Когда волшебники спустились на кухню, их ждал уже накрытый стол. Стоящий у плиты Гарри повернулся в пол-оборота и хмыкнул. Драко поморщился. Гермиона закатила глаза.
— У меня все готово, давайте обедать, — сказал Поттер, садясь на свой стул.
Друзья заняли места рядом. На некоторое время кухня погрузилась в тишину, прерываемою стуком ложек по тарелкам и редкими просьбами что-то передать. Потом сытые, весело переговаривающиеся, маги переместились в гостиную.
Гермиона в паре с Гарри пересказали недавний разговор с Блэком. Драко слушал, не перебивая, и все больше хмурился. Когда ребята замолчали, он задумчиво потер подбородок и сказал, что Белла тоже говорила нечто подобное.
Гермиона Грейнджер испытала острое желание оттаскать слизеринца за уши.
— Раз ты слышал об этом, какого драккла задумал уехать? — гневно воскликнула она. — Почему не попытался выяснить причину, по которой письма не доходили?
На это Малфой лишь пожал плечами.
— Да я сам не понял, что на меня нашло, — пробормотал он.
Гермиона переглянулась с Поттером. О магических воздействиях в их компании слышали все. А вспыхнувшая в голове догадка, заставила напрячься. Вампиры, конечно, не владеют магией, но Грейнджер точно знала, что Эдвард способен читать мысли. Так почему другому члену его семьи не обладать умением влиять на эмоции людей?
Впрочем, о своих догадках девушка предпочла пока не говорить. Боялась, что друзья могут натворить дел.
Да и сомнительно, что вампиры хотели избавиться от их компании в городе таким сомнительным способом. Гермиона помнила их совершенно другими. Не могли же они резко измениться за последний год!
Драко ушел наверх, и гриффиндорцы остались одни.
— Как думаешь, он не уедет? — тихо спросил Гарри у подруги.
— Не знаю, — вздохнула она. — Утром выясним.
— Странные дела все же творятся в Форксе, — потер переносицу волшебник.
— Да, странные… — рассеянно повторила девушка. — Но мы с ними разберемся.
Привычно залезший в спальню Беллы через окно Эдвард нашел девушку тихо всхлипывающей на кровати. Сердце кольнуло от жалости и невероятного желания свернуть шею тому, кто ее обидел. Каллен тихо подошел ближе и сел рядом.
— Белла?
Свон замерла и судорожно вздохнула, прикрыв красные от слез глаза рукой.
— Почему все так получилось? — еле слышно прошептала она.
— Не могу сказать, — осторожно ответил Эдвард.
— Почему письма не доходили? — спросила она глухо.
Вампир понял, что его последние слова остались без внимания. Белла перестала предаваться самобичеванию и теперь, успокоившись, размышляла над своим вопросом. Мешать ей Каллен не стал. Ему всегда интересно было наблюдать за ней в такие минуты.
Протерев глаза рукой, девушка резко поднялась с кровати и заходила по комнате.
— Год, — бормотала она. — Целый год я считала, что ему нет до меня дела. Но я ошибалась, он писал. Часто писал. Так почему его письма ко мне не доходили? А его ко мне? Что с ними произошло?
Эдвард нахмурился, пытаясь найти причину. Да, он не в восторге от возвращения Драко Малфоя. Но это не значит, что из-за этого он не поможет своей девушке найти разгадку. Если она так хочет разгадать эту тайну, он сделает все.
Неожиданно, Свон остановилась.
— Их перехватили! — догадалась она. — Но кто? Зачем? В них же… наверняка в них не было чего-то предосудительного. Драко говорил, что они едут учиться в специальную школу для магов. И он же говорил, что маги не любят обычных людей. Могло руководство школы изымать письма?
— Вряд ли, — пожал плечами Каллен. — Думаю, это было бы очень затратно — забирать каждое. Да и откуда они могли знать содержание писем?
— А если они их вскрывали?
— И тем самым нарушили конфиденциальность переписки? Не знаю, как дела обстоят в магическом мире, но в нашем это явно запрещено.
— Вот именно, — пробормотала девушка. — Мы не знаем правил мира волшебников. И не можем выяснить, почему все так получилось…
Эдвард подошел к понурившейся Свон и приобнял ее за плечи, приободряя. Девушка доверчиво потерлась щекой о его ладонь и вздохнула. Ссора с Драко ударила по ней больше, чем она показывала вампиру. Слишком уж дорог ей стал Малфой. Но… Может, им еще удастся помириться?
Без пятнадцати семь сонная и растрепанная Гермиона спустилась по лестнице в гостиную. И с удивлением обнаружила там преспокойно попивающего чай Драко.
— Ты, кажется, собирался уезжать? — язвительно произнесла она.
— Передумал, — коротко ответил слизеринец, махнув рукой. — Спасибо, что вправила мне мозги.
— Не за что. Обраща-айся, — зевнула Герми и потянулась.
— Нет, ты не понимаешь, — покачал головой волшебник, оставил в сторону чашку и подошел к девушке. — Если бы не ты, я б уже уехал из Форкса. А потом, когда в голове прояснилось, еще долго корил себя за импульсивность.
— Ты наполовину Блэк, импульсивность — ваша отличительная черта, — начала было Гермиона, но остановилась. — Что ты делаешь?
— Спасибо, — прошептал слизеринец, обняв подругу.
Грейнджер растерянно похлопала его по спине. И тут наверху лестницы возник более взъерошенный, чем обычно Поттер.
— Оп-па! — весело усмехнулся он. — У вас обнимашки? Я тоже хочу!
Безбашенный гриффиндорец мигом скатился по ступенькам и с разбегу сшиб парочку. На полу образовался клубок из суматошно мечущихся рук и ног. Когда же он, наконец, распался, Гермиона тихо, но оттого не менее отчетливо сказала:
— Беги, Гарри. Беги!
Утро в доме выпускников Илверморни началось шумно и весело. Гермиона и Драко гонялись за юрким (ловец же) Поттером, азартно выкрикивая заклинания магических пут. Победитель Воландеморта тоже в долгу не оставался, но из палочки его вылетали по большей части шуточные заклятия.
В конце гонки Гермиона обзавелась очаровательной розовой шерсткой, а Драко заполучил ветвистые оленьи рога. Гарри все же связали, но недовольным он не выглядел.
Да, утро началось замечательно. Впервые, за эти дни…