксперимента?

- О... - протянул Мориоль. - К сожалению, ученые не имеют привычки объяснять ратте, зачем ее отправляют под скальпель. Остается надеяться, что у Зенин нет в отношении нас подобных планов. Это было бы крайне... малоприятно, как вы выразились.

Остров Инчи. Город Делик. 87 Весны.

Префект Дэвиан Каррел обмакнул в чернильницу стальное перо и аккуратно вывел свою подпись на последнем листе отпечатанного на машинке документа. Акт о капитуляции острова Инчи. На самом деле, пустая формальность - ксаль-риумцы и фиаррийцы и так господствовали на острове. Лишь отдельные группы ивирских солдат продолжали заведомо безнадежное сопротивление, но большинство вовсе не горели желанием умирать во славу Ажади Солнцеподобного и быстро сложили оружие.

Дэвиан уступил место вице-адмиралу Аврону, затем подпись поставили префект Николаос Ремер и генерал-лейтенант Юстен Мартиос - командующие наземными войсками Ксаль-Риума и Фиарра. Текст документа, составленного субпрефектом Лагрином Тейраном, не отличался оригинальностью. Гарнизон острова Инчи прекращает вооруженное сопротивление и сдается войскам Империи Ксаль-Риум и Фиаррийского Доминиона. Как военные, так и гражданское население острова обязуется сдать все огнестрельное оружие, соблюдать установленные оккупационными войсками правила и порядки, включая комендантский час, и так далее. В ответ Империя гарантирует неприкосновенность мирным жителям, а военнопленным - гуманное обращение и, по завершении войны, возможность остаться на Инчи либо, если остров согласно условиям мирного договора, перейдет во владение Ксаль-Риума, вернуться в Ивир.

Дэвиан посмотрел на ивирского генерала. Усти-гинель Сабах Тегейни, захваченный в плен ксаль-риумцами вчера у Арази, был бледен, но держался прямо, словно проглотил палку. На ивирском офицере была парадная красно-желтая форма, лицо напоминало неподвижную маску. Он потянулся за пером. Помедлил, словно готов был передумать, но затем быстрым движением вывел свою подпись в нужной графе. За командующим гарнизоном последовал губернатор острова - толстяк с круглым потным лицом и нелепой раздвоенной бородкой. Этот подписал бумаги без промедления, чуть ли не с готовностью.

Офицер-ивирец молча отцепил от пояса саблю в ножнах (возвращенную ему после пленения специально для церемонии) и протянул оружие Дэвиану. С этого момента он считался военнопленным. Ксаль-риумский префект принял саблю и передал одному из своих людей. Ивирец, отступив в сторону, все так же молча скрестил руки на груди, всем своим видом пытаясь изображать достоинство и невозмутимость. Губернатор, напротив, остался рядом с Дэвианом и неуверенно проговорил:

- Э... кхм... господин префект Каррел, то есть, Ваше Высочество, - по ксаль-риумски он говорил не очень хорошо, характерный акцент делал слова трудно узнаваемыми, скрадывая целые слоги.

- Да, губернатор иль-Кемаль? - отчеканил Дэвиан.

Губернатор прокашлялся. Как гражданское лицо, он военнопленным не считался; по условиям, прописанным в акте о капитуляции, иль-Кемаль даже имел право покинуть остров. Только едва ли он захочет это сделать - султан Ажади не пощадит тех, кто сдал часть ивирской территории, и тот факт, что защитить ее губернатор не имел никакой возможности, ничего не значил по ивирским законам. Отныне иль-Кемаль кровно заинтересован в том, чтобы Инчи после окончания войны остался за неприятелем. Как, впрочем, и Тегейни - для обоих автографы на акте о капитуляции были равнозначны подписи под признанием в государственной измене.

- Я лишь хотел сказать, что... все закончилось, - пробубнил ивирец, - и я очень надеюсь... что ваши люди, Ваше Высочество... отнесутся милосердно к населению Инчи.

- Не беспокойтесь об этом, - успокоил его Дэвиан. - Ни вас, ни мирных жителей острова никто не тронет, пока вы соблюдаете условия нашего договора. Марий Комен2 не входит в число моих кумиров, поверьте. Но помните, что враждебных действий против моих людей я не потерплю. Любой, у кого найдут оружие, хоть прадедовскую пищаль, будет арестован. Любого, кто попытается напасть на ксаль-риумца - даже если нападение не приведет к смерти - мы расстреляем. Не забывайте об этом, и вам нечего опасаться.

Губернатор побледнел и отступил, клятвенно заверяя, что будет денно и нощно следить за тем, чтобы не произошло никаких "трагических недоразумений".

- Это в ваших же интересах, - подтвердил Дэвиан. - А теперь прошу меня извинить. Все вопросы вы можете обсудить с людьми префекта Ремера и генерал-лейтенант Мартиоса.

Дэвиан в сопровождении прочих офицеров оставил церемониальный зал губернаторской резиденции в Делике и прошел в другой кабинет, поскромнее. Здесь собралось еще несколько человек в военной форме Ксаль-Риума и Фиарра. Они возбужденно переговаривались и выглядели донельзя довольными - еще бы, одержана быстрая и эффектная победа, враг повержен, Инчи взят. Даже вечно хмурый вице-адмирал Аврон казался удовлетворенным. Вице-адмирал понимал, что после победы Инчи и прилегающие острова перейдут к Фиарру.

Победа не стоила нападавшим больших жертв. Ксаль-риумцы и фиаррийцы потеряли убитыми около восьмисот человек, раненых было чуть меньше двух тысяч. Потери противника составили почти шесть тысяч убитых, и тридцать тысяч солдат сдалось в плен. Местное ополчение просто разбежалось и попряталось по домам, побросав оружие. В общем, штурм Инчи прошел в точности так, как ожидали в имперской столице. В Ксаль-Риуме, должно быть, довольны.

Среди прочих офицеров был и капитан Варелли, создатель тестудо. Он лучился самодовольством, еще бы - в бою его машины показали себя с самой лучшей стороны. На три четверти столь быстрым и легким успехом ксаль-риумцы были обязаны его машинам. Даже Николаос Ремер, до начала штурма не скрывавший своего пренебрежения к тестудо, изменил мнение на прямо противоположное. Он уже составлял длинный доклад в столицу о чрезвычайной полезности нового оружия и необходимости как можно скорее усилить имперскую армию новыми соединениями тестудо.

В последнем бою, развернувшемся сегодня на рассвете возле Делика, ивирцам удалось вывести из строя несколько машин, используя какие-то особо мощные орудия. Но это уже не могло переломить ход сражения. Тестудо под огнем проползли до вражеских траншей и укреплений, очередной раз повергнув ивирцев в панику. Уверовав в неуязвимость нового оружия врага, защитники Делика сопротивлялись слабо, и когда следом за тестудо на их позиции ворвалась имперская пехота, довольно быстро начали сдаваться. Да, у Варелли есть все основания гордиться собой и своими творениями.

К Мартиосу приблизился фиаррийский капитан и отсалютовал:

- Господин генерал, мы подавили последний очаг сопротивления у Арази. Это стоило нам тридцати убитых, - добавил офицер.

- Пленных опять нет, разумеется? - проворчал генерал-фиарриец и, не дожидаясь ответа, повернулся к Дэвиану и ксаль-риумцам. - Эти султанские гвардейцы, надо отдать им должное, сопротивляются до последнего. Мы окружили и перебили большую их часть, но отдельные группы еще держали оборону возле Арази. Они отказались сдаться, даже когда мы полностью овладели городом.

- Ивирцы, - скривил губы вице-адмирал Аврон. - От них всегда будут неприятности, так же, как у Ксаль-Риума на Анлакаре. Разумнее было бы вовсе очистить Инчи от этой заразы. Пусть убираются к своему султану.

- Мы подписали соглашение, - напомнил Дэвиан, холодно посмотрев на фиаррийца, - и будем придерживаться его условий.

- Разумеется, Ваше Высочество, - Аврон слегка склонил голову. - Однако фиаррийцы пришли сюда не для того, чтобы якшаться с ивирцами.

Дэвиан подавил вздох. Теперь предстоит присматривать еще и за союзниками, жаждущими поквитаться за обиды двухвековой давности. Равно как и за ивирцами, среди которых тоже, несомненно, найдутся горячие головы. Победа в сражении досталась легко, почти так же легко, как у Анлакара - жаль, у командующего союзными силами вновь появилось то же гнусное чувство, будто настоящие неприятности только начинаются.

1 Катраб - насекомое с большими, причудливой формы усами.

2 Марий Комен - Магистр Запада, живший в XVII в. от Н. Х. Во время Третьей Ивирской Войны снискал мрачную славу жестокими расправами над пленными. В Ивире известен как Котулу-Дергиз - Вестник Зла.

ГЛАВА 7

Палатиан. 88 Весны.

Дориаль Анно горделиво задрал подбородок, выпятив ухоженную черную бороду. Глаза Магистра воинственно блистали. Анно не пытался скрывать своего самодовольства, и Тамрин Каррел понял, о чем он хочет сообщить.

Марин-супериор собрал большую часть офицеров штаба. Присутствовал и Нарис Талан, его давний соперник. Сухопарый старик-Магистр и его немногие приверженцы держались особняком от Анно, окруженного собственной "свитой". Был приглашен и сам Император с кронпринцем. Велизар III занял почетное место во главе длинного стола. Тамрин сидел по правую руку от отца. На столе, разумеется, были аккуратно разложены карты театра военных действий, где булавки с цветными бумажными флажками и фигурки кораблей отмечали местоположение ксаль-риумских, фиаррийских и ивирских войск и эскадр.

- Ваше Императорское Величество. Ваше Высочество принц трона, - церемонно начал Дориаль Анно. - Господа офицеры. Я хочу сообщить вам радостные вести. Наше наступление развивается успешно. Вы уже осведомлены о победе соединенных сил Западной эскадры и фиаррийцев на острове Инчи, а сегодня пал и Кехребар. Войска Империи заняли Сафири. Часть ивирских полков сложила оружие. Другие ушли в горы и джунгли, но это уже не имеет значения. Мы полностью контролируем остров, и окончательно сломить сопротивление противника - вопрос считанных дней.

"Ну, наконец-то, - кивнул сам себе Тамрин. - Что я и ожидал услышать. Итак, Кехребар и Инчи пали, и первые цели войны достигнуты. Неудивительно, что Анно так лучится спесью".

Задержка у Кехребара раздражала марин-супериора, ведь Матис Грант был его протеже. В распоряжении Магистра Восточного Флота были внушительные силы, казалось бы, более чем достаточные, чтобы быстро сокрушить ивирцев. Однако первая попытка штурма закончилась неудачей. Ксаль-риумцы начали высадку десанта на рассвете 84 Весны, однако скрыть приготовления от ивирцев не удалось, и те успели подтянуть несколько мобильных гаубичных батарей. Огонь артиллерии дезорганизовал имперские части, и последующая контратака сбросила их обратно в море. Разъяренный Магистр Грант снова целые сутки гвоздил ивирцев бомбами и снарядами, после чего повторно попытался высадить десант. На этот раз высадка была организована лучше, и ксаль-риумцы захватили плацдарм на берегу. После этого судьба Кехребара была решена. Потери среди ксаль-риумских солдат оказались несколько больше ожидаемых, но не настолько, чтобы это могло омрачить торжество командующих. Авиация с "Императрицы Корнелии" разбомбила последние ивирские батареи и укрепленные пункты, и ксаль-риумские легионы под командованием префекта Артура Тиона прорвались-таки к Сафири.

- Похоже, Дэвиан был прав, - негромко произнес Тамрин. Заметив удивленный взгляд Анно, кронпринц пояснил. - Я говорю про веру моего двоюродного брата в возможности авианосцев. Я не слишком хорошо разбираюсь в тактике морских сражений, но, судя по всему, авианосцы оказались весьма полезны как у Инчи, так и у Кехребара. Быть может, Императорскому Флоту следует иметь в своем составе больше кораблей этого класса?

Дориаль Анно на секунду поджал губы, выдав недовольство. Все старшее поколение имперских офицеров смотрело на авианесущие корабли если не неприязненно, то скептически. Пожалуй, это единственное, в чем совпадали мнения даже Анно и Нариса Талана.

- Мы... будем обсуждать этот вопрос, Ваше Высочество, - произнес марин-супериор. - Отмечу, однако, что сейчас наш флот успешно справляется с поставленными задачами и с имеющимися кораблями. Захват Инчи дает нам контроль над восточными пределами Ивира, а Кехребара - над северными. Тем самым, ничто не мешает нашему дальнейшему продвижению к Янгину, а затем и к Кадиху, - Анно бросил быстрый взгляд в сторону Магистра Талана. До объявления войны тот, как и Дэвиан, открыто подвергал сомнению слабость Ивира и расчеты Штаба на быструю победу. Теперь соперник посрамлен, и Анно почти не скрывал злорадство.

- Превосходно, - проговорил Император. - Я очень доволен, Магистр Анно, господа. Доблесть наших воинов не останется невознагражденной, и скоро султану Ажади предстоит заплатить за его дерзость и вероломство.

- Благодарю вас, Ваше Величество, - слегка поклонился Анно. - Наш долг - служить Императору и Империи.

Обсуждение продолжилось, но скатилось к вопросам второстепенной важности. Магистры и префекты говорили о предстоящем наступлении на Янгин - о сложностях снабжения войск, о защите морских коммуникаций, о возможных диверсиях ивирцев. Тамрин почти не слушал, его мысли сейчас занимал не столько Ивир, сколько северо-восток.

Когда совещание Штаба закончилось, и Император удалился, Тамрин последовал за ним.

- Отец, не могли бы мы поговорить?

- Разумеется, Тамрин, - кивнул Император. Было видно, что отец в преотличном расположении духа: успехи на западе оправдывали его ожидания. Газетчики строчили все новые и новые статьи о победах ксаль-риумской армии и флота, народ был доволен, а "Путеводная Звезда", Альгор Бернс и прочие вожаки оппозиции хранили надменное молчание. На недавнюю статью Фионеллы в "Южной Звезде" мало кто обратил внимание. До Тэй Анга никому не было дела.

Император и наследник прошли в дворцовый сад. Мощеная гравием дорожка вела к комплексу из четырех фонтанов, окружавших увитую плющом беседку, где Велизар III любил проводить время, читая или куря трубку. С обеих сторон вдоль дорожки протянулись ровные ряды сальтабий - "танцующих деревьев", как их прозвали за причудливую форму крон, которые переплетались как будто в буйной пляске. Для них как раз наступила пора цветения, и с ветвей свисали пышные гирлянды красных и желтых бутонов. Красное и желтое. Цвета Ивирского Султаната, машинально подметил Тамрин и подумал, что Реджиния наверняка увидела бы в этом дурное предзнаменование. Второй страстью в жизни супруги, после музыки и театра, был мистицизм - неудивительно, что пророчица Даная была ее любимым историческим персонажем. Реджиния нерушимо верила в приметы и регулярно устраивала спиритические сеансы, пытаясь призывать души умерших. Ее мечтой было поговорить с духом той самой Данаи, и хотя до сих пор попытки были безуспешны, анадриэльская инфанта не сдавалась. Впрочем, Тамрин интересовался оккультизмом не больше, чем театром, и принц выбросил нелепую мысль из головы. Войны ведут не медиумы и волшебники, а солдаты и моряки. Ну и, разумеется, шпионы.

Они с отцом расположились в беседке. Решетчатые стены обвивали зеленые побеги, создававшие приятную тень. Слуга в черно-золотой ливрее принес аржус и серебряную чашу с колотым льдом, зажег трубку Императора. Велизар жестом отпустил его, выдохнул облачко дыма и посмотрел на Тамрина.

- Итак, о чем ты хотел поговорить.

Кронпринц вдохнул воздух. Разговор обещал быть не самым приятным. Все внимание Императора поглотил Ивир, слушать о чем-то ином он просто не желал.

- Поступают тревожные вести с северо-востока, отец. Из Тэй Анга, - осторожно начал он. - Наши агенты докладывают о том, что обстановка на тамошних островах накаляется.

- Накаляется сверх обычного, ты хочешь сказать? - хмыкнул Император. - Насколько я знаю, там всегда горячо.

- Я именно это и хотел сказать, отец. Накаляется сверх обычного. Дженг и Карн, похоже, готовы передраться всерьез, и один из тамошних, кхм... князьков воззвал к помощи соседей с Тэй Луана. А ведь на Луане негласно правит Агинарра.

- Ах, да, - Велизар поморщился с намеком на досаду. - Эта статья в "Южной Звезде", которую написала новая пассия Дэвиана, - Император снова затянулся трубкой, выдохнул дым. - Признаться, я не думал, что мой племянник настолько безрассуден, чтобы связаться с журналисткой. Конечно, в "Южной Звезде" чаще всего помнят, о чем можно писать, и все равно, принцу из династии Каррелов следует быть осмотрительнее в... увлечениях.

- Увлечения Дэвиана - его дело, - заметил Тамрин. - Он не настолько зависим от чувств, чтобы поставить их превыше долга и здравого смысла, - кронпринц позволил себе слабую усмешку. - Сколько бы женщин Дэвиан ни сменил, главной страстью в его жизни останется флот. Во всяком случае, я уверен - он не позволит себе сказать лишнее при журналистке, в каких бы отношениях с ней не состоял. А что касается упомянутой статьи, то, на мой взгляд, там все вполне разумно. Очень правдоподобно. Ссора между Тэй Дженгом и Тэй Карном именно сейчас - явно неспроста. Выглядит так, словно агинаррийцы воспользовались благоприятным моментом и решили откусить от архипелага очередной кусок. Наши люди сообщают, что военное присутствие Сегуната на Тэй Луане усилено. С каждым днем на остров высаживаются новые войска, перегоняются самолеты. Несколько эскадр Объединенного Флота бросили якорь в тэйлуанских портах, и есть сведения, что из Тсубэ туда же направлены более мощные силы. Все это может означать только подготовку к вторжению, а склоки между местными марионеточными правительствами - не более чем предлог. Творец, да агинаррийцы даже не слишком пытаются скрывать свои намерения!

Император резко взмахнул рукой с дымящейся трубкой.

- Возможно, ты прав, Тамрин, - произнес он. - Ну и что?

- "И что", отец? Разве нам не нужно обсудить, какие меры предпримет Империя в случае агрессии Агинарры?

- Не могу сказать, что меня сильно беспокоит Тэй Анг, - равнодушно отозвался Император. - У Ксаль-Риума там нет значительных интересов, а что касается восточников, то их проблемы нас не касаются. Мой отец был великим человеком, но он поступил необдуманно, втянув Империю в Северную Войну. Пока Агинарра грызется с Коалицией, это нам только на руку.

- Нечто похожее говорит и Темплен, - заметил Тамрин.

- Признаюсь, мне никогда не нравился прайм-канселиор, - проворчал отец, - но здесь я с ним согласен. У Империи нет никаких причин вмешиваться в очередную свару между северянами и восточниками.

- Безусловно, отец, - кивнул Тамрин. - С другой стороны, если мы не станем ничего предпринимать, это могут воспринять как признак слабости. В последнее время, боюсь, мы уделяем северу недостаточно внимания, и страх Сегуната перед Ксаль-Риумом начал ослабевать. С тех пор, как пал Шлассен, они ведут себя все более и более дерзко.

Император сузил глаза, и Тамрин пожалел, что так распустил язык. Напоминаний о завоевании Шлассенского Триумвирата, омрачившем первый год его правления, Император Велизар Третий не любил.

- Если они забудут страх окончательно, мы всегда можем им напомнить, Тамрин, - раздраженно бросил он. - Султан Ажади уже расплачивается за наглость, если Сегун Кансен хочет получить похожий урок, у него еще будет такая возможность. Что касается Тэй Анга, если Агинарра действительно осмелится на новое вторжение, мы, разумеется, предпримем все меры противодействия дипломатического характера. В конце концов, наш Северный Флот в последнее время бездействует, ничто не мешает нам отправить к Ангу часть его. Увидев наши корабли возле архипелага, агинаррийцы быстро присмиреют.

- Да, и все же... - начал принц, но Император перебил его:

- И довольно об этом, Тамрин. Тут нечего больше обсуждать. Если на Тэй Анге что-то начнется, мы отреагируем так, как это будет наиболее удобно для Империи, - он сделал ударение на слове "если", - но таскать каштаны из огня для восточников, как поступил мой отец, я не собираюсь. В любом случае, меня гораздо больше интересует запад, чем север. Благодарение Творцу, там все благополучно, и это единственное, что сейчас важно.

Лакрейн.

Арио Микава взял у молодого ивирца-посыльного бумагу. Доклад с Инчи, и судя по всему, последний. Остров пал быстрее, чем можно было предполагать. Неприятная весть, даже притом, что в планах Седьмого Отдела Инчи не придавалось особого значения. Вести о капитуляции уже дошли до столицы, все ксаль-риумские радиостанции на весь мир объявили о победе на Инчи и об успешной высадке десанта на Кехребаре. Ажади Восьмой рвал и метал, призывая кары небесные на головы ксаль-риумцев и проклиная собственных нерадивых, безграмотных и трусливых командиров. По всем ивирским гарнизонам на каждом захолустном островке был отправлен приказ, запрещающий капитуляцию при любых обстоятельствах. На Янгин, в главную базу флота, ушел султанский рескрипт о неудовольствии Блистательного султана постыдной бездеятельностью, в результате каковой неприятель беспрепятственно овладел опорными пунктами на севере и востоке. Ажади уже распорядился отправить на Янгин десять полков Блистательной Гвардии во главе с генералом Шивраном ай-Кадахом, одним из наиболее доверенных офицеров. Неплохо зная ай-Кадаха, Арио Микава содрогался при мысли о том, что за этим последует. Определенно, промедление становится смерти подобно. Пора действовать, пока вмешательство султана не разрушило все, что планировалось и создавалось несколько лет.

Микава вчитался в доклад - это был очередной рапорт от Ямады - и недоверчиво хмыкнул. Лаконичный текст гласил:

"Господин Симамура.

Утром 87 Весны ксаль-риумская армия прорвала оборону ивирцев на Инчи и овладела Деликом. Остров пал. Гарнизон по большей части сдался.

Иных возможностей выйти на связь у меня не будет, поэтому я должен немедленно сообщить главное. На Инчи ксаль-риумцы воспользовались новым секретным оружием, которое и позволило им сломить ивирскую оборону так быстро. Оружие представляет собой боевые машины на гусеничном ходу, прикрытые броней достаточно прочной, чтобы эффективно противостоять обстрелу из полевой артиллерии и минометов. Пули, ручные гранаты и пехотные мины против них совершенно бесполезны. Их собственное вооружение состоит из пулеметов, орудий небольшого калибра и огнеметов. Машины достаточно подвижны, чтобы передвигаться по пересеченной местности, преодолевать проволочные заграждения и подниматься по крутым склонами. Нам удалось добиться некоторого успеха, стреляя из 78-миллиметровых зенитных орудий простыми болванками, однако даже прямое попадание в лобовой лист брони не всегда приводит к пробитию. К этому добавлю огромный психологический эффект, который их появление на поле боя оказало на ивирских солдат. Ивирцы были совершенно не готовы увидеть нечто подобное, поэтому впали в панику и начали сдаваться, почти не помышляя о сопротивлении.

Учитывая небольшое количество боевых машин, я предполагаю, что они еще не внедрены в серийное производство. Вероятнее, это экспериментальная партия, направленная на Инчи для опробования в боевых условиях. В таком случае, испытания завершились успехом и доказали эффективность нового оружия, а значит, следует ожидать, что оно будет внедрено в ксаль-риумской армии. Наиболее эффективным средством борьбы с ним представляются орудия относительно небольшого калибра, с высокой начальной скоростью и бронебойными снарядами в боекомплекте. Возможно, помогли бы мины с гораздо большим, чем в обычной пехотной, зарядом взрывчатки. Вот все, что я могу сообщить.

Ямада. 87 В".

- Новое оружие, - пробормотал Микава под нос. - Замечательно...

Информация Ямады была весьма скупой, лейтенант явно не имел возможности для длительных наблюдений и составления подробных отчетов. Но главное он описал - достаточно, чтобы у Микавы сложилось представления о новом оружии. Бронированная машина на гусеничном ходу... Что-то подобное, кажется, предлагалось и в Сегунате каким-то военным инженером, но не вызвало интереса у командования. Бронеавтомобили - обычные или полугусеничные - использовались достаточно широко, но они были вооружены лишь пулеметами или малокалиберными пушками, да и собственная броня защищала их только от пуль, а главное - такие машины не могли перемещаться вне дорог.

Ничего по-настоящему невероятного имперцы не создали - просто сделали один логичный шаг вперед. Всего один шаг, но он, этот шаг, сулит серьезные проблемы. Сообщение в Кинто уйдет уже сегодня, но ясно, что поставок оружия из Агинарры ждать не приходится. Придется обходиться тем, что есть в арсеналах Ажади, а есть ли там что-то подходящее? Старые морские пушки небольшого калибра, возможно? Делать кустарным способом мины с большим зарядом взрывчатки? Несколько неожиданная задача этой войны, но весьма важная - в Сегунате должны узнать как можно больше о новом оружии ксаль-риумцев. Когда начнется новая война с Югом, Север должен быть готов и иметь эффективные средства противодействия. А еще лучше - аналогичные боевые машины.

Но даже новое оружие не столь важно, как успешное осуществление финального этапа операции "Бриз". И здесь пока все благополучно, если забыть о теряющем терпение султане, конечно. Ксаль-риумцы высадились на Кехребар и заняли Сафири - главный портовый город на побережье острова. Ивирцы отступили в джунгли. Имперские легионы ведут преследования, а меньшая часть войск оставлена в городе, и там же обосновался штаб экспедиционного корпуса. Но главное - опасаясь новых атак торпедных катеров или субмарин, Матис Грант завел в порт главные силы своего флота. Все пять линкоров и авианосец. Теперь они стояли на якорях в гавани Сафири, наводя ужас на ивирцев. А значит... добыча в западне. Осталось только дернуть за веревочку и захлопнуть дверцу.

Арио Микава потянулся к телефону и поднес трубку к уху.

- Господин Симамура? - почти сразу откликнулся связист.

- Одзими, сообщение на Кехребар. Текст: "Стрела. Стрела. Стрела".

Инчи. 90 Весны.

"Мой принц Дэвиан.

Поздравляю тебя с победой. Я рада была узнать, что ты невредим, и что твои дела на Инчи обстоят благополучно. Замечу, что в столице вновь много говорят о тебе. Быть может, Инчи - не самая крупная цель в этой войне, но люди с радостью встретили весть о твоем успехе. На самом деле, кажется, многие следят за тобой с большим интересом, чем за Восточным Флотом и Магистром Грантом. Считай это попыткой польстить твоему мужскому самолюбию.

В столице все спокойно. "Южная Звезда" направляет своих специальных корреспондентов на занятые нашими войсками ивирские острова. Меня прочили на Кехребар, но, признаюсь, у меня нет особого желания писать о подвигах Матиса Гранта. С другой стороны, если бы меня направили бы на Инчи, возможно, это изменило бы мое отношение...

Боюсь, ты оказался прав в своих подозрениях. Возможно, ты уже услышишь об этом к тому моменту, как прочтешь мое письмо, я не уверена. Приходят новые тревожные вести с архипелага Тэй Анг, как ты и опасался. Там "внезапно" вспыхнул очередной очаг гражданской войны. Несколько князьков перессорились и воззвали о помощи к правительству Тэй Луана. По слухам, на военные базы в Луане перебрасывают тысячи солдат, и к острову недавно прибыла мощная агинаррийская эскадра. То, о чем ты говорил, начинает сбываться, и новая война на северо-востоке может вспыхнуть в любой момент. Я не знаю, что думает по этому поводу Император или Сенат, но в столице новостям с северо-востока не уделяют много внимания. Как будто все идет как надо, и никого не интересуют события на Севере. Когда я попыталась привлечь к ним внимание в "Южной Звезде", мне намекнули, что эту тему затрагивать, как выразился наш главный редактор, "несвоевременно". Впрочем, об этом я лучше расскажу при встрече.

Я хочу сказать еще кое-что. Не знаю, когда мое письмо найдет тебя, поэтому сейчас поздравляю с днем тридцатилетия. По старой традиции анадриэльцев, для мужчины почетно, если этот день он встречает на войне, но мне все-таки жаль, что мы не можем провести его вместе. Я могла бы выразить свои поздравления способами лучшими, нежели слова на бумаги.

Жду новой встречи с нетерпением.

Фионелла.

Написано 88 Весны 38".

Дэвиан улыбнулся, сложив бумагу и спрятав в ящик стола. Его собственное письмо Фионелле дошло до Ксаль-Риума очень быстро - должность командующего имела свои преимущества. Как только Инчи оказался под контролем Империи, на острове наладили линию авиапочты. Гидросамолеты с донесениями курсировали между Инчи и Сейрином; оттуда почта доставлялась по адресу. Линия авиасообщения, разумеется, в первую очередь была предназначена для связи с Палатианом, но Дэвиан, воспользовавшись служебным положением, отправил весточку и Фионелле, вернее, Тамрину, попросив передать письмо Фио. Теперь, и тоже через кузена, пришел ответ.

"И верно, мой день рождения всего-то через дециму, - подумал он. - Почти забыл. Хм, а когда день рождения Фио? Ей исполняется двадцать семь, и будет это... Зимой, а число? Пармикул!.."

Устыдившись, Дэвиан напомнил себе восполнить подобные досадные пробелы. Правду сказать, сейчас ему действительно было не до дня рождения, даже собственного. Новых приказаний из Палатиана не поступало, и Западная Эскадра оставалась возле Инчи. Дэвиан проводил больше времени на "Императоре Атарене", чем на берегу, и хотя, казалось бы, делать здесь было совершенно нечего, ежедневная рутина пожирала часы и дни с удивительным постоянством.

Часть флота Дэвиан отправил патрулировать - называя вещи своими именами, каперствовать - на ивирских торговых путях и перехватывать все транспортные корабли, направляющиеся в Лакрейн. За пару дней их добычей уже стала дюжина транспортов. Команды высадили на берег, а корабли перегнали в порт Делика. Дэвиан планировал захватить еще несколько небольших островов, чтобы усилить позиции своего флота и окончательно отрезать Кадих от поставок из восточных провинций.

Обстановка на самом острове была спокойной - в целом. Большинство ивирцев смирились с властью новых хозяев, но за три дня было ксаль-риумцами расстреляно четыре человека - семнадцатилетний юнец, напавший с ножом на имперского солдата в одном из мелких рыбачьих селений, и владелец харчевни с двумя работниками. Второй случай был намного серьезнее - мальчишка просто набросился из-за угла на сержанта морской пехоты и ранил того в руку, прежде чем ксаль-риумец его скрутил. Дэвиану было жалко болвана, но оставлять такие нападения без наказания значило провоцировать новые. С трактирщиком все было иначе, здесь только везение позволило избежать беды. Группа моряков с "Карвиса", получивших увольнительную на берег, решила провести время в корчме и заказала ужин; на счастье, в этот момент в корчме появился патруль легионеров, и старшине пришло в голову заглянуть на кухню, а повар не догадался припрятать пузырек из-под олума1 с глаз подальше.

Хозяина трактира, повара и его помощника приговорили к расстрелу, бдительный старшина заработал медаль и представление к повышению, а штаб Западной эскадры запретил матросам и офицерам посещать местные заведения. Это не пришлось ксаль-риумцам по вкусу, но уж лучше так, чем давать шанс очередному отравителю. Кроме того, пришлось отправить в карцер несколько десятков солдат и матросов, загоревшихся желанием погромить в отместку ивирские харчевни. Несколько похожих случаев было и у фиаррийцев, они потеряли двух солдат, расстрелянных неизвестным из револьвера, и не без труда удалось удержать Аврона и Мартиоса от карательного рейда по ивирским деревням. Беспорядков удалось избежать, но, Творец и все десять пророков его, мучеников, это было вовсе не то, чем Дэвиан хотел заниматься! Он - префект эскадры, а не начальник лагеря военнопленных!

А еще и Тэй Анг. Фионелла упомянула о начале вторжения, и это были ожидаемые новости, но от того они не становились приятнее. Значит, его подозрения не были пустой фантазией, как предполагал дядюшка-Император. Агинаррийцы ждали начала войны между Ксаль-Риумом и Ивиром, а дождавшись, приступили к выполнению собственных планов.

В ожидании дальнейших приказов Дэвиан проводил время на "Атарене" или в резиденции губернатора иль-Кемаля, где находился и сейчас. Толстяк-губернатор откровенно заискивал перед принцем, что вызывало у Дэвиана только раздражение. Чем скорее Западная эскадра оставит Инчи за кормой, тем лучше.

Вот и теперь Дэвиан Каррел, не дожидаясь, пока иль-Кемаль снова появится перед ним и начнет рассыпаться в любезностях, покинул зал. В коридоре его встретил капитан Илевер Танн.

- Новости с Кехребара, господин префект, - сообщил он, приблизившись. - Получены только что.

- Давно пора, - проворчал Дэвиан. - Надеюсь, все благополучно? - по правде, чем дальше, тем сильнее скребло Дэвиана Каррела проклятое предчувствие беды. Слишком успешно развивалось имперское наступление, и это настораживало.

- На Кехребаре все спокойно, - кивнул Илевер. - Относительно. Наши войска удерживают Сафири и центр острова, а ивирцы разбежались по джунглям.

Капитан хмыкнул и проворчал:

- Хорошо, что наступление развивается так удачно. И хорошо, что обошлось без больших потерь, что у нас, что на Кехребаре, но портрет Магистра Гранта на первых полосах газет меня не обрадует.

- Мы воюем не для того, чтобы попасть в газеты, капитан, - заметил Дэвиан и усмехнулся. Вслух он этого не стал произносить, но вопрос - ради чего же они, все-таки, воюют с Ивиром - принц задавал себе с самого начала войны, и не мог найти ответ. Известное высказывание одного ниалленского поэта начала прошлого века - "драка двух лысых из-за расчески" - пожалуй, отображало суть нынешней войны наилучшим образом. Кое-какие вещи не меняются со временем.

- Из Палатиана... ничего? - поинтересовался капитан.

- Никаких новостей, - Дэвиан отрицательно мотнул головой. - Мы остаемся у Инчи и обеспечиваем, хм, "защиту восточного сектора", как было сказано в последней радиограмме от марин-супериора.

- Что б их... - не сдержался Илевер. Капитана не привлекала мысль застрять у Инчи до конца войны, а такая перспектива была вероятна. Зато вице-адмирала Аврона и его фиаррийцев это устроило бы - дальше Инчи они не заглядывали, и штурмовать Кадих не стремились.

"Может, и не никакого заговора? - подумал Дэвиан. - Никаких ловушек? Агинаррийцы удовольствовались тем, что стравили Ивир с Ксаль-Риумом, а дальше предоставили событияс развиваться своим чередом? Хотелось бы верить в это..."

Хотелось, но не получалось. Император и военное командование ожидали быстро, эффектной победы, но агинаррийцы заинтересованы в прямо противоположном. Иначе их замыслы на Тэй Анге в любом случае окажутся под угрозой: вдохновленный успешной кампанией в Ивире, Велизар III мог начать играть мускулами и на севере. Нет, Сегунату нужно, чтобы борьба с ивирцами была затяжной, затратной и кровопролитной, истощила бы Империю и поубавила у ксаль-риумцев воинственного энтузиазма. Что-то случится - Дэвиан чувствовал это. И, раз северяне уже готовы начать вторжение на Тэй Анг - случится скоро. Вероятно, в ближайшие дни. Но что? Вот мысль, которая не давала ему покоя. Где западня? На Кехребаре? Ответа не было...

Дэвиан поднялся на третий этаж, где прошел в небольшую комнату. Снаружи у двери стояли на страже двое солдат, вооруженных самозарядными карабинами. Раньше это был кабинет кого-то из мелких чиновников, и большая часть обстановки осталась на месте. Стол, печатная машинка на тумбочке с выдвижными ящиками в углу, несколько стульев, шкаф с бумагами у стены. Из-за плотно закрытых окон в кабинете было довольно душно. На одном стуле сидел человек в имперской серой форме, напротив него - мужчина в блеклой коричневой полевой форме ивирской армии. Нашивки на плечах в виде огненного языка обозначали принадлежность к полевой артиллерии, но пленник не мог быть ивирцем - ни у кого из уроженцев юго-западных островов не было такой светлой кожи и странных, слегка удлиненных миндалевидных глаз.

Руки пленника были скованы за спиной. На столе стоял графин с водой и пара стаканов. Старый трюк, отметил Дэвиан, и вряд ли он сработает с этим человеком. В его взгляде не было страха.

- Господин префект, - приветствовал Дэвиана ксаль-риумец в мундире пехотного миллиария2 с нашивками в виде головы вената3 - знаком службы военной разведки.

- Вольно, - Дэвиан рассматривал пленного артиллериста. - Итак?

- Лейтенант Шинзо Ямада, - сказал имперский офицер. - Захвачен в плен у Делика. Командовал артиллерийской батареей. Той, которая подбила несколько тестудо, - уточнил он. - Настаивает, что является военнопленным.

- Вот как? - Дэвиан занял один из стульев. - Каким же образом уроженец Агинарры попал в плен на ивирском острове?

- Я являюсь офицером на службе ивирской армии, - равнодушно ответил северянин.

- Но только граждане Султаната могут служить в армии, - сказал офицер военной разведки.

- Султан Ажади Восьмой пожаловал мне ивирское гражданство.

- И как давно вы покинули Агинарру, лейтенант?

- Четыре года назад.

- Вы состояли на военной службе Сегуната?

- Да. Я уволился из армии за год до того, как переселиться в Ивир.

- Что заставило вас покинуть Сегунат?

- У меня были причины личного характера. Султан Ажади искал инструкторов для обучения его войск, и я решил, что это будет удобная возможность заработать денег.

"Это затянется, - подумал Дэвиан. - Мы можем играть в вопросы и ответы часами, он ничего не скажет. И мы не сможем ни до чего докопаться - несомненно, все формальности северяне соблюли. Этот лейтенант, как и прочие "наемники", законным образом уволен с военной службы Сегуната, а дальше... ну, кто может запретить человеку перебраться в другую страну, чтобы немного заработать? Кто может запретить правителю этой страны предоставить ему гражданство и принять на военную службу? И какое отношение к этому имеет Сегун или правительство Агинарры, господа? Н-да, агинаррийцы переняли у нас не только порох и паровые машины... Узнаю стиль Императора Тиверия. Чем дальше, тем более ядовитой гадиной становится этот дракон".

- Сколько всего советников вроде вас, лейтенант, в Ивире? - вмешался Дэвиан, прежде чем разведчик успел задать очередной вопрос. - Какие должности они занимают?

- Я не могу вам сказать, - без запинки ответил агинарриец. - Султан нанял несколько человек из числа отставных военных Сегуната с целью повышения боеспособности своих вооруженных сил. Инструкторы занимаются обучением солдат и офицеров в различных родах войск. Вот все, что мне известно.

- И ваш Сегун поставляет в Ивир оружие, - заметил Дэвиан. - Вы пытаетесь убедить вас, что эти два факта никак не связаны, лейтенант?

- Ивир закупает оружие на законных основаниях, в рамках существующего договора с Агинаррой, - равнодушно сказал лейтенант Ямада. - Но я и другие люди, нанятые султаном, не имеем к этому прямого отношения. Полагаю, Ажади Восьмой счел, что, раз он приобретает вооружение в Агинарре, то и обучать его людей владеть им должны агинаррийцы.

Дэвиан привстал, опираясь кулаками о стол.

- Лейтенант, мне надоело слушать подобные россказни. Никто не поверит, что вы здесь без ведома Сегуна и его приближенных из Риогиру. Мне безразличны формальности. Сейчас я хочу услышать от вас только одно: что замышляют ваши сообщники? Я знаю, что вы готовите внезапный удар по имперскому флоту на Кехребаре. Когда? В чем состоит ваш план?

На лице агинаррийца не дрогнул ни один мускул, но в глазах промелькнуло нечто, убедившее Дэвиана - он прав.

- Когда и какими силами будет нанесен удар? - повторил принц. - Ответив на вопрос, вы избавите себя от многих неприятностей, Ямада. И не надейтесь на свой статус "военнопленного". Вы здесь в нашей власти, мы можем сделать с вами все, что сочтем нужным. И если вы думаете, что я стану с вами церемониться - вы ошибаетесь. Мне нужен от вас ответ, и я прибегну к любым мерам, чтобы получить его.

Агинаррийский офицер ответил прямым взглядом в глаза. Его губы сложились в вызывающую усмешку.

- Я с полной ясностью осознаю свое положение, принц Каррел, - проговорил он. - Но я сказал все, что мог сказать. Ничего больше вы от меня не услышите.

1 Олум - медленно действующий яд.

2 Милиарий (староимп. - тысячник) - в эпоху Принципиона офицер, командующий соединением уровня нумерии (500-1000 чел.) Звание возрождено в армии Ксаль-Риума в ходе реформ Императора Тревелана и позднее не упразднялось. На одну ступень ниже субпрефекта и соответствует майору в армии большинства государств.

3 Венат - небольшой стайный хищник, отличающийся тонким чутьем и упорством в преследовании добычи.

ГЛАВА 8

Лакрейн. Ночь с 1 на 2 Лета.

Этой ночью капитану Арио Микаве было не до сна. Сидя за столом в большом кабинете, превращенном в импровизированный штаб, он ждал вестей. Здесь же находилось еще несколько человек, все - агинаррийцы. Они молчали; все испытывали одинаковое напряжение. Наконец-то началось! Операция "Бриз", осуществляемая уже несколько лет, перешла к финальному этапу, который определит - не было ли напрасно затрачено столько сил и средств. До сих пор все разворачивалось удачно, ксаль-риумцы действовали именно так, как от них ждали, но предшествующие успехи не будут ничего значить, если что-то пойдет не так этой ночью.

Микава прикрыл глаза, стараясь, чтобы его волнение не было заметно подчиненным. Он словно наяву видел перед собой лист бумаги с расписанием по времени. Операция была сложной и многоэтапной. За одну ночь на Кехребаре должно произойти очень много событий.

04:00. Внезапное нападение группы ивирских фанатиков на штаб имперского командования. Ксаль-риумцы расположились в резиденции губернатора Кехребара в Сафири, что было весьма кстати. Разумеется, план предусматривал и другие варианты, но неприятель сам выбрал из всех самый удобный - тем лучше. Убийцы-смертники проникнут в губернаторский дворец и перебьют столько имперских офицеров, сколько успеют. Не столь важна смерть самого Матиса Гранта, главное - лишить командования наземные войска. Для Гранта припасен другой сюрприз.

05:00. Взрывы в порту. Усубо и его люди разместят мины с часовым механизмом под вражескими кораблями и выведут из строя ядро Восточного Флота. Внезапная гибель лучших кораблей деморализует ксаль-риумцев, а в сочетании с уничтожением командиров - сделает их легко уязвимыми. Тогда же, в пять - как раз рассветет - с Метмера поднимутся самолеты. Прежде, чем ксаль-риумцы опомнятся после диверсии, устроенной людьми Усубо, им придется пережить авианалет. Летчики Като добьют уцелевшие корабли, атакуют войска в пригородах, а между тем часть ивирских солдат, ушедших в джунгли, погрузится на моторные катера, спрятанные в заполненных водой скальных расселинах и гротах на побережье. Обогнув берег Кехребара, они высадятся возле Сафири, застав ксаль-риумцев врасплох, и выбьют из города. Имперские легионы на острове окажутся в очень тяжелом положении: лишившись главного опорного пункта, отрезанные от снабжения, они будут атакованы с друх сторон. При некоторой доле везения, они будут разбиты, а затем...

А затем - все. На этом операцию "Бриз" можно считать завершенной. Ее конечная цель - не обеспечить Ивиру победу в войне, а нанести Ксаль-Риуму как можно большие потери. Шокирующий удар, после которого у имперских правителей и верховного военного командования останется лишь один способ восстановить репутацию - дойти до Лакрейна, сбросить султана с трона и посадить вместо него ксаль-риумского наместника. На самом деле, даже частичного успеха на Кехребаре должно хватить для этого. Если план сработает, ксаль-риумскому Императору и его приближенным не будет дела ни до чего, что происходит за пределами Ивира. И пока они рвутся к ивирской метрополии, к самому Лакрейну, Сегунат приберет к рукам острова архипелага Тэй Анг.

Что касается агинаррийских "военных советников" султана Ажади - когда придет время, они тайно покинут Ивир на подводной лодке, ждущей в условленном месте. Если получится. Если же нет... Ну, что же. Арио Микава всегда носил под воротником крошечную стеклянную ампулу, наполненную мгновенно действующим ядом. Если султан или кто-то из его приближенных попытаются спасти себя, выдав союзников-северян, Микава позаботится о том, чтобы не попасть в руки султана живым. Он был уверен в себе: если возникнет такая необходимость, он сделает это. Арио Микава прожил на свете достаточно долго и видел достаточно много, чтобы теперь не бояться смерти...

Но это все еще вопрос будущего, пусть уже и не такого далекого. А пока капитан Микава, он же господин Симамура, сидел и ждал вестей с Кехребара.

Остров Кехребар. Город Сафири. 04:00.

- Никого, - тихо сказал Мескер, наблюдавший за улицей из-за обшарпанной стены трехэтажного дома. Окна были темны, и лишь редкие газовые фонари слегка разгоняли непроглядную тьму. Тем лучше.

Удиам Насвери наклонился и с помощью пары своих людей осторожно, стараясь не шуметь, приподнял тяжелые, окованные ржавым железом створки люка. Открылся путь вниз - крутая узкая лестница вела в подвал. Один из ивирцев потянулся за фонарем, но Насвери мотнул головой:

- Рано.

Один за другим они спустились в подвал. С Насвери было семь человек. Ксаль-риумцы запретили ивирцам собираться большими группами; тем более никто не мог оставаться на улицах Сафири ночью - действовал комендантский час. Имперские солдаты патрулировали улицы, но Насвери и его люди знали город лучше них. Уклониться от встречи с патрулями не составило труда. Двигаясь темными, пустыми переулками, где и в мирное время редко кто появлялся, они добрались до трактира под названием "Счастливый свет". Вывеска висела над дверью, но окна были заколочены - заведение, одно время считавшееся лучшим в Сафири, по какой-то причине разорилось и закрылось лет десять назад и с тех пор так и стояло заброшенным. Опустевший "Счастливый свет" располагался на границе мощеной камнем площади, окружающей резиденцию наместника - большое белое трехэтажное здание, окруженное садом и обнесенное каменной стеной. Стена была выше человеческого роста, а у единственных ворот стоял караул - дюжина ксаль-риумских солдат, вооруженных винтовками, и пара пулеметов в наспех сооруженных укрытиях из мешков с песком. Солдаты группами по три-четыре человека обходили и стену по периметру. Резиденция была защищена очень неплохо, неудивительно, что ксаль-риумские командиры предпочли обосноваться именно здесь. Они просто не могли знать отдельные вещи.

Последний из ивирцев, спускаясь по лестнице, снова прикрыл за собой массивный люк. Крышка лязгнула, опустившись на место. В тишине и темноте удар показался громким, как пушечный выстрел, а звук шагов отдавался громом в ушах. Только теперь Насвери позволил зажечь свет. Желтоватый луч карманного фонарика выхватил из мрака каменные стены и ряд больших бочонков, выстроившихся на деревянных постаментах напротив входа. Некоторые были разбиты. Винный погреб "Счастливого света" был довольно большим, но, разумеется, мародеры разграбили все, что здесь оставалось, много лет назад. Здесь было прохладно, а помимо пустых бочек из-под вина, вдоль стен были расставлены полки для продуктов. Все покрывал толстый слой пыли и грязи.

Удиам Насвери обошел ряд бочонков, водя лучом света по стене. Почти сразу он увидел то, что искал - небольшую дверцу. Та была скрыта за самой большой бочкой и сливалась с серым камнем; если не знать заранее, где искать, обнаружить довольно трудно. Насвери надавил, и дверь, скрипнув старыми петлями, открылась. За ней был коридор - низкий, длинный и настолько узкий, что пройти мог только один человек. Прямо на полу в коридоре лежал объемистый брезентовый тюк. Насвери подцепил его за угол и выволок наружу. Один из его людей, Шидра Сагар, достал нож и торопливо взрезал узлы. Вдвоем они развернули брезент, и луч фонаря осветил вороненый металл. Оружие - пистолеты, гранаты, пистолеты-пулеметы.

- Разбирайте. Быстрее, - Насвери бросил взгляд на часы и раздраженно зашипел. Пришлось долго пережидать в укрытии, пока один из имперских патрулей не уйдет с перекрестка, из-за чего они отставали от графика.

Ивирцы быстро вооружились. Сам Насвери взял себе "Ферус" - пистолет-пулемет ксаль-риумского производства. Длинный ствол прикрывал цилиндрический кожух из перфорированного металла, пистолетная рукоятка удобно лежала в ладони. Насвери загнал на место увесистый диск на пятьдесят четыре патрона и дополнил свое вооружение имперским же пистолетом.

Он первым заглянул в коридор, направив вперед свет фонаря. Пусто и темно. Прекрасно. Этот потайной ход проделали давно - в то же время, когда строили особняк губернатора. Видимо, тогдашний наместник султана на Кехребаре захотел иметь секретный отнорок для бегства - просто на всякий случай. Позднее хозяева дворца о нем, скорее всего, просто забыли - хозяева, но не слуги и стражники, которые оценили удобную возможность незаметно сбегать из дворца в рабочее время. Ход выводил в беседку в саду. Прямой путь внутрь укрепленного периметра, о котором ксаль-риумцы даже не подозревали.

- Вперед, - бросил Насвери, и первым вошел в коридор. Его люди последовали за предводителем.

Гавань Сафири.

- Все будет проще, чем мы думали, - заметил лейтенант Араши и зло усмехнулся.

Капитан второго ранга Кори Садамичи опустил бинокль. Вдвоем с Араши они скрывались на вершине небольшого холма, в последний раз изучая бухту. Но все казалось спокойным, и корабли оставались на своих местах. На небе не было ни облачка, ярко светили звезды и обе луны, заливая порт мягким серебристым мерцанием, на фоне которого мрачные громады имперских линкоров казались почти черными.

- Мы еще не сделали работу, - сухо сказал Садамичи. - Дурная примета - хвастаться победой до начала боя.

Но, как и Араши, командир диверсионной группы отметил про себя, что дело представлялось довольно простым. Боевые пловцы Сегуната, отряды "Кийофу", само существование которых держалось в секрете, уже осуществили несколько успешных разведывательных и диверсионных операций на севере и востоке. Но сейчас противник, казалось, сам подставляется под удар. Огромные имперские корабли стояли на якоре в порту, достаточно близко один от другого, никакой системы заграждений и никакой охраны возле них Садамичи не видел. Вернее, охрана была, но только на берегу. Кое-где скользили над водой небольшие патрульные катера; под пристальным наблюдением держали также пролив, ведущий в гавань, но и только. Было очевидно: ксаль-риумцы допускают, что фанатик-диверсант с "адской машинкой" может попытаться пробраться на корабль с берега или с лодки, или торпедные катера атакуют, скрытно проникнув в порт, но о возможности нападения из-под воды имперские командующие не подумали.

- Пойдем, - бросил Садамичи и начал спускаться с холма.

Приходилось двигаться осторожно - луны ярко освещали округу, и вокруг города было множество охранных постов и патрулей. Ксаль-риумцы опасались нападений ивирских партизан. Столкновение с патрулем и перестрелка означала бы провал, и неважно, насколько слабо охраняются цели с воды, если в воду диверсанты не попадут.

Убедившись, что все спокойно, Кори Садамичи поднес ладонь ко рту и присвистнул, подражая ноктюрне1. Через минуту послышался ответный свист, и вскоре из зарослей появились восемь темных фигур. Люди приблизились, среди них Садамичи сразу узнал капитан-лейтенанта Нагато - тот был самым низкорослым.

- Все чисто, - коротко доложил Нагато.

Кори Садамичи кивнул.

- Вперед.

Они быстро преодолели опасный участок открытого пространства у берега и вскоре скрылись в тени большого, но хлипкого с виду деревянного строения. Доски, из которых оно было сколочено, тихо поскрипывали, дверь была приоткрыта, но единственное окно оставалось темным. Садамичи первым скользнул внутрь, за ним последовали остальные. Внутри все было спокойно - ни души и кромешная темнота. Слабый лунный свет струился через окошко в стене и щели между досками; с потолка свисали веревки с блоками, крюки и цепи, на полу были свалены в груды старые рыбачьи сети, бухты канатов, ветхая парусина, весла и тому подобный хлам. Отдельно у стены стояла большая лодка с пробитым дном. Пахло затхлостью.

Один из агинаррийцев уже завесил окно куском плотной ткани, другой зажег обычный керосиновый фонарь. В тусклых желтоватых отсветах Нагато и Араши освободили от хлама обширный участок пола, затем вдвоем подняли сколоченный из досок щит. Открылась глубокая яма, на дне которой было сложено оборудование - костюмы, стеклянные маски, спираконы2.

Садамичи снова сверился с часами. Ровно час по местному времени. Хорошо, все идет по графику.

- Давайте, - подстегнул он своих.

Люди облачались в подводные костюмы, вешали за спину массивные, неудобные дыхательные аппараты, опробовали их. Спиракон - полезное приспособление для того, кто хочет остаться необнаруженным. Выдыхаемый воздух поступает обратно в аппарат, где очищается от примеси углекислого газа и обогащается кислородом. Благодаря этому пловец, оставаясь под водой, не выдает себя пузырями на поверхности. Но у всякой медали есть и обратная сторона: спираконы работают не идеально. Всегда существует риск отравления углекислым газом или избытком кислорода.

Кори Садамичи тоже сделал несколько глубоких вдохов на пробу. Кажется, все в порядке. Капитан-лейтенант уже хотел отдать последнюю команду, как вдруг снаружи послышался чей-то голос. Говорили по-ивирски, Садамичи не знал этого языка, но интонации человека казались удивленными.

"Проклятье!" - Садамичи сделал быстрый жест, и один из его людей торопливо погасил фонарь. Воцарилась темнота, люди попрятались, слившись с тенями. Правда, громоздкие костюмы и спираконы не способствовали незаметности - если неизвестный имеет при себе фонарь, он сразу увидит спрятавшихся диверсантов. Демоны Вечной Бездны, вот же...

Дверь скрипнула, раскрывшись. Агинарриец стиснул зубы от злости. В проеме появилась человеческая фигура. Старик в потрепанной одежде держал в руках керосиновую лампу. Маленький, чадящий огонек осветил морщинистое лицо и неопрятную бороду.

- Тагих! - позвал ивирец. - Тагих да сансин? Да сансин? Тагих ану?

Не получив ответа от Тагиха, кем бы тот ни был, старик-ивирец переступил с ноги на ногу. Садамичи надеялся, что он просто уберется, но нет, оборванец шагнул внутрь.

- Тагих! - снова окликнул он, громче.

Внезапно за спиной у него появилась черная фигура. Араши еще не успел нацепить громоздкий дыхательный аппарат, мешавший двигаться, и, прежде чем ивирец успел обернуться, рукой в черной перчатке зажал ему рот и ударил кинжалом - коротко и точно, прямо в сердце. Ивирец без стона начал оседать, Араши аккуратно опустил тело на пол и замер неподвижно. Но снаружи не было слышно ни голосов, ни шагов - очевидно, старик был один. Кори Садамичи позволил себе перевести дух. Кажется, повезло... Вот так оно и бывает - многие тщательно спланированные операции сорвались из-за нелепой случайности.

Араши и еще один агинарриец торопливо оттащили тело в сторону и забросали попавшим под руку хламом.

- Начинаем, - сказал Садамичи.

Лучше поспешить, пока сюда еще кто-нибудь не залез. Двое агинаррийцев снова прикрыли дыру в полу и бросили сверху несколько тюков ветхой парусины. Наконец, парами, пловцы начали нырять в воду возле нескольких утлых лодок, покачивавшихся на волнах. Здесь сразу начиналась глубина, и люди могли оставаться под водой, невидимые. Огни Сафири сияли в стороне, несколько ближе располагались причалы, где стояли имперские военные корабли - они тоже сияли, как праздничные фейерверки, навигационными огнями и светом из иллюминаторов, что облегчало ориентирование. Ксаль-риумцы явно чувствовали себя хозяевами на Кехребаре.

Усубо наклонился к деревянной опоре, быстро нащупал и высвободил из-под песка натянутую веревку. Перебирая трос руками, капитан первым вошел в воду, другие следовали за ним. Вскоре стало достаточно глубоко, и Садамичи нырнул. Было темно, но веревка вела прямо к цели. Словно путеводная струна, сплетенная из лунного света, припомнил Усубо старую легенду, которую любил слушать в детстве.

Наконец, он доплыл, держась у самого дна, до конца веревки, и почти сразу нащупал руками складки маскировочной сети. Усубо потянул ее на себя, лейтенант Араши помог, и когда сеть сползла, появился обтекаемый сигарообразный металлический предмет, похожий на миниатюрную субмарину. Гладкий и длинный, как рыба-копье, с уродливым горбом наверху, подводный аппарат был снабжен небольшим винтом и парой рулей позади; сверху, перед "горбом", располагалось место для пилота, с простейшей системой управления.

Остальные освободили от сетей другие управляемые торпеды. Всего таких агрегатов было пять; все доставлены из Агинарры на торговом корабле, затем гидропланом переправлены на Кехребар и затоплены в заранее выбранном месте, в ожидании, когда имперский флот прорвется в гавань. Теперь пришло им время ожить.

"И правда, все складывается исключительно удачно, - подумал Садамичи. - Видимость приличная, охрана слабая, все цели на месте. И вода теплая, как в ванне! На тренировках дома все было гораздо жестче".

Команда каждой управляемой мины состояла из двух человек: пилота и штурмана. Араши занял место пилота, Садамичи указывал путь. Несмотря на хорошую видимость, одного компаса и указателя пройденного расстояния было недостаточно для ориентирования. Пару раз все же пришлось всплыть на поверхность, чтобы удостовериться в том, что они движутся в правильном направлении. Капитан-лейтенант выбрал себе самую важную и ответственную цель - линейный корабль "Император Велизар Первый", флагман самого Магистра Гранта. Четыре другие группы также должны были заминировать определенные имперские корабли, хотя имели разрешение, в случае непредвиденных обстоятельств, сменить цели. И непредвиденные обстоятельства чуть не произошли для самого Кори Садамичи, когда он, очередной раз высунув голову на поверхность, увидел в стороне лодку. Та шла на веслах, и кто-то из людей в ивирской одежде вдруг привстал, всматриваясь. Садамичи поспешил нырнуть, надеясь на то, что его не успели заметить, а если и успели, ивирцы вряд ли побегут доносить своим врагам.

К счастью, до цели было уже недалеко. Пришлось, однако, потерять некоторое время, разрезая громоздкими гидравлическими ножницами толстые стальные тросы защитной противоторпедной сети, которая оружала "Велизара Первого". Но это было несложное препятствие - проделав в сети достаточно большую дыру, двое агинаррийцев осторожно, опасаясь запутать винты в тросах, провели внутрь торпеду. Наконец, в чистой воде, не замутненной илом, стало можно увидеть темные очертания имперского военного корабля. Поверхность воды мерцала белесым светом в лучах двух лун, и на этом фоне отчетливо выделялась колоссальная черная туша. Даже из-под воды можно было отчетливо видеть луч мощного прожектора, шарящий по сторонам. Всякий раз, когда свет скользил по воде над Араши и Садамичи, ночь вокруг них обращалась в день. Подобраться к линкору, на торпедном катере или заминированной лодке было бы невозможно; нельзя сказать, что ксаль-риумцы совсем не заботились о безопасности - просто защищались они не от той угрозы, которая их подстерегала.

Электродвигатели самоходной мины, питающиеся от аккумуляторных батарей, не отличались мощностью, обтекаемый аппарат двигался неспешно, но вскоре Араши подвел его под днище корабля. Гигантское металлическое брюхо "Императора Велизара I" отделяло от каменистого дна залива примерно полтора человеческих роста. Корабль казался невообразимо огромным - стальной левиафан, неподвижно замерший в засаде в ожидании очередной жертвы. Широкое, округлое днище с противоторпедными булями и двуми скуловыми килями было темно-багровым и удивительно гладким - очевидно, ксаль-риумцы совсем недавно провели докование "Велизара", избавили его от нежелательных "квартирантов" и покрыли новой краской.

Вдвоем Араши и Садамичи подвели самоходную мину в заранее намеченный участок - под двумя носовыми башнями. Здесь Араши при помощи пары гидравлических захватов прикрепил обтекаемый корпус к скуловому килю с левого борта, пока командир группы вытягивал тонкий стальной трос с такими же захватами на конце. Эти захваты Садамичи прикрепил к боковому килю с правого борта - теперь под днищем "Велизара I" протянулось что-то вроде канатной дорожки.

Настало время для самой ответственной части работы. Вдвоем Садамичи и Араши отсоединили громоздкую боевую часть - стальной контейнер, снаряженный почти полутонной мощнейшей взрывчатки - и, прицепив к тросу, аккуратно подвели точно под днище имперского линкора. Здесь корабль не защищен от взрыва ни булями, ни переборками противоторпедной защиты, и мина причинит наибольший ущерб. А если повезет, то сдетонирует боезапас в артиллерийских погребах, и "Велизар Первый" взлетит на воздух.

Садамичи бросил взгляд на часы. Два-сорок девять. Неплохо, все по графику. Жестом велев Араши убираться, он лично установил взрыватель на два часа и одиннадцать минут. Все взрывы произойдут одновременно, ровно в пять. Садамичи ухватился за скобу предохранительной чеки и резко дернул. Он ощутил мгновенное сопротивление, а затем - как будто что-то переломилось внутри механизма - металлический стерженек легко выскочил наружу и остался у него в руке. Механизм взрывателя приведен в действие и уже не может быть остановлен. Агинарриец развернулся и поплыл прочь от корабля так быстро, как мог. У них чуть больше двух часов на то, чтобы выбраться на берег, замести следы и скрыться.

Компас на руке позволял ориентироваться по направлению. Вскоре Садамичи нагнал Араши. Вдвоем они плыли прочь от заминированного корабля, к берегу. Остальных не было в пределах видимости, и можно было только надеяться на то, что для них операция также прошла без проблем. Иногда Садамичи сверялся с часами - три-тридцать две, три-пятьдесят одна. Время уходило. Вынырнув на минуту, агинарриец увидел огни Кехребара в стороне, и убедился, что, по крайней мере, они двигаются в нужную сторону. Он снова нырнул и вместе с помощником продолжил путь...

Гулкий удар догнал его в воде, и почти сразу последовал новый, намного более мощный. Могло показаться, что произошло внезапное землетрясение, и обезумевшее море поднялось гигантской волной цунами, готовой обрушиться на беззащитный берег. В этот момент Кори Садамичи на себе убедился, каково приходится глушеной рыбе. Удар отдался во всем теле, в маску внезапно начала просачиваться вода. Нелепо дернулся Араши и начал быстро всплывать, работая ногами.

Садамичи тоже вынужден был всплыть на поверхность. Маска запотела и была покрыта изнутри крупными каплями. Казалось, что он смотрит через окно на улицу, заливаемую осенним дождем, но жуткую картину разрушения Кори Садамичи видел отчетливо. Там, где только что стоял на якоре "Император Велизар I", извергался в небо поток огня и металлических обломков. В ослепительном зареве можно было ясно различить темный силуэт корабля - вывороченные носовые башни, покореженные надстройки, надломившийся корпус. Рухнула за борт фок-мачта, а затем флагманский линкор Восточного Флота не ушел, а скорее ухнул вниз - так, словно вода внезапно утратила способность держать его. Считанные секунды - и "Велизар" осел всем корпусом, но глубина была невелика, и часть борта оставалась над водой. Пламя продолжало пылать над стальной тушей агонизирующего левиафана. Затем громыхнул еще один взрыв, поменьше: вероятно, пожар добрался до погребов вспомогательных универсальных пушек, и огненные фонтаны выросли одновременно над парой небольших башенок левого борта.

Это привело Кори Садамичи в чувство. Агинарриец бросил взгляд на часы - было 4:18. Заряд сработал идеально, именно так, как планировалось, но взрыв произошел почти на час раньше намеченного момента.

"Какого демона?.. - зло подумал Садамичи. - Я лично выставил время, и сделал все верно. Что произошло - что-то не так было с взрывателем? Скорее всего, но это уже неважно!"

О причинах инцидента можно подумать позднее. Преждевременный взрыв мог сорвать операцию четырех других групп - не исключено, что ксаль-риумцы догадаются, в чем дело, и время на то, чтобы, выслав собственных водолазов, обезвредить мины, у них еще осталось. Но с этим уже ничего нельзя сделать, сейчас главное для диверсантов - не попасть в руки врага.

Садамичи и Араши нырнули и продолжили путь. Через четверть часа они уже выбрались на берег, цепляясь за петли веревочной лестницы, в той же покосившейся хибаре, в которой началась их операция. Теперь предстояло избавиться от снаряжения и, скрывшись в заранее подготовленном убежище, дождаться возможности покинуть Кехребар. Или, если побег сорвется, героически погибнуть. Каждый из диверсантов группы имел при себе ампулу с мгновенно действующим ядом. Ни Садамичи, ни его люди не станут колебаться, если в безвыходной ситуации придется воспользоваться этим последним средством. Имперцам достанутся только их тела, и доказать связь диверсантов с Сегунатом будет непросто. Ни один из них официально даже не служит в Объединенном Флоте, ни у кого нет при себе документов, удостоверяющих личность. У ксаль-риумцев никогда не будет материальных доказательств того, что пловцы работали на Агинарру, а не были тайно завербованными Ивиром наемниками.

Внезапно Садамичи заметил во мраке какое-то движение. Его рука мгновенно метнулась к бесшумному пистолету на поясе, но применить оружие не пришлось - из темноты выступил Нагато. Лейтенант склонился и протянул руку, помогая командиру выбраться из воды; другой агинарриец уже вытянул наверх Араши.

Снаружи выли сирены, шарили из стороны в сторону лучи прожекторов. В небе вспыхивали огни сигнальных ракет, и погребальным костром догорал развороченный остов "Императора Велизара". Внутри старой халупы, однако, все было спокойно - темнота и неподвижность вокруг. Нагато уже успел избавиться от боевого облачения, и теперь помог Садамичи. Здесь же были еще две пары агинаррийцев.

- Что у вас? - спросил тот.

- Все хорошо, мина на месте, - лаконично ответил лейтенант.

- У нас тоже, - сообщил лидер третьей пары диверсантов, Камицу.

Три пары, направленные на минирование линкоров, справились быстрее Садамичи и Араши - их жертвы располагались ближе. Последняя группа, целью которой был авианосец "Императрица Корнелия", задержалась, что заставило Садамичи беспокоиться. Но, пока они с Араши разоблачались, появились и эти двое - лейтенант Кацуро и старшина Масаказу.

- Сделано, - бросил лейтенант, едва оказавшись на берегу.

Снаружи продолжали шуметь. Воцарилась суета. Ксаль-риумцы были захвачены врасплох и, очевидно, впали в панику. Они не могли понять, что произошло. Внезапное нападение? Взрыв мины? Диверсия? А может быть, просто несчастный случай, роковая небрежность - бывает и такое! Все, что имперцы знали наверняка: флагманский линкор их победоносного флота только что превратился в груду раскаленного металлолома. Мысль о подводных диверсантах будет далеко не первой, которая придет в головы ксаль-риумским офицерам.

Осторожно выглянув в дверь, Садамичи увидел несколько катеров, промчавшихся вдоль побережья. Их прожектора обшаривали лучами белого света прибрежные камни, а на носу можно было видеть стрелков, сгорбившихся у крупнокалиберных пулеметов. Где-то далеко в стороне взмыла в небо красно-желтая ракета, и оставалось только гадать, кто, кому и зачем давал сигнал.

Наконец-то все избавились от подводного снаряжения, которое упокоилось в той же яме, откуда было извлечено пару часов назад. Араши спрыгнул вниз, чтобы вскрыть небольшой бочонок бензина, и легко узнаваемый пьянящий запах ударил в ноздри. Кори Садамичи взвел детонатор небольшой бомбы и бросил ее в яму, которую на всякий случай снова прикрыли досчатым щитом. Взрыв должен произойти через полчаса, хотелось верить, что на этот раз сюрпризов не будет.

- Все, уходим, - сказал Садамичи и первым покинул временное убежище.

Пока еще никого вокруг, ксаль-риумские патрули сюда не добрались. Садамичи снова сверился с часами. Уже почти пять.

- Быстрее, - подстегнул он своих, и вся группа поспешила к зарослям хиаценер. На агинаррийцах была одежда местных простолюдинов - рыбаков или крестьян. Но обман оказался не нужен, никто не встретился им на пути. Имперцам хватало забот и в порту - "Велизар" продолжал пылать, и время от времени новые взрывы, не столь впечатляющие, как первый, гремели над водой. Вскоре капитан-лейтенант Садамичи и его люди удалились в джунгли достаточно, чтобы почувствовать себя в относительной безопасности.

Они остановились на небольшой площадке, посреди которой выделялся массивный валун, неведомо каким капризом природы заброшенный на вершину покатого холма. Садамичи, велев остальным скрыться в тени деревьев, вышел на открытую местность.

Ему пришлось ждать не больше минуты, затем из темноты появился человеческий силуэт. Это был рослый мужчина в простой одежде; оружия при нем Садамичи не увидел.

- Усубо? - тихо проговорил он с заметным акцентом.

- Это я, - сказал по-имперски Садамичи. - Мир и солнце да будут над вашим домом.

- Взор Всевластного да не отвратится от вас, - ответил ивирец на том же языке. - Я Камиль Салит. Все ваши люди на месте?

- Да.

- Тогда идемте. Нельзя терять время. Имперцы в панике, но могут скоро опомниться. Вы устроили в порту славное зрелище, - ивирец зло ухмыльнулся. - Всевластный ликует сегодня на небесах. Отродья котуров надолго запомнят Кехребар и эту ночь!

- Спектакль еще не закончен, - ответил Садамичи и снова посмотрел на часы. - Через семь минут должно начаться второе действие, Камиль Салит. Вы успеете проводить меня на место с хорошим обзором, чтобы я мог убедиться в его результатах?

- Это опасно, но будь по-вашему. Идите за мной, но потом я сразу провожу вас в убежище.

- Да, - Садамичи направился следом за провожатым. - И еще одно. У вас есть радиостанция? Я должен поставить в известность о происходящем Лакрейн.

- Мы найдем для вас все, что необходимо, - в глазах ивирца блеснуло фанатичное восхищение. - Я клянусь - в Лакрейне узнают о том, как гнев Всевластного поразил имперских ублюдков, еще до нынешнего восхода.

- Хорошо, - коротко сказал Кори Садамичи, думая о том, насколько сильно преждевременный взрыв мог расстроить столь тщательно проработанные планы господина Симамуры.

Усадьба губернатора.

Насвери выключил фонарь, и в узкий проход, обложенный камнем, вернулась беспросветная тьма. Как говорится - кончика собственного носа не увидишь. Выставив руки перед собой и ощупывая стены, ивирцы неловко пробирались вперед. К счастью, коридор был не слишком длинен - резиденцию наместника от бывшего "Благословенного Света" отделяло не больше двухсот метров. Через минуту впереди забрезжил слабый свет, и Удиам Насвери, осторожно поставив ногу вперед, ощутил первую ступеньку лестницы. Наверху лунный свет пробивался через несколько маленьких отверстий.

Выход находился в беседке возле фонтана; его скрывала от взглядов деревянная решетка, густо увитая побегами плюща. Насвери начал аккуратно сдвигать решетку, освобождая выход, как вдруг земля содрогнулась у него под ногами. Не сильно, но ощутимо - как будто произошло небольшое землетрясение. Через несколько секунд до его слуха донесся раскатистый, басовитый, мощный звук - словно все громы мира прогремели одновременно.

- Что это?.. - тихо проговорил Мескер, шедший вторым.

- Понятия не имею. Помолчи, - Насвери наконец сдвинул решетку достаточно, чтобы можно было проскользнуть наружу. На душе у лидера группы было погано - что бы ни произошло, этот грохот явно переполошил весь город.

В саду все казалось обманчиво спокойно - с неба светили луны, а высокая стена не позволяла увидеть, что происходит снаружи. Однако это спокойствие продлилось недолго - еще не успели все восемь человек выбраться из беседки, истошно взвыла сирена. Послышались голоса - кто-то громко перекликался по ксаль-риумски. Удиам Насвери не понимал имперскую речь, но в криках звучала растерянность. Очевидно, ксаль-риумцы тоже не понимали, что происходит. Насвери выругался. Шансы на успех только что упали, по сути, до нуля. План предусматривал тихо пробраться в дом и перебить всех имперских офицеров, до кого удастся добраться, но теперь застать врага врасплох уже невозможно.

- За мной! - Насвери побежал, пригибаясь, среди аккуратно подстриженных кустов. Трехэтажный особняк был совсем близко, в некоторых его окнах горел свет, и зажигались все новые.

Имперцы кричали где-то в стороне, а затем неожиданно из-за угла дома вывернули двое солдат в серой форме. В руках у них были длинноствольные винтовки. При виде вооруженных ивирцев ксаль-риумцы метнулись обратно за угол, но было поздно: Насвери и Шидра Сагар уже взяли их на прицел. "Ферис" в руках Насвери коротко рявкнул, очередь прошила солдата поперек груди. Ксаль-риумец упал, одновременно Сагар пристрелил второго. Но самое худшее произошло - они выдали свое местоположение. Через несколько секунд с другой стороны появились новые солдаты. Скрываясь среди кустов и перемещаясь перебежками, они стреляли из самозарядных карабинов. Почти сразу один из ивирцев упал, а остальные, оказавшись под огнем, вынуждены были искать укрытия.

- Туда! - коренастый Астар Межие, пригибаясь среди высоких кустов, побежал к усадьбе. - Мы еще можем...

Вспышка выстрела дважды сверкнула в одном из неосвещенных огон, и Меджие, выронив оружие, схватился за грудь, картинно, словно в фильме, развернулся к товарищам и рухнул навзничь. Насвери вскинул пистолет-пулемет и дал очередь по окну, заставив ксаль-риумского офицера скрыться. Не рискуя высунуться, тот еще несколько раз выстрелил из пистолета наугад. В саду появлялось все больше имперцев, и Удиам Насвери окончательно убедился, что их план рухнул. Все новые солдаты занимали места у окон, ивирцы оказались под обстрелом с нескольких направлений. Не прошло и минуты, как погибли еще трое, и теперь с Насвери осталось только два человека.

Неожиданно он увидел какое-то движение у неосвещенного крыльца. Там уже стоял автомобиль, и несколько человек в черно-золотой форме морских офицеров торопливо покинули дом. "Ну, разумеется! - понял ивирец. - Что бы ни взорвалось, это наверняка произошло в порту. Имперские командиры должны увидеть случившееся собственными глазами". Это был последний шанс!

Стараясь держаться среди зарослей цветущего кустарника, которые хоть как-то скрывали их от противника, ивирцы поспешили вперед. Еще одного из людей Насвери сразила пуля, но теперь они были достаточно близко, чтобы стрелять прицельно. Насвери застрелил еще одного ксаль-риумца на крыльце. Тот выронил ружье, перевесился через перила и свалился вниз, а ивирец, самоубийственно высунувшись из укрытия, успел дать очередь по людям у автомобиля. Шидра Сагар широко размахнулся - в его руке была граната - но внезапно вздрогнул и опрокинулся навзничь. В его лбу темнело маленькое круглое пятнышко. Стальной цилиндрик на деревянной рукоятке выпал из руки Шидры и откатился на пару шагов в сторону.

Удиам Насвери отпрыгнул, нырнул на землю, но было уже поздно. Граната взорвалась, и плотный заряд стальной шрапнели поразил ивирца в спину. Насвери отбросило на несколько шагов, к стене дома, но удара и падения он уже не почувствовал. 1 Ноктюрна - ночная хищная птица. 2 Спиракон - дыхательный аппарат с замкнутым циклом.

ГЛАВА 9

Набережная Сафири. 2 Лета. 04:55 по местному времени.

Магистр Восточного Флота Матис Грант неподвижно стоял перед огороженным чугунными перилами бетонным скосом. Черный мундир Магистра был наполовину расстегнут, седые волосы встрепаны, но сейчас внешний облик был последним, что волновало Гранта. В левой руке пульсировала боль. Пуля попала чуть выше локтя и прошла насквозь. Рана была не опасна, и Магистр ограничился перевязкой, на скорую руку наложенной одним из солдат, даже не медиком.

Положив здоровую руку на прохладный металл ограждения, командующий флотом застыл безмолвной статуей, глядя на то, как несколько небольших вспомогательных судов поливают из водяных пушек пылающий остов флагманского корабля. По крайней мере, взрывы больше не гремели - наверное, взрываться больше нечему, с безнадежной иронией подумал Магистр. Все, что могло, уже взлетело на воздух.

"Император Велизар" ушел под воду неглубоко. Корабль слегка накренился на левый борт, мачты и трубы обвалились, и надстройка превратилась в уродливую мешанину из стальных обломков. Взрывы боекомплекта сорвали с бронированных барбетов башни главного калибра и вскрыли палубу. Пожар продолжался, и кое-где металл раскалился добела. Пламя вздымалось высоко вверх, и столб дыма, отвечивающего оранжевым, полз к безоблачному небу. Из-за нефти, пролившийся из разорванных топливных баков, могло показаться, что горит даже вода вокруг корабля. Ясно, что "Велизар" не восстановить - флагман Восточного Флота превратился в нагромождение обломков, годных разве что в переплавку.

Взрыв стал полной неожиданностью для всех. В том числе для семнадцати сотен моряков, мирно спавших в своих кубриках. Сколько из них успело проснуться и осознать, что происходит? Сам Магистр Грант лишь чудом не разделил их судьбу - ему повезло, поскольку он решил заночевать на берегу, в резиденции кехребарского градоправителя, превращенной в штаб оккупационного корпуса. Хотя - нет, не повезло.

"Мне бы повезло, останься я на "Велизаре", - подумал Грант. - Все было бы проще".

Рядом появился офицер в мундире секунд-капитана. Его мундир был истрепан и обожжен, лицо казалось черным от сажи.

- Магистр...

Только теперь Матис Грант пошевелился.

- Да, Вергус. Что можете сообщить?

- Мы делаем все возможное, но, сами видите... - капитан стиснул зубы и безнадежно махнул рукой. - Подойти к "Велизару" нельзя из-за огня. Удалось подобрать человек семьдесят - тех, кто успел прыгнуть в воду. Многие сильно обожжены. Мы отправили их в лазарет, врачи пока ничего не могут сказать.

Секунд-капитан Вергус бросил взгляд на линкор, охваченный огнем от носа до кормы, и закончил:

- Больше выживших не будет.

- Что еще? - спросил Грант.

- Спасательные команды направлены в город. Взрыв разрушил несколько домов в ближайших кварталах, большие обломки падали сверху и пробивали крыши. Мы еще не знаем, есть ли убитые и раненые.

- Плевать я хотел на ивирцев! - забывшись, прорычал Матис Грант. - Пусть сгорят хоть все! Это их рук дело, я уверен! Что с остальными кораблями?

- Повреждения незначительны. Убитых или раненых нет, хвала Творцу. Согласно вашему приказу, мы снимаем команды с остальных крупных кораблей и готовим буксиры.

- Хорошо. Продолжайте, и...

Матис Грант не успел договорить. Неожиданно прозвучал новый взрыв - не оглушительный раскат, а приглушенный удар - и на глазах у Магистра Восточного Флота высокий водяной столб поднялся над бортом "Императора Стефания". А затем - не прошло и тридцати секунд - то же повторилось с "Альтарисом", и почти одновременно - с "Микареном". Благодарение Творцу и всем десяти пророкам его, взрыва боеприпасов не произошло, но все три корабля начали оседать носом, на глазах уходя под воду. Все три тонули почти одинаково, машинально ответил Магистр. Их погубило одно и то же.

Глаза капитана Вергуса полезли на лоб, офицер непроизвольно сделал шаг вперед, словно хотел броситься в воду.

- Великий Юнидеус...

- Немедленно отправьте туда все, что может держаться на воде! - очнулся от оцепенения Матис Грант. - Снимайте людей, это главное.

"Мины... - подумал он. - Донные мины с дистанционным управлением, другого объяснения нет. Мы вытралили не все, и ивирцы просто дожидались момента, когда можно подорвать их с наибольшим эффектом. Ублюдки..."

Удар был воистину страшен. От команды "Императора Велизара" в тысячу семьсот восемьдесят матросов и офицеров осталось несколько десятков человек, и неизвестно, сколько из них доживет до рассвета. На "Стефании", "Альтарисе" и "Микарене" жертв будет, конечно, гораздо меньше, но сами корабли явно утратили боеспособность надолго. Четыре линейных линейных корабля из пяти выбыли из строя! Творец, да Кехребар... что Кехребар - весь Ивир - не стоит таких потерь!

- Выполняйте приказ, Вергус, - отчеканил Магистр Грант.

Рассвет застал командующего флотом за изучением первых, еще приблизительных сводок о потерях. Число погибших оценивалось в тысячу девятьсот человек, раненых было около трех сотен, не считая горожан. "Велизар I" разрушен внутренним взрывом и восстановлению не подлежит. "Микарен", "Стефаний" и "Альтарис" получили большие пробоины и сели на грунт. Остальные корабли не пострадали. Их следует вывести в открытое море, но сделать это не так просто - полузатопленные линкоры перегородили гавань, и флот оказался как в ловушке. Большая часть команд снята с кораблей и переправлена на берег. Водолазы осматривают дно в поисках мин, а также изучают пробоины затопленных кораблей и пока не могут сообщить ничего утешительного.

- Благодарю, Вергус, - выдохнул Матис Грант. - Это все?

- Боюсь, что да, - ответил капитан. - Мы не знаем, что погубило корабли. Не нашли ни одной мины на дне, но поиски продолжаются.

- Что с нашими людьми?

- Настроения... мрачные. Уже звучат призывы отомстить ивирцам. Пока еще патрули и военная полиция поддерживают дисциплину.

- Пусть делают все возможное. Только мятежа и погромов нам сейчас не хватало.

Он сам провел много времени, пытаясь хоть как-то успокоить растерянных, близких к панике людей, снятых с кораблей на берег. Никто не понимал, что произошло, а неизвестность всегда пугает больше, чем любая видимая угроза. Среди ксаль-риумцев уже начинали гулять слухи один друго страшнее - говорили о секретном оружии, о диверсантах-невидимках, и даже о черной магии. Внезапно, в безопасном порту, потерять четыре лучших корабля - чудовищный удар для неуязвимого, как всем казалось, флота. Никто и мысли не допускал ни о чем подобном, и протрезвление было ужасным. Теперь над ксаль-римцами витал страх, граничащий с отчаянием.

- Солдаты оцепили набережную, - продолжал Вергус. - Держат подальше от порта зевак и газетчиков. Там топчется целая толпа, и у половины - фотоаппараты.

- Ни одной фотографии! - процедил Грант. - Пусть используют хоть приклады, хоть штыки, но не подпускать к "Велизару" никого с фотокамерой!

- Да, Магистр.

Неожиданно в приемной послышался шум, и без доклада появился еще один человек в мундире секунд-капитана. Ему тоже этой ночью явно не пришлось выспаться. У порога офицер остановился и отсалютовал. Матис Грант только махнул рукой - сейчас не до формальностей.

- Да, капитан, в чем дело?

- Господин Магистр, - сказал новоприбывший. - Мои водолазы продолжают обследовать корабли, и мы нашли кое-что под днищем "Императрицы Корнелии".

- Мина?

- Не совсем. Скорее, это что-то вроде торпеды, управляемой человеком.

- Так вот как они сделали это, - произнес Форрен Вергус. - Удар из-под воды! Диверсанты в водолазных костюмах подвели торпеды под наши корабли. Скорее всего, эти торпеды заранее спрятали в порту и ждали, пока мы захватим Сафири.

- Да, - подтвердил капитан. - Похоже на то. "Корнелии" повезло - торпеда почему-то не взорвалась. Мы попытаемся обезвредить ее и поднять. Это новое оружие, мы должны изучить его, чтобы понять, с чем имеем дело.

- Управляемые торпеды и боевые пловцы, - мрачно проговорил Вергус. - Слишком сложный план для Ивира, господин Магистр.

- Если это дело рук диверсантов, - ответил Матис Грант, - то они должны быть еще на острове. Отправьте всех наших людей - десантников, военную полицию. Передайте мой приказ, Вергус. Я хочу, чтобы на Кехребаре обыскали каждый куст, каждый холмик, каждую поганую рыбачью халупу! Искать все, что может иметь отношения к пловцам - детали снаряжения, костюмы. Всех, кто покажется хоть немного подозрительным, немедленно брать под арест. Особенно тех, кто внешне не похож на ивирцев. Это явно дело рук чужаков.

- Да, Магистр.

- Вы тоже свободны, капитан Тайро.

Когда оба офицера удалились, Матис Грант подошел к окну. Комната, которую он превратил в личный кабинет, была просторна и неплохо обставлена, с верхнего этажа резиденции кехребарскогонаместника открывался хороший вид на порт. Слишком хороший: можно было видеть ушедшие под воду "Мкарен", "Стефаний" и "Альтарис". "Велизар" уже не горел, нечему было гореть, но тяжелый черный дым еще поднимался в светлеющее небо густым столбом.

Грант вернулся к столу и, выдвинув ящик, достал пистолет. Старый добрый "Имитис", стандартное оружие морских офицеров Императорского Флота еще со времен Северной Войны. Магистр проверил обойму, снял оружие с предохранителя и взвел курок. Все это он проделывал неторопливо и аккуратно, словно надеялся таким образом оттянуть неизбежное.

"Жаль, что я не остался на ночь на "Велизаре", - не первый раз за последний час подумал он. - Это избавило бы меня от необхоидмости делать то, что делать очень не хочется..."

Авианосец Императорского Ксаль-Риумского Флота "Императрица Корнелия". 06:15.

Заложив руки за спину, прайм-капитан Арвис Канем смотрел на разгорающийся рассвет. Солнце еще не поднялось, но небо над холмами к востоку от Сафири уже окрасилось в белый, желтый и красный.

На палубе появился человек в расстегнутом кителе. Его лицо было бледным, а волосы встрепаны, словно офицера только что подняли с постели. Конечно, на "Корнелии" уже давно никто не спал.

- Ну? - коротко спросил с мостика на втором ярусе надстройки-"острова" капитан авианосца.

- Мину обезвредили, - офицер также не стал произносить долгих речей. - Поднимаем водолазов.

Арвис Канем не удержался от облегченного вздоха. Рядом старший помощник, секунд-капитан Силиано Фрамео, тихо пробормотал: "Хвала Юнидеусу", - а кто-то из младших офицеров прижал ладонь к губам, затем к сердцу в традиционном жесте благодарности небесам.

- Хоть что-то хорошее, - проворчал Фрамео. - Проклятье, ночка была та еще...

"Это верно..." - поневоле Канем в который уже раз повернул голову в сторону "Велизара I". В лучах рассвета картина разрушения выглядело еще ужаснее, чем ночью. Это был уже не корабль - нагромождение полурасплавленных, почерневших от сажи обломков. Над ними все еще поднимался густой дым.

Немного в стороне был виден "Император Стефаний". Надстройки и башни казались невредимыми, но над водой осталось не больше двух метров борта. В таком же состоянии были "Альтарис" и "Микарен", располагавшиеся чуть поодаль. Кто бы ни погубил корабли, они хорошо все спланировали. Вот так и уверуешь в Творца и пророков его - ничем иным, кроме чуда, прайм-капитан Канем объяснить спасение своего авианосцы не мог. Под днищем "Корнелии" водолазы обнаружили мину - несомненно, точно такую же, как те, что пустили на дно четыре линейных корабля - но отчего-то она не взорвалась. Команда "Леди Коры" пережила пугающие три четверти часа, пока водолазы избавляли корабль от начиненного интеритом "сувенира". Воистину, ночка выдалась не из приятных...

Капитан авианосца снова посмотрел на краешек солнечного диска, уже успевший показаться над холмами.

- Боюсь, денек будет не легче, - заметил он и обернулся к старшему летному офицеру. - Вот что, терц-капитан Селлен. Поднимайте-ка в воздух ваших героев. На всякий случай.

- Но, капитан Канем, для этого "Корнелия" должна идти полным ходом, - возразил тот. - Нам нужно выйти в открытое море.

- Нужно, да невозможно, - проворчал Канем. - С этими дохлыми левиафанами посреди рейда мы сутки будет тыкаться взад-вперед.

Неведомые диверсанты не просто вывели из строя четыре линейных корабля из пяти - полузатонувшие линкоры перекрыли "Корнелии" выход из гавани. Авианосец оказался как в ловушке, потребуются часы аккуратнейшего лавирования и ювелирная работа буксиров, чтобы вывести его на открытую воду. Что-то заставляло капитана "Леди Коры" думать, что этого времени у них может и не быть.

- Постарайтесь, терц-капитан. Хотя бы истребители. Нам нужна хоть какая-то защита в небе.

Селлен прикусил губу и кивнул.

- Сделаем все возможное. Но только истребители. "Мерны" не взлетят, про "Альтакары" я и не говорю.

- Делайте, что можно, - сказал прайм-капитан.

Таков недостаток палубной авиации. Авианосцу нужно идти полным ходом против ветра, помогая аэропланам стартовать. Если корабль стоит, тяжелому самолету длины палубы может просто не хватить для разбега. Но выбора не было.

- Постоянно держать в воздухе половину истребителей, - приказал Арвис Канем. - Если придется, пусть отышут какое-нибудь ровное поле, чтобы садиться, выбора особого нет... - жаль, что ивирский аэродром превратили в пепелище. Теперь это обернулось против самих ксаль-риумцев. От "Корнелии" пользы немного, пока она заперта в гавани, значит, лучше всего обустроить временный аэродром на земле и переправить все самолеты туда.

- Да, капитан, - Селлен покинул мостик, спеша выполнить приказ.

- Вы полагаете, будет атака? - произнес старпом.

- Не исключено. Слишком хорошо организована эта диверсия. Ее явно спланировали загодя, а раз так, кто бы за этим не стоял, боюсь, они не упустят шанса добить Восточный Флот.

- Не много что им осталось добивать... - пробормотал Силиано Фрамео, но так тихо, что его едва расслышал даже капитан.

Гавань Сафири. 07:00.

Басовито выл мотор. Внизу проползали, смещаясь назад, редкие белые облака. Синие кроны хиаценер сливались в огромное волнующееся море. Далеко впереди вилась тонкая серо-черная нить большой автомобильной дороги, а дальше угадывались - пока еще смутно - очертания города. Для поселения на относительно небольшом острове Сафири был весьма велик - в городе жило больше ста тысяч человек. Неровной длинной дугой он окружил вместительную природную гавань, соединенную с океаном извилистым проливом. Вдоль пролива тянулись серые скалы; будь аэропланы ближе, можно стало бы рассмотреть и остатки развороченных ксаль-риумскими бомбами ивирских укреплений.

Юкио Като позволил планшету с картой соскользнуть с колен. В подсказках больше не было необходимости. Они видят цель впереди, а объекты атаки в любом случае придется определять по обстоятельствам. Все, что знал капитан-лейтанант Като - диверсия, спланированная господином Симамурой, осуществлена успешно, и в порту Сафири прогремело несколько взрывов. Но какие именно корабли уничтожены, неясно. Было бы большой удачей, если погибла "Императрица Корнелия". Поскольку имперцы сами разбомбили ивирский аэродром на Кехребаре, они не имели возможности перебросить на остров самолеты наземного базирования, пока не восстановят его или не обустроят новый, хотя бы временный. До тех пор авиагруппа "Корнелии" - единственное, что ксаль-риумцы могут поднять в небо над Кехребаром.

К Сафири приближалась внушительная воздушная армада. Больше семи десятков аэропланов - все, что удалось собрать и спрятать на Метмере. Пятьдесят два бомбардировщика и двадцать один истребитель, из которых шесть - достаточно современные анадриэльские "Фаэтты", а остальные пятнадцать - привычные "Раймеи", за неубирающиеся шасси получившие у южан кликчу "Раскоряки". Сам Юкио Като сидел в тесной кабине "I-3151 Дайбингу", пикирующего бомбардировщика старого образца. В военно-воздушном флоте Сегуната его уже заменили на более современные самолеты, но это было лучшее, что имелось у ивирцев. "Дайбингу" был тихоходен и уязвим, зато отличался хорошей точностью бомбометания, да и с боевой нагрузкой у него все в порядке: под брюхом самолета, между обтекателями шасси, в захвате-трапеции висела бомба в три сотни варио2, и еще две "тридцатки" - под крыльями. Кроме того, "Дайбингу" был для Като привычной машиной, капитан-лейтенант успешно воевал на таких же пикировщиках еще во время войны в Тэй Анге.

Сегодня на Като была униформа ивирского офицера, как и на стрелке Шимицу, сидевшем позади за пулеметом. Эпипажи пяти "Дайбингу", летевших позади машины командира, также были составлены из агинаррийцев, северянами были и пилоты всех шести "Фаэтт". Остальные летчики были ивирцами, но они прошли хорошую школу и знали свое дело неплохо. В экипировку летчиков с Метмера не были включены парашюты. Ксаль-риумцы не должны взять пленных. Все это понимали. Все были добровольцами.

Самолеты поднялись с Метмера два часа назад, когда еще только начинало светать. Они сделали большой крюк, обогнув Кехребар так, чтобы приблизиться к острову с запада. На запад же уйдут уцелевшие самолеты после выполнения задания. К западу от Кехребара было довольно много небольших островков, на любом из которых можно было бы соорудить замаскированный аэродром. Пусть ксаль-риумцы поищут, откуда прилетели вражеские аэропланы. Чтобы покончить с воздушной базой на Метмере, достаточно будет одного рейда имперских "Адан", так пусть она останется необнаруженной как можно дольше.

Еще на подлете к Сафири Юкио Като воочию убедился в успешности ночной диверсии. Это было нетрудно: над гаванью повисло облако темного дыма. Там что-то горело. Като потянулся за биноклем, изучая акваторию порта и корабли. Не так просто был с такого расстояния определить, какой из них насколько сильно пострадал. Один из больших кораблей явно уничтожен - он и был охвачен огнем. Но другие, на первый взгляд, казались невредимыми. Включая "Императрицу Корнелию" - ее агинарриец узнал сразу. Он проворчал ругательство. Что ж, не повезло, зато первая цель теперь стала очевидна.

- Внимание, "Кулаки", это "первый". Атакуем ксаль-риумский авианосец, - Като пытался оценить состояние остальных ксаль-риумских кораблей и выделить среди них неповрежденные. - Эскадрилья "Копье", ваша цель - линкор, стоит на якоре возле портовых кранов. "Стрела" и "Клинок" - атакуете два крейсера восточнее песчаного берега. Остальным атаковать военные транспорты у причалов.

Ксаль-риумцы неосмотрительно завели в порт большую часть своего флота. Должно быть, имперский Магистр больше опасался удара с моря, чем с воздуха, что для авиагруппы Като было весьма кстати. Корабли сгрудились в порту, превратившись в легкую мишень; у имперцев не было времени организовать эффективную зенитную оборону. "Корнелия", однако, не пострадала, и, возможно, ксаль-риумцы успели поднять что-то в воздух. Успели или нет?

Успели. Като вертел головой и успел заметить, как со стороны восходящего солнца приближаются несколько пар самолетов с черно-золотыми полосами на крыльях. Стройные фюзеляжи, хищные очертания, узнаваемые, скругленные на концах крылья, каплевидные фонари пилотских кабин - "Сейкеры" во всей их красе. Смертоносные боевые машины, особенно в сравнении с тем, что имелось у ивирцев. Несмотря на явный численный перевес противника, они без промедления бросились в бой.

Однако ивирцы - вернее, агинаррийцы - тоже не зевали, и пилоты-северяне ничем не уступали ксаль-риумцам. Навстречу "Сейкерам" устремилась шестерка "Фаэтт" - длинных и узких, из-за двигателя воздушного охлаждения похожих на обрубленные сигары. Довольно неплохие истребители с предельной скоростью пятьсот двадцать километров в час - уступающие "Сейкеру", но маневренные и довольно живучие. Агинаррийцы первыми открыли огонь, все четыре крупнокалиберных пулемета в крыльях ведущего метнули вперед молнии трассеров. Ксаль-риумцы сразу же ответили, и в небе завязалась драка. К стройным "Фаэттам" присоединились неказистые "Раймеи", трещали пулеметы, стремительные тени хаотически метались в воздухе, обмениваясь короткими очередями. Юкио Като заметил, как летит, кувыркаясь, вниз один из "Раскоряк", лишившийся половины крыла, но у капитан-лейтенанта не было времени наблюдать за ходом воздушной схватки. Свою задачу истребители сопровождения выполнили - связали боем воздушный патруль врага, расчистив дорогу для бомбардировщиков, и Като повел свою шестерку пикировщиков на "Корнелию".

Резкий рывок рычага управления - и "Дайбингу" опрокидывается, заваливается вниз, уходя в крутое пикирование. Сила перегрузки вдавила Като в спинку кресла, капитан-лейтенант плотно сжал зубы. Внизу на глазах вырастала палуба "Корнелии", видно было ярко-красную разметку на желтоватом деревянном настиле, огромные черные буквы "KORА" в носовой части. Артиллеристы не дремали: вдоль обоих бортов вспыхивали оранжевые огни, и зенитные снаряды рвались в небе курчавыми серыми облачками, разбрасывая убийственную шрапнель. Трассеры малокалиберных пушек и пулеметов прерывистыми линиями вытянулись вверх, навстречу падающим пикировщикам. Устрашающее зрелище - огромный корабль, мечущий огонь и молнии, а ты заточен в тесной кабине хрупкого одномоторного аэроплана. Кажется, что ты обречен, что эти снаряды ударят в твой самолет и разорвут в клочья. Инстинкты кричат: уходи! Отверни! Но Юкио Като был опытным летчиком, ему не раз случалось идти в атаку под ожесточенным зенитным огнем на Тэй Анге, и сейчас он, призвав свою выдержку, загнал глубоко внутрь животный страх.

"Дайбингу" падал вниз, как хищная птица, заметившая добычу в траве. Правила предписывают сбрасывать бомбу на высоте пятисот метров, но Като выдержал до четырехсот и только тогда рванул рукоятку. Трапеция высвободила бомбу, оперенный черный цилиндр поднырнул под винт самолета и устремился вниз, а Като, что было сил, потянул рукоять на себя, выводя "Дайбингу" из пикирования. В глазах потемнело от перегрузки, но самолет начал послушно выравниваться. Нет, все-таки эта старая модель - превосходная машина! До поверхности воды было от силы метров тридцать, когда бомбардировщик прекратил падение, и Като тотчас повел его вверх с одновременным уходом в сторону, не давая вражеским зенитчикам пристреляться. Слева промелькнул огромный корпус поврежденного линейного корабля, затем Като услышал ликующий крик Шимицу позади. Пулемет трещал - стрелок поливал очередями палубу авианосца, явно больше для острастки. Като позволил себе обернуться и с удовлетворением увидел огонь и дым, поднимающиеся над палубой "Корнелии" чуть позади надстройки и трубы. Прямое попадание, а с неба уже падала бомба второго пикировщика. За своих людей Юкио Като не беспокоился - они все были отличными летчиками, а "Императрица Корнелия", огромная и неподвижная, представляла собой превосходную мишень.

- Ха! - возликовал Шингицу. - Я кого-то подстрелил!

- Угу, - хмыкнул Като.

- Серьезно! - заявил пулеметчик. - Я видел, как кто-то упал на мостике. Я попал!

- Следи лучше за нашим хвостом. В небе еще остались "Сейкеры".

Пока самолет кружил над гаванью, Юкио Като продолжал оценивать ущерб, нанесенный ксаль-риумцам. "Корнелия" горела, а вскоре пожар вспыхнул и на одном из линкоров. Взрыв бомбы растерзал трубу тяжелого крейсера, покорежил надстройку. Новые столбы дыма выросли над портом. Имперские истребители пытались остановить атакующих, но их было слишком мало. Бомбардировщики сбрасывали свой смертоносный груз, и взрывы гремели над водой.

Осматриваясь, Юкио заметил одиноко стоящий транспорт. Довольно большой, двухтрубный, с тремя мачтами, оборудованными кранами. На палубе стояли рядами металлические бочки. Неплохая цель, пожалуй. Не хуже других.

- Шингицу, займемся тем толстяком, - предупредил капитан-лейтенант, начиная разворот.

На этот раз он атаковал с пологого пикирования, с небольшой высоты сбросив обе малые бомбы. Пушек на транспорте не было, хотя кто-то из людей на палубе, кажется, пытался стрелять из винтовок. Безрезультатно, конечно - "Дайбингу" промчался метрах в сорока выше палубы корабля и снова ушел на высоту. Като не успел увидеть, куда попали бомбы, но судя по тому, что полубак транспорта охватило пламя, хотя бы одна попала в цель. Люди прыгали за борт, а горящие бочки взрывались, подпрыгивая выше верхушек мачт.

Непосредственное участие в бою для Юкио Като закончилось, бомб не осталось, и капитан-лейтенат поднялся повыше. Нарезая круги над портом, он наблюдал за картиной хаоса и разрушения. Точно оценить ущерб, нанесенный врагу, важнее, чем расстрелять еще нескольких матросов из пулеметов. Два самолета с фотооборудованием на борту вели съемку, но Като должен был увидеть все собственными глазами.

- Превосходно, - процедил агинарриец. - Много лучше, чем было на Тэй Луане. Подыхайте, имперские ублюдки. Мой отец будет счастлив видеть из небесного дворца великого Риото, как вы горите...

Кровожадная улыбка появилась на его губах.

Палатиан.

И снова Император Велизар III и его сын присутствовали на срочном собрании офицеров Генерального Штаба. Собрались в том же зале с множеством карт на столах и стенах. И люди были те же, только теперь их лица выражали совсем иные чувства. Растерянность и недоверие. У кого-то страх или гнев. Во взгляде Нариса Талана, обращенном к Дориалю Анно, угадывалось нечто хищное. Хотя вести с Кехребара и были противоречивы, старик-Магистр уже не сомневался в том, что у его главного соперника большие неприятности. Что касается Анно, тот стоял во главе стола, расправив плечи и сжав кулаки. Он был бледнее обычного и как будто раз за разом повторял себе в мыслях: нет, такого не может быть, это всего лишь ночной кошмар и сейчас я проснусь.

Император пока молчал. Он выглядел встревоженным, но не слишком. "Видимо, отец все еще не воспринимает происходящее всерьез, - решил Тамрин. - Как и Анно, не верит, что такое возможно, и убежден, что на самом деле на Кехребаре просто поднялась паника из-за какой-нибудь чепухи. Ждет, что вот-вот поступит опровержение".

Сам Тамрин тоже хотел бы так думать, жаль - не получалось. Когда, сегодня утром, пришла первая радиограмма, никто не поверил. Подобное казалось просто немыслимым. Но за первым сообщением последовали новые. Штаб ответил запросами, вызвал на связь самого Магистра Матиса Гранта. С Кехребара пришла радиограмма о его гибели, затем другая - о тяжелом ранении. В разных сообщениях разнилось и число погибших, и количество пострадавших кораблей, но все звучали откровенно панически. Впечатление было такое, будто ксаль-риумский флот, шедший на войну, как на парад, за одну ночь уничтожен едва ли не целиком. И только вчера вечером пришли вести от людей из Кинто и Тэй Луана: Сегун и Ассамбля решили удовлетворить просьбу правительства князя Ларго Шиона о военной поддержке и дали добро на начало операции против островов архипелага Тэй Анг.

"Ах, какое невероятно совпадение, не правда ли, господа?" - с мрачной иронией подумал Тамрин. Впрочем, не похоже, чтобы кому либо из собравшихся в зале Совета было дело до Анга.

Император не произнес ни слова, погрузившись в ожидание, офицеры Штаба тоже не спешили начинать, так что Тамрин позволил себе заговорить первым, чего, по правилам, делать был не должен.

- Итак, господа, - сказал он, - давайте перейдем к делу. Вопрос очевиден: что, все-таки, происходит на Кехребаре? Можете вы, наконец, дать ясный ответ?

Дориаль Анно кашлянул и покосился в сторону одного из офицеров.

- Префект Тивериус Нэй поддерживает постоянную связь с Кехребаром. Он сообщит нам последние сведения.

- Они не столь... противоречивы, как прежние, я надеюсь? - осведомился Нарис Талан, подчеркнуто не глядя в сторону Анно. - Мне бы тоже очень хотелось понять, что случилось с нашим Восточным Флотом.

Анно предпочел промолчать. Префект Тивериус Нэй выступил вперед с листами бумаги в руках. Он был бледен и хмур.

- Господа, из Сафири пришли последние отчеты о потерях и повреждениях. Теперь, когда паника несколько улеглась, можно считать их в достаточной степени достоверными, и, боюсь... доклад не обнадеживает, - префект уткнулся в бумагу, как будто не смел поднять взгляд на Императора, кронпринца и Магистров. - Взрывы произошли ночью, незадолго до рассвета. Всего их было четыре. Погиб флагманский корабль Восточного Флота "Император Велизар Первый". Корабль полностью разрушен. Также получили тяжелые повреждения линкоры "Микарен", "Альтарис" и "Стефаний", но они еще подлежат восстановлению. Общее число убитых уточняется, но по первым подсчтетам приближается к двум тысячам человек. Среди погибших Магистр Грант. Вот все, что нам известно.

Тивериус Нэй замолчал и отступил. Вновь воцарилась тяжелая, давящая тишина. Казалось, ни у кого не хватает решимости заговорить первым. На этот раз молчание нарушил Магистр Талан.

- Итак, префект Нэй, - процедил он, снова очень красноречиво не глядя на Дориаля Анно, - из ваших слов следует, что мы, фактически, лишились ядра Восточного Флота. Лучшие корабли погибли или повреждены за одну ночь.

- Господа, - наконец-то заговорил Император. - Насколько эти сведения... достоверны?

- Боюсь, достоверны, Ваше Величество, - Нэй поклонился.

Отец все еще не хотел верить. Надеялся, что все это просто ошибка. Сейчас Император Велизар не был похож на правителя крупнейшей державы в Дагерионе. Скорее, он напоминал торговца, внезапно услышавшего, что минувшей ночью конкуренты подожгли его лавку. Тамрин поспешил выбросить из головы такие мысли.

- Что... - Дориаль Анно перевел дух, - Установлено, что послужило причиной взрывов?

- Диверсия. В докладе упоминаются некие управляемые мины, - пояснил префект Нэй. - Хотя подробное описание отсутствует.

Теперь это уже неважно, подумал Тамрин. Мины, диверсанты, черная магия... Какая разница? Единственным неоспоримым фактом оставалась гибель флота. Удар не только и не столько по военной мощи Ксаль-Риума, сколько по престижу Империи. Императорский Флот все еще остается самым многочисленным в мире, но Тамрин живо представил себе злорадство северян или восточников, когда новости разойдутся по миру. Какие заголовки будут на первых полосах газет Сегуната или Коалиции через несколько дней - дольше скрывать правду едва ли получится. И если бы только северян или восточников! В Ксаль-Риуме тоже найдутся те, кто попытаются извлечь из случившегося максимум выгоды для себя. Альгор Бернс с его фракцией "слуг народа" и "Путеводная Звезда" на такой подарок судьбы не смели и надеяться...

Тамрин непроизвольно обернулся к окну, чтобы увидеть столицу - ровные улицы и крыши домов. Сейчас все спокойно, как и в предыдущие дни, горожане еще не знают, что произошло на Кехребаре. Но через несколько дней все может измениться...

Что удастся скрыть? Преуменьшить потери? Разумеется, это можно - и нужно - сделать. Дать людям тщательно отмеренное количество информации, прежде чем оппозиция начнет раздувать истерию. Но правда в том, что без последствий случившееся не останется. Никто не ожидал такого удара. Кроме Дэвиана, пожалуй, но Тамрин готов был поклясться, что и двоюродный брат не представлял масштабы заготовленной для Империи ловушки. Ивирцы - нет, не ивирцы, агинаррийцы - ударили с размахом! Сколько же лет они планировали это? Несомненно, все было задумано задолго до восстания на Анлакаре.

"Можно ли их обвинить в этом? - задумался Тамрин. - Такой удар требовал очень тщательной и крупномасштабной подготовки, а значит, следы должны были остаться, следы всегда остаются... В Ивире служит много агинаррийцев-"советников", все явно готовили через них. Если удасться захватить кого-то живыми..."

Но прямо сейчас важно не столько разобраться в причинах катастрофы, сколько принять меры к тому, чтобы свести к минимуму последствия. Отец явно думал о том же, потому что, подавшись вперед в высоком кресле и с силой сжав кулаки, проговорил:

- Господа, эта информация объявляется абсолютно секретной. Вы не вправе обсуждать ее с кем бы то ни было за пределами этой комнаты.

- Да, Ваше Величество, - поклонился Анно, а за ним и остальные офицеры.

Но это не поможет, понимал Тамрин. Ивирцы молчать не станут, напротив - раструбят о своем успехе на весь мир, и новости - спасибо прогрессу - разлетятся стремительно. Сегодня еще до вечера о взрывах в порту Сафири будут знать даже в Агинарре. Хотя там-то уже знают.

Неожиданно в кабинете появился еще один офицер - терц-капитан с нашивками службы связи. Он передал префекту Нэю еще одну бумагу; тот бросил на нее быстрый взгляд и побледнел больше прежнего.

- Ваше Величество... - выдавил он из себя. - Господа. Еще вести с Кехребара. Порт Сафири подвергся массированному воздушному налету. Докладывают о повреждениях на других кораблях Восточного Флота и многочисленных пожарах. И еще... Ивирские войска внезапно атаковали город. Наши солдаты оказывают ожесточенное сопротивление, в Сафири идут уличные бои. Префект Артур Тион организовал наши подразделения и удерживает город. Он заверяет, что Сафири останется нашим при любых обстоятельствах.

"Великий Творец... - Тамрин вдруг понял, что у него дрожат руки. - Да ведь это... Это уже не просто диверсия, это скорее укладывается в рамки понятия "национальная катастрофа"... - обрывочные мысли вспыхивали в голове. - Если ивирцы возьмут Сафири и выбьют нас с Кехребара... Таких постыдных поражений Империя не терпела с того проклятого похода 1870 года!"

- Невозможно! - рявкнул Дориаль Анно. - Это какой-то вздор! Диверсия в порту - я еще могу себе представить, но атака с неба? Нереально. Префект Тион позволил себе удариться в панику и рассылает заведомо нелепые радиограммы!

- Префект Тион - грамотный командир, - вступился за своего подчиненного Камео Саттис, Магистр пехотных войск. - У Атрии он не паниковал. Я уверен, что он сообщает только достоверные факты.

- Неужели? - парировал Анно. - Но откуда у ивирцев могут быть самолеты на Кехребаре, Саттис? Мы разгромили аэропорт и овладели большей частью острова. Ближайший их аэродром - на Янгине, а оттуда до Кехребара тысяча миль. У ивирцев нет самолетов, которые могли бы покрыть такое расстояние!

- Я не стал бы судить о том, что есть у ивирцев, и чего нет, Анно, - не остался в долгу Саттис. - События минувшей ночи очень ясно доказывают, что мы их недооценили. Страшно недооценили.