Фрэнк Заппа: О себе своими словами

ФАНАТЫ

Наши фанаты, если уж так их называть, различаются по возрасту от 6 до 80 лет, причём большинство — от 17 до 28 лет. Мы — это не джаз, не поп, не ритм-энд-блюз. Но в каждом городе обязательно найдётся сумасброд, какой-нибудь изгой, над которым смеются, но в общем-то и уважают за то, что он осмеливается думать не так, как все. Ему наша музыка может понравиться. Может быть, она понравится и его такой же чокнутой подружке. Остальные, входящие в его социальную группу, слышат о нас друг от друга и образуют ядро группировки. Мы продали 170000 пластинок “Freak Out” без единой радиотрансляции.

Большинство знакомых мне ребят из тех, что ходят на наши концерты — стриженые привлекательные парни из пригорода. Мне встречается больше таких, чем длинноволосых бородатых сторонников братской любви… [1967]

Мы нравимся стриженым ребятам от 14 до 17-ти, которые чем-нибудь недовольны и происходят из среднего класса. Они разочарованы в своих родителях и ищут в нашей музыке некого заменителя реальности. А это приводит к тому, что они начинают придавать словам больше значения, чем следует. [1968]

Ни одна другая группа во всём мире не получает таких писем, какие получаем мы от фанатов (хотя их не так уж много). Мы получаем фантастические письма от 19-летних анархистов: “Помогите мне в моём городе”, и всякое такое. [1968]

Наши поклонники, о которых нам приходится слышать…я мог бы показать вам некоторые письма от фанатов. Они просто уникальны, да! Эти ребята — просто сливки чудаков того или иного города, и письма приходят отовсюду. Мы получаем письма из очень странных мест.

Некоторые из них думают примерно так: “Мне не по себе, потому что люди думают, что я какой-то не такой.” И — “Матери Изобретения, пожалуйста, скажите, что я вам нравлюсь, чтобы я продолжал быть странным и остался бы жив в своём маленьком городе.”

Мы пока ещё не отвечали на эти письма. Сейчас мы приводим нашу корреспонденцию в порядок. За прошлый год мы получили в общей сложности около 300 писем. И всё это живые люди. Можно, конечно, считать, что это просто люди, заплатившие 4 доллара за альбом — и тогда надо просто послать в ответ фотографию с автографом. Вот перед вами материал, который мы подготовили для фанатического потребления:

Мы могли бы послать вам какое-нибудь дрянное красиво ксерокопированное клише письма, в котором говорилось бы примерно следующее: “Матери Изобретения хотят поблагодарить Вас — ля-ля — за то, что Вы написали такое изящное письмо — ля-ля — они любят своих фанатов, которые так верны и внимательны, ляля-ля. Но они настолько занятызанятызанятызаняты, что для них было бы практически невозможно даже предпринять попытку к рассмотрению возможности какого бы то ни было тёплого личного ответа, ля-ляля.”

Мы могли бы послать вам такое дрянное письмо, но вместо этого мы послали вам этакое дрянное письмо, и текст его гласит:

“Дражайший Чудесный Восприимчивый Слушатель! Матери Изобретения хотят поблагодарить Вас — ля-ля

— за то, что Вы написали нам такое изящное письмо, причём частично на туалетной бумаге — это поразительно оригинально. Но Боже мой, мы так ужасно заняты вылетанием из монреальских гостиниц и ресторанов, ловлей такси в Нью-Йорке (случалось ли Вам переживать подобные неприятности? — уже не нужно быть чёрным, чтобы попасть в полицию), столкновениями с лос-анджелесской полицией и придирками цензоров всех американских СМИ. Господи! Вся эта дрянь отнимает столько времени, что едва ли у нас найдётся сколько-нибудь времени, чтобы ответить каждому из вас в тёплой дружеской манере.

Итак: Если Вы — озабоченная девушка и написали нам потому, что мы Вас возбуждаем и Вы желаете наших тел и\или считаете нас привлекательными, то вот ваша персональная часть письма: Ответ на все эти вопросы — да! Мы любим Вас, даже если Вы жирная и прыщавая.

Если же Вы рассматриваете возможность стать мужчиной, и считаете себя шустрым и современным, и написали нам письмо на куске туалетной бумаги, то этот раздел — для Вас: Не переставайте работать. Нам бы хотелось поощрить Ваши стремления стать ещё большим нигилистом и разрушителем.

Так держать! Не слушайте Вашего учителя труда или козла с “ёжиком”, преподающего физику, желающего разбить Вам башку за то, что Вы не такой, как все. Покажите всем им палец — такой же, какой показали бы мы Вам за то, что Вы написали нам письмо на куске туалетной бумаги.

Было ли бы Вам интересно вступить в организацию, именуемую фан-клубом Матерей? Официальное название этого общества — Организация Объединённых Мутаций. Мы называем её так потому, что уверены

— только н е м н о г и е особые люди могут заинтересоваться активным в ней участием. Это будет стоить Вам три доллара и Вы будете должны заполнить прилагаемую анкету.

Имя, Возраст, Пол, Рост, Вес, Адрес, Штат, Индекс, Имя отца, Его Профессия, Имя Матери, Её профессия. Вкратце ответьте на следующие вопросы:

Кто такой Бог? Сверхчувственное Восприятие? Да? Нет? Опишите.___ Лучшее определение моего социального окружения таково:___Если бы мог, я бы изменил его на следующее:___Каким образом Вы собираетесь изменить Ваше социальное окружение?___ Когда?___ Чего Вы боитесь?___ Каким образом

Матери Изобретения могут помочь Вам?___

Ещё на одном листке бумаги опишите свой любимый сон (или кошмар) в клинических подробностях. Перешлите оба листка вместе с тремя долларами по вышеприведённому адресу, и в ответ мы пришлём Вам: полезную информацию о Матерях и маленькую бандероль с некоторыми другими вещами, которые Вас, вероятно, заинтересуют. Спасибо. Ваша подпись чернилами:___

К бандероли прилагается следующее письмо:

Здравствуйте. Спасибо за ответ на наше первоначальное предложение. Нам необходимо знать о Вас ещё немного. Надеемся, Вы ничего не имеете против того, чтобы ответить на ещё одно стандартное письмо. Для обеспечения Вашего длительного членства эти детали необходимы в нашей картотеке. Если Вы заинтересованы этой результативной программой так называемой самопомощи, пожалуйста примите к сведению, что наша работа может продолжаться только в случае ежегодной уплаты членских взносов и получения периодических отчётов о Вашей деятельности в рамках нашей программы.

Вы будете извещены о сроке очередного членского отчёта по почте. Теперь заполните этот бланк, отправьте его нам и внимательно прочтите вложенный в конверт материал. Мы рады, что Вы заинтересовались нами. Вкратце ответьте на эти вопросы. Пожалуйста, вложите свою небольшую фотографию.

Являетесь ли Вы мутацией? Что Вы можете сделать, чтобы помочь нам? Умы людей: как много Вы контролируете? Почему не больше? Каким образом Вы управляете своими субъектами? Знают ли они об этом? Знают ли об этом другие? Как Вам удаётся избежать проблем? Участвуете ли Вы в групповом мышлении? Есть ли неподалёку от Вас другой оператор? Кто это? Принадлежит ли он к нашей ассоциации? Если нет, то почему? Опишите свои отношения с родителями. Какую поддержку могут Вам оказать Матери? Подпись чернилами, дата.

Если графически проанализировать различные направления песен с альбома “Freak Out”, то окажется, что там есть понемногу для всех. По крайней мере одна пьеса подходит для всех типов социальной ориентации в пределах группы наших потребителей — а её возрастные рамки от 6 до 80 лет. Потому что у нас есть люди, которым нравится то, что мы делаем — начиная от шестилетних ребят, с криками требующих, чтобы мы спели “Уауи Зауи”. Я встречал и чиновников, занимающихся тем и этим, и они говорят: “У моего ребёнка есть эта пластинка, и “Уауи Зауи” — его любимая песня.” [1968]

Я не думаю, что типичный рок-фан настолько сообразителен, чтобы понять наше критическое к нему отношение, так что какая разница… Эти ребята не почуяли бы музыки, даже если бы она укусила их за задницу. Особенно это касается живых концертов, где главный элемент — визуальный. Ребята идут туда не затем, чтобы услышать своих любимых исполнителей, а чтобы посмотреть на них… Мы исходим из той предпосылки, что всё равно никто толком не слышит, что мы играем, так что неважно, хорошая в зале акустика или дрянная. Самую лучшую реакцию от аудитории мы получаем, когда играем наш самый худший материал.

Я думаю, что большинство участников группы очень оптимистичны насчёт того, что их якобы все слышат и обожают то, что они делают на сцене. Я не могу принять такой точки зрения. Меня это очень печалит, потому что я разговаривал с ними (публикой) и знаю, насколько они тупы. Это жалкое зрелище.

Дон Престон: Но когда мы делаем хорошее шоу, они же кричат и просят ещё.

Заппа: Они просят ещё и ещё потому, что заплатили за вход энное количество долларов, и хотят максимального развлечения за свои деньги. И это не имеет ничего общего с тем, что ты играешь. Поставь на сцену любую группу и пусть играет до конца представления. [1969]

Я думаю, что нам ни разу не попалась публика, которая ожидала того, что она увидела. Никогда. И вообще говоря, если только публика не очень шумит и не очень агрессивна, как обычно бывает в нью-йоркском “Филлморе”, я вообще не обращаю на неё внимания. За исключением моментов, когда я обращаюсь к ним в промежутках между песнями и в подобных случаях. Потому что как только мы начинаем играть музыку, для меня исчезает всё, кроме нас с ребятами.

Мы увлекаемся и забываем о том, что тут есть кто-то ещё, да это как-то и не играет роли. Они, конечно, выполняют важную функцию — излучают определённое количество энергии, на которую мы можем опереться, или отбросить её назад, или сделать с ней какие-нибудь дикие вещи. Если бы публики не было, мы всё-таки могли бы играть и так же этим увлекаться, но результаты были бы другими. [1969]

“МАТЕРИ” РАСПАДАЮТСЯ

Пресс-релиз, выпущенный Заппой осенью 1969 г.:

Матери Изобретения, позорная и омерзительная подростковая рок-команда, больше не выступает с концертами. Джимми Карл Блэк (индеец группы) организовал ещё один ансамбль, который он называет Джеронимо Блэк (по имени самого молодого своего ребёнка). Дон (Дом Ди-Си Дикий) Престон сотрудничает с авангардным танцором Мередитом Монком в серии представлений электронной музыки. Иан Робертсон Андервуд готовит материал для сольного альбома. Рой Эстрада, Банк Гарднер, Базз Гарднер и Арт Трипп занимаются студийной работой в Голливуде. Моторхед (Джеймс Эвклид) Шервуд работает над своим мотоциклом и готовится к исполнению главной роли в фильме с участием Капитана Бифхарта. Фрэнк Заппа работает продюсером разнообразных артистов для своих компаний грамзаписи — Bizarre и Straight (их совладельцем является Херб Коэн), работает над кино- и телепроектами, а в настоящее время переписывает аранжировки для нового альбома французского джазового скрипача Жана-Люка Понти.

Этот альбом Понти, который выйдет на фирме World Pacific, будет первой попыткой постороннего артиста записать целый альбом сочинений Заппы, не считая интерпретаций Матерей Изобретения.

Не исключено, что в будущем, когда публика должным образом усвоит записанные произведения группы, произойдёт реформация. Ниже приведён краткиий конспект первых пяти лет Матерей — лет музыкальных экспериментов и развития.

В 1965 г. была организована группа под названием “Матери”. В 1966-м они записали пластинку, которая начала музыкальную революцию. Матери изобрели Подпольную Музыку. Они также изобрели двойной рок-альбом и выдвинули идею превращения рок-альбома в тотальную музыкальную пьесу. Матери показали путь исследования и эксперимента в широком диапазоне музыкальных стилей и средств десяткам других групп (включая Битлз и Стоунз).

Матери установили новые стандарты представления. Чисто музыкальным исполнением, театральной подачей материала, формальной концепцией и форменным абсурдом, одна эта уродливая группа продемонстрировала музыкальной промышленности, что сделать исполнение электрической музыки действенным примером артистического самовыражения вполне возможно.

Матери были первым большим электрическим оркестром. Они первыми начали использовать усиленные или электронным образом модифицированные звуки духовых инструментов… от пикколо до фагота. Они впервые начали использовать педаль “вау-вау” с гитарой, а также духовые и электрические клавишные. Они заложили многие теоретические основы, оказавшие влияние на конструкцию многих серийно выпускаемых электромузыкальных приспособлений.

Матерям удавалось играть в непривычных метрических размерах и странных гармонических атмосферах с такой ловкостью, что многие считали, что всё происходило в размере 4\4 с молодёжным ритмом. При помощи процедур, обычно ассоциируемых с современной “серьёзной музыкой” (необычные приёмы ударных, электронная музыка, своеобразное использование звука в блоках, линиях, партитурах и атмосфере музыки), Матери сумели привлечь внимание большого числа молодых людей к работам многих современных композиторов.

В 1968 г. Рубен Сано поднял свою огромную руку в белой перчатке, щёлкнул пальцами и внезапно на свет появился НЕО-ФРАНТОВСКОЙ РОК. Босс Рубена выпустил сингл (Deseri) и крепкий альбом (Cruisin’ With Ruben & The Jets). Сингл играли многие СВ-станции (как ни странно, он поднялся до 39 места в Тор 40 радиостанции KIOA города Дес-Мойнес, штат Айова), пока там не обнаружили, что Ruben & The Jets на самом деле были замаскированными Матерями.

В 1967 г. (с апреля по август) Театр Гаррика на Бликер-Стрит в Нью-Йорке был ошеломлён рассыпными фейерверками, гниющими овощами, взбитыми сливками, чучелами жирафов и порочными пластмассовыми лягушками…полным диапазоном Американских выразительных средств…всё это было тщательно организовано в феномен, который теперь, наверное, назовут “Племенным Мюзиклом Длинноволосого Рока Любви”. Матери называли его “Свиньи и Мерзкие Личности: Абсолютно Бесплатно” (недо-бродвейский мюзикл).

Между тем так называемые Подпольные УКВ-станции могли бы похвалиться (потому что они такие крутые и заумные) тем, что они действительно зашли так далеко, что передавали по своим волнам пластинки Матерей Изобретения. Да. Они действительно весьма смело обрушили на своих слушателей несолько вещей с “Freak Out” — посреди стабильного потока важных блюзовых номеров.

Ну и, конечно, одновременно с “Рубеном” был записан “Дядюшка Мяс” (довольно-таки необычная процедура записи). Несмотря на музыкальные достоинства этого альбома, единственным фактом, привлекшим к нему внимание, оказалось то, что в прямолинейных диалоговых фрагментах были использованы некоторые слова в их обычном значении [1969]

МУЗЫКАНТЫ

Вскоре Заппа собрал новую группу и отправился на гастроли. В следующие два десятилетия ему удавалось проводить каждый год одно масштабное турне по Штатам и одно турне по Европе.

Публика. Ну что ж, я скажу Вам, насколько я циничен по отношению к американской публике… если они нас догоняют, то это только потому, что мы тормозим. [1971]

Мне нравится, когда фаны увлекаются моей музыкой, и мне нравится, когда они участвуют в шоу. В университете Ватерлоо мы устроили состязание по бибоп-танго между членами публики. Все подсознательно хотели бы быть на сцене вместе с группой, поэтому мы обычно это поощряли. [1973]

Большинство людей приходят на мои концерты потому, что хотят увидеть нечто; они хотят, чтобы для них что-нибудь сделали. В 1968 г. у меня в Беркли-Комьюнити-Театре 3000 человек дёргались, как марионетки на верёвочках. Я сказал: “Хорошо, теперь вам надо встать и подвигаться — вы выглядите очень уставшими; давайте, поднимайтесь.” Я заставил их встать с мест. Горел свет. Я остановил музыку. Они продолжали это делать.

Тогда я сказал: “Хорошо, теперь послушайте. Только что произошло вот что: я сказал вам встать и подвигаться, и вы двигались, так?” — “Да, так!” — “Если я скажу вам ещё что-нибудь сделать, вы сделаете? Именно так действует правительство. Вам говорят делать то-то и то-то и вы делаете. А теперь вы дёргаетесь, как куклы на верёвках, неужели это не глупо?” А они всё это время прыгают, ждут кульминации. Мы начинаем играть, свет гаснет, шоу продолжается.

Вы делаете им одолжение, вы говорите им правду. Как они могут вас за это ненавидеть? Манипуляция — это семантически перегруженное понятие. Я просто разыграл их. Такие розыгрыши бывают каждый день, и гораздо хуже. Забудьте о политике. Один из самых тяжёлых случаев манипуляции, которые я видел — это фрагмент фильма “Вудсток” со Слай Стоуном — вот такая фальшивая истерия. [1976]

Самый быстрый способ заставить аудиторию вопить — это сыграть что-нибудь тихое. В тот момент, когда уровни громкости и напряжения падают ниже страха смерти, они начинают орать. [1977]

Они — это часть происходящего. Они — это та причина, по которой мы сюда пришли. Видите ли, моя функция на сцене — это функция посредника между публикой и музыкантами. Я плачу им зарплату, и я должен быть уверен, что они стоят на сцене для того, чтобы дать то, что нужно людям, требующим развлечения. Во время представления я выступаю в роли рефери. У нас в этом зале сидят много тысяч ребят, ждущих, когда их развлекут. Они хотят оттянуться. Я — как бы инспектор манежа, помогающий им оттянуться на этом маленьком фестивале.

Такого не случается, когда мы играем здесь — из-за восприятия группы публикой. Они очень странно на это смотрят. Люди, идущие на концерт в Англии, просто хотят посмотреть концерт. Они хотят просто сидеть и смотреть на то, что происходит. Они не принимают участия в происходящем. И это одна из причин того, почему мне никогда особо не нравилось играть в вашей стране.

Это всё равно что играть для группы вырезанных из картона фигур. Как в комнате, полной подсматривающих. Это почти как играть на телевидении перед живой публикой. Даже если они хлопают или что-то бормочут, всё равно сохраняется какая-то дистанция. Они не участвуют в твоих действиях, так что нет обмена энергией между публикой и группой. В Нью-Йорке всё иначе. [1978]

Теперь они проявляют больше энтузиазма. Они более отзывчивы, потому что употребляют меньше ЛСД — правда, не хочу сказать, что они не принимают чего-нибудь ещё. Но тип наркотика, который популярен среди публики, имеет некоторое отношение к их восприятию. В 60-е годы кислоты было так много, что большому количеству людей было очень легко вообразить, что они видят Бога, как только Битлз начинали своё “бум-бум-бум” — не правда ли? Так что это химическое вещество весьма своеобразным образом повлияло на расходимость пластинок и билетов на концерты. И поскольку статус этого наркотика упал, и его место заняли другие вещи — в частности вино и пиво — то умонастроение публики уже совсем другое.

Кое-кто из самых первых наших зрителей до сих пор ходит на наши концерты. Но большинство не ходит, потому что у них есть жёны, дети, работа, закладные и всё такое прочее, и им уже не хочется толкаться на какой-нибудь хоккейной площадке; им не хочется, чтобы их облевал какой-нибудь подросток, напившийся вина. Следовательно, наша публика становится всё моложе. Мы привлекли к себе большое количество женщин; также наблюдается рост числа чёрных посетителей.

Публика в Лондоне очень похожа на публику в Лос-Анджелесе — т. е. она необыкновенно скучная и пресыщенная. Публика в некоторых небольших местах Германии больше похожа на публику Восточного побережья или Среднего Запада — у неё хорошее чувство юмора, она любят пошуметь, и она совсем не противна. А ещё есть псевдоинтеллектуальные аудитории, как в Дании. Хорошая публика в Париже; по моему рейтингу она соответствует сан-францисской. [1978]

Музыканты. В нашу группу музыканты приходят по двум причинам. Во-первых, сам статус участия в такой группе, а во-вторых — они за это хорошо получают. [1978]

Некоторые приходят в группу, играют некоторое время, а потом говорят: “Ага! Теперь я звезда, мне нужно организовать свою группу.” Потом они исчезают. Иногда потом два или три раза возвращаются, потому что как только они уходят, оказывается, что “на свободе” не так-то всё просто. Ещё бывает так, что я беру кого-нибудь в группу, прослушиваю его и говорю: “Я думаю, это хороший музыкант”, но когда мы едем на гастроли, оказывается, что он не справляется.

Или например, однажды я взял одного певца, и он пробыл с нами три дня. В первый день он был великолепен, на второй день уже похуже, а на третий с ним случилась неприятность. Однажды в отеле он довёл свой счёт в баре до 90 долл. Когда я брал его в группу, я не знал, что он алкоголик, и теперь пришлось отправлять его домой прямо посреди гастролей. Никогда нельзя знать наверняка. [1976]

Кому-то надо это делать. Если люди не могут дисциплинировать себя сами, то нужно применить к ним внешнее воздействие. Если же они не могут им воспользоваться и развить свою внутреннюю дисциплину, то им нечего делать в группе. То есть я не собираюсь посвятить остаток своей жизни муштровке людей, ради того, чтобы они делали дело. Всё, что я говорю, это: “Мне нужно, чтобы всё было как надо. Я хочу, чтобы вы разучили музыку и играли её правильно — постоянно играли её правильно.” Дальше всё зависит от них.

Многие просто не выдерживают. А потом не могут признаться ни себе, ни другим в том, что сломались. Уходя из группы, они всегда говорят, что я требовал от них слишком многого, или что-нибудь в этом роде. Но всё сводится к тому, что они просто не могли собой управлять. [1977]

Они сделают всё, что угодно, пока им платят. Вот в чём всё дело. В Голливуде всё зависит от денег. Эти музыканты без колебаний будут сидеть в студии и месяцами играть целые ноты в качестве фона для вокальных дорожек. В самом деле, большинство из них лучше займётся этим, чем сыграет что-нибудь интересное. Парни, которые годами учились владеть своими инструментами — всё, что они делают, это играют целые ноты. Они называют это “откладывать яйца”. Мало того — я имел дело с парнями, которые хотят получать больше, если будут играть что-нибудь интересное. “У тебя трудная музыка. Заплати мне больше, чтобы я стал её играть.”

Разница между классическими и рок- музыкантами вот в чём: классических музыкантов интересуют деньги и пенсии. А рок-музыкантов интересуют деньги и как бы с кем переспать. [1977]

Обучение музыкантов. “В этот момент играешь то-то. А потом это идёт сюда, а то — туда.” Я говорю им, что делать. Ты не просто выходишь на сцену и позволяешь себе сходить с ума. Но в некоторых случаях требуется широкая подготовка. То есть я не напеваю им каждую ноту регги-аккомпанемента.

Они знают, что такое стиль и, следовательно, перестраивают свою игру согласно ему. А я всегда пытаюсь разрабатывать аранжировки, исходя из сильных сторон и склонностей исполнителей. Есть вещи, которые удаются не всем. Значит, не надо просить такого человека это сделать. А есть вещи, которые им удаются прекрасно, и надо быть дураком, чтобы не дать этому проявиться в песне. Так что я соблюдаю тут равновесие. [1982]

Тут дело в распознавании рисунка. Знаете, что такое хемиола? Это когда играешь какой-то рисунок на такте или на серии тактов…и им нужно быстро сообразить, как я их подразделил, куда я направляюсь и что им нужно делать, чтобы из этого что-то получилось. Пару раз что-то вышло — однажды я играл такую хемиолу, очень сложный рисунок на семи тактах. Ужасно уродливая штука…размер 4\4, и я играю что-то очень дикое на семи тактах, и рисунок заканчивается точно на сильной доле такта номер восемь.

И барабанщик схватил это в точности; я подождал тактов двадцать и снова это сделал, и снова получилась такая же ритмика. Когда читаешь это на бумаге, эта история кажется фантастикой. Это доказывает существование сверхчувственного восприятия.

Гарантирует это существование. Никак иначе такого добиться нельзя — в этом убеждаешься, взяв каждую партию в отдельности и записав её на бумаге. Этим людям нужно уметь читать мои мысли. Я их мысли не читаю, потому что не думаю об этом — мне есть о чём беспокоиться помимо этого. [1982]

Часто бывает так, что берёшь кого-нибудь — большого таланта — и он приходит в группу и говорит…говорит себе: “Я провёл одно турне и тысячи людей хлопали и вызывали меня — теперь пора начать сольную карьеру.” И вот бац — он уходит. И ты говоришь: “Отлично, пока.” Хорошей тебе карьеры. И мы берём другого парня. [1982]

Заппа о БАБУШКАХ — группе, организованной бывшими Матерями Изобретения. Если они хотят понравиться пишущей публике, то получить освещение в прессе гораздо легче, если называть меня козлом, а не классным парнем. Но дело-то в том, что то, что они делают, не имеет особого смысла с артистической точки зрения — это ведь плагиат. Они мне ничего не платят за использование моих композиций, которые они исполняют со сцены, они используют моё имя и произведения для того, чтобы заработать. При этом они оказывают мне полнейшую неблагодарность, давая людям понять, что я козёл.

Если бы вы были рядом, когда они были в группе, и если бы видели их и как они выступали, и те роли, которые они исполняли на сцене, будучи официальными членами Матерей Изобретения, а потом сравнили бы это с тем, что они представляют из себя сейчас, то вы сказали бы: “Это фальшивка”. Потому что когда парень в группе, за ним кое-что стоит. Он знает, что группа заплатит ему зарплату; у него есть лицензия на право вести себя на сцене так дико, как только можно, потому что он знает, что его задница прикрыта — ведь это я отвечаю за всё происходящее, так? Это даёт ему шанс быть не тем, чем он обычно был в повседневной жизни, а чем-то другим.

А когда парень уходит из группы, он теряет эту лицензию. Он должен сам нести ответственность за своё поведение, правда? И оказывается, что по большей части, образ, создававшийся этими ребятами в то время — смешной, странный, какой угодно — был только образом. На самом деле они не были такими смешными и такими странными. Но они были поставлены в положение, в котором им разрешалось быть такими персонажами. А теперь они должны нести ответственность за свою истинную сущность. А то, что они на самом деле есть — это не то, чем они были. Так что хочу сказать человеку, который идёт на выступление этой группы и ожидает возрождения давних золотых дней — не получится. Потому что я этим уже не управляю. [1982]

ДЕНЬГИ

Мои музыканты получают регулярную зарплату, и в зависимости от потенциального дохода гастролей, эта зарплата бывает то больше, то меньше. Они не получают процента от выручки. У них есть процент от пластинок, но не от гастролей. Перед началом турне они уже знают гарантированную сумму своего заработка по его окончании.

Я не вижу ничего плохого в том, если человек способен поддерживать свою повседневную деятельность ради того, чтобы заработать на жизнь тем, что ему нравится — или тем, что он может дать другим членам общества.

Если мне будет позволено сделать потрясающее обобщение, то я хочу сказать, что каждый человек имеет право на комфорт — в его собственном понимании. Если он присядет и подумает, то увидит, что хочет только этого — ну, конечно, если он не прирождённый милитарист и не хочет постоянных ссор и конфликтов. Обычный человек хочет просто покоя и счастья. [1972] Я бы не сказал, что мне больше никогда не придётся работать, если я сейчас брошу этим заниматься. Но финансовая независимость для меня так же важна, как и для любого другого. У меня есть жена и двое детей, причём вот-вот родится ещё один. Все мы живём в этой скорлупе, именуемой человеческим телом — и оно, похоже, действует лучше, когда есть некоторые вещи вроде пищи, одежды и крыши над головой. [1973]

ГРУПИЗ

Мне никогда не приходило в голову, что групиз — это преследуемое меньшинство, пока “Роллинг Стоун” не начал писать о них в таких выражениях, как будто они какая-то пакость. Некоторые люди считают, что любая девушка, снимающая штаны для парня из рок-н-ролльной группы, может быть только свиньёй, собакой или каким-нибудь богомолом.

Для меня групиз — это девчонки, которые встречаются в дороге. Некоторые из них милые, некоторые противные, у некоторых есть чувство юмора, у других нет, некоторые смышлёные, некоторые дуры. Они просто люди. [1972]

Судья на процессе “Заппа против Королевского Альберт-Холла”: Является ли групи участницей группы?

Заппа: Нет. Групи — это девушка, которой нравятся участники рок-н-ролльной группы. [1975]

В 1974 г. Заппа планировал опубликовать дневники разных групи.

Моя секретарша Полина расшифровывала “Записки Групи”, но этому пришёл конец. Ноэль Реддинг тоже попросил вернуть его дневники. Синтия Ваятельница до сих пор живёт миль за сто от Чикаго, и до сих пор ведёт дневник. Мисс Памела работает простой актрисой. Она играет в амплуа наивной девушки в мыльной опере “А земля вертится” (As The World Turns). Мисс Спарки, тоже из GTO’s, хочет сделать пародию на это шоу и назвать её “А дерьмо крутится” (As The Turd Whirls).

Из них действительно получилась бы фантастическая книга. Есть дневники Синтии, дневники Памелы и дневники Ноэля Реддинга. Вначале они не знают друг друга, а потом постепенно сходятся. Сначала они говорят друг о друге, потом знакомятся.

Это яркий, основанный на фактах взгляд на Шестидесятые и на рок-истерию. Основная проблема при приведении этой книги в логическую форму — как расположить отдельные цепочки событий.

Есть Ноэль. Он приходит в группу Хендрикса и начинает вести дневник — закодированный дневник — о том, сколько он имел девушек, и что они делали. Потом есть Памела, которая в 9 лет пишет о том, как она плакала, когда казнили Кэрила Чессмена, знаменитого бандита, и есть ещё Синтия, на которую нападал её отец, потому что у неё были необычно большие груди для её возраста.

Там есть такой сюжет: Памела влюбляется в Синтию. Проблема в том, что Синтия нисколько не бисексуальна. Памела закладывает в ломбард свой проигрыватель, и совершенно не представляя себе, что это такое, посреди зимы отправляется в Чикаго, чтобы забраться в штаны к Синтии. Есть очень печальное фото-полароид, на котором они обе сидят на кровати, после того, как попытка с треском провалилась.

Дневники Синтии совершенно невероятны. Она делает странные клинические замечания о людях, с которыми она спала, и о том, делала ли она с них слепки. (Синтия “Ваятельница” занималась тем, что делала гипсовые слепки интимных частей своих партнёров, в частности многих известных рок-музыкантов. — Качанов.) Там даже есть заметки о том, как она выслеживала рок-звёзд. Шерлок Холмс был бы от них в восторге. Её дневники очень непредвзятые и изобилуют научными подробностями, вплоть до формул отливочных материалов.

Она к тому же ещё рисует карикатуры — странные и хорошо выполненные. Они имеют что-то общее с “Маленькой сироткой Энни”, с тем отличием, что она выслеживает…ну, например…”Пола Ревери и Налётчиков”. Из этого получился бы обалденный фильм. [1975]

Если все мы на гастролях имеем какие-то дела с групиз и участвуем в разнообразных странных событиях, имеющих сексуальную природу, то будет лучше, если мы сами расскажем об этом при помощи музыки и тех людей, с которыми всё это происходило. Будет хуже, если кто-нибудь ещё начнёт рассказывать: “Тогда-то, в 1971-м, когда они во время гастролей жили в Отеле Грязной Акулы, и т. д….” Разумеется, лучше сделать так, но, к сожалению, у некоторых людей очень своеобразное отношение к совокуплению вещей деликатного свойства с вещами музыкального свойства.

Они говорят: “Нет, музыка так возвышенна, а половые органы так низменны. Их никак нельзя связать вместе.” Это лицемерие. Они отворачиваются, и появляется группа, которая не так откровенно говорит об этих вещах, но всё же слегка касается этого языка, и делает это с элементами хореографии — тогда считается, что это здорово и это настоящий рок-н-ролл. Я утверждаю, что тут нет никакой разницы — просто мы достаточно честны, чтобы выйти и сказать: “Это — так, а то — этак, слушайте и реагируйте.” А реакция такая: “Я свой, я всё понимаю, но тем не менее я оскорблён.” [1975]

Некоторым людям не нравится, когда говорят о вещах, имеющих сексуальную природу — потому что об этом просто не принято говорить. Больше всего это огорчает журналистов, и, наверное, этому есть какая-то глубинная психологическая причина — публике-то ведь это просто нравится. [1978]

Песня Заппы “Сиськи и пиво”. Я предупреждаю, что вы можете спрашивать о чём угодно, но этим вы напрашиваетесь на неприятности. Это один из моих шаблонных ответов журналистам-женщинам, спрашивающих меня о текстах песен… Подумайте об этом минутку. Этой песне было суждено стать классической, потому что в ней есть всё, что любит Америка, а именно — пиво и сиськи.

Журналистка замечает, что она представляет 5 % населения Америки, и не любит ни того, ни другого.

Да я сам не люблю пиво. Но вам нужно было видеть реакцию на эту песню в Техасе. Это поразительно. Сиськи — очень занятная штука. Смотрите — если вы отращиваете их, а потом покупаете бюстгалтеры, чтобы они торчали ещё больше, то вы заслуживаете такой реакции! Если они вам не нравятся, можете их отрезать. Случалось, что некоторые их обвязывали.

Если вы хотите сгладить свою внешность — давайте! Но если они у вас есть, вы должны понять тот факт, что все остальные, у кого внутренности устроены по-другому, смотрят на эти принадлежности не так, как вы. Вы думаете, что Пятидесятые мертвы! Я считаю, что они никуда не делись. Особенно в отношении сисек. Они были всегда. И парень всё так же будет сидеть и смотреть на них — конечно, если это не уродливые сиськи. [1976]

Делайте это при помощи секса — это единственный способ освободиться. [1977]

Это не наркотик, это гораздо ближе к естественному устроению вещей. Но для меня это гораздо более логично, потому что это как какой-то встроенный приборчик. Так сказать, инструмент. Вам изначально дан этот метод получения удовольствия. Понятно, не только для того, чтобы делать детей — это определённо высшая форма удовольствия.

Так как Соединённые Штаты были основаны людьми, которые ничего не знали о таком способе получения удовольствия (или не хотели об этом слишком много говорить), т. е. пуританами…всякий, кто ходит в чёрном с большими пряжками по всей одежде, должен быть безумен.

Знаете, в чём всё дело — вам нужно привыкнуть думать об этих вещах естественным образом, думать о них так, как есть — и в следующий раз, как в вашем городе начнётся кампания по борьбе с непристойностью, знайте, что это просто трюк: дело тут не в том, что секс грязен, дело вовсе не в этом — это самый вопиющий пример правительственного контроля над психикой, на простейшем бытовом уровне. [1977]

Заппа — женоненавистник. Я определённо знаю несколько умных девушек. Я знаю и несколько умных женщин. Они крайне редки, умные женщины, потому что женщины вообще редки — как всем вам известно, на свете есть множество девушек и дам. Помните, что у девушки как у человека есть выбор — стать женщиной или дамой, и равные права нужны именно даме, а не женщине. А чтобы освободить даму, прежде всего нужно снять с неё белые перчатки…дальше можно поимпровизировать. [1977]

Я был воспитан католиком. [1976]

НАРКОТИКИ

Марихуана. За свою жизнь я выкурил десять сигарет с марихуаной. От них у меня болели горло и голова и хотелось спать. Не могу понять, почему людям хочется этим заниматься. Мне кажется, это непрактичное хобби — за это ведь можно сесть в тюрьму.

Этот вопрос до сих пор в стадии обсуждения. Никогда нельзя знать, когда у кого-нибудь в городском совете поедет крыша и они захотят устроить чистку. На той неделе я слышал историю про каких-то ребят, получивших по 25 лет за то, что при пересечении мексиканской границы у них в карманах нашли пыль от марихуаны. [1976]

ЛСД. Теперь давайте скажем прямо — ЛСД производился в ЦРУ. Это нам уже известно; они давали его солдатам в армии для проверки, а их связной, тогда работавший с людьми в Сан-Франциско, судя по всему, работал на Правительство и испытывал этот наркотик на всей молодёжи.

Я верю в это. Я уверен, что всё происходившее в 60-е годы было частично инспирировано правительством. Это вещество находилось в обращении гораздо раньше Хейт-Эшбери (Конечно, самый известный хиппи-район Сан-Франциско. — Качанов.). Хэйт-Эшбери было просто логическим продолжением их тестирования. Я бы сказал, что это было так же сфабриковано, как были сфабрикованы для телетрансляции многие беспорядки — для того, чтобы поддержать политические взгляды другой партии. Те самые беспорядки, которые вы смотрели по телевизору — только чтобы через несколько лет обнаружить, что они произошли с благословения разнообразных правительственных учреждений, работавших на Никсона или на кого-нибудь ещё, работавших над постановкой этих беспорядков, чтобы всё выглядело определённым образом, чтобы телевидение показало всё как надо, чтобы молодёжь была выставлена в определённом свете — для того, чтобы подавляющее большинство людей, имеющих в Соединённых Штатах важное право голоса или имеющих отношение к перечислению денег, увидели всё именно в таком виде.

Смотрите сами: в 50-е годы подросток был нежелательным продуктом. Тогда ещё никто не знал, что это новый большой потребительский рынок. Знаете, они были просто нарушителями спокойствия, и их всё как бы заметали под ковёр. Они были дикими недорослями, ищущими сильных ощущений и малолетними правонарушителями, и никто не мог найти им применения, пока вдруг не выяснилось, что те маленькие подработки, которые им удавалось получить, и их карманные деньги в сумме дают миллионы долларов в год, будучи истрачены на определённые вещи. И в тот момент, когда это обнаружилось, над головами людей, работавших над этими вещами, воссияла одна из великих истин бизнеса.

Вот именно! Давайте завладеем их баксами — вот и всё. Мы не можем их просто взять, мы должны держать их под контролем, потому что деньги — это власть. Если у ребят есть деньги, значит, у них есть власть, и если они когда-нибудь поймут, что у них есть власть, то понятно, что у нас будут неприятности — тогда они не будут нам помогать. Так что с ними нужно что-то делать, и для этого есть определённые способы.

Таково моё мнение. Я не верю никому из них. То, что делало правительство, возбуждает моё презрение — этот ужасный трюк с американскими подростками. Если хотите знать моё мнение — вот оно. Я считаю, что весь этот синдром, особенно в Сан-Франциско, был инспирирован правительством. [1977]

Я до сих пор не принимал ЛСД. Я до сих пор не принимал никаких наркотиков. [1977]

Кокаин. Знаете, что меня поражает? То единодушное мнение (видимо, выдвинутое правительством), что без использования химических веществ невозможно создать ничего творческого. Знаете, большинство ребят так и думают. Я считаю, что это ошибочное предположение; и пока их заставляют верить, что для этих наркотиков всегда будет рынок, и пока наркотики являются частью правительственной политики по удержанию населения под контролем, можно легко увидеть, как те или иные наркотики “поднимаются” и “падают” в “хит-парадах”.

Это следует считать планом рекламной кампании. Люди, которые занимаются продажей наркотиков населению, позволяют какому-нибудь наркотику стать знаменитым, так что все говорят: “Да, это действительно чумовая штука”, и пока ты являешься специалистом по тому или иному наркотику, тебя признают в твоём круге общения. Те мельчайшие приёмы, при помощи которых ты нюхаешь “марку Икс” — если тебе известны все хиповые маленькие движения, которыми положено её крошить и т. д…. Я видел, как один парень в Голливуде выражал свою окончательную крутость тем, что насыпал свой кокаин на угол Хаммонд-органа и нюхал его не иначе, как через скрученную стодолларовую купюру. Вот какой он был хиповый парень.

Все эти вещества дают тебе не только физическое ощущение, но и некоторое социальное; они создают у тебя впечатление, что ты обладаешь социальной ценностью в определённом круге друзей, потому что ты владеешь всеми манерами определённого стиля жизни, а раз он отличается от некоторых других стилей жизни, то ты, конечно, лучше. Обычно это укрепляет чувство собственного достоинства у тех людей, которым этого чувства нехватает.

Значит, если ты не можешь получить его ни от религии, ни от телевидения, ни от твоих мамы и папы, ты получишь его у соседского парня, который возьмёт с тебя за это деньги. За собственное достоинство вообще надо платить — и если не продавцу наркотиков, то тому парню, который сообщит тебе некое слово, способное тебя освободить, или ещё какому-нибудь подонку, который скажет тебе, что для того, чтобы освободиться, надо кататься по полу — все ведь хотят когда-нибудь стать свободными. Значит, ты хочешь когда-нибудь освободиться. Всё, что тебе надо сделать — это снять штаны. Представь, что ты снял штаны и найди кого-нибудь из противоположного пола. Если же ты хочешь слегка почудить, можешь сделать что-нибудь ещё, но сделай это при помощи секса — только так ты сможешь освободиться. [1977]