Футуристическое насилие и вычурные костюмы

ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ

Зои поспала четыре часа. Когда она проснулась, было утро вторника, 21 декабря. Самый короткий день перед самой длинной ночью. Её туалетный бот включил для неё новости, и каждая трансляция покрывала разные аспекты одной и той же истории. Из различных интервью с людьми на улице стало ясно, что жители Табула Ра$а разделились грубо говоря на три лагеря в отношении террористической угрозы:

А. Те, кто эвакуировался (их было достаточно, чтобы задушить движение на выезде из города).

Б. Те, кто выходил на улицу с камерой наготове, в надежде застать хотя бы часть событий.

В. Те, кто проводил свой день как обычно, потому что город оставался городом, и угроза экзотического насилия не значила, что у них выходной.

Одно было точным: для частных охранных организаций в городе это было как Чёрная Пятница. Ко-Оп растянулись по всему городу, каждый их клиент требовал дополнительную защиту. Они даже отказались от своих чёрных галстуков и плащей в пользу чёрного тактического снаряжения (хотя Зои подумала, что они всё равно могли носить галстуки под ним), и перед каждым банком, казино и другими многодолларовыми целями были десятки их людей. Но главная демонстрация силы была перед штаб квартирой Ко-Оп: строи людей ужасающего чёрного транспорта, решивших, что если они позволят сравнять их собственных офис с землёй, это повредит бизнесу.

Для Зои этого точно было мало.

Наиболее волнительный сценой были два места поклонения. Волонтёры валили толпами, тратя свои деньги на наёмных контрактников. Это показалось Зои безумием, но не потому, что она не была религиозной, а потому, что она знала, что эти здания можно построить заново за неделю с теми технологиям, что были в городе. Позвольте Молеку стереть их в пыль, кому тут не пофиг? Бог и Аллах могут пожить недельку в отеле, если придётся. Но она подумала, что ей было слишком просто об этом рассуждать.

Она пошла одеваться и осознала, что вернулась к тем же джинсам, футболке "Офигительный Поссум" и кардигану, в котором она прибыла шесть дней назад, хотя они и были постираны. Она представила, что коронер, который будет изучать её тело сегодня ночью, увидит на ней пару красных трусиков с надписью "АКУЛЬЯ НЕДЕЛЯ"[19] спереди и с мультяшной белой акулой на заднице.

Карлтон уже был на кухне, когда она туда пришла, готовая позавтракать. Она спросила, ждал ли он здесь всю ночь, но он сказал, что просто заставил Кэнди предупреждать, когда в доме кто-то просыпался и двигался, на тот случай, если им что-нибудь нужно. Зои подумала, что это звучит как рабство, на Карлтон, похоже, гордился тем, что додумался до этого. Он спросил, что она хотела.

— Ну, это может быть мой последний завтрак... Какое твоё лучшее блюдо? Какое было любимое у Артура? Сделай его.

Карлтон занялся приготовлением чего-то, что оказалось каким-то тщательно продуманным гамбургером, в то же время опуская части варёной курицы, яичных желтков и других отвратительных ингредиентов в ручную мясорубку, из которой вышло ужасно выглядящая субстанция. Машина зловония накинулся на неё с таким остервенением, которого Зои никогда не видела в своём животном. Карлтон очевидно прокачался в рецептах кошачьих блюд. Гамбургер был с прожаренной говядиной на лепёшке с луковым джемом, беконом и соусом из арахисовой пасты. Всё это на булочке из прожаренного теста с картофельными чипсами. Зои подумала, что за поедание этого блюда нужно арестовывать, и употребление его на завтрак точно не позволит ей попасть чуть позже в рай. Он того стоил.

Вскоре Зои направлялась в бальный зал, удерживая в руке эспрессо, и пришла в помещение, неприятно тихое и пахнущее свежей краской, печеньем и сгоревшими химикатами. На какое-то время Мастерская Санты была в её единоличном пользовании, а гигантская какающая гаджетами гусеница была в самом её центре. Зои хлебнула кофе, и подошла к голографической панели, которая показывала бесконечый список объектов с зашифрованными названиями. Зои подумала, что текст похож на русский, с перевёрнутым буквами R и всё такое, но Уилл на самом деле знал русский по какой-то причине, и даже для него меню выглядели как выдуманные слова ("Частицефрактовый вапинатор").

Она пробежалась по меню с сотнями предметов, каждый из которых представлял устройство. Она листала вниз до тех пор, пока экран не остановился, достигнув дна.

Самая последняя схема в непонятном списке называлась просто "ЗОИ".

Её кофе остановился на полпути к её рту.

Она новая? Это было единственное английское слово во всём списке. Эко видела его? А Уилл? Почему они это не упомянули?

Позади неё, Ву сказал:

— Вот вы где. Нам нужно пробежаться по плану спасения.

— Плану спасения?

— Если всё провалится, последняя часть плана, назовём её план Z, состоит в том, чтобы довести вас до транспорта и увезти как можно дальше отсюда.

— Как на счёт сделать так, чтобы до этого не дошло?

— Мы не боги. Мы не контролируем вселенную. Всё, что мы можем, так это готовиться к тому, что грядёт. Пройдите со мной.

Они переместились в гараж, где увидели бронированный седан, направленный в сторону дверей. Голубая спасательная BMW, которую купил Бадд, теперь была припаркована в углу и забыта. Эта машина стоила, возможно, сотни тысяч долларов, но они решили, что она им не нужна, и выбросили как дешёвую игрушку. С ума сойти.

Ву сказал:

— Садитесь.

— Я не понимаю, в чём тут нужно практиковаться. Если всё пойдёт к чёрту, ты просто схватишь меня, мы залезем в машину и уедем.

— Вы не можете быть уверены, что я буду рядом, или жив, чтобы помочь вам сбежать. Вам нужно знать, как инициировать экстренные протоколы машины. И мы не можем быть уверены, что вы поймёте всё на ходу, если к тому моменту поместье может быть в огне и разрушаться вокруг вас.

— Боже, Ву.

— Зои, вне зависимости от того, что произойдёт, вам нельзя удивляться. Люди вроде меня или Уилла, у которых есть военное прошлое, знают о мире больше, чем вы. В эти моменты хаоса, всё, на что вы думали, что можете рассчитывать, распадается. Всё переворачивается с ног на голову. Герои оказываются трусами и так далее. Ваши лучшие планы проваливаются, а самая глупая импровизация спасает вам жизнь. Друзья оказываются врагами. В конце концов, Зои, вы не можете доверять ничему. Вы можете только иметь в закутке ещё один план. Один за другим. Садитесь.

Зои пролезла на водительское сидение. Приборная панель и лобовое стекло загорелись.

— Ладно. Тут какая-то голосовая команда или...

Дверь закрылась сама по себе.

Дверь гаража начала подниматься.

Зои решила, что она сказала что-то или нажала на кнопку. Она убрала руки с руля и осмотрела приборную панель.

— Э-э-э... отменить. Перестань делать, что ты делаешь, машина.

Вместо этого, машина двинулась вперёд, скрипя шинами, и запустилась во всё ещё открывающуюся дверь.

— Стоп! Эй! СТ-О-О-ОП!

Дверь не оставила достаточно места для проезжающей машины, но бронированный седан не собирался ждать: он проехал сквозь неё, раскидывая остатки поднимающейся двери по крыше, проезжая мимо. Вторая дверь была полностью закрыта. Без разницы: армированный седан пробился сквозь неё, оставляя на капоте щепки и вылетая на дорогу.

— Эй! Стоп! Машина! Перестань ехать! Паркуйся! Тормози! Двигатель, отключись! СТООООП!

Машина не ответила. Зои схватила руль, и ударила по тормозам: оба этих действия должны были автоматически передать управление обратно ей. Они этого не сделали.

Машина вывела себя в поток автомобилей, петляя между утренними работягами, профессионалами из Бивер Хайтс, которые попивали чай и накладывали макияж по пути до своих офисов в центре города для очередного вторника. Затем они заехали в пригород, проносясь мимо церквей, семейных ресторанчиков и диспансеров с травкой. Зои внезапно поняла, куда они направлялись.

И начала паниковать.

Она попыталась закричать о помощи, моля работяг заблокировать путь седана или сбить его с дороги. Но машины были на удивление звуконепроницаемыми в последнее время, и каждый водитель находился в пузыре, скрываясь от остального мира. Люди слушали музыку или мягкоголосые публичные радиошоу. Работяги переживали о парковке, политике их офиса и пытались вспомнить, вынесли ли они мусор на обочину. Комфортные маленькие переживания, которые отвлекают от больших вещей. И ни малейшего понятия о том, что в метре от них девушка стучала по окну и бессловесно рыдала, пытаясь привлечь их внимание.

Они проехали пригород и направились в сам город. Зои отчаянно отодвинулась назад, обеими ногами пиная окно водительского сидения. Стекло двигалось и растягивалось, но держалось. Это окно создано, чтобы выдерживать противотанковые ракеты, так что это было бы работой на целый день, даже если б у неё были нужные инструменты. И она всё равно пыталась, потому что на кону была её жизнь. Она пинала пассажирскую сторону, долбила лобовое стекло. Кто знает, может одна часть стекла была с производственным браком или невидимой трещиной. Может, это активирует какую-то сигнализацию и заставит машину остановиться, или хотя бы сбиться с курса.

Этого не произошло.

Как только показались здания в центре города, она увидела угрожающий чёрный таймер на их стенах. Она ударила по приборной панели, била по стеклянной панели и картам на мониторах лобового стекла, пытаясь повредить какие-нибудь важные компоненты, которую заставят машину остановиться в любом месте, кроме переделанного отеля Молека. Армированный седан мягко завывал, несмотря на свои ранения, как это и планировали его создатели. Они проделали отличную работу: её маленький пузырь паники скакал по морю индифферентности под название Фэйрфакс Авеню.

Облачённые в чёрное башни-близнецы показались на горизонте. Зои кричала, плакала, и срывала пластиковую внутреннюю панель на водительском сидении, но нашла там только металл. Машина медленно и безмятежно достигла Дворца Пламени, развернула трап, ведущий к тяжёлой стальной двери. И когда она открылась, её, естественно, уже ждали. К тому моменту, как машина остановилась, внутренняя часть стекла на водительском сидении представляла собой розовую мешанину из крови с кулаков Зои. Когда дверь открылась, Зои удерживала свои руки, превратив костяшки в гамбургеры, когда она пыталась пробить свой выход.

Над дверью склонялся Молек, нацепивший идиотский суперзлодейский костюм, за дизайн которого он скорее всего заплатил шестизначную сумму (чёрный костюм, в котором был вырез, демонстрирующий большую часть его торса, а также кобальтовые вкрапления и ярко-синий гульфик), и его сайдкик, которого он называл Чёрным Скоттом.

Молек смотрел со скепсисом.

— Будь я проклят. Он не врал. Вытащите её.

Скотт протянул руки, и Зои оттолкнула себя назад, пиная протянутые руки и вдавливая себя в дверь пассажирского сидения. Затем эту дверь открыли, и она свалилась на запятнанный маслом асфальт. Кто-то засмеялся.

Ботинок прижал её к земле. Её руки стянули за её спиной и она почувствовала, как что-то металлическое сжимает её запястья.

Молек прошёлся вокруг машины, посмотрел на неё и сказал:

— Вот это и случается, когда ты слепо доверяешь людям. Вы, команда Ливингстона, позволили предателям затесаться среди вас. Видишь ли, организации, прямо как люди, подчиняются естественному отбору. Если твоя организация уязвима для инфекции неверности, она умрёт.

Всё ещё лежа на земле, Зои прохрипела:

— Кто?

— Уже не важно, разве нет? — кому-то, кто стоял рядом, Молек сказал. — У неё есть импланты? Что-нибудь внутри неё, что она на нас выбросит?

Бородатый мужчина, изучавший тело Армандо в день его смерти, которого Молек называл "Док", навис над Зои.

Он изучил прибор в своей руке и сказал:

— Нет, она чиста. Ну, во всяком случае без модификаций.

Молек покачал головой.

— Мне это не нравится.

— Слишком просто? — сказал Скотт.

— Ага. Наш человек ходит по их поместью, перенаправляет машину... они должны знать.

— Чёрт, мужик, если так, то она чумовая актриса, — сказал Скотт.

Зои перевернулась, и попыталась сесть. Её руки были связаны какой-то верёвкой, но она не была сильно затянута. Если только у неё получится освободить одну руку...

Молек сказал:

— Не, они бы её так просто не пустили.

— Ну... может у неё, типа, жучок или отслеживающее устройство, которое нельзя отследить? Что-нибудь новое?

Док вмешался:

— Он всё равно должен отправлять сигнал. Это здание — мёртвая зона, мы всё глушим.

— И у неё нет крошечной бомбы в жопе? — спросил Молек.

Док просто пожал плечами, как бы говоря, что если бы была, он бы уже об этом сказал.

— Может, просто засунем ей крючок туда, для уверенности, — сказал Молек, — Вытащим кишки через жопу, вывернем наизнанку.

— Мужик, уже пора идти, если мы собираемся следовать отсчёту, — ответил Скотт. — Просто бахни её голову и двигайся дальше.

— Она может что-то знать, даже если не знает, что она это знает.

— Тогда засунь её в клетку и позволь Доку над ней поработать, пока нас нет. Пускай переподключит нервы, превратит её тело в клетку для пыток.

— Да, так и сделаем. Стоп... Нет. Нет... — Молек снова прищурился, видимо именно такое лицо он делал, когда у него шевелились шестерёнки. — Нет, именно этого они и ждут. Какой бы план у них ни был, он основан на том, чтобы затащить её в штаб-квартиру, и чтобы мы оставили её там одну. Уверен, в этом вся суть.

Скотт терял терпение.

— Мужик, можешь стоять и сомневаться тут весь день. И вообще, уверен, что именно этого они и добиваются. Чтобы ты тупил и переживал о ней, вместо того, чтобы двигаться к цели.

Молек кивнул.

— Ага. Нахер. Возьмём её с собой.

Зои села и сказала:

— Но откуда ты знаешь, что мы не этого от тебя добиваемся?

Молек наклонился и ударил её по челюсти. Кровь разлилась по её рту. Она упала на землю и почувствовала покалывание, как будто на её языке был битый фарфор. Она выплюнула три зуба и массу чёрной крови на масляной бетон, затем развернулась, чтобы в тот же момент поймать лицом ботинок. Нос Зои сломался с чудовищным хрустом, и у неё было достаточно времени, чтобы почувствовать, как ботинок врезается в её рёбра, как кости трещат, словно яичная скорлупа, прежде чем отключиться от боли.