Гадина Петровна (СИ)

Глава 28. Что делать, и кто виноват

Капитан смотрел на королеву и думал, как сильно ошибся, возомнив в какой-то момент, что понял эту удивительную женщину хоть на каплю. Каким же складом ума и характера нужно обладать, чтобы догадаться умертвить себя кинжалом ради спасения девочки? Придумать план с вовлечением влюбленного Эдмара, толкнуть его на убийство, разыграть перед бедолагой целое театральное представление!

Теофиль уже послал с голубем письмо с распоряжением Грыру и был отправлен спать. В почтовой башенке Дефорт и Ровена сидели вдвоем, распивая кофе, и размышляя о том, какие меры должно принять, чтобы арестовать злоумышленницу с поличным и избежать пострадавших.

— Ну скажи, капитан, если б я тебя попросила, убил бы меня? — задала ему вопрос Ровена.

— Конечно, нет, — ответил он.

— Вот я так и думала. Хотя ты единственный, кто знает, что у меня есть запасная жизнь. Была, — поправила она себя. — Вот кого мне в таком случае нужно было просить о помощи? Выкрутилась, как смогла.

— А ты не задумалась ни на секунду, что план был выстроен изначально на непроверенной информации?

— Какой?

— Какой! Представь, что тебя обманули, старуха что-то напутала, воскрешения не случилось и бам! Запасных жизней больше нет! Девочка ослеплена, ты насовсем мертва, Эдмар казнен за убийство королевской персоны.

— Ну, у всех планов бывают риски, — пожала плечами королева. — Но все же получилось, и теперь мы спасем Софи, поймаем преступницу, а твой протеже никогда не узнает, что стал убийцей королевы. Будет жить поживать, да добра наживать.

— Исключительное везение! — с укором произнес капитан, и стал размышлять вслух. — Я вот думаю, как же нам ее не спугнуть. Наверняка, она где-то приготовила себе местечко для наблюдения за центральной частью парка, чтобы заранее туда прийти и выждать подходящий момент. Если мы разведем там суету, начнем обыск, или расставим стражников, это сразу ее насторожит.

— А если сказать Шварцу, чтобы обыскали весь дворец? И нашли эту равикову кислоту?

— Да там ее достаточно вот с этот кофейник, даже меньше, — Дефорт махнул на чайничек из которого они наливали себе в чашки напиток. — Все склянки пересмотреть невозможно. При этом избавиться от нее также можно мгновенно.

— Ну да.

— Полагаю, что следует обставить все близко к тому, как это было в прошлый раз. Потому что мы не знаем точно ее мотивов. Вот только тебе идти завтра в парк я запрещаю. Слишком велик риск для оставшейся жизни.

— А что это ты мне запрещаешь, — возмутилась королева. — Да ты сам себе противоречишь! Может быть, этой маньячке принципиально важно, чтобы все произошло в моем присутствии. Поэтому все делаем, как тогда. Только бдительно.

— Понимаешь, ведь может сдаться, что ей все равно, кого обливать кислотой. — Дефорт был недоволен. — Мало ли безумиц на свете. У вас, женщин, разве разберешь, что там в головах происходит? Эх, ладно. Что тут думать. Кое-какие мыслишки у меня есть.

На этом они разошлись. С раннего утра, пока Ровена еще спала, Дефорт прошелся по той части дворца, которую занимала прислуга, разжился там рыбацкой сетью, и выкупил у мальчишек за баснословные по их меркам деньги увесистую рогатку. Чинно погулял по парку, уделив особое внимание гордости королевских садовников — живому лабиринту. И затем отправился к покоям королевы, по обыкновению готовый неотступно за ней следовать.

Госпожа после завтрака также изъявила желание прогуляться по саду, а заодно посмотреть, как работает дорогой сердцу отряд королевского учета.

Пытаясь выглядеть естественно, королева так же подозвала Софи на короткий разговор, а затем отправила девушку назад к приятелям по отряду.

Ладони Ровены покрылись холодным потом. Вот сейчас, сейчас это случится.

Дефорт демонстрировал совершенное спокойствие и собранность. Со стороны казалось, что скучающий телохранитель меряет шагами парк, в ожидании, пока его подопечная нагуляется на свежем воздухе.

Королева на этот раз не закрывала глаза, как тогда, а, наоборот, смотрела в оба. При этом переживала, что своим напряжением выдаст себя и провалит всю операцию.

Софи миновала дорожку, ведущую вглубь парка. Королева скорее догадалась, чем увидела, как в её сторону подалась фигура в темном плаще, с наброшенным на голову капюшоном. Ровена не удержалась и выкрикнула:

— Софи беги!

Со свистом воздух рассек увесистый камень. Черная фигура вскрикнула и упала, как подкошенная, капюшон сполз с головы преступницы, открывая роскошные рыжие волосы. Капитан, отбрасывая рогатку, ловко набросил на женщину сеть, подтягивая и опутывая ее руки и ноги, подобно заправскому рыбаку, поймавшему русалку, затем связал добычу веревкой. Рядом в пузырящейся и шипящей луже валялся кофейник без крышки, распространяя вокруг себя темное пятно из выжженной травы.

Софи стояла неподалеку, испуганная, с широко распахнутыми глазами, но совершенно невредимая. Королева подошла и крепко обняла ее. А затем посмотрела на смутно знакомую девицу в сетях.

— Попалась рыбка! Или птичка? Как ты ее подстрелил ловко, — она подошла к извивающейся и шипящей проклятия женщине. — Теперь можно и Шварца звать.

— Генерал, через час я жду от вас основные сведения: кто такая, за что и почему, — сказала она, когда капитан передал задержанную в ведение Шварца.

— Дайте мне пятнадцать минут на разговор с дамой и мы будем располагать нужной информацией, — своим отрывисто-тявкающим голосом заверил тот. Вездесущий шварцев секретарь тут же запротоколировал их обмен репликами.

Королева с капитаном остались сидеть на скамейке в парке.

— Я считаю, — торжественно объявила королева, — что мы молодцы. И должны это отметить.

— Я бы с удовольствием, — со вздохом сказал Дефорт. — Но я на службе, к великому сожалению.

— А ты возьми один день в счет отпуска.

— В счет отпуска?

— Ага. Я сделаю приказ, подпишу его. Там две секунды делов. В общем, ты свободен до завтра, Добби.

— Я не Добби, — серьезно ответил капитан. — Я Робби. Капитан Роберт Дефорт.

Королева внезапно осознала, что даже и не думала, что у капитана есть имя. Он был для всех, и для нее в том числе, просто «Дефортом». Неловко вышло с Добби.

— Галина, очень приятно, — она протянула ему ладонь.

Капитан аккуратно пожал маленькую узкую ручку. Поздно понял, что надо было поднести к губам.

Королева весело засмеялась. Он тоже смущенно улыбнулся.

По дорожке к ним спешил с пыхтением и недовольным бормотанием под нос советник, который нес два письма в руках.

— Что такое, Теофиль? Не говори, что сегодня выходного не получится! Плохие новости? — с тревогой спросила королева.

— Ну это как посмотреть, — сказал Теофиль. — Это с западного рудника, он возобновляет работу. Сообщают, что внезапно отыскали ранее незамеченную глубинную жилу.

— Так это же прекрасная новость! Отлично, собираем Грыру на премию. А это от кого?

— От Хундвика.

— Что пишет?

Теофиль молча протянул ей маленький квадратный листок и замер в ожидании реакции.

«Красивый умер. Т. Хундвик».

Прочла королева, и словно тяжесть всего мира легла ей на плечи. Она медленно выдохнула и стала с нарочитым вниманием рассматривать облако, плывущее по небу. Вот бы заплакать, разрыдаться, чтобы эту плотину копившихся всю жизнь чувств, эмоций уже прорвало и наступило облегчение и невесомость. Но слезы никак не шли. Проще было вернуть золото в Аурусбург, чем просто и по-женски всплакнуть.

Прибежал паренек в форме, сообщил, что генерал приглашает королеву на прогулку тет-а-тет и ожидает ее у входа в парк.

Шварц стоял, заложив руки за спину, у того самого изваяния с раскрытой книгой, которое королева знала гораздо лучше других. При ее приближении генерал предложил руку, согнутую в локте. Ровена приняла жест, и они медленно пошли по ухоженным садовым дорожкам.

Шварц отпустил секретаря, Дефорта также пришлось попросить подождать у статуи.

— Ну, поведайте мне, генерал, — начала Ровена, — зачем красивой и, как я понимаю, знатной даме, нужно было покушаться на жизнь шестнадцатилетней дочери кухарки и сапожника?

— Я думаю, ваше величество, что вам все станет ясно, как только мы прольем свет на личность преступницы, имя которой Диана Дельро. Графиня! Сама она, надо сказать, не шибко высокого происхождения, родители — обычные горожане с окраин Аурусбурга, но благодаря выдающейся красоте и определенной женской хитрости, очень удачно вышла замуж за графа Дельро, который добился ее признания при дворе королевы Фелиции. Однако супругу своему она отплатила черной неблагодарностью, заведя интрижку с одним известным ловеласом, не знаю, знакомы вы или нет, лордом ныне враждебного нам Блэквуда Натаниэлем Палмером. О, по глазам вижу, что знакомы, — он хитро посмотрел на нее, пытаясь поймать даже самые мимолетные эмоции, отраженные на лице.

— Шварц, хватит ломать комедию. Я знаю, что вы все про всех давно разнюхали. Как и я осведомлена о некоторых ваших наклонностях, включая адреса в Аурусбурге, по которым вы не брезгуете прохаживаться.

— Тем лучше. Ну раз вы сами заговорили про Аурусбург, то подскажите, пожалуйста. Когда вы с лордом выезжали на… прогулки, каким именем вас записывали в книгу на выезде?

Ровена резко остановилась, пораженная догадкой, к которой привели сложившиеся факты. Она посмотрела на Шварца в упор.

— Да, — подтвердил Шварц ее мысли, — Диана устраняла соперницу. Фактически вас. Мы нашли у нее в аппартаментах письма. Надо отдать должное лорду, он разорвал с ней отношения еще до встречи с вами. Но мадам не из тех, кто принимает поражение в амурных делах.

Они повернули в сторону выхода из парка, где она оставила капитана. Королева мрачно размышляла, Шварц не отвлекал, давая ей возможность принять информацию. Выходит, что ни в чем неповинная девушка была под ударом, пережила в одной из возможных реальностей страшную боль из-за ее легкомысленной оплошности. И получается, что она никакая не спасительница, а самая настоящая виновница всего произошедшего.

— Что теперь с этой женщиной?

— Сидит в темнице, горько плачет. Просит устроить разговор с лордом Палмером. Мы направили срочное письмо графу Дельро, но вряд ли получим ответ вскоре. Он с некоторых пор недужен, и надо бы проверить еще, не отравлен ли часом при такой деятельной жене.

Они подошли к статуе с книгой.

— Не смею вас больше отвлекать от государственных дел, — поклонился Шварц, — и напоминаю, что завтра состоится открытое заседание по делу об отравлении короля Леонарда IV, да дарует ему небо скорейшего выздоровления, ваша явка как королевы и основного свидетеля обязательна.