Гарпии

* * *

Лишь поздно вечером удалось Доротке без свидетелей вытащить письмо из тайника. Запершись в ванной и пустив воду, она внимательно прочла его.

Незнакомый Войцеховский написал обо всем обстоятельно и понятно. Он представился другом и поверенным пани Ванды Паркер. У последней, бедняжки, в целом мире не осталось никого из родни, в Польше тоже, это проверено, муж ее недавно скончался, а детей у них не было. Пани Паркер истосковалась по родине и теперь надумала вернуться в Польшу, чтобы там и умереть. Со времени эмиграции в Америку, еще до второй мировой войны, она ни разу не приезжала в Польшу, ее отпугивал государственный строй, теперь — Другое дело. Остаться в Штатах она не желает, здесь у нее нет друзей и близких, а главное, она за все эти годы так и не выучила английский, как-то не получалось. Ей известно, в Польше у нее имеется крестница, вернее, имелась, но у крестницы осталась дочь, которую она, Ванда Паркер, считает своей крестной внучкой, поскольку была ее матери крестной матерью. По поручению пани Паркер он, Войцеховский, связался с нотариальной конторой в Польше, поручив ей разыскать вышеупомянутую крестную внучку. На это ушли годы, но наконец девочку отыскали. Он, Войцеховский, кстати, прекрасно помнит крестины матери девочки, пани Кристины, годовалой очаровательной девчушки, и всячески поддерживает намерение своей подопечной вернуться в Польшу, где и провести остаток дней в окружении пусть не родственников, но как-никак близких людей. Она так истосковалась, бедняжка, по близким людям, ей так одиноко среди чужих!

Далее пан Войцеховский сообщал о том, что отдал распоряжение подыскать для пани Ванды подходящую квартиру, что не составит труда, ибо его подопечная — женщина весьма состоятельная, откровенно говоря, просто очень богата, так что в средствах не нуждается. Нуждается она в заботе и ласке со стороны ближних своих, ибо нет у нее больше.., ах, да, об этом он уже писал. В Польшу пани Ванда прибывает четырнадцатого самолетом в двенадцать двадцать по среднеевропейскому времени и охотно остановилась бы у родных, то есть в семье своей крестной внучки, но если это невозможно, тогда в отеле, который ей на всякий случай заказан. Гостиница «Форум». Пани Паркер ждет не дождется встречи с милой девочкой, своей крестной внучкой, теперь уже молодой девушкой, дочерью ее крестной дочери и внучкой ее ближайшей подруги, светлая ей память.

Дочитав до этого места, Доротка удивилась, ибо тетки никогда не упоминали о дружбе ее бабушки с крестной ее матери. Возможно, сама бабушка забыла о ближайшей подруге, потеряв ее из виду, ведь столько потом всего было — и война, и послевоенная разруха. Вандзе в этом отношении повезло, она прожила жизнь в благополучной стране, так что и память лучше сохранилась.

В общем, письмо было искренним, деловым и чрезвычайно трогательным. Тем более что в конце стояла приписка, сделанная другой рукой и начинающаяся словами: «Мое дорогое дитя!» Так обращалась к Доротке крестная мать ее матери, обращалась как к родной внучке, жалуясь на одиночество, с робкой просьбой уделить ей немного внимания и теплоты. Доротка была тронута. Уж она-то знала наверняка — от ее теток несчастной американке не дождаться ни внимания, ни теплоты, а в них, судя по всему, так нуждалась эта очень немолодая женщина. И Доротка тут же решила: письмо опять спрячет, непременно поедет в аэропорт встречать крестную бабушку, а если потребуется, скроет от теток время прилета, чтобы избавиться от паршивого Мартинека.