Газета "Своими Именами" №6 от 04.02.2014

ПАТРИОТ

Электричка, битком набитая народом, неслась вдаль от Москвы. Время было позднее, и среди пассажиров преобладали те, кто весь день помогал торговой столице созидать денежную пирамиду, внося посильную лепту в процветание российского Вавилона. В вагоне стоял шум, большинство ехавших мужиков находилось в одурманенном состоянии, многие сосали бутылки и банки и беспрерывно что-то жевали, с разных сторон раздавался мат.

Виктор Петрович Воскобойников возвращался из Москвы с работы. С огромным трудом удалось ему протолкнуться в электричку, повезло потому, что он подгадал место открытия дверей, и толпа сначала внесла его в тамбур, а потом и втиснула в начало вагона. Теснота и духотища были страшные, даже селедка в бочке чувствует себя гораздо комфортнее. Ехать Виктору Петровичу предстояло довольно далеко, и он, сплющенный, словно в тисках, проклинал в сердцах власти, дерущие огромные деньги за издевательство над пассажирами.

- Окочуришься, пока доберешься до дома, - с тоской и равнодушием, как о ком-то постороннем, думал он, стоя на одной ноге и упираясь подбородком в плечо здоровенного толстого мужика.

Неожиданно рядом с ним освободилось место, и он, не мешкая, занял его, облегченно вздохнув. Придя в себя, огляделся. Напротив сидел щуплый, невысокого роста мужчина лет сорока, одетый в камуфляжный полушубок без погон. Рядом с ним пристроился парень лет восемнадцати в дешёвой серой куртке, по виду студент. Ближе к окну три молодых мордастых мужика распивали водку и громко несли какую-то ахинею.

Чтобы не слушать их пьяный бред, Виктор Петрович достал газету “Своими именами” и стал читать острый материал об уничтожении российской армии. Дочитав статью, он, нахмурившись, сложил газету и хотел убрать в сумку, но в это время пассажир в военном полушубке, сидевший напротив, вдруг вежливо спросил его:

- Извините, у вас сегодняшняя газета?

- Да, - ответил Виктор Петрович.

- Хорошая газета, а не разрешите посмотреть?

- Да, это одна из немногих русских газет, - согласился Воскобойников, - только тираж маленький и в киосках трудно найти, можете забрать ее совсем, я уже всю прочитал.

- Спасибо, - поблагодарил пассажир и взял газету, но читать не стал, а, положив на колени, снова обратился к Виктору Петровичу:

- Извините, вы знаете, я сам издалека и в Москве очень давно не был, а мне нужно по одному серьезному вопросу с кем-то посоветоваться. Вы не могли бы мне помочь?

- Смотря чем,- не понял Виктор Петрович.

- Я объясню. Мы в институте занимаемся одной важной темой, но нам денег уже давно не дают, и мы не знаем, что нам делать.

- Вам, наверное, следует обратиться к специалистам, я не представляю, чем могу быть полезен.

- Вы не поняли, - возразил военный без погон, - мне в другом смысле нужно посоветоваться. Вы вот газету “Своими именами” читаете и мне не пожалели ее отдать, чтобы я тоже прочитал. Значит, вы патриот, я вижу.

Виктор Петрович сделал удивленное лицо. Он действительно считал себя патриотом, но не думал, что это так легко определить.

- Да, я это вижу, - повторил незнакомец, заметив недоуменное выражение его лица, - поэтому и рискнул вам довериться. Мне нужна политическая консультация. Меня послали на разведку в Москву - выяснить здесь обстановку и решить, можно ли обратиться в правительство за помощью. Вопрос у нас непростой. Мы, работая над одной темой, обнаружили, что на основе наших исследований можно создать очень мощное оружие, пострашнее атомной бомбы. И поэтому от моего решения зависит многое.

Виктор Петрович внимательно всмотрелся в собеседника, желая понять, с нормальным ли человеком он общается, поскольку последнее время всё чаще стали попадаться люди со сдвинутой психикой. Однако открытое русское лицо и живой осмысленный взгляд сидевшего напротив пассажира не давали оснований заподозрить в нем сумасшедшего. Тем не менее Виктор Петрович стал слушать настороженно, слишком странным показался ему этот неожиданный разговор в душном вагоне с совершенно незнакомым человеком, почему-то вдруг решившим раскрыть ему какие-то пугающие свои тайны.

Словно угадав его мысли, собеседник сказал:

- Меня зовут Василий Петрович, можно просто Василий, а вас?

Виктор Петрович назвался и, смягчаясь, добавил:

- Мы с вами тезки по батюшке, а в чём, поточнее, проблема?

- Сейчас, вы же знаете, Россия находится в очень тяжелом положении, поэтому Америка нами командует, как хочет. А если мы создадим новое мощное оружие, она заткнется, потому что она уважает только силу. На основе наших разработок такое оружие можно создать, но нам нужна помощь со стороны правительства, чтобы довести свои исследования до конца. Как вы думаете, есть смысл туда обращаться?

Только теперь Виктор Петрович убедился, что мужчина в военном полушубке говорит вполне серьёзно, и он даже громко засмеялся, настолько удивительной показалась ему наивность собеседника.

- Вы что! - воскликнул он. - Какая помощь? Они помогут! Держи карман шире! Они всех нас скоро проглотят, как удавы!

И он вновь засмеялся и, почувствовав доверие к новому знакомому, сказал:

- Чудаки! Вы там у себя живете, словно, извините, на Луне или в тундре и как будто ничего не понимаете. Вы что, телевизор не смотрите, врага в лицо не видите? Москва давно захвачена, о какой помощи можно говорить?

- Откуда у нас телевизор? - смутился Василий, - телевизор теперь бешеные деньги стоит, а нам детей кормить не на что. А Москву, правда, совсем не узнать! Давно я в столице не был, не ожидал, что ее превратят в такой бордель.

- Да, - подтвердил Виктор Петрович, - русского в ней почти ничего не осталось, продали всю Москву иностранцам и кавказцам.

- А мэр что, тоже еврей?

- А вы полагаете, они кому-то другому такой пост доверят? Через Москву все деньги крутятся. Русские всю власть потеряли, пьют отраву и довольны. Хотя по паспорту сейчас все рассеяне.

- Теперь мне понятно, почему Москва так сильно изменилась, - протянул Василий, - ее оккупировали.

- Да, - подхватил Виктор Петрович, - туда въезжаешь, как в чужую страну или Гулаг. Сходишь с электрички - на платформе высоченный забор, вход в город сквозь контроль, а в городе на каждом шагу охранники и полицейские с автоматами! Вывески сплошь иностранные! В Москву мафия со всего света собралась. Поэтому и набили ее гастарбайтерами со всего света, чтобы русских из Москвы выдавить. А вы сюда за помощью издалека приехали.

И он саркастически засмеялся.

- А куда еще ехать? - стал оправдываться Василий. - У нас средств нет, нам зарплату нищенскую нерегулярно выдают, а на проведение работ вообще ни копейки не выделяют. Мы несколько лет просидели, не зная, что предпринять: то ли бросить всё и разбежаться, то ли где-то самим денег искать.

- Я советую бросить вам это безнадежное дело, - авторитетным тоном заявил Виктор Петрович, - потому что всё равно оно не России на благо пойдет, а Америке и Израилю. Вспомните, какое оружие мы имели, какую армию - самую лучшую в мире! А сейчас? Эти скоты всё уничтожили! Лучшие ракеты допиливают, последнюю нашу защиту. Я сам в оборонке давно работаю, знаю. Помогать вам не будут, а если вы что-то изобретете, они всё равно используют против России. Неужели вы не понимаете?

- Значит, у русских нет никаких структур? - с сомнением спросил собеседник. - И нам не к кому обращаться?

- Есть, но все очень слабые и разрозненные. Самая большая - КПРФ, но там старики засели, и денег у них нет, а народ ждет, да не дождется, когда ему хорошую жизнь кто-то подарит.

- Поэтому нам нужно свою работу до конца довести, - не очень уверенно, как бы убеждая самого себя, произнес Василий.

- Зачем?

- Чтобы отомстить.

- Не дадут вам, - решительно возразил Виктор Петрович, - как пронюхают, что у вас что-то ценнее получилось, - сразу ваши результаты передадут американцам. И тогда нам еще хуже будет. У них задача - добить нас. Вы что, не читали доктрину Даллеса? А они, гады, от своих планов никогда не откажутся, они расчетливые, не то, что русские, - и он кивнул на сидящих рядом молодых мужиков, громко смеявшихся в пьяном бреду.

- Это не русские, это быдло, - презрительно отмахнулся собеседник, - их Россия не волнует, они все погибнут, спасутся те, кто не пьет, а борется. Их не уничтожат.

- Много ли вы таких видели? - скептически поинтересовался Виктор Петрович.

- Настоящих русских вообще мало осталось, - заявил Василий, - но они в России есть. В Москве они выродились, а в глубинке еще имеются, у нас атмосфера и люди другие.

- А что вы можете сделать, если сидите без денег?

- Деньги найдем, - в голосе Василия появилась нотка уверенности, - патриоты в России еще не перевелись. Зато если мы свое дело доведем до конца, американцам сладко не покажется. Они считают, что нас безнаказанно уничтожат, но они даже не понимают, что, ослабив Россию, ослабили сами себя.

- Ну-у, с этим я абсолютно не согласен, - категорически возразил Виктор Петрович, - наоборот, они многократно усилились. Все наши богатства вывозят за бесценок, научные достижения захватили, лучшие мозги купили. Им осталось только всю нашу землю по дешёвке скупить, поэтому и закон о свободной продаже земли пробили.

– Это неверно, - не согласился Василий, - да, они многое у нас захватили, но временно. Зато они получили Китай. И земля наша американцам не достанется, у них сил не хватит. В Сибири китайцев уже полно, а в Средней Азии - тем более. Знаете, почему Назарбаев столицу из Алма-Аты на север перенес? Потому что в Алма-Ате большинство населения - китайцы.

- А нам-то какой прок от этого? - искренне удивился Виктор Петрович. - Не американцы, так китайцы. Хрен редьки не слаще. А нам все равно - крышка.

- Если мы слабаки, - резко ответил Василий, - туда нам и дорога. Нас никто пить не заставляет. Поэтому пусть лучше китайцы, чем американцы. Китайцы - хороший народ, честный, трудолюбивый, а американцы - воры и бандиты, вся их история - это международный бандитизм.

- Не знаю, - с сомнением в голосе произнес Виктор Петрович, - для меня что в лоб, что по лбу. Хотя, естественно, американцев я больше всех не люблю, они наглые и подлые.

- А мне китайцы нравятся, у них социализм, - сказал Василий, расстегнув верх полушубка, в вагоне было жарко. - И еще иранцы нравятся, мне приходилось с ними общаться. Хорошие, трезвые, умные люди. У нас с иранцами имеются общие исторические корни. Поэтому, если не удастся применить наши разработки в России, мы передадим их Китаю или Ирану. Это сделать очень просто. И тогда Америка и Израиль не смогут диктовать свою волю. Мы сделаем сильными китайцев или иранцев.

Виктор Петрович огляделся по сторонам и, понизив голос, посоветовал:

- Вы так громко не говорите, тут неизвестно кто едет, могут услышать.

- Пускай, - усмехнулся Василий, - все равно никто ничего не поймет. В таких электричках ездят только те, кто о еде думает, им наш разговор до лампочки.

- Ну, мало ли, - Виктор Петрович тоже расстегнул от жары и духоты пальто, - на лице не написано, что у кого на уме.

- А я ничего особенного не сказал, - более спокойным тоном произнес Василий и обратился к сидевшему рядом с ним молодому парню в куртке, похожему на студента:

- Ты понимаешь, о чем мы говорим?

- Понимаю, - с серьезным видом ответил парень.

- А со мной согласен?

- Согласен, - подтвердил тот.

- Значит русский парень, - удовлетворенно выдохнул Василий и снова повернулся к Виктору Петровичу:

- Нам сейчас осталось только убедиться в правильности своих выводов. Мы уже дошли до стадии экспериментов, когда Ельцин совершил в стране переворот и нас перестали финансировать. Мы всё ждали, думали - государству еще понадобимся, а потом решили самостоятельно деньги искать.

- И совершенно напрасно, - внушительно сказал Виктор Петрович, - опасная затея, не ко времени. Сейчас шпионы везде, за всем следят и контролируют, кто у нас чем занимается. В Москве - штаб-квартира НАТО и ЦРУ и каких только спецслужб нет…

- Знаю. Но всё они контролировать не в состоянии, - мужчина в военном полушубке снова разгорячился, - просто потому, что есть вещи, которые можно держать в голове. Наша группа малочисленная, кто догадается, чем мы занимаемся? А нам сейчас только деньги нужны, чтобы довести свои исследования. А там посмотрим, что делать.

Виктор Петрович спокойным, убедительным тоном начал объяснять:

- Я вас понимаю. Я и сам бы хотел что-нибудь такое придумать, но чтобы не Америку, а наших предателей уничтожить. Они выполняют указания Запада и даже деньги награбленные гонят туда, а нас сознательно убивают, морят голодом и холодом и всякой отравой, ни детей не жалеют, ни стариков. Они и “Курск” вместе с американцами утопили, и станцию “Мир”, а сейчас и армию совсем добили. Да что говорить, они всю Россию уже в крови утопили, всё разрушили! И ради чего? - Ради своей ненасытной утробы!

Почувствовав, что он тоже разгорячился, Виктор Петрович, успокаиваясь, заключил:

- Но сейчас для нас важнее - не оружие новое придумывать, а спасти людей от оболванивания, потому что сегодня главное оружие - информационное. К сожалению, у нас нет денег на свои средства массовой информации, а главное - нет правительства - вот в чем беда! Поэтому не удумайте туда за помощью идти. И вообще ваша затея, на мой взгляд, несерьёзна. Ни к чему сейчас это.

Мужчина в военном полушубке, внимательно выслушав все доводы, неожиданно твердым, не допускающим никаких возражений голосом произнес, глядя прямо в глаза Виктора Петровича:

- Именно поэтому мы и должны свою работу довести до конца, и если не удастся в России, мы доделаем ее в Китае! Мы вооружим китайцев и арабов и отомстим сионистам за уничтожение России! Пусть лучше миром правит желтая раса, власть бандитов не может длиться бесконечно, иначе жизнь на Земле погибнет!

Виктор Петрович не ожидал такого энергичного напора и, не зная что возразить, задумался. Несколько секунд длилось молчание. В это время машинист поезда громко объявил о следующей остановке.

Василий положил газету в свою сумку и сказал:

- Большое вам спасибо, вы объяснили мне ситуацию, а то из знакомых никто толком ничего посоветовать не мог. Теперь я знаю, что нам делать. Но мне пора выходить.

- Жаль, - произнес Виктор Петрович, - не удалось мне вас разубедить. Молодой вы еще, горячий. Ладно, желаю вам удачи, но будьте осторожны, не навредите России.

- Постараемся, - застегивая полушубок и поднимаясь со скамейки, ответил Василий. - Бог не выдаст, свинья не съест.

И, выпрямляясь, гордо добавил:

- Мы не быдло, мы русские, а русские погибают, но не сдаются! Мы отомстим!

Они тепло пожали друг другу руки, и невысокая фигура Василия растворилась в толпе, устремившейся к выходу.

Электричка все дальше уносилась от Москвы, народу в вагоне заметно поубавилось, а в памяти Виктора Петровича еще долго звучали слова: “Русские не сдаются!”

В. БОСОВ, г. Горький

О ЛЕ-КОРБЮЗЬЕ И НЕ ТОЛЬКО

В 2002 г. в Музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина была проведена выставка, посвященная 125-летию одного из самых выдающихся архитекторов и теоретиков архитектуры ХХ в. Ле-Корбюзье. На выставке были широко представлены работы самого архитектора и его многочисленных учеников и последователей, в том числе из СССР. Там же был каталог его творчества с информацией о посещении СССР в 20-30-х гг., фотографиями его работ, работ учеников. На снимках Ле-Корбюзье с А.В. Луначарским, К.С. Станиславским, В.В. Маяковским, архитекторами братьями Весниными, А.К. Буровым, А.В. Щусевым и многими другими. В «Советском энциклопедическом словаре» (М., 1990г.) читаем: Ле-Корбюзье «в современной технике и серийности индустриального строительства видел основу обновления архитектуры. Стремился эстетически выявить функционально оправданную структуру сооружений. Один из создателей современной архитектуры применял плоские покрытия, ленточные окна, открытые опоры в нижних этажах зданий, свободную планировку». По его проектам были построены многочисленные жилые, общественные, промышленные здания, застроены многие городские пространства в различных частях света.

Ле-Корбюзье оказал большое влияние на советских архитекторов, поскольку соединение красоты, функциональности и удобства сочетались с принципами массового строительства и созвучны идеям социализма. Плеяда этих имен впечатляет. Его влияние чувствуется и в творениях братьев Весниных, авторов архитектурной части Днепрогэса - символа социализма, и во Дворце культуры Московского автозавода им. Сталина.

Ле-Корбюзье принимал участие в разработке генерального плана Москвы. По его проекту в 1928 -1935 гг. было построено здание ЦСУ СССР на ул. Кирова в Москве. Одним из его учеников был крупный советский архитектор М.Я. Гинзбург (1892 – 1946 гг.). Многим известна построенная по его проекту с соавторами одна из лучших здравниц Кисловодска – санаторий им. Орджоникидзе, который и выбрал для него место. По проекту Гинзбурга в Горьком было построено общежитие Института инженеров водного транспорта, на первом этаже которого находится кинотеатр «Рекорд», а также Дом культуры МВД им. Дзержинского на ул. Воробьева, теперь Малой Покровской. Они построены до войны в годы сталинских пятилеток. Жаль, что в книге не было фотографий, каким сегодня стал Дом культуры! Это здание уже 15 лет с заколоченными дверями и разбитыми окнами стоит в центре города.

МВД СССР было богатой организацией - в Доме культуры были десятки кружков для взрослых и детей, прекрасная библиотека с классической литературой. На вечерах ставились спектакли, танцевали вальс... Это был уровень и стиль другой культуры…

В таком же бедственном положении сегодня Дворец культуры им. В.И. Ленина, построенный к 10-й годовщине Великого Октября, где выступали М.И. Калинин, Н.К. Крупская, А.В. Луначарский, знаменитые зарубежные гости, прославленные театральные коллективы. В годы войны в нем был учебный центр запасной танковой части.

Речники давно потеряли Дом культуры им. Калинина – там сейчас увеселительное заведение, а пятиорденоносный Машзавод – Дворец культуры «Победа». Церковники добились и выгнали в никуда гарнизонный Дом офицеров, и теперь на его фасаде красуется надпись «Ресторан «Кавказская кухня». Комментарии излишни.

Пытались попы оккупировать и консерваторию им. М.И. Глинки, открытую в 1947 г. по инициативе А.А. Жданова и Г.М. Маленкова, одну из лучших в стране. Правда, у них здесь вышла осечка. С помощью зарубежных меломанов поповскую атаку отбили.

Известно, что чиновников в России, как и уголовников, значительно больше, чем в СССР. В Горьком помещений им хватало. Сегодня в Нижнем Новгороде нет денег на содержание очагов культуры, из Нижегородского кремля выгнали гарнизонную поликлинику, но строится новый административный корпус…

В советское время не было действующих монастырей, сейчас, как сообщили СМИ, их 15. За год прибавится еще 5. Но закрыты многие школы, детские дошкольные учреждения, библиотеки… Зато выпущена книга, посвященная памяти усопшего митрополита Николая, в миру Кутепова, родственника знаменитого белогвардейского А.П. Кутепова, ликвидированного, как сообщал генерал П.А. Судоплатов, чекистами. В этой книге с гордостью сообщается, что число церквей за 10 лет после разрушения СССР увеличилось в 60 раз. И так везде.

Как тут не вспомнить слова профессора А. Зиновьева, что вам не помогут никакие попы, строительство церквей и монастырей вместо школ и заводов.

Так, в Горьком, начиная с 1950 г. до разрушения СССР ежегодно строились в среднем по 2 школы. После преступного разрушений СССР за 15 лет всего одна школа №15. Ну а в области, как во всей России, школы исчезают вместе с деревнями.

В СССР многие дореволюционные церковные сооружения были приспособлены под учреждения культуры. Так, в Горьком в так называемой Строгановской церкви была постоянно действующая выставка хохломской росписи, в церкви на Краснофлотской – зал периодики областной библиотеки. И т.д. В Москве в Донском монастыре был филиал музея им. А.В. Щусева, где устраивались выставки в честь знаменитых архитекторов, в том числе Ле-Корбюзье. В одной из церквей Читы, где бывали декабристы, был музей декабристов. Все упомянутые здания уже оккупированы попами.

В костёлах были концертные залы, где устраивали органные концерты. Сегодня СМИ сообщают, что католики не отстают от православных в требованиях освободить костелы.

Осенью 2012 г. нижегородское радио регулярно передавало просьбы об оказании помощи детскому дому в пос. Кантаурово Борского района. Требовались карандаши, линейки, книжки, игрушки… У власти на это денег нет. Зато в Нижегородском Кремле будут строиться церковные сооружения. Почти 90 лет там был всего один Архангельский собор, где похоронен великий патриот земли русской – Кузьма Минин. Сегодня этого мало…

В Горьком незадолго до преступного разрушения СССР был заложен фундамент второй очереди туберкулезного диспансера, но с тех пор не уложен ни один кирпич и не забит ни один гвоздь.

При Советской власти был подведен под крышу шестиэтажный пристрой к НИИ детской гастроэнтерологии, но так и не введен в эксплуатацию. Его помещения заняли посторонние организации.

Все перечисленные в статье улицы переименованы, как и ряд городов. На это деньги нашлись, хотя народ об этом не спрашивали.

Во время голода в Поволжье в 1891 г. Чехов, Короленко, Горький и другие русские интеллигенты помогали голодающим. Церковь не поступилась своими ценностями. Во время неурожая и голода в Поволжье в 1921 г. были изъяты церковные ценности для покупки зерна, чем спасли миллионы людей, но это вызвало вой церковнослужителей. Сегодня в стране многие тысячи беспризорных, безнадзорных, больных детей. Их отдают за границу, где они гибнут, но духовенство молчит, не желая раскошелиться, и строит новые культовые сооружения, нарушая Божьи заповеди.

С.Г. Крюков

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ НЕ БЫЛО УСЛЫШАНО

В связи с 20-летием ликвидации Верховного Совета РФ многие участники этих событий отмечали, что посредством силового и кровавого государственного переворота была уничтожена Советская власть, грубым образом нарушена действующая в тот момент Конституция, фактически были заложены авторитарные принципы правления государством, а на демократии был поставлен жирный крест. Высказывается и такое мнение, что падение Советской власти произошло раньше, в 1991 г. с распадом СССР. Вроде как бы и виновники известны: те же М. Горбачев и Б. Ельцин, а также находящиеся в прострации руководящие органы КПСС, КПРФ и Верховного Совета. Но ведь были и объективные причины крушения государства. Часто говорят, что Советский Союз как бы потерпел поражение в «холодной» войне: не выдержал гонки вооружений, да и в идеологии оказался беспомощным, не смог ничего противопоставить агрессивной пропаганде потребления.

Но где находился тот спусковой крючок, нажатие которого привело к лавинообразному процессу, остановить который уже было нельзя? Оказывается, такая опасность была названа почти за 50 лет до катастрофы и не в документах партийных съездов, на которых принимались планы на 7 лет и последующие пятилетки, и не в докладах ученых (историков, экономистов, обществоведов), которые с энтузиазмом пропагандировали планы построения коммунизма, а в художественной литературе, точнее, в детективном романе. Правда, отметим, что автор, Валентин Дмитриевич Иванов, до того как стать профессиональным литератором, более 30 лет проработал в союзных ведомствах ревизором, плановиком, начальником производственно-планового отдела, на длительное время был командирован на крупные предприятия, т.е. знал реальную экономику, что называется, изнутри.

Далее переходим непосредственно к роману «Жёлтый металл» и его непростой судьбе. Интересно, что даже спустя 50 лет после публикации его содержание вызывает живой интерес и подвергается тщательному разбору, о чем свидетельствует статья Н. Митрохина («НЛО», 2006, № 80) под длинным названием: «Евреи, грузины, кулаки и золото Страны Советов, книга В.Д. Иванова «Желтый металл» - неизвестный источник информации о позднесталинском обществе». Вот как описывают Н. Митрохин и В. Силантьев (автор аннотации к тексту романа, выложенного в Интернете) развитие событий после выхода в свет в 1956 г. в издательстве «Молодая гвардия» тиражом 90 тыс. экз. романа «Желтый металл». Практически сразу после публикации, в феврале 1957 г., в журнале «Крокодил» был напечатан анонимный (весьма редкий случай!) фельетон «Аллюры храбреца». На такое выступление, как тогда было принято, надо было реагировать. Сейчас уже невозможно установить, в каком ведомстве организовали донос, но разбором ситуации занялись отдел ЦК КПСС, ЦК ВЛКСМ, который курировал издательство, и цензура в лице Главлита. Итак, по Н. Митрохину, «Бюро ЦК ВЛКСМ постановило изъять книгу из торговой сети», и роман «сразу после выхода был запрещен советской цензурой». Конечно, такие «факты» могут вызвать только улыбку, ведь тогда получается, что книготорговлей занимался комсомол, а цензура осуществлялась после публикации и продажи книг. Тем не менее, с мотивировкой «за хулиганские выпады против грузин и других советских народов» какие-то решения были приняты, но они не помешали автору успешно продолжить литературную работу, создавая романы о древней Руси.

Теперь кратко рассмотрим содержание романа. Несколько мастеров (русских по национальности) на золотодобывающем предприятии составили преступную группу, регулярно занимающуюся хищением золотого песка. С целью получения максимальной прибыли и исключения паразитических цепочек посредников инициаторы хищений пытаются найти оптимальные каналы сбыта краденного. Перед читателем проходит череда дельцов, которые заинтересованы в приобретении желтого металла. Это люди разных профессий и национальностей: грузины, евреи, татары, русские старообрядцы и др., устанавливаются связи и с зарубежными агентами. Система связей формирует теневой рынок, на котором продается всё – золото, железнодорожные билеты, товары ширпотреба, награды и т.д.

Посмотрим, как понимает роман современный критик Н. Митрохин. Он утверждает, что роман «рисует впечатляющую картину теневой экономической жизни, процветавшей в СССР в годы сталинского правления, и подтверждает сложившееся у историков мнение об идейной неоднородности в этой период». Более того, «книга В. Иванова является аргументом в пользу того, что в середине 1950-х еще сохранялась оживленная экономика за счет частного предпринимательства». Таким образом, Н. Митрохин, кажется, искренне считает, что в романе отражена объективная картина той части экономической жизни, которая могла бы при благоприятных обстоятельствах составить основу частного предпринимательства, естественно, весьма благоприятного для экономики страны. Всё это греет душу либерала Н. Митрохина. Были и такие комментарии: «Если присмотреться внимательнее, перед нами памфлет, резко бичующий советскую систему», и «…документ, обвиняющий власти в нарушении экономических свобод, пресечении естественного интереса к предпринимательству, развале российской деревни».

Но вот исследователь делает резкий поворот и начинает обличать автора, используя все возможные ярлыки и не стесняясь в выражениях. Итак, Н. Митрохин выдает следующую тираду: роман – «политически одиозен», роман – «занудное морализаторство», «экономическая критика… отступает на задний план по сравнению с махровым… национализмом автора», «использовал практически все известные антисемитские мифы и, пожалуй, толику добавил от себя». «Это первое в СССР за несколько десятилетий литературное произведение на русским языке, проникнутое ксенофобией в отношении целого ряда этнических групп».

Вот так сегодняшний апологет рыночной экономики («лабазник», как он сам уточняет определение «рыночник») целиком поддержал позицию тогдашних партийных органов. Любопытная смычка современных либералов и партийных охранителей «дружбы народов»! И невозможно не привести уникальный пассаж Н. Митрохина, характеризующего его как тонкого интеллигента: «Детективный роман никому не известного писателя с безликим именем и фамилией Валентин Иванов…». Это - об авторе четырех романов, опубликованных к этому времени. Это – о фамилии, которую, не подозревая, что она какая-то ущербная, носили выдающиеся поэты, писатели, ученые, военные деятели, спортсмены, а также миллионы русских людей.

Что же вызвало у исследователя романа такую неприкрытую злобу? Наверное то, что, несмотря на его горячее желание, не удалось В.Д. Иванова представить обличителем Советской власти, более того, вся его жизнь и дальнейшая почти 20-летняя литературная деятельность писателя, о которой, несомненно, знал современный критик Н. Митрохин, опровергали этот тезис. Представив в романе широкую картину теневой экономики, автор предупреждал о необходимости борьбы с этим опасным явлением и о возможных губительных последствиях для Советской власти в случае ослабления государственного контроля.

Несколько месяцев назад, ничего не зная об «изъятии» «Желтого металла» и критическом исследовании Н. Митрохина, я взял книгу с полки домашней библиотеки своего тестя и начал читать. Прочитав несколько глав, обратил внимание на рассуждения одного из «теневиков» и был поражен абсолютно ясным и дальновидным предупреждением, которое автор выразил через персонажа – часовщика Владимира Бродкина. «Бродкин размышлял о некоторых, по его мнению, намечающихся тенденциях советской жизни. Разрешается собственность… Бродкин, конечно, понимал разницу между собственностью личной, которая допущена, и собственностью частной. Можно иметь дом и дачу и даже вторую дачу, … купить автомобиль, нанять шофера. Это не частная собственность, она не дает дохода, хотя не возбраняется продавать свои фрукты, овощи. Но, может быть, Советская власть сделает еще маленький шажок и разрешит чуть-чуть и частную собственность? Бродкин допускал, что власть вдруг да и «образумится»… Он глубоко, настойчиво и с увлечением размышлял о движении денег и о способах их «размножения»… Капитал должен быть в быстром обороте: продал-купил, купил-продал, и капитал вертится… Бродкин мечтал… У кого будут возможности после уничтожения Советской власти? У обладателей наличных. Их найдется немало у таких людей. Польется американский, европейский капитал… всем хватит места в «золотой период» возрождения частной собственности, всем, кто будет обладать наличными. И в руках людей, знающих местные условия, капитал будет удесятеряться, расти…»

Спустя сорок с небольшим лет после мощной пропаганды «преимуществ» частной собственности над государственной фактически была легализована частная собственность. Появились так называемые кооперативы, куда дельцы, вступив в сговор с «крепкими хозяйственниками», стали переводить активы действующих предприятий. Некоторых кооператоров с миллионными «доходами» стали с восторгом представлять в газетах и на телевидении, при этом финансовых махинаторов характеризовали как новаторов и изобретателей, которые выведут экономику из «застоя». Для кооперативов были сняты ограничения на оборот наличных денег, кроме того, вся теневая наличность одновременно была вброшена в экономику новых предприятий. Объем денежных средств уже не обеспечивался товарной массой, возникли очереди, вводились талоны на покупку товаров. Народу объясняли, что плановую экономику надо заменить рыночной со «свободными» ценами и конкуренцией, что государство обанкротилось. Советская власть была сметена, наступило время «демократии», при которой власть перешла к народу, точнее к той её части, которая обладала наличными. Кстати, за расстрел Верховного Совета с военнослужащими также расплачивались наличными. А спустя три года наличные понадобились для нелегальных платежей по продвижению потерявшего всякое доверие Ельцина в президенты. Тогда всемирную известность приобрела упаковка для хранения и перемещения наличных - «коробка из-под ксерокса». Наличными прямо на улицах выкупались ваучеры, выданные гражданам как бы для участия в приватизации государственного имущества. Ну а далее, как и предусматривалось «планом Бродкина», наступило «роскошное время»: в частные руки переходили лучшие (уникальные и самые рентабельные) предприятия, не остался в накладе и иностранный капитал, который стал распоряжаться природными ресурсами. Не забыли и народ, для него создали финансовые пирамиды, поскольку каждый должен почувствовать прелести свободы и капитализма. Неизбежно произошло то, о чем в середине 50-х годов предупреждал писатель В.Д. Иванов.

Преодолев неприятности, связанные с выходом романа «Желтый металл», В.Д. Иванов продолжил работу над трилогией о начале Руси. Эту тему, несомненно, надо считать главной в литературном творчестве писателя. Наибольшую известность получила вторая часть трилогии - роман «Русь изначальная» (по которому в 1986 г. был поставлен фильм). В аннотации издательства «Советская Россия» к роману говорится, что Валентин Иванов выступает не только как писатель, но и как исследователь-историк. Роман – «первое произведение не только в русской, но и в мировой литературе, посвященное эпохе VI века». В 1987 г. осуществлено посмертное издание статей, этюдов, писем В.Д. Иванова, посвященных размышлениям о нравственном долге нынешнего поколения перед прошлым Отечества (сборник «Златая цепь времён» издательства «Современник»). В одном из комментариев справедливо говорится, что Валентин Дмитриевич был человеком умным, мыслящим, причем мыслящим нестандартно, что часто было неугодно руководящим «идеологам».

Ю.А. Николаев