Френдзона

Глава 32

- Так ты теперь помолвлен? - спрашивает Декс, заглядывая в зеркало на дверце шкафчика и начиная мазать черной краской вокруг глаза.

Улыбаясь, я продолжаю оборачивать запястья.

- Скорее помолвлен ради самой помолвки.

И мне это точно нравится. Айви носит кольцо, пробуждая во мне пещерного человека. Более того, она хочет меня так же, как я хочу ее. А это все, что мне нужно.

- И теперь мечты знойных цыпочек по всему спортивному миру разрушены, - напевает Джордан с другой стороны от меня.

- Думаю, они просто направят свои мечты на тебя, большой парень. - Я несильно шлепаю по его животу, и тот дрожит, как желе, так что в результате я зарабатываю злобный взгляд от Джордана, пока коллега прикрывает свой живот рукой.

- Женишься? - встревает Маршалл. - Мужик, не могу в это поверить. Ты последний из нас, от кого бы я ожидал подобного, Грейсон. - Он качает головой. - Следующий пункт в моем списке невероятного - это то, что кто-то из нас вдруг признается, будто он гей.

Мне даже не нужно смотреть в сторону Роландо, чтобы знать, что парень замер. Я волнуюсь за него, гадая, сколько дерьма ему придется вынести, если все раскроется, и как сложно ему держать это в секрете. Но сейчас я не отрываю взгляда от Маршалла.

- Осторожнее, мужик, а то сейчас в тебе говорит засранец.

- Что? - Маршалл поворачивается, крутя головой и пытаясь взглянуть на свой зад.

И все парни смеются.

- Он говорил в фигуральном смысле, - поясняет Диаз. - Намекая на то, что ты ведешь себя, как засранец.

Маршалл хмурится, его точеное лицо становится красным.

- Знаешь что, Ди, поцелуй меня в зад!

Но Диаз просто усмехается, продолжая завязывать свои шиповки.

Мы заканчиваем одеваться, и тренер входит в раздевалку вместе с другим персоналом.

- Возьмите передышку, джентльмены.

Время разговора перед игрой. Сейчас некоторые тренеры пронзительно кричат и орут, пытаясь разогреть свои команды. Но не наш тренер. Он всегда спокоен, почти медитативен. Ему нравится философия, мысленное представление победы, размышления о ментальной силе. И никто из нас на это ни разу не жаловался. Потому что его методы работают. Он говорит, и мы слушаем каждое его слово.

Мы все останавливаемся, выстраиваясь в круг возле него. Тренер становится в середину, его тело расслаблено, а голос уверен и тих.

- Итак, вот мы и здесь. Плей-офф. Для этого мы работали. Мы знали, что можем этого добиться. - Он смотрит по сторонам.

- Я знаю каждого из вас. Знаю ваши сильные стороны. И ваши слабости. И если те парни сделали свое домашнее задание, то они тоже знают о них. О ваших достоинствах и слабостях. Каждый человек боится своих слабостей. Но вы не должны. Используйте их в своих интересах. Они думают, бог дал вам эго, чтобы вы им пользовались? Позвольте им так думать. Они думают, что если вас подразнить, вы будете нервничать? Позвольте им верить в это. Обратите слабость в свою силу. Запутайте их. Будьте непредсказуемы. - Тренер указывает на свой висок. - Эта игра происходит здесь на столько же, как и на поле.

Мы молчим, глядя, как он вышагивает перед нами.

- Многие тупицы в этой игре. Парни, которые думают, что они станут героями, играя в одиночку. Но на поле... - Он указывает на дверь. - Мы играем, как команда, и мы выиграем, как команда. Командная работа. Мы - команда, которую они хотят обыграть. Они жаждут нашей крови. - Его взгляд блуждает по нашим лицам. - Потому что мы лучшая чертова команда в этой стране.

- Рыжие псы! - кричим мы, как один.

- Победившие воины сперва выигрывают, а затем идут на войну, тогда как потерпевшие поражение воины сперва идут на войну, а затем ее проигрывают. Сан Цзы. - Голос тренера становится громче. - Парни, мы уже выиграли. А сейчас выметайтесь отсюда и сделайте свою работу.

- Да, тренер! - ревем мы хором.

Глаза тренера бросают на меня взгляд, и я едва заметно ему киваю. У каждой команды есть свои традиции, маленькие ритуалы, которые они совершают до игры. Наша команда не исключение. Традиция университета состоит в том, чтобы все сошлись в кучу и ударили шлемами друг о дружку перед тем, как выбежать на поле. Но здесь в раздевалке у нас есть еще одна традиция сразу после речи тренера.

Она началась, еще когда я был первокурсником, тогда я подключил свой телефон к громкоговорителю, заставив ребят слушать музыку перед игрой. В тот день мы выиграли, и так как мы суеверные ублюдки, то решили слушать одну и ту же песню перед каждой игрой.

Сейчас я подготавливаю этот ритуал, выбирая в плейлисте песню Radioactive группы Imagine Dragons и нажимаю кнопку плей.

Некоторые парни закрывают глаза, позволяя музыке пропитать их. Другие раскачиваются, накручивая себя на нужную волну, разгоняя кровь по венам.

- Представьте, - говорит тренер повышая голос. - Узрите победу. Вот она. Ваша. Уже ваша.

Это происходит медленно, головы раскачиваются в тяжелом ритме. Музыка соединяет нас, делает одним целым. А затем мы подпрыгиваем, месиво из тел, которое так же ритмично пульсирует, пребывая в едином духе. Мы – одно целое. Когда начинается припев, хор голосов вскрикивает "Вуху-у".

Энергия течет через нас, вибрируя от басов музыки. Сила восьмидесяти парней, прыгающих вместе, сотрясает пол. Музыка стихает, и остаемся лишь мы, готовые к бою. Мое сердце колотится, а тело напряжено в ожидании. И это напряжение всей команды достигает своего пика, и как по сигналу, мы ревем хором:

- Вперед, Рыжие псы!

- Боже, я нервничаю, - говорит Анна рядом со мной. - А Дрю даже не играет. Не знаю, как ты справляешься со всем этим.

Идет третья четверть игры, и счет уже 35-40 не в пользу нашей команды.

Фи пожимает плечами.

- Мне помогает справиться с этим поедание фуршета, - она кивает по направлению к длинным столам с фуршетом в конце ложи, которую мы занимаем.

Анна смеется.

- Я привыкла обслуживать подобные шведские линии. Ну, не эту конкретно, но вы понимаете, о чем я.

Я стараюсь не смотреть на стол с фуршетом, потому что мой желудок скручивает. Это от нервов или утренней тошноты? Я не знаю. Кроме легкой усталости и ноющей боли в груди, у меня нет больше никаких симптомов беременности. Но срок еще очень мал, так что думаю, они появятся. Мои пальцы такие холодные, что возможно, все это от нервов. Бодрясь, я делаю вдох.

- Они выиграют.

- Конечно, выиграют. - Анна кивает, а затем бросает на меня взгляд. - Ты кажешься немного уставшей. Хочешь, принесу тебе имбирный эль?

- Ага, это было бы здорово, спасибо. - Уголком глаза, я замечаю, как мой отец болтает с директором спортивного университета, и укол вины пронзает меня от того, что моим друзьям известно о беременности, а родителям нет. По одному шагу за раз. Игра за кубок, затем признание перед родителями. Ага.

Откидываясь на спинку кресла, я машу поролоновой рукой, которую ранее мне вручила Фи, туда-сюда, пытаясь немного освежиться. Здесь чертовски жарко и очень душно. Я бросаю тоскливый взгляд на сидения стадиона внизу. Мне бы хотелось быть там, на открытом и свежем воздухе. Но Анна, Фи и я здесь, наверху, с нашим папой, персоналом университета и парой сторонников.

Я наблюдаю за тем, как Грей снова пересекает поле. Его сложно не заметить, он выше многих своих коллег по команде, а номер восемьдесят восемь четко виден на широкой спине. Футбольная форма не совсем сексуальна. Подкладки и шлемы очень громоздкие. Но штаны? Сияющая красная лайкра покрывает крепкий зад Грея, и это отлично отображено прямо сейчас на множестве плоских экранов вдоль стены ложи, когда камера наводит фокус на его команду. Я должна улыбнуться; если бы Грей был здесь, он бы пошутил о крепкой заднице.

Сейчас же он выглядит сосредоточенным. У ребят есть еще достаточно времени, но зная Грея, я понимаю, что его это не успокаивает. Он будет бороться и сражаться за каждый следующий дюйм. Всегда будет. Его уверенность на поле граничит с наглостью. Вот только он никогда этого не показывает, а просто играет от всего сердца.

Анна возвращается с моей газировкой, и я делаю глоток, ощущая благодарность. Имбирный эль очень холодный и газированный. Но он так и не помогает мне избавиться от нарастающего чувства тошноты. Если так будет и дальше, я проведу добрую часть этой игры, поклоняясь фарфоровой богине. Морщась, я провожу рукой по ноющей шее.

Жар поднимается по моему телу. Слюна наполняет рот, посылая к животу спазмы тошноты. Отставляя газировку в сторону, я встаю. Низ живота кажется тяжелым, словно между моими бедрами переворачивается шар для боулинга. Позывы к рвоте все сильнее нарастают. Тяжесть сменяется спазмом, и я кладу руки на живот.

Я слышу размытые голоса. Кто-то зовет меня по имени. Но мои внутренности так сильно терзает, что я не обращаю внимания. Комната плывет перед глазами, а сердце начинает ускоренно колотить. Мне нужно добраться до уборной. Мысль почти пролетает через мою голову, не останавливаясь, когда неистовая судорога сжимает живот, выбивая воздух из легких. Я наклоняюсь, и прилив горячей влаги растекается между моими ногами.

- Айви? - голос Анны раздается гулом, не четкий и размытый.

Слезы наполняют глаза, когда пытаюсь заговорить. Что-то бежит по моим ногам. Кровь. Я поднимаю голову, видя как Фи тянется ко мне.

- Это плохо, - произношу я ледяными губами.

Комната идет кругом. Вдруг рядом оказывается папа.

- Что с ней не так, черт побери?

Фи шепчет что-то ему на ухо. Он становится бледным и смотрит мне под ноги. Он морщится.

Они перемещают меня назад, обступая вокруг. Комнату наполняет бормотание, глядящие на меня лица.

- Папа, - говорю я. - Прости.

Я хочу сказать ему, что беременна, но не думаю, что сейчас это еще так.

Кто-то звонит доктору, и все, что я могу сказать, так это:

- Не говорите Грею. Только не сейчас. Обещайте мне не говорить ему пока.

Рука Фи такая теплая и сильная поверх моей.

- Все в порядке, Айви. Все будет в порядке.