Фиксер

ГЛАВА 22

Вивви думает, что её отец убил Председателя Верховного суда США. Сколько бы я не думала об этом, не могла усвоить информацию.

— Знаю, звучит как бредни сумасшедшего, — сбивчиво сказала мне Вивви. — Честное слово, знаю. И не то чтобы у меня лучшие показатели душевного равновесия среди подростков — девятый класс был темным временем, возможно, с участием антидепрессантов. Но это… — она прикусила нижнюю губу. — Я бы всё отдала, чтобы всё это оказалось моей фантазией.

Я едва поспевала за словами, слетающими с её языка.

— Я спросила у него об этом, — продолжила Вивви. Она думала, что её отец — убийца — и решила спросить его об этом? — Он схватил меня. А потом он встряхнул меня и сказал, что если я правда верю в это, возможно, мне нужна помощь специалиста.

Он угрожал ей. Сказал, что она сумасшедшая. Но он не повел её к врачу. Он позволил ей пропустить школу и остаться дома. Одной.

Не похоже на действия обеспокоенного отца.

— Я слышала его, Тэсс. Прежде чем произнести речь, он практикуется. Перед зеркалом. Каждое слово, каждую паузу, каждую эмоцию.

Я подумала о его заявлении для прессы. Майор Бхарани не читал свою речь. Он смотрел прямо в камеру. Он был официален, спокоен.

— Я слышала, как он практиковался, — Вивви заставила себя дышать, заставила себя не повышать голос. — Душ был включен. Я не должна была там находиться. Я ушла в школу, но вернулась, чтобы спросить его о чём-то — я даже не помню, о чём. Я собиралась позвать его, но потом я услышала его голос, — она посмотрела мне в глаза своими спокойными, карими глазами. — Он практиковался.

Практиковался в чём? — я боялась, что произнеси я эти слова — любые слова — вслух, она замолчит.

— «С глубоким прискорбием, — прошептала Вивви, — я сообщаю вам, что председатель верховного суда Теодор Маркетт ушел из жизни на операционном столе чуть больше часа назад».

Я узнала начало речи, которую доктор Бхарани произнёс на пресс-конференции.

— Он практиковал свою речь, — произнесла я, не совсем понимая, что она имеет в виду.

— Тэсс, он практиковал её утром, — голос Вивви застрял у неё в горле. — Судья Маркетт умер днём.

Я попыталась осмыслить слова Вивви. Её отец готовился к речи о смерти судьи от осложнений во время операции ещё до того, как операция состоялась.

— Это не всё, — Вивви снова сорвалась с места. Я зашагала, пытаясь её догнать. Посреди дня её район был почти пуст. На другой стороне улицы женщина выгуливала собаку. Вивви говорила так тихо, что я едва её слышала.

— На следующий день я осталась дома, сказав, что больна. Я убедила себя в том, что ослышалась или неправильно поняла, но потом я услышала, как мой отец разговаривал по телефону, что было странно — его телефон лежал на кухонном столе. То был и не стационарный телефон.

Вивви тараторила, и мне с трудом удавалось находить в её словах смысл.

— Думаю, это мог быть одноразовый телефон. Зачем моему отцу одноразовый телефон?

У меня пересохло во рту.

— С кем он разговаривал?

— Я не расслышала большую часть разговора, — голос Вивви был очень слаб. — Всё, что я слышала… — она сглотнула. — Он зачитывал номер.

— Телефонный номер?

Вивви покачала головой.

— Номер банковского счета.

Хирург президента знал, что судья Маркетт умрет. Он подготовил речь. А через день после смерти судьи, он разговаривал по одноразовому телефону и дал человеку на другом конце провода номер банковского счета.

— Мы должны кому-то рассказать, — сказала я Вивви. — Полиции, моей сестре, не знаю, но…

— Мы не можем, Тэсс, — Вивви потянулась вперед и схватила меня за руку. — Я не могу. Знаю, это выглядит плохо, — это ещё мягко сказано. — Но, Тэсс, он мой отец.

Когда Вивви рассказывала мне об этом, она должна была понимать, что я не смогу просто развернуться и притвориться, что ничего не произошло.

— Ты сказала, что ты — чудотворец, — прошептала Вивви, сплетая пальцы в замок. — Мне нужно чудо.

Я не могла вернуться во времени и изменить то, что она услышала. Не могла взмахнуть волшебной палочкой и отменить случившееся.

— Чего ты от меня хочешь, Вивви?

Несколько секунд она молчала.

— Я хочу доказательств, — наконец, произнесла она. — Не подозрений, не подслушанных разговоров. Я хочу ошибаться. Но если это не так…

Она не хотела поставить своё слово против его. Она не хотела разорвать свою семью в клочья.

— Доказательство? — повторила я. — Какое именно доказательство?

Вивви теребила край своего свитера.

— Если я смогу достать телефон, — произнесла она, — ты сможешь узнать, с кем он разговаривал?

Это так сильно выходило за границы моих навыков, что я даже не знала, с чего начать.

— Я могу попытаться.

Вивви выдохнула и кивнула.

— Хорошо, — прошептала она. Затем она развернулась и зашагала по направлению к своему дому.

— Вивви, — окликнула её я. — Ты уверенна, что с тобой всё будет в порядке дома? С твоим отцом?

— Он не причинит мне вреда, — Вивви должна была в это верить. Она хотела, чтобы и я в это поверила. — Он не знает, что я знаю о телефоне. После поминок я рассказала ему только о том, что слышала, как он практикует свою речь.

И вот, чем это кончилось.

— Ты не обязана это делать. Ты можешь пойти со мной. Мы…

— Нет, Тэсс, — Вивви заставила себя улыбнуться. Усердие, с которым она это делала, ранило меня больнее ножа. — Я только что сказала тебе, что мой отец убил председателя Верховного Суда США, и попросила тебя никому не рассказывать об этом, пока у нас не будет доказательств. Так что, да, я вроде как обязана это сделать, — она снова зашагала к своему дому. На этот раз я позволила ей уйти и замерла на тротуаре, чувствуя себя так, словно попала в параллельную вселенную.

— Забавно.

Я обернулась и увидела, как из-за угла выходит Ашер Роудс.

— У Вивви очень звучный голос, — произнес он. — А у меня — ужасно хороший слух.