Фрося. Часть 5

Глава 28

Когда Олег после душа в одних трусах появился на кухне, Фрося уже вовсю хозяйничала за столом.

На сковороде разогревалась ресторанная курица, а в рюмках уже золотилась благородная жидкость.

Женщина оглянулась и засмеялась:

— Ты, бы ещё костюм нацепил на себя.

Сама она была совершенно голая.

После шуточных слов, она тут же попала в крепкие руки, которые плотно обняли её сзади, ухватив в ладони пышные груди.

— Олежка, отвали, а иначе нашу курицу придётся греть ещё раз, а она и так уже потеряла всякий товарный вид.

— Фросенька, я погиб, не представляю даже, как буду жить в разлуке с тобой несколько дней.

— Так, перебирайся ко мне, места и моей любви нам вполне здесь хватит.

Олег внезапно выпустил её из своих объятий и присел на табуретку.

— А, ведь и в самом деле, всё готово к пиршеству, и я, как и ты, в ресторане только червячка заморил, Валера со своей вздорной пассией весь праздник нам испортили.

— Да, чёрт с ним с этим праздником, видит бог, в этот раз я не очень хотела идти в ресторан, а особенно в этот.

Олег притянул к себе Фросю и усадил боком к себе на колени.

— Фросенька, держи рюмочку, я постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы, как можно чаще бывать в пределах твоей видимости и касаний наших тел и душ, твоё здоровье моя милая женщина.

Фрося выпила свою рюмку, соскочила с колен мужчины и поставила сковороду с курицей посреди стола.

— Давай Олежка, по-простому, руками, только я сбегаю, халатик накину, и тебе рубаху принесу, прохладно, а, глядя на тебя, создаётся твёрдое впечатление, что не дашь спокойно доесть, поэтому прикроем наши соблазны.

Дальше потекла ночь, как ночь, какая обычно бывает у пылких истосковавшихся по ласкам любовников, вначале их сложного по закоулкам жизни пути.

На утро, а точней в полдень, они не могли ответить друг другу в каком часу, после бурных ласк и соитий, в которых Олег быстро набирал необходимый опыт, они, утомившись до предела, незаметно для себя уснули.

Из глубокого сна и крепких объятий их вырвал телефонный звонок.

— Олежка, кому это в такую рань не спится в выходной день, убью паразитов.

— Фросенька, глянь на часы, скоро уже двенадцать, на меня это вообще не похоже, я ведь человек по сути военный.

Телефон не унимался, и Фрося вынуждена была выбраться из-под тёплого одеяла, отстранив ласково от себя целующего её мужчину.

— Олеженька, выпусти меня, всё равно не дадут жить, а может быть это кто-то из моих сыновей вспомнил о матери.

Нет, это были не сыновья, а Валера собственной персоной.

По его голосу Фрося сразу же догадалась, что Карпека уже неплохо опохмелился.

— Фрося, лапочка, мы тут с Галочкой начали справлять международный женский день, если мой друг Олег у тебя, то подгребайте к нам, подруженька зразы в печку поставила тушиться, закусь мировая, не пожалеете.

— Валерочка, у нас с Олегом сегодня совсем другие планы…

Карпека перебил:

— Ну, ваши планы мне известны, неужели ещё не накувыркались за ночь…

— Валера, тебе не стыдно такое говорить женщине, годящейся тебе по возрасту в матери?

— Ах, мать твою, дай мне на минутку Олежку.

Фрося слышала, как на другом конце в трубку заливисто пьяно смеялся находящийся в приподнятом настроении их друг.

Фрося не стала прислушиваться к разговору мужчин, надо было быстро приводить себя и квартиру в порядок, а вдруг нагрянут сыновья, ведь оба сейчас находятся в Москве.

Олег зашёл в спальню, когда Фрося заправив свежее постельное бельё, накидывала на кровать покрывало.

Мужчина с другой стороны взялся за концы атласного материала и помог завершить ей быстро это не хитрое деянье.

— Фросенька, а я рассчитывал ещё немного побарахтаться в волнах твоей любви.

— Олеженька, а, что нельзя любить, не барахтаясь в этих волнах, да и весло твоё, наверное, малость ослабло, пусть маленько окрепнет.

Мужчина поймал её в объятья и приник нежным поцелуем.

— Фросенька, я ещё до конца не могу поверить, что всё произошедшее между нами за последние часы явь, а не сон.

— Сон, и ещё какой сон, ведь ты скоро улетишь из Москвы и у меня останутся только воспоминания о тебе.

— Не говори ерунды, теперь я буду улетать и возвращаться только к тебе, по крайней мере, три-четыре дня в две недели будут полностью наши.

— О, это уже прогресс, раньше мне и столько не дарили, ничего не поделаешь, такая моя доля любовницы.

Начинающий становиться неприятным разговор, к счастью, прервал новый телефонный звонок, на этот раз звонил, действительно, один из сыновей.

— Мамань, я рад тебя приветствовать, куда это вы вчера так рано запропастились, не успел я оглянуться, а вас в ресторане не стало, Аня хотела с тобой о чём-то пошептаться, а ваш след простыл.

— Андрейка, Валере стало не хорошо, и мы отвезли его домой.

— Твой начальник, похоже, стал порядком закладывать, но меня, собственно говоря, это не касается, лучше скажи, какие планы у тебя на все выходные, ведь у нас впереди целых три свободных дня.

— Ну, сегодня от этого дня остались только одни крохи.

— А я не про сегодняшний день, он у нас уже расписан, завтра, как не хочешь, но всё же праздник и, как ты посмотришь на то, если мы нагрянем к тебе…

— Кто это мы?

— Ну, я с Аней и, конечно, твой младший, он меня уполномочил договориться с тобой, хочет появиться у тебя со своей Таней.

— А, почему он сам об этом не сообщает?

— Мамань, твой вопрос явно носит риторический характер, разве ты сама не понимаешь, почему.

Фрося закусила губу, но взяла себя в руки.

— Андрюша, я сама позвоню им, приглашу официально.

Вы поставили передо мной сложную задачу, ведь я совершенно не готова, но ничего, время ещё есть, пойдём сейчас с Олегом промышлять по магазинам.

— О, у нас собирается хорошая компания, только держи ухо востро, чтобы кто-нибудь из вас не сорвался.

— Сынок, за меня можешь быть совершенно спокоен.

— Отлично, я же вообще самый покладистый в этом отношении, принимаю всех безоговорочно.

— Ой ли, давно ты стал таким?

— Мамань, проехали, вспомни ещё Поставы или свои Курячичи.

Да, я ещё уполномочен сообщить, решение союза братьев, чтобы ни о чём особо не заморачивалась, с тебя твои коронные голубцы, остальное за нами, поляну накроем по высшим стандартам. Договорились?

— Договорились, договорились, к двум часам думаю будет нормально.

— Мамань, более того, прекрасно.

Фрося положила трубку и задумалась.

Подошёл Олег:

— Прости меня, пожалуйста, но я слышал весь твой разговор с сыном. О чём ты так глубоко задумалась?

Фрося мотнула головой:

— Ай, о всяких глупостях — надо сделать очень важный звонок. Но прежде ответь, ты будешь с нами завтра праздновать Восьмое марта?

— Это вопрос или приглашение?

— И то, и другое, ведь я ничего не знаю о твоих планах.

— Разве я тебе не говорил, что намерен быть с тобой все эти выходные, только в воскресенье надо будет подъехать на аэродром, кое-что утрясти, а вылетаю в понедельник.

— Вот, как хорошо. А тебе не надо позвонить домой?

— Не надо.

Фрося резко повернулась в сторону мужчины, в её глазах плясало недоумение, но Олег отвёл свой взгляд в сторону.

— Фросенька, тебе надо было срочно куда-то позвонить.

Она с шумом выдохнула, ну, почему в её жизни появляются мужчины — вечные ребусы.

Она впервые набрала номер телефона, который сама когда-то выбивала для Тани.

На другом конце провода раздался мелодичный голос бывшей её напарницы по работе:

— Здравствуй Танюха, как поживаешь…

— Ой, Ефросинья Станиславовна, здравствуйте, вы, наверное, хотели поговорить с Сёмой.

— Нет, нет, я хотела поговорить с тобой.

Возникла пауза, а потом раздался поникший голос молодой женщины:

— Да, я вас слушаю.

— Танюха, что ты так напряглась, я ведь не кусаюсь.

— Слова, бывает, ранят больней зубов.

— Как говорит мой сын Андрейка, проехали, завтра я вас жду с Семёном у себя за праздничным столом. В два часа дня, будет для вас нормально?

— Нормально, я с радостью, какой вы торт любите, я сама спеку.

— Ай, Танюха, я в этом мало понимаю, на свой вкус, а лучше спроси у Сёмки, он у меня больше в этом разбирается.

Да, чуть не забыла сказать, деток возьми с собой.