Где Бог в коронавирусном мире? - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Джон Леннокс (6. Бог все меняет) #9

6. Бог все меняет

Как христиане должны реагировать на эту пандемию? Дадим ответ на этот вопрос на нескольких разных уровнях.

Пользуйтесь советами

Если говорить о практической жизни, то, конечно, стоит прислушиваться к рекомендациям врачей. Правда, в некоторых передачах порой звучат непоследовательные советы, которые еще больше запутывают, и это может оказаться проблемой.

Для того чтобы ограничить распространение вируса, людям, которые находятся в группах риска (пожилые, имеющие заболевания сердца и легких), было предложено соблюдать карантин. В древние библейские времена у израильтян также было предписание соблюдать карантин для предотвращения распространения инфекционных заболеваний. Ветхозаветная книга Левит требовала организовывать семидневную изоляцию для людей, страдающих от одних болезней, и изоляцию на неопределенный срок для других[30].

Прислушиваться к рекомендациям врачей — это не значит проявлять неверие. Бог может защитить нас и исцелить, но Он хочет, чтобы мы проявляли мудрость и использовали все ресурсы, которые Он дал нам, включая медицину. А социальное дистанцирование — это проявление не эгоизма, а любви к ближним в той мере, которой достаточно, чтобы их защитить.

Люди, которые не находятся в зоне риска, могут, если позволяют обстоятельства и правила, проявить свою любовь к ближнему — посетить тех, кто находится в изоляции, принести им покупки и пообщаться, даже если у них не много времени.

Не теряйте перспективу

Клайв Льюис когда-то написал интересную статью о том, как христианам реагировать на существование ядерного оружия. Я хочу ниже процитировать ее, но, чтобы было лучше понятно, как она соотносится с нашей ситуацией, я вставлю слова «коронавирус», «вирус» или «пандемия» в квадратные скобки в соответствующих местах (идея, я признаю, несовершенная, за что заранее приношу извинения):

Прежде всего, мы слишком много думаем о ядерной бомбе [коронавирусе]. Как же теперь мы будем жить, спрашивают многие. Будем жить так, как люди жили бы в шестнадцатом веке, когда эпидемия чумы случалась в Лондоне почти каждый год, как жили бы во времена викингов, когда в любую ночь скандинавские захватчики могли высадиться на острове и перерезать горло. Будем жить так, как живем в эпоху рака, сифилиса, паралича, авиационных ударов, железнодорожных катастроф и автомобильных аварий.

Другими словами, не стоит преувеличивать новизну нашего положения. Поверьте мне, дорогие, вы и все, кого вы любите, были приговорены к смерти еще до того, как была изобретена ядерная бомба [коронавирус], и довольно большое количество людей должно было умереть неприятным образом. У нас есть одно очень большое преимущество перед нашими предками — анестезия, и она пока еще никуда не делась. Зачем ныть и делать мрачное лицо из-за того, что ученые [коронавирусы] добавили еще один шанс умереть мучительной и преждевременной смертью в мир, который и так уже ощетинился такими шансами и в котором сама смерть стала вовсе не шансом, а определенностью.

Первое, что вам надо сделать, — взять себя в руки. Если всем нам суждено быть уничтоженными ядерной бомбой [коронавирусом], пусть эта бомба [вирус] застанет нас за толковыми человеческими занятиями — за молитвой, работой, учебой, чтением, слушанием музыки, купанием детей, игрой в теннис, болтовней с друзьями за пинтой пива и партией в дартс. Не надо жаться друг к другу, как испуганные овцы, и думать о бомбах [вирусах]. Они могут повредить наше тело (это может сделать и микроб), но они не должны господствовать над нашим разумом[31].

Читать такое непросто, но подобное чтение напоминает нам, что христианская вера открывает перед нами другую перспективу.

Любите ближнего

Мы призваны любить. В начале книги я перечислил некоторые из самых ранних известных пандемий. Но тогда я умолчал о том, что мы знаем, как христианское сообщество реагировало на них. В свежей статье «Христианство уже 2000 лет справляется с эпидемиями» Лайман Стоун, научный сотрудник Института изучения семьи и советник консалтингового агентства Demographic Intelligence, написал:

Историки предположили, что ужасная Антонинова чума II века, которая могла уничтожить четверть населения Римской империи, посодействовала распространению христианства, поскольку христиане заботились о больных и объясняли, что причина чумы не в том, что ее наслали гневливые и капризные боги, — чума есть результат испорченного творения, восстающего против любящего Бога.

Однако более известная эпидемия — это чума Киприана. Она названа так потому, что Киприан в красках описал эту болезнь в своих проповедях. Чума Киприана, вероятно, вызванная вирусом Эбола, стала одной из причин кризиса в III веке в римском мире. Но, кроме этого, она вызвала взрывной рост христианства… Киприан в своих проповедях призывал христиан не переживать о жертвах чумы (которые теперь живут на небесах), а удвоить усилия по уходу за живыми. Его сподвижник епископ Дионисий описывал, как христиане, «невзирая на опасность… заботились о больных, удовлетворяя все их нужды»[32].

Не только верующие отмечали поведение христиан во время чумы. Император Юлиан, убежденный язычник, жаловался, что «галилеяне» ухаживают даже за больными-нехристианами, а церковный историк Понтий писал, что христиане следили за тем, чтобы «добро делалось всем людям, а не только домочадцам веры»[33]. Социолог и демограф Родни Старк утверждает, что уровень смертности в городах, где были христианские общины, вполне вероятно, был в два раза ниже, чем в других городах[34].

Христиане проявляли жертвенную заботу о больных на протяжении всей истории. В 1527 году, когда бубонная чума охватила немецкий город Виттенберг, Мартин Лютер (отец Реформации) отказался уехать из города, чтобы обезопасить себя. Он остался и помогал больным. Правда, за этот отказ он заплатил жизнью своей дочери Элизабет. Однако эти испытания помогли Лютеру написать небольшую книжицу под названием «Должны ли христиане бежать от чумы». В ней Лютер объяснил, как христиане должны реагировать на эпидемию:

Мы умираем на своем посту. Врач-христианин не может оставить свою больницу, градоначальник не может оставить свой город, пастор не может оставить свою общину. Чума не отменяет наших обязанностей: она превращает их в кресты, на которых нужно быть готовыми умереть.

Свою статью Стоун заканчивает следующим утверждением:

Христиане заботятся о гигиене и санитарии не из чувства самосохранения, а из желания послужить ближнему. Мы хотим заботиться о страждущих, что главным образом означает не заражать здоровых. В древности христиане создали первые больницы в Европе для больных чумой из гигиенических соображений: они понимали, что небрежность, приводящая к распространению болезни, — это, по сути, убийство.

Все это не значит, что мы должны пренебрегать правилами, установленными для замедления распространения инфекции, и таким образом подвергать себя (и других) ненужному риску, особенно в ситуациях, когда мы должны изолироваться или когда находимся в замкнутом пространстве. Это значит, что мы должны найти способ любить других, даже жертвуя собой. Ведь именно так Бог возлюбил каждого христианина — в Своем Сыне Он умер за Него на кресте. Любить ближнего — значит не скупать истерично, без необходимости, из эгоистических побуждений товары в магазинах, оставляя своего соседа без нужных вещей.

Помните о вечности

Здесь у нас появляется возможность поговорить об удивительном христианском наследии, о котором нечасто вспоминают. Ведь христиане должны помнить о вечности. Первые христиане жили в опасном мире, они знали, что, скорее всего, будут жить недолго, потому что их окружают всевозможные угрозы, но у них была настоящая и живая надежда, преодолевающая могилу, поэтому они могли жить жертвенно, неся благо другим людям.

Клайв Льюис однажды высказался на эту тему. Его рассуждения весьма актуальны и сегодня:

Книга о страдании, в которой ничего не говорится о рае, упускает почти целиком один из аспектов своего предмета.

Писание и предание неизменно противопоставляют земным страданиям радости рая, и ни одно решение проблемы боли, упускающее этот аспект, не может быть сочтено христианским. В наши дни мы стесняемся даже упоминания о рае. Мы боимся насмешек над «небесными кущами»… Но «небесные кущи» либо существуют, либо нет.

Если нет, то христианство лживо, ибо это учение вплетено во всю его ткань. Если да, то эта истина, подобно любой другой, достойна рассмотрения[35].

Древний христианский апостол, Павел, не стыдился упоминать о своих убеждениях; он был твердо уверен в будущем:

Я уверен, что нынешние наши страдания — ничто в сравнении с той славой, которая нас ждет… И я убежден, что ничто: ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни другие духовные существа и силы, ни век нынешний, ни век грядущий, ни вышний мир, ни бездна — ничто из всего мироздания не сможет стать между нами и любовью Бога, которую Он явил в Христе Иисусе, Господе нашем! (Послание римлянам 8:18, 38–39).

Это пишет не библиотечный философ, спокойно попивающий кофе в своем кабинете, а человек, которого жизнь изрядно потрепала. Павла несправедливо избивали и бросали в тюрьму, однажды оставили умирать — за свою жизнь он испытал множество трудностей и лишений.

Временами я, подобно Павлу, представляю себе славную небесную жизнь. И во мне рождается вопрос: если бы завеса, отделяющая невидимый мир от видимого, на мгновение поднялась и мы увидели нынешнее блаженное состояние умерших — мириады невинных христиан, жестоко убитых тираническими государствами, бандитами с большой дороги и обезумевшими толпами иноверцев, христиан, преждевременно ставших жертвами стихийных бедствий и эпидемий, — то не получили бы мы ответы сразу на все вопросы о том, как Бог, воплотившийся в Иисуса Христа, управляет миром? Мы еще не достигли другого мира, но уже получили весть из него — весть, которую напуганный коронавирусный мир непременно должен услышать.

Восхождение

Но кто я такой, чтобы писать о подобных вещах? Я с болью осознаю, что кто-то из читателей, возможно, недавно потерял любимого человека. И он наверняка думает: «Что этот человек знает о моих переживаниях?» Я согласен, что некоторые люди гораздо лучше меня знают, что такое настоящая боль и страдания, — они лучше поймут вас в вашей беде и покажут, что, несмотря ни на что, надежда есть. В заключение я хочу привести выдержку из замечательной книги «Я выбираю все», в которой Джозанни Мосс (из ЮАР) и Майкл Уэнем (из Великобритании) описывают свой путь через боль. Они больны неизлечимым заболеванием двигательных нейронов и познакомились через переписку по электронной почте.

Джозанни сравнивает свой путь с восхождением на гору. Честно и мужественно она рассказывает, как Бог поддержал ее[36]:

Я взбираюсь на свою гору уже около пятнадцати лет. Большую часть этого времени я провела в базовом лагере у подножия своей горы — там Бог готовил меня. Я всегда боялась подниматься и думала, что всю жизнь проведу на базе. Я даже не думала, что смогу подняться на вершину, но Бог показал мне при помощи моей болезни, что я смогу совершить восхождение. Я всего достигла только благодаря Богу. «Бог наполняет меня силой и направляет на верный путь. Он делает ноги мои быстрыми, как ноги оленя. Он на высотах делает меня устойчивым»[37].

В конце концов я покинула базовый лагерь и начала свое восхождение. Бог выбрал для меня Эверест. Взбираться на гору было нелегко, мои ноги часто соскальзывали. Я уставала, часто мне казалось, что дальше я идти не смогу. Некоторые переходы были очень круты, сама бы я ни за что не поднялась, но Бог продолжает являть Свою силу и могущество, если я теряю все силы, Он тут же оказывается рядом: «А те, чья надежда — Господь, обретают новые силы: как орел, взмахнут крылами, и от бега не утомятся, и от ходьбы не устанут»[38].

Мое восхождение почти закончилось. Мне кажется, что я уже почти достигла вершины своей горы. Чем выше поднимаются альпинисты, чем ближе они подбираются к вершине, тем труднее становится дышать. Уровень кислорода уменьшается — альпинисты страдают от высотной болезни. (По данным из интернета, «легкая и умеренная степень высотной болезни обычно имеет следующие симптомы: головная боль, одышка, нарушение сна, потеря аппетита, тошнота, учащенный пульс».) По мере прогрессирования заболевания двигательных нейронов ослабевают мышцы, и в том числе те, что позволяют дышать. У меня одышка, тахикардия, постоянно болит голова, я плохо сплю. Но меня это не очень беспокоит, потому что я знаю, что вплотную приблизилась к вершине своей горы. Подниматься очень трудно, но я обязана идти дальше. Награда, которая ждет меня, когда я завершу восхождение, перевешивает любую мою жертву. Спросите у любого альпиниста!

И вот я стою здесь и смотрю вверх. Конец уже близок, и мое сердце колотится от волнения. Я с нетерпением жду того дня, когда смогу сказать: «Я хорошо провел бой, я пробежал весь забег, я был верен правилам»[39].

Последние слова — это слова апостола Павла. Сказав их, он добавил: «И теперь меня дожидается приз — венок праведности, который вручит мне Господь в тот День, а Он — праведный Судья. И Он вручит его не только мне, но и всем, кто с любовью ждет Его возвращения» (Второе послание Тимофею 4:8).

Иисус однажды придет. Он давным-давно предсказал Своим ученикам, что такой день настанет:

«Мир!» — говорю Я вам на прощанье. Я даю вам Мой мир, но не тот мир, что люди дают, Я даю вам. Прогоните тревоги из сердца и не страшитесь! Вы слышали, Я вам сказал: «Ухожу» и сказал: «Я вернусь к вам». Если бы любили Меня, вы были бы рады, что Я ухожу к Отцу, ведь Отец Мой больше Меня (Евангелие от Иоанна 14:27–28).

«Я вернусь к вам», — сказал Он. И Иоанн, записавший эти слова Иисуса, в другой своей книге позже напишет, что Иисус в тот день принесет с собой не что иное, как новое творение:

И я увидел новое небо и новую землю. Ведь первое небо и первая земля ушли навсегда, и моря больше нет… Они будут Его народом, и сам Бог будет с ними и будет им Богом. И Он отрет с их глаз каждую слезинку. Смерти больше не будет, и не будет больше ни скорби, ни вопля, ни боли, потому что все прежнее ушло навсегда (Откровение 21:1, 3–4).

Коронавируса и других болезней, уничтожающих мир, больше не будет: венец праведности, данный любящим Господа Иисуса, никогда не исчезнет.

Где найти успокоение в пандемию? Только Иисус может его дать. Но верим ли мы в Него — вот вопрос для каждого из нас.