Флинкс на планете джунглей

Глава вторая

— Мое предложение остается в силе. — Тяжело дыша, Коерлис бросил на Флинкса победоносный взгляд. — Не хочу, чтобы ты считал меня вором.

— Мы оба знаем, что ты за человек, — спокойно ответил тот, по-прежнему не пытаясь вырваться.

На мгновение Коерлис замер, точно громом пораженный. Потом улыбка вернулась.

— Дай мне твой картометр, и я переведу деньги. Четыреста. Я всегда по-хорошему, если и со мной по-хорошему. В твоих обстоятельствах вряд ли стоит торговаться.

— Я же сказал — она не продается.

Крепко держа обеими руками куртку, Коерлис сделал вид, будто обдумывает услышанное.

— Может, ты и прав, парень. Может, я напрасно не обратил на твои слова никакого внимания. Наверно, ее и впрямь нельзя купить. А раз так, получается, что ты мне ее даришь. Можешь быть спокоен, с твоей приятельницей все будет в порядке. В моем зоопарке за всеми хорошо приглядывают. У меня даже два ветеринара есть.

— Сударь… Господин Коерлис… — Пилер широко распахнул глаза.

— Не сейчас, Пилер, — нетерпеливо оборвал его Коерлис. — Ты что, не понимаешь, что я веду очень деликатные переговоры?

— Но, сударь… — попытался было объясниться Пилер.

Увы, у него уже не было времени.

Изнутри скомканной куртки Коерлиса повалил дым. Он вытаращил глаза при виде все расширяющейся дыры, завопил, отшвырнул узел в сторону и затряс правой рукой, над которой поднимались струйки дыма. Плоть съеживалась прямо на глазах, словно картофельная кожура.

Пошатываясь, Коерлис сделал шаг назад и повалил столик. Столовое серебро и тарелки посыпались на пол. Схватив левой рукой кувшин, он вылил охлажденную воду на дымящуюся руку. Сам не подозревая об этом, он спас себе жизнь, смыв яд до того, как тот проник в кровь.

Из дыры в куртке показались крылья, и некто розово-сине-зеленый, похожий на стаю колибри, рванулся к потолку. Воспользовавшись растерянностью телохранителя, Флинкс выскользнул из его рук. Пилер ошеломленно переводил взгляд с рассерженно шипящей псевдорептилии на стонущего, пошатывающегося хозяина.

Коерлис, между тем, обмотал раненую руку льняной салфеткой, но даже боль не помешала ему наброситься на своих подчиненных.

— Ну что стоите, идиоты? Пристрелите его! — Он ткнул здоровой рукой в сторону Флинкса. — Пристрелите их обоих!

Реакция Пилера была выше всех похвал, но все же не шла ни в какое сравнение с молниеносной быстротой хищника. Как только дуло пистолета начало перемещаться в сторону ее хозяина, Пип спикировала прямо на Пилера. Зная, что за этим последует, Флинкс мог только ему посочувствовать.

Пилер яростно замахал на драконшу рукой и попытался снова навести пистолет. Рот Пип открылся, челюстные мышцы сократились, и из желобка в верхней челюсти выплеснулась тонкая струйка яда. Только благодаря эмоциональному вмешательству Флинкса она угодила Пилеру в тыльную сторону сжимавшей пистолет ладони, а не в глаза.

С удивительно тонким для такого здоровяка визгом телохранитель выронил оружие и стиснул запястье невредимой рукой. Впрочем, невредимой она оставалась только до этого мгновения.

— Нужно быстро смыть яд, — спокойно посоветовал Флинкс и оглянулся на верзилу, который прежде схватил его. — Помоги-ка лучше своему приятелю. Если яд проникнет в кровь, ему конец.

— Прикончи его, кретин!

Из глаз Коерлиса градом катились слезы, раненая рука тряслась.

— Я…

Уцелевший телохранитель принял решение. Не обращая внимания на хозяина, он схватил с ближайших столиков два кувшина с водой и принялся поливать своего товарища.

Флинкс вытянул руку. Пип тут же ринулась вниз и обвила его плечо — голова настороженно поднята, крылья распростерты.

По-прежнему игнорируя своего кипящего от злости хозяина, телохранитель с тревогой посмотрел на Флинкса.

— И что теперь?

— Продолжай промывать. Как только будет возможность, сделай ему укол антибиотика. И проследи, чтобы он получал пять кубиков противоядия широкого спектра действия ежедневно в течение недели. На всякий случай. Блуортон или танколенезид, оба годятся.

Телохранитель кивнул, заметно нервничая. Он был зол как черт, но испуган.

— Что ты развесил уши? — разъяренный Коерлис швырнул пустой кувшин о стену. Тот отскочил и с грохотом запрыгал по полу. — Им займись! — Он повернулся лицом к Флинксу.

— Но, господин Коерлис…

— Он же не умирает! — Молодой человек с отвращением махнул рукой в сторону Пилера. — У этой твари нет клыков. Она не кусается, только плюется.

Уцелевший телохранитель заколебался, не зная, что предпринять.

— Это правда. — Флинкс повернулся и зашагал к выходу.

И почувствовал, что все трое двинулись следом. Можно было метнуться в какое-нибудь укрытие и предоставить Пип свободу действий. Без малейших колебаний она, безусловно, прикончила бы всех троих.

Однако Коерлис — гражданин не простой, и его внезапная насильственная смерть обязательно вызовет шумиху, крайне невыгодную для Флинкса. А обожженная рука… Ну, на такой пустяк никто не обратит внимания.

Выйдя из ресторана, Флинкс быстро оглянулся по сторонам и свернул направо. Мощеная подъездная дорога быстро сужалась. Оленда была не только столицей, но и старейшим городом Самстеда. Улицы здесь прокладывались не по заранее составленному плану, а хаотически, главным образом вдоль прихотливых изгибов Тамберлео-на и его притоков. Боковые переулки зачастую заканчивались глухими тупиками или выходили к круче над рекой. Тут было нетрудно затеряться.

Заправленный топливом шаттл ожидал своего хозяина в одном из городских шаттл портов. Но вот вопрос: стоит ли из-за этого неуравновешенного Коерлиса срываться и покидать планету, которая, в общем и целом, понравилась Флинксу? Талеон — огромная провинция, есть где укрыться.

Пробираясь по улочкам, Флинкс все время ощущал за спиной эмоциональную ауру Коерлиса, и тем не менее был по-прежнему уверен, что сумеет оторваться. Пип угнездилась на своем излюбленном месте, на плече Флинкса.

Куда пойти? Уж конечно, не в местную жандармерию. Совершенно очевидно, что Коерлис — влиятельная персона. Флинкс рано усвоил, что от больших сумм в кредитах у недремлющего ока Правосудия моментально портится зрение. Никто не говорит, что если у тебя много денег, то ты можешь плевать на закон. Но ведь можно действовать гораздо хитрее и тоньше.

Возникло ощущение, что Флинкса вот-вот догонят. Ох уж этот Коерлис с его маниакальным упорством! Рискует ведь отправиться на тот свет, тем самым испортив Флинксу отдых на этой планете. Он хорошо представлял себе этот тип людей. Коерлис не успокоится, пока не отплатит за оскорбление, и вопрос о том, станет ли он владельцем летучего змея, уже не имеет принципиального значения.

Флинкс знал, что одержимость часто оказывается первым шагом на пути к безумию. Эмоции, которые он воспринимал напрямую, не лгали, в отличие от слов.

Он свернул в боковую улочку, которая шла под небольшой уклон. Может, Коерлис и его спутники промчатся прямо, уверенные, что Флинкс стремится к реке, считая ее простейшим способом быстрого бегства? Это было бы логично. Случайный пешеход оглянулся на Флинкса, но, вероятно, его привлек бегущий человек, а не свернувшийся у него на плече карликовый дракон. На Самстеде не принято быстро ходить и тем более не принято бегать. В самом центре столицы несущийся со всех ног иностранец — редкостное зрелище.

Флинкс миновал офисные здания и жилые комплексы, куда, как ему было известно, без соответствующих пропусков путь заказан. Талеон — мирный и гостеприимный край, но и здесь о преступлениях известно не понаслышке.

Роскошный фасад отеля так и манил. Нет, слишком очевидно, решил Флинкс и пробежал мимо. Нужно что-то не так бросающееся в глаза. В давние времена таким укрытием послужил бы банк, но подобных учреждений больше не существует. Как не существует и банкнот — деньги давно перекочевали в компьютерные сети и утратили всякую материальность. В виртуальном мире ему нет прибежища.

Наконец он увидел то, что требовалось, — здание с фасадом в виде правильного треугольника, с коньком над шестым этажом. Знакомая эмблема — песочные часы, заключенные в зеленый круг, — украшала гостеприимно распахнутую дверь. Ускорив шаг, Флинкс взбежал по лестнице и вошел.

Оказавшись внутри, он из уважения замедлил шаги. В святилище было пусто, если не считать пары пожилых людей. Женщина стояла на коленях перед алтарем, обращая молитву к сверкающим глубинам огромного панно, испещренного точками туманностей и галактик. Панорама была в два этажа высотой и изобиловала искусно выполненными деталями. В сочетании с приглушенной подсветкой она создавала впечатление, будто в этой церкви царят незыблемые мир и покой. Из расположенных высоко над головой окон в помещение проникал естественный свет.

Флинксу уже приходилось посещать храмы Объединенной Церкви, хотя он никогда не ходил на официальные службы. Без сомнения, по всему городу было разбросано несколько десятков подобных зданий. Возникло искушение сесть в удобное кресло; даже специальные сиденья для транксов так и манили. Однако он решил не останавливаться. Сама церковь выглядела слишком открытой.

Внезапно ощущение упрямой ярости, которое Флинкс отождествлял с Коерлисом, исчезло. Вот так действовал проклятый Дар — то он есть, то его нет; временами словно короткое замыкание в мозгу. Он обеспокоено бросил взгляд в сторону выхода, понятия не имея, где сейчас Коерлис со своими телохранителями, то ли свернули в сторону, то ли все еще идут по следу. Вал чужих эмоций, совсем недавно затапливавший его сознание, исчез, и Флинкс знал: сколько ни напрягайся, заставить Дар «включиться» снова невозможно.

Он бросил взгляд на Пип. Теперь придется все время поглядывать на крылатого змея; в отличие от способностей Флинкса, особое чутье драконши было результатом естественной эволюции. Она все время была настороже. Плохо лишь, что у нее не хватало ума отличать враждебность, устремленную конкретно на Флинкса. И еще — Пип определяла источник угрозы тем точнее, чем ближе он находился; зачастую к этому времени было уже поздно бежать. И все же сейчас полагаться Флинкс мог только на спутницу — до тех пор, пока не проснется его собственный Дар.

Он бросил взгляд налево. Если храм построен в соответствии с традициями, тут должен тянуться ряд небольших библиотечных комнат. В какой-нибудь из них можно запереться изнутри. Этим Флинкс добился бы уединенности, но зато отрезал бы себе пути к бегству. Нет, не стоит, сказал он себе и свернул вправо.

И зашагал по коридору с таким видом, будто совершенно точно знал, куда идет. Над чередовавшимися дверьми парили маленькие светящиеся буквы, поднимаясь и опускаясь по мере того, как Флинкс приближался или удалялся, и замирали на уровне глаз, когда он оказывался напротив двери. Некоторые складывались в имена, другие — в названия.

Не желая пользоваться лифтом, он взбежал по лестнице на третий этаж, перепрыгивая через две ступени, и свернул в новый коридор. Здесь было очень тихо, как и в уже пройденных Флинксом помещениях храма.

Миновав несколько распахнутых настежь дверей, он услышал из глубины очередной комнаты голос, заставивший его остановиться.

— Ты выглядишь взволнованным, сын мой. И усталым. Может быть, я сумею тебе помочь?

Флинкс бросил взгляд в глубину коридора, откуда пришел. Там по-прежнему было пусто. Он внутренне напрягся, но не почувствовал угрозы. Было такое впечатление, будто человека по имени Коерлис вообще не существует.

Стоящий в дверном проеме человек был намного ниже и старше Флинкса, с широкой лысиной, окруженной венчиком совершенно седых волос, и густыми серебристыми бакенбардами. На аквамариновой сутане не было ни пятнышка.

Бросив взгляд на Пип, Флинкс убедился, что глаза у нее закрыты, и задумался. Он долго бежал и теперь нуждался в передышке. На первый взгляд это было самое подходящее место. Общительный священник смотрел на него дружелюбно и с любопытством; нужно было отвечать.

— Я оказался втянут в конфликт и поэтому сбежал. Стараюсь избегать драк.

Добродушное лицо священника еще больше смягчилось:

— Это хорошо. Может быть, зайдешь и посидишь немного? Похоже, тебе нужно передохнуть.

— Спасибо, вы правы.

Кабинет был выдержан в обычном духе Объединенной Церкви. На столе стоял компьютерный монитор, на стенах висели комнатные голоэкраны и диаграммы, в углу стояла коробка со сферическими мнемокристаллами, а заднюю стену украшала трехмерка с изображением северного леса, источающего запах перегноя и влажного утра, и бурно текущим потоком на переднем плане. Очень подходящее зрелище для того, чтобы расслабиться и придти в себя. А удобное старомодное кресло, к которому святой отец подвел Флинкса, просто манило к себе.

Флинкс оглянулся на дверной проем.

— Хочешь, чтобы нам никто не мешал? — спросил священник.

Флинкс с благодарностью кивнул, и хозяин кабинета пробормотал что-то в устройство, имевшее отдаленное сходство с тюльпаном. Тут же дверной проем оказался наглухо перекрыт, и не какой-нибудь занавеской, как в обычной исповедальне, а самой настоящей дверью.

Флинкс понимал, что в благодарность за передышку от него ждут разговора по душам. Не более того. Разумный священник никогда не станет склонять прихожанина к молитве или к чему-нибудь в этом роде. Тем и была привлекательна Объединенная Церковь, что вела себя очень ненавязчиво. Предлагая помощь, она не просила взамен ничего — кроме того, чтобы обратившийся к ней вел себя разумно. Взывала не к чувствам, а к логике.

— Я отец Бейтлеур, сын мой. — Священник кивнул на Пип, расположившуюся на плече Флинкса. — Занятный зверек. Он опасен?

— Он всегда настороже.

— Обычно без причин никто ни от кого не убегает. — Священник выжидательно улыбнулся.

— Меня преследует человек. — Флинкс ласково погладил треугольную голову Пип, и та расправила складчатое крыло, вздрагивая от удовольствия. — Этому человеку приспичило купить ее.

— Ее? — Бейтлеур улыбнулся. — Интересно, как определяют пол таких опасных животных?

— Видите ли, в моем случае с этим нет проблем. У нее были детеныши. Как бы то ни было, я сказал этому человеку, что Пип не продается. Это невозможно. Мы провели вместе большую часть моей взрослой жизни.

— Не обижайся, сын мой, но ты выглядишь так, точно твоя взрослая жизнь продолжается не слишком долго.

— Я рано повзрослел.

— Может быть, слишком рано? — Священник сложил на коленях руки. — Человек, который хотел купить твоего любимца… он, похоже, проявил настойчивость.

— Он перегнул палку, в итоге двое пострадали. Пип убила бы их, если бы я не сдержал ее.

— Верю.

Бейтлеур невольно бросил взгляд на свернувшуюся драконшу. Флинкс не почувствовал в священнике страха, но не знал, в чем тут дело, — в храбрости священника или в том факте, что Дар все еще не проснулся. Пип не ответила священнику сердитым взглядом — хороший знак, — и Флинкс немножко успокоился.

— Способность сдерживаться — признак ума. Тебя преследует не один человек?

— Трое.

— Трое, — пробормотал старик с таким видом, как будто это имело большое значение. — Хорошо, что ты зашел сюда.

— Один из моих недругов — личность довольно известная в здешних краях, судя по всему. Богат, не намного старше меня. Джек-Джакс Коерлис.

Бейтлеур кивнул:

— Дом Коерлиса — старейшее торговое предприятие Самстеда. Отец Джек-Джакса недавно умер; о его смерти было много пересудов. Лично я никогда не имел дел с этой семьей. Они живут в пригороде, вне моего прихода. Поговаривают, что наследник палец о палец не ударил, чтобы упрочить репутацию семьи. По слухам, он юноша неуравновешенный.

— Я бы выразился иначе — одержимый, настоящий маньяк.

— Значит, у тебя вышла стычка с молодым Коерлисом. Ты поступил мудро, не убив его. Сам он, допустим, особой популярностью не пользуется, но семья имеет могущественных друзей в Талеоне, да и вообще где угодно.

Внезапно дверь скользнула в сторону. На пороге, тяжело дыша, стоял Джек-Джакс Коерлис; раненая рука все еще была обмотана окровавленной салфеткой. Красное пятнышко на шее свидетельствовало о том, что он получил инъекцию противоядия. Со здоровой руки свисал маленький электронный декодер: именно его Коерлис, без сомнения, использовал, чтобы отпереть дверь.

И в тоне, и в выражении лица Бейтлеура отчетливо проступило неодобрение.

— Ты нарушаешь неприкосновенность этого прибежища, сын мой.

Развернувшись в кресле, Флинкс увидел, что за спиной Коерлиса возвышаются его телохранители. Рука Пилера тоже была перевязана. Оба вытягивали шеи, пытаясь разглядеть, что происходит в комнате. Несмотря на все усилия Флинкса, их эмоции остались для него недоступны. Но в данный момент ему не было нужды в сверхчувствительности. Чувства всех троих легко читались на их физиономиях.

Пип тут же подтвердила догадку Флинкса. Внезапно проснувшись, она насторожилась и наполовину расправила крылья, готовая в любой момент взлететь. Флинкс успокаивающе положил руку ей на спину. Пока в поле зрения пистолеты не появлялись. Нужно быть уж совсем идиотом, чтобы врываться в церковь с оружием наголо.

— Не ожидал, что мы тебя и здесь найдем? — спросил Коерлис с мерзкой ухмылкой. — Увидев, куда ты свернул, мы решили, что никуда ты от нас не денешься, и вызвали курьера, который по воздуху доставил противоядие. Нам с Пилером уже гораздо лучше. Потом мы пришли сюда и стали осматривать все комнаты подряд. По счастью, еще слишком рано, народу немного. Городской приход — большинство людей на работе.

Отец Бейтлеур выдвинул ящик справа от себя.

— Вынужден просить вас уйти, или мне придется вызвать помощь.

Коерлис окинул его презрительным взглядом:

— Вызывайте кого угодно, святой отец. Мы уйдем раньше, чем ваши помощнички доберутся сюда.

Бейтлеур заговорил в скрытый микрофон:

— Отец Делани, отец Гошен, не могли бы вы зайти ко мне? У нас тут возникли кое-какие… проблемы. — Он повернулся к нарушителям спокойствия. — Такое поведение, сын мой, может повредить твоей репутации. Не говоря уже о кровяном давлении.

— Тронут вашей заботой, святой отец. — Коерлис посмотрел на Флинкса и ткнул рукой в сторону дракончика. — Он, конечно, шустер, но обрати внимание: здесь очень тесно. — Коерлис шагнул в помещение, и его головорезы тут же выхватили пистолеты. — Не думаю, что он проворнее усыпляющего луча.

— В таком случае, тебя ждет сюрприз, — спокойно ответил Флинкс. — Не трогай его, и все вы останетесь живы.

— Ты недооцениваешь Пилера и Бритчеса. Учти, в прошлый раз они не знали, чего ожидать. Теперь дело обстоит иначе. Конечно, нельзя исключать, что мне придется тебя убить, — чтобы ты не смог помешать им. Хочешь рискнуть?

Ответил ему голос из коридора:

— Жизнь невозможна без точно рассчитанного риска. Вселенная с предсказуемой регулярностью бросает кости.

— Пожалуйста, положите оружие на пол, — потребовал второй голос. — Осторожно.

За спинами непрошеных гостей возникли два священника. Один был даже крупнее Пилера, и оба сжимали в руках лучевые ружья, нацеленные прямо в затылок Коерлису.

— Ну, зачем же так, святой отец? — не оборачиваясь, сказал Коерлис Бейтлеуру. — Храм божий и вдруг… Как-то не вяжется…

На лице старика мелькнула улыбка:

— Это не храм, а офис. Делайте, что сказал отец Гошен.

Телохранители подчинились. Бейтлеур выглядел удовлетворенным.

— Теперь, чада мои, вы можете покинуть это здание. Я помолюсь, чтобы вы стали мудрее и чище духом.

— В противном случае, — пророкотал отец Гошен, — мы, к нашему глубокому сожалению, будем вынуждены освободить ваши бессмертные души.

— Как это? — испуганно выпалил Пилер.

— Отстрелив вам головы.

Второй священник просто кивнул в знак согласия.

Коерлис медлил, и Флинкс испугался, как бы его недруг не решился на какую-нибудь совсем уж глупую выходку. Потом Коерлис улыбнулся и пожал плечами.

— Почему бы и нет? — Он бросил холодный, хищный взгляд на Флинкса, — Еще увидимся.

Бейтлеур кивнул:

— Отец Гошен, отец Делани, не покажете ли нашим гостям дорогу на улицу? Если, конечно, у них нет желания остаться в храме и помолиться. Под вашим наблюдением, разумеется.

Пилер иронически ухмыльнулся.

— С удовольствием. — Отец Делани ткнул одного из телохранителей стволом в спину. — Вперед!

Как только незваные гости и их конвоиры удалились, отец Бейтлеур поднялся и закрыл дверь, на этот раз вручную. Вернувшись в кресло, он улыбнулся Флинксу.

— Похоже, ты обзавелся врагом, сын мой.

— Мне не впервой.

Флинкс тут же пожалел о сказанном и тут же осознал, как мало это его волнует. Он устал, очень, очень устал.

Устал от тайн, лежащих за пределами его понимания, и поисков неизвестно чего. По-настоящему доверять он мог только одному человеку: Матушке Мастиф. К сожалению, многое из того, чем ему хотелось бы поделиться с ней, находилось за пределами ее понимания.

Он прекрасно помнил Брана Цзе-Мэллори и Трузензюзекса, но не видел этих философов-воинов уже несколько лет и даже не знал, живы ли они еще. Трудно было представить себе любого из них мертвым. И человек, и транкс были очень жизнестойки по своей натуре.

— Я могу сделать для тебя еще что-нибудь, сын мой? — участливо спросил Бейтлеур. — Если нет, здесь имеется потайной черный ход, мы им пользуемся в соответствующих случаях. Ты надолго в нашем городе?

— Не думаю, — ответил Флинкс. — Обстоятельства не располагают к задержке.

Бейтлеур одобрительно кивнул.

— Жаль, конечно, но, по-видимому, так будет разумнее.

— Похоже, мне лучше покинуть Самстед прямо сейчас.

— Понимаю. Может, помочь с покупкой билета?

— Нет, благодарю вас. Я уже обо всем позаботился.

Флинкс не собирался говорить никому, даже сочувствующему ему отцу Бейтлеуру, что в своем «зрелом» двадцатилетнем возрасте является владельцем корабля с КК-двигателем.

Он поднялся, собираясь уйти, но вдруг заколебался.

— Святой отец, не могли бы рассказать мне о природе зла?