Френдзона

Глава 35

Открыть дверь так сложно. Я не хочу, чтобы Айви увидела меня в слезах. Мне нужно быть сильным ради нее. И тем не менее, невидимая рука то сжимает, то отпускает мое горло. Я еще раз глубоко вдыхаю и захожу в спальню.

Айви лежит посередине кровати, свернувшись калачиком и обнимая подушку. Она одета в одну из моих командных футболок. Сейчас она кажется такой хрупкой и сломленной, а ее огромные карие глаза четко выделяются на бледном овале лица. Мое сердце обливается кровью из-за нее, а физическая боль настолько пронзает тело, что я вынужден прислониться к дверному косяку.

Айви встречается со мной взглядом, и ее нижняя губа дрожит. Думаю, моя тоже.

- Привет, - шепчу я.

- Привет, - выдыхает она. И затем разражается горькими слезами.

Во мгновение ока я подлетаю к ней, сбрасывая обувь на ходу. Мои джинсы слетают следом. И только тогда я замечаю, что рядом с Айви сидит Фи. Она поднимается и оставляет нас, когда я располагаюсь на кровати рядом с Айви. Не останавливаясь ни на миг, я отбрасываю подушку в сторону и проскальзываю рядом с моей девочкой. Сейчас я могу служить ей подушкой. Мои ноги сплетаются с ее. Так осторожно, как только могу, я обнимаю Айви и усаживаю себе на колени, подтягивая одеяло выше и укутывая нас в него.

Я качаю ее, пока она плачет, а мое лицо зарыто в изгибе ее шеи так, что ей самой не видно моих собственных слез. В таком положении я не сразу понимаю, что она говорит: "Мне жаль" раз за разом. Мои руки дрожат, когда поглаживаю ее по спине, пытаясь успокоить.

Когда она немного расслабляется, я откидываюсь вместе с ней на изголовье кровати.

- Почему ты извиняешься?

Большие глаза Айви встречаются с моими.

- Это моя вина.

Я убираю пряди ее волос со лба.

- В чем твоя вина?

- Грей... - ее кулак сжимает мою футболку. - Я... - Она снова начинает плакать, слезы тихо катятся по ее щекам. - Когда я обнаружила, что беременна, то не хотела этого. Я боялась и злилась. Что если..? Я думала о тех ужасных вещах...

С ее губ срывается всхлип.

Я притягиваю ее ближе.

- Ты, черт возьми, человек. Вот и все. Не по твоей вине это случилось. Просто это было неправильное время, сладкая.

Но она меня не слушает.

- И затем я его потеряла... И ощущаю себя такой виноватой. Мне так... грустно. И больно, Грей.

- Я знаю. - Я прижимаю ее голову к своей груди. - Я знаю.

- Я не хотела, чтобы так случилось. Не важно, что я думала, я не хотела этого. - Она кажется такой сломленной, что это меня убивает.

- Мне жаль, - говорю я. - Мне следовало быть рядом. Я должен был быть здесь.

- Ты играл, - ее голос тише шепота напротив моей кожи. Вина. - Я попросила их не говорить тебе до конца игры.

- Ага, - говорю я, пытаясь скрыть свое расстройство, потому что если буду думать об этом, то непременно огорчусь еще сильнее. - Думаю, мы можем обсудить это чуть позже.

Айви кивает, прижимаясь ко мне сильнее. Я тянусь мимо нее и хватаю коробку с одноразовыми салфетками, которую кто-то оставил на краю кровати. Айви высмаркивается, а затем снова садится мне на колени.

Долгое время мы ничего не говорим. Мое левое бедро занемело, а футболка влажная от ее слез. Но я не шевелюсь.

- Я тут думал. Обо всем этом. Моя мама умерла медленной и болезненной смертью. - Я выдыхаю, ослабляя напряжение в груди. - Дрю потерял своих родителей на следующую ночь. И правда в том, что жизнь несет тебя то вниз, то вверх, независимо от твоих действий. Все эти годы, я пытался установить над ней контроль, не заботясь ни о чем. И что за жизнь я получил?

Пальцы Айви переплетаются с моими, когда она переносит свой основной вес на мое тело, опираясь на меня для поддержки. Я рад быть сильным для нее, рад, что мое тело может быть использовано не только для секса или футбола. Что оно может утешить и поддержать ее, защитить.

- Плохие вещи происходят, Мак, - шепчу я. - И это? Это разрывает мое сердце на куски. - Айви вздрагивает, тихо шмыгая носом. Я крепче обнимаю ее, стараясь не сдавить ее тело слишком сильно, а затем прижимаю губы к ее макушке. - Мне больно из-за случившегося с тобой. И со мной. С... Дерьмо.

Сдавленный звук срывается с моих уст. И затем Айви сильнее обнимает меня, прижимаясь щекой к моему плечу.

- Грей...

- Я знаю, сладкая. Знаю. Черт, я просто не могу сказать это правильно. - Я осторожно накрываю ладонью ее щеку, наклоняя ее голову назад так, чтобы наши взгляды встретились. Ее темные глаза полны слез, и это пронзает меня, словно копье, еще раз. Мой большой палец скользит по ее влажной коже. - Мы не можем контролировать плохие вещи, Айви. Но можем быть рядом друг с другом, когда они происходят. И это ли не хорошо? Важнее всего то, что я могу разделить с тобой хорошие события.

Слезы катятся по щекам Айви, когда она притягивает меня к себе.

- Кексик. - Ее губы находят мои. И я не хочу говорить больше ни слова. Я не желаю больше думать. Просто хочу целовать и обнимать ее. Всегда.

На следующее утро мы возвращаемся домой. Грей не покидает меня ни на минуту. Порхает рядом в течение следующих трех дней. Он обнимает меня, когда плачу и когда не плачу. Возит к врачу на осмотр, а затем забирает домой. Готовит томатный крем-суп и сендвич с жаренным сыром, потому что как-то я рассказала ему, что очень любила это блюдо в детстве. А когда я хочу посмотреть фильм, он загружает всю коллекцию Джона Хьюза.

Этим утром я убедила его, что буду в порядке, если он оставит меня на какое-то время. Так что у него появилось больше времени на тренировки с командой и начало подготовки к Национальному чемпионату.

Когда он возвращается домой, на улице уже вечер, а я танцую в гостиной под песню "Почему я не могу быть тобой?". Перекошенная улыбка украшает его лицо, когда я замираю на месте, прерывисто дыша. Краснея, я провожу рукой по потным волосам.

- Привет. Тебе нравится группа The Cure?

- Я не слышал их музыку до сегодняшнего дня, - отвечает Грей, опуская свою спортивную сумку на пол. - Похоже на ту музыку, что любит слушать Анна. Ей нравятся вещи в стиле Сьюки и Банши.

- О, они тоже клевые. Я как-то отыскала много их винтажных записей в Лондоне. У мамы был проигрыватель... - Я дергаю подол своей футболки. - Я не могла усесться на месте. Захотелось потанцевать. - Не знаю, почему я объясняюсь. Я же не сделала ничего неправильного, хотя и кажется так.

Вот только эта его улыбка все еще на месте.

- Я вижу. Так что не стесняйся и продолжай. - Он прислоняется плечом к стене и игриво приподымает брови, ободряя меня.

Фыркая смехом, я выключаю музыку.

- Почему мне кажется, будто тебе нравится наблюдать за тем, как я танцую? Это ведь не потому, что мои танцы настолько превосходны?

Правда в том, что мне известно, я танцую не так уж хорошо. Однако, несмотря на это, мне нравится танцевать, так что плевать, как это выглядит со стороны.

Его улыбка становится шире.

- Нет, это потому что ты милая, как маленький жучок.

Медленно он приближается ко мне. Его тело такое теплое и пахнет мылом. Я мурлычу от удовольствия, когда Грей притягивает меня ближе и оставляет нежные поцелуи у меня на лице.

- Я рад, что тебе захотелось потанцевать, Айви Мак.

Обнимая меня за талию, он ведет нас к дивану, при этом тыкаясь носом в мои волосы.

- Здорово, что ты позволяешь себе снова почувствовать счастье.

Я знаю, он прав. Иногда его слова позволяют мне быть вольной и расслабиться.

Мы садимся, Грей опускает ноги на журнальный столик, а я прижимаюсь к его груди. Его рука ложится мне на бедро, и я замечаю, что все его пальцы обмотаны пластырем. На обеих руках.

- Что случилось? - Встревоженная, я поднимаю одну его руку. - Ты подрался с кем-то?

- Не-а, - отвечает он легкомысленно. - Ничего подобного. - Грей немного ерзает на месте и начинает снимать пластырь с пальцев левой руки. - Сделал кое-что сегодня рано утром.

Его кожа под пластырем немного покраснела и отекла, но не это бросается мне в глаза. На четырех его пальцах я вижу тату в виде цифр.

- Один-один-восемь-четыре, - читаю я вслух.

- Ага. - Грей снимает оставшийся пластырь. А затем вытягивает руку перед нами, его пальцы растопырены, и выставлены на обозрение еще четыре цифры - один-два-один-ноль. Секундой спустя он опускает ладонь обратно на мою ногу. - Я хотел еще одну татуировку. Как вариант, размышлял о нанесении пары дружественных чисел. Но после событий в Новом Орлеане, я наконец-то знал, что это будет.

- Я даже не в курсе, что такое дружественные числа, - отвечаю я.

- Ну вот как эти. Сумма всех собственных делителей 1184 равна 1210 и наоборот. Это словно одно число близкий друг второго. - Его голубые глаза глядят на меня. - Как ты и я.

Я начинаю улыбаться, а затем сажусь ровнее.

- Постой, хочешь сказать, это тату о нас с тобой?

- Конечно. Ты вероятно не помнишь, но мой номер в отеле в Новом Орлеане был 1184. А твой - 1210.

Потрясение и удивление накрывают меня.

- Твоя тату об этом.

- Ага, - говорит он тихо, потому что четко понимает, что у меня на уме были другие мысли. - Но я не поэтому сделал эти тату. Это просто образ. - Большой палец Грея поглаживает костяшки моих пальцев.

Тепло приливает к груди.

- Грей. Это... - Я наклоняюсь и целую его мягкие губы. - Идеально.

Его пальцы едва касаются моей щеки, когда он целует меня в ответ.

- Дело в том, что для меня, Айви, это абсолютная истина. Сумма моего существования равна тебе.

И вдруг я хочу тоже вытатуировать эти цифры на своей коже. Мое зрение затуманивается, когда крепче обнимаю его и накрываю уста своими, шепча его имя напротив его губ.

Любовь. Я была окружена ею всю свою жизнь. Я знаю, что мне повезло с этим. И тем не менее это была любовь не того рода, ее скорее можно назвать любовью внутри семьи. Но то, что я чувствую к Грею? Это не семейная дружеская любовь. Это настолько интенсивное и огромное чувство, что временами я опасаюсь, будто моя душа может не выдержать это.

Я углубляю поцелуй, обвивая руками его шею и притягивая ближе. Каждый раз, когда целую Грея, хочу большего. Хочу прижать его к себе и не отпускать. Держать в безопасности. Защитить. Сделать частью самой себя.

Грей накрывает ладонями мои щеки, его руки скользят по моему подбородку, пальцы поглаживают голову. Рядом с его огромными размерами, я чувствую себя такой маленькой и хрупкой, а от его слов и поведения внутри меня неведомо откуда появляются сила и ощущение непобедимости, даже несмотря на то, что мое сердце все еще разбито надвое от потери.

Он целует меня в ответ. Не неистово, а медленно, уверенно и трепетно. Словно у нас есть все время мира, чтобы исследовать друг друга. Словно он может жить вот так вечно, обнимая меня и пробуя вкус моих губ.

- Я люблю тебя, - говорю я напротив его рта. Потому что ему следует это слышать. Каждый день.

Грей фыркает, прокладывая дорожку из поцелуев к моей щеке. Он прикасается губами к моим закрытым векам. Легонечко. Осторожно.

- Я люблю тебя больше, Мак.

- Это невозможно. - Я отодвигаюсь, чтобы взглянуть на него. Глаза Грея немного покраснели и отекли. Он давно не спал нормально, а все его внимание сосредоточено на мне. Я думаю о том, когда он плакал из-за меня, пытаясь скрыть сей факт, прижимаясь лицом к моим волосам. Я замечала это, но была слишком душевно разбита, чтобы хоть что-то с этим поделать.

Нежность заполняет пустоту в моей груди, когда провожу пальцами по его золотистой брови.

- Эй, - шепчу я. - С нами все будет в порядке.

Потому что теперь я знаю это. Правда в том, что я знала это в ту секунду, как он вошел в гостиничный номер после случившегося выкидыша, все его внимание было приковано ко мне. В тот миг я ощутила его присутствие словно недостающий кусочек себя самой - тот, наличие которого я никогда не осознавала до этого. И были неважны ни боль, ни потеря, что я ощущала, Грей сделал все это терпимым.

Его веки прикрываются в ответ на мое прикосновение.

- Конечно, с нами все будет в порядке.

В его голосе нет ни тени сомнения.

Я нежно целую его. Любя его губы и рот. Любя то, какие ощущения это дарит мне.

И Грей вздыхает. Он расслабляется и держит меня в объятиях настолько твердо, что кажется, никогда не отпустит.

Любовь. Эта дикая штука струится по моим венам, вынуждая сердце биться быстрее. В свои двадцать два года с каждым новым ударом сердца я знаю, что люблю этого мужчину. Он - моя скала. Мой любовник. Лучший друг.

- Грей?

- Хммм?

С закрытыми глазами он медленно водит пальцами вверх и вниз по моей спине.

- Хочу кое-что у тебя спросить. - Несмотря на позитивный тон моего голоса, бабочки порхают в животе.

- Выкладывай, сладкая.

- Ты женишься на мне?

Его глаза резко открываются, а большое тело вытягивается и неподвижно замирает. Под золотыми ресницами его голубые глаза прищуриваются, когда Грей переспрашивает:

- Что? - это слово больше похоже на карканье.

Мое сердце все еще болит от горя. Но я тянусь к счастью изо всех сил. Потому что брак с Греем больше не кажется столь безумным. Теперь это звучит правильно.

Так что я улыбаюсь и спрашиваю снова, используя его же слова.

- Грей Грейсон, я хочу выйти за тебя замуж. Я хочу, чтобы ты стал моей семьей. А я твоей. - Я поднимаю на него взгляд, полный надежды, страха и тоски, которые он однажды показал мне. - Скажи "да"?

Медленно на его лице расплывается широкая улыбка.

- Святое дерьмо, ты это серьезно.

- Конечно, серьезно!

В следующую секунду Грей валит меня на спину. Нависая надо мной, он улыбается и выглядит таким счастливым, что, боюсь, я вот-вот расплачусь.

- Ты собираешься надеть кольцо мне на палец, Мак?

- Дай подумать, ты хочешь большой, броский перстень для мужчин, покрытый бриллиантами.

Его грудь дрожит от смеха.

- О, я заработаю один из таких перстней в скором времени, сладенькая.

Я даже не сомневаюсь в этом.

- Тебе пойдет носить кольцо Супер Кубка.

- Ммм, - соглашается он, тыкаясь носом в мое ухо. - Не сбивай меня с мысли, Айви Мак. Я хочу кольцо. Платиновое. Широкое и ровное. Как вариант, на нем может быть гравировка.

Я смеюсь.

- Раскомандовался?

- Просто знай, чего хочу. - Он поднимает голову, встречаясь со мной взглядом. Его улыбка такая горько-сладкая и широкая. - А хочу я тебя, если ты не поняла с первого раза.

Я пропускаю пальцы через его густые волосы.

- Меня и кольцо. Все предельно ясно.

- Тогда, да, Айви Джейн Маккензи, - говорит он охрипшим голосом, - я женюсь на тебе.

Усмехаясь, как придурки, мы смотрим друг на друга в течение довольно длительного времени, а затем Грей целует меня. И я немного теряю рассудок.

Развалившись на диване, мы целуемся и разговариваем, ласкаем друг друга и в конце концов просто лениво молчим. Я голодна и уверена, что Грей тоже. Вероятно, нам следует что-то приготовить поесть. Но он продолжает сидеть рядом со мной, и я тоже не хочу шевелиться.

- Ты выиграл, - говорю я, думая о его игре в плей-офф. - А я так тебя и не поздравила.

Обнимая меня со спины, он перемещает руку с моего живота к груди. Это не сексуальный жест, а скорее дружеский.

- Выиграл. И спасибо.

Кажется, он говорит не об игре. Я улыбаюсь и опускаю руку на его предплечье, поглаживая шелковистую кожу.

- Я горжусь тобой, Кексик.

Грей пододвигается ближе, и его губы прижимаются к моей макушке. Когда он начинает говорить, его голос тихий и нежный.

- И эти твои слова делают мою победу реально стоящей.