Фрося. Часть 5

Глава 60

Распрощавшись с сыном и с не официальной пока невесткой Фрося помчалась к Насте.

В деревню она добралась уже в сумерках.

Подруга всплеснула руками:

— Госпадарушка моя хорошая, а чего это ты на ночь глядя, завалилась ко мне, аль что-то случилось?

Я звонила уже несколько раз, хотела выяснить, что тебе врач сказал, а тебя, как корова языком слизала.

Фрося обняла подругу.

— Настюха, я завтра улетаю в Мурманск, на работу только утром заскочу бумаги подписать и с Валерой кое-что уточнить.

— Ты, что моя хорошая, надумала, вот так взять и с бухты-барахты полететь, там что-то плохое произошло или твой милёнок тебя позвал?

— Настенька, только не смейся, он ещё даже не знает, что я к нему прилечу.

— Так, что ты надумала тогда?

— Понимаешь, ему без меня не справиться.

И Фрося без утайки передала подруге ситуацию, сложившуюся у Олега.

— Миленькая, ты ведь сама плохо себя чувствуешь, а собираешься горы там у них сдвинуть.

— Настюха, так я плохо себя чувствовала до тех пор, пока не приняла это решение.

И Фрося засмеялась.

— Вот, такая я дура, мне подавай трудности, тогда я живу, а, главное…

Она посерьёзнела:

— Ему же плохо, а я могу помочь, так, что сидеть мне и жалеть себя и пить капельки, а там дорогой человек будет разрываться на части.

— Фросенька, а вдруг он разозлится на тебя за твой приезд, у него ведь там жена.

— Жена…

Фрося тяжело вздохнула:

— Жалко мне Вику, очень жалко и я всё сделаю, чтобы облегчить ей жизнь, чтобы она могла хоть немножко получать радости в этом страшном её положении.

Ты Настенька, не представляешь какая Вика хорошая.

— Моя ты госпадарушка, какая ты, ненормальная.

— Ну и пусть не нормальная, ну и пусть, даже смешная, но другой я быть не могу.

Полезу я подпол за денежками, не густо у меня осталось, ведь не собиралась ехать, но ничего пока хватит, а вернусь, что-нибудь придумаю.

Фрося выгребла все рубли свои до копеечки из тайника и заодно, прихватила на всякий случай ювелирный набор, состоящий из кольца, браслета и колье с изумрудами, который ей когда-то подарил Марк.

Пару тысчонок за него точно можно выручить, а у неё он лежит без дела, куда она его оденет и с кем ей теперь куда-то выходить, да, и других украшений ещё малость осталось.

Ах, надо Танюше сделать подарок к свадьбе, к её карим глазкам подойдёт кольцо с рубином, нечего даже думать о том, что она вернётся к этому дню.

Ах, Сёмка, Сёмочка, какую ты на себя взваливаешь обузу, разве могла она подумать, что её сынок, покоритель девичьих сердец так западёт на женщину с двумя детьми, а он вон каким выглядит заботливым семьянином и детки Тани к нему льнут.

Старшие её сыновья по разным причинам своих покидали, а этот к чужому порогу прибился.

Кто его знает, не появился бы в жизни у Тани Семён, то, возможно, поболтался бы по свету и вернулся её муж-путешественник, пришёл бы к ней с повинной и приняла бы, куда делась, одной тяжко мыкать свою бабскую долю.

Фрося завела машину и собиралась уже тронуться с места, но из хаты выбежала Настя и постучала в оконце рядом с водителем.

Фрося крутанула ручку, стекло опустилось.

Настя просунула руку в распахнутое окошко автомобиля:

— Госпадарушка, не побрезгуй моими денежками, прими от меня пятьсот рубликов, они тебе знать в твоих дорогах понадобятся, не отказывай мне, пожалуйста, это от чистого сердца.

Фрося не говоря ни слова, раскрыла ладонь и, приняв деньги, поцеловала руку сердечной подруги, и, смахнув слёзы, набежавшие на ресницы, тронулась с места.

Дома, прежде чем засесть за письмо к Анютке, посчитала свою наличность — ну, ничего страшного, вместе с подарком Настюхи набирается почти две тысячи.

На первое время за глаза хватит, а нет, украшения пойдут в ход.

Письмо к дочери получилось сумбурным и в нём было больше вопросов и пожеланий, чем рассказов о себе.

А, что она могла особенного написать о себе на данный момент, живёт словно куколка бабочки в коконе.

Так, та куколка, в конце концов, превратится в порхающую красавицу, а она…

Чемодан собрала за считанные минуты.

Благо, на пороге лето, все одежды и обувь лёгкие, прихватила на всякий случай парочку вещей потеплей, всё же, как не крути, а на север летит и затянула замок.

Утром заберёт в кассе аэрофлота, заказанный накануне билет на самолёт, заедет к Валере за расчётом и всё, до свиданья Москва.

Уже сидя в самолёте, она с трудом и волнением вспоминала весь сегодняшний, суматошный день.

Как собиралась забрала в кассе аэрофлота билет, а затем, часа два отсидела в кабинете у Карпеки, который больше её не распекал, а внимательно выслушал, дал кое-какие ценные советы и вручил ей пакет:

— Фросенька, тут пять пар моих фирменных босоножек, загонишь там на толкучке, лишними деньги не бывают, прости, сейчас наличных кот наплакал, все в материал вложил, это мой скромный вклад в твоё доброе дело, если, что-нибудь там пойдёт не так, звони, срочно найдём выход, своих не бросаем.

Загодя заехала к Семёну с Таней, поднялась наверх и тепло распрощалась с прослезившейся невесткой, по-другому она у Фроси уже не воспринималась, и вложила в её руку бархатистую коробочку с кольцом:

— Танюша, это мой скромный тебе подарок на вашу с Сёмкой свадьбу, будьте счастливы, любите и не обижайте друг друга.

Любовь бывает проходит, а обиды помнятся до конца жизни, по себе знаю.

Таня от этих слов уже не могла сдержать слёзы:

— Фрося, что вы надумали, почему так говорите, как будто прощаетесь навсегда, я не знаю, как другим, а мне Вас будет очень не хватать, ведь я к своему стыду иногда признаюсь себе, что Вы мне ближе стали, чем моя родная мать, она сейчас совсем меня не понимает, злится, что я могу обходиться без неё.

— Танюша, нас матерей взрослых детей, сам чёрт не поймёт, можно подумать мои дети довольны своей матерью или она ими, всё время гундосю и гундосю свои недовольства и нравоучения.

Тут в разговор вмешался, стоящий рядом Семён:

— Мамуля, не смеши нас, ты и вмешиваешься… мы все четверо твоих детей плыли по жизни, как птицы в облаках, а ты только была вожаком стаи, давала направление или подставляла сильное крыло уставшему, сбившемуся с пути или подранку.

Фрося отвернулась от сына, чтобы не показать ему, выступившие слёзы и обняла малышек:

— До свиданья девочки, если всё, что я задумала, у меня получится, то в следующее лето поедем с вами отдыхать на юг к морю.

Леночка вдруг потянулась к ней на руки, обняла крепко за шею и, доверительно на ухо сообщила:

— А мы Сёму стали звать папой, он нам это разрешил и сказал, что мы теперь можем тебя называть бабушкой. Правда?

Фрося покрыла поцелуями симпатичную мордашку естественной в своей откровенности девочки:

— Правда, Леночка, правда.

Семён, доставлявший её в аэропорт, сидя за рулём, всё порывался что-то сказать, но сдерживал себя, и Фрося не стала домогаться, не хотелось ей сейчас вести разговор по душам.

У матери и сына были характеры взрывные и зачем им наносить перед долгой разлукой друг другу сердечные раны.

Уже после того, как Сёмка аккуратно припарковался, Фрося не выходя с машины, решила всё же дать сыну некоторые наставления:

— Сыночек, я знаю, что ты любишь технику, поэтому тебя тут не буду выматывать поучениями, уверена, что моя красотка будет в надёжных руках, а вот о Тане, как о водителе у меня нет достаточного представления.

Ну, ты там мягко доведи до Тани сведения, как ухаживать за машиной, но не ограничивай её в перемещениях.

Ты, же чаще бываешь занятым, а ей предстоит на дачу мотаться, за продуктами, да, и для её работы колёса под задницей лишними не будут.

— Мамуль, мне тебе сейчас что-нибудь отвечать или принять молча к сведению?

Фрося потрепала сына по курчавой голове.

— Ничего не отвечай, распоряжайся машиной по своему мнению.

Сёма, не теснитесь вы зря в Таниной комнатухе, переезжайте ко мне и будьте полными пока хозяевами, никаких инструкций.

И она засмеялась.

Семён улыбнулся в ответ.

— Мамуль, надо быть полными дураками, чтобы не воспользоваться твоей добротой.

— Дурачок, ты мой дурачок, это такая же твоя квартира, как и моя, и, даже в большей степени твоя.

— Мамуль, не надо об этом, ты ведь знаешь, что я не люблю получать в жизни призы, не вложив для достижения победы силы, ум и настойчивость.

— Ладно, как вы говорите с Андрейкой, проехали.

Послушай, сынок, я постараюсь вам звонить, но ты дай мне слово, что если возникнет какая-нибудь не стандартная ситуация, будешь держать меня в курсе. Договорились?

Сёмка отвёл глаза.

— Мамуль, если действительно в этом будет необходимость.

— Сынулька, а можно я тебе задам последний на сегодня вопрос, но он очень личного характера, опасаюсь, что ты можешь вспылить.

Смех Семёна сотряс салон автомобиля.

— Мамулька, ты никогда ещё не была со мной столь дипломатична, обещаю, что не буду нервничать и отвечу честно тебе, как только смогу.

— Сёмочка, ты собираешься заводить собственного ребёнка?

Семён сидел, уставившись в лобовое стекло, явно ничего за ним не видя, и обдумывал наиболее приемлемый ответ.

Наконец, он повернулся к матери:

— Таня, очень хочет родить от меня ребёночка, но я ей запретил вынимать спираль, пока не подходящее для этого время.

Фрося, сидя уже в салоне самолёта, вспоминала все перипетия сегодняшнего дня.

Незаметно пролетели больше четырёх часов полёта, и стюардесса объявила, что за бортом ясная погода, в Мурманске в этот час пятнадцать градусов тепла.