Флинкс на планете джунглей

Глава третья

Бейтлеур вскинул седые брови.

— Что именно ты хочешь узнать, сын мой?

Флинкс снова опустился в кресло.

— Ну, к примеру, что говорит об этом Церковь? Я никогда не был прилежным прихожанином.

— Надеюсь, ты знаешь, что это на самом деле не имеет значения. Люди приходят в храм божий и покидают его в зависимости от своих духовных потребностей. Что касается зла, то мы определяем его так: это когда разумное существо, которому дано понимать разницу между тем, что хорошо и что плохо, сознательно выбирают последнее. Совсем не так сложно, как может показаться благодаря усилиям философов.

— А что такое зло в физическом смысле, святой отец?

— В физическом смысле… — Бейтлеур задумался. — Ты спрашиваешь, существует ли способ определить… м-м-м… количество зла?

— Да, вот именно! — воскликнул Флинкс.

Отвечая, Бейтлеур подчеркивал свои слова изящными жестами.

— На этот вопрос богословы ищут ответ с тех пор, когда разумные существа еще прятались в дуплах и религия находилась в зародышевом состоянии. Я по-прежнему не уверен, что понимаю тебя правильно.

Тут гость дал себе волю — слова так и посыпались из него:

— Я имею в виду, может ли зло быть реально в физическом смысле? Имеет ли оно чисто физические свойства, как, к примеру, свет и энергия? Я не физик, но мне известно, что все состоит из частиц и волн. Существуют силы, большие или меньшие по величине, существуют цвет и вкус, существуют направление и ощущение. — Флинкс так сильно наклонился вперед, что Бейтлеур невольно отшатнулся. — Может ли какое-то сочетание полей или частиц создать то, что мы воспринимаем как «зло»?

— Интересный взгляд. Но, по-моему, я даже в меньшей степени физик, чем ты, мой юный друг. Однако если подходить с богословской точки зрения, то в наше время мы склонны воспринимать зло скорее как воплощенную безнравственность, чем как материальную субстанцию.

— А что если это не так? Что если это все же сочетание полей или частиц? Или, может быть, зло имеет волновую структуру? Это, наверно, объяснило бы очень многое — например, почему люди поддаются воздействию зла и, находясь вроде бы в здравом уме, совершают необъяснимые поступки?

— Было бы просто чудесно, если бы ты оказался прав, — вздохнул Бейтлеур. — Тогда можно было бы создать «зло-метр» или что-нибудь в этом роде. Прекрасное подспорье в нашей работе! Боюсь, однако, я недостаточно образован в этой сфере, чтобы дать обоснованный ответ на твой вопрос. По моему мнению, теоретически возможно все, пока не доказано обратное. Скажи-ка, сын мой, что навело тебя на мысли о материальности зла?

— Я видел его, — заявил Флинкс. — Или чувствовал, если хотите. Оно вон там, — Что бы ни случилось дальше, он расскажет о том, что ему пришлось пережить. Пусть даже святой отец сочтет его сумасшедшим. Больше невозможно держать тайну в себе.

Бейтлеур и в самом деле задумался, в порядке ли у гостя с головой. По роду своей деятельности он довольно часто сталкивался с сумасшедшими.

— Вон там. — Флинкс показывал вверх, что было, конечно, воспринято просто как мелодраматический жест.

— Вообще-то принято считать, что зло находится в противоположном направлении. — Улыбаясь, Бейтлеур постучал ногой по полу.

— То, о чем я говорю, не имеет ничего общего с устарелой традиционной концепцией преисподней, — пояснил Флинкс. — Я имею в виду реальное физическое присутствие чистого зла. У вас есть звездные карты?

— Мы же в храме Объединенной Церкви. Конечно, у нас есть звездные карты. — Бейтлеур повернулся к терминалу компьютера, ввел запрос и повернул экран к Флинксу.

— Вот эта?

— Нет. — Флинкс изо всех сил сдерживал нетерпение. — Это же ближайшие окрестности Самстеда. Нужно очень сильно увеличить сферу показа.

Бейтлеур кивнул и защелкал клавишами, время от времени вопросительно поглядывая на гостя.

— Нет, нет. Дальше, гораздо дальше.

— Сейчас перед нами вся галактика, а вот это, внизу слева, — Магелланово Облако, — сказал Бейтлеур. — Говоришь, ты сам видел зло или ощущал его присутствие?

— Да, да.

Флинкс слишком далеко зашел, чтобы утаивать остальное. Пусть святой отец думает, что гость сошел с ума.

Бейтлеур негромко рассмеялся, к удивлению Флинкса.

— Для столь молодого человека ты многое повидал.

Флинкс устремил на него взгляд ярко-зеленых глаз:

— Святой отец, вы не знаете еще и половины.

Бейтлеур, между тем, увеличил диаметр сферы в несколько раз.

— Вот так лучше. — Флинкс изучал изображение. — Можете медленно повернуть плоскость обзора примерно на пятьдесят градусов к востоку?

— Никогда не работал с такими расстояниями, — ответил священник, выполняя, тем не менее, просьбу.

Наконец Флинкс увидел знакомый участок неба.

— Вот! Вот это место.

— Место, где возникло зло?

— Нет, нет! — Флинкс замотал головой. — Это место, захваченное злом.

Бейтлеур недоумевающе смотрел на монитор:

— Прошу прощения, сын мой, но я в этом месте вижу не больше зла, чем в любой другой точке космоса.

— Я видел его! — настойчиво повторил Флинкс. — Я… я был там. Не физически, конечно. Мысленно. До сих пор не понимаю, как все происходило, но уверен, что это был не сон. Во всяком случае, не сон в обычном смысле этого слова. Все было совершенно реально. Сначала что-то вроде толчка, а потом я увидел… зло.

— Очень, очень интересно. Надеюсь, ты не будешь возражать, сын мой, если я скажу, что у тебя очень живое воображение.

— Да. — Флинкс вздохнул; именно такой реакции он и ожидал. — Думаю, так оно и есть. Но, может, вы, по крайней мере, признаете, что сама идея не лишена смысла?

— Я открыт для всего, что не в силах опровергнуть, — доброжелательно ответил Бейтлеур. — Но пойми: до сего дня мне никогда не приходило в голову рассматривать зло как функцию неизвестных полей или частиц.

— Понимаю. Для меня это тоже явилось сюрпризом. — Флинкс встал и пожал старику руку. — Вы что-то говорили насчет черного хода?

— Да. — Священник обогнул стол, подошел к гостю и хотел успокаивающе похлопать его по плечу, но передумал, услышав шипение Пип. — Ты производишь впечатление самостоятельного и предприимчивого молодого человека, но даже если, как я надеюсь, ты благополучно выберешься отсюда, не забывай о Джек-Джаксе Коерлисе. И не стоит недооценивать его.

Флинкс благодарно кивнул:

— Обещаю.

Они вместе вышли в коридор.

— Акцент выдает в тебе пришельца с другой планеты, — заметил Бейтлеур. — Ты совсем не растягиваешь гласные. Какой мир ты называешь своим домом?

— Мотылек. Столица — город Драллар.

— Я слышал о нем. Суетное место, так мне говорили. Его жители равнодушны к Церкви.

— Граждане Мотылька имеют свободу вероисповедания, и лично мне это нравится.

— Я помолюсь, чтобы ты и дальше придерживался таких взглядов, сын мой. — Они свернули в следующий коридор. — На каком корабле ты улетаешь?

— Не помню, святой отец, — с легкостью солгал Флинкс; сказалась многолетняя практика. — Даже не заглядывал в билет.

— А место назначения? Нет, прости, что я задал этот вопрос. — Старик смущенно махнул рукой. — Это не мое дело.

— Все в порядке. Я не делаю тайны из того, что собираюсь вернуться домой.

Они спустились по лестнице и прошли мимо раскрытой двери, за которой шумели дети. Это даже и не ложь, подумал Флинкс. Он и в самом деле собирался вернуться домой. Не сегодня, не завтра и даже не в следующем месяце. Но он обязательно вернется.

— Желаю тебе безопасного путешествия, молодой человек. Надеюсь, что твои неприятности на этом закончатся.

— Я привык справляться с ними. Жизнь заставила меня рано повзрослеть, святой отец.

Невысказанная печаль звучала в голосе молодого человека, и отцу Бейтлеуру захотелось попросить его остаться еще на некоторое время, даже пригласить к себе домой на семейный ужин. Несмотря на то, что юноша держался уверенно, Бейтлеуру было ясно, что его гость очень нуждается в утешении и поддержке.

Но, увы, незнакомцу надо было спешить. Они стояли у двери черного хода, и молодой человек готов был попрощаться со священником. Как и ожидалось, у служебного выхода никто не караулил Флинкса.

— Пройди в этом направлении несколько кварталов, пока не увидишь дверь, ведущую на нижний этаж крупного финансового комплекса. Там всегда полно народу, нетрудно будет затеряться. Советую как-нибудь прикрыть зверька, чтобы не привлекать внимания. Если решишь задержаться здесь, учти, что у меня есть свободные комнаты. Дом стоит на острове выше по течению, и мы с супругой…

— Спасибо, — с искренней признательностью сказал Флинкс, — но мне пора. Я чувствую себя спокойнее, когда не стою на месте.

Бейтлеур провожал его взглядом, пока высокая стройная фигура юноши не растаяла в тени. Потом священник запер дверь и пошел обратно, почти машинально отвечая на приветствия коллег.

Он прошел к алтарю, преклонил колени и начал молиться. Как и обещал Флинксу, он просил Бога о том, чтобы с его недавним гостем не случилось ничего плохого. Но не только об этом. Еще он просил подсказать, что делать ему самому.

Закончив, священник вернулся в свой кабинет и сел за терминал компьютера, который автоматически сохранял в памяти все, что происходило вокруг. Он зафиксировал и появление молодого человека, и стычку с агрессивным Коерлисом и его телохранителями, и странные высказывания гостя; Бейтлеур не сдержал улыбки, заново слушая рассказ молодого человека о том, что он посещал невообразимо далекое место.

Самым интригующим, однако, был тот факт, что молодой человек имел в виду совершенно конкретную точку на звездном небе. Тем, кто искренне заблуждается, обычно не свойственна подобная точность.

Бейтлеур отослал запись — просто как забавный курьез — в местную штаб-квартиру Церкви, где она была каталогизирована и, в свою очередь, по космической связи отправлена в научный отдел Церкви, расположенный на Земле, в Денпасаре. Там она затерялась среди сотен тысяч других, так как не содержала, по мнению аналитиков, ничего достойного изучения.

Впрочем, от внимания одной священнослужительницы, матери Сандры, послание не ускользнуло. Она выудила запись из большого научного архива, провела кое-какие сопоставления и решила обсудить полученный результат с отцом Джемисоном, с которым вот уже год поддерживала самые тесные отношения.

— Шики, у меня тут есть кое-что, и я хотела бы узнать твое мнение.

Шикар Банадундра с улыбкой взял у Сандры пленку, вставил ее в проектор, прочитал текст, нахмурился и прочитал еще раз, внимательней.

— Ты уверена насчет этого, Мизел?

— Конечно, не в полной мере, но все-таки в очень большой. Я порылась в видеоархивах. Некоторые старые кадры имеют очень низкое разрешение. Но компьютер считает, что совпадение весьма вероятно.

— А что дал анализ «отпечатка голоса»?

— А с чем сравнивать? В нашем распоряжении только этот разговор парня с отцом Бейтлеуром на Самстеде. К сожалению, ничего похожего раньше не зафиксировано.

Банадундра снова прочитал запись.

— По-моему, ничего обнадеживающего.

— Обнадеживает сам факт этого разговора. Считалось, что парнишка мертв.

— Может, так оно и есть. Что бы там ни говорил компьютер, все это выглядит не слишком убедительно. — Священник хмуро смотрел на экран. — Не вижу тут ничего любопытного. Этот человек имел конфликт с местным торговцем. Ну и что?

Она вытащила пленку из считывателя.

— А что ты думаешь насчет его рассуждений о физической природе зла, существующего в некоей точке космического пространства?

Банадундра пожал плечами:

— Малоинтересно с богословской точки зрения.

— Я запросила дополнительные сведения. Сотни лет считалось, что в этом месте нет ничего. Это просто огромный участок совершенно пустого пространства, без туманностей, звезд и межзвездного водорода. Обыкновенная черная пустота.

— И что с того?

— Большинство теорий возникновения вселенной исходят из того, что материя распространилась по всему космосу. Этот участок представляет собой аномалию. И он очень велик, заметь. Равного ему по величине и в то же время совершенно пустого не существует.

— Повторяю: что с того?

— Согласно последней астрономической сводке, которая еще только подготавливается для всеобщего пользования, группа ученых с Ульдома пару месяцев назад обнаружила в глубине этой области источник сильного излучения. Конечно, ученые не видят его, так как он находится за сгустком черной материи. Однако они убеждены, что источник существует. Насколько я поняла, речь идет о каких-то уникальных электромагнитных свойствах.

Банадундра улыбнулся:

— То самое зло?

— Понятия не имею. Но мне интересно, откуда молодой человек узнал об этом.

— Почему ты решила, что он знает?

— Но он же утверждает, в том месте что-то есть. Говорит, был там, только не в физическом состоянии.

— Правильно. — Банадундра улыбнулся еще шире. — Его душа слетала туда. С каких это пор существование души — научный факт?

— Транксийские ученые не опубликуют экспериментальных данных, пока не будут полностью уверены в них. Никто не знаком с выводами этой научной группы, не появлялись сообщения о них и в периодической печати. Единственное и притом предварительное сообщение было отправлено в научный департамент Церкви. Теперь скажи, откуда собеседник отца Бейтлеура, кем бы он ни был, узнал о феномене?

Банадундра начал проявлять нетерпение. У него и без того дел полно, а тут…

— Понятия не имею, Мизел, но если он и в самом деле знает что-то, я скорее поверю в его знакомство с транксийскими учеными, чем в путешествие за два миллиона световых лет в виде астральной проекции или чего-то в этом роде. Оставь такие истории для бульварных газетенок.

— В бульварных газетенках редко прочтешь дискуссию о природе субатомной материи. Шикар, ты когда-нибудь слышал об «Обществе усовершенствования»?

Банадундра удивленно посмотрел на собеседницу.

— Слышал. Изверги-евгенисты, с ними было покончено несколько лет назад. Все в нашем департаменте помнят эту историю. Ну и что?

Мать Сандра постучала пальцем по экрану.

— Помнишь теракт экологических радикалов в колонии на планете Длинный Тоннель?

Банадундра медленно кивнул:

— В общих чертах. С ними разобрались, как положено, так ведь? Я не очень внимательно слежу за колониальной политикой.

— Если установленные компьютером соответствия верны, этот молодой человек тоже там был. По окончании заварухи одна женщина, генный инженер, по требованию местных властей написала отчет. Там упоминается молодой человек, по приметам очень похожий на собеседника отца Бейтлеура.

— Ты совсем запутала меня, Мизел.

— Подожди, это еще не все. Последние из известных членов «Общества усовершенствования» были уничтожены на планете Мотылек.

— Никогда там не был. Только слышал, что это интересное местечко.

— С меня семь потов сошло, пока я связала одно с другим. Не очень-то это просто, если учесть, каких размеров достигло Содружество. В архивах нашлись сведения о молодом человеке по имени Филип Линкс. Зафиксированы денежные переводы через торговый концерн под названием Дом Малайки, есть еще кое-какая служебная информация. Немного.

— И какие же выводы ты сделала?

Она взволнованно подалась вперед:

— Что у нас есть, Шики? Молодой человек, который находился на Мотыльке или по крайней мере поблизости, когда последним усовершенствователям пришел конец.

Племянница одного из них работала на Длинном Тоннеле и, возможно, там встретилась с этим молодым человеком. А теперь он объявляется на Самстеде. Я не искала сведений о его перелетах — я же не детектив — но путешествия в космосе стоят дорого. Закономерен вопрос, как ему удалось раздобыть такие деньги в столь юном возрасте? Любопытно, что его расходы на Мотыльке были невелики. Можно сказать, он вел там нищенскую жизнь.

— Ты намекаешь, что он пытается продолжить дело «Общества»?

— Нет, для этого он слишком молод. Но если тут вообще есть какая-то связь, думаю, стоило бы ее отследить. Нам нанес визит симпатичный молодой человек с туманным прошлым, и от этого человека тянется тонкая, но яркая ниточка к «Обществу», и он необъяснимым образом связан с пока неизвестным общественности астрономическим открытием.

Банадундра состроил гримасу:

— Если ты сможешь слепить изо всего этого что-то осмысленное, я сам выдвину твою кандидатуру на премию Обуда.

Она ласково провела рукой по его щеке.

— Не надо мне никакой премии. Ты моя премия, Шикар. И я хочу, чтобы ты помог мне получить доступ к истории «Общества».

На его темном лице пролегли хмурые складки:

— Ты же знаешь, эти сведения засекречены, к ним нужен специальный допуск. Ни твой, ни мой ранг его не дают.

— Можно ведь, по крайней мере, попытаться. Или, если не получится, обратиться к начальству. Доложить о том, что мне удалось узнать.

— И что мы скажем начальству? Что на свободе остался кто-то из усовершенствователей? Или что мы выясняем природу зла? Или что нас заинтересовала чисто астрономическая проблема? От того, что ты тут наговорила, сам дьявол спятит.

— Уверяю тебя, Шики, речь идет о сугубо физической проблеме. Философия имеет лишь косвенное отношение к тому, что меня интересует. Но не исключено, что именно философская составляющая окажется самой важной. Мне необходима твоя поддержка.

Он глубоко вздохнул:

— Ладно, Мизел. Просто думай, какое впечатление могут произвести твои слова. — После небольшой паузы он добавил: — Может, этот парнишка хочет основать новую религию. Такое случается время от времени.

— Не думаю. Я не вижу в его поведении никакого мессианства. Он слишком замкнут в себе. И религиозным в традиционном смысле этого слова не кажется. Думаю, он искренне верит, что соприкоснулся с каким-то сверхъестественным явлением. Вот мне и хотелось бы выяснить, это галлюцинации или нечто большее. По-моему, совпадений достаточно, чтобы заинтересовать наш департамент. И сам Филип Линкс, и сказанное им отцу Бейтлеуру стоят того, чтобы приглядеться к юноше. Может, с нашим скитальцем стоит поговорить кому-нибудь рангом повыше, чем рядовой провинциальный священник.

— Похоже, тебя это здорово зацепило, Мизел.

— Значит, ты постараешься получить доступ к этим сведениям? — спросила она.

Он вздохнул:

— Попробую. Не уверен, что получится, дорогая, но попытаюсь.

Она наклонилась, а он поднялся на цыпочки, чтобы поцеловать ее.