Гарри Поттер и современная магия. Том третий

Глава 3

Следующие три недели прошли как по нотам. Пирс Полкинс, а также Гордон Малколм уехали на отдых, с родителями естественно. Дурсли же никуда не ездили и восьмое лето Гарри Поттера прошло, можно сказать, совершенно обыденно. И так как дружки Дадли, пусть и на время, тем не менее покинули Литтл-Уингинг, он им почти не интересовался. Играл в приставку, SEGA Genesis, доставшуюся ему на прошедший четыре недели назад день рождения, смотрел телевизор и гонял балду. В общем, делал всё, что только можно делать, лишь бы ничего не делать и так как гонять Гарри в одиночку у него не получалось, да и было это вовсе не так весело, то этим он тоже не занимался.

Сам же Гарри исправно пахал на участке. Стриг газон, тётины розы, мыл дядину машину. В общем делал все тоже, что и обычно. А как только заканчивал, говорил, что он мол в парк и на радость старших Дурслей, смывался из дома. С глаз, как говорится, долой, из сердца вон.

Парк, правда, у Гарри находился вовсе не в парке, но да сам себя он успокаивал тем, что попросту, видите ли, оговорился. Двадцать два раза за месяц, ну да, конечно. И тем не менее, всё было именно так, а Дурслям что так что так пофигу. В общем, всех всё устраивало, а сам Гарри работал над собой. По городку он теперь перемещался исключительно лёгкой трусцой. Исключением были разве что походы за покупками, но да сумки они на то и сумки, с ними не побегаешь. И так как Дурсли пожрать были ни капельки не дурны, а продукты: бекон там, колбаса, балык закупались чуть ли не в промышленных масштабах, с сумками Гарри не бегал, тогда как без оных, только пятки его и видели.

К началу занятий в школе вернулись побывавшие на морях в Турции и Италии Пирс и Гордон в голову слушающего их рассказы Дадли и закралась мысль, "а не поохотиться ли им нам на Гарри". Сказано – сделано. Вот только возвращавшегося с тренировки Поттера они так и не поймали. Запыхались, облились тремя, а Дадли так и вовсе пятью потами, но цели своей так и не достигли. Очкарик оказался для них слишком быстрым и куда как более чем они выносливым. Как следствие была затаена обида. Осуществить свою месть им представилось лишь в октябре. Хотя это с какой стороны смотреть. Если с точки зрения поймать, то да, с этой задачей бандитствующая на просторах их младшей школы компашка, справилась на отлично. Пытавшегося от них удрать Гарри они таки загнали в один из тупиков. Находился он на заднем дворе школы и примечателен был наличием в нем баков для мусора. В прошлом году именно в них они и затолкали тогда ещё не такого быстрого как сейчас мальчика, а если конкретно, то в тот, в котором находились остатки прошедшей школьной трапезы. Напряглись разумеется от этого действия и как пупки не развязались одним богам ведомо. Но да оно того стоило, и вылезший из помоев Гарри был им более чем стоящей наградой. Весь в помоях, в волосах очистки. Одежда, да такое только выбросить и можно. И вот спустя чуть более чем год они решили сие действо повторить. Пирс даже баки проверил и убедившись в том, что те, что называется заполнены дал отмашку, а чтобы удобнее было ещё и крышку заранее открыл.

Вот только закончилось всё совсем не так, как планировалось. В итоге в бак угодил, полезший вторым к Гарри, Полкис. Тогда как бросившийся на кузена первым Дадли пропахал брюхом асфальт и лишившись переднего, благо что молочного, зуба, так и остался лежать. Явно офигевая ото всего происшедшего. Спустя около минуты к нему присоединился оказавшийся вполне себе вёртким Гордон. Денис же и вовсе не участвовал в этом действе и едва завидев, как загнанная было дичь принимает оборонительную-боевую стойку, сделал несколько шагов назад. На единоборства он по настоянию отца ходил с февраля и позицию, занятую Поттером, опознал практически сразу. Бросившийся вперёд Дадли получил первым. Одно неуловимо быстрое движение, подсечка, немного помог рукой и вот он уже на земле. Бросившегося следом за ним Пирса постигла похожая участь, с той лишь разницей, что не успевший вернуться к прежней оборонной стойке Поттер крутанулся на мыске и подхватив обидчика на плечо, через руку отправил того в приготовленный специально для Гарри помойный бак. Последовавший вслед за этими двумя Гордон присоединился к Дадли и образовав с ним неприглядную кучу малу, так в ней и затих. Ошалело наблюдая за тем, как защитная стойка Поттера плавно перетекает в полностью боевую, а рука улыбающегося во все свои двадцать восемь зубов очкарика делает вполне понятный и недвусмысленный жест рукой. Иди мол сюда. В ответ Денис лишь головой замотал и сделал ещё несколько шагов к выходу.

Именно так и закончилась эпоха охоты на Гарри, дичь сама стала охотником и стало как-то в разы куда как менее интересно.

Тисовая 4, вечер того же дня

Едва лишь Гарри перешагнул порог столь не любимого им дома, как пухлая рука дяди Вернона совершенно немилосердно схватила его за волосы и прямо за них его приволокли в гостиную. Там мальчик получил сбившую его с ног оплеуху. Взрослый мужчина это всё-таки не сверстник и устоять против такого никакой подготовки не хватит, особенно если тебе всего навсего восемь. Одновременно с падением раздался треск не выдержавшей хватки за ворот рубашки и сопровождающие его гневные вопли.

Понятными из них были только “да как ты посмел”…, “моего Дадли”… “неблагодарная тварь…” “я научу тебя как зубы моему мальчику выбивать”. Свист и спину, и ягодицы обожгло дикой всепоглощающей болью. Ещё и ещё, под конец экзекуции Гарри дядю уже и не слышал. Только и разобрал слова тёти о том, что мол только не до крови, мне же это всё убирать. “Сам уберёт” — огрызнулся в ответ озверевший после жалоб любимого сынули старший Дурсль и что есть сил замахнулся вновь. Раз второй третий, действия его сопровождались криком. "Дурь выбью", "Поганый щенок", “отродье алкаша и шлюхи, ты у меня своё место запомнишь”. На четвёртом* мальчик попросту отключился. И того, как буквально протаранив головой стенку чулана и оказался в оном, уже вовсе не ощутил. Всю следующую неделю из чулана его не выпускали. Из еды стакан воды и кусок засохшего, а нередко ещё и плесневого хлеба. В школу же Дурсли сообщили, что мальчик якобы приболел.

Когда спустя неделю его выпустили и всучив кое-как собранный портфель без какого-либо завтрака выперли за дверь, мальчика откровенно шатало. Как до школы дошёл, было не понятно. Но дошёл и даже уроки отсидел. А после звонка в его голове была только одна единственная мысль. “Всё, что не форс мажор – не основание”. И так как арест с него сняли и повеления из школы сразу же идти домой не выдали…

На открывшего ему дверь сенсея мальчик попросту чуть ли не упал. Только и смог пролепетать что-то про тренировку и непреодолимую силу. На большее возможностей его организма попросту не хватило, магия магией, но и она не всесильна. И даже то, что всё зажило как будто бы ничего и не было, не так чтобы помогло. Голодание то оно и в Африке голодание. На паре кусочков хлеба и на том же количестве стаканов воды за неделю далеко не уедешь. А в то время, пока затуманенное сознание ребёнка выдавало малопонятный, практически бессвязный бред, Тацуя ребёнка на руках переносил в свою спальню. Не на диван же, ну право же слово. Мальчишка температурил и нуждался в срочной медицинской помощи.

Именно так юный Гарри впервые столкнулся с таким понятием, как капельница. А когда та, к огромному сожалению, Тацуи не помогла, да ещё и общий физический осмотр выявил нешуточную в случае ребёнка потерю веса, в ход пошла уже магия, ведь он высший маг как никак. Диагностика, чертыхания на собственную беспомощность и полную неспособность к целительству. И наконец вспомнил о некогда подаренном братом сердце жизни. Вытянул из за пазухи кулон, некогда подаренный ему братом. О своём кулоне Тацуя, признаться, уже и забыл. Он уже давно им не пользовался и тем не менее сработал подарок в точности как положено. Откуда-то из далека будто бы эхо на миг словно соприкоснулся. Голяш вспыхнул и стало как-то в раз совсем хорошо.

Где-то там, которое не тут

Привычно сидящий на полу Казуки совершенно неожиданно встрепенулся. Его волосы, до этого практически утратившие своё столь завораживающее окружающих, едва заметное сияние, полыхнули ярчайшим звёздным огнём. И юноша радостно улыбнулся:

— Я дождусь тебя, брат! — воскликнул он, после чего вернулся к теперь уже куда как более привлекающему его занятию по сборке столь любимого им лего.

Конструктор ему купила навещавшая их вчера Миюки. После исчезновения Тацуи, Казуки не пожелал оставаться в главном доме. Убежал к Лине. Ох и перепугались тогда все. Вначале старший, теперь это, а если помнить о том, что они близнецы… Но нет, нашёлся, вяло ковыряющим мороженку на попечении жены брата. Да так с ней и остался. Ничего не объяснил, но и уходить вроде бы как не собирался. Носом клевал, хандрил всячески. А тут вдруг как-то разом весь засиял и наконец распаковав так и остававшуюся до этого целой коробку, принялся за сборку, тихо нашёптывая себе что-то под нос. Решившая, что проще будет направленным микрофоном записать, Лина оным тут же и воспользовалась. А вдруг. А мало ли. Запись потом прослушивали не по разу, а белокурый юноша тем временем тихо напевал:

… (первый куплет Лина попросту не услышала)

Как тебе чужой климат, как там местное солнце?

Что твоё, а что мимо, кто из всех незнакомцев,

Стал с тобой писать книгу, в каждой букве неделя.

Где любовь, а где иго? Что вещает твой телек?

Поступил или слился? Жизнь идёт или снится?

Разбираешься в лицах? Просто кайф или принцип?

Убаюкивал совесть, или бился до крови?

Я возьму с собой чаю в путь, кто мне двери откроет?

Я приеду посмотреть на небо с твоих крыш.

Приеду разобраться в том, кто такие мы.

И за семью лесами будет один лишь экзамен —

Чтобы в безликой толпе мы друг друга узнали.

Нас на пути к своим вновь приютят чужие,

Не согласится мiр быть по-людски простым.

Белым пятном земля, ты о ней расскажи мне,

Греет свечой рассказ, если очаг простыл.

Нас на пути к своим вновь приютят чужие,

Не согласится мiр быть по-людски простым.

Белым пятном земля, ты о ней расскажи мне,

Греет свечой рассказ, если очаг простыл. ***

— О чём песня Казу тян? — поинтересовалась дождавшись, когда юноша допоёт Лина.

— О братике.

— О Тацуе? Ты знаешь где он? —взволнованно выпалили в миг растерявшая всю собранность Анжелина.

— Неа, — весело мотнув головой лучезарно улыбнулся хранитель рода Ёцуба. — Прости, Лина, он очень далеко, но он придёт. А пока нет я побуду здесь. Ведь если я уйду, то и он не сможет. Заблудится.

— Где?

— В нигде. — с совершенно серьёзным видом ответил удивлённо моргающий белый маг. И чуть подумав выдал — Мороженку дашь?

— Значит живой… — пробормотала направившись на кухню Анжелина.

Дальнейшие расспросы были бессмысленны, а попытка соскочить с темы и вовсе показательной. Но главное она узнала и снабдив их белокурое чудо тут же заинтересовавшим его ведёрком, набрала давно заученный наизусть номер.

— Что-то случилось, что с Казуки? — вместо приветствия раздалось из динамика.

— И ним всё в порядке, он заговорить изволил. Цитирую: "он далеко, но придёт, а я тут останусь, иначе он заблудится". Я спросила его, где и Казуки сказал, что цитирую " в нигде" а до этого он песенку напевал, пересылаю файл, тут не всё, но что успела, — произнесла Лина и пробежавшись по сенсорам передала файл. Воцарившаяся на той стороне тишина ясно указывала на то, что его уже прослушивают.

Минутой позже

— Интересно, семпай тоже самое говорил. Другими словами, но если я его верно поняла, то речь об спонтанно открывшемся портале, в который Тацуя и провалился. До этого мы точно не знали. Но теперь ясно, Казуки его слышит. Видимо, Тацуя использовал их связь и раз есть кому использовать, то в принципе всё более или менее понятно.

— Понять бы ещё, сколько нам ждать?

— Сколько потребуется, — парировала с того конца линии Миюки. — Это же наш Дракон, и если уж он не справится…

— Справится, сюзерену поможет, и вернётся! — воскликнул подошедший к Лине Казуки. — Не грусти, Мию, братик там, где он сейчас нужнее.

— А там это где, Казуки, ну пожалуйста… — произнёс переведённый на громкую связь динамик умоляющим голосом Миюки.

— Прости, сестрёнка, это очень-очень далеко, — виновато опустив голову, произнёс в миг растерявший весь свой пыл мальчик — Но у него есть дом, и тот, кому он решил помогать. Поможет и тогда сможет вернуться.

— Дом значит? — чуть не хором произнесли Лина и Миюки.

— Красивый! —с опаской попятившись добавил немного растерянный таким напором близких беловолосый маг.

— Может быть ещё хоть что-то, Казу они!? — буквально взмолилась Миюки.

— Дом, площадка детская, и ещё мальчик в дза-рэй, на этом всё. Больше я ничего не видел, а да, мальчик на лорда змеюку похож. Это он, но это не он! Уииии, чёрт, я запутался, и вообще у меня мороженое закончилось, Лина, у тебя ещё есть? — на-гора выдал почесавший собственный затылок парень и преданно-просительно захлопал глазами. Выглядело всё это до того умилительно, что отказать было бы попросту невозможно.

А в то время, как один не безызвестный белый маг подкреплялся мороженным, а в промежутках пытался объяснить родным, что именно и как именно он увидел. Его родной брат занимался тем, что откармливал нежданно негаданно оголодавшего подопечного. Белая магия, как оказалось и в этом мире именно белая. И брата он вполне себе почувствовал. Но вот веки лежащего перед ним ребёнка смежились, и не ставший снимать с мальчика надетый на него чуть ранее активированный голяш** Тацуя услышал характерное для оголодавшего организма урчание.

— Сенсей, я…

— Из кровати ни ногой, и никаких, но! В чём душа только держится?

— Я не хотел, я…

— Ты, ты, а сейчас полежи, я схожу на кухню. Нимоно риса и возражения не принимаются. И нет, сегодня мы не тренируемся. Поешь, и всё мне расскажешь! — с нажимом произнёс направившись к ведущей из комнаты двери Тацуя. Отсутствовал он приблизительно минут тридцать. А вернувшись, обнаружил Гарри за тем, что он с интересом изучал надетый на него молочно-белый, пульсирующий сиянием амулет.

—Сенсей, а… — произнёс любующийся мягко светящимся кристаллом Гарри.

— Как себя чувствуешь? Болит где-то? - озабоченно спросил вернувший ребёнка на подушку Тацуя.

— Нет, в смысле вообще нет, оно светится, в смысле он светится, а ещё оно говорит. Разве камни могут разговаривать?

— Некоторые да. — совершенно серьёзно произнёс прекрасно понимающий, что именно мог услышать и интерпретировать как речь Гарри, Тацуя.

— Он говорит, что есть чужой и что его надо прогнать. Говорит, сам не может, я ничего не понимаю. Разве так бывает?

— Чужой? Интересно, и кого же это мой брат мог таковым посчитать…?

— Ваш брат?

— Да, эту вещь создал мой самый дорогой для меня, на всём свете, младший брат, Казуки. И если что-то созданное его рукой что-либо подсказывает, нужно прислушиваться. На-ка, поешь, а заодно, что именно и как именно почувствовал, рассказывал.

Запоздалый обед ушёл влёт, Гарри и не заметил даже, что ему дважды подменяли тарелку. Но вот наконец-то насытившись, мальчик с онемением воззрился на бывший недавно, судя по всему, полным сотейник на дне которого… в общем-то пусто было. Разве что хлебом обтереть.

— Ой… я…

— Ничего не сделаешь, — строго предостерёг его нависающий над ним Тацуя.

— Ддааа, сенсей, а как же…?

— Не переживай, голодным я точно не останусь. Ты лучше рассказывай давай. Начать можешь с того, что и как тебе, как ты подумал, услышалось. Ну а в конце и про голодовку свою не забудь. Но в начале про, как ты сказал чужого. Что, где, в какой момент почувствовал? И что в это время ощущал?

— Я это…, — замялся совершенно растерявшийся от происходящим ребёнок. — Я это, я его держал, а он как вспыхнет и лоб неприятно кольнуло и тогда я и услышал. Но как же, камни же не разговаривают?!

— Ну да, а ещё они не светятся без причины, и уж точно, что сами собой не нагреваются. Твоим же сейчас можно и руки на морозце согреть. Весьма характерная реакция. Так все изделия Казу ни-тяна на инородное реагирует. Барьеры ставит, вот и сейчас. Просто прислушайся, — произнёс не без интереса наблюдающий за как будто бы неуловимо изменившимся подопечным Тацуя.

— В голове тепло, и как будто бы легче что-ли, — ответил честно попытавшийся услышать себя, как и учил его на тренировках Тацуя, Гарри, запнулся и наконец задумчиво продолжил: — Будто бы я всю жизнь с грузом на голове ходил, а сейчас снял. Как тогда, когда вы сначала грузы на меня надели и снимать не разрешали, а потом я побежал. Без них в смысле. Я думал, что ветром оглушит нафиг, а Дадли и вовсе одну пыль глотал.

— Ясно… — хмыкнул и без того заинтересовавшийся вечно так и не желающим до конца заживать украшением ученика Тацуя. — А ну-ка не шевелись. Чужое говоришь значит. А если…

С минуту изумлённый возникшим под ладонями Тацуи лазоревым свечением Гарри сидел смирно. Но вот сенсей отстранился и тихо качнув головой произнёс:

— И вправду чужак, не мёртвое, но и неосознанное. Большего сейчас не скажу. Выковырять конечно можно, но надо на полную давить. А тут не уместно, маги то бдят, — явно о чём-то задумавшись, произнёс и совершенно не замечая округлившихся глаз ученика продолжил Тацуя. — Едва маскировку сниму, всем министерством прискачут. В общем место искать надо. Пока же, я его отсёк. Камешек я тебе отдать, увы, не могу. Это всё что связывает меня и брата. Но и навредить тебе эта пакость покамест не сможет. По крайней мере, если ты сам защиту не сломаешь.

— Чужой, защиту, маги… Сенсей, сенсей у вас руки светятся… я, я…

— Не думал я, что вот так будет, но да лучше уж сейчас, — со вздохом произнёс только теперь обративший своё внимание на сидящего перед ним зеленоглазого филина Тацуя. — Не должно ученику учителю не верить. Скажи мне, Гарри, с тобой ведь бывало, что-то, ну скажем так, необычное? Ответы, к примеру, в тесте знал заранее. Засаду непонятно как чуял. Преграды неведомо как преодолевал? Другие странности, объяснить которые и вовсе было бы нереально, бывало, такое?

— Ддаа, но, я же…

— Никогда мне об этом не рассказывал? Плавали, знаем!

— Из-за этого, из-за…, они меня, юродом… — чуть не плача выдал явно захлёстываемый эмоциями ребёнок. — Они, а я говорил, говорил, что не делал, не виноват. Но нет, чуть что пинком в чулан, и никакой еды. Дурь вечно грозятся выбить. В пятницу, собственно, именно это и произошло. Дадли чтоб его. Они даже баки с помоями для меня приготовили. Крышки открыли…

— Ну тише ты, тише, щиты на паразите сломаешь, не хочешь же ты и дальше это немёртвое в себе кормить? Что за дрянь такая, знать не представляю. Отродясь подобной пакости не видал. Семпая бы сюда, но да…

— Он на меня похож, я видел, — совершенно неожиданно выпалил сам не до конца понимающий, что именно и как именно он делает Гарри.

— Ну значит, вот заочно и познакомились, мне очень сложно тебе всё объяснить. Да и не я это должен был бы делать по идее-то. Вот только от Дурслей твоих, не дождёмся мы. А на местных я бы и вовсе не уповал. Не так чтобы я был с ними знаком, но если правильно понял, то ты для местных что-то типа героя. Хорош герой, ничего не скажешь, победу его отметили, за порог выкинули, да и забыли. Удобно ты не находишь?

— Не знаю, сенсей, а как же это…?

— Ты маленький ещё и много попросту в силу своего возраста всё одно не поймёшь, а я ещё и знаю далеко не всё. - сокрушенно покачал головой Тацуя - Одно скажу тебе точно. Ты это ты, ты не разу не он. Но ты такой же как он. Это я вижу. Там, откуда я пришёл, мы проводили эксперимент. Прорва энергии, ещё большая концентрация… Сложно понять, что именно пошло во всём этом не так. А по итогу я здесь, а они там. Но я искренне рад, ты очень помог мне. Напомнил, и я осознал. Нету преграды, и когда всё закончится я сумею вернуться. Пока же, пока я свой выбор уже сделал. В моём мире другой ты, спас мою жизнь, теперь и я сделаю для тебя тоже самое. И начнём мы, пожалуй, с этого самого немёртвого. Его надо убрать. Оно точит твои силы, не даёт тебе развиваться. А посему просто поверь, его надо убрать. И да, когда я заберу амулет тяжесть скорее всего вернётся. Но это ненадолго. Нужно только, чтобы родные на тебя в очередной раз забили.

— Они бы меня и вовсе бы выгнали, да непонятно почему не делают… И на улицу в мороз выставляли и в чулане запирали…

— Они просто боятся того, кого скорее всего и в этом мире, зовут Альбус Дамблдор. И если твоя история жизни и история жизни моего семпая похожи, то это именно этот человек оставил тебя на их крыльце, большего я увы не знаю. Семпай не рассказывал, но как-то обмолвился о том, что оный верил, будто бы дом твоих родственников надежнейше защищён. За дом не скажу, а вот на тебе защита и вправду имеется. На половину Слизерин по матери и Певерелл через отца. По крайней мере, именно так было там, откуда я родом. Рода древние, кровь тоже. По градации моего мира ты определялся как маг-аналитик стратегического класса синего ранга. И как-то раз тот ты сказал, что тот, кто родителей твоих убил лазоревый, только…

— Но родители они же… на…, на машине, алкаш и…

— Неправда всё это. И шрам твой, вечно не заживающий, тому доказательство. Как и там, где я родился, их скорее всего убили. И думается мне, что это был тот же, кому и немёртвое в тебе принадлежит. Постарайся запомнить: первое — высшие маги взрослеют куда медленнее обычных. И быть слабее не значит потом всех не обскакать. Конкретно ты, как и в том мире, синий ранг. Выше только фиолетовый и черный. Убийца же, судя по всему, лазоревый был. А лазори синего мага в прямом поединке не пробить. Попросту зону личного подавления магии не удюжит. Зелёного, оранжевого и далее по списку ниже. Это легко, синего же… он же со слов сюзерена в тебя аваду скорее всего кинул. На что, собственно, рассчитывал…? Но скорее всего он попросту высшего мага до этого не встречал. Себя считал если не венцом, так к нему близким. По факту пусть и высший, но нифига не сильнейший. Первая ступенька по сути. Потоки высшей магии ощутил, бошку вскружило. На деле же между тобой и ним гигантская пропасть. Примерно с Ла Манш размером.

— Ого… - пораженно выдохнул, в миг представивший себе всё описанное, Гарри.

— Вот тебе и ого, но, чтобы так и было, надо тренироваться. Усердно, тщательно. Ведь родиться высшим магом вовсе не значит высшим магом быть. Растратить задел легко, а вот расти над собой…

— Я понимаю, сенсей. Вы ведь, вы ведь расскажете мне… Ну, о магии. Она, она же есть, я знаю, но…

— Ты просто её ощущаешь, подрос бы ещё немного и любые слова о магии были бы шоком. Сейчас же ты ребёнок и сколько не выколачивай, всё равно верил и верить будешь. Это как дитя-сирота, он сидит у окошка и ждёт родителей, они придут, он верит. Лет может до десяти. А потом даже придут если, не нужны уже. У семпая также было, он рассказывал, будто бы за неделю до его одиннадцатого дня рождения натуральная вакханалия началась. Письма из ниоткуда, совы десятками и Дурсли его крышей поехавшие. Ещё что-то про великана недалёкого ума говорил. Но я, если честно, не помню уже, давно было. Да и как оно тут будет, да и будет ли.

— Всего-то три года подождать, — забавно нахмурившись, выдал видимо представивший себе всё это Гарри. А спустя секунд тридцать расстроенно добавил: — Нет не вижу, всполохи только…

— Эй, эй, потише на поворотах, малой ты в прорубь-то не прыгай. Течением снесёт и как всплывать будешь. Я-то не контактёр, мало чем помогу, боевик чистый…

— А Контактёр это как?

— Это семпая бы спросить, вот с ним бы ты точно всё правильно понял. А так, это когда ты можешь ощутить события до их фактического, но уже предрешённого в потоках мироздания завершения. Ну вот, как если бы твоя тётя натёрла бы себе руки маслом и решила бы взяться за мокрую, скользкую, только что из мойки и всю в мыле посуду. Она только ещё тянется, а ты уже знаешь, что тарелка разобьётся.

— Тётя никогда бы…

— Зато пример наглядный, — парировал улыбнувшись ребёнку Тацуя.

— Ооооо! — выдохнул как-то сразу же представивший всё это себе Гарри, после чего не выдержал и засмеялся. Уж больно забавным было представлять, как тётя руки в масле вымазывает, на уме почему-то сливочное оказалось и от того было в разы веселее.

За следующий час Гарри узнал ещё кое-чего, про магию, про предполагаемые и реальные в этом мире места. А также договорился, что на выходных они обязательно попробуют от немёртвого избавиться. Не нервничать пообещал, да с тем домой и отбыл.

Уже у входной двери зябко поёжился и что было сил зажмурившись, пожелал быть никем не замеченным. Приоткрыл дверь, стянул обувку, прошмыгнул в чулан. На часах уже за десять, но нет, не шелохнулись даже, ТВ в гостиной всей семьёй смотрят. Так и прошла неделя, мышкой до школы, обратно в точности также. В пятницу, как будто по заказу, физкультуру отменили, физрук заболел. Детвора радостно по домам, а Гарри что было силы к наставнику. Того на этой неделе вообще в городе не было.

Литтл-Уингинг покинули на автобусе. О сквибе кошатнице и её наполовину жмырах Тацуя знал и потому заранее позаботился. Незачем им, да и спокойнее. Два часа на перекладных, какой-то чуть ли и вовсе не заброшенный полуста͐нок. Посреди поля, буквально.

Поле, ЖД-колея, перрон и дорожка ведущая к виднеющийся за холмиками деревне. Именно оттуда они и удрали порталом, прямиком в горы. Сеть определения в оных отсутствовала. Детскую магию в этом месте искать… А на другую местные и вовсе попросту не реагировали. Уютное озеро, полоска песка. И окружающие всё это великолепие горы. Холодно, зябко, но стоило учителю всего лишь рукой повести, как воздух вокруг потянулся, характерной для горячего, марью. Стало тепло и если не намокнуть… но мокнуть-то им было и вовсе ни к чему.

— Ну что, готов? — спросил ребёнка задумчиво изучающий открывающийся с места их нахождения вид Тацуя.

— Да, сенсей, — немного неуверенно сообщил озирающийся по сторонам ребёнок и чуть помолчав решился: — А это очень больно?

— Не знаю, ограничители сниму, энергии у меня грубые, у тебя в разы мягче будут. Мне же исцеление и вовсе совсем недоступно. Так что будем банально выдавливать. Скорее всего будет больно. Но да точно не больнее, чем если эта хрень тебе мозги живьём в гнилушку обратит. А примерно это скорее всего и случится, если и далее тебя ослаблять и ничему толковому не учить. С семпаем, с его слов, именно так и было. Ни объяснений, ни помощи. К пятнадцати оно ему уже всю защиту прогрызло и неплохо так на мозги капало. Точнее, на мозги капал её хозяин.

— Уберите эту хрень, сенсей, очень прошу. Я даже плакать не буду, слово даю! — взмолился за счёт, сдерживающей пакость защиты уже неплохо так понявший, что оно такое и как ему от её присутствия тяжело, Гарри. Всю неделю хрень мерещилась.

— Ну тогда устраивайся поудобнее, глаза закрывай и постарайся ничего не бояться.

Едва лишь мальчик всё выполнил, Тацуя коснулся браслетов. Тихий, едва различимый шёпот и вот по телу протекла приятная, словно бы сбросившая сонливую истому волна, а его рука уже расположилась над лбом, устроившегося на расстеленной прямо у озера пенке, подопечного. На то, чтобы сосредоточиться потребовалось около минуты. Чай, не железка какая. Человек живой. Мальчишка морщился и даже пару раз прерывисто всхлипнул, но спустя чуть более получаса от дряни таки избавился. Не выдержала и медленно, но верно вытесняемая из детского тела, она нашла выход. По сути, один единственный, вытекла, да тут же вместе с тем, во что собралась и почила в бозе. Черный рыцарь это тебе не это. Ему василиск для цели подобной совсем без надобности. Тацуя об этом, правда, не думал. Сделал то, что должно было. После чего нацепил на подопечного амулет брата и пошептав на тот поддержи мол мальца в заранее поставленную палатку устроил.

* Гарри его уже не слышал попросту отключился. (всего Дурсля хватило минуты на четыре)

**Голяш или же голыш — галтованный, не равномерно обтёсанный, скруглённый камешек, по сути галька, просто из как в данном случае хрусталя. *** ГРОТ — Я. Приеду. Без Повода (Все права и музыка принадлежат правообладателю)