Фермер 1: перерождение

Глава 10 Первый урожай

Конец июня выдался жарким. Солнце вставало рано и садилось поздно, давая растениям максимум света и тепла. Именно в такие дни становилось видно, кто умеет работать с землей, а кто просто имитирует деятельность.

Мой огород к этому времени превратился в настоящее чудо. Ветки помидоров в теплице достигали уже полутора метров, увешанные гроздьями плодов размером с кулак. Огурцы плелись по шпалерам, образуя зеленую стену, усыпанную ровными, без горечи плодами. Даже капуста, обычно капризная культура, завязала кочаны величиной с футбольный мяч.

— Дядя Витя, глядите, какие помидорищи! — восторженно кричал Витька, сын соседки, заглядывавший в теплицу чуть ли не каждый день.

— Тише, — улыбнулся я, — растения отдыхают. Они тоже устают расти.

— А правда, что они ночью спят?

— Правда. Ночью они накапливают силы, а днем растут и плодоносят.

Мальчишка слушал с открытым ртом. Для него мой огород стал источником постоянных открытий. Да и не только для него.

Первой к забору подошла баба Маня, соседка с дальнего дома, рядом с домом Витьки. Пожилая женщина с острым языком и недоверчивыми глазами, она обычно критиковала все новое. Но сейчас стояла молча, разглядывая мои грядки.

— Ну и ну, — наконец произнесла она. — Небось химией какой поливаешь? Больно уж ровно все растет.

— Никакой химии, Мария Степановна, — отозвался я, подходя к забору. — Только правильный уход и хорошие семена.

— А семена откуда? Не наши, поди?

— Часть из Москвы прислали, часть местные, только отобранные получше.

Баба Маня прищурилась:

— А можно поглядеть поближе? Что за сорта такие диковинные?

Я открыл калитку, пропустил ее в огород. Женщина неторопливо обошла грядки, изредка присаживаясь на корточки, чтобы лучше рассмотреть растения.

— Помидоры-то какие! — не выдержала она у теплицы. — У меня и в половину таких нет. А листья какие здоровые, ни пятнышка.

— Профилактику делаю, — объяснил я. — От болезней защищаю заранее, не жду, когда заболеют.

— Чем же защищаешь?

— Настоем чеснока с хозяйственным мылом. Безвредно, а вредители не любят.

Баба Маня кивнула с пониманием:

— Дельный совет. А огурцы почему такие ровные? У меня все крючками растут.

— Равномерный полив, — ответил я. — И подкормка вовремя. Огурец любит постоянство.

Мы прошли к грядкам с капустой. Кочаны действительно впечатляли размерами, плотные, без единого поврежденного листа.

— И капуста не болеет? — удивилась соседка. — У меня в этом году вся блошкой изъедена.

— Междурядья золой посыпаю, — поделился секретом я. — И рядом настурцию сажаю, она вредителей отпугивает.

— Настурцию? Это которая цветочки красивые?

— Она самая. И красиво, и полезно.

Баба Маня задумчиво покачала головой:

— Век живи, век учись. А я думала, ты, городской, только в книжках разбираешься. А ты, выходит, и на деле умеешь.

К вечеру новость о диковинном огороде разлетелась по всему поселку. После ужина у моей калитки собралась целая толпа любопытствующих. Пришли и молодые семьи с детьми, и пожилые огородники, и даже механизаторы, обычно далекие от земледелия.

— Виктор Алексеич, покажите, как у вас все растет, — просила Зинаида Петровна из столовой. — Говорят, помидоры как арбузы!

— Не как арбузы, — засмеялся я, — но крупнее обычного действительно. Проходите, посмотрите.

Экскурсия по огороду заняла больше часа. Я объяснял принципы своей работы, отвечал на вопросы, давал советы. Люди слушали внимательно, некоторые записывали в блокноты.

— А компост как делаете? — спросил Петрович, бригадир полеводческой бригады. — У меня куча лежит третий год, а толку никакого.

— Нужно правильно слои укладывать, — объяснил я. — Зеленая масса, потом земля, потом опять зеленая масса. И обязательно переворачивать раз в месяц, воздух нужен.

— А поливать?

— Умеренно. Компост должен быть влажным, как выжатая губка, но не мокрым.

Дядя Вася, мой помощник по террасированию, внимательно изучал систему капельного полива, которую я соорудил для теплицы.

— Хитро придумано, — признал он. — Водичка по капельке поступает, корни не заливает.

— Огурцы переувлажнение не любят, — пояснил я. — А так получают ровно столько воды, сколько нужно.

— А можно такое на поле сделать?

— Можно, но трудозатратно. Для большого поля лучше другие методы.

Молодая учительница из сельской школы, Галина Петровна, больше всего интересовалась цветами. В огороде я выращивал не только овощи, но и различные декоративные растения.

— Какие красивые астры! — восхищалась она. — И размер необычный, и окраска яркая.

— Семена из московского магазина, — признался я. — Сорт называется «Королевская».

— А можно семена собрать на следующий год?

— Конечно. Только нужно дать им полностью созреть и правильно высушить.

К концу экскурсии настроение у всех было приподнятое. Люди увидели, что обычный огород может давать необычные результаты, если применить научный подход и немного смекалки.

— Спасибо, Виктор Алексеич, — благодарила баба Маня, уходя последней. — Многому научилась. Теперь и свой огород попробую по-новому устроить.

— Обращайтесь, если вопросы будут, — пообещал я. — Всегда готов помочь.

На следующее утро меня разбудил стук в дверь. На пороге стоял Громов с каким-то незнакомым мужчиной средних лет в городском костюме.

— Виктор Алексеевич, знакомься, — представил директор. — Это Павел Николаевич Самойлов, главный агроном управления сельского хозяйства области. Специально приехал посмотреть на наши достижения.

Самойлов оказался человеком дела. Он внимательно осмотрел мой огород, задавал конкретные вопросы о сортах, агротехнике, урожайности. Особенно его заинтересовала теплица с автоматическим проветриванием.

— Интересная конструкция, — одобрил он, изучая механизм открывания форточек. — Температурное реле самодельное?

— Биметаллическая пластина от старого утюга, — объяснил я. — При нагревании изгибается и открывает форточку.

— Просто и эффективно. А себестоимость?

— Рублей пятнадцать на всю систему. Покупная автоматика стоила бы раз в десять дороже.

Самойлов записывал в блокнот. Видно было, что он не просто любопытствует, а собирает материал для каких-то выводов.

— А теперь покажите экспериментальные поля, — попросил он. — Там, говорят, еще более впечатляющие результаты.

Мы поехали на террасированный участок на совхозном УАЗике. Картина действительно впечатляла. Картофель поднялся уже на сорок сантиметров, кусты мощные, с темно-зеленой листвой. На некоторых уже показывались первые цветки.

— Какая урожайность ожидается? — спросил областной агроном, шагая между рядами.

— На террасах прогнозируем сто шестьдесят центнеров с гектара, — ответил я. — На участках с искусственным грунтом — сто двадцать.

— Серьезные цифры, — признал Самойлов. — А на обычных полях?

— Восемьдесят-девяносто центнеров. Средний уровень для района.

— То есть новые методы дают прибавку в два раза?

— Примерно так. Но это на землях, которые раньше вообще не использовались.

Мы осмотрели дробилку для известняка, которая работала в полную силу. Дядя Вася с гордостью демонстрировал производительность машины.

— Тонну в час перерабатываем, — докладывал он. — А электричества жрет как лампочка мощная.

— И качество извести?

— Лучше покупной, — подтвердил Громов. — Помол тоньше, растворяется быстрее.

Самойлов внимательно изучил готовую продукцию, попробовал известняковую муку на ощупь.

— Действительно, фракция мелкая, — согласился он. — Такая известь эффективнее обычной.

На полях, где проводилось известкование, разница была видна невооруженным глазом. Обработанные участки зеленели густой травой, колосья стояли ровно, без полеглых мест. Необработанные поля выглядели заметно хуже.

— Прибавка урожая? — поинтересовался областной специалист.

— Пока видим тридцать процентов, — ответил я. — К уборке, думаю, будет еще больше.

— А себестоимость известкования?

— В три раза ниже покупного материала. Плюс не зависим от поставок.

Самойлов обошел поле, сравнивая растения на разных участках. Результат впечатлял даже искушенного специалиста.

— Товарищ Корнилов, — обратился он ко мне наконец, — а как вы относитесь к идее распространения вашего опыта на другие хозяйства области?

— Положительно, — ответил я после недолгого размышления. — Только нужна правильная организация. Нельзя просто дать технологию и ждать результатов.

— А что нужно?

— Обучение кадров. Показ технологии на месте. Контроль первых этапов внедрения.

— То есть вы готовы заниматься распространением опыта?

Я переглянулся с Громовым. Директор едва заметно кивнул.

— Готов, если это не помешает основной работе в совхозе, — ответил я осторожно.

— Не помешает, — заверил Самойлов. — Скорее наоборот. Мы планируем создать при вашем совхозе областные курсы повышения квалификации для агрономов и механизаторов.

— Серьезно?

— Вполне. Опыт уникальный, его нужно изучать и распространять. Вы готовы стать преподавателем таких курсов?

Предложение открывало заманчивые перспективы. Возможность влиять на развитие сельского хозяйства в масштабах области, готовить кадры, внедрять передовые методы.

— Готов, — твердо ответил я. — Только нужно все правильно организовать.

— Разумеется. Мы начнем с небольших групп, по десять-пятнадцать человек. Недельные курсы с практическими занятиями.

Громов не скрывал удовольствия:

— Павел Николаевич, это же прекрасная перспектива для нашего совхоза. И престиж, и дополнительное финансирование.

— Именно, — согласился областной агроном. — Курсы будут финансироваться из областного бюджета. Плюс командировочные для слушателей.

Мы вернулись в контору, где Самойлов подробно записал все технические характеристики наших изобретений, урожайность, экономические показатели.

— Через неделю у нас областное совещание агрономов, — сообщил он перед отъездом. — Михаил Михайлович, привозите Корнилова. Пусть доложит о ваших достижениях.

— Обязательно привезем, — пообещал Громов.

Когда областной агроном уехал, директор радостно потер руки:

— Ну что, Виктор Алексеевич, прославились мы на всю область! Теперь к нам специалисты со всех концов ездить будут.

— Главное, чтобы результаты оправдали ожидания, — задумчиво ответил я. — Обещать легко, а выполнять сложнее.

— Выполним, — уверенно заявил Громов. — У нас же все по науке делается.

Вечером я сидел дома, обдумывая произошедшее. День принес важные перемены.

Из местного новатора я постепенно превращался в областного специалиста. Это открывало новые возможности, но и накладывало дополнительную ответственность.

Через неделю предстояло выступление на областном совещании. Нужно готовить серьезный доклад, который произведет должное впечатление на руководство области.

На следующий день к моему дому потянулись посетители. Сначала приехал агроном из соседнего совхоза, потом механизатор из райцентра, затем группа студентов-практикантов из сельхозтехникума.

— Виктор Алексеевич, покажите, как террасы делаете, — просили агрономы.

— А дробилку можно посмотреть в работе? — интересовались механизаторы.

— Можно ли получить семена ваших сортов? — спрашивали студенты.

Я превратился в местную достопримечательность. Каждый день кто-то приезжал посмотреть на «чудеса алтайского агронома». Приходилось тратить время на экскурсии, объяснения, консультации.

С одной стороны, это льстило самолюбию. С другой, отвлекало от основной работы. А до уборки оставалось не так много времени, и нужно подготовиться к ней самым тщательным образом.

Но неожиданно в мою подготовку добавился еще один, неожиданный и интересный фактор.

На третий день после визита областного агронома, когда я разбирал в сарае инструменты после очередного ремонта террасообразователя, услышал тихое поскрипывание калитки. Обернулся и увидел невысокую сгорбленную фигуру в темном платке.

Старуха шла медленно, опираясь на суковатую палку, но держалась прямо. На вид ей было лет семьдесят, может, больше. Лицо изборожденное морщинами, но глаза живые, проницательные.

— Ты агроном Корнилов? — спросила она, подойдя ближе.

— Виктор Алексеевич, — кивнул я, вытирая руки ветошью. — А вас как звать-величать?

— Матрена я. В лесу живу, за три версты отсюда. Слыхала про тебя, что землю оживляешь.

Я присмотрелся к старухе внимательнее. Одета просто, но чисто. Платок повязан по-старинному, под подбородком. На шее какие-то узелки из трав, должно быть, обереги.

— Проходите, Матрена… простите, а по отчеству как?

— Да какое отчество, — махнула рукой старуха. — Матрена и есть. Матушкой в селе кличут. Травницей.

Я вспомнил рассказы Егорыча о местной знахарке, к которой люди ходили за лечебными снадобьями. Живет одна в лесной избушке, знает толк в травах и корешках. Молва приписывала ей чуть ли не колдовские способности.

— Чем могу помочь? — спросил я, указывая на скамейку у дома.

Матрена села, положила палку рядом, внимательно оглядела мой огород.

— Помочь мне некому, сынок, — проговорила она задумчиво. — Сама всю жизнь людям помогаю. А вот совета спросить пришла.

— Слушаю.

— Травы лечебные выращиваю. Зверобой, календулу, мать-и-мачеху, ромашку аптечную. Да не все ладится. Раньше в лесу много росло дикого, а теперь меньше стало. Вот и думаю, может, на огороде посадить, как у людей овощи растут.

Я заинтересовался. Лекарственные растения — тема, которую в сельхозинституте изучали поверхностно, но принципы агротехники для них те же, что и для других культур.

— А что конкретно не получается? — уточнил я.

— Календула слабая вырастает, цветков мало. Зверобой вообще не всходит. А ромашка есть, но не та, что нужна. Дикая какая-то.

— Покажете, что у вас растет?

Матрена кивнула, поднялась с трудом. Мы прошли к дальнему краю огорода, где я экспериментировал с дикорастущими растениями.

— Вот ромашка ваша, — старуха указала палкой на заросли белых цветков. — Видите, лепестки широкие, а серединка плоская. Это не лечебная.

Я присмотрелся. Действительно, соцветия отличались от тех, что показывали в учебниках по фармакогнозии.

— А какая нужна?

— Аптечная ромашка мелкая, лепестки узкие, серединка выпуклая. И пахнет по-особому, медом с яблоками.

— Понятно. А семена где брать?

— В лесу есть, только мало. Да и собрать трудно, мелкие больно.

Я задумался. Проблема в том, что Матрена пыталась выращивать дикорастущие виды как культурные растения, не учитывая их особенности.

— Матрена, а расскажите, как вы раньше травы заготавливали. В лесу где искали?

Старуха оживилась, заговорила охотно:

— Каждая трава свое место любит. Зверобой — на солнечных полянках, где земля песчаная. Мать-и-мачеха у оврагов, где влажно. Календула дикая по краям болотец.

— А время сбора?

— Тоже у каждой свое. Зверобой в Иванов день, когда солнце в зените. Календулу на молодой месяц. Ромашку на рассвете, пока роса не сошла.

Я слушал внимательно. В словах старухи была логика, основанная на многолетних наблюдениях. Время сбора соответствовало периоду максимального накопления действующих веществ в растениях. Место произрастания — оптимальным условиям для каждого вида.

— Значит, на огороде нужно создать похожие условия, — размышлял я вслух. — Для зверобоя — легкую песчаную почву на солнце. Для мать-и-мачехи — влажную глинистую землю в полутени.

— Верно мыслишь, сынок, — одобрила Матрена. — Только как это сделать?

— А вот как. Пойдемте, покажу.

Мы прошли к компостным кучам, где я готовил разные виды почвенных смесей.

— Видите, здесь у меня разные земли. Эта легкая, с песком, для растений, что солнце любят. А та тяжелая, с глиной и перегноем, для тенелюбивых.

— И правда, — удивилась старуха, потрогав землю руками. — Разная совсем.

— Можно сделать отдельные грядки для каждого вида трав. И условия подобрать подходящие.

— А семена где взять хорошие?

— Часть в лесу соберем, часть из аптеки. Там продают семена лекарственных растений для огородов.

Матрена задумчиво покачала головой:

— В аптеке-то не бывала давно. А что, правда семена продают?

— Правда. И не только семена, но и готовые растения. Можно купить рассаду и посадить на подготовленные грядки.

— Дорого, поди?

— Не очень. Рублей пять-семь за пакетик семян. А из одного пакетика можно вырастить травы на целый год.

Старуха достала из кармана потертый кошелек, пересчитала мятые бумажки.

— Есть немного. Люди за лечение платят, кто чем может.

— Матрена, а что если сделать так, — предложил я. — Я помогу вам обустроить травяной огород, а вы научите меня, какие травы от чего помогают. Мне это знание пригодится.

Глаза старухи заблестели:

— Дельное предложение. Только учти, сынок, травы — дело тонкое. Мало вырастить, нужно знать, когда собирать, как сушить, как готовить.

— Расскажете?

— Расскажу. Всю науку передам, коли внимательно слушать будешь.

Мы договорились, что на следующей неделе я приеду к Матрене в лес, посмотрю, где она живет, какие травы выращивает. А пока поможем ей разбить правильный лекарственный огород рядом с моим домом.

— Только учти, — предупредила старуха, собираясь уходить, — травное дело не терпит суеты. Все должно быть в свое время, по природному закону.

— А что это за закон?

Матрена остановилась, оперлась на палку:

— Закон простой, да мудрый. Все в природе связано. Луна на растения влияет, солнце силу дает, земля питает, вода жизнь несет. А человек должен не нарушать, а помогать природе.

— И как помогать?

— Семена сеять на растущую луну, чтобы сила вверх тянула. Поливать в вечерней заре, когда растения пить хотят. Сорняки полоть аккуратно, не всех подряд, некоторые пользу приносят.

Я старался запомнить ее слова. Многое из сказанного имело научное обоснование, хотя и было выражено народным языком.

— А еще что?

— Еще землю не мучить химией разной. Она живая, как человек. Перекормишь — заболеет. Недокормишь — захиреет. Нужна мера во всем.

— Это правильно, — согласился я. — Я тоже стараюсь органические удобрения использовать.

— Вот видишь, умный ты парень, — одобрила Матрена. — Не зря люди про тебя хорошо говорят. Значит, сработаемся.

Провожая старуху до калитки, я думал о том, что встреча с местной знахаркой может оказаться очень полезной. Ее знания народной медицины, помноженные на мои агрономические навыки, могли дать интересные результаты.

Кроме того, Матрена пользовалась в селе огромным авторитетом. Если она публично одобрит мои методы, это укрепит мое положение в местном сообществе лучше любых официальных наград.

— До свидания, Матрена, — попрощался я. — Жду вас в понедельник. Начнем с разбивки грядок.

— До свидания, сынок. И помни, травы любят ласковое слово. Разговаривай с ними, как с людьми. Они все понимают.

Старуха медленно побрела по дороге, опираясь на палку. Я проводил ее взглядом, размышляя о предстоящем сотрудничестве. Еще одна ступенька в моем восхождении по ступеням местной иерархии.