Фронтовая юность

Через тридцать лет

Много лет прошло с тех пор, как отгремели залпы войны. После победы над гитлеровской Германией судьба разбросала однополчан по необъятным просторам Родины. Некоторые из них продолжают служить в рядах армии, другие — демобилизовались и трудятся в народном хозяйстве.

Расставаясь с парторгом Петром Кузьмичем Згоржельским на берегу Эльбы, мы условились писать друг другу. Он служил в Группе советских войск в Германии, меня же перевели на Краснознаменный Балтийский флот. В 1947 году Згоржельский после окончания курсов при Военно-политической академии имени В. И. Ленина тоже был назначен на Балтику, где и работал в береговых частях. В 1959 году он уволился в запас с должности начальника политотдела соединения.

— Может быть, теперь отдохнешь немного? — спросил я у него.

— Отдыхать? Нет, надо жить! — ответил он.

А жить — значит трудиться. И фронтовик-политработник пошел на одну из строек. Был мастером, заведовал мастерской, работал старшим инспектором по кадрам на той же стройке. Коммунисты оказали ему высокое доверие, избрав в состав партийного бюро.

— Тяжело приходится? — спросил как-то я.

— Как ни тяжело, а стройка будет завершена досрочно.

И я вспомнил Лучессу, слова, произнесенные им тогда в беседе с бойцами после боя: «Как ни тяжело, а победа будет наша».

Стройка, все силы которой отдавал однополчанин, действительно была завершена раньше срока. Теперь Петр Кузьмич живет в подмосковном городе Электросталь, возглавляет Дом культуры.

Наши встречи стали все чаще и чаще. Мы подолгу беседовали, вспоминали годы войны, товарищей по оружию, перечитывали сохранившиеся у нас экземпляры дивизионной газеты, скупые записи в блокнотах, рассматривали фронтовые фотографии.

Эти встречи в значительной мере способствовали созданию настоящих записок.

В ходе работы над книгой удалось установить связь со многими другими сослуживцами. Откликнулся из города Клин Московской области мой добрый учитель и наставник, бывший парторг полка Владимир Григорьевич Елин. Он помог восстановить важные детали событий, предшествовавших наступлению под Ярцевом. После войны он много учился и, как подобает фронтовику, проявил настойчивость и упорство в работе. О том свидетельствуют четыре медали Выставки достижений народного хозяйства, которыми Владимир Григорьевич награжден за труды в области техники.

Из Одессы пришла весточка от командира нашей дивизии Героя Советского Союза генерал-майора Василия Павловича Шульги. После войны он командовал стрелковым корпусом, затем работал в штабе одного из военных округов. Сейчас находится в отставке. И, как всегда, общается с людьми, активно участвует в военно-патриотическом воспитании молодежи.

Радуют письма Петра Викторовича Додогорского. Для нас, однополчан, жизнь этого умного, мужественного, глубоко партийного человека всегда была и остается примером служения Родине. Самообладание и выдержка, умение принять в тяжелые минуты боя правильное решение, высокая требовательность к подчиненным и отеческая забота о них — все это ярко проявлялось в его действиях на фронте.

В 1956 году по состоянию здоровья П. В. Додогорский ушел в отставку. Но отставка для него — не покой. Он продолжает оставаться солдатом армии, активистом-общественником. Уже много лет подряд избирается депутатом Выборгского городского Совета, часто выступает перед трудящимися, охотно выезжает в воинские части, где рассказывает молодым воинам о подвигах однополчан, их самоотверженности в годы войны, любви и преданности партии и народу.

— На общественную деятельность у Петра Викторовича уходит двадцать — двадцать пять дней в месяц, то есть столько же, сколько проводит рабочий на производстве, — рассказывает о нем подполковник запаса А. П. Отделенный. — Глядя на него, не усидишь на месте.

Интересно сложилась послевоенная жизнь майора В. И. Кряжева. Уволившись в запас в марте 1947 года, он вернулся в родное село Кировской области и стал директором школы. Потом его выдвинули заведующим районным отделом народного образования, председателем райисполкома. Много лет Кряжев работал первым секретарем Проснинского и Советского райкомов партии, дважды избирался депутатом Верховного Совета РСФСР.

Сельское хозяйство нуждалось в опытных кадрах. И Василий Ильич решил пойти в один из отстающих колхозов. По рекомендации обкома партии члены объединенного колхоза «Родина» Слободского района единогласно избрали его председателем. Хозяйство артели большое, многоотраслевое, земельные угодья составляют свыше 23 тысяч гектаров.

«Хорошие у нас в колхозе люди, — писал Василий Ильич. — А какая горячая молодежь. Каждый юноша и девушка по трудолюбию и упорству напоминает бойцов батальона, с которым я дошел до Эльбы. В ответ на заботу партии и правительства о дальнейшем подъеме сельского хозяйства колхозники прилагают все силы к тому, чтобы дать стране больше хлеба, мяса, молока. Колхоз стал моей передовой позицией борьбы за коммунизм».

Незаметно пролетели годы. И вот уже наступил пенсионный возраст для Кряжева. Но не такая натура у героя-фронтовика, чтобы усидеть дома. По-прежнему он с молодежью, помогает юношам приобретать качества строителя и защитника коммунизма. В одну из наших встреч в 1974 году Василий Ильич сказал, что он снова вернулся к профессии своей юности и работает директором вечерней школы рабочей молодежи.

В Кировской области живет и Виктор Иванович Носухин, в прошлом помощник начальника штаба полка. Теперь он корреспондент-организатор местного радиовещания. Жители Советского района с интересом слушают местные передачи. Виктор Иванович сумел создать вокруг себя актив, именуемый общественной редакцией.

Вернулся в родное село и Василий Гречишников, известный в полку наводчик и комсорг батареи. Его здоровье было далеко не блестящим: время от времени давали о себе знать семь осколков, оставшихся с войны. Но разве можно не работать?! На семейном совете Василий предложил как-то братьям создать комбайный экипаж. «Правление колхоза, — пишет мне Гречишников, — пошло навстречу, и мы создали «экипаж машины трудовой». Потом я закончил художественное педагогическое училище и работаю преподавателем черчения и рисования в средней школе».

Однажды пригласил его к себе директор школы.

— Вот что, Василий Иванович, прошел ты всю войну, награды имеешь, ранен не раз. Не выступишь ли перед молодежью с воспоминаниями?

Василий согласился. В назначенный день и час во вновь отстроенном колхозном клубе яблоку негде было упасть: пришли и молодые и пожилые колхозники. Гречишников рассказал о боевом пути полка, об однополчанах, о том, как они освобождали от врага советскую землю, как сражались на территории Польши и участвовали в окончательном разгроме германского фашизма в центре Европы. Встреча прошла живо и интересно. С тех пор фронтовик стал пропагандистом героического прошлого нашей Родины.

Пришло письмо и от бывшего комсорга четвертой стрелковой роты Василия Антонова. Он трудится в колхозе «Хлебороб» Чувашской АССР. «Хотя мы уже пожилые, но душою всегда с комсомолом, — писал он. — Коммунисты вновь избрали меня секретарем. Дела в колхозе идут хорошо. Взятые соцобязательства выполнили. Зерна государству продали на 208 процентов, больше чем планировали».

Тепло вспоминает Антонов о боевых друзьях-однополчанах. Не могу, в частности, не привести выдержку из его письма. «Помнишь ли Алешу Жижина, нашего снайпера? — спрашивает он. И сообщает о его трагической судьбе: — Умер Алеша на моих руках. Случилось это вскоре после окончания войны, неподалеку от Берлина.

Жижин был смертельно ранен бандитской пулей. У него не было родных, и он в последние минуты жизни просил меня передать однополчанам, чтобы они не забывали и при случае помянули его добрым словом».

Алеша Жижин всегда будет жить в наших сердцах.

Дал о себе знать бывший комсорг первого батальона Мурат Экажев. На фронте мы не догадались обменяться адресами, но я запомнил, что он из Ташкента и жил, кажется, на улице Ш. Руставели. Посылая ему письмо, написал на конверте не совсем обычный адрес: «Ташкент, ул. Ш. Руставели. Экажеву Мурату Богаутдиновичу», а ниже сделал приписку: «Дорогие товарищи работники почты! Убедительно прошу разыскать адресата и вручить ему это письмо от товарища по фронту».

Прошли долгих два месяца. И вот однажды пришел окаймленный красными и голубыми ромбами конверт. Почерк Мурата узнал сразу. Нашелся все-таки друг. Работники почты доставили Мурату мое письмо на улицу Домбрабад, где он получил новую квартиру. А долго Мурат не отвечал потому, что находился в геолого-разведочной экспедиции. Жизнь его проходит, как и на фронте, в походах. В поисках полезных ископаемых он исходил вдоль и поперек песчаные пустыни Кзылкумы, Каракумы, вел исследования в Кара-Калпакии. В 1969 году Экажева назначили начальником передвижной механизированной колонны промышленного и гражданского строительства треста Сырдарьярисстрой.

Но где же знаменосец полка старшина Иван Иванович Купташкин? В архиве Министерства обороны удалось установить его довоенное местожительство: Чувашская АССР, Шемуршинский район, деревня Карабай-Шемурша. На письмо он ответил быстро. Как и многие другие однополчане, старшина запаса трудится в сельском хозяйстве.

Десятилетия мы ничего не знали о судьбе старшего лейтенанта Василия Хрисанфовича Косянчука, командира первой роты. Многие считали, что он умер по пути в госпиталь от тяжелого ранения, полученного в бою под Ярцево в августе 1943 года. И вдруг выяснилось: наш боевой друг жив.

Мы встретились с ним в старинном доме на Зубовском бульваре Москвы.

— Не узнаешь? — спросил его Згоржельский. И, чуть помедлив, сказал: — Принимай ветеранов девятьсот шестьдесят первого полка.

Пришла Надежда Федоровна, жена Василия. Мы познакомились, и вскоре комната наполнилась дыханием фронтовых лет.

…Первое время, находясь в госпитале, Василий не слышал и плохо видел. От старшины роты, тоже раненного, узнал, что рота отбила атаку фашистов. Жизнью своей он обязан медсестре Лиле Справчиковой: это она вытащила его на плащ-палатке из пекла боя. Сама была ранена, но командира не оставила.

Старшему лейтенанту сделали четыре сложные операции. Хотя и медленно, но дело шло на поправку. Выписавшись из госпиталя, Косянчук уже представлял волнующую встречу с однополчанами, как вдруг открылись незажившие раны. Снова госпиталь, а затем медкомиссия вынесла решение: «Ограниченно годен второй степени».

Косянчук не расставался с мыслью вернуться в боевой строй. «Только на фронт, до конца быть участником великой битвы, ощутить радость победы в рядах родной армии», — рассуждал он. И офицер добился своего. Кадровые органы направили его в одну из частей, участвовавшую в освобождении Венгрии, Австрии и Чехословакии. Василий еще раз был ранен. А через год все-таки пришлось уйти в отставку.

Попробовал работать — не получилось: ноги опухали. Девять лет лечения ничего не дали. Однажды главный хирург больницы, заглянув в палату, сказал: «Крепитесь, молодой человек. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Надо ампутировать ногу. Иного выхода нет». А через год Косянчук лишился и второй ноги.

Но как жить дальше? Ничего не давать людям, а только брать от них — об этом Василий не мог и подумать. Правда, все эти годы он не чувствовал себя одиноким. Его окружали вниманием местные органы власти. Ему писали письма друзья. О нем помнили старожилы Холм-Жирковского: Василий Косянчук водрузил красный флаг над зданием райисполкома в час освобождения города от немецких захватчиков. «Трудящиеся Холм-Жирковского, — говорилось в телеграмме райисполкома, — поздравляют вас с Днем Победы, желают здоровья, счастья, долгих лет жизни». Стрелковая рота Косянчука 3 марта 1943 года овладела станцией Ржев-II. «Приезжайте посмотрите, каким красивым стал наш город», — приглашали Василия Хрисанфовича работники отделения железной дороги.

И, наконец, Надя. Он познакомился с ней, когда лежал в Центральном научно-исследовательском институте протезирования. Любовь пришла незаметно. Настоящим бальзамом для его ран были слова: «Крепись, любимый. Нужно жить, как жил до сих пор: с пользой для людей. А я помогу». Надя стала его женой, заботливой, нежной, настоящим другом. Она вселяла в него бодрость и уверенность.

Быть полезным людям! Но как это сделать теперь? Что он умел? За плечами два курса техникума, и только. Василий твердо решил: работать и учиться. Так он стал почтальоном 21-го отделения связи столицы. Приходилось трудно. Но фронтовик приспособил для подвоза почты свою мотоколяску. После работы до глубокой ночи засиживался над учебниками. Закончил 10 классов школы рабочей молодежи, а затем — заочный техникум связи. И снова распрямились плечи, появилась прежняя уверенность в своих силах. Он стал инженером контрольно-справочного пункта Московского почтамта.

…Сбылась и давнишняя мечта Василия побывать на Волге. Путешествие обещало подарить и еще одну радость — встречу с Лилей Петровной Справчиковой. Зная, что Лиля — уроженка города Куйбышева, он написал в местную газету письмо с просьбой установить ее адрес. Ему помогли.

Теплоход подходил к пристани. Василий сразу узнал Лилю. Она стояла в нарядном платье, в окружении дочерей и приветливо махала рукой. Ветер колыхал заметно поседевшие волосы. Косянчук сошел на берег, и они обнялись, как старые добрые друзья. Во взглядах дочерей Лили смешалось удивление и любопытство. Им не верилось, что боевой товарищ мамы, тот бесстрашный, несгибаемый командир роты, о котором она так часто рассказывала, может плакать. А Василий не скрывал слез. Они были красноречивее любых красивых слов. В них выражалась безграничная благодарность и признательность за спасение жизни товарищей, за свою жизнь.

На обгоревшем листе записной книжки я обнаружил наспех сделанную пометку: «Казахстан, Черноводск», а чуть ниже — «С. Г-ко. Ермаки. Комс. билет №…51236». Первые две цифры оказались выжженными. Дело в том, что записная книжка находилась в полевой сумке, которая была пробита трассирующими пулями еще на пулавском плацдарме. Записи тех лет все же сохранились. Они воскресили в памяти бой под деревней Ермаки, подвиг Степана Головко.

Живы ли его родители, знают ли о подвиге Степана односельчане? Я послал письмо в Черноводск. Спустя некоторое время в газете «За социалистическое хлопководство» появилась корреспонденция В. Зайцева. В ней говорилось:

«Среди садов и виноградников раскинулось село Черноводск. На одной из улиц его стоит белый домик, под окнами которого каждый год расцветают розы, спеют красные вишни, а в саду зреет виноград и пахучие яблоки. Есть в этом саду одна раскидистая яблоня, которая была посажена четверть века назад подростком Степой. Часто можно видеть здесь пожилую женщину. Она подолгу стоит у дерева. Это Федосья Ксенофонтовна Головко — мать Степы. В годы, когда на нашу страну напал коварный враг, мать проводила на фронт своего любимого сына. Он часто писал матери, и почти в каждом письме была такая фраза: «Знай, мама, что твой сын не уронит чести советского солдата».

Однажды Федосья Ксенофонтовна получила письмо от незнакомого ей человека, в котором сообщалось об обстоятельствах героической гибели ее сына…»

Я получил письмо от брата Степана — Ивана Владимировича Головко. От имени матери он просил выслать документы, подтверждающие, что Степан был награжден орденами Ленина и Отечественной войны II степени, а также медалью «За отвагу». В Главном управлении кадров Министерства обороны мне выдали такой документ, и вместе с вырезками из фронтовых газет о подвиге Степана я направил его начальнику политотдела военкомата Казахской ССР. Через некоторое время Федосье Ксенофонтовне был передан на хранение орден Отечественной войны II степени, которым был награжден Степан. Мать была тронута до слез. Старая колхозница горячо благодарила за внимание к памяти сына и просила передать советским воинам материнский наказ: всегда быть готовыми к защите Родины, служить Отчизне так, как служил ее сын.

В Черноводске Степану Головко воздвигнут памятник. Его именем названа улица. А трудящиеся Краснинского района Смоленской области в центре Белеевского отделения совхоза «Лонница», что на 440-м километре автомагистрали Москва — Минск, соорудили мемориал в честь подвига Героя. На мраморной плите надпись: «Степан Владимирович Головко. 1923–1943. В боях за деревню Ермаки совершил бессмертный подвиг, закрыв своим телом амбразуру вражеского дзота».

На открытие мемориала приехали Анна Владимировна Головко — сестра героя, Вера Петровна Головко — жена его брата, Елена Емельяновна Волченко — работница завода и следопыты школы имени Серго Орджоникидзе, где учился Степан. Возглавила делегацию завуч школы — первая учительница героя Вера Харитоновна Багметова. Казахстанцы подарили краснинцам макет памятника Степану Головко, установленного на его родине, куст южноказахстанского хлопка, схематичную карту, показывающую, в какие города идет продукция из Черноводска. Члены делегации как дорогую реликвию увезли к себе в Казахстан горсть земли с могилы солдата, а также 25 смоленских елочек, образцы льна, выращенного на Смоленщине.

Высоковск Московской области… Здесь, в десяти километрах от Клина, начинала боевой путь наша 274-я стрелковая дивизия. В один из весенних дней сюда съехались ее ветераны, участники Великой Отечественной. Петр Викторович Додогорский из Выборга, Василий Ильич Кряжев и Виктор Иванович Носухин из Кировской области, Илья Иванович Лужнов из Новосибирска, Таисия Александровна Левадняя из Приморского края, Петр Лаврентьевич Николайчук из Заполярья, Владимир Васильевич Пащенко из Армавира, Мурат Богаутдинович Экажев из Ташкента, Виктор Иванович Антонов из Чувашии, Александр Петрович Шибаршин из Павлово-на-Оке… Более шестидесяти человек. И опять, как в далекую военную юность, чеканным шагом прошли ветераны по улицам Высоковска, любуясь его новыми постройками.

В школе состоялась встреча представителей двух поколений. Школьники восхищенно рассматривали ордена и медали на груди ветеранов. Много наград — значит много дорог. Ребята это знают. Более сведущие подсказывали девочкам названия орденов. Вся Европа здесь, на этих орденах.

А потом мы переехали в Ржев.

У монумента павшим, что высится на волжском берегу, людское море. Сюда, где под красными, словно кровь, гранитными плитами лежат девяносто две тысячи героев, пришли живые: однополчане, горожане, триста матерей, приехавших в тот день в город, чтобы коснуться губами холодного камня.

Синеглазый, русоволосый мальчишка положил к подножию монумента букет цветов. Затем поднялся на постамент. И так, чтобы слышали все, торжественно-траурно прозвучал его звонкий голос:

— «Помните! Не плачьте! В горле сдержите стоны, горькие стоны. Памяти павших будьте достойны!»

На постамент поднялись ветераны. Они медленно несли гирлянду, перевитую лентой, на которой золотом выделялись слова: «Нашим товарищам по боям от ветеранов 274-й стрелковой дивизии».

Зазвучала песня о Ржеве. Ее начал сводный хор учеников. И все, кто был в тот день у монумента, подхватили ее. Пели ветераны, юноши, девушки. Затем, обращаясь к молодежи, полковник Николайчук сказал:

— Мои ровесники, отдавшие жизнь за ваше счастье, были такими же молодыми. Они, как и вы, тоже хотели жить. Они любили своих матерей, своих подруг. Они так же, как и вы, любовались достопримечательностями города, встречали рассвет с любимыми на набережных Волги. Вы допоете их песни. Вы достроите за них город. Живите и не забывайте их. Вечная слава героям!

— Слава! Слава! Слава! — скандируют люди.

…Мы снова в пути. От Ржева до Холм-Жиркойского автобус шел шесть часов, а в сорок третьем нам потребовалось двенадцать дней. В Холм-Жирковском, как и в Ржеве, радуют приметы времени. Выросли новые здания кинотеатра, универмага, музыкальной школы, современные жилые дома.

Ветераны дивизии и в городе, и в окрестных селах возложили венки на могилах, почтили память Героев, вместе с которыми пройдены длинные фронтовые версты.

На юго-западе от Холма, за еловыми мшистыми лесами, за некогда быстрой речкой Бараненкой, простираются торфяные болота. Здесь, на зыбких равнинах, нам пришлось почти полгода ожесточенно сражаться с врагом, пробиваясь к Ярцеву. И вот 9 мая 1972 года город текстильщиков — чистый, зеленый, звонкий — встретил ветеранов ярцевской дивизии. Нас восторженно принимали рабочие хлопчатобумажного комбината, изо дня в день создающие поэмы из ситца, горячо приветствовали на льнозаводе, где из «голубоглазого красавца», как называют смоляне лен, делают узорчатые скатерти, покрывала, занавеси. Мы побывали на фабрике пианино, литейно-механическом заводе, в совхозе «Капыревщинский», во всех школах города.

Год от года крепнут связи ветеранов с трудящимися, с красными следопытами тех сел и городов, по которым в годы войны проходил боевой путь полка и дивизии. С нашей помощью созданы комнаты и музеи боевой славы в сорока средних школах Калининской, Смоленской и Волынской областей. Фронтовики проводят в школах уроки мужества, рассказывают о героях и подвигах, помогают партийным и комсомольским организациям в военно-патриотическом воспитании молодежи.

Где бы сейчас ни находились однополчане, каждый из нас нет-нет да и вспомнит огненные годы войны, фронтовых друзей, свой родной прославленный полк. И, конечно же, все мы готовы с оружием в руках защитить Родину, великие завоевания социализма. Думаю, что наши мысли на этот счет очень хорошо выражают слова Петра Викторовича Додогорского, содержащиеся в одном из его писем: «Если потребуется, мы вновь соберемся всем полком».