Гарем-академия 6. Мать народа

Глава 13 Интерлюдия с Тариком — шпионы и предатели

При всех своих умениях сворачивать в астрал не только заготовки для заклинаний или каких-нибудь духовных големов, но и целые здания, Есуа все-таки не умела делать полноценные телепортационные порталы. Во всяком случае, не такие, какие периодически появлялись в любимых Тариком сериалах и видеоиграх. Три года ей удавалось наводить шорох на отдаленные окрестности Цивилизации вовсе не потому, что она перемещалась мгновенно, а потому, что у человечества не было сколько-нибудь значимого воздушного флота — и средств противовоздушной обороны тоже. Ну и потому, что Есуа сама была не только могучим летающим зверем, но и мощным магом, способным очень задолго нейтрализовать любые (или почти любые) заклятья-детекторы.

За три года многое изменилось. Например, появились наблюдательные воздушные шары: огромный баллон из плотной промасленной ткани надувался горячим воздухом с помощью магической или даже просто спиртовой горелки и поднимал корзину, в которой могли сидеть не только маги, но и обычные люди, вооруженные как дальнобойными амулетами, так и обычными подзорными трубами. В результате Есуа стали засекать гораздо дальше на подлете. Есуа в ответ начала использовать воздушные иллюзии для маскировки — но такую иллюзию даже ей трудно было держать в движении, внимательный наблюдатель все равно мог что-то заметить.

Плюс недавно Тарик нашел сведения — и был вынужден поделиться ими с Есуа — что в строжайшей тайне создавались особые новые воздушные шары в твердом корпусе, так называемые «дирижабли». Более сложные, чем обычные воздушные шары, работающие на стыке магии и технологии, они двигались гораздо медленнее планеров и не могли похвастаться их маневренностью, зато несли много людей и маготехнологические приспособления — даже крупнокалиберные кристаллические пушки, которые ранее использовали в основном только против самых редких и крупных Нечистых тварей.

Короче говоря, Есуа в драконьем облике становилось все труднее сеять хаос в крупных городах Цивилизации.

Трудно — но не невозможно. Тем более если хотела, она могла проникнуть в любое человеческое поселение просто на своих двоих после соответствующего превращения, благо, никаких стен с воротами вокруг городов Цивилизации не существовало.

Широкий беломраморный туннель, по которому Есуа вела Тарика, закончился, к его удивлению, в отрогах горы в чаще леса. К счастью, даже здесь, на севере, весна давно вступила в свои права, и им не пришлось продираться через бурелом по колено в снегу. Трава не просто зеленела, а даже успела немного подрасти, на деревьях пробивались листья, утреннее солнце ярко светило сквозь пушистые сосны. Утреннее… нифига себе, уже ночь прошла?

— Пошли, — сказала Есуа. — Дорога внизу. Если эти недоумки меня не обманули, нас должна ждать повозка.

Они спустились по склону холма (Тарик несколько раз поскользнулся на влажном мху и хвое, заодно порядком уделавшись, Есуа шла легко и ловко). Им действительно вскоре встретилась узкая лесная дорога, без щебня, но хорошо накатанная, вся в пока не просохшей грязи от стаявшего снега. И повозка действительно ждала: двухместная, с кузовом, из тех, что очень популярны в деревнях.

— Хорошо, — сказала Есуа. — Посмотри, там в бардачке должны быть документы. Под сиденьем — одежда для тебя. Переодевайся и садись.

— Госпожа, я… не умею водить повозку, — признался Тарик. Почему-то ему было немного стыдно, хотя где бы он научился этому — семнадцатилетний? Права вообще можно получить только с шестнадцати, а он последние три года безвылазно торчал при Есуа!

— Я поведу, — хмыкнула она.

«Блин», — подумал Тарик.

Ему страшно было представить, каким водителем окажется летающая драконица.

Все же когда Есуа приказывала, медлить не стоила. Тарик достал приготовленную одежду — вполне себе нейтрально-анонимную. Джинсы, футболка, свитер… только легкая демисезонная куртка какая-то девчачья.

Он едва успел переодеться, чуть не пороняв одежду в грязь, как услышал уверенные шаги. Из-за борта повозки появилась незнакомая ему дама — Тарик чуть язык не прикусил от удивления.

Высокого роста (но ниже самого Тарика и тем более его брата Инге), не худая, но и толстой назвать язык не повернется — скорее… непривычная. Слишком большая грудь, слишком широкие бедра… такие женщины появлялись иногда на старинных фресках и на иллюстрациях к древним свиткам, но последнее время не в моде. Узкая юбка-карандаш в строгом деловом стиле подчеркивает плоский живот и крутые бедра, мужская рубашка с расстегнутым воротом не скрывает грудь, пиджак напоминает то ли мужскую придворную форму, то ли парадный мундир — во всяком случае, тоже есть намек на эполеты. Все это в таких же псевдовоенных, строгих, оливково-зеленых и серых тонах. Черные волосы уложены косой вокруг головы. Не совсем придворная прическа, но похоже — во всяком случае, впечатление строгости и элегантности то же. На бледном лице приковывали внимание ярко-алые губы, прочий макияж… терялся.

Лишь через секунду Тарик узнал Есуа, — ее стандартную человеческую внешность. Она не стала менять ни черты лица, ни контуры тела, только наконец-то рассталась с древними клановыми тряпками боги-знают-сколько вековой давности…

Но как она успела так быстро преобразиться⁈ И прическа, и макияж…

— Госпожа… — охнул Тарик. — Как вы…

Честно говоря, он с трудом мог сформулировать сколько-нибудь внятный вопрос, потому что мозг в обществе этой новой Есуа наотрез отказывался работать.

Она восхищала его и раньше, поначалу тоже до полупаралича языка. Но к ее прежнему амплуа королевы варваров Тарик успел уже если не привыкнуть, то притерпеться. А теперь что — снова здорово начинай? Тем более что в таком, более современном и элегантном виде она казалась почему-то еще опаснее, чем раньше.

— Ты про переодевание? — фыркнула Есуа, явно наслаждаясь произведенным на Тарика эффектом. Раньше, когда он не знал ее так хорошо, ему казалось, что она равнодушна к мужскому восхищению… во всяком случае, когда оно исходит от презираемых ею людишек. Однако со временем Тарик понял, что это, мягко говоря, не так. Лесть (разумеется, искренняя или хотя бы умная) развязывала ей язык как мало что. — Когда мне случилось побеседовать с вашим неумехой-предателем, — так Есуа называла Дракона, если у нее было настроение выражаться прилично, — он показал мне впечатляющую коллекцию артефактов для смены облика. Должна сказать, довольно остроумная выдумка… — она сделала театральную паузу и припечатала: — для недоумка. Он на каждый артефакт завязывает набор характеристик тела, что позволяет ему менять облики проще и быстрее. И все равно это костыль. Он не способен так создать ни одежду, ни украшения, ни документы. Я нахожу куда проще хранить запасные облики в астрале.

— Погодите, то есть вы… как бы вселяетесь из тела в тело? — не понял Тарик.

— Ха, вовсе нет. Ну и жуткое у тебя воображение, человек! — Есуа аж передернуло. — Как моя личность может покинуть мой мозг? Просто чем подвешивать на быстрый доступ инструкции по изменению, куда лучше подвешивать сами изменения.

— А… а одежда и украшения, о которых вы говорили? — спросил Тарик почти с тревогой. — Они что, тоже часть вашего тела?

Есуа рассмеялась. В тихом сосновом лесу этот звук вдруг показался удивительно живым и беззаботным, будто просто какая-то девушка отправилась собирать первые грибы и весело шутит.

— Если я прячу в астрал целое Гнездо, то как не спрятать пару заколок и шпилек? — она потрогала длинными пальцами с безупречным маникюром аккуратную косу.

— Но… они только что не были на вас, и вдруг…

— Пространственная ориентация жестко закреплена к телу, вот и все, — отмахнулась Есуа. — Мелочь. Генетические эксперименты на живых зиготах требуют куда большей точности.

Тарик почувствовал, как по нему прошел легкий холодок: он понятия не имел, на каких-таких живых зиготах Есуа проводила эксперименты, но почти не сомневался, что среди них затесались и человеческие.

И зачем Есуа вдруг потребовались такие кардинальные перемены?

Едва Тарик сформулировал для себя этот вопрос, как ответ пришел немедленно: естественно, чтобы пробраться в ближайший крупный город Цивилизации. Какой бы это ни был город.

— А ты почему не в куртке? — спросила Есуа.

— Мне тепло, — нехотя ответил Тарик.

— Угу, а у самого губы посинели. Я знаю вашу человеческую физиологию. Надень куртку, — бросила Есуа.

Глядя, как Тарик нехотя повинуется, она с интересом спросила:

— Что с ней не так? Какой-то не тот фасон?

— Цвет, — нехотя признался Тарик.

— А что с ним?..

— Голубой. Он… считается очень женским. Девчачьим.

— Да? — Есуа с интересом склонила голову. — А какой считается мальчишеским?

— Розовый. Потому что это разбавленный красный, цвет крови.

— Чего еще ожидать от таких неполноценных созданий, — покачала головой Есуа. — Нет, твое здоровье важнее, чем ваши нелепые предрассудки. Но если ты считаешь, что это возбудит подозрения часовых у города, то снимешь возле заставы.

— Какой заставы? Какие часовые? — удивился Тарик.

— Ну как же? У вас положение повышенной опасности объявлено почти по всей Цивилизации, на дорогах заслоны.

Есуа залезла на место водителя и, ожидая, пока Тарик усядется рядом, добавила:

— Надеюсь, мои документы пройдут проверку. Иначе с трупами возиться, прятать их…

— Вы же можете сжечь, — ляпнул Тарик первое, что пришло ему на ум.

Есуа посмотрела на него с интересом.

— Когда это ты успел стать таким кровожадным? Сжечь-то я могу, но следы останутся. Ваши чиновники начнут искать какую-нибудь особо опасную нечистую тварь. Оно нам надо? Пройдут по следу, отбивайся еще от них. Ваш неумеха-узурпатор прав в одном: даже слабые маги могут стать помехой, если пригнать их в достаточном количестве и усилить оборудованием.

Тарику стало очень, очень некомфортно.

На службе Есуа ему приходилось делать порой очень некомфортные вещи, но он все-таки никого пока не убивал. Даже не присутствовал при… а, нет. Латон Вейкат, вот только что. Как-то странно даже: кажется, что наблюдение за чужой смертью должно необратимо менять человека, но Тарику почему-то до сих пор казалось, что это было словно во сне или в кино, никак уж не в реальной жизни.

Хотя его реальная жизнь, конечно, последнее время сильно напоминала какой-то не особо реалистичный фильм.

Есуа уверенно положила руки на руль, повозка тронулась с места. Тарик понятия не имел, где и как драконица научилась водить за последние три года, но ничего нигде не забуксовало. Ощущение кошмарного сна или сюра усилилось до нестерпимости, настолько, что Тарику безумно захотелось выпрыгнуть прямо на ходу. Еще через секунду до него дошло, в чем дело: повозка не шумела двигателем, кристалл не вибрировал! Она просто… передвигалась в пространстве, словно сама собой.

Тарик протер чуть запотевшие очки и присмотрелся: повозку, оказывается, окутывали довольно толстые магические каналы, которые и перемещали ее по дороге — явно по воле Есуа. Он снова уставился на ее холеные белые руки с ярко-алыми ногтями, так уверенно лежащие на руле. Она чуть поворачивала его туда-сюда, но без всякой связи с движениями повозки: та шла, будто по ниточке.

— Заметил, да? — весело спросила Есуа. — Так куда удобнее, чем пользоваться вашей примитивной техномагией.

Тарик подумал, что каждый раз, когда он думает, что привык к тому, насколько драконица сильный маг, она находит способ снова ткнуть его мордой в этот факт — и хорошенько повозить.

Повозку потряхивало от ямы к яме, хвойные северные леса ковыляли по обе стороны дороги: по раскисшей весенней земле даже «вездеход» Биркенаатской сборки шел медленно. Наконец они выбрались на более широкую трассу, пустынную, но, по крайней мере, с твердым нефте-песочным покрытием. Тряска прекратилась, повозка наддала скорости (что выглядело сюрреалистично, потому что Есуа по-прежнему не касалась ни рычагов, ни педалей, ни тумблеров на приборной панели, только руки расслабленно лежали на руле). Деревья отдалились от обочин, замелькали, почти сливаясь в сплошные полосы.

«От кого, интересно, поставили блокпосты? — думал Тарик. — Если от тварей, то зачем проверка документов? Неужели действительно Есуа ловят в человеческой форме? Или ее союзников?..»

Кстати, если так, то Дракон и его спецслужбы — молодцы. Потому что союзники у Есуа имелись, как среди простых людей, так и среди довольно высокопоставленных чиновников. Некоторые имена Тарику удалось передать через свои каналы связи «на ту сторону», но еще больше, он знал, остались ему неизвестно.

Сколько их было всего, он не мог даже приблизительно оценить.

Во-первых, границы этой категории довольно размыты. Можно ли назвать так людей в темных разделах Сети, которые продавали Есуа информацию, магические кристаллы, артефакты и тому подобное? Они просто занимались привычным для себя беззаконным бизнесом, а уж кто там покупатель — их не заботило.

(Тарик допускал, что кое-кто из этой публики мог бы отказаться сотрудничать с явившейся из прошлого Узурпаторшей из чувства видового сохранения, если бы знал. Но это в нем мог говорить юношеский максимализм: он самокритично признавал, что понятия не имеет, доступны ли темным дельцам такие философские соображения, как «ни за какие деньги не выгодно помогать силе, грозящей уничтожить человечество»).

Некоторых исполнителей — например, изготовителей артефактов и еще кое-кого — Есуа заставляла работать на себя силой. Один раз с помощью Тарика, что произвело на него неизгладимое впечатление. Он до сих пор помнил, хоть и не хотел, как тот бедняга-техномаг (в смысле, хороший техник, но слабый маг) выл от отчаяния…

Кроме того, ей помогали жители варварских королевств — Олуткана и таких племенных союзов, как Энто, Тафаги и даже мельче. Этих и вовсе нельзя было осуждать: пусть они и знали прекрасно о намерении Есуа уничтожить Владыку и Цивилизацию в целом, но для себя вполне логично считали это скорее благом, а не бедой. Как жители Проклятых земель, они с равнодушием относились к любым завоевательным планам Есуа: понятно было, что их собственные территории она не захватит и контролировать не станет.

И наоборот, олутканцы считали выгодным для себя максимально стравливать Есуа и Владыку. Как-то Тарик услышал беседу — не предназначенную для его ушей — где двое солнцепоклонников рассуждали, что, мол, как бы то ни было, а главное, чтобы Есуа не спелась с Владыкой. Вот отложит она тогда кладку яиц, несколько сотен штук, как у драконих было принято — и все, прости-прощай человечество.

Поскольку Тарик тогда находился в своей звериной форме, он чуть ладони когтями не пропорол, услышав это. Гнев его был вызван мыслью, что Есуа действительно может… повестись на Владыку, как когда-то повелась Даари. Нет уж.

«Зубоскальте, зубоскальте, — успокоил он тогда себя. — Если госпожа в самом деле победит, она рано или поздно очистит ваши территории от фоновой магии, и тогда ваше спокойствие кончится!»

Он знал, что Есуа это планировала. Не сейчас, но позднее, когда она вновь заселит всю Планету драконами — отнюдь не с помощью Владыки, а с помощью другой драконьей популяции из какого-нибудь параллельного мира. Людям же, всем без исключения, в этом плане отводилась роль то ли охотничьей дичи, то ли полезной скотины.

Казалось бы, при таком раскладе жителям Цивилизации совсем не с руки полноценно сотрудничать с Есуа. Даже если вы лично не являетесь фанатом Владыки — как Тарик — понятно же, что в таком раскладе надо сцепить зубы, забить на свои предпочтения и поддержать единственного Императора человечества, у которого уже имеется вся полнота военной и административной власти. Всяко Владыка имеет больше шансов на успех, чем самозваный лидер кучки авантюристов, вроде недоброй памяти ООЧР!

И все же нашлись те, кому это, по всей видимости, было непонятно. Те, кто явились к Есуа самостоятельно и предложили свои услуги.

Латон Вейкат — случай очевидный. Без всякого на то желания, Тарик неплохо его узнал. Во-первых, он участвовал вместе с отцом в темных делишках и бежал, когда они вскрылись — то есть путь назад ему был заказан. Во-вторых, он считал Даари и Владыку виноватыми в том, что его мать была убита на дуэли (кстати, Тарик до сих пор не очень верил в то, что его сестрица умудрилась отрезать голову матерой магичке, хоть и читал в Сети два или три устных изложения от очевидцев и даже добыл видео — правда, снятое под очень неудобным углом, на нем мало что можно было разобрать).

В-третьих, несмотря на то, что Латон старался держать себя как аристократ, аристократом он не был. Это Тарик тоже понял не сразу, а когда понял, то дошел и до того, что это Вейката очень мучает — возможно, с детства. Он поднял в Сети кое-какие светские сплетни и узнал, что Райне Вейкат мечтал создать свой собственный Клан, возродив какое-нибудь выродившееся имя. Явно эти планы отца Латон целиком и полностью разделял и отводил себе в мечтах роль чуть ли не родоначальника именитого семейства. Может быть, и несколько жен планировал взять, как то до сих пор порою делали главы кланов.

И в-четвертых…

Ну и в четвертых, Тарик видел в нем какую-то трусость, гадливость. Неспособность сражаться за конца. Его отец попеременно то защищал себя в суде с помощью целой толпы адвокатов, то молил Владыку о милосердии в открытых письмах — и до сих пор сохранил довольно много из своего имущества, да и сидел не в темнице, а под домашним арестом. Его младший брат тоже и не подумал бежать, так и посещал себе Ло-Сааронский Университет благополучно.

Впрочем, насколько Тарик знал, Латон младшего брата тоже ненавидел.

В общем, мотивы Латона Вейката загадки из себя не представляли. В книгах из школьной программы такого бы назвали «мелкая, продажная душонка».

Но остальные…

Тарик знал их плохо и не был уверен, что знал всех. Однако ему было известно, что Есуа собрала довольно многочисленную компанию, причем не одних только неудачников. В ее «штабе» имелся по крайней мере один отставной военный в высоком чине; по крайней мере одна магичка-теоретик очень высокого уровня, выпускница Академии, когда-то состоявшая в реестре потенциальных жен Владыки, но так и не дождавшаяся его внимания до преклонных лет. Был как минимум один ученый, бывший глава какой-то крупной лаборатории из Биркенаата. Отнюдь не неудачники, которые не сумели найти себя в Цивилизации.

Что именно они искали у Есуа?

Этого Тарик не знал, и, положа руку на сердце, не хотел знать. То есть он понимал, что вообще-то надо преодолеть антипатию и сблизиться с этими людьми — насколько это возможно. Разве не в этом состоит долг разведчика? Но гадливость была сильнее любопытства. Да и Есуа давала своим подчиненным не особенно много возможностей налаживать горизонтальные связи. Кроме того, как здраво рассудил Тарик, Владыка ждет от своего информатора в стане врага не психологических этюдов, а имен и описаний. Но даже имена Тарик достал не все, а в лицо он большую часть этих людей не видел…

Внезапный шум мотора и вибрация кристалла вывели Тарика из оцепеневшего размышления. Вскинувшись на сиденье, он тут же заметил, что скорость повозки упала (Есуа тащила ее куда быстрее, чем штатный мотор), а дорога стала оживленнее. Их повозка ехала не в гордом одиночестве, довольно часто навстречу — в основном навстречу, да — попадалась машина-другая, и Есуа, похоже, не хотела рисковать и быть замеченной.

Вопреки опасениям Тарика, даже традиционным способом водила она все-таки нормально: повозка не вихляла по дороге и не сшибала фонарные столбы. Есуа даже сбрасывала скорость перед поворотами!

— Зря проснулся, — бросила ему драконица. — Скоро блок-пост. Ты у нас подросток, тебе лучше дремать или сидеть, уткнувшись в магфон.

— Так дай мне магфон, — сказал Тарик, стараясь не выглядеть особо желающим.

Есуа бросила на него ироничный взгляд.

— Чтобы ты сразу попытался выйти на связь со своей шпионской сеточкой?

— Чего? — Тарику показалось, что у него душа ухнула в пятки. — Какая шпионская сеточка, ты о чем?

— А то я не знаю, что ты шпионишь на любовника своей сестры, — фыркнула Есуа. — Толку-то?

— Ничего я не шпионю!

— Угу, угу… Ничего, это уже все равно.

Тарик сполз ниже по сиденью. То есть… то есть что, он ее вовсе не обманул? Она просто его терпела? Сливала через него дезинформацию? Или как?.. Но почему она именно в его память загрузила информацию от своих страшных союзников⁈

«Она сама сказала, почему, — сам собой всплыл в голове у Тарика леденящий душу ответ. — Потому что ты самый умный из всех ее подручных, и при этом самый круглый, наивный дурак. Ты влип. Опять».