Фиктивный брак или Как влюбить куратора

19. Тайны прошлого

— Нет, нет, мама, я не справился, я больше не буду таким, никогда таким больше не буду. Я… Я стану таким, как он. Стану как он! Я стану им! — куратор беспокойно твердил это, вздрагивая и мотая головой, яростно отрицая что-то. Неожиданно мужчина почти закричал.

— Я стану им, мама. Только прости меня, мама!

Ковальская испугалась за преподавателя и, быстро подлетев к нему, попыталась разбудить.

Мужчина, последний раз вздрогнув, открыл глаза и рассмотрел, сначала расплывчатое, но позже более чёткое очертание своей студентки.

— Алиса? Что произошло? Что-то с Викой?! — обеспокоенным голосом спросил мужчина.

— Нет, нет, не переживайте с Викой всё нормально, она уснула, просто… — девушка замялась и отвела взгляд в сторону.

— Что?

— Просто вам по-моему приснилось что-то плохое. Вы были очень беспокойны во сне.

— Наверное снилось продолжение ужастика, — попытался отшутиться мужчина.

Ковальская же отвела подозрительный взгляд, чтобы преподаватель не рассмотрел сомнения в зелёных глазах девушки. Однако мужчина увидел странные попытки увести взгляд и спросил, боясь услышать ответ.

— Я что-то говорил? — взволнованно спросил он.

— Эээ, нет, просто вы ёрзали во сне. Я так и подумала, что фильм плохо на вас подействовал, — Ковальская решила, что будет лучше, если куратор не будет знать, что она слышала его слова. Это будет лучше и для него и для неё. По крайней мере, это даёт возможность студентке разобраться и найти истину в том, что сказал Макеев, сам того не желая.

Куратор бросил последний обеспокоенный взгляд на девушку и встал с дивана.

— Уже поздно, пойдём спать, кстати, хотел тебя поблагодарить, что ты сидишь с Викой. Это очень важно для меня, я последнее время не справляюсь с ней, — шёпотом сказал куратор, пока они поднимались по лестнице.

— Да ладно, мне вообще-то очень нравится сидеть с Викой, я люблю детей. И кстати, у вас неплохо получается ладить с ней, уж поверьте в этом возрасте отцам очень сложно найти подход к дочкам.

— Спасибо, — куратор благодарно улыбнулся и посмотрел на Ковальскую нежно и мягко. Будто между ними нет никакой лжи. Нет никакой фикции. Будто они настоящая семья, будто они реальные муж и жена, уставшие после тяжёлого дня, но в то же время отдохнувшие, после тихого совместного вечера.

Мужчина проводил девушку до её комнаты, пожелал Алисе спокойной ночи и пошёл к себе в свою спальню. Как только Ковальская захлопнула дверь в свою комнату, она взяла телефон и принялась печатать СМС.

— Здравствуйте, Олег. Это Алиса, жена Дениса Владимировича. Мы можем встретиться завтра утром часов в девять? Это важно.

Ковальская не надеялась получить ответ прямо сейчас, так как было около двух часов ночи, однако телефон издал характерный звук и девушка увидела ответ от адвоката и друга Макеева.

— Здравствуйте, Алиса. Конечно, давайте встретимся. Даже интересно, о чём таком важном вы хотите поговорить.

— Спасибо, до завтра.

Ковальская выключила телефон и вздохнула. Завтра она всё узнает.

Когда девушка вошла в переполненное людьми кафе, адвокат уже ждал её за дальним столиком. Он поднял руку, и девушка заметила его. Студентка присела к Олегу и кинув сумку рядом с собой, посмотрела прямо в глаза мужчине, которого видела в последний раз на предварительном заседании.

— Доброе утро, Олег…?

— Просто Олег, — усмехнулся мужчина, — не люблю официоз.

— Эээ, Олег, возможно вам покажется мой вопрос слишком личным. Но если бы я не нуждалась в ответе, я бы не пригласила вас сюда.

Мужчина внимательно посмотрел на девушку обеспокоенным взглядом. Его род деятельности научил его быть прямым и уклончивым в различных вопросах. Сейчас адвокат выбрал прямолинейность в разговоре с женой друга.

— И что же это за вопрос?

— Денис Владимирович. Он… ведь не единственный ребёнок семье? — неуверенно спросила Ковальская.

— С чего ты так решила?

— Когда мы составляли и отвечали на вопросы друг друга для предварительного заседания, я спросила есть ли у него братья или сёстры.

— И что же он ответил? — растерянно спросил мужчина.

— Вообще-то ничего. Мне показалось, что если бы он был единственным ребёнком в семье он бы рассказал об этом. Но Денис Владимирович так переменился в лице. Ему будто стало плохо, он ушёл наверх и мы больше никогда не возвращались к этой теме.

— Скажем так, у него на это есть свои причины, не обижайся.

— Нет, я вовсе не обиделась, просто… недавно я совершенно случайно услышала, как он говорил во сне, — Ковальская всеми силами пыталась сформулировать своё признание так, чтобы адвокат не подумал ничего лишнего. Мужчина обеспокоено метнул взгляд от чашки эспрессо на студентку. Он сделал это неосознанно, когда он понял, что выдал свою насторожённость, было поздно. Девушка поняла, что движется в правильном направлении.

— И что же он сказал?

— Он сказал, что он кого-то убил, что он не хотел этого. Он клялся своей матери, что заменит того, кто погиб.

Девушка говорила всё это прямо и чётко. Она была свидетелем того, какими удивлёнными и сочувствующими глазами смотрел на неё мужчина.

— Как вы понимаете, я не могу не спросить у вас, о ком он говорил? Что означают его слова о подмене?

— Алиса, я понимаю твоё беспокойство. Твоё желание узнать правду нормально и вполне оправдано. Но я… — мужчина опустил взгляд на кружку, в то время, как студентка смотрела на него всё более выжидающим взглядом, — я… не знаю имею ли я право говорить тебе об этом. Я могу тебя уверить, что ничего противозаконного твой муж не сделал.

— Простите, но мне не достаточно этого. Я хочу знать всё, — студентка сказала последнее слово настолько чётко, что казалось его услышали все в этом мире.

— Хорошо, но хочу тебя сразу предупредить, что я не знаю, как к этому отнесётся Денис. Точнее нет. Я знаю. Он будет вне себя. Кроме меня об этой ситуации не знает никто.

— Хорошо, я и так это понимала.

— Ладно…кхм, что ж…даже не знаю с чего начать, — мужчина на время задумался и уставился в окно, — вообщем когда-то у Дениса действительно был младший брат Миша. Ты не поверишь, но в детстве Денис был прямо-таки сорвиголова. Мы же с ним с пелёнок дружим, выросли вместе. Так вот, мы с ним вечно смеялись, прикалывались над кем-то. Вообщем, Денис в детстве и твой нынешний муж-абсолютно противоположные личности. А Мишка-то как раз был очень собранным, сдержанным, я бы сказал педантичным. Из-за этого мы с Денисом его постоянно задирали. Ну и как-то раз, Денису тогда около четырнадцати было, мы собрались полазить на стройке. А мама Дениса, Марина Вячеславовна, сказала ему, чтобы он сидел дома с братом. Ну и он взял Мишку вместе с нами на стройку. Вообщем… — адвокат вдруг прервался и серьёзно посмотрев на Ковальскую, вздохнул, — …вообщем когда мы забрались на недостроеное здание, Миша слишком близко подошёл к краю. Мы тогда были на четвёртом этаже. Денис, когда увидел это, испугался и крикнул брату, чтобы тот отошёл. А Мишка… Миша от неожиданности оступился назад.

В какой-то момент мужчина снова затих. Ковальская не заметила, что всё это время сидела обхватив себя руками. Её ресницы предательски подрагивали. Зелёные глаза стали чуть бледнее, от перекрывавших их слёз. Когда адвокат хотел продолжить, голос его дрогнул, однако в следующую секунду он уверенно заговорил.

— Мы просто стояли в ступоре минут десять. Остальные мальчишки убежали, чтобы позвать маму Дениса. Через пятнадцать минут Марина Вячеславовна прибежала на стройку. Её крик… — Олег будто устремил взгляд в пустоту, погружаясь в воспоминания, — слышала бы ты её крик. Мы видели с Денисом, как она сидела над Мишкой и пыталась его поднять. Она была не в себе. Я тогда кажется первый раз посмотрел на Дениса, ему в лицо. Знаешь, никогда такого не видел. У него были такие глаза, будто стеклянные. Он что-то бормотал, как сумасшедший. А его лицо, оно было, знаешь, оно было будто бледно голубым. Я помню, что на секунду подумал, что Денис тоже умер.

Потом мы с ним спустились вниз. Я… я просто не могу это вспоминать. Он подошёл к маме, и просто упал на колени рядом со своим братом. Денис зарыдал и…

Снова молчание. Казалось, сейчас оно нужно им обоим. Студентка вдруг вернулась в реальность и ощутила паршивый, сдавливающий ком внутри, будто на грудь положили огромный булыжник и только сейчас убрали. Но вес всё равно успел навредить. Адвокат прерывисто и глубоко вздохнул, сделал глоток, уже остывшего кофе, и заставил себя продолжить, просто, чтобы никогда не пришлось возвращаться к этому разговору снова.

— Он закричал маме, что он станет своим братом, что он заменит ей Мишу. Я тогда подумал, что он может задохнуться, — от шока он просто не мог дышать, но он продолжал говорить, что его родители будут видеть в нём Мишу, что он всё сделает для этого.

— А мама? — тихо спросила Ковальская, еле прорезающимся голосом.

— Мама, — мужчина горько усмехнулся, — его мама посмотрела на него с такой ненавистью, будто он…он…не знаю даже, как описать. А потом она… она просто начала его избивать. Мне показалось, она тогда просто сошла с ума. У них была идеальная семья, отец и мать любили друг друга, только папа у них умер, когда Денису было десять. Но они справлялись. Мама много работала, но всё равно много времени проводила с детьми. А там, там в неё будто кто-то вселился. Она давала ему пощёчины одну за другой, а он кричал, что заменит ей брата. Ну вообщем с тех пор он пытался быть Мишей. У него это прекрасно получалось. Он замкнулся, только и делал, что учился, делал что-то по дому. Делал всё по расписанию, как Миша. Только не известно, было ли это лучше для них с матерью. Денис настолько хорошо вжился в роль своего брата, что Марина Вячеславовна действительно каждый раз видела в нём Мишу. Я понимаю, ей было наверное просто невыносимо видеть такое. В конце концов она отправила Дениса в какой-то закрытый интернат и свела с ним всякое общение к нулю. Когда Денис вышел оттуда, он узнал, что мать умерла. Её нашли на той же стройке, почти на том же месте, где умер Миша. По официальной версии это был несчастный случай, но все всё равно понимают, что она не справилась.

Мужчина снова тяжело вздохнул и посмотрел в заплаканные глаза студентки. Они сидели, смотря друг на друга минут пять. Потом Олег снова заговорил, возвращаясь в нынешнее время.

— Теперь ты понимаешь, почему он такой… правильный, педантичный. Он привык быть таким с детства. Более того, ему кажется, что если он хоть на каплю отойдёт от привычного образа, он предаст свою мать и брата.

— Я… я… не понимаю, за что его мама, так поступила с ним? Он ведь был совсем ребёнком. Он не виноват, — шептала Ковальская, сквозь новый прилив слёз.

— Это мы с тобой понимаем. Но она… не знаю. Мне кажется её психика не справилась уже в тот момент, когда она увидела мёртвого сына. Знаешь, — вдруг сказал адвокат отрешённым голосом от прошлого разговора, — я, честно говоря, сначала не понял, почему Денис предложил всю эту тему с браком тебе. Но как только он мне описал тебя я осознал, как ему не хватает себя самого. Несмотря на то, что он так яро возмущался на твоё поведение, он сразу заметил в тебе что-то…что-то родное. Он как-будто увидел в тебе часть себя. Всё это время он запрещал себе быть таким, какой была ты. Ты разве не заметила, что чем больше вы с ним общаетесь, тем больше он становится собой: он чаще улыбается, смеётся? У него теперь не всё по расписанию. Ты очень хорошо на него влияешь. Он наверное и сам этого не понимает, но он давно в тебе замечал что-то близкое, отдалённо-знакомое, ещё до всей этой фикции. Скорее всего это его задевало, и он к тебе так часто придирался.

— Я не думаю, что это так, я во многом усложняю ему жизнь, усложняла на протяжении шести лет…

— Послушай, Алис, если бы ты действительно усложняла бы ему жизнь, он бы давно добился твоего отчисления. Ты хоть знаешь, что на протяжении всех этих шести лет, когда ты делала что-то не так, он приходил ко мне и жаловался на тебя, говорил, какая ты неуправляемая, эксцентричная? Но знаешь, что было, когда я спрашивал его, почему он тебя не отчислит? — спросил мужчина с хитрой смешинкой во взгляде.

— Что? — неуверенно спросила девушка.

— Ничего. Он ничего мне не мог ответить. Он уходил, разозлившись уже на меня, — мужчина ностальгически улыбнулся и, студентка, сама того не заметив, улыбнулась в ответ.

Когда Ковальская вернулась домой было около обеда. В то время, как Алиса вошла в прихожую, Вика одевалась на прогулку с подругой.

— Привет, Алис. А где ты была? — задорно спросила девочка, надевая зелёные резиновые сапожки.

— Да так, надо было сделать одно дело. А папа дома?

— Да, он в кабинете, только что кричал на какого-то дядьку, потому что тот не так рассчитал какую-то анексию.

— Может анестезию? — рассмеялась девушка.

— Ага, её. Но там по-моему всё хорошо закончилось.

— Ну хорошо. Я тогда пойду к папе мне надо с ним поговорить.

— Хорошо, ты скажи ему, что я приду через пару часиков, — сказала девочка и упорхнула за дверь.

Ковальская поднялась на второй этаж. Дверь в рабочий кабинет Макеева была открыта. Преподаватель что-то сосредоточенно читал на ноутбуке, время от времени делая пометки в каком-то тексте. Девушка подошла к дверному проёму и постучала, чтобы войти. Куратор поднял глаза на студентку и чуть заметно улыбнулся.

— Привет, Алис. Проходи. Ты только что вернулась?

— Здравствуйте, Денис Владимирович. Да.

— Отлично мне как раз надо тебе кое-что сказать, — куратор встал из-за стола и подошёл к студентке.

— Честно говоря, я тоже хотела вам кое-что сообщить, — студентка смотрела прямо в глаза своему преподавателю. Ковальская не хотела, чтобы между ними были недомолвки и тайны и решила, что будет лучше рассказать о том, что она всё знает сейчас, пока у неё есть смелость в этом признаться.

— Хорошо, тогда давай ты первая.

— Эээ, нет у меня долго, давайте лучше вы первый.

Уголки губ мужчины тронулись и растянулись в чуть заметной улыбке.

— Хорошо, помнишь, тогда ночью в институте я тебе говорил о том, что в майе профессор Давыдов с супругой устраивает фуршет среди своих коллег?

— Да, — ответила девушка, после секунды, проведённой в попытке вспомнить дословно разговор той ночи, когда она украла документы о своём отчислении.

— Так вот, этот фуршет будет завтра, и мы приглашены. Там будет моя бывшая жена. Так что завтра с семи часов вечера не строй пожалуйста планов.

— Хорошо.

В комнате повисло секундное молчание.

— Ты, кажется, тоже хотела мне что-то сказать- нарушил тишину мужчина.

— Ээ… я? — девушка вдруг растерялась, — я хотела, да. Я хотела вас спросить, когда у нас следующая практика?

Ковальская рассудила, что сейчас не самое подходящее время для того, чтобы куратор узнал о её разговоре с адвокатом. Им нельзя ссориться, только не перед завтрашним фуршетом. На этом мероприятии они должны выглядеть, как счастливая семейная пара.

— В следующую пятницу, — ответил куратор обычным, но в то же время таким бархатным и нежным голосом, что студентке стало нехорошо.

— Хорошо, я тогда пойду?

— Ладно.

Студентка развернулась и уже хотела было выйти, как куратор взял её за запястье, удержав на месте.