Галерея призраков

Роберт Артур Проклятый трейлер

Конечно, это было неизбежно. Рано или поздно это должно было случиться. Но почему это произошло именно со мной? Я-то чем заслужил такое наказание? А ведь я собирался жениться. Последние деньги вложил в этот трейлер. В нем мы с Моникой хотели отправиться в свадебное путешествие по Соединенным Штатам. Посмотреть страну, так сказать. Я бы писал, и мы были бы счастливы, как два голубка.

Ха!

Ха-ха!

Если вам слышится горечь в этом смехе, то я расскажу, чем она вызвана.

Потому что именно мне, Мелу — это от Мелвина — Мейсону, суждено было стать первым в мире человеком, владеющим трейлером с привидениями!

Замок с привидениями — штука почти обыденная. Даже в простом доме с привидениями можно кое-как жить. В замке или доме, если поблизости болтаются призраки, можно, по крайней мере, запереться в спальне и хоть немного выспаться. Ну, вздремнуть. Недолго, конечно. Но для человека нет ничего такого, к чему нельзя было бы привыкнуть.

А вот трейлер с привидениями — вы меня извините… Вот скажите, что бы вы делали, если бы, вам пришлось делить трейлер — а у меня был трейлер модели «супер-де-люкс», с четырьмя встроенными койками, отдельной кухней, санузлом со всеми прибамбасами, радио, электропроводкой и мягким креслом — с призраком? Как бы вы от него избавились?

Ха!

Ха-ха!

За последнюю неделю я до такой степени наслушался хохота призраков, что уже сам смеюсь, как они.

Короче, дело было так. Купил я трейлер. Естественно, была у меня и машина, к которой его цеплять. Я ехал в Голливуд за Моникой, где она жила с теткой из Айовы. И всего в каких-то двенадцати милях к западу от Олбани, стоило мне остановиться на первую ночевку, мой новенький, с иголочки трейлер тут же подхватил это неприкаянное привидение!

Впрочем, расскажу все с самого начала. Трейлер я купил в Новой Англии — бронзового цвета, с хромированной отделкой «Кастом Клиппер» — и отдал за него 2998 баксов. Прицепил его к своей машине и двинул на запад, счастливый, как жаворонок летним утром. Два года я копил деньги на эту покупку, так что можете представить себе мое состояние.

Я не торопился, привыкая вести машину с прицепом, поэтому скорость большую не развивал. Уже стемнело, когда я пересек Гудзон, в Олбани меня застала гроза, а еще через полчасика я свернул с трассы на заброшенную боковую дорогу и, пристроив машину между двумя большими валунами, решил там заночевать.

Над головой то и дело гремели раскаты грома, а молнии соревновались в меткости, поражая деревья. Но место я выбрал удачное, надежно защищенное со всех сторон, и потому чувствовал себя вполне комфортно. Отварил себе тарелку фасоли, поджарил картошки, приготовил кофейку. Поужинав, я разулся, с блаженством опустился в глубокое кресло, закурил и расслабился.

— Да, — сказал я вслух, — чем не дом на колесах? Была бы здесь Моника, и ничего мне больше не нужно!

Моники, однако, не было, и мне ничего не оставалось, как раскрыть книжку.

Чтиво, видимо, оказалось не очень. Поэтому я задремал. Проспал, пожалуй, пару часов. Ну, от силы три. Проснулся я неожиданно от оглушительного разряда грозы, эхо которого еще продолжало греметь вдали. В шкафу мелко дребезжали фарфоровые чашки чайного сервиза в цветочек. Волосы мои стояли дыбом от перенасытившего воздух электричества.

Дверь трейлера рывком распахнулась, и меня обдало брызгами холодного дождя. А потом ветер — я, по крайней мере, думал, что это ветер, — заколотил дверью, будто собирался сорвать ее с петель. Я услышал звук, похожий на призрачный — другим словом его и не опишешь — вздох.

— А вот это ничего себе! — раздался вдруг незнакомый голос.

Я уже встал, чтобы закрыть дверь, да так и застыл с протянутой рукой и отвисшей челюстью. Ветром в трейлер занесло облако легкого тумана, но этот туман, вместо того чтобы рассеяться, стал медленно сгущаться и приобретать определенные очертания. Он становился все плотнее и плотнее, пока…

Ну, вы понимаете. Это был дух. Призрак. Бездомное привидение.

Неожиданный гость разглядывал меня холодно и заинтересованно.

— Садись, братан, — сказал он. — Нечего на меня так глаза пялить. А то я нервничаю. Это моя первая ночь под крышей за последние пятнадцать лет, и я собираюсь провести ее на всю катушку.

— Кто… — застучал я зубами, — кто…

— Я тебе не петух, поэтому не надо кудахтать, как курица, — перебил меня призрак. — На кого я, по-твоему, похож?

— На привидение, — пробормотал я.

— Сообразительный мальчик. Я, братан, и есть привидение. А что я за привидение, как ты считаешь?

Я осмотрел его более внимательно. Теперь, когда воздух в трейлере перестал клубиться, призрак приобрел довольно четкие контуры. Это был коренастый и крепко сбитый мужичок в призрачной одежде, которая наверняка досталась ему отнюдь не новой. На голове у него была потрепанная призрачная шляпа, а скулы покрывала призрачная щетина.

— Какое-то бездомное привидение, — брезгливо заключил я, и мой незваный гость согласно кивнул.

— В самую тютельку, братан, — сказал он. — Зови меня Шип Хиггинс. Можно просто Шип. Так меня звали, пока это не случилось.

— Пока что не случилось? — спросил я. Призрак лениво прошелся по трейлеру и уютно устроился на койке — развалился на ней, забросив ногу за ногу, и стал размеренно покачивать поношенным призрачным ботинком.

— Пока я не заснул, как последний идиот, в кузове грузовика и не вывалился из него на полном ходу точнехонько в этом самом месте ровно пятнадцать лет назад, — ответил он. — С тех пор я и был обречен обитаться здесь. Примерным поведением при жизни я не отличался, поэтому меня приговорили к вечному пребыванию в этой дыре. И это меня — меня, который раньше и двух дней на одном месте усидеть не мог!

Честно тебе признаться, последнюю пару лет это однообразие начало мне порядком надоедать. Мне даже не позволили занять самый паршивый дом! Нет, я, видите ли, должен торчать здесь, на открытом воздухе, под всеми этими ветрами и дождями, где каждая бродячая собака считает своим долгом меня облаять! Братан, ты себе даже представить не можешь, как я благодарен тебе за то, что ты остановился именно здесь.

— Послушайте, — сказал я строгим тоном. — Вы должны немедленно покинуть мой трейлер!

Видение зевнуло.

— Братишка, это ты проехал через мое место, а не я через твое. Это мои охотничьи угодья. Я что, просил тебя останавливаться здесь?

— Вы хотите сказать, — проговорил я, стиснув зубы, — что не собираетесь уходить? Вы намерены остаться здесь на всю ночь?

— Точно, братан. — Призрак довольно хрюкнул. — Разбуди меня часиков в шесть. — Он закрыл глаза и стал похрапывать вызывающе и оскорбительно.

Вот тут уж я рассердился не на шутку. Я швырнул в него книгу, которую до сих пор так и держал в руке, но она отскочила от койки, не причинив привидению ни малейшего неудобства. Шип Хиггинс приоткрыл один глаз и искоса посмотрел на меня.

— Точное попадание, — фыркнул он. — Ха-ха! Ха-ха-ха! Меткий ты у нас стрелок. С тобой просто обхохочешься.

— Вы… — воскликнул я, буквально задыхаясь от ярости, — вы — пугало!

И запустил в него подушку из кресла, которая точно так же свободно прошла сквозь его призрачную оболочку и упала на пол. Шип Хиггинс открыл оба глаза и показал мне язык.

Мне стало ясно, что физически я никак не могу на него воздействовать, поэтому пришлось взять себя в руки.

— Послушайте, — сказал я, избрав другую линию поведения, — вы сказали, что навсегда обречены оставаться в этом месте? Вы не можете его покинуть?

— Мне запрещено его покидать, — зевнув, ответил Шип. — А что?

— Ничего, — усмехнулся я. — Потом узнаете.

Сняв с вешалки плащ и шляпу, я вышел в дождь. Если этот призрак навсегда обречен торчать на одном месте, то я-то волен поступать как заблагорассудится! Я сел в машину, запустил мотор и задним ходом выбрался на трассу. Поманеврировать под дождем пришлось достаточно, стараясь, чтобы колеса не увязли в грязи, но кое-как я с этим справился. Вывернув на твердый асфальт, я направил машину на запад.

Миль двадцать я проехал без остановок. Потом, с довольной улыбкой представив, какой шок, должно быть, испытал призрак по имени Шип Хиггинс, когда я выдернул из-под него трейлер, я свернул на очередную боковую дорогу, заглушил движок и вошел в свой новенький дом на колесах.

Захлопнул за собой дверь и…

Ха!

Ха-ха!

Ха-ха-ха!

Вы не ошиблись: Шип Хиггинс оглушительно храпел, развалившись на моей койке.

Я выругался вполголоса. Призрак приоткрыл заспанные глаза.

— Привет, — хрипло пробормотал он. — Хорошо повеселился?

— Послушайте, — произнес я, с трудом подбирая слова. — Насколько я понял, вы были обречены навсегда оставаться в том месте, где я вас встретил!

Видение снова зевнуло.

— Ты ошибся, братан. Я не говорил, что обречен оставаться. Я сказал, что мне запрещено покидать это место. А я его и не покидал. Это ты увез меня оттуда. Ты сам во всем виноват. А я с твоей помощью теперь стал свободным агентом.

— Кем-кем?

— Свободным агентом. Теперь могу болтаться по свету сколько влезет. Опять могу бродяжничать. Ты освободил меня. Спасибо, братан. Я тебе этого не забуду.

— Значит… значит… — пролепетал я.

Шип Хиггинс кивнул:

— Правильно. Теперь нас с тобой водой не разольешь. Как сиамских близнецов. Будем путешествовать вместе.

— Но это невозможно! — возмущенно воскликнул я. — Привидения не могут путешествовать! Они могут обитать в домах… ну, на кладбищах… в лесу, может, где-нибудь. Но…

— Да что ты знаешь о привидениях! — В голосе Шипа Хиггинса звучал неподдельный сарказм. — Каких только привидений не бывает, братишка! Да их сколько угодно, странствующих привидений, бродячих привидений, привидений с зудом в ногах, которые и минуты не могут посидеть на одном месте. Признаюсь тебе, братан, как на духу — бродячим привидением быть ничуть не хуже, чем обитать в доме или замке.

Представь себе привидение, навечно получившее дом. Ну и что дальше? Правильно, у него есть крыша над головой, но ведь оно навсегда привязано к одному и тому же месту. Дома-то ведь по стране не шатаются. Даже в соседний штат прогуляться не могут. Торчат себе как вкопанные, пока не сгниют.

Теперь же все изменилось. Ты открыл новую эру для всего нашего призрачного народа. Теперь можно обитать в доме и в то же время постоянно путешествовать. Можно выполнять свои обязанности и, без отрыва, так сказать, от производства, повидать всю страну. Эти трейлеры решают проблему, над которой лучшие умы потустороннего мира бились тысячи лет. Это новое слово в нашем вечном небытии. Просто революционное открытие. Трейлеры с привидениями, подумать только! Обещаю, на следующем общем собрании обязательно поставлю вопрос о том, чтобы соорудить тебе памятник. Призрачный, разумеется.

Шип Хиггинс приподнялся на локте, произнося эту речь. Теперь же, поморщившись, он снова откинулся на подушку.

— Ладно, братан, — пробормотал он. — Хорош воздух сотрясать. Здорово я устаю от всей этой болтовни. Отправлюсь-ка я слиться. Утречком увидимся.

— Слиться с чем? — спросил я. Шип Хиггинс стал уже таким прозрачным, что я с трудом различал его.

— С другими, конечно, — едва донесся до меня его удаляющийся голос, и Шип Хиггинс исчез.

С минуту я подождал, желая убедиться, что он не пошутил. Затем набрал полные легкие воздуха и с облегчением выдохнул. Я посмотрел на плащ, на свои мокрые ноги, на книгу на полу и понял, что все это мне приснилось. Я бродил во сне, как лунатик. И машину во сне вел. Все это было просто кошмарным сном.

Я повесил плащ, разделся и забрался в койку.

Проснулся я поздно, и в первое мгновение меня охватила паника. Я оглядел трейлер и облегченно вздохнул. Койка напротив была свободна. Беззаботно насвистывая, я умылся, побрился, оделся, позавтракал и отправился в путь.

День стоял прекрасный. Синее небо, легкий ветерок, солнышко и веселый щебет птиц. Думая о Монике, я пел с ними вместе. Через какую-то неделю я подкачу к дому тетки своей невесты в Голливуде, посигналю у нее под окнами и…

В этот момент я ощутил затылком холодное дуновение воздуха, от которого волосы стали торчком.

Я повернул голову вправо и чуть не врезался в фургон с сеном. Рядом со мной сидела призрачная фигура.

— Надоело мне там сзади одному ехать, — пожаловался Шип Хиггинс. — Прокачусь, пожалуй, немного с тобой да по сторонам поглазею.

— Вы… вы… — Меня так колотило от ярости, что мы чуть было не свалились в кювет. Шип Хиггинс протянул руку, схватил руль прозрачными пальцами и дернул его на себя, выравнивая машину.

— Ты так не нервничай, братан, — сказал он. — Мне столько довелось испытать в этой жизни, что совсем не хочется еще раз погибнуть уже после смерти.

Я ничего не ответил, но все мои мысли были ясно написаны на лице. Я-то считал, что он просто ночной кошмар. А он оказался настоящим — призрак, поселившийся у меня в трейлере, и я не имею ни малейшего представления, как от него избавиться.

Шип Хиггинс усмехнулся.

— Конечно, братан, — сказал он. — Все совершенно логично. Есть замки с привидениями, дворцы с привидениями, даже просто дома с привидениями. Почему бы не быть трейлеру с привидениями?

— А почему бы не быть парому с привидениями?! — с горечью воскликнул я. — Почему бы не быть поезду с привидениями? Рефрижератору с привидениями?

— А ты думаешь, их нет? — В тоне Шипа Хиггинса явно звучало удивление моим невежеством. — Эх, братишка, да я тебе такого мог бы рассказать! В Пукипси в каждый шторм по ночам плавает паром с привидениями. В Этчисоне — это в Санта Фе — есть частный поезд с привидениями. В нем один кореш мой обитает. Любил он при жизни на поездах зайцем ездить, вот ему и выделили в награду после смерти собственный поезд.

Вот в Нью-Йорке, например, есть фургон, который никогда не приходит в место назначения. Ни разу еще не пришел. Куда бы ни выехал, обязательно оказывается не там, где его ждут. В нем живет целая толпа моих корешей. А по Южно-тихоокеанской ветке бегает вагон без поезда. Сам по себе. Сколько стрелочников с ума посходило, видя, как мимо них по железке один вагон катится! Э, да я тебе такого могу понарассказать…

— Не надо! — воскликнул я. — Я запрещаю. Ничего не хочу слышать.

— Да без проблем, братан, — согласился Шип Хиггинс. — Не переживай, ты к этому скоро привыкнешь. Мы ведь с тобой теперь неразлучны. Так что все твои видения будут привидения. Шутка. — Он хмыкнул и замолчал. Я вел машину, крепко сжимая руль и лихорадочно строя в уме планы. Надо как-то избавляться от него. Я просто обязан от него избавиться. Причем не доезжая до Калифорнии, иначе будет поздно. Но даже самая завалящая идея не приходила мне в голову.

Вдруг призрак Шипа Хиггинса резко выпрямился на сиденье.

— Стой! — заорал он. — Стой, я тебе говорю!

Мы ехали по совершенно пустынной дороге, обсаженной двумя рядами древних кипарисов, и я не видел никаких причин для экстренной остановки. Но Шип Хиггинс, протянув руку, повернул ключ в замке зажигания и дернул на себя рычаг стояночного тормоза. Оглушительно взвизгнули покрышки, и мы резко остановились, чуть не свалившись в кювет.

— Какого черта?! — воскликнул я, вмиг лишившись своей врожденной вежливости. — Будь ты проклят, кусок бродячего тумана! Если я только придумаю, как до тебя добраться, то обещаю…

— Завянь, мешок с костями! — рыкнуло привидение. — Просто я заметил своего старого кореша. Пройдоху Сэмюэлса. Не видел его с тех пор, как он выронил бутылку нитроглицерина, когда собирался брать банк в Мобайле шестнадцать лет назад. Мы должны его подбросить.

— Ни за что! — завопил я. — Это моя машина, и я не собираюсь подсаживать в нее никаких…

— Машина-то, может, и твоя, — хмыкнул Шип Хиггинс, — а вот в трейлере я обитаю и на этом основании имею право оказывать гостеприимство всем моим корешкам, кого повстречаю, понял? Правило 11 подпункт 3. Сам проверь, если не веришь. Эй, Пройдоха, старый черт, забирайся сюда!

В ответ на его призыв в чуть приспущенное окно автомобиля просочилось облачко тумана, расширилось, сгустилось, и через пару секунд рядом со мной сидело уже второе привидение.

Новый мой попутчик был длинным и тощим, одетым в точно такое же рванье, что и Шип Хиггинс, а выражение, застывшее на его призрачной физиономии, вызывало ассоциации с пикником в воскресной школе в ненастный день.

— Шип, чтоб мне пусто было! — пророкотало второе привидение таким загробным голосом, от которого и у статуи мурашки по коже побежали бы. — Ну, как ты? Рассказывай! Что ты тут делаешь? А это что за хмырь? — кивнул он в мою сторону.

— Не обращай на него внимания, — пренебрежительно ответил Шип. — Я у него в трейлере поселился. Слушай, ты что-нибудь знаешь о наших? Как они?

— Да перебиваются кто как может, — печально вздохнув, ответил Пройдоха. — Нитро Нельсон где-то тут неподалеку ошивается. Тихоня Пит и Бык Бенни обосновались под Толидо. Договорились мы, что я заскочу к ним в гости, да ураган пару дней назад унес меня в Уиллинг.

— Да… — протянул призрак Шипа Хиггинса. — Может, мы их встретим по дороге. Слушай, пойдем ко мне в трейлер, потрепемся. А ты, браток, как устанешь, остановись, отдохни. В общем, занимайся своим делом.

Оба привидения тонкими струйками вытянулись в заднее окно автомобиля и исчезли. Я так и кипел от негодования, но не мог ничего поделать.

Через час, когда мы уже миновали Толидо, я остановился у придорожного мотеля. Заплатил доллар, выбрал место и припарковал машину.

Но когда я вошел в трейлер, привидений Шипа Хиггинса и Пройдохи Сэмюэлса, этого грабителя банков, там не было. Не показались они и к тому времени, как я покончил с ужином. В общем, я поел, умылся и лег спать в гордом одиночестве.

В тайной надежде, что Хиггинс все же бросил меня, предпочтя вернуться к странствиям по потустороннему миру, я заснул. И увидел сон. О Монике…

Когда я проснулся, в воздухе воняло чем-то кислым, смешанным с застоявшимся запахом сигарного дыма.

Я открыл глаза. К счастью, я открыл их, уже приготовившись к самому худшему. Как оказалось, приготовился я недостаточно.

Шип Хиггинс вернулся. Ха! Ха-ха! Ха-ха-ха! Если бы он вернулся один!.. Он лежал на койке напротив меня с закрытыми глазами, с распахнутым ртом и храпел. Храп его, конечно, был призрачным, но достаточно громким. Прямо над ним на койке второго яруса спал его дружок, специализировавшийся на банках. В мягком кресле посреди трейлера расположилось третье привидение, низенькое и коренастое, с круглым лицом, заросшим бакенбардами. Тоже, понятно, из бродяг.

Из одной с ними компании был и четвертый призрак, растянувшийся на полу, костлявый и изможденный. На койке прямо надо мной устроилось маленькое привидение скорбного вида, свесив вниз полупрозрачную руку, едва не задевавшую мое лицо. Бездомные бродяги. Все пятеро. У меня в трейлере спали пять бродячих привидений!

Все пепельницы были полны окурков, а на моем встроенном письменном столе красовались черные пятна ожогов. Сигареты они, видно, просто поджигали и оставляли тлеть. Я закашлялся, вдохнув спертый воздух, и у меня мгновенно разболелась голова, причем гудела она так, что это можно было спутать с пожарной тревогой.

Я понял, что произошло. Ночью Шип Хиггинс и его дружок отправились на поиски своих бродячих приятелей. Разыскали их и пригласили в гости. В мой трейлер! Я рассвирепел так, что кровь прилила к глазам, и некоторое время я рассматривал своих непрошеных гостей сквозь розовую пелену. Однако мне пришлось взять себя в руки. Я не мог вышвырнуть их отсюда. Я ничего не мог им сделать. Я просто не мог к ним прикоснуться.

Нет, мне оставалось лишь одно. Признать себя побежденным. Признать свое поражение и делать отсюда ноги, пока не поздно. Горько было смириться с этой мыслью, но, если я хотел встретиться с Моникой, если я хотел, провести с ней медовый месяц, как мы это планировали, мне оставалось только покинуть поле боя.

Я осторожно оделся. Бесшумно выскользнул из трейлера и запер за собой дверь. Разыскал хозяина мотеля, долговязого верзилу с пронзительным взглядом холодных глаз, но одетого довольно прилично. Судя по внешнему виду, деньги у него водились.

— Неплохо расслабились ночью, а, приятель? — спросил он и хитро подмигнул. — Далеко за полночь я видел у вас свет и слышал такие стоны… Но ничего страшного — особенно вы не шумели, и я не стал вам мешать. Вот, подумал, оттягивается человек на все сто.

Я с силой стиснул зубы.

— Да, знаете, — промямлил я, — все заснуть что-то не мог. Радио решил послушать. Честно признаться, вообще не могу спать в трейлере. Наверное, не создан я для жизни на колесах. Всего три дня назад купил этого красавца за 2998 баксов. Все документы в порядке. Как вы смотрите на то, чтобы забрать его у меня за полторы тысячи?

Он задумчиво закусил губу, но по его виду было заметно, что мое предложение его заинтересовало. Он сбил цену до 1350, и мы ударили по рукам. Я отдал ему документы, забрал деньги, отцепил трейлер, сел в машину и ударил по газам.

Вырулив со стоянки, я направился на запад, надеясь, что смогу достаточно оторваться от призрака Шипа Хиггинса, прежде чем он заметит, что я сбежал.

Я даже невольно усмехнулся, представив, как он разъярится, когда, проснувшись, поймет, что я провел его. Эта мысль так согрела меня, что я даже перестал сожалеть о потерянных деньгах.

Почувствовав себя значительно лучше, я придавил педаль акселератора и устремился навстречу своей любимой Монике. Бог с ним, с трейлером, по крайней мере, я избавился от Шипа Хиггинса и его друзей.

Ха!

Ха-ха!

Ха-ха-ха!

Это я так думал.

Где-то к полудню я уже был в Иллинойсе. Дорога была пустынной, меня начало клонить в сон, и я включил радио. И случайно наткнулся на полицейскую волну.

— Всем патрульным машинам Индианы и Иллинойса! Разыскивается трейлер бронзового цвета с хромированной отделкой, угнанный сегодня в первой половине дня со стоянки мотеля под Толидо… Предполагается, что похитители едут в западном направлении. Конец связи.

Я задохнулся. Этого не может быть! Но, как ни крути, речь шла, очевидно, о моем трейлере. Я с опаской глянул в зеркало заднего вида. Дорога была пустой. Я облегченно выдохнул. Увы, слишком рано! Ибо в тот самый момент из-за поворота, который я миновал несколько минут назад, вынырнуло что-то бронзовое и стремительно бросилось за мной в погоню.

Мой трейлер.

Ха!

Ха-ха!

Оно неслось ко мне, бронзовое пятно, постепенно увеличивавшееся в размерах и принимавшее все более определенные очертания, ошибиться в которых уже было невозможно. Трейлер нагонял меня зигзагами, болтаясь из стороны в сторону и делая не менее шестидесяти миль в час. Сам. Без машины.

Я покрылся гусиной кожей и почувствовал, что волосы на голове встали дыбом. И надавил на акселератор. Сильно. Стрелка спидометра на глазах стала отклоняться вправо. Через несколько секунд я уже делал семьдесят миль, но расстояние между мной и трейлером продолжало сокращаться. Я набрал восемьдесят и… пронесся мимо дежурившего у обочины полицейского на мотоцикле.

Мельком я успел заметить его выпученные от удивления глаза, когда он увидел сначала меня, молнией промелькнувшего мимо, а затем — и трейлер, гнавшийся за мной на расстоянии пятидесяти ярдов. Вскочив на мотоцикл, полицейский присоединился к нашей безумной гонке.

Глядя в зеркало заднего вида, я с ужасом наблюдал, как трейлер пристроился к бамперу, затем что-то клацнуло, и я понял, что они прицепили его к машине. Скорость моя мгновенно упала. Трейлер безудержно болтался из стороны в сторону, грозя завалиться на бок, и мне пришлось притормозить. В нескольких десятках ярдов позади надрывалась сирена полицейского мотоцикла, но меня это уже мало волновало, так как рядом со мной на сиденье материализовался Шип Хиггинс.

— Фух! — устало выдохнул он, ехидно ухмыляясь. — Что же ты, братишка, творишь-то, а? Думал, кинул старину Шипа Хиггинса с корешами, да? Нет, браток, плохо ты нас еще знаешь. А этот коп на байке какой-то рассерженный, как тебе кажется? Ох, сдается мне, придется тебе попотеть, отмазываясь от него.

— Ничего, посмотрим, как ты потом будешь потеть, чучело бесплотное! — зло огрызнулся я. — Пусть против меня возбудят дело о попытке угона трейлера — расследование будет длиться несколько месяцев, а он все это время будет стоять в каком-нибудь полицейском гараже как вещественное доказательство. Тебе еще никогда не приходилось обитать в полицейском гараже?

Хиггинс сразу поскучнел.

— Слушай, а ведь и правда, — пробормотал он. — Это будет моя первая ходка за пятнадцать лет.

Сунув в рот два пальца, он издал пронзительный призрачный свист. В следующее мгновение в машине резко похолодело, и из заполнившего ее тумана рядом с Хиггинсом материализовались Пройдоха Сэмюэлс и трое его приятелей.

Ворочаясь, толкаясь и, как мне показалось, частично проникая друг в друга, они посмотрели на полицейского, который был уже в считанных ярдах от трейлера. Его грозный вид, подчеркнутый опущенной на рукоятку пистолета рукой, не предвещал ничего хорошего.

— Ладно, ребята! — скомандовал Хиггинс. — Вы знаете, что делать. Мы с Пройдохой берем машину. А вы трое хватайте трейлер.

Легким дымком все пятеро просочились в открытые окна. Я увидел, как Пройдоха Сэмюэлс ухватился за бампер автомобиля с левой стороны, а Шип Хиггинс — с правой, и их полупрозрачные тела вытянулись в струнки параллельно дороге, поддерживаемые в горизонтальном положении встречным потоком воздуха. И через секунду мы уже неслись с такой скоростью, на которой я не гонял даже в самых отчаянных снах.

Стрелка спидометра стремительно метнулась вправо, когда мы молнией оторвались от разинувшего в удивлении рот полицейского. Нужно отдать ему должное — чтобы прийти в себя, ему потребовалось всего несколько мгновений. Крикнув что-то нечленораздельное, он выхватил из кобуры пистолет и выстрелил нам вслед. Пуля просвистела мимо. Стрелять второй раз не было смысла — мы уже были вне пределов досягаемости, поэтому он снова бросился в погоню.

На спидометре уже было девяносто, и скорость неуклонно продолжала расти. Стрелка добралась до сотни и застыла. Я попытался вспомнить хоть какую-то молитву, когда в миле впереди увидел крутой поворот и мост, переброшенный через глубокую реку. Я замер. Даже закричать не смог.

Мы так быстро подскочили к повороту, что я не успел даже и пальцем шевельнуть. Разумеется, я и не пытался вписаться в него. Вместо этого я просто ударил по тормозам и, зажмурившись, приготовился врезаться в ряд молодых тополей, которые вряд ли сумели бы помешать нам рухнуть в реку.

Но едва я успел вдавить в пол педаль тормоза, как услышал призрачный вопль Шипа Хиггинса:

— Алле-оп!

Столкновения с тополями мы избежали — машина вместе с трейлером плавно взмыла в воздух. Через секунду, не сбавляя скорости, мы уже летели в западном направлении через реку и раскинувшийся на ее берегу городок, казавшийся совсем крошечным с высоты полутора сотен футов.

Хотел бы я в этот момент увидеть выражение лица преследовавшего нас полицейского. Да и на свое интересно было бы взглянуть, если уж на то пошло.

Вскоре река вместе с городком осталась далеко позади, потом под нами так же стремительно пронесся мрачного вида лесок, перерезанный пополам заброшенной железнодорожной веткой. А несколькими минутами позже мы с лязгом приземлились.

Шип Хиггинс и Пройдоха Сэмюэлс отпустили бампер и облегченно выпрямились. Шип стряхнул с ладоней призрачную пыль и усмехнулся.

— Ну как тебе, браток, поездочка? — спросил он. — Круто, нет?

— Как… — заикаясь, пробормотал я, — как…

— Проще пареной репы, — ответил Шип. — Не сложнее, чем табуретку перенести. Левитация, всего-то делов.

Да, познакомься ж с пацанами! Я вас до сих пор так и не представил. Это Бык Бенни, это Айк из Толидо, а это Тихоня Пит.

Толстяк, доходяга и меланхоличный коротышка один за другим показались из-за трейлера и по очереди кивнули мне, глумливо ухмыляясь. Хиггинс, завершив процедуру знакомства, нетерпеливо замахал руками.

— Давай-давай, братан, поторапливайся, — затараторил он. — Заводись и поехали. Нечего тут прохлаждаться. Вот-вот стемнеет, а нам совсем не улыбается ночевать здесь. Раньше это была территория Дэна Брейсера.

— А кто такой Дэн Брейсер? — спросил я, запуская движок, так как хотел убраться из этого неприветливого места не менее Шипа Хиггинса.

— Да так, коп один с железной дороги, — ответил Шип, досадливо поморщившись. — Свирепый, черт. Гонял по поездам нашего брата как никто другой.

— Такой крутой, что кофе пил только черный, — скорбным тоном подтвердил Пройдоха Сэмюэлс. — Стоило ему добавить в чашку сливки, как они тут же скисали.

— Не то что бы мы его боялись… — тонким голоском пропищало привидение Быка Бенни. — Но…

— Просто он нам никогда не нравился, — пришел ему на выручку Айк из Толидо. — Конечно, теперь он уже не тот. Пару лет как вышел на пенсию, а недавно дошли до меня слухи, что он болеет.

— Умирает, — уточнил Тихоня Пит.

— Умирает, — выдохнули они хором и скорбно закивали. Призрак Шипа, Хиггинса первым вышел из охватившего их транса и снова повернулся ко мне.

— Ладно, забудь о Дэне Брейсере, — распорядился он. — Давай сматываться отсюда. И выбрось из головы этого несчастного мотоциклиста. Думаешь, он напишет в рапорте, что машина с трейлером, которую он преследовал, вдруг поднялась в воздух и полетела что твой самолет? Да ни в жисть, зуб даю! Даже другану ближайшему не заикнется!

Очевидно, он был прав, потому что, с трудом выбравшись из леса на ближайшую второстепенную дорогу, мы не обнаружили за собой никаких признаков погони. Я снова повернул на запад, а Шип Хиггинс с приятелями перебрались в трейлер, где опять принялись жечь мои сигареты и угрожать, что заявят на меня в полицию, если я буду выступать.

По мере того, как Тихоокеанское побережье, а вместе с ним и Моника, становилось ближе, я все больше и больше впадал в мрачное настроение. Я уже значительно отстал от графика, так как вынужден был уступить настойчивым требованиям Шипа Хиггинса и поехать кружным путем, чтобы они могли полюбоваться на Большой Каньон, а реального плана, как избавиться от своих назойливых попутчиков, у меня так и не было. Я даже трейлер не мог бросить. Шип Хиггинс на этот счет высказался вполне определенно. Лучше возить трейлер с призраками за собой, чем пытаться сбежать от него, сказал Шип, и я, внутренне содрогнувшись при мысли о том, что меня везде будет преследовать полный привидений дом на колесах, согласился с ним.

Но если я не избавлюсь от них, это будет означать: никакой Моники, никакой свадьбы и никакого медового месяца. А я никак не мог смириться с тем, что какой-то бесплотный дух способен разрушить мою жизнь.

Короче говоря, когда мы миновали горы и приближались к Калифорнии, я уже был готов на любой самый отчаянный поступок. Как будто почувствовав это, Шип Хиггинс и его приятели вели себя как шелковые. Но отделаться от них тем не менее не было никакой возможности.

Наконец, измочаленный и небритый, в первой половине дня я въехал в Голливуд, разыскал мотель и поставил машину на стоянку. Чувствуя на сердце неподъемный груз, я вымылся, побрился и переоделся в свежее. Я не представлял, что скажу Монике, но я уже опаздывал на несколько дней, и потому никак не мог откладывать нашу встречу.

В конторе мотеля был телефон. Я нашел в справочнике Иду Брейсер — так звали тетку Моники — и набрал номер.

Трубку сняла Моника. Голос у нее был взволнованный.

— Мел, — воскликнула она, как только я представился, — где ты пропадал? Ты ведь должен был приехать несколько дней назад!

— Кое-кто задержал меня, — грустно ответил я. — Духи. Потом все расскажу.

— Духи? — В ее тоне мне послышался холодок. — Ну что ж, все же ты приехал. Мел, мне необходимо срочно увидеться с тобой. Дядя Дэн при смерти.

— Дядя Дэн? — тупо переспросил я.

— Да, брат тети Иды. Он жил в Айове, но несколько месяцев назад заболел и переехал сюда, ко мне и тете. И вот теперь он умирает. Врачи говорят, что ему осталось несколько часов, не больше.

— Умирает? — снова переспросил я, как попугай. — Твой дядя Дэн из Айовы умирает?

И тут до меня дошло. Я стал хохотать. Хохотать как ненормальный.

— Мчусь к тебе! — крикнул я и положил трубку.

Все еще посмеиваясь, я выскочил из конторы и отцепил автомобиль от трейлера. Шип Хиггинс подозрительно посмотрел на меня.

— Так, есть кое-какие делишки, — весело бросил я ему. — Скоро вернусь.

— Да уж не задерживайся, — ответил призрак Шипа Хиггинса. — А то мы хотели покататься да посмотреть на виллы этих кинозвезд.

Десять минут спустя Моника, как всегда восхитительная и соблазнительная, уже открывала мне дверь. Не в силах сдержать своей радости, я обнял ее за талию и поцеловал. Она подставила мне щечку, а потом отстранилась и как-то странно посмотрела на меня.

— Мел, — сказала она, нахмурившись, — что с тобой происходит?

— Ничего, — весело воскликнул я. — Моника, дорогая, мне необходимо срочно увидеться с твоим дядей.

— Но он очень тяжело болен. Жизнь буквально на глазах покидает его.

— Именно по этой причине я должен поговорить с ним как можно быстрее, — ответил я и прошел в дом. — Где он, наверху?

Я взбежал по лестнице и распахнул дверь в комнату Дэна Брейсера. Дядя Моники, крупный мужчина с обветренным лицом и похожим на корму линкора подбородком, лежал на кровати и прерывисто дышал.

— Мистер Брейсер! — тихо проговорил я, и его глаза медленно открылись.

— Кто вы? — хрипло проскрежетал он, как будто провел лопатой по асфальту.

— Мы с Моникой собираемся пожениться, — ответил я. — Мистер Брейсер, вам что-нибудь говорит имя Шип Хиггинс? Или Пройдоха Сэмюэлс? Или Бык Бенни, Тихоня Пит, Айк из Толидо?

— Это мне-то? — Глаза больного грозно сверкнули. — Ха! Еще как говорит! Не раз приходилось мне брать их с поличным. Но все они уже умерли.

— Я знаю, — торопливо согласился я. — Но несмотря на это, они тут неподалеку. Мистер Брейсер, а вы не хотели бы снова увидеться с ними?

— Еще как хотел бы! — сквозь зубы пробормотал Дэн Брейсер и конвульсивно сжал огромные кулаки. — Ха!

— Тогда, — продолжал я, — если вы подождете меня на кладбище в первую ночь после… после… ну, в общем, если вы подождете меня, то я вам устрою такую встречу.

Отставной железнодорожный полицейский согласно кивнул. Лицо его разрезала довольная улыбка, сразу сделавшая его похожим на тигра, выследившего жертву и предвкушавшего скорую расправу над ней. После этого он откинулся на подушку, закрыл глаза, и Моника, вбежавшая в комнату в этот момент, в ужасе воскликнула:

— Он скончался!

— Ха-ха! — довольно усмехнулся я. — Ха-ха-ха! Кое для кого его смерть будет хорошим сюрпризом!

Похороны состоялись через два дня. Все это время мы с Моникой почти не виделись. Хотя она не слишком хорошо знала дядю и не особенно убивалась по поводу его кончины, во многом именно ей пришлось решать все связанные с похоронами вопросы. Я же был полностью занят Шипом Хиггинсом и его дружками. Мне пришлось возить их по Голливуду, показывать дома кинозвезд, устраивать экскурсии в Санта Монику, Малибу, Лорел Каньон и катать по киностудиям, удовлетворяя их неожиданно возникшую страсть к посещению достопримечательностей.

Когда же у меня появлялось немного свободного времени, мне начинало казаться, что Моника избегает меня, но я был слишком возбужден перспективой скорого расставания со своими призраками, так что не придавал этому большого значения.

Мне удалось ускользнуть от Хиггинса, чтобы присутствовать на похоронах Дэна Брейсера, но и там я не мог сдержать довольную улыбку, представляя, какое наслаждение испытает покойник при встрече с Шипом и его командой. Моника бросала на меня озадаченные взгляды, но я решил рассказать ей обо всем позже, когда утрясу этот вопрос. Все-таки похороны — это не слишком подходящее время и место, чтобы пускаться в пространные объяснения.

После похорон Моника пожаловалась на головную боль, и я пообещал заехать к ней попозже. Вернувшись в трейлер, я застал Шипа Хиггинса и остальную компанию за привычным уничтожением моих сигарет. Хиггинс посмотрел на меня с нескрываемым подозрением.

— Братан, — сказал он, — пора бы нам уже и в путь трогаться. Завтра уезжаем, уяснил?

— Поедем сегодня же, Шип, — весело ответил я. — К чему ждать? Как только солнышко сядет, отправитесь вы все в путешествие. Далеко-далеко. Тра-ля-ля, трам-пам-пам.

Он скорчил недовольную физиономию, но не нашел, что возразить. Я с нетерпением ждал заката. Когда стемнело, я прицепил трейлер к машине и, вырулив со стоянки, направился в сторону кладбища, где несколькими часами ранее был похоронен Дэн Брейсер.

Шип Хиггинс все еще оставался мрачным, но заподозрил он неладное, только когда я остановил машину у низкой каменной стены, от которой до могилы дяди Моники было рукой подать. Глянув на едва различимое в вечерних сумерках кладбище, он беспокойно поежился.

— Эй! — прорычал Шип. — Чего это мы тут забыли? Поехали дальше!

— Одну минутку, Шип, — сказал я. — У меня тут маленькое дельце.

Я выскользнул из-за руля и перемахнул через низкую ограду.

— Мистер Брейсер! — позвал я. — Мистер Брейсер!

Я прислушался, но все звуки заглушил грохот товарняка, дробно перестукивавшего колесами всего в полуквартале от кладбища. Несколько секунд я тщетно вглядывался во тьму, пытаясь различить в ней какое-нибудь движение. И тут я заметил призрачную фигуру, неуверенно двигавшуюся среди надгробий.

— Мистер Брейсер! — снова крикнул я. — Сюда!

Фигура повернула в мою сторону. У меня за спиной сгрудились Шип Хиггинс, Пройдоха Сэмюэлс и трое их призрачных приятелей, тревожно всматриваясь в обступившую нас тьму. И они узнали приближавшийся силуэт даже раньше, чем я убедился в справедливости своих ожиданий.

— Дэн Брейсер! — поперхнувшись, пискнул Шип Хиггинс.

— Это он! — простонал Пройдоха Сэмюэлс.

— Он стал духом! — взвыл Тихоня Пит. — О, нет!

Спотыкаясь, они попятились от стены, пронзительно взвизгивая от ужаса. Призрак Дэна Брейсера, увидев их, пошел быстрее. Не обращая на меня никакого внимания, он бросился к трясущимся видениям своих заклятых врагов.

Хиггинс развернулся и метнулся прочь, не разбирая дороги. За ним сломя голову помчались остальные четверо. Они удалялись в сторону железнодорожной ветки, по которой все еще громыхал товарный состав, но Дэн Брейсер не отставал. Расталкивая друг друга, Шип Хиггинс, Пройдоха Сэмюэлс и Бык Бенни вцепились пальцами в борт проносившейся мимо товарной платформы, а Тихоня Пит и Айк из Толидо лихорадочно пытались ухватиться за поручни следующей.

С трудом забравшись на платформы, они оглянулись. На какое-то мгновенье показалось, что они смогли оторваться от призрака Дэна Брейсера. Но вдруг прозрачная рука их преследователя неимоверно удлинилась, призрачная кисть вцепилась в поручень последней платформы, и через секунду Дэн Брейсер уже прочно стоял на ней обеими ногами. Через мгновение он помчался вперед, ловко перепрыгивая с платформы на платформу, а Шип Хиггинс с дружками бросились от него в сторону локомотива.

Такими я и видел их в последний раз: пять обезумевших от ужаса призрачных фигур спасались бегством от шестой, гнавшейся за ними с неукротимой настойчивостью. А потом они навсегда исчезли из моей жизни в восточном направлении.

Продолжая довольно посмеиваться и поздравлять себя с освобождением от призрака Шипа Хиггинса, я подъехал к дому тетки Моники, уверенный, что не осталось больше никаких препятствий, которые могли бы помешать нашей свадьбе и роскошному медовому месяцу в уютном домике на колесах.

— Мелвин! — строго воскликнула Моника, едва успев открыть мне дверь. — Интересно, что тебя так веселит?

— Твой дядя, — хмыкнул я. — Он…

— Мой дядя?! — с ненавистью выдохнула Моника. — Ты… ты просто чудовище! Ты смеялся, когда дядя умер! Ты смеялся на его похоронах! И до сих пор не можешь успокоиться!

— Нет, Моника! — перебил я ее. — Сейчас я тебе все объясню. Насчет духов, и как я…

Голос ее дрогнул.

— Сначала ты врываешься в дом, смеешься над моим несчастным дядей… Потом смеешься на его похоронах…

— Но Моника! — взмолился я. — Все было совсем не так. Я только что с кладбища, и…

— Ис кладбища ты приехал, не переставая смеяться, — хмуро подытожила она. — Я больше не желаю тебя видеть. Наша помолвка разорвана. А хуже всего то, как ты смеешься. У тебя такой… такой смех, как у привидения! Зловещий. У меня от него мурашки по коже бегут. Не говоря уже обо всем остальном, я бы никогда не смогла выйти за человека, который так смеется. Вот твое кольцо. И прощай.

И она захлопнула дверь у меня перед носом, не дав возразить ни слова. Вот такие дела. Моника — девушка очень решительная, она всегда выполняет то, что говорит. Она даже не дала мне возможности объясниться. Рассказать о Шипе Хиггинсе. И о том, что я просто бессознательно перенял эту манеру смеяться у привидений, общаясь с ними несколько дней подряд. В конце концов, я ведь только что навсегда избавился от них. Впрочем, моей истории Моника поверила бы только в том случае, если бы своими глазами увидела привидение Шипа Хиггинса.

Ха!

Ха-ха!

Ха-ха-ха-ха!

Если вы знаете кого-нибудь, кто хотел бы недорого купить практически новый трейлер, передайте, чтобы связался со мной.