Гарри Поттер и современная магия. Том третий

Глава 2

Спустя три недели в Литтл-Уингинге появился новый жилец. Наполовину японец, наполовину европеец. Статный, красивый, высокий, подтянутый. Он будоражил умы всех: от кумушек в их садоводческом клубе до нет-нет, да и поглядывающих на его подтянутое, поджарое тело добропорядочных, но уже успевших обзавестись каким-никаким брюшком англичан.

Спустя неделю всё повторилось. В смысле очередная охота на Гарри вновь закончилась вывернутыми и отзывающимися болью ушами. А также обещанием, что уши оные могут подобного и не выдержать и отвалиться. Тацуя прочитал целую лекцию, Дадли и его шайке, на тему соединительных тканей, их свойств, возможностей и так далее. И вид у них при этом был, ну в точности как у тех самых бандерлогов из недавно прочитанного ими рассказа Киплинга, заданного на лето. Также слушающему рассказ своего нового знакомого Гарри, так и хотелось с характерным присвистом-шипением произнести: "Блисссже бандерлоги"

— Ты заходи, если что, у меня библиотека большая есть, фэнтази много, сказок там всяких, рыцари, замки и тому подобное. Не только, конечно. Но про эльфов там, всяких гномов почитать я люблю. — произнёс с минуту как отпустивший хулиганов Тацуя — Толкиена читал, "Властелин колец", соотечественник твой написал, не слышал? — продолжил мужчина, наблюдая за тем как качает своей вихрастой головой зеленоглазый мальчишка.

— Нет, сэр, я только “Книгу Джунглей” прочитал. Очень интересная.

— Согласен, хорошая вещь, стоящая. Ты приходи, я тебе “Хоббита” прочитать дам, и “Властелина колец” тоже. Средиземье, приключения, магия… — произнёс внимательно отслеживающий реакции ребёнка взрослый.

— Вы правда разрешите мне, сэр? — практически выпалил Гарри, буквально ошарашенный свалившимся на него счастьем.

— Раз пригласил, значит разрешу. Приходи, когда будет время. — отозвался весьма многое почерпнувший из этого разговора Тацуя.

О магии мальчик, судя по всему, не знал, как и его оставшийся в том другом, пусть и очень похожем мире, семпай. Вообще никак не прореагировал, ничего, за исключением обычного детского интереса.

Стук в дверь раздался спустя неделю. На пороге, конечно же, был именно он. Зеленоглазый, в очках, по центру перемотанных скотчем, восьмилетний щуплый на вид мальчишка. От опытного взора отца троих детей не укрылась ни разбитая по новой губа, ни явно досаждающий мальчику ушиб на левом боку.

— Добрый день, Шиба-сан, я это… Вы ведь сказали, что если получится…

— Проходи, обувь оставляй в прихожей. У меня на родине в обуви по дому ходить не принято.

— Да, сэр, то есть простите, я хотел сказать Шиба-сама, — стушевавшись, произнёс снимающий свои порядочно стоптанные, а кое-где ещё и дырявые кроссовки Гарри. И, чуть запнувшись, добавил: — Я ведь всё правильно произнёс, я в библиотеке вычитал…

— Почти верно, — похвалил столь дельное для юного, пусть и не знающего об этом всём, мага начинание Тацуя. — Сан и сама разные обращения. Но в нашем случае оба они, как, собственно, и сэр, более чем применимы. Сан — это практически универсально. Ни один японец не оскорбится, если кто бы то ни было, а тем более не японец к нему таким образом обратится. По сути, сан в некотором роде можно приравнять к принятому в Англии сэр. А вот сама это подчёркнуто уважительно, и такое обращение к незнакомцу может вызвать, как минимум, удивление.

— Я запомню, Шиба-сама, — явно выделив это самое "сама" голосом ответил мальчик.

— В таком случае проходи, библиотека прямо по коридору, и от гостиной направо, — улыбнулся столь похожему на его собственного семпая упрямству Тацуя.

Нет, сравнивать этих двоих категорически не получалось. И пусть здесь и сейчас они были совершенно разными, это никак не мешало. А тем временем удовлетворяющий своё присущее ему, как и любому другому ребёнку его возраста, любопытство Гарри вертел головой.

Библиотеку мальчик, разумеется, посмотрел, и даже стеллаж с детскими книгами отыскал. Последний ему, разумеется, понравился. Глаза так и разбегались по полкам. Богатство, как оно есть богатство. Не потрёпанное, будто бы и вовсе совсем новое. Но главное - все полки в доступности, всего лишь руку протяни. Все книги как будто бы специально поставлены так, чтобы без проблем при его росте дотянуться.

Чуть постояв, Гарри аккуратно провёл по корешкам пальцем, задержался на детской версии рассказов о рыцарях Круглого стола с картинками. Властелин колец, Сага о драконах, а в самом конце ряда обнаружились: “Дневники юного айкидоки”, “Боевое искусство Шаолиня: история, теория и практика”, “Иммунитет против страха”, “Боевые искусства как способ проживания жизни и построения характера”, “Дзюдо”, “Техника самообороны”, “Дзюдо: практическое пособие в рисунках”. И ещё несколько. Все красочные, но при этом лаконичные и манящие. В итоге остановился на той, что называлась “Киокушинкай Каратэ, Масутацу Оямы, или как победить собственный страх”. Было в ней что-то по-настоящему завораживающее, привлекательное.

"Зачитался" — всполошено подумал отреагировавший на включившийся в помещении свет Гарри. И именно в этот момент увидел улыбающегося ему Шибу-сама. В руках у того был небольшой поднос с чаем, и нехитрыми, без каких бы то ни было изысков булочками. Обычные, совершенно определённо магазинные, скорее всего из пекарни за поворотом, сконы.

— Уже пять часов, поэтому не стесняйся и угощайся. — сообщил он , ставя поднос на столик, а заметив выбранную ребёнком книгу, продолжил — Оу, карате значит, драконы и эльфы по вкусу, как я понимаю не пришлись?

— Я просто, просто я… я хотел…, я так устал Шиба-сама. Мне надоело то, что меня постоянно гоняют. То псину на меня спустят, то втроем вчетвером загонят. А тут, тут написано, что…

— Я знаю, что тут написано. Это ведь вводное пособие по одному из видов карате. Притом далеко не самому простому, — после чего немного помолчал и дождавшись, когда ребёнок сделает глоток чая продолжил — Хотел бы ты научиться?

— Конечно, — горячо выпалил не сразу сообразивший, что же именно у него спросили Гарри — Вот только, — и тут же, на глазах поникнув, продолжил — никто не станет оплачивать мне секцию. Я юрод, нахлебник и тому подобное. Дядя и тётя никогда ничего подобного для меня не сделают…

— Вот оно как, ну да это и вовсе не проблема. Мальчик ты хороший и, кто бы там что не говорил, ни разу ни юродивый. А что до секции, зачем она, если я и так мастер шестого дана. Дочитал ведь уже до градации? Вижу, что дочитал. — кивнув на почти дочитанную книгу, продолжил Тацуя — В общем, если ты сам этого хочешь, то я тебя научу. Как это положено, как учитель ученика. Все данные у тебя есть, шлифануть немного, физическую форму подтянуть…

— Правда? Вы правда согласитесь меня учить, Шиба-сама? — выпалил едва верящий в своё счастье Гарри. И, совершенно неожиданно словив в собственной голове образ одетого в кимоно черноволосого парня, почти не задумываясь его повторил. Кимоно, правда, сейчас не было, но принять в как он впоследствии узнал позу сейдза, которая практически правильно перетекла в дза-рэй немного угловато, но для первого раза сумел. — Научите меня Шиба-сама, — произнёс замерший около него на полу ребёнок. — Научите меня, как победить свой собственный страх!

— Вот даже прямо так? И ведь почти правильно, чуть с растяжкой поработать… — протянул Тацуя, и вправду удивившийся такой его прыткости. И чуть помедлив добавил — Ты ведь понимаешь, что обратного пути у тебя уже не будет? Ты просишь меня совершенно не по европейским канонам. И если я соглашусь, то и учить тебя я буду точно также, как и меня самого когда-то. С поправками на возраст и навыки, разумеется, но тем не менее. Никаких поблажек, никаких “я не могу”, “устал”, “мне лень”. Первая же попытка чего-либо подобного, и мы с тобой распрощаемся. Тратить время на индивидуальные занятия, с тем, кому они даром не нужны, прости Гарри, но тут я умою руки.

— Я буду стараться и отлынивать ни за что не стану. Правда, наверное, не всегда смогу, дядя и тётя, они…

— Это-то понятно, — чуть смягчённым, с нотками понимания, тоном ответил мальчику Тацуя. — И это как раз причисляется к, скажем так, обстоятельствам непреодолимой для тебя сейчас силы. Всё же, что вне — не котируется. И полученная в школе двойка, и, как её следствие наказание — это вовсе не непреодолимая сила. Это лень, твоя и только твоя. Сам получил, сам себя наказал. Я понятно выражаюсь?

— Да, сенсей, — с осторожностью, как бы пробуя произносимое, сообщил Гарри.

— Ну раз так, то пошли, покажу тебе свою тренировочную, не прям аутентичный додзё, конечно, но европейский его вариант.

Именно так Гарри и оказался в помещении, которое он после пусть и не законченного им ещё прочтения, но тем не менее, уже воспринимал, как нечто если не божественное, то где-то рядом с ним находящееся. Послушно повторил за согласившимся его всему обучить сенсеем предшествующий шагу на татами поклон и неуверенно попробовал босой ногой оный. Безразмерные носки дяди Вернона мальчик предварительно снял.

После чего выслушал короткую и очень поучительную лекцию о том, что такое уважение к и в додзё, как оно проявляется, что делать можно, а что нет. А затем выяснилось, что у наставника даже кимоно для него — и то нашлось. Всего минуту, ну, может быть, две побыл в помещении один, а когда наставник вернулся, тоже кстати уже переодевшимся в собственное кимоно, у него в руках был лёгкий на вид свёрток. Оказавшийся ничем иным, как выглядящим будто бы и вовсе совсем новым кимоно, прилагающимися к нему штанами на резинке и белого цвета поясом. Сам Шиба-сенсей был опоясан поясом черным, с неизвестными для Гарри пока символами и обозначающими дан носителя идущими в ряд полосками нашивками.

— Вот, возьми, — произнёс протянувший ему обновки Тацуя. — Это моё детское, я думаю ты заметил, что оно как будто бы новое. И это мой тебе первый урок, Гарри, всегда будь бережлив. Как видишь, я на практике доказал, что это более чем возможно.

То, с каким благоговением мальчик принял на деле никакое не его, а очень даже совершенно новое кимоно, заставило едва заметно поморщиться.

Врать своему сюзерену, да маленькому, да совершенно не опытному, а уж если он ещё и контактёр. И это исключительное счастье что дар мальчика пока что спит. Хотя спит ли? Сейдза тот же, да и дза-рэй он выполнил практически безупречно. Никогда ведь этого даже не видел и тем не менее всё в точности выполнил. Растяжки чуть больше и вообще идеально получилось бы. И от того было только поганее, но и не сказать, что не жалел, что на книгу нужную чары наложил, да и сами книги специально для него купил и в библиотеке поставил. "Нет, рано ещё" — мысленно одёрнул сам себя увлёкшийся и от того не заметивший того, как уже переодевшийся в новенькое, купленное немного на вырост облачение, Гарри вернулся на татами и встал перед ним в ожидании того, чему же и как же именно его будут учить. "Даже пояс совершенно правильно завязал" — хмыкнул про себя Тацуя. Вслух же:

— Молодец. Дай-ка подумать, я надеюсь, ты понимаешь, что прям вот сразу, каким-либо приёмам я тебя не научу. Начинать надо не с них, а с азов, азов и основ. А потому повторяй за мной, посмотрим, что именно и как именно ты можешь, а что нет.

Следующие полчаса послушный воле своего учителя Гарри, в начале тянулся, как мог и как умел, затем бегал, прыгал и даже несколько десятков раз кувыркался. А вот после ему таки разрешили попробовать. Протянули, опять-таки выглядящие будто бы только что из магазина, перчатки без пальцев, тогда как сам Шиба сенсей вооружился чем-то похожим на кожаную ракетку-переростка для настольного тенниса и после этого приказал ему бить. Со всей силы.

И Гарри ударил, в начале не уверенно, затем снова, снова, и ещё, и ещё раз. В какой-то момент на месте ракетки переростка оказались его давешние, да и сегодняшние тоже, обидчики. Удары стали сильнее, резче, а учитель только подбадривал. “Руку выше, локти прямее!” “Куда ты руки опустил?! Бей как положено!” — раздавалось вокруг и Гарри молотил, как он впоследствии узнал, "Лапу". Правой, левой, вновь правой — и так пока хватало сил. Унялся только практически через пол часа. Сам того не заметил, как три полных круга по додзё сделал. От стены до стены и обратно, и так трижды. А ведь стоящий перед ним Тацуя и не думал поддаваться. Мальчик на полном серьёзе своим натиском принуждал его отступать. Медленно, нехотя, будто бы с ленцой, и тем не менее шаг за шагом… сантиметр за сантиметром. Бил ребёнок, как говорится, от души. По щекам мальчика текли слёзы. И стоящий перед ним наставник прекрасно его понимал.

Через это, именно так он наконец нашёл выход. Его эмоции прорвались и, направленные в нужное русло, миновав стадию стихийного колдовства преобразились во вполне себе пристойную отработку базовых для карате техник.

На то, чтобы отдышаться потребовалось минут десять, которые упавший на татами Гарри провёл, смотря слабо способными различить что-либо, всё ещё влажными от слёз глазами в потолок. И лишь полностью успокоившись, спохватился и вновь приняв столь удачно удающуюся ему сейдза, принялся извиняться.

— Так накипело? — чуть поведя бровью поинтересовался и так всё прекрасно понимающий Тацуя.

— Да, сенсей! — выпалил начавший вновь заводиться ребёнок. — Она, они, а я, а я не мог. Как шкера, понимаете, я так устал…

— Потерпи, вскоре это изменится, но помни, я не буду учить местного хулигана. Ты не хулиган, ты боец, а бойцы никогда, слышишь, никогда не применяют своего искусства без выраженной и более чем веской на то причины.

— Да сенсей, я понимаю сенсей, но если они…

— А вот если они, то тогда да, тогда можно, осторожно и максимально аккуратно, но право на самозащиту у тебя никто и никогда не отбирал. Ну а чтобы и вовсе не пришлось… Первые наши занятия мы целиком и полностью посвятим твоему телу. С духом у тебя и так всё в полном порядке. — пояснил ребёнку, поймавший его изумлённый взгляд, Тацуя. — Удар без должной за ним базы ничто. Свою силу ты уже вполне оценил. Но вот если в точности также в лапу ударю я, держащий её отшатнётся минимум на метр. А если его комплекция будет меньше моей, так и вовсе улететь может. Что касается тебя, то сейчас твой максимум три сантиметра. Ровно на столько тебе удалось меня сдвинуть. Дважды и в угаре эмоционального всплеска. Как следствие на текущий момент — это тот предел, который тебе сейчас подвластен. За него без должной подготовки ты не выйдешь. И даже поставь я тебе технику, не поможет. Удар будет верным, выверенным до миллиметра, но практически никаким. Не будет в нём силы, а значит и толку от него тоже не будет. Показуха одна, а оно тебе надо?

— Нет, сенсей! — отчаянно замотав головой, выпалил чуть не вскочивший на ноги мальчик, сидящий перед ним.

— Ну тогда начинать мы будем с "физики", а также закаливания. Дело это не сложное, ни разу не хитрое, зато полезное.

Услышавший про закаливание мальчик невольно зябко поёжился. В доме у Дурслей горячая вода ему не полагалась. Точнее, полагалась, но лучше бы и вправду нет. Одни только упрёки, попрекания в дармоедстве и разорении добропорядочного бюджета столь же добропорядочной английской семьи. А потому едва помылся и сразу на улицу отрабатывать. Машину там мыть, газон косить. Как следствие, что мылся, что нет, а по возвращении новая порция упрёков. На этот раз уже за то, что не свеж, и как это ни странно, не мыт. На самом деле Гарри был уверен в том, что даже используй он только и исключительно холодную воду, а умывался он, к примеру, и так только лишь ей, ему выговаривали бы уже за неё. А если не за неё, так за что бы то ни было другое. Чтобы тётя Петуния, да не нашла за что своего племянника взгреть. Честное слово просите что попроще.

И тем сильнее было его удивление, но сенсей не был бы сенсеем, если бы не объяснил. Как оказалось, закаляться можно и у него. Душевая, оборудованная буквально через дверь от импровизированного додзё, всегда к услугам тренирующегося. А также и то, что чистота тела, как и уважение к учителю и самому додзё есть неотъемлемые части единого целого, именующегося восточными боевыми единоборствами.

Воровато оглядывающийся Гарри посмотрел на часы. Дело было нешуточным, хотя это для кого как, но, если ты живёшь в доме у Дурслей, да ещё и на правах племянника из чулана. Часы показывали без четверти шесть и на дело Гарри вышел с опаской. И дело это состояло в добыче стирального порошка. Точнее даже не его, а как велел ему сенсей обыкновенной пищевой соды. Оная в доме Дурслей естественно имелась, и именно ради её добычи Гарри и решился. Выбрался из чулана и воровато оглядываясь, то на часы, то в сторону лестницы, при этом прислушиваясь к царящей в доме, утренней ничем кроме дядиного храпа не нарушаемой, тишине, добрался до нужной ему на кухне полки. И стараясь ни звуком, ни скрипом себя не выдать, приставив к напольной тумбе стул забрался на него. Початая пачка отыскалась довольно быстро и вооружившись заранее раздобытым бумажным пакетом принялся за кропотливое и очень аккуратное пересыпание, на всё про всё ребёнку потребовалось немногим более пяти минут, за которые под храп дяди, раздающийся из хозяйской спальни, сердце дважды его чуть не покинуло его грудную клетку. Но вот в пакет перекочевало достаточное количество заветного порошка и также тихо, как и залез спустившийся Гарри вернул всё на свои места и, убедившись в том, что стул поставлен в точности также, как и до этого, скрылся в своём чулане.

Сода потребовалась мальчику для стирки собственного кимоно. И если ополоснуться он мог и чистой водой, то вот вещи отстирать…

Пришлось спрашивать у сенсея, а тот и сказал. Содой мол воспользуйся. Без задней мысли, ведь Тацуя и представить себе не мог, насколько же на самом деле у мальчика всё плохо. Знал бы, попросту сам бы в машинку закинул, да и делов то, но нет, мальчик спросил, чем можно оттереть засалившийся воротник и манжеты и Тацуя не задумываясь ответил. И вот по окончании третьей по счёту уже тренировки с немалым изумлением пронаблюдал за тем, как добывший из рюкзака небольшой бумажный пакетик ребёнок, склонившись над раковиной усердно оттирает воротник и манжеты собственного кимоно. Со средством Тацуя его не обманул, и как следствие со стиркой мальчик справился довольно-таки быстро. Полюбовавшись на ставшие вновь белыми манжеты и ворот, как смог прополоскал кимоно, в раковине, после чего аккуратно сложил и разгладил оное. Мешать всему этому Тацуя не рискнул и лишь после ухода подопечного подобрал тренировочный комплект Гарри и вместе со своим закинул в стиральную машину. Ручная стирка — это разумеется хорошо, но автоматическую в этом мире ещё никто не отменял.