Фрося. Часть 5

Глава 70

Фрося лежала на второй полке плацкартного вагона поезда, который с каждым километром уносил её всё дальше и дальше от людей, вошедших глубоко в её душу, но которых она вынуждена с кровью вырвать оттуда, ну, если не из своей души, то из своей жизни обязательно.

За окном плыла летняя ночь с яркими звёздами и луной, пропадающими при свете фонарей, на проносящихся мимо полустанках.

Она отгоняла от себя дремоту, хотелось, до того, как утром прибудет в Москву, разобраться во всём, произошедшем с ней за последнее время.

Нет, ей было совсем не жалко потраченных полтора месяца на пребывание в Мурманске и Крыму.

Словосочетание — потраченное время, она сразу же отвергла, считая его глупым и даже абсурдным, ничего она не потратила, а только приобрела.

В первую очередь, это, конечно, божественное исцеление Вики при помощи целебных трав и мумиё Микуличны от воспалений, от которых, та могла бы не оправиться, не прибыв Фрося в Мурманск.

Ну, а дальше всё понеслось по накатанной дорожке, окрепнув и избавившись от хвороб, Вика смогла добраться до доктора Касьяна, божественные руки которого сотворили дальнейшие чудеса.

Да, и поездка её в Крым выглядит вполне оправданной, ведь и тут ей сопутствовала удача или божеский промысел и теперь, Олег с Викой смогут жить в климате, подходящем для ослабленного организма страдалицы.

Ну, а что она сама или для себя?!

Нет, у неё больше любовника, а оставаться друзьями с Олегом и Викой у них никак не выйдет.

Какая может быть дружба, когда в памяти ярко живут сладостные моменты их с Олегом близости.

Ведь Вике ещё нет и пятидесяти лет, и, кто его знает, может быть с появлением чувствительности в нижней части тела, у неё оживёт и сексуальное влечение…

Дай им бог.

Эти слова она несколько раз повторила про себя и поняла, что они вполне искрение. Она прониклась к этой сильной духом женщине более чем дружескими чувствами.

Фрося её полюбила, как родное дитя.

Нет, она не чувствовала перед Викой вины за Олега, который в её объятиях нашёл в своё время утешение.

Ведь от этой связи никто не пострадал, а может быть и наоборот, что все только приобрели, в том числе и Вика.

Не будь у Олега любовной связи с Фросей, кто знает, как сложилась бы у них судьба, при том, у всех троих.

Вика за всё время, что Фрося была рядом с ней, ни одним жестом, а потом и словом не намекнула об прежних отношениях Фроси с Олегом, хотя она уверена, та обо всём догадывалась.

Фросе не хотелось больше думать об Олеге и вспоминать их отношения, гораздо проще было между ними определить Вику, тогда сердцу не было так больно.

С этими мыслями она незаметно погрузилась в сон.

Только утром, очутившись на перроне Курского вокзала, Фрося поняла, как она соскучилась по Москве и своей квартире.

Такси мигом её доставило к дому и вот она уже дрожащими от волнения руками поворачивает ключ в замке входной двери.

Вот, будет сюрприз…

Но сюрприза не получилось, квартира была пуста, скорей всего Таня с детьми была на даче, а Сёмка на работе.

Вот, незадача, главная проблема заключалась в том, что под рукой не было её любимого автомобиля, а без него она была, как без рук.

Ладно, пока в душ, потом поговорит по телефону с Валерой и Настей, а если к пяти вечера сын не появится, то возьмёт такси и поедет к ним на дачу.

Она с волнением обходила комнаты, находя следы пребывания в ней Тани и её детей, и почему-то её это совершенно не раздражало, а даже наоборот, на неё от этой картины веяло приятной обжитой домашней теплотой.

Сразу же обратила особое внимание на то, что её спальней не пользовались, всё, до последнего флакона духов, стояло на своём месте, на кровати было постелено свежее бельё, в шкафу лежало всё на своих полочках, и висело на своих вешалках, ни игрушки, ни соринки, ни пылинки.

Что это страх перед ней или знак высокого уважения?!

Фрося разделась до гола и прежде чем, пойти в душ, залезла в тумбочку, где надеялась найти письмо от Анютки, так оно и было, два пузатеньких конверта терпеливо ожидали её, пока она их раскроет.

Фрося несколько секунд поборолась с искушением сразу же приступить к прочтению, но, посмотрев на своё обнажённое тело, поняла, что надо повременить, потому что в квартире сейчас она живёт не одна и, не ровён час, вдруг кто-то заявится.

В последний момент, она всё же вскрыла один из конвертов и вытащила вместе с письмом несколько фотографий, с которой на неё смотрела улыбаясь её исхудавшая и бледная после тяжёлых родов Анютка с малышом на руках.

Фрося взяла с собой самую понравившуюся ей фотку и поставила её на стиральную машину, вот, будет отмокать в ванне и любоваться своей дочуркой.

Малыш не произвёл на неё особого впечатления, на какого-то кавказца похож, а откуда, собственно говоря, ему приобрести что-то от славянской наружности.

Нет, не лежалось ей в этот раз спокойно в ванне, хотелось что-то делать, куда-то бежать, с кем-то говорить…

Не успела она ещё об этом подумать, как уже вытиралась полотенцем.

Облачённая в домашний халатик, Фрося сидела в кресле и пробегала глазами по письмам от дочери, которая взахлёб хвалила своего мужа, восхищалась малышом и строила планы на будущее.

Во втором конверте она вдруг обнаружила фотографию, на которой не было Ани с младенцем или с мужем, а на ней стояли рядом пожилая худая женщина и молоденькая стройная девушка, от вида которой, Фрося даже вздрогнула, на неё смотрела Анютка в юности — да, это были Рива и Маечка.

С ума сойти, тринадцать лет прошло, как её Анютка покинула Советский Союз, а иногда кажется, что это было вчера, ведь Маечке уже шестнадцать лет, а какая уезжала малышка.

Фрося услышала, как поворачивается ключ в замочной скважине и, не выдержав, сорвалась с места и бросилась в прихожую, и сразу же натолкнулась на заплаканное лицо Тани и обо всём догадалась, ведь волосы той были покрыты чёрным платком.

Ничего не спрашивая, молча прижала к своей груди мокрое от слёз лицо невестки и стала нежно гладить рукой по спине, покрывая поцелуями голову.

За ней, прислонившись к входной двери, стоял Семён с Леночкой на руках, а рядом, понурив голову, Анжела.

Фрося обняв Таню за плечи, повела её в зал и усадила в кресло.

— Танечка, миленькая, я осознаю всю степень горя, свалившегося на тебя, крепись, моя хорошая, я постараюсь всегда в трудный и радостный час быть рядом с тобой.

Конечно, я не смогу в полной мере заменить тебе твою мамочку, но я постараюсь быть тебе полезной и всегда подставлю своё плечо, руки и душу, пока сама не слягу в сыру земельку.

И обе женщины обнявшись, горько расплакались.

— Мама, а у нас свадьба послезавтра с Сёмой должна была состояться.

Фрося обратила внимание, что Таня намеренно или нет, назвала её мамой, но она не стала поправлять убитую горем невестку, потому что по её душе разлилась тёплая волна нежности.

— Танюша, то, не беда, распишитесь без шума в райисполкоме, оденете друг другу на пальчики колечки и, всё, вы официальные муж и жена, а перед богом вы уже давно в горячем союзе.

Семён заметил:

— Мамуль, у нас и так ожидался стол только на десяток человек, даже на твоё присутствие не очень надеялись.

— Ах, сынок, чем такая пышная свадьба, как была у меня с не любым человеком, так лучше никакой, вот, родится у вас ребёночек, тогда и закатим пир горой.

— Мамуль, о каком ребёночке может идти речь, когда второго июля я ухожу на службу.

В воздухе повисла звенящая тишина и только Таня под руками Фроси, вся окаменела и ещё тесней прижалась к её груди.

Надо было срочно перевести разговор на другую тему.

— Сынок, а почему у вас ожидался такой маленький свадебный стол?

— Так, тут всё предельно ясно, Андрей находится опять в Польше и мне кажется, что он оттуда не собирается возвращаться, а Стас сослался на свою значительную занятость, вот мы и решили в узком кругу молодёжи отметить, а тут… ну, чего уже говорить.

Хорошо, что ты, возвратилась, мне будет легче покидать Танюшу, зная, что она остаётся под твоим надёжным и заботливым крылом.

На глаза её мужественного, но очень сентиментального сына набежали слёзы и увидев, устремлённый на него взгляд матери, подскочил на ноги и вышел из зала.

Дни до отбытия Семёна в армию промчались в бешеном темпе, сюда вошли и роспись молодых в райисполкоме, и быстрое оформление всех документов, где опять пришлось давать взятки бюрократам всех статей.

Надо заметить, что Сёмка хоть и сопел, но смирился на этот раз с маминым подходам ко всем проблемам, решать их с помощью заведённого понятия — дать на лапу.

Время поджимало: первого июля в узком кругу справили девять дней по матери Тани, а второго проводили Семёна в армию.

Вечером того же дня Таня, уложив детей спать, зашла в зал, где в кресле с фотографиями от Анютки сидела Фрося.

Невестка опустилась рядом на колени и взяв в свои руки ладони свекрови, скрыла в них заплаканное лицо.

Мама Фрося, я уже предупредила постояльцев, живущих в моей квартире, чтобы подыскивали себе другое жильё, как только они съедут, я освобожу вас от нашего присутствия.

Фрося отняла от мокрого лица расстроенной, молодой женщины одну свою тяжёлую ладонь, и погладила невестку по растрепавшимся волосам.

— Танечка, живи у меня сколько захочешь, в любом случае, твою квартирку следует разменять на большую.

К сожалению, я пока не располагаю большими запасами денег, но скоро Олег пришлёт оставшиеся от всех его затрат денежки, сама в ближайшее время подсуечусь…

Таня перебила:

— У нас с Сёмой тоже скопилась не малая сумма, где-то около пяти тысяч, и Андрей оставил брату свою Волгу, заявив, что в случае, если он тормознёт в Польше, то это будет нам свадебным подарком, и у мамы на книжке осталось две тысячи…

И плечи Тани затряслись в плаче.

— Всё Танюха, мой подол халата уже промок до трусов, не изводи себя так, а то Сёмка вернётся, а на него глянет дохлая кошка, а не обворожительная жёнушка.

Всё решено, живёшь у меня, пока не найдём подходящий обмен, поднапряжёмся и выйдем сразу на трёшку, чего там мелочиться, а подарок Андрюши не продавай, ведь это он, похоже, отвалил вам от всего сердца.

Ты, Танюха, на него злости не таи, он хоть и высоко взлетел, а натура у него обычная, кобелиная.

— Вы, тогда всё слышали?

— Слышала, моя девочка, слышала, но очень не хотела между братьями поставить забор из колючей проволоки, поэтому и не заострила момент.

— Андрей заезжал к нам перед отъездом в Польшу и пока Сёма бегал за документами от Волги вниз, попросил у меня прощения за тот случай, объяснив тем, что тогда я ещё была свободная в выборе.

— Ну-ну, лукавый чёрт, но всё равно приятно.

Фрося невольно засмеялась, представив своего среднего сына.

— Мама Фрося, а я ведь вам главного не сказала.

Фрося усадила Таню на колени и нежно прижала к своей груди худенькое тело.

— Доченька, ты беременная, а Сёмка об этом не знает?

— Да.