Где старые кости лежат

Глава 10

Финни поджидал старшего инспектора Маркби и сержанта Пирса, сидя на деревянном раскладном стуле у входа в свой домик. Опершись на палку, он неодобрительно смотрел на проносящиеся вниз полицейские машины. Они одна за другой спешили по каменистой тропе на дно карьера. Доехав до дома Финни, Маркби остановил машину и вышел.

— Мистер Финни, это вы сообщили о трупе?

Финни насупился:

— Опять машина! Сколько можно! Набезобразничают на моей свалке, а за собой не уберут, и не подумают! Вы у них главный?

— Труп! — громче повторил Маркби.

Финни вздохнул:

— Ну да, я вам звонил. Но, вообще говоря, покойницу нашли те бродяги, а не я. Стали разворачивать ковер, она и вылетела. Я к нему даже не прикасался, они мне не дали! И им не велел ничего трогать. Нечего им вообще здесь было делать. Это моя свалка! Я все разбираю аккуратно. Передайте там вашим парням: пусть не швыряют вещи куда попало! Ковер-то был уилтонский. Да, и вот еще что. Вы ничего отсюда не забирайте, не сказавшись мне!

— Когда ковер появился на свалке?

Финни задумался, он поднял палку и ткнул ею в воздух, помогая себе в подсчетах.

— Вчера я его не видал, значит, его тут не было. Сегодня с утра пораньше какой-то парень хотел сбросить мусор, пришлось с ним разбираться, поэтому всю свалку я не обходил и ничего не видел, пока там не появились эти бродяги. Когда они выволокли ковер, я сразу понял, что он уилтонский. Нечасто ко мне сюда попадают уилтонские ковры. Иногда эксминстерский выбросят, но чаще нейлоновую дрянь на пенопласте. Уилтонские-то ковры так легко не истираются.

— Вы уверены, что ковер не привез тот человек, о котором вы упомянули?

— Вы что, меня не слушаете? Я осмотрел все, что он привез! Никакого ковра не было. В общем, меня не спрашивайте, — ворчливо продолжал Финни. — Пойдите и их спросите.

— Кого, хиппи? Сейчас, к сожалению, не получится.

Финни прищурился.

— Сбежали, что ли? То-то у них машины ревели…

— Да, они сбежа… уехали. Мы их найдем. — Маркби поспешил вернуться к интересующему его вопросу. — Понимаю, мистер Финни, как вы расстроились, — сказал он, хотя старик совершенно не выглядел огорченным. — Вы осмотрели покойницу?

— Ну да, осмотрел, — ответил Финни. — Уже окоченела. Никогда раньше ее не видал — не помню такой.

— Вы двигали тело?

— Нет! Я ее потряс — подумал сначала, что она живая, только пьяная.

— Завернутая в ковер?

— Откуда мне знать? Пьяные на что хочешь способны. Как только я до нее дотронулся, вот тут, до плеча, — Финни ткнул пальцем себе в предплечье, — она как выкинет руку, чуть в глаз мне не заехала! Прямо скажу, мне нехорошо стало. Кое-как доковылял до паба и велел владельцу позвонить вам. Ноги у меня уже не те, тяжело мне так далеко ходить.

— Понятно. — Маркби окинул старика задумчивым взглядом. — Мистер Финни, нам понадобится записать ваши показания. Я пришлю к вам констебля, пока вы все еще хорошо помните, ваши слова запишут.

— Я ничего не забываю, с головой у меня пока все в порядке! — возмутился Финни.

— И все же чем скорее, тем лучше, правда? Да и вам, думаю, приятно будет пообщаться… — Маркби жестом подозвал стоящую в отдалении женщину. — Прошу любить и жаловать: констебль Морган.

— А, вот оно как! — Финни просветлел. — Тогда пусть лучше заходит ко мне в дом. Нечего торчать на улице, на жаре да в пыли!

— Скорее всего, ее задушили, — сказал доктор Фуллер.

На дне карьера было невыносимо жарко и душно, особенно рядом с трупом. Тело погрузили на носилки и внесли в машину скорой помощи. Опустить одеревеневшую руку покойницы не удалось, отчего ее тяжело было нести.

Тело накрыли простыней. Из-за поднятой руки казалось, будто на носилках находится палатка.

— Вы уверены? — с сомнением в голосе спросил Маркби, сгорбившись рядом с Фуллером над носилками. — Лицо у нее не посинело…

— Разумеется, я ни в чем не уверен! — вспылил Фуллер. — Я ведь еще не осматривал ее как следует. Если бы ее удавили веревкой, осталась бы странгуляционная борозда. А если душить руками, даже не нужно прилагать особой силы! Возможно, убийца действовал очень быстро, тут главное — нажать на нужные точки. Такая смерть часто наступает в результате несчастного случая. Я всегда напоминаю детям, чтобы не хватали никого за горло, даже в шутку. Да, трупное окоченение выражено. Я бы сказал, что смерть наступила… вчера поздно вечером. Надо будет исследовать содержимое желудка. Вы нашли ее обувь?

— Пока нет. Я вызвал подкрепление, мы обыщем всю свалку.

— Лучше уж вы, чем я! — весело заявил Фуллер.

Кому что нравится, подумал старший инспектор. Лучше уж рыться на свалке, чем производить вскрытие!

— Хочу кое-кому ее показать, пока ее еще не увезли… — сказал он. — Возможно, покойницу сразу опознают. Точно я ничего не знаю, только подозреваю. Пирс пошел к археологам, я велел ему привести нужного человека.

Конечно, подозрения Маркби были небеспочвенными. Бледное лицо покойницы показалось ему смутно знакомым. То же самое лицо, только живое, улыбалось ему с обложки романа.

Сверху послышались громкие голоса. Пирс конвоировал к карьеру страшно недовольного Дэна Вулларда. Маркби, спотыкаясь, зашагал им навстречу.

Вуллард бросился вперед, к старшему инспектору, стиснув кулаки. Почуяв угрозу, опытный Пирс придержал Вулларда за локти.

Вуллард громко выругался:

— Пусть ваша горилла уберет от меня свои лапы! Я что, подозреваемый? Что происходит? Вы тут главный? Зачем меня вообще сюда приволокли? Видите ли, нашли труп женщины! С чего вы взяли, что это моя жена? Она не мертва, она…

— Мы в курсе, что она пропала, — перебил его Маркби. — Кстати, она не навещала больную мать и не раздавала автографы в Лондоне.

Ошеломленный, Вуллард затих. Потом проворчал:

— И откуда вы все знаете? Кто, черт возьми, вам стучит? Слушайте, вы вообще думайте, что говорите…

— И вы тоже, мистер Вуллард! Понимаю, вас это может огорчить. Буду вам признателен, если вы хотя бы взглянете на нее.

Вуллард с силой прикусил губу.

— Вы ошибаетесь! А я намерен обратиться к своему адвокату! Не знаю, кто рассказывает вам сказки… — Он вдруг замолчал и затряс косматой бородой, словно отряхиваясь. — Ладно, где труп?

Когда он взобрался в салон скорой, машина закачалась и затряслась под тяжестью его веса. Маркби влез в салон следом за Вуллардом, и свободного места внутри почти не осталось. Фуллер с невозмутимым видом забился в дальний угол. Личность покойницы его не волновала. Его занимало другое — отчего она умерла.

Вуллард посмотрел на торчащий треугольник, накрытый простыней.

— Это еще что?..

— Трупное окоченение! — сухо пояснил Фуллер.

Вуллард судорожно сглотнул слюну, запальчивости у него сразу поубавилось.

— Мне ведь надо посмотреть только на лицо, так?

— Так. Готовы?

Фуллер отдернул простыню.

Маркби так и не привык присутствовать на опознании, особенно если покойника приходилось опознавать кому-то из близких родственников. Конечно, опознание — процедура необходимая. Но ужасный образ потом преследует несчастных родных до конца их дней. Лицо Вулларда сразу застыло, посерело. Маркби не стал задавать археологу никаких вопросов. Он сразу все понял.

— Да, это Натали… — сдавленно прохрипел Вуллард. Помолчав, он брюзгливо уточнил: — То есть… это была Натали, моя жена. — И вдруг он почти с облегчением добавил: — Значит, все-таки умерла!

Ему удалось произвести впечатление даже на невозмутимого доктора Фуллера. Патологоанатом быстро и ловко накрыл простыней голову покойницы.

— Все, — сказал ему Маркби. — Можете забирать.

Машина скорой помощи, трясясь и раскачиваясь по колдобинам, выбиралась из карьера по каменистой тропе. Маркби оглянулся. Присланные в подкрепление люди уже прочесывали свалку в поисках важного вещдока. О трупе сообщили вскоре после его разговора с Тоби Смайтом. Владелец ближайшего паба заявил, что к нему ввалился старик, который живет над свалкой, и добавил, что у старика, видимо, «не все дома». Тем не менее, услышав новость, Маркби ощутил в животе неприятный холодок и сразу же поспешил на место.

Карьер показался старшему инспектору странным, каким-то фантастическим местом, где может случиться все, что угодно, и где нет смысла ждать логического объяснения. В тени металлической вагонетки стояли два выброшенных кресла, придававшие всей сцене налет неуместного домашнего уюта. Маркби покосился на Вулларда. Археолог вытирал со лба пот клетчатым носовым платком.

— Сейчас жарко, мистер Вуллард, и вы пережили потрясение. Но, может, все-таки поговорим? — Старший инспектор жестом указал на два кресла. — Давайте-ка присядем!

Вуллард без звука последовал за ним и плюхнулся в кресло. Над головой жужжали мухи, они вились над мусором, сброшенным в вагонетку. Вуллард смерил полицейских, которые обыскивали свалку, безразличным взглядом.

— Что они ищут?

— Вещественные доказательства, улики. Мы бы хотели найти обувь вашей жены. Кстати, вы не помните, что на ней было надето, когда вы видели ее в последний раз?

— Нет… Кажется, сандалии. Она все лето носила сандалии.

— С одним ремешком или полностью на ремешках? С пряжкой, на застежке? На каблуках, без каблуков?

— Не знаю. Не помню! — закричал Вуллард. — Нет, не на ремешках. Без пятки. Насчет пряжек-застежек не знаю. И насчет каблуков тоже.

— Спасибо, — выразительно сказал Маркби. — Вы нам очень помогли.

Мощные руки Вулларда безвольно болтались вдоль корпуса. Он невидящим взглядом смотрел на дно карьера.

— Мы с ней поссорились. Скандалы для нас не в новинку. Мы с ней вечно цапались… Спросите любого нашего знакомого. Она вылетела из дома и хлопнула дверью. Я решил, что она через часик вернется или позвонит. Я знал, что она не взяла ни ключи от дома, ни деньги. Раньше так уже бывало. Обычно она немножко походит, погуляет, а когда остынет, возвращается домой. Она не вернулась, и я решил, что она зашла к соседке. Потом подумал, что она, наверное, попросила кого-нибудь из знакомых отвезти ее в Бамфорд, к матери. Ну, или вызвала такси и попросила Эми оплатить проезд. — Вуллард поднял голову. — Я ее не убивал. Понимаете, не убивал!

— А вы не звонили теще, чтобы проверить, не там ли ваша жена?

— Нет! — Вуллард вызывающе выпятил вперед подбородок. — Я подумал: какого черта? Она специально хотела меня попугать, помучить! Я решил не поддаваться, не играть в ее игры. Повторяю, она часто выкидывала такие штуки, и мне это порядком надоело! Не жду, что вы меня поймете.

— Я вас понимаю! — отрывисто произнес Маркби. Некоторое время он следил за своими подчиненными, которые рылись в мусоре. — Когда доктор Греттон спросила, где ваша жена, вы сказали, что она уехала к матери.

— Да. Мне не хотелось, чтобы Сула знала, что мы поссорились.

— Потому что ссора произошла из-за доктора Греттон?

— Да, если уж хотите знать! — злобно прошипел Вуллард. — И потом, я тогда все еще думал, что Натали, скорее всего, в Бамфорде. Но вскоре после того мне позвонила Эми и спросила, где ее дочь. Я понял, что к ней Натали не приезжала. Пришлось срочно что-то придумать, иначе Эми начала бы звонить каждые пять минут. Эми — она такая. В общем, теще я сказал, что Натали в Лондоне.

— Итак, ваша жена не объявилась через сорок восемь часов, но вы не стали разыскивать ее и не сообщили в полицию о том, что она пропала! Вам не кажется странным, что она не попыталась связаться со своей матерью? Ваша теща, должно быть, очень волновалась.

Вуллард снова раздраженно зашипел:

— Моя теща любит… то есть любила… чтобы Натали прыгала вокруг нее. Она вечно звонила и требовала, чтобы Натали мчалась в Бамфорд неизвестно зачем. Мне она никто и дело это не мое, вот я и решил, пусть Натали сама разбирается. Может, она захотела специально меня напугать… Вернее, напугать и меня, и Эми, так сказать, преподать нам урок. Вот как она все это понимала!

— Судя по вашим словам, ваша жена была довольно мстительной особой, — негромко заметил Маркби. — Она в самом деле была такой?

Вуллард закрыл лицо руками; Маркби всегда настораживался, когда свидетели прятали от него лицо. Значит, что-то скрывают… Из-за рук не видно глаз, а глаза, как известно, зеркало души.

— Вы не знаете… не знали Натали! — глухо проговорил Вуллард.

Маркби разглядывал его руки. Сильные пальцы, мускулистые предплечья…. По словам Фуллера, чтобы задушить человека, много сил не требуется. Нужно просто надавить на нужные точки. Смерть от удушения часто наступает в результате несчастного случая. Может быть, Вуллард в гневе…

— Натали здорово описывала эмоциональные срывы в своих романах! — вдруг сказал Вуллард. — В середине книги герой и героиня обычно страшно ссорились, но под конец мирились и сливались в экстазе. Она, наверное, думала, что и нашу жизнь, ее и мою, можно втиснуть в рамки такого сценария. Может быть, и я у нее считался книжным персонажем. Она иногда нарочно злила меня, заставляла говорить то, что она хотела услышать. Ей казалось, что она может взбрыкивать, как хочет, но я всегда буду любить ее, несмотря ни на что! Вы и понятия не имеете, до чего мне надоела такая жизнь и как… как это утомительно. Я постоянно чувствовал себя разбитым, уничтоженным.

— Я как раз читаю роман вашей жены, — вспомнил Маркби.

— Неужели? Ну, значит, вам будет легче понять ее логику. В ее книгах она вся!

— Насколько я понял, уйдя из дому, она оставила на столе невычитанную корректуру своего последнего романа. Вам это не кажется странным? Обычно она так поступала?

Вуллард поднял голову и посмотрел Маркби в глаза:

— Нет. Просто я подумал, что в тот раз Натали решила проучить меня, как следует напугать. Обо всем остальном она тогда просто забыла. Да, обычно она не срывала сроки, но в тот день она не была обычной. Закатила истерику, визжала, рыдала взахлеб! Мне показалось, ей хотелось выместить на мне обиду, заставить меня страдать. Она… да, вы правы, она действительно была мстительной!

— Из-за вашего романа с доктором Греттон?

Вуллард побагровел.

— Не приплетайте сюда Сулу!

— Из-за доктора Греттон? — безжалостно повторил Маркби.

— Да! — закричал Вуллард, и Пирс, который тактично держался на заднем плане, оторвался от блокнота, куда записывал показания, и поднял голову. — Сула сама разорвала наш… наши отношения, — нехотя продолжал Вуллард. — На самом деле она этого не хотела, и не важно, что она говорит! Я люблю ее, а она любит меня! Но она мучилась из-за Натали. Ей казалось, будто она ранит Натали. И потом, она не верила, что Натали даст мне развод — по крайней мере, цивилизованно, без громкого скандала, из-за которого пострадала бы репутация Сулы.

— Ваша жена была способна на такое?

— О да, — угрюмо отвечал Вуллард. — Она была способна на такое. — Внезапно поняв, какой подтекст крылся в вопросе старшего инспектора, он закричал: — Но это не означает, что я убил Натали! Вы пытаетесь пришить мне мотив!

— А вам самому не кажется, что такой мотив у вас имелся? Если, конечно, доктор Греттон на самом деле порвала с вами.

Поняв, в какую ловушку он угодил, Вуллард помрачнел.

— Требую адвоката!

— Что ж, имеете право. Сержант Пирс отвезет вас в участок. Вашего адвоката мы пригласим туда.

Маркби больше не хотелось беседовать с Вуллардом здесь, на месте преступления, в жаре и духоте. Вонючая металлическая вагонетка словно излучала жар, над ней роились тучи мух. Кроме того, Вуллард успел взять себя в руки. Вряд ли он отпустит еще одно неосторожное замечание! Несмотря ни на что, Маркби вынужден был признать, что Вуллард в целом производит вполне благоприятное впечатление. Правда, рассуждает он как-то очень своеобразно. Он явно жалеет себя и старается оправдаться. Жаль беднягу! Никак не смирится с тем, что Урсула его больше не любит. Или все-таки любит? Надо как можно скорее побеседовать с Урсулой и добиться от нее прямых, недвусмысленных ответов.

Вуллард тем временем встал и зашагал прочь следом за Пирсом. Неожиданно он обернулся и сказал:

— А Сула все равно любит меня, что бы ни говорила Натали! Натали уверяла, что Суле хватит ума не бросить все, что у нее есть, ради такого ничтожества, как я. Вот сука!

Последнее слово он выговорил на удивление злобно.

Пирс поймал взгляд начальника, и Маркби незаметно качнул головой. Незачем записывать последнее оброненное им слово. Вуллард ведь потребовал адвоката. Следовательно, теперь все сказанное им до консультации с юристом не квалифицируется как доказательство. Жаль, но ничего не поделаешь. Скажи Вуллард то же самое пять минут назад, перед тем как требовать адвоката… но он не сказал.

Вдруг Вуллард снова подал голос. Интересно, подумал Маркби, знает ли новоиспеченный вдовец, что отныне и до прибытия адвоката он может разглагольствовать совершенно безнаказанно?

— Моя жена была очень талантливой. В хорошие минуты с ней было весело и интересно. Я ее не любил, не любил уже давно, но уважал и ценил как писательницу. Я ее не убивал.

Не получив ответа от Маркби и Пирса, он окинул взглядом свалку, которую тщательно обыскивали сотрудники полиции.

— Закатали в ковер, как… как Клеопатру! Нелепость какая-то! Прямо как в одной из ее книжек! Как если бы Натали сама написала сценарий своей… кончины!