Фиктивный брак или Как влюбить куратора

22. Каждый получит свой приговор

— Д… — забормотала сквозь сон студентка, — Денис Влади…мирович…я вас…ик…я вас обманула. Стыдно как, Де…нис Владимирович. Я не хотела, — медленно и с трудом пыталась объясниться студентка, пока куратор помогал ей вылезти из такси.

— Тише, Алиса, ты, видимо, пьяна, — сказал куратор, обхватив студентку за талию и и положив её руку к себе на плечи.

— Неет… ик… нет Денис Владимирович, вы…вы не поняли, я вообще… не пью. Мне просто надо вам… ик… кое в чём признаться.

— Думаю, этого хочешь не ты, а алкоголь внутри тебя, — усмехнулся куратор, тихо открывая ключом дверь, чтобы не разбудить Вику.

— Нет, Денис Владимирович, простите меня …я…я встретилась с Олегом, — шёпотом сказала девушка, заплетаясь.

— С адвокатом? — спросил куратор, опуская свою студентку на диван в гостиной.

— Да, Денис Влад…имирович, я… простите меня… я случа… случайно услышала, что… вы говорите о… о своём брате во сне. Мне просто ст…ало интересно и…и я встретилась с вашим другом. Мне оче…нь жаль. Я знаю… вы не хотели, чтоб…чтобы кто-то знал, — старалась объясниться Ковальская. Куратор же в это время сидел возле дивана, напротив своей студентки и внимательно смотрел на девушку.

— Но… я…я вот, что вам скажу, — продолжала Алиса, невольно перебирая рукав пиджака своего преподавателя, который он накинул на девушку, когда та вышла из такси, — я знаю, как вы к себе отно…ситесь. Но вы не понимае…не понимаете. Вы не заслу…не заслуживаете того, как вы к себе относитесь. И знаете? Вы очень хоро…шо повлияли на тех… у кого преподав…али. Прав…да. Прав…да, вы очень хороший. И…и…простите меня, Денис Владимирович. Я не хотел…а лезть в вашу жизнь.

Куратор внимательно смотрел на свою студентку, глядя ей прямо в блестящие глаза. Неожиданно мужчина взял девушку за руку и улыбнулся, грустно, но в то же время доверительно.

— Я знаю, Алиса, — с неожиданной теплотой ответил мужчина.

— Ч…что? — глаза Ковальской расширились и, слёзы, собиравшиеся на глазах девушки с начала разговора, скатились по, всё ещё, румяным щекам.

— Мне в тот же день позвонил Олег и рассказал о вашем разговоре.

— Но поч…ему вы ничего не сказали мне? — всё ещё удивлённо смотрела на мужчину студентка.

— Хотел узнать, когда и, как ты мне расскажешь, — добродушно усмехнулся Макеев, однако хитрые смешинки играли в голубых глазах мужчины.

— То есть…я не понимаю… Вы не сердитесь? Я думал…думала, что вы бы не хотели, чтобы я… я знала…

Куратор опустил взгляд на руку девушки, которую всё ещё нежно держал, — ты, скорее, единственный человек, которому я хотел бы доверить это, — еле слышно, скорее для себя, прошептал куратор.

После долгой, но не неловкой, а скорее необходимой сейчас паузы, преподаватель поднял взгляд и увидел мирно спящую студентку. Усмехнувшись мужчина задержал взгляд на янтарно-каштановых волосах девушки, спадающих ей на плечи. Скользнул глазами по грациозной белоснежной шее и впился взглядом в брови, щёки и яркие, несмотря на то, что помада уже давно стёрлась, губы.

Неожиданно девушка беспокойно заёрзала на диване. Брови нахмурились и Ковальская снова что-то неразборчиво пролепетала.

Куратор вдумчиво посмотрел на свою студентку, решив, что лучше уж пусть она ненавидит его за то, что он перенёс её в комнату, чем за то, что оставил здесь, чтобы на утро у неё болела шея.

Мужчина осторожно обхватил Алису за талию и бёдра и медленно, чтобы не разбудить поднял с дивана. Когда куратор поднимался вместе со студенткой по лестнице, из высокого окна на втором этаже пробились лунные блики, освещавшие белым светом лицо студентки и профиль Макеева. Куратор поспешил подняться выше, чтобы свет вдруг не разбудил девушку.

Через несколько минут Макеев аккуратно положил девушку на её кровать и, расправив одеяло, накрыл им студентку. На секунду в голове мужчины промелькнула мысль остаться ненадолго, чтобы посмотреть на студентку, как она что-то бурчит себе под нос, ворочается и крепко засыпает. Однако мужчина сразу отбросил эту идею и, накрыв получше студентку, вышел, аккуратно закрыв дверь.

На следующий день Макеева разбудил настойчивый звонок на мобильный. Ресницы мужчины вздрогнули, и через несколько минут куратор открыл глаза и нехотя принял вызов.

— Слушаю, — хриплым голосом ответил мужчина.

— Здравствуйте, это Полина, ваша пациентка. Денис Владимирович, мне выделили квоту! Представляете?! У меня на завтра назначена операция! — раздался радостный женский крик с того конца трубки.

— Серьёзно? В таком случае я вас поздравляю, не многим так везёт со сроками, — искренне улыбнулся мужчина, — а кто вас будет оперировать?

— Это как раз самое интересное, меня закрепили за вами! Я так рада! Я вам очень доверяю, Денис Владимирович.

— Это прекрасная новость, Полина. Тогда сегодня я вам назначу все недостающие анализы, и в соответствии с ними, мы уже завтра продумаем ход операции.

— Хорошо, спасибо большое, — всё ещё эмоционально кричала девушка в трубку.

— Пока не за что, Полина. Увидимся, — мягко улыбнулся мужчина.

— Ага, до свидания.

Мужчина сбросил трубку и хотел было снова лечь спать, однако радостная взвинченность Полины заразительно повлияла на него. Куратор опустил голову на подушку, но его мысли были уже во всю погружены в работу. Как бы Макеев не пытался заснуть, ему это не удалось и, он оставил всякие попытки, поднявшись с кровати.

Открыв дверь, мужчина увидел перед собой студентку, которая тоже, по всей видимости, проснулась только что. Девушка замерла, увидев преподавателя и, бегая глазами из стороны в сторону, опустила взгляд на голубую рубашку Макеева.

— Доброе утро, Алиса.

— Доброе, Денис Владимирович. Я… извините, я обычно не пью.

— Всё нормально, я так и подумал, честно говоря, никогда не встречал людей, на которых два бокала шампанского могут оказать такое влияние, — усмехнулся преподаватель.

— И ещё… я вам вчера призналась, может мне не стоило говорить на такую тему в моём состоянии… — Ковальская сконфуженно посмотрела на преподавателя, однако мужчина поспешил успокоить студентку.

— Не переживай, всё хорошо.

После слов мужчины в коридоре воцарилась громоздкая пауза. Девушка всё ещё чувствовала вину за вчерашнее, а потому, поспешила прервать молчание.

— А где Вика?

— Ещё спит наверное, хотя надо бы её уже разбудить, — сказал Макеев, озабоченно посмотрев на часы.

— Зачем? Выходной ведь?

— Ей нужно собрать сегодня чемоданы. Все документы по её переводу в лицей Суматохина наконец-то готовы. Так что завтра Вика уедет на целую неделю.

— Ого, так быстро, вы даже толком не успеете попрощаться, — расстроилась девушка.

— Она уезжает всего на неделю, до выходных, хотя конечно я буду жутко скучать, — бережно и нежно улыбнулся мужчина, — кстати у меня для тебя прекрасные новости.

— Какие? — девушка оживилась и переключила всю свою энергию на выпытываете информации.

— Завтра ты будешь мне ассистировать.

— Что?! Денис Владимирович, вы серьёзно?! Вы не шутите? — восторженно вскрикнула девушка.

— Я вполне серьёзен.

В этот момент у девушки ушла земля из-под ног. Ковальская по-детски вскрикнула и от прилива эмоций крепко обняла мужчину, и тот в свою очередь рефлекторно ответил на объятие, положив руки на тонкую талию девушки.

О, это неописуемое чувство тепла, уюта. Студентка вдруг почувствовала, как часто бьётся её сердце. Слишком часто, как будто ещё чуть-чуть и оно разорвётся, чуть-чуть и выскочит из пылающей груди. А потом вдруг девушка перестала слышать этот бешеный ритм, ей казалось, что все участки кожи, где она чувствовала тепло тела Макеева сквозь рубашку, горят и плавятся. В следующую секунду Ковальская поспешно разжала руки и отпрянула от мужчины, словно побоявшись растаять, сгореть.

Куратор нехотя отпустил девушку и дома вдруг стало холодно. Слишком холодно, когда ты не можешь коснуться её. В какой-то момент мужчина вздрогнул от озноба и даже его глаза будто превратились в айсберг.

— Эээ… ну я тогда пойду разбужу Вику, — скованно и неловко сказала студентка.

— Хорошо, — хриплым тихим голосом ответил куратор, отойдя от девушки.

Под вечер чемодан был собран и Вика собирала в маленький рюкзачок любимые игрушки, в то время, как студентка вместе с Макеевым обсуждали, всё ли они положили девочке в дорогу.

На следующий день Ковальская проснулась задолго до звона будильника. Эту ночь девушка почти не спала и чувствовала обеспокоенность даже во снах. За эти несколько месяцев студентка слишком сильно привязалась к девочке, и сейчас отпускать её на неделю одну, в совершенно незнакомое ей место для Алисы было выше всяких возможностей.

Ковальская встала с кровати и почувствовала, как лёгкий озноб прошёлся по телу, когда она вылезла из-под одеяла. Никогда ещё девушка не чувствовала себя настолько странно. Чувство страха и тревоги за девочку накладывалось на безграничную радость от ожидания того, что сегодня она будет ассистировать на сложнейшей операции. Ковальская вздрогнула от перевыполнявших её чувств, которые становились более странными рано утром.

Девушка тихо открыла дверь и на цыпочках направилась к Вике в комнату. За последние несколько дней погода сильно ухудшилась и, в доме стало прохладно. Студентка хотела было укрыть девочку получше, однако она вдруг услышала голоса из детской.

— Пап, не волнуйся, мне конечно тоже страшно, но я ведь так долго этого ждала, — послышался детский шёпот, который казался звонким от утренней прохлады.

— Знаю, милая, хорошо, не буду, — сказал куратор мягким, бархатным голосом, который в это тревожное утро обладал успокаивающими свойствами.

— И Алиса пусть не боится, не хочу, чтобы она расстраивалась.

— Хорошо, я успокою её, скажу, чтобы не расстраивалась, — со слышимой доброй усмешкой ответил отец.

— Пап? — голос девочки вдруг стал серьёзным, будто это сказал не ребёнок, а солдат тонким голосом.

— Что, Вик?

— Пап, ты любишь Алису?

Глаза Ковальской, которая всё это время стояла за дверью, вдруг вздрогнули и взгляд полный отчаяния, надежды и страха заметался в надежде отыскать укрытие от отрицательного ответа. Руки девушки непроизвольно дотронулись до её шеи, и судорожно проскользнули по тёплым ключицам.

В какой-то момент студентка засуетилась, услышав лишь тишину в ответ на вопрос Вики. Руки непроизвольно и резко оторвались от тонкой шеи и словно упали вниз, задев ручку двери.

Раздался характерный щелчок, оборвавший паузу, это странное утро и призрачную надежду студентки услышать ответ преподавателя.

Вот она проблема. Вот она слабость, проявившаяся окончательно после вопроса дочери. Макеев ответил, ответил сразу, без колебаний и раздумий. В его мыслях сразу вырывалось «да». В его сердце стукнуло «да». Однако мужчина промолчал, в надежде, что девушка не переспросит вновь. Ответить самому себе, в тайне от звуков, в тайне от мира — это одно. Но признаться в этом вот так, вслух, на рассвете… Неожиданно мужчина услышал дверной щелчок и кинул острый настороженный взгляд на дверь. В следующую секунду та открылась и в комнату вошла Ковальская.

— Доброе утро, я пришла поправить Вике одеяло, не знала, что вы уже не спите, — поспешила оправдаться студентка.

— Доброе, Вике просто не спалось от предвкушения поездки, и она решила меня разбудить, — запинаясь ответил мужчина, всё ещё под влиянием эмоций от вопроса дочери, — в любом случае я скоро уже повезу Вику, чтобы успеть потом в институт.

Девочка всё это время сидела на кровати и грустно смотрела на студентку. Ковальская вдруг уловила поблёскивание в ясно-голубых глазах ребёнка и посмешила обнять девочку.

— Эй, пчёлка моя, ты чего? — нежно спросила девушка, взглянув на Вику.

— Я буду скучать по вам, — всхлипнула малышка.

— Ну, не расстраивайся, мы тоже по тебе будем сильно-сильно скучать. Не бойся, мы ведь встретимся через неделю.

Девочка вдруг расплакалась и обняла Макеева и студентку. Теперь каждый понял, почему это утро было таким холодным и пасмурным. В этот момент куратор, Ковальская и даже Вика осознали, что в конце-концов всё это закончиться. Ещё чуть-чуть и вся игра, которая уже давно перестала быть таковой, рухнет. Через месяц пройдёт окончательное заседание суда, на котором каждый из них получит свой приговор, своё наказание, за попытку сыграть с судьбой.

С этими мыслями студентка шла в институт. После окончания всех пар, девушка направилась в больницу, и даже мысли об операции не могли занять её более чем на пять минут. Ковальская постоянно возвращалась сознанием в комнату девочки, где она чувствовала себя такой спокойной и защищённой. В это утро она была с семьёй, и пусть для кого-то она была лишь фикцией.

Куратор приехал в больницу к полудню, где и обнаружил студентку, изучающую результаты анализов пациентки. Мужчина зашёл в ординаторскую, отчего девушка вздрогнула.

— Денис Владимирович, вы уже отвезли Вику?

— Да, всё хорошо, она там уже передружилась со всеми ребятами.

— Надеюсь ей там понравиться, — задумчиво прошептала девушка.

— Уверен. Что там с анализами, просмотрела уже?

— Да, всё хорошо, креатинин правда повышен, но не намного, почти норма.

— Хорошо, тогда я пойду скажу сёстрам, чтобы готовили её, через час операция.

Когда Ковальская зашла в предоперационную зону, Макеев был уже там. Мужчина тщательно промыл руки и медсестра помогла ему надеть операционный халат. Затем тучная женщина средних лет помогла одеться девушке и зашла в операционную, чтобы проверить наличие необходимых инструментов до операции.

Студентка нервно проследила взглядом за женщиной и это не ускользнуло от преподавателя, который всё это время наблюдал за студенткой, радостной от новизны впечатлений — сегодня она ассистирует на весьма нетипичной хирургической операции.

— Не волнуйся, ты готова, — тихо, но при этом чётко и уверенно сказал Макеев.

Он верил в свои слова. Верил в Алису. Пожалуй, именно это было необходимо почувствовать девушке в этот момент. Ковальская благодарно посмотрела на куратора и с готовностью кивнула.

— Пошли, нам пора, — мягко сказал мужчина, и студентка вошла в операционную вслед за ним.

Наконец, обработав рану, мужчина взял скальпель из рук медсестры и сделал надрез.

— Отсос, — сосредоточенно сказал Макеев, и студентка незамедлительно и чётко выполнила манипуляцию.

На протяжении всей операции девушка с охотой выполняла всё, что требовал преподаватель, поскольку именно тогда она могла сосредоточится лишь на своих действиях.

Когда же от Ковальской не требовалось что-то сделать, она внимательно наблюдала за тем, как двигаются руки Макеева, как ловко и уверенно тот делает маленькие надрезы, как сверкают его глаза, цвет которых подчёркивала медицинская маска. Через два с лишним часа операция подходила к концу, и студентке было поручено зашить рану, с чем она благополучно справилась. Наконец операция была окончена.

— Ты прекрасно справилась, — с нескрываемой гордостью за свою ученицу, сказал Денис Владимирович, снимая халат.

— Спасибо, — смущённо ответила девушка, постепенно заливаясь краской. Да, ей было приятно, что её оценили в той сфере, в которой она мечтала достичь успехов. Но в особенности ей было приятно от того, что это сделал Макеев. И самое главное, она не знала, почему ей это так льстит: от того, что её похвалил человек, который вечно делает ей замечания или от того, что это сделал человек, за внимание которого, с некоторых пор, она отдала бы многое.

На следующий день Макееву сообщили, что Полина отошла от наркоза и чувствует себя хорошо, насколько это возможно. Куратор сразу же сообщил эту новость студентке, и они вместе направились в больницу.

— Добрый день, Полина Геннадьевна, ну как вы? — спросил куратор, сразу же, как вошёл в палату. Следом за мужчиной вбежала студентка с блокнотом и результатами анализов блондинки.

— Здравствуйте, Денис Владимирович, — вяло, но приветливо ответила девушка, благодаря вам, прекрасно. Вы просто чудо-доктор.

В ответ на слова пациентки мужчина лишь неловко улыбнулся. Однако Ковальская, стоявшая всё это время позади своего преподавателя, выскочила вперёд, дабы пациентка сбавила уровень фамильярности. Но не смотря на все надежды Ковальской, Полина не обратила на это никакого внимания.

— Вы сегодня ещё зайдёте, Денис Владимирович? — с детской надеждой в глазах спросила Полина, после того, как куратор провёл осмотр. Однако студентка заметила в глазах блондинки хитрые блики.

— Да, я зайду к вам ещё вечером, — не заметив никого подтекста ответил мужчина.

— Прелестно, я буду вас очень ждать.

Когда преподаватель вышел вместе со студенткой из палаты, Ковальская встала перед лицом куратора, и засеменила назад спиной, хотя это ей удавалось с трудом, так как мужчина шёл достаточно быстро.

— Денис Владимирович, не тяжело вам с такими пациентками? — спросила девушка, показывая всем своим видом сочувствие.

— С какими? — спросил куратор, не отнимая взгляда от анамнезов новых пациентов, которые читал находу.

— Вы что не замечаете? Она же к вам клеится.

— Алис, тебе показалось, у неё вчера была операция, ей не до этого, — куратор коротко рассмеялся и посмотрел на студентку, как на ребёнка.

— Вы серьёзно не замечаете? — тут уже звонко рассмеялась студентка, — она же к вам клеилась ещё тогда, когда её только из Боткинской привезли. Вы думаете ей тогда реально было плохо, когда вы её успокаивали?

— Думаю да, — с хитрым взглядом посмотрел на девушку куратор, открывая ей дверь в свой кабинет, и, закрыв её, мужчина прошёл к своему столу.

— Зря вы так думаете, я вам говорю, она вас сегодня вечером чуть ли не на свидание в свою палату пригласила, — будто оскорблённо выпалила студентка.

— Алис… — тихо прервал девушку куратор, сложив руки на груди и устало оперевшись о стол спиной.

— А Зиновьева из второй палаты? Она же нагло пялилась на вас! Нормально?! — продолжала Ковальская, увлёкшись выявлением наглых пациенток, не замечая внимательного взгляда Макеева, который стоял напротив неё.

— Алиса, ты ревнуешь меня? — всё так же тихо и спокойно спросил куратор. Казалось голос его сейчас был таким низким, каким студентка ещё не слышала его.

— Что? Я…нет… с чего вы… — студентка опешила от прямоты вопроса и её взгляд, направленный до этого на преподавателя, судорожно забегал по кабинету, — я просто…

Однако студентка не смогла закончить. Куратор взял девушку за запястье и быстро, но в то же время нежно притянул к себе.