Газета "Своими Именами" №18 от 29.04.2014

В.И. ЛЕНИН И АДВОКАТУРА

В.И. Ленин и по сей день остается политической фигурой, поражающей своим масштабом. Казалось, за семидесятилетний советский период биография Ленина изучена с точностью до дня. Многократно переизданы его труды, однако в новой обстановке мы по-новому можем посмотреть на, казалось бы, общеизвестные факты, попытаться дать им новое объяснение с позиций сегодняшнего дня.

Ленин – юрист по образованию, при этом на пути в профессию он прошел через многие трудности и проявил незаурядную настойчивость. Несколько лет он отдал работе помощником присяжного поверенного, самостоятельно провел значительное количество гражданских и уголовных дел. Впоследствии Ленин также оказывал юридическую помощь. Наконец, Ленин как основатель советского государства приложил немало сил для создания принципиально новой социалистической правовой системы.

В советское время юридической практике В.И. Ленина были посвящены фундаментальные труды И.Б. Стерника, В.П. Шахматова. В постсоветское время появилось немалое количество бездоказательных и легковесных статей, где Ленин в качестве юриста представляется малограмотным и беспомощным недоучкой, не добивавшемся успехов на адвокатском поприще. Впрочем, такого рода «труды» не вышли из весьма низкопробного и мутного потока антисоветской публицистики.

Между тем серьезные исследователи возвращаются к исследуемой теме и в наши дни. Здесь следует отметить труды В.Т. Логинова, А.С. Савича, Е.А. Скрипилева, Е.Е. Тетерева и др. Эти труды написаны с использованием архивных документов, исследуются оценки специалистами деятельности В.И. Ленина на юридическом поприще, подчас взаимно противоположные.

Вернемся к общеизвестным фактам. В 1887 году Владимир Ульянов окончил гимназию с золотой медалью и поступил на юридический факультет Казанского университета. Но уже в мае того же года как заговорщик был казнен старший брат Владимира – Александр. Следует отметить, что процесс над братом носил пристрастный характер, Александр фактически был лишен доступа к квалифицированной юридической помощи, приговор был чрезмерно жесток, т.к. имели место лишь намерения и приготовления к террористическому акту против царя.

Мария Александровна Ульянова пыталась пригласить для защиты сына известного адвоката Александра Яковлевича Пассовера (кстати, известного своими миллионными гонорарами), но он не был допущен судом. В конце концов Александр Ульянов отказался от всякого адвоката.

А еще спустя незначительное время за участие в студенческих беспорядках и сам Владимир был арестован, исключен из университета и выслан в имение родственников в деревню Кокушкино Лаишевского уезда Казанской губернии, где он жил в доме Ардашевых и где провел время до зимы 1888—1889 годов. Лишь в ноябре 1891 года, после длительных самостоятельных занятий, Владимир Ульянов сдал экстерном экзамены за курс юридического факультета Императорского Санкт-Петербургского университета.

В 1892-1893 годах Владимир Ульянов работал помощником самарского присяжного поверенного (адвоката) Н.А. Хардина, ведя в большинстве уголовные дела, проводил «казённые защиты». Хардин был известен в Самаре как либеральный общественный деятель и просветитель. Он не побоялся принять на службу «брата повешенного».

Кстати, Андрей Николаевич Хардин был известен в родном городе как юрист, а во всей стране как выдающийся шахматист, игравший в основном по переписке. В частности, в 1870-х гг. встречался в Санкт-Петербурге с сильнейшими шахматистами России, выиграл партии у Семёна Алапина, Михаила Чигорина и других. В 1889-1892 годах среди участников шахматных турниров и консультационных партий, проводившихся в доме Хардина в Самаре, был и помощник присяжного поверенного Владимир Ульянов.

Существует несколько версий, объясняющих желание Владимира Ульянова избрать адвокатуру своей профессией. С одной стороны, недавний политический ссыльный и брат казненного за подготовку покушения на царя вряд ли мог рассчитывать на работу судьей, прокурором или следователем. Да и убеждения Владимира Ульянова не позволяли ему стать частью репрессивной системы царизма. Оставалась присяжная адвокатура, «свободная профессия». Думается, что работа присяжным поверенным позволяла В. Ульянову заниматься правозаступнической деятельностью, защищать интересы наиболее обездоленных и незащищенных слоев общества, встречаться с ними, беседовать, стараться понять их чаяния и надежды. Кроме того, свободная профессия давала достаточное время для изучения трудов европейских и отечественных революционеров, позволяла готовить себя для избранного пути профессионального революционера. Адвокатура давала возможность легально утвердиться в обществе и, наконец, добыть средства для существования своей семье (кроме пенсии отца семья не имела доходов).

По мнению И.Б. Стерника, с которым сложно не согласиться, В. Ульянов «избрал родом своей деятельности адвокатуру и потому, что она позволила использовать суд как учреждение, в котором, против воли его деятелей, объективно вскрываются язвы буржуазно-помещичьего строя, публично освещаются общественно-политические нити преступления; учреждение, способное дать ценный фактический и, следовательно, неопровержимый материал для критики тогдашнего строя».

Итак, в январе 1892 г. присяжный поверенный А.Н. Хардин подал в Самарский окружной суд рапорт с просьбой о зачислении В.И. Ульянова своим помощником, 30 января (11 февраля) общее собрание отделений Самарского окружного суда удовлетворило эту просьбу. А уже 5 марта В.И. Ульянов впервые выступил защитником по делу крестьянина В.Ф. Муленкова, обвинявшегося в «богохульстве» и оскорблении «государя императора и его наследника».

В публичном месте (в бакалейной лавке) Муленков «ругал поматерно бога, богородицу, святую троицу, затем государя императора и его наследника, говоря, что государь неправильно распоряжается». Владимиру Ульянову удалось оспорить почти все доказательства по делу и вместо каторги Муленкову смягчили наказание до 1 года заключения.

Впоследствии В.И. Ульянов защищал преимущественно людей неимущих, обвинявшихся в кражах (чему были объективные причины – в Центральной России свирепствовал голод). По большинству дел удавалось смягчить приговор (защита крестьян М.В. Опарина и Т.И. Сахарова, обвинявшихся в краже у кулака Мурзина 300 рублей, М.С. Бамбурова, обвинявшегося в краже различных носильных вещей).

В ноябре 1892 г. был оправдан присяжными подзащитный В.И. Ульянова отставной солдат Василий Красноселов, обвинявшийся в краже кредитных билетов у торговца капустой Сурожинкова.

Еще одно дело, весьма сложное для начинающего адвоката, В. Ульянов провел с большой пользой для своего подзащитного – начальника железнодорожной станции А.Н. Языкова, обвинявшегося в преступной халатности (по недосмотру на станции Безенчук пришли в движение и покатились пустые вагоны, в результате чего погиб мальчик и получил ранения рабочий). Защитник Ульянов досконально изучил положение на станции, обнаружились многочисленные нарушения, за которые начальник станции не отвечал, но которые и создали аварийную ситуацию. Защитник добился переквалификации обвинения Языкова на третью часть той же статьи: не «преступная халатность», а «недостаточный надзор» за исполнением подчиненными своих обязанностей. Кроме того, в защитительной речи В. Ульянов представил присяжным личность своего подзащитного – Языков, отставной офицер, геройски проявил себя в русско-турецкую войну, много лет беспорочно служил на железной дороге, трагедию воспринял как собственное горе и сразу взял вину и ответственность на себя. Суд согласился с доводами защиты, обвинение Языкову изменил и назначил самое мягкое наказание - 100 рублей штрафа.

Вскоре молодой помощник присяжного поверенного В.И. Ульянов стал довольно известной личностью в Самаре, его называли «мужицким правозаступником». Несмотря на то, что В. Ульянов вел в основном уголовные дела (в Самарском окружном суде он провел 14 уголовных и 2 гражданских дела), его «патрон» А.Н. Хардин не раз утверждал, что из его помощника выйдет со временем «выдающийся цивилист». Так, В. Ульянову удалось выиграть дело по иску С.И. Мороченкова к Мелекесской посадской управе по поводу имущества умершей жены «запасного солдата» А.К. Мороченковой-Головиной о признании за истцом права собственности на усадебную землю, а также дело по иску к самарскому мещанину И.С. Чекмареву о признании недействительной сделки купли-продажи фруктовых садов. Оба дела велись В. Ульяновым под руководством Хардина, но молодой помощник присяжного поверенного действовал в значительной мере самостоятельно и в основном клиенты были обязаны успехом своих дел ему одному.

Следует отметить, что выдвигаемые в периодической печати «обвинения», что Ульянов «не выиграл ни одного процесса» не соответствуют действительности. Подсчитано, что в 5 случаях В. Ульянов добился оправдания для пятерых своих подзащитных; 1 дело при содействии адвоката было прекращено примирением сторон; для 8 обвиняемых удалось добиться смягчения наказания. О двух выигранных гражданских делах мы уже упоминали. Это достаточно хороший результат для начинающего адвоката.

По одному из дел В. Ульянов выступил в качестве обвинителя самарского купца Арефьева в самоуправстве. Арефьев, владелец переправы через Волгу, воспрепятствовал лодке, в которой плыли В. Ульянов и муж его сестры Марк Тимофеевич Елизаров – впоследствии известный революционер, народный комиссар путей сообщения РСФСР, переплыть на другой берег.

Дело широко освещалось в самарской прессе, обвинявшей Арефьева в том, что он «считает Волгу своей монополией и никому, кроме его парохода, не позволяет перевозить через нее пассажиров». В данном деле В. Ульянов проявил удивительный напор и настойчивость, выиграл его (купец-самодур просидел под арестом тридцать дней) и, как отмечают исследователи, проявил те черты характера, которыми он знаком нам как политический деятель.

Как отмечала А.И. Ульянова-Елизарова, «годы жизни в Самаре и еще ранее год в Казани являлись лишь подготовительными для его работы, разлившейся затем так широко. Но эти годы были вместе с тем самыми важными, пожалуй, годами в жизни Владимира Ильича: в это время складывалась и оформлялась окончательно его революционная физиономия».

Но В. Ульянов видел себя не только провинциальным адвокатом, но и революционером. А эта деятельность требовала большего простора и, разумеется, этому отвечал переезд в столицу. В 1893 году В.И. Ульянов приехал в Санкт-Петербург, где устроился по рекомендации Хардина помощником к известному присяжному поверенному М.Ф. Волькенштейну. В деле №10070 Министерства юстиции Российской империи за 1893 г. появилась сухая регистрационная запись: «Ульянов, Владимир Ильич, ок. курс юрид. наук. Записан у М.Ф. Волькенштейна с 3 сентября 1893 года в СПБ». Михаил Филиппович (Моисей Фишелевич) Волькенштейн принадлежал к числу известных либеральных адвокатов, участников громких процессов. Он и его родной брат Лев (тоже адвокат) были однокашниками А.П. Чехова, оставили о нем воспоминания. Их племянник Федор Акимович также был известным адвокатом, автором ряда монографий по праву. Ф.А. Волькенштейн был первым мужем поэтессы Н.В. Крандиевской (во втором браке за известным писателем А.Н. Толстым).

О делах, проведенных В.И. Ульяновым в столице, сведений не сохранилось, так как здание Петербургского окружного суда, в котором находились и архивы Совета присяжных поверенных, было сожжено во время февральской революции. Но адвокатской практикой Ульянов занимался. В письме родным в декабре 1893 года он писал, что ему обещали место в одном юрисконсульстве. Неизвестно по каким причинам обещание не было исполнено. В письме в октябре 1895 года В. Ульянов писал, что израсходовал из своего бюджета около 10 рублей по одному судебному делу, которое, ему, возможно, предстояло вести. В письме к матери в декабре того же года он сообщал, что его двоюродный брат Д.А. Ардашев ему «предлагает взять дело об утверждении в правах наследства его родственника, но пока мы еще не вполне согласились». Впоследствии в одной из анкет Ленин прямо указывает, что он работал адвокатом до декабря 1895 г. В полицейских документах, датированных 1894 г., написано, что в этом году В.И. Ульянов «занимался адвокатурой». Имя В.И. Ульянова упомянуто в «Юридическом календаре» в списке помощников присяжных поверенных за 1894, 1895 и даже за 1897 гг. (в последнем случае без указания адреса). Ульянов своевременно и правильно сдавал в Совет присяжных поверенных отчеты, в том числе за 1893 год. По воспоминаниям М.А. Сильвина Ульянов в основном вел дела неимущих, рабочих по назначению суда за небольшой гонорар. В. Ульянов посещал Совет присяжных поверенных, конференции помощников присяжных поверенных, происходившие при канцелярии Съезда мировых судей по бывшей консультации и вёл судебные дела рабочих. В анкете делегата X съезда РКП(б) 7.03.1921 г. в графе «бывшая профессия» Ленин указывал: «помощник присяжного поверенного 1891-1895, журналист 1893-1917». Адвокатской практикой В.И. Ульянов занимался вплоть до своего ареста 9 декабря 1895 г, а отчислен из состава присяжных поверенных уже после вынесения приговора и отправки в ссылку в 1898 году.

Есть сведения о том, что В. Ульянов принимал посетителей в своей квартире в доме 7 по Большому Казачьему переулку.

Несмотря на недолгосрочность своей работы присяжным поверенным у Волькенштейна, тот обратился за защитой подсудимого В.Ульянова к председателю Совета присяжных поверенных Петербурга В.О. Люстиху. Оба адвоката изъявили желание взять подследственного коллегу на поруки, но их ходатайство не было услышано.

И позднее Владимир Ильич не забывал «бывшую профессию», в ссылке в Шушенском он в тайне от властей консультировал местных крестьян и товарищей-ссыльных (в частности, по делу Базиля), составлял в их интересах юридические документы. В 1922 г. Владимир Ильич вспоминал: «…когда я был в Сибири в ссылке, мне приходилось быть адвокатом. Был адвокатом подпольным, потому что я был административно-ссыльным, и это запрещалось, но так как других не было, то ко мне народ шёл и рассказывал о некоторых делах».

Е.А. Скрипилев рассказывает, что и в эмиграции В.И. Ленин использовал свои юридические познания для помощи товарищам. В 1907 г. он помог избежать выдачи царскому правительству политэмигранту Н.А. Семашко, проживавшему тогда в Женеве. В.И. Ленин добился приглашения для Семашко видного адвоката, кандидатура которого выдвигалась в президенты республики. Ленин также добился, чтобы Семашко допросили. Усилиями Ленина Семашко вскоре был освобожден. «Так товарищ Ленин спас мне жизнь», - писал Семашко, впоследствии первый нарком здравоохранения РСФСР.

Однако не вызывает сомнений, что В.И. Ульянов разочаровался в буржуазной присяжной адвокатуре, посчитал, что такая работа не приведет к скорейшему освобождению рабочего класса. Известны его весьма обидные слова об адвокатах, при этом часто они не приводятся целиком: «Адвокатов надо брать в ежовые рукавицы и ставить в осадное положение, ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает. Заранее им объявлять: если ты, сукин сын, позволишь себе хоть самомалейшее неприличие или политический оппортунизм (говорить о неразвитости, о неверности социализма, об увлечении, об отрицании социал-демократами насилия, о мирном характере их учения и движения и т.д. или хоть что-либо подобное), то я, подсудимый, тебя оборву тут же публично, назову подлецом, заявлю, что отказываюсь от такой защиты и т.д. И приводить эти угрозы в исполнение. Брать адвокатов только умных, других не надо. Заранее объявлять им: исключительно критиковать и „ловить” свидетелей и прокурора на вопросе проверки фактов и подстроенности обвинения, исключительно дискредитировать шемякинские стороны суда. Даже умный либеральный адвокат архисклонен сказать или намекнуть на мирный характер социал-демократического движения, на признание его культурной роли даже людьми вроде Ад. Вагнеров etc. Все подобные поползновения надо пресечь в корне. Юристы самые реакционные люди, как говорил, кажется, Бебель. Знай сверчок свой шесток. Будь только юристом, высмеивай свидетелей обвинения и прокурора, самое большее противопоставляй этакий суд и суд присяжных в свободной стране, но убеждений подсудимого не касайся, об оценке тобой его убеждений и его действий не смей и заикаться. Ибо ты, либералишко, до того этих убеждений не понимаешь, что даже хваля их, не сумеешь обойтись без пошлостей. Конечно, всё это можно изложить адвокату не по-собакевичевски, а мягко, уступчиво, гибко и осмотрительно. Но всё же лучше адвокатов бояться и не верить им, особенно если они скажут, что они социал-демократы и члены партии …».

Эти слова были написаны по конкретному поводу – защита подсудимых рабочих в годы первой русской революции и, несмотря на очевидный отрицательный смысл, всё же отражают конкретную политическую ситуацию.

Константин Ерофеев

НИЖЕГОРОДСКИЙ ПЕРИОД ЖИЗНИ ПОЭТА

Тарас Григорьевич Шевченко родился 25 февраля (9 марта) 1814, село Моринцы, Киевская губерния, умер 26 февраля (10 марта) 1861, в Санкт-Петербург — украинский поэт, прозаик, художник, этнограф. Академик Императорской Академии художеств (1860).

В детские годы он начал рисовать, и заметив это увлечение и талант своего крепостного, помещик В.В. Энгельгардт отдал Тараса Шевченко в обучение профессору Виленского университета портретисту Яну (Ионасу) Рустему.

Имеются сведения, что Шевченко брал уроки и у известного австрийского портретиста Франца Лампи, жившем здесь же.

В городе Шевченко пробыл около полутора лет, а с переездом в начале 1831 года в Санкт-Петербург В.В. Энгельгардт, послал его в 1832 году в обучение к «разных живописных дел цеховому мастеру» В. Ширяеву.

Известно, что В.Г. Ширяев был учеником арзамасской школы живописи А.В. Ступина, расположенной в Нижегородской губернии.

В 1836 году, занимаясь зарисовками в Летнем саду, Шевченко познакомился со своим земляком, художником И.М. Сошенко, который, посоветовавшись с украинским писателем Е. Гребенкой, представил Тараса конференц-секретарю Академии художеств В.И. Григоровичу, художникам А. Венецианову и К. Брюллову, поэту В. Жуковскому.

В апреле 1838 года в Санкт-Петербурге в Аничковом дворце проходила лотерея, в качестве выигрыша в которой была картина Брюллова «В.А. Жуковский». Вырученные от проведения лотереи деньги пошли на выкуп крепостного Шевченко.

Шевченко писал в своей автобиографии: «Сговорившись предварительно с моим помещиком, Жуковский просил Брюллова написать с него портрет с целью разыграть его в частной лотерее. Великий Брюллов тотчас согласился, и портрет у него был готов. Жуковский, с помощью графа Виельгорского, устроил лотерею в 2500 рублей, и этой ценой была куплена моя свобода 22 апреля 1838 года».

В 1846 году в Киеве Т. Шевченко присоединился к сформировавшемуся Кирилло-Мефодиевскому обществу, состоявшему из молодых людей, интересовавшихся развитием славянских народностей, в частности украинской культуры.

Т. Шевченко написал поэму «Сон», содержащую сатиру на императрицу, отметив ее физические недостатки - худобу и нервный тик.

По решению Третьего отделения, утверждённого собственноручно императором Николаем I, 30 мая 1847 года 33-летний Шевченко Тарас Григорьевич по рекрутской повинности был определён на военную службу рядовым в Отдельный Оренбургский корпус, размещавшийся в Оренбургском крае. Его доставили в Орскую крепость

Затем он находился в военном укреплении в Новопетровском - с 17 октября 1850 года по 2 августа 1857 года, то есть до окончания службы.

Освобождение Шевченко состоялось в 1857 году благодаря настойчивым ходатайствам за него вице-президента Академии художеств графа Ф.П. Толстого и его супруги графини А.И. Толстой, с которой он переписывался во время пребывания в Нижнем Новгороде. Супруги оказали ему помощь в переезде в С.-Петербург.

20 сентября 1857 года пароход «Князь Пожарский» прибыл в Нижний Новгород и Т. Шевченко сошел на берег.

Свое пребывание в нашем городе он описал в дневнике, начав с прибытия и закончив отъездом.

Нижегородцы не были безучастны к его судьбе. Главный управляющий Нижегородской конторой пароходного общества «Меркурий» Н.А. Брылкин поселил его на квартире ярмарочного архитектора П.А. Овсянникова, жившего в одном доме с Брылкиным на Верхневолжской набережной, 2 (ныне надстроенное здание «Дома архитектора»), где установлена мемориальная доска. «В этом доме в конце 1857 года, возвращаясь из ссылки, жил великий революционный поэт Тарас Григорьевич Шевченко». Доска из мрамора, установлена в 1938 году, заменена в 1973 г.

Считается, что его приезд в город был значимым событием, и он имел возможность познакомиться со многими известными нижегородцами.

Имея ограниченные средства для проживания, получаемые за свои рисунки, как пишет в дневнике, постоянно пользовался их гостеприимством друзей и постоянно приглашался на обеды.

Т.Шевченко приехал больным, что удостоверили полицмейстер Лаппо и городской врач Гартвиг. На основании обследования было отослано уведомление коменданту Новопетровского управления, что «Шевченко прибыл в Нижний Новгород в расстроенном состоянии здоровья, был мною освидетельствован вместе с городским врачом и по освидетельствовании он оказался не могущим следовать в обратный путь, впредь до совершенного выздоровления». Но как он сам пишет, ему посоветовали друзья «прикинуться больным». За что он был бесконечно благодарен и писал: «Если бы не эти добрые люди, мне бы пришлось теперь сидеть за решеткой и дожить до указа об отставке или просто броситься в объятия красавицы – Волги. Последнее, кажется, было бы легче».

Это позволило ему остаться до отъезда в нашем городе.

В своих воспоминаниях артистка Е. Пиунова, в которую Т. Шевченко влюбился, но свадьба не состоялась, позднее писала, что он носил «сапоги смазные, дегтярные, тулуп чуть ли нагольный. Шапку самую простую - барашковую, да такую страшную».

Т.Г. Шевченко даже написал театральную рецензию на бенефис актрисы в «Нижегородских губернских ведомостях», вышедших 1 февраля 1858 г.

Естественно, Т.Г. Шевченко знал нижегородский губернатор А.М. Муравьев, а с его племянницей П.М. Голынской он даже общался.

Он пишет, что во время одного из визитов «вышел сам губернатор, я поздравил его с получением через плечо Анны, раскланялся и вышел…».

Речь идет об ордене Анны на ленте.

Большие усилия губернатор приложил к разработке «Положения об устройстве и улучшении быта помещичьих крестьян» В дневнике от 10 февраля 1858 года поэт писал: «В 12 часов в зале дворянского собрания происходило торжественное открытие комитета, собранного для окончательного решения свободы крепостных крестьян», то есть готовилась крестьянская реформа. При этом он назвал речь губернатора «не пошлою, официальную, а одушевленную, христианскую, свободною речью», а участников собрания охактеризовал как «банду своекорыстных помещиков».

Естественно, перечислить его знакомых нижегородцев не представляется возможным, но о некоторых из них следует рассказать.

16 декабря он пишет: «У Якоби же встретился я и благоговейно познакомился с возвращающимся из Сибири декабристом Иваном Александровичем Анненковым».

6 октября он отмечает в дневнике: «После Лабзина речь перешла на И.А. Анненкова, и я из рассказа моих собеседниц узнал, что происшествие, так трогательно рассказанное Герценом в своих воспоминаниях про Ивашова, случилось с супругою И.А. Анненкова, бывшей некогда гувернанткой, мадмуазель Поль.

Она жива еще и теперь. Меня обещали старушки познакомить с этою достойной женщиною. Не знаю, скоро ли я удостоюся счастия взглянуть на эту беспримерную святую героиню.

Дюма, кажется, написал сентиментальный роман на эту богатырскую тему».

8 ноября заносит в дневник: «Из этого отвратительного состояния вывел меня сам гостеприимный хозяин, пригласив меня в гостиную; между прочими гостями в гостиной встретил я И.А. Анненкова и в продолжении вечера я не расставался с ним».

17 ноября Т. Шевченко упоминает: «Сделал визитацию В.И. Далю, и хорошо сделал, что я, наконец, решился на эту визитацию. Он принял меня весьма радушно, расспрашивая о своих оренбургских знакомых… В заключении просил заходить к нему запросто, как к старому приятелю».

14 декабря. «Вечером отправился к старику Улыбышеву с благою целью послушать музыку». 27 января он отмечает: «В церкви Покрова отпели тело Д.А. Улыбышева…». Церковь была расположена на улице Покровской, где после ее сноса было выстроено здание Дома офицеров.

На улице Б.. Покровской, 59/2, на доме установлена мемориальная доска.

«Здесь в усадьбе жил в 50-е годы XIX века литератор, музыкальный критик, общественный деятель Александр Дмитриевич Улыбышев. 1794-1858».

Улыбышев Александр Дмитриевич, один из первых российских музыкальных критиков, автор больших монографий о Моцарте и Бетховене, вышедших на русском, французском и немецким языках. Во времена Пушкина - член кружка «Зеленой лампы».

8 января 1858 г. «С сегодняшнего дня я занимаю две квартиры. Прежнюю – у Овсянникова и новую у Шрейдерса. Остается наделать долгов, а спрятаться есть куда… Нарисовал портрет Шрейдерса, и довольно удачно. Часть долга, значит уплачена».

Она располагалась по улице Варварской в доме №5, здесь установлена мемориальная доска: «В этом доме в начале 1858 г., возвращаясь из ссылки, жил великий народный революционный поэт Тарас Григорьевич Шевченко». Доска из мрамора, установлена в 1938 году, заменена в 1980 г.

Т.Г. Шевченко ведет активную жизнь: встречается с многочисленными друзьями, посещает театр, совершает прогулки по городу, пишет не только заказные портреты, их написано 23, но и кремль, храмы, монастыри и городские виды, более 14 картин.

По его просьбе в Нижний Новгород приезжает знаменитый русский артист М.С. Щепкин.

Т.Г. Шевченко записал в дневнике: «Праздникам праздник и торжество есть из торжеств! В третьем часу приехал Михайло Семенович Щепкин». Следует отметить, что ему исполнилось 70 лет. На сцене Нижегородского театра он выступал в целом ряде пьес.

Шевченко много читает и пишет стихи, ведет обширную переписку с друзьями и получает от них письма, за это время им написано около 30 писем и около 40 получено. Здесь им написаны отрывок «Юродивый» из ненаписанной поэмы «Сатрап и Дервиш», поэма «Неофиты», посвященная М.С. Щепкину, стихотворения «Доля», «Муза», «Слава», «Лилея» и другие.

25 февраля наступает счастливый день. «В 7 часов утра получил письмо Лазаревского. Он пишет, что мне дозволено приехать и жить в Петербурге. Лучшего поздравления с днем ангела нельзя желать».

На его проводах он сказал: «… что я не буду на бога в претензии, если буду встречать всюду таких добрых людей, как они теперь сущие со мной, и что память о них навсегда сохраню я в моем сердце».

1 марта. «На имя здешнего губернатора от министра внутренних дел получена бумага о дозволении проживать мне в Петербурге, но все еще под надзором полиции».

10 марта. «В три часа пополудни 8 марта оставил Нижний на санях, а во Владимир приехал 9 –го ночью на телеге».

В 1914 году исполнилось 100 лет со дня рождения Тараса Григорьевича Шевченко.

По этому поводу В.И. Ленин писал: «Запрещение чествования Шевченко было такой превосходной, великолепной, на редкость счастливой и удачной мерой, лучшей с точки зрения агитации и представить себе нельзя».

Было выпущено распоряжение:

«Совершенно секретно. Нижегородскому полицмейстеру и уездным исправникам Нижегородской губернии.

В виду предстоящего юбилея столетия со дня рождения Шевченка, даю знать Начальникам полиции, что к чествованию его памяти вообще препятствий не встречается, при том лишь условии, чтобы такое происходило в закрытом помещении и с соблюдением правил о собраниях 4 марта 1906 года.

Никакие демонстрации, уличные выступления и сборища допускаемы быть не могут».

Губернатор.

Но приходили к Шевченко и такие письма.

1 февраля 1858 года бывший участник Кирилло-Мефодиевского братства, украинский писатель и публицист П.А. Кулиш пишет, «что если бы у него были деньги, то он бы все его русские произведения сжег».

Подобные письма писал и Н.И. Костомаров, историк и писатель, который за участие в этом обществе был выслан в Саратов. В конечном итоге они не навестили Т.Г. Шевченко в Нижнем Новгороде и прекратили общение.

Нижегородец Н.А. Добролюбов, рецензируя в 1860 году произведение «Кобзарь» писал: «Он (Шевченко) поэт, совершенно народный, такой, какого мы не можем указать у себя. Кольцов нейдет с ним в сравнение, потому что складом своих мыслей и даже своими стремлениями иногда отделяется от народа. Шевченко, напротив, весь круг его дум и сочувствий в совершенном соответствии со смыслом и строем народной жизни. Он вышел из народа, жил с народом и не только мыслью, но обстоятельствами жизни был с ним крепко и кровно связан».

В 1840 году вышел под названием «Кобзарь» небольшой сборник его стихотворений; в 1842 году - «Гайдамаки» — самое крупное его поэтическое произведение. В 1843 году Шевченко получил степень свободного художника; в том же году путешествует по Украине.

Максим Горький также считал, что Шевченко «заслуживает высокой оценки именно как первый и воистину народный поэт, не искажавший субъективными добавлениями народных дум и чувств».

2 сентября 1860 года, наряду с живописцами А. Бейдеманом, Ив. Борниковым, В. Пукиревым и др. ему была присуждена степень академика по гравированию «в уважение искусства и познаний в художествах».

28 февраля (10) марта 1861 года Т.Г. Шевченко скончался. Похоронен сначала на Смоленском православном кладбище Санкт-Петербурга, а через 58 дней гроб с прахом Т.Г. Шевченко, в соответствии с его Завещанием перевезен на Украину и похоронен на Чернечьей горе возле Канева.

Его похоронили по его «Заповіту», над Днепром. В 1911 году в мастерской были установлены мемориальная доска и бюст Т.Г. Шевченко скульптора Ф.Ф. Каменского.

В 1951 году к 100-летию со дня смерти Шевченко на доме, где он жил на Загородном проспекте, установлена мемориальная доска.

В 1964 году в ознаменование стопятидесятилетия со дня рождения художника Тараса Григорьевича Шевченко в здании академии художеств в Ленинграде была восстановлена мастерская, где он работал в последний петербургский период жизни.

Люди старшего поколения еще со школьной скамьи знали стихотворение, начинающееся словами: «Реве та стогне Днiпр широкий…», причем учили на украинском языке.

24 марта 1935 года состоялось открытие памятника Т.Г. Шевченко в Харькове, выполненного известным скульптором М. Манизером.

В Москве после реставрации открыли памятник Т. Шевченко, установленный в столичном сквере на набережной, которая носит имя знаменитого украинского писателя и поэта. Памятник был открыт 10 июня 1964 года по инициативе Н.С. Хрущева.

Церемония открытия прошла на территории гостиничного комплекса «Украина». По словам министра культуры РФ Владимира Мединского, творчество Тараса Шевченко сближает Украину и Россию, поскольку тот был двуязычным поэтом. «Если бы он узнал о сегодняшних событиях, он бы сильно удивился», - убежден министр.

Украинский посол в РФ в Москве Владимир Ельченко отметил, что «в сложных условиях России и Украине всегда удавалось сохранять конструктивный дух в двусторонних отношениях».

«Мы иногда по-разному оцениваем события, но в дальнейшем нам необходимо находить взаимоприемлемые решения», - заявил он.

Памятник Т.Г. Шевченко расположен в центре сквера имени Т.Г. Шевченко в Николаеве. Памятник был создан в 1958 году скульптором И. Дыбой. 5 октября 1985 года памятник был отреставрирован и открыт вновь.

Имеются сведения, что Т.Г. Шевченко на Украине установлено около 20 памятников, в России – 5, а также в Белоруссии (Минск), Узбекистане (Ташкент), Приднестровской Молдавской Республике (Тирасполь), Туркменистане (Ашхабад), Канаде (Оттава).

Открытие памятника выдающемуся украинскому поэту Тарасу Шевченко в Вашингтоне состоялось 27 июня 1964 года. Тогда в торжественном открытии монумента приняли участие более 100 тысяч человек из делегаций разных стран, среди которых были представители из таких государств как: Великобритания, Канада, Австралия, Аргентина, Германия, Бразилия, Бельгия и Франция.

В нашем городе именем Т.Г. Шевченко еще в 1936 году была названа (переименована) одна из улиц.

Невозможно перечислить, сколько улиц, площадей и набережных были названы именем Т.Г. Шевченко во многих городах, как в нашей стране, так и за рубежом.

Так выглядит реальная дружба народов в цифрах, без политики и спекуляций на его имени!

Б.С. Извеков, С.Г. Крюков