Где старые кости лежат

Глава 3

Субботним утром Мередит Митчелл нежилась в постели под пуховым одеялом. Хорошо, что сегодня не нужно выскакивать из дома и мчаться из Айлингтона на Уайтхолл в подземке, а потом заниматься рутинной канцелярской работой в министерстве иностранных дел. Сегодня можно поваляться в постели и побездельничать. Рядом, на тумбочке, тихо мурлычет радиобудильник. Все просто прекрасно. Не надо ехать на постылую работу не только сегодня, она свободна и всю следующую неделю.

Мередит не собиралась предаваться праздности весь свой короткий отпуск. Она запланировала несколько важных дел. Сходить в парикмахерскую — сделать наконец нормальную стрижку. Записаться к зубному врачу — для профилактики, хоть и с опозданием. Ну, и кое-что поинтереснее. Мередит давно собиралась на досуге купить себе что-нибудь новенькое из одежды. Не спеша выбирать, бродить по магазинам, мерить, а в перерывах — обедать в кафе или ресторане. И все это за…

Щелкнул замок, что-то лязгнуло и зашуршало.

Мередит села и прислушалась. Сердце ухнуло и бешено забилось. Одеяло соскользнуло на пол, на сквозняке неприкрытые ноги тут же замерзли. Она быстро перекатилась на бок и поставила ступни на коврик, чутко прислушиваясь. Скорее всего, она испугалась напрасно.

Наверное, птичка залетела в дом через каминную трубу. Такое случалось и раньше.

Непонятный шорох слышался из узкого коридорчика за прихожей. Маленькая квартирка, в которой сейчас обитала Мередит, принадлежала не ей. Законный владелец, ее сослуживец, сдал ей квартиру на время своего пребывания в Южной Америке. Немного тесновато и не слишком уютно, но жилище располагалось очень удобно, а много ли места нужно для одного человека? В общем, Мередит считала, что ей повезло.

А сейчас она уже не одна. Кто-то отпер парадную дверь и вошел в дом!

На пол с глухим стуком упало что-то тяжелое, мужской голос приглушенно выругался. Суббота, без четверти девять утра. Неужели грабитель решил, что здесь никто не живет?

Мередит осторожно встала, нащупывая пальцами ног тапочки и одновременно натягивая халат. Телефон далеко, в прихожей. Вряд ли она сумеет позвонить, даже если и доберется до аппарата. Наверное, лучше всего выбежать за дверь и, очутившись в относительной безопасности, громко позвать на помощь.

Судя по тишине за дверью, незваный гость ушел из прихожей. Еще каких-то несколько секунд — и он вломится в спальню! Мередит рывком распахнула дверь. В прихожей никого не оказалось, но на полу лежал большой парусиновый саквояж, набитый доверху. Странно, подумала Мередит. Когда он успел? Дверь в гостиную была приоткрыта, за ней кто-то ходил, бормоча себе под нос. Приложив руку к груди, чтобы сдержать биение сердца, Мередит осторожно обошла саквояж и направилась в прихожую. Неожиданно дверь в гостиную распахнулась, и Мередит очутилась лицом к лицу с грязным, потным, обросшим молодым человеком в кожаной куртке, джинсах и кроссовках.

Мередит дико взвизгнула — и тут же узнала пришельца. Сердце, готовое выскочить из груди, вернулось на место.

— Что ты здесь делаешь?! — гневно прорычала Мередит. — Ты ведь сейчас должен находиться в Южной Америке!

— Здесь мой дом! — просто отвечал Тоби. Он поднял свой саквояж и, держа перед собой, внес в гостиную. — Меня выслали, объявили персоной нон грата.

— И правильно сделали! — задыхаясь, проговорила Мередит, входя в комнату следом за Тоби.

Он скинул куртку и кроссовки, снял грязные носки, повесил их на подлокотник, рухнул на диван и провозгласил:

— Устал как собака! Пришлось лететь через Париж, билетов на другие рейсы не было. Забастовка аэропортовских служащих! — Он закрыл глаза. — Я не виноват. Произошел очередной дипломатический скандал. Мы выслали из Великобритании кого-то из их сотрудников, им в ответ пришлось выслать кого-нибудь из наших, вот я и подвернулся. — Он открыл глаза. — Кофе нет?

— Нет! Я спала! Ты меня до смерти перепугал! Мог бы хоть позвонить!

— Зачем? У меня есть ключ. Кстати, насчет кофе я серьезно.

Мередит с трудом удержалась от язвительного замечания: раз уж Тоби так подчеркивает, что вернулся к себе домой, мог бы и сам себе сварить кофе. Наверное, он и правда очень вымотался в пути. Вздохнув, она отправилась в кухню. Когда кофе в прозрачном кофейнике настоялся и в воздухе поплыл аромат, Мередит кое-что сообразила и всполошилась:

— Тоби, ты что, намерен здесь поселиться? Ты ведь сдал свою квартиру мне!

— Но тогда я не знал, что она понадобится мне самому, ведь так? — Тоби нехотя поднялся с дивана, переместился в кухню, уселся за стол и смерил ее умоляющим взглядом.

Наблюдая за Тоби, Мередит наливалась яростью. Он жадно поглощал насыпанные в большую миску кукурузные хлопья.

— Тебе нельзя здесь оставаться. Я взяла неделю отпуска и наметила целую кучу дел…

— Так получилось, понимаешь? Куда прикажешь мне податься? Утром в понедельник надо явиться с докладом в министерство. Да ты не бойся, я тебе не помешаю, — жизнерадостно продолжал он. — Оставайся в спальне, а я устроюсь в гостиной на надувном матрасе. Ох, умираю с голоду. Ты не сваришь мне яйцо?

— Сам свари! — рявкнула Мередит. В конце концов, всему есть предел!

Она открыла дверь ванной и замерла на пороге. В ванне мокла груда мятых носков и маек, на них из крана капала холодная вода.

— Тоби, ничего не выйдет, — заявила Мередит, вернувшись в кухню. — Ты неряха и грязнуля! Я хочу принять душ, а ты замочил в ванне свое грязное белье! И вообще, квартирка слишком мала для нас двоих.

— Ничего, как-нибудь справимся. А свое белье я буду носить в прачечную-автомат.

Мередит пошла одеваться. Неожиданно она вздрогнула: из гостиной во всю мощь загремела рок-музыка. Она с трудом расслышала телефонный звонок. Тоби снял трубку.

— Что? Кто? — заорал он, перекрикивая музыку. — Возьми, это тебя!

Мередит прошествовала в гостиную и выхватила у него трубку.

— Алло!

— Что там у тебя происходит? — услышала она голос Алана Маркби. — Кто подошел к телефону?

— Ох, Алан, погоди! Тоби! Немедленно выключи! Я ничего не слышу! — Но Тоби заперся в ванной, пришлось ей самой управляться с музыкальным центром. Наконец наступила блаженная тишина. Она вернулась к телефону и наскоро объяснила, что произошло.

— Он что, собирается здесь поселиться?!

— Его выслали, да, в ближайшем будущем ему придется оставаться в Лондоне. Он не успел ничего себе найти. — Прикрыв ладонью микрофон, Мередит зашептала: — Это жутко неудобно, но ведь квартира-то его, он вернулся к себе домой! Я не могу вышвырнуть его на улицу! Что мне делать?

— Сказать, чтобы искал отель с завтраками в номер, вот что! И кстати, забери у него ключи. Он подписал договор аренды! Ты хорошо заплатила за жилье. Напомни ему: в договоре ни слова не говорится о том, что тебе придется жить с ним вместе! Ты не виновата, что его выслали.

— Но если он не захочет съезжать, я не смогу его заставить. То есть… он ведь тоже не виноват.

— Мередит! — вскипел Маркби. — Не думай, будто я ревную или в чем-то тебя подозреваю. Но он пользуется твоей добротой. Ты первая пожалеешь, если позволишь ему остаться!

Шум льющейся воды сделался громче. Тоби распахнул дверь ванной пинком ноги. Он вышел голышом, если не считать полотенца, кое-как обмотанного вокруг бедер.

— Можно взять твое мыло? Я тут подумал, раз уж я вернулся, надо бы обзвонить друзей и устроить вечеринку!

Мередит с силой стиснула кулаки.

— Сама знаю! Можешь не напоминать! — буркнула она в трубку.

В воскресенье днем в Оксфорде Урсула сидела в бывшей гостевой спальне на первом этаже, которую она превратила в личный кабинет. Она собиралась допечатать статью о скелете, обнаруженном на раскопках, но ей не работалось. Она сидела за столом у окна и невидящим взглядом смотрела в сад.

Ей так и не удалось избавиться от вчерашнего страшного подозрения. Просто ужас… Как она могла подумать такое о Дэне? Наверное, сказала она себе, все дело в том, что ее постоянно гложет сознание собственной вины и предчувствие надвигающейся катастрофы.

Она совершила непоправимую ошибку, сама загнала себя в безвыходное положение! Урсула заправила в каретку пишущей машинки новый лист бумаги. В такие минуты, как сейчас, ее мучили страх, подавленность и раскаяние. Она ненавидела себя, ненавидела Дэна и страстно желала освободиться. Больше всего угнетала невозможность что-то предпринять. Надо действовать. Но как?

Вначале их отношения виделись в совершенно другом свете. Тогда она нисколько не сомневалась, что поступает правильно. Все знали, что Дэн и Натали не ладят и часто бурно ссорятся. Неблизкие знакомые гадали, почему они до сих пор вместе. Как и их полупустой, неуютный дом, семейный союз Вуллардов казался холодным и бездушным. Тем не менее оба могли быть последовательными: Натали — в своих книгах, а Дэн — в своей работе. Когда Дэн пожаловался на свои несчастья, Урсула нисколько не удивилась. Она даже почувствовала себя польщенной из-за того, что он поделился с ней своими невзгодами. Какая она была наивная! Ей казалось, Натали не оправдала ожиданий Дэна, но она, Урсула, сумеет исцелить его раненую душу!

Свою ошибку она осознала довольно скоро. Вскоре выяснилось: постоянные жалобы Дэна — не что иное, как искусный эмоциональный шантаж, отточенный в частых скандалах с женой. Потерпев неудачу с Натали, Дэн обрушил свои горести на Урсулу. Он требовал все ее время и внимание, да еще и оказался ревнивым деспотом. Кроме того, Урсула подозревала: Дэн не всегда говорит правду. Вернее, он умеет вывернуть все события так, чтобы самому предстать в наиболее выгодном свете. Если он с кем-то ссорился, виноват оказывался не он, а его оппонент. Если Дэн опаздывал, то тоже не по своей вине: его задержали, он перепутал ярлыки, потому что в рабочем вагончике плохое освещение, а у Урсулы неразборчивый почерк. И так далее, и все в таком же духе.

Наверное, Натали точно так же эмоционально давила на Дэна, Вулларды жили вместе и постоянно мучили друг друга. Потом Урсула поняла: какими бы плохими ни казались со стороны чьи-то семейные отношения, всю правду о них знают только сами супруги. Но было уже слишком поздно.

Тогда-то Урсула и решила, что с нее хватит. Правда, порвать с Дэном оказалось непросто, тем более что они еще и работали вместе.

Урсула рассеянно чертила каракули в блокноте. Натали… Интересно, правду ли говорит Дэн или в очередной раз искажает истину, пропустив ее через свое восприятие так, чтобы события представали в наиболее выгодном для него свете? Даже зная его, Урсула не хотела дурно думать о нем. Может быть, он все-таки говорит правду… Мать Натали действительно живет в Бамфорде. Урсула видела ее дом. Эми Солтер действительно иногда болеет; все знали, что она часто звонит дочери и вызывает ее к себе на помощь. Вроде бы все сходится.

Вот только невычитанная корректура на столе у Натали… И бумажник с кредитными карточками, и ключи от ее машины.

Кстати, что Дэн имел в виду, говоря, что может все изменить? Дэн просто болтал или в самом деле что-то предпринял… или знает о чем-то важном?

Урсула махнула рукой на работу. Все равно думать о чем-то другом она сейчас не в состоянии! Она сложила бумаги стопкой и, спустившись вниз, приоткрыла дверь отцовского кабинета.

— Папа!

— Что, милая? — пробормотал отец, не отрываясь от работы.

— Мне нужно на пару часов уехать по делу. Можно я возьму машину? Ведь сегодня вечером она тебе не понадобится?

— Машину? — Отец поднял голову и смерил дочь рассеянным взглядом. — Ах да, машину… конечно, бери.

— Я вернусь не поздно.

Отец снова погрузился в чтение. Когда-то их семья ученых была большой и счастливой. Но потом мама умерла, а сестры вышли замуж. Сама Урсула продолжала жить в родительском доме, где ей было уютно и удобно. Кстати, так выходило и дешевле. Они с отцом прекрасно ладили. Возможно, несмотря на вполне зрелый возраст — двадцать девять лет — и профессиональные достижения, она так и не стала по-настоящему взрослой.

Так твердила себе сама Урсула, выводя машину со двора и поворачивая в сторону Бамфорда. Она не любила лихачить за рулем; поездка, пусть и по скоростному шоссе, заняла у нее целый час. Вечером по воскресеньям в Бамфорде бывало тихо. Колокольный звон созывал верующих на вечерню, прихожане по одному-двое спешили к церкви или часовне. Пабы еще не открылись.

Урсула припарковалась в безлюдном переулке неподалеку от дома Эми Солтер и принялась осматриваться, не выходя из машины. Что делать дальше, она еще не решила. Улица была застроена стандартными домиками. Палисадники выходили прямо на тротуар, перед нею тянулся ровный ряд вымытых каменных крылечек. Все дома аккуратные, ухоженные: свежевыкрашенные двери, начищенные до блеска медные ручки, тюлевые занавески на окнах. На каждом подоконнике в окнах первого этажа строго посередине, между занавеской и стеклом, красуется ваза с цветами или миска с фруктами. Просто олицетворение старомодной добропорядочности! Вряд ли стоит звонить в дверь и в лоб спрашивать миссис Солтер, где Натали: ни к чему поднимать ненужную тревогу и выставлять себя недоброжелательной сплетницей. Ну а если Натали действительно у матери? Возьмет и сама откроет дверь… Что скажет ей Урсула? Как посмотрит ей в глаза?

Урсула нервно побарабанила пальцами по ободу рулевого колеса. Неожиданно дверь дома, где жила мать Натали, открылась, и на крыльце показалась сама Эми Солтер, принаряженная и, судя по всему, в добром здравии. Порывшись в сумочке, Эми захлопнула за собой дверь и быстро зашагала по улице. Урсула заметила, что Эми никто не провожал, она ни с кем в доме не попрощалась.

Дождавшись, пока миссис Солтер скроется за углом, Урсула выскочила из машины, решительно подошла к зеленой двери и постучала в нее дверным молотком в форме лисьей головы. Она услышала гулкое эхо — так бывает, когда в доме никого нет. Тем не менее она постучала еще несколько раз. Затем она приподняла крышку над щелью для писем, нагнулась и позвала:

— Натали!

Тишина… Урсула подошла к окну, прижалась носом к раме, но из-за тюля ничего не было видно.

Вдруг в соседнем доме поднялось окно, и оттуда высунулась женская голова.

— Вы миссис Солтер ищете, дорогуша?

— М-м-м… да. — Урсула подняла голову и приложила ладонь козырьком ко лбу, чтобы лучше видеть.

— Она ушла на вечернюю службу. В церковь Всех Святых. Всегда туда ходит — по ней хоть часы сверяй. Конечно, когда она не болеет.

— Ясно… А… миссис Вуллард, дочь миссис Солтер, случайно, не здесь? На самом деле мне нужна она.

— Вы про Натали? Ах нет, дорогуша. Уверена, ее здесь нет. Я уж и не упомню, когда видела ее в последний раз.

— Ясно. Спасибо!

Окно со стуком опустилось. Выражаясь военным языком, Урсула отступила на заранее подготовленные позиции, к своей машине. На такой улочке, где соседи следят за каждым твоим шагом, не стоит никого вводить в заблуждение.

Но… действительно ли она хотела ввести кого-то в заблуждение? И главное, что ей теперь делать?

На обратном пути ей в голову неожиданно пришла светлая мысль, и она, не удержавшись, воскликнула вслух:

— Мередит! Ну конечно!

В тот же день, только чуть позже, Мередит наводила порядок в квартире. Пока Тоби обустраивался, она с тревогой наблюдала за растущим хаосом. Наконец он куда-то ушел. Что-то сердито бормоча себе под нос, Мередит принялась взбивать подушки, собирать разбросанные по ковру разрозненные газетные листы. Затем она вымыла чашки, почистила ванну и включила старенький, маломощный пылесос.

Наведя подобие порядка, она без сил рухнула на диван и громко провозгласила:

— Я не намерена с этим мириться!

Хорошо, что удалось отговорить Тоби устраивать вечеринку в субботу вечером! Впрочем, Тоби не оставил мысль созвать гостей. Вечеринку он просто отложил и заявил Мередит: его многочисленные друзья ждут не дождутся, когда можно будет отпраздновать его возвращение. В Лондоне вести распространяются быстро, весь сегодняшний день ему звонили друзья и подруги.

Словно откликнувшись, телефон заверещал снова. Какие мерзкие, пронзительные звонки! Мередит схватила трубку и рявкнула:

— Его нет! Он пошел в паб!

— Мередит? Это Мередит Митчелл? Надеюсь, я вас не разбудила… Говорит Урсула Греттон.

Мередит сразу встревожилась.

— Ох, Сула, извините! Вы в Лондоне? Мне казалось, вы участвуете в какой-то археологической экспедиции…

— Ну да, участвую. Но сейчас я… дома. На раскопках возникли трудности, и у меня тоже. Мередит, тот симпатичный старший инспектор — по-прежнему ваш приятель? Он по-прежнему служит в Бамфорде?

— Кто, Алан Маркби? Да. Но мы с ним только друзья! — Мередит замолчала, вспоминая субботнюю телефонную стычку с Аланом. — И кажется, он со мной еще разговаривает.

— А с ним вообще можно говорить по-человечески? Он способен выслушать или сразу приступает к допросу с пристрастием?

— Что случилось? — сухо поинтересовалась Мередит.

Урсула заторопилась:

— Да ничего! Точнее… возможно, кое-что действительно случилось, но я не уверена. Мне нужен совет, вот я и вспомнила про вашего бамфордского друга. Иен уже посвятил его в наши трудности, он, в общем, в курсе. А мне хочется поговорить с ним в частном порядке. Мне нужно… скажем так, кое в чем удостовериться.

— Кто такой Иен? И какие у вас там трудности?

— Иен Джексон — хранитель Бамфордского музея. Он возглавляет раскопки. Мы все лето трудились не покладая рук, а теперь все под угрозой… — Мередит услышала глубокий вздох. — Завтра ночью я буду дежурить, то есть ночевать на раскопках… в рабочем вагончике. Пока все не кончится, мы будем охранять раскоп по очереди. Кто знает, на сколько это затянется! Ох, мне сейчас только ночевок в вагончике недоставало! Я собираюсь попросить кого-нибудь составить мне компанию. Правда, вряд ли кто-нибудь согласится.

— Погодите! — В голове Мередит молнией сверкнула неожиданная мысль. — В вагончике? Вы ночуете в вагончике и хотите, чтобы кто-нибудь составил вам компанию? Рассчитывайте на меня!

— Нет, что вы! — огорчилась Урсула. — Вас я вовсе не имела в виду. У вас своя работа и свои проблемы.

— Я взяла неделю отпуска, но проблемы у меня действительно есть, поверьте мне! И я с радостью забуду о них на несколько дней!

— Здесь забыть о проблемах вряд ли получится. Мы погрязли в неприятностях. И потом, ночевать придется не в оборудованном доме на колесах, с каким ездят на пикники и экскурсии. У нас здесь только грязный старый вагончик, заваленный находками — керамикой, черепками и так далее…

Мередит мрачно улыбнулась:

— До того, как вы позвонили, я раздумывала, не пойти ли мне сегодня спать на скамейке в парке!