Гарри Поттер и современная магия. Том третий

Глава 30

Всю следующую неделю ученики краснознамённого ходили, как в воду опущенные. Неопределённость, вот та сила, что способна потушить даже извечно бушующий в их сердцах пожар интереса. Веселиться не хотелось, а того же Лонгботтома всё чаще видели в стенах факультета Рейвенкло. Загадки он научился разгадывать на ура и всего один раз едва не отправился восвояси, но и тут ему помог один из выходивших из башни студентов. У себя было банально тухло. Уныние и безысходность, воцарившиеся в некогда громогласной и весёлой обители храбрецов, навевали тоску и уж лучше было пойти почитать, или же диспут научный на тему чего-нибудь заумного устроить. На последнее жители башни умников были весьма падки и без дела не оставляли.

Пролетело две недели и за преподавательским столом совершенно неожиданно для всех обнаружился бывший директор Хогвартса, Альбус Дамблдор. Сидел он, правда, не на месте директора, там, как и год до этого уже практически привычно восседал директор Флитвик. И лишь Гермиона да ещё пара воронов заметили, что сидит бывший директор аккурат там, где ранее неизменно сидела профессор МакГонагалл.

— Доброго всем утра, дорогие наши ученики, — постучав по бокалу коктейльной вилочкой, произнёс поднявшийся из-за стола директор, — как все вы знаете, две недели назад, буквально в первый день учёбы, нас всех постигла ужасная утрата: ушла из жизни выдающаяся преподавательница, декан Гриффиндора и на протяжении без малого сорока лет безсменный преподаватель трансфигурации, Минерва МакГонагалл. И вот спустя две недели, я сообщаю вам о том, что её место любезно согласился занять человек, некогда также преподававший в нашем замке именно трансфигурацию. По целому ряду причин снявший с себя обязанности директора Хогвартса, профессор Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, некогда обучивший и подаривший нам такой светоч и талант, как почтенная Минерва, светлая ей память МакГонагалл. Он откликнулся на произошедшую с нами трагедию и вызвался занять место столь нежданно покинувшей нас профессора МакГонагалл. Также он займёт её место декана факультета Гриффиндор. С возвращением, Альбус, я рад вновь приветствовать тебя в этих славных стенах, — произнёс обернувшийся к сидящему справа от него вновь ставшему ему коллегой профессор Флитвик.

Краснознамённый стол взорвался овациями, остальные неуверенно подхватили этот их неуёмный порыв. Определённость вернулась в стены веками принимавшего в свои стены детей замка.

И только лишь Флитвик задумчиво смотрел на одного сидящего за столом некогда выпустившего его самого факультета милорда.

Два месяца спустя

Отгремело с помпой отмеченное прибытие иностранных гостей, состоялись несколько квиддичных матчей. Филиус Флитвик, несмотря на предложение вернувшегося в стены замка Дамблдора, турнир отменять не стал. Чего-либо особого ни то, ни другое мероприятие не требовали, точнее требовали, но требования эти нисколечки не пересекались и дабы не вносить излишнюю сумятицу, в предложении бывшего директора Дамблдора директор Хогвартса нынешний отказал.

Но вот прибыли гости, отгремели приветствия и своё место занял установленный на пьедестал кубок. Воссияла ограничивающая доступ к оному линия. Филиус даже лично юного милорда попросил. Зарядите мол, чтобы точно никак не обошли. Гарри пожал плечами и согласился. Делов на пять минут. Нужные руны профессор ему сам предоставил, всего и надо, что палочкой помахать. Ему не сложно, а директору так поспокойнее.

И вот спустя три дня прямо на отборе и грянуло.

От Шармбатона была избрана некая Флёр Делакур, белокурая девушка, лишь глупцами считающаяся недалёкой. Честь Дурмстранга защищать выпало небезызвестному болгарскому ловцу. Пришло время участника от Хогвартса. Миг, вспышка пламени и в руках у побледневшего на глазах директора оказывается чуть опалённый обрывок пергамента. На котором синими чернилами было аккуратно, явно не с помощью очинённого пера выведено “Г. Дж. Поттер.”

И будто бы на зло от бумажки едва заметно фонило, подпись свою юный милорд никогда не скрывал и ищущий да обрящет.

— Гарри Джеймс Поттер, — устало произнёс всё ещё надеющейся на то, что это какая-то шутка директор, — подойдите ко мне, молодой человек!

— Что-то случилось, господин директор? — совершенно не скрывая своего недоумения, произнёс спокойно подошедший к вызвавшему его Флитвику Гарри.

— Поясните мне, как это могло оказаться в кубке? Вам что, делать стало совсем нечего, заскучали? Я бы ещё понял, если бы, как мне и советовали, запретил на этот год квидичь, но… — с этими словами Флитвик протянул Гарри его же рукой собственноручно подписанную бумажку.

— Хм, и правда моя, это от эссе по трансфигурации, я его четыре дня назад профессору Дамблдору сдал, видите, вот тут вот часть пергамента оторвана, я тут всегда свой курс текущий указываю. Конкретно на этом листке было написано четвёртый.

— То есть вы хотите сказать, что этот обрывок ничто иное, как часть недавно сданного вами эссе?

— Именно так, профессор, я абсолютно уверен в том, что это за обрывок. А вот как он в кубке оказался… Боюсь, что в текущий момент я не имею на этот вопрос какого-либо определённого ответа, но будьте уверены, я это обязательно выясню, и заранее уведомляю того, кто это проделал, тебе, кто бы ты ни был, не поздоровится.

— И тем не менее, вы обязаны участвовать, — произнёс подошедший от преподавательского стола к компании заинтересовавшихся происшедшим директоров других школ Дамблдор.

— Если вы так говорите, профессор, и тем не менее я вынужден уведомить вас о том, что требую расследования произошедшего. И раз уж кубок уже погас, то выбора у меня как бы и нет. Правила гласят, сильнейший от школы да будет избран. Кубок решил, что сильнейшим в Хогвартсе являюсь, я. Что ж, пусть так, вот только ответственности это ни с кого из организаторов не снимает.

— Как ваш магический опекун, молодой человек, я…

— Правда что-ли, а документы заверенные и главное действительные где?

— В каким смысле где?

— Что происходит Дамблдор?

— Спокойно, Игорь, я…

— Со всем разберётесь, ну разумеется, с моим истинным опекуном, можете быть уверены в том, что он уже в курсе.

— Да, о ком вообще речь? Молодьёй человек, как вы вообще защиту преодолели?

— Никак, госпожа директор, я её никак не преодолевал. Пергамент, что выпал из кубка, есть ничто иное, как часть моего эссе по трансфигурации, написанного и сданного мною не далее, как четыре дня тому назад. Именно по этой причине подлинности обрывка и подписи на нём я и не отрицаю. Сие абсолютно безсмысленно. А вот вопрос о том, как часть моего эссе оказалась в кубке никуда не делся. И предвещая ваше предположение. Фрагмент не мог быть оторван ранее, чем было сдано эссе. Видите ли, правила сдачи самостоятельных заданий в Хогвартсе никто не отменял. И одна из их частей гласит о том, что работа не может иметь неопрятный вид и быть неподписанной. И так как именно подпись с неё и была оторвана... Профессор Дамблдор, быть может быть, вы поясните всем присутствующий, каким образом часть сданной мною вам работы оказалась в Кубке Огня?

— То есть решения кубка ты не оспариваешь? — попытался перевести тему Дамблдор.

— Нет, но вы не ответили, как подпись сданного мною ВАМ лично в руки эссе оказалась в кубке?

— Хм, я…

— Хорошо, в таком случае, мы просто на месте проверим, кто именно её касался.

Всего один краткий миг и магическим образом покинувшая руки директора Флитвика бумажка зависла в воздухе. После чего Гарри достал палочку и, мягко коснувшись пергамента самым её кончиком, направил в него волну последовательности магии определения. За саму последовательность, как и за точный контроль последовательности, отвечал находящийся на его руке CAD.

Миг, вспышка псионов и обрывок последовательно вспыхнул: в начале ярким, будто солнце, насыщенно жёлтым, затем фиолетовым, так, судя по всему, указывая на своё взаимодействие с Кубком. Миг и цвет ауры пергамента изменился на нечто, напоминающее слабо выраженный лазоревый, который, в свою очередь усилив собственную интенсивность, обратился в ярко выраженный цвет морской волны. После чего ещё сильнее потемнел и обратившись в глубокий синий, замер.

— Хм, как это интересно, почти забытое ныне заклинание определение ранга, да ещё и в настолько неожиданной связке, неординарное применение, — произнесла восхищённо смотрящая на происходящие с обрывком метаморфозы мадам Максим и, на несколько секунд замолкнув, продолжила: — Моё почтение вам, юный милорд, превосходное волшебство, мне искренне жаль, что вы не мой студент.

— Благодарю мадам, быть может быть вы…? — обозначив едва заметный поклон кивнул ей Гарри и взглядом указал на так и висящий перед ними листок.

— О, разумеется, — ни секунды не колебаясь, приняла правила предложенной ей маленькой игры представительница Франции, — читать результат данного заклинания необходимо от крайнего к первому. То есть отпечаток крайнего контактировавшего отобразится первым и далее по нисходящей. И судя по тому, что мы все увидели, последним соприкасавшимся с данным фрагментом, что и так очевидно были вы, Филиус. Далее мы все видели насыщенный фиолетовый, что явно указывает на магию кубка. Созданный одним из величайших фиолетовых рангов, не удивительно, что он несёт в себе часть силы его создавшего. Далее мы видим нечто странное, цвет едва ли не прозрачный и тем не менее имеющий явные оттенки лазори. Подобный почерк свойственен домовику. Его аура нейтральна и при этом частично копирует ауру своего хозяина. Далее мы наблюдали чёткую лазорь, коей, как всем известно, и является почтенный месьё Дамбледор. После же, моё почтение милорд, я полагаю мы увидели непосредственного автора на данном пергаменте написанного. Синий ранг, мистер Поттер, если бы не ваш возраст... — с едва заметным придыханием закончила мадам Максим.

— Заранее прошу прощения, мадам. Прошу, передайте вашей ученице мои искрение пожелания удачи. Мне правда жаль, что её заставили соревноваться именно со мной. Господин Каркаров, аналогично, честь, в отличии от той лазори, что всё это устроила, имею, господа, дамы. — явно обозначив вежливые поклоны в сторону гостей, произнёс на вид совершенно спокойный подросток.

— Чемпион школы чародейства и волшебства " Хогвартс" Гарри Джеймс Поттер, пожелаем ему удачи и подержим его с трибун, — на весь зал объявил скрывающий свой наполненный тяжестью вздох директор Флитвик. То, как мальчик играет, он видел, как и то, что это чистейшая импровизация. И от этого ему было больно, не уберёг. Столько лет, столько трудов и вот так, на потеху публике.

В начале неуверенно, а затем во всю доступную находящимся в нём мощь большой зал загомонил. Ученики Рейвенкло повскакивали, первым был ставший в этом году капитаном команды по квиддичу Денис Уайт, а следом за ним вскочили и остальные. Дружные аплодисменты заполнили зал, и никто так и не вспомнил о том, что участник слегка не дорос.