Где начинается радуга? Часть 2 (СИ)

Глава 8

— Доброе утро, Ксения. Я доктор Виктория Никифорова. Я веду процесс оплодотворения суррогатной матери будущего ребенка Бойм. Пройдите за мной, поговорим.

Невысокая пухлая брюнетка приветливо улыбнулась мне и повела меня в кабинет. На двери висела табличка с именем девушки и ее должности. Врач-гинеколог.

Светлый кабинет. По центру несколько кресел для посетителей. И рабочий стол. Это моя первая встреча с доктором, который будет непосредственно заниматься выниманием из меня яйцеклетки и переноски ее в суррогатную матку.

Марина похвалила меня. Что было странно для меня. Моя подруга слишком эмоционально отреагировала в этом вопросе. Почему-то человек, который не любил вникать в проблемы других, эту историю она приняла близко к сердцу. Не замечала за ней такую сентиментальность.

— Вы волнуетесь? — доктор села за свой стол.

Я подошла к креслу и неловко приземлилась на место. Нервно растянула губы и прошептала.

— Нет, — соврала я.

Виктория понимающе на меня взглянула. Не я первая приходила в этот кабинет с сомнением и в то же время желанием помочь.

Я прошла полное медицинское обследование до моего прихода сюда. И раз меня сюда пригласили то результаты по моему здоровью — отличные. Об этом меня предупреждала Лидия. Она оплатила поход в частную клинику для проверки здоровья. Если бы у меня все было плохо. Не каждая модель следит за здоровьем своего тела, а не только фигурой. То она бы отказалась от безумной идеи использовать мой генетический материал.

— Каждая женщина, которая приходила сюда впервые — волновалась и переживала. О процедуре донорства идут разные слухи. А некоторые мифы поражают своей…, — доктор на секунду прервалась, взмахивая руками. Видимо описать всю суть проблемы ложного восприятия людьми донорства она не могла. — Но могу сказать, Ксения, здоровому женскому организму бояться нечему.

Молчу.

Я прочитала много статей по этому вопросу. И да. Статистика говорит о многом.

Но у меня есть один момент, который волнует.

— Доктор…

— Виктория. Лучше зовите меня так.

— Хорошо, Виктория. Но я ни разу не беременела. Тем более не рожала. У меня первый секс был летом. И то несколько раз. От этого зависит исход операции.

Виктория хмыкнула, но не прокомментировала. Все же моя сексуальная жизнь не такая роскошная по меркам современного общества. А уж по мнению общества… Моя профессия тоже имеет много домыслов и мифов в народе.

— Ксения, скажу так. После родов проводить стимуляцию гормонами проще. Потому что организм знаком с таким процессом. С вами. Так как ваш организм ни разу не встречался с таким уровнем гормонов. Поэтому мы будем вас дополнительно стимулировать. Чтобы для начала ваши циклы с суррогатной матерью совпали. Для вас… Точнее для вашего организма этот процесс будет шоком. Может заболеть голова. Может быть перепад настроения. Как при тяжелой версии ПМС. Если доктор неправильно дозирует гормон, тогда могут вылезти самые неприятные последствия. — Доктор помолчал нагнетая ситуацию. Специально она это делала или нет. Мне не понятно. Но из-за ее слов я не успокаивалась. — Это отечность конечностей и полнота. Но я вам клянусь, за дозировкой я лично слежу особенно тщательно.

Я молчала.

С физической стороной донорства разобрались. Но как быть с тем фактом. Что я хочу помочь бедной женщине. Но меня не отпускает мысль, что я отдаю своего ребенка чужому. И это гложет меня.

Мне неловко спрашивать об этом. Словно я истеричка, которая успела согласиться. Но делаю отступные.

Но Виктория профессионал. С большой буквы.

Она встала со своего кресла, налила воды в кружку и присела на соседнее место. Она протянула мне кружку, и я сделала несколько жадных глотков.

— Тебе кажется, что ты отдаешь своего ребенка? Ты мучаешься мыслью, что ты за мать. Раз готова отдать своего ребенка чужому. Ведь так?

Отчаянный взгляд. Я резко вскидываю голову, а потом опускаю. Не могу смотреть. Она права. Она словно прочитала мои мысли слово в слово. Мне кажется, что я и своих — рожденных мной детей смогу бросить где-нибудь, когда-нибудь. Раз способна отдать свою яйцеклетку другой.

Виктория молча отобрала кружку и взяла мои руки в свои. Она сжала их.

— Посмотри на меня, Ксения. — поднимаю голову. — Ты не отдаешь своего ребенка, которого ты зачала. Ты не безалаберная мать. Ты даже матерью будешь являться лишь номинально. И то, только потому что помогла родиться. Ты помогаешь другой женщине стать матерью. Лидия и ее муж с трудом пережили смерть дочери. И они оба хотят этого ребенка. Лидия не может зачать и родить. А пробовала она много раз. Но здоровье купить нельзя. Это общеизвестный факт. Ее муж будет биологическим отцом. Но благодаря тебе, они станут во второй раз родителями. Благодаря тебе, ребенок будет похож внешне на их дочь. Для них младенец будет отрадой. Как продолжение их жизни. Ты можешь подарить им смысл жить дальше. Благодаря тебе.

Ее слова западают мне в душу.

Я словно дарю помощь. И мне не нужно ничего в уплату. Благодаря мне человеку станет хорошо.

Я снова ощутила свет в моей пустоте. Словно во мне разрослось солнце, которое растет и увеличивает мощность.

Может мне действительно заняться благотворительностью, раз мне она облегчает чувство вины.

— Хорошо, — киваю я. — С чего начинаем?

— Пойдем познакомимся с суррогатной матерью. И должна подъехать Лидия.

Я прошла по коридору за Викторией. Светлый дизайн приятно гармонировал с постерами. На каждом говорилось о пользе донорства, радости родителей, которые не могут иметь своих детей, но у них появился этот шанс. На многих мелькали младенцы и счастливые родители.

Мы проходили окно, но я заметила во дворе большую толпу ребятишек от года до пяти лет. За ними приглядывали взрослые, но дети радостно пищали и бегали друг за другом. Эта картина меня остановила, и я замерла.

Виктория не сразу заметила, что я затормозила. Она тихо подошла ко мне и объяснила:

— Эти дети появились благодаря нашей клиники.

— Они все из пробирки? — поразилась я и внимательнее присмотрелась к родителям.

Я искала в их лицах что-нибудь негативное. Почему-то мне казалось, что они чувствовали в этих детях не родное, поэтому невольно отталкивали.

Только я не находила этих эмоций.

Одна лишь безусловная любовь. Они, мужчины и женщины, стояли с распахнутыми глазами и широкими улыбками. Они по очереди посматривали на малышню. Но они были счастливы. Счастливы иметь детей. Родить их. Стать родителями. Стать большой настоящей семьей.

И я, черт возьми, могут подарить этот шанс одной женщине.

Могут дать возможность взять на руки своего ребенка. Ее ребенка. Не моего. И тут вопрос не генетики. А желания. Желание быть матерью и иметь ребенка.

— Ксения?

— Я сделаю все, как вы скажите. Только прошу — сделайте так, чтобы ни яйцеклетка, ни моя деятельность не пострадал.

— Можете мне доверять.

Виктория повела меня дальше. Мы проходили мимо огромного стенда с детскими рисунками, отзывами родителей с их счастливыми фотографиями.

— А как по вопросы анонимности? — уточнила я.

— По-разному, — после минуты ответил доктор. — Кто-то приводит как Лидия похожих людей, согласных на сдачу биоматериалов. Но это крайне редко. Психологически очень сложно отдать определенной паре свою клетку, которая потом станет ребенком.

— А чаще?

— Анонимная сдача. А потом пары приходят и ищут по каталогу описания внешности будущих себе детей.

— Суррогатных матерей тоже вы предоставляете?

— Да, — с улыбкой произнесла Виктория. — Мы можно сказать предоставляем весь спектр. От сбора биоматериала, до родов. Иначе говоря выдачи результата в виде ребенка.

Не отходя от кассы.

Мы вошли в приемный кабинет.

В нем сидели Лидия и молодая девушка. Невысокая шатенка с дружелюбным взглядом. Такие девушки любят всех, как по-моему.

— Ксения, это Лена, — представила мне девушку Лидия. — Лена, это Ксения. Донор яйцеклетки.

Мы пожали руки, неловко улыбнулись и присели на кушетку.

Мда, тут по факту сидят три матери. Одна биологическая, вторая суррогатная, третья официальная.

Неловкая ситуация. Но ради помощи можно потерпеть.

— Давайте начнем, — взяла бумаги со стола Виктория. — Ксения, начнем с вас. У вас только что закончились менструации. Ведь так? — киваю. — Вы здоровы и молоды. Поэтому для вас мы проведем короткий протокол. Сегодня я дам вам таблетки с гормонами. И уже сегодня вы начнете принимать их в течение десяти дней. За эти дни вам нужно будет сдать дважды кровь и посетить узиста. Если все хорошо, то через десять дней мы запустим триггер.

— Триггер, — хрипло повторила я.

Меня пугала вся эта информация, но в то же время успокаивала. Виктория профессионал, который понимал, что нужно давать и что делать.

— Верно, — кивнула она. — Триггер. Он запустит усиленную овуляцию. Он поможет твоему организму созреть сразу несколько фолликул. После этого через 35 часов мы проведем пункцию и заберем у тебя яйцеклетку.

— А фолликулы это что?

Я задала вопрос. А потом вспомнила биологию. Это я так переволновалась что ли? Раз не могу нормально соображать.

— Фолликул — это то из чего родится ребенок. — продолжила Виктория. Потом она посмотрела на Лена. — Лена, у вас примерно такой же цикл.

— Менструации скоро закончатся, — подтвердила сурмама.

— Тогда мы постараемся сделать так, чтобы через несколько дней после забора материала у Ксении и оплодотворения, мы провели ЭКО вам. Тем самым мы сократим нахождения зиготы вне матки до минимума.

— Хорошо.

— А как дела со спермограммой мужа? — с волнением уточнила Лидия.

Виктория посмотрела на нее с грустью, но продолжать разговор при нас она не захотела.

— Елена, приезжайте в центр как только у вас закончится менструация. А вы, Ксения, держите гормоны. По одной каждый день. Начните прием завтра с утра. И пьете их строго с утра и запивайте водой. Хорошо?

— Я поняла, — с дрожащей рукой я забрала коробочку.

— Не бойтесь, Ксения. Все будет хорошо, — кивнула мне Виктория.

Я попрощалась с Лидией, и мы с Леной вышли из приемного кабинета.

Мы с ней не говорили. А также молча проследовали на выход, и подошли к метро. И только там молча друг другу кивнули и разошлись в разные стороны.

Сумка словно нагрелась от нахождения внутри гормонов. Мне было страшно. Я сидела в метро, а передо мной семья. Папа, мама и двое детей. Мальчик и девочка. Им где-то было по пять. Муж стоял, а жена сидела. И у нее был огромный живот. Ей было тяжело, но она улыбалась.

— Я ведь тебе говорил, — возмущался мужчина. — В метро душно. Воняет. Это в конце концов опасно. Вдруг рожать начнешь.

— Родной, но мне так хотелось проехаться в метро. Не злись, — улыбается в ответ она и поглаживает живот.

А мужчина тоже улыбнулся. Он посмотрел на детей, потом на живот и выдохнул. Он любил их. Они были счастливы со своими детьми.

А я дам снова повторить этот опыт быть мамой Лидии.

Сумка перестала отвлекать меня. Я достала свой телефон и зашла в календарь. Нужно разобраться со своим графиком и купить продукты. Теперь не только Марине важен мой рацион.