Фиксер

ГЛАВА 62

Уильям Кейс жил в Вирджинии. Его дом — явно не единственный — скорее походил на дворец. Охранники не хотели пропускать меня через ворота, но я умею быть очень убедительной.

В конце концов, у Уильяма Кейса было слабое место, и я смогла ударить по нему всего четырьмя словами: «Это касается вашего сына».

Остальные ждали снаружи. Спустя пятнадцать минут после того, как меня впустили в дом Кейсов и отправили в комнату, походящую на формальную библиотеку, пожилой мужчина присоединился ко мне.

— Ты, — несколько секунд спустя произнёс он, — меня удивляешь.

По его тону было сложно понять — комплимент это или жалоба.

— Пока что я вас не удивила, — ответила я. — Но очень скоро удивлю.

Мужчина выглядел немного заинтригованным.

— Твоя сестра этого не одобрила бы, — шагая ко мне, произнёс он. Мне показалось, что ему нравится надо мной возвышаться, пусть я и была невысокой.

Врага всегда можно сделать меньшим.

— Айви удерживает в заложниках мятежный агент личной охраны президента, — напрямик сказала я. — Он требует у президента Нолана выкуп.

— Он не станет вести переговоры, — уголки губ Кейса изогнулись. Не улыбка, но и не гримаса.

— К её груди приклеена бомба, — я говорила спокойно, но не могла скрыть напряжение в голосе. — Если вам не удастся заставить губернатора Аризоны дать помилование, она умрёт.

Ровно три секунды тишины спустя Уильям Кейс сел напротив меня.

— С чего ты взяла, что я могу повлиять на губернатора Аризоны?

— Если не можете, то знаете кого-то, кто может.

На этот раз он улыбнулся.

— Ты, — с нажимом произнёс он, — точная копия своей сестры.

По его словам я понимала, что когда-то он был привязан к Айви. Кажется, Кейс понял это и замер, явно не желая об этом вспоминать.

— К сожалению, — облокачиваясь на спинку стула, продолжил он, — твоя сестра больше меня не заботит. Она усадила Нолана в Белый Дом. Она явно ценит его мнение выше моего.

Какая бы вражда не существовала между Кейсом и президентом, он никогда не простит Айви за то, что она помогла Питеру Нолану оказаться в Белом Доме.

К счастью, я пришла не молить о прощении.

— Она мне не сестра, — я позволила ему усвоить смысл этих слов, зная, что он не ожидал этого — не ожидал такого от меня. — Она моя мать, и не думаю, что вы хотите, чтобы кто-то узнал, кто мой отец.

Вмиг Кейс снова поднялся на ноги.

— Что вы пытаетесь сказать, юная леди?

— Я пытаюсь сказать, что Айви забеременела, когда ей было семнадцать. Тот, от кого она забеременела, был молод и недавно поступил на военную службу. Она скрыла беременность и отдала меня на воспитание своим родителям. А ещё я пытаюсь сказать, что с тех самых пор, как я приехала в этот город, Айви делала всё, что можно, чтобы вы не смотрели на меня слишком внимательно.

Теперь Кейс уставился на меня, словно он мог заглянуть в мои клетки и разобрать мою ДНК на части.

— Как давно знакомы Айви и Адам? — спросила я у него. Я не стала ждать ответа и задала следующий вопрос. — Вы знали, что он учит меня водить? Или, что когда он впервые увидел меня, он выглядел так, словно земля ушла у него из-под ног?

Старик остановился у стула, где он сидел всего несколько минут назад. Его руки сжались на спинке так сильно, что его костяшки побелили.

— Вы знали, — медленно произнесла я, — что я слышала, как Адам говорил Айви, что привезти меня в Вашингтон было ошибкой, потому что она нажила себе врага в вашем лице? Я слышала, как вы говорили, что Айви забралась Адаму под кожу, что вы не знаете, как ей это удалось. У меня есть теория.

Кейс сделал шаг вперед.

— Ты думаешь, что Адам — твой отец.

В его словах звучала ярость, словно вся его решительность и сила ушла на то, чтобы выдавить эту фразу.

— Я спросила у него, — произнесла я. — Он этого не отрицал. Чтобы узнать наверняка, нужно сделать тест ДНК, но проведение такого теста может вызвать вопросы, — я сделала паузу. — Вы всё ещё надеетесь, что однажды Адам уйдет со службы и займется политикой.

Уильям Кейс почти не обращал на меня внимания, но я наблюдала за ним. Я слышала его слова. Я знала инстинктивно, как добраться до его сердца.

— У вас есть планы на Адама, — сказала я, — и сомневаюсь, что я в них вписываюсь.

— Ты пытаешься меня шантажировать? — спросил Кейс. Мне почти показалось, что он звучит довольным.

— Я предпочитаю думать об этом, как о переговорах, — сказала я. — Однажды вы хотите увидеть своего сына в Овальном кабинете, а я хочу, чтобы губернатор Аризоны либо помиловал, либо отказался казнить сына Дэмиена Костаса.

Раскрыв карты, я понимала, что всё может пойти не так. Ульям Кейс может отказаться делать то, о чём я прошу. Адам может даже не быть моим отцом.

Это должно было сработать.

Ради Айви.

— Когда ты родилась? — требовательно спросил Кейс. Три слова — и то, как сосредоточенно он изучал черты моего лица — показывало, что он не собирался верить мне на слово.

Я с этим справлюсь. Я должна справиться.

Я рассказала ему, когда я родилась, а затем — где. Я снова сказала ему о том, что сказала мне Айви: мой отец был молод и недавно поступил на военную службу.

— Адам поступил на службу после колледжа, — хватка Уильяма на спинке стула слегка ослабилась. — Он встретил твою сестру, когда приехал домой в увольнение. Тогда ей было двадцать.

Я почувствовала себя воздушным шариком, который поцарапали ножом. На миг моя грудная клетка напряглась, словно я могу взорваться, а затем из меня исчез весь задор. Это был мой последний шанс.

Это должно было спасти Айви.

Адам встретил Айви уже после моего рождения. Заставляя себя усвоить эту мысль, я осознала, что я не просто думала, что Адам был моим отцом, не просто верила в это — я этого хотела.

Если Кейс сказал правду, Адам не был моим отцом. Для него я была всего лишь дочерью Айви.

Я встала и резко обернулась к выходу.

— Предлагаю тебе сесть обратно.

Я замерла, но не села.

— Тэсс, правильно? — подойдя ко мне, спросил пожилой мужчина. — Сокращенно от Тэссы?

Я гадала о том, какую игру он затеял.

— Тереза, — наконец ответила я.

Кейс внимательно изучал меня.

— Мою покойную жену звали Тереза.

Игра изменилась — но я не знала, как именно.

— Я всё никак не мог понять, как Адам познакомился с Айви, — продолжил Уильям Кейс. — Она училась в Джорджтауне. Он ездил с ней повидаться. Все эти годы я гадал, были ли между ними романтические чувства, — он сделал паузу. — Но теперь я вижу, что их не было. И не могло быть.

Он подошел к полке на противоположной стороне комнаты и вернулся с фотографией. На ней были запечатлены два молодых парня. На лице старшего застыло серьезное выражение. Адам. У младшего парня были тёмные волосы, всего на оттенок светлее черных. Он смеялся.

Его глаза были карими — знакомая смесь коричневого и зеленого.

— Ты на него похожа, — произнес Уильям Кейс. Я понятия не имела о том, что он чувствовал. Я не могла оторвать взгляд от фотографии — от мальчика.

— Адам сказал, что у него был брат, — медленно произнесла я. Меня окатило воспоминание. — Во время нашей первой встречи Адам сказал, что у него был брат.

Он сказал, что его брата никогда не заботила школа, что он предпочитал проводить время на природе.

Совсем как я.

— Знаешь, что я думаю, Тэсс? — спросил Кейс, опуская фотографию. — Думаю, мой младший сын познакомился с Айви в учебном лагере. Думаю, они были молоды и глупы, а возможно, даже влюблены. Таким уж был Томми. Он отдавался чувствам.

Был, — глухо подумала я. — Таким уж был Томми. Прошедшее время ударило меня едва ли не с физической силой.

— Я говорил ему не идти на службу. Говорил поступить в колледж. Он мог бы стать офицером — но он не послушался, — Кейс провёл рукой по волосам. — Адам считает, что я оттолкнул Томми. Что своим запретом я подтолкнул его к армии. Томми погиб. Я потерял обоих сыновей, — предложение создателя королей становились всё короче. — А потом появилась Айви.

Отец Адама — отец Томми — принялся измерять комнату шагами. Я наблюдала за ним, чувствуя себя так, словно наблюдаю за самой собой. Я смотрела на Адама, гадая о том, было ли во мне что-то от него. Но теперь я знала.

Это был не Адам.

Это никогда не был Адам.

— Должно быть, Адам знал, что Томми с кем-то встречался, — чуть громче произнёс Кейс. — И каким-то образом он узнал о тебе.

Обо мне. В моём мозгу осколки сложились в единое целое. Всё это время Адам смотрел на меня так, словно я напоминаю ему о ком-то — я считала, что напоминаю ему об Айви.

Но что, если я ошибалась?

Что, если когда он кричал на меня, когда говорил, что семья не сбегает в сложные времена — что, если в эти моменты я напоминала ему его брата?

Его мёртвого брата. Я столько всего потеряла за несколько прошлых недель: дедушку, мой дом, мою личность, тех, кого я считала родителями, Айви. Однажды на уроке английского я читала стих о том, каково это — достичь высот в искусстве потерь.

Я была в этом мастером.

А теперь — теперь я никогда не смогу узнать своего отца. Я никогда его не встречу, никогда не узнаю, видел бы он во мне свои черты, хотел бы он меня.

Любил бы он меня.

Я не могла здесь оставаться. Я зашагала к двери, понятия не имея о том, что буду делать, когда выйду из этого дома. Я рискнула и проиграла, а теперь я действительно стану сиротой. Томми был мертв, а Айви…

Костас её убьет.

Я пыталась.

— Задержитесь, юная леди, — рявкнул Кейс, когда моя рука опустилась на дверную ручку.

— Почему? — спросила я, оборачиваясь. Мои эмоции застыли между скорбью и притаившейся злостью. — Если бы моим отцом был Адам, я могла бы что-то вам предложить. Но мой отец мёртв. Мертвецы не выигрывают выборы.

Всем плевать на то, что у мертвого мужчины есть внебрачный ребенок.

Мой отец мёртв. Эти слова причиняли мне боль. Я видела его всего раз, на фотографии, но мне было больно. Айви может умереть. Я не спасла её.

Всего раз в жизни я хотела кого-то спасти.

— Не важно, что тебе наговорили Айви и мой сын, — Кейс пересёк комнату и остановился рядом со мной, — я недостаточно бессердечный, чтобы отослать свою единственную внучку.

Его внучка. Его слова звучали почти безумно, словно я была невероятно важна.

Моё сердце сжалось.

— Вы это сделаете? — боясь надеяться на положительный ответ, спросила я. — Вы организуете помилование?

Вы спасёте Айви?

Уильям Кейс — мой дед по отцовской линии — коснулся моего подбородка. Он склонил моё лицо к своему.

— Зависит от того, — сказал он, — сделаешь ли ты то, о чём я попрошу.