Гений 30 лет Спустя Том 2 (СИ)

116. Глобальное Потепление.

У Фан Линя вдруг возникло странное ощущение, как будто он пропустил назначенную с кем-то встречу, а потом ещё раз, и ещё, и ещё... Мужчина задумчиво нахмурился и вдруг вспомнил, что ему уже давно не мешало бы проведать Цинь Жуа.

Шёл уже пятый день с тех пор как они прибыли на астероид, и больше недели как она вошла в закрытую культивацию; обыкновенно каждый прорыв на стадии Дао Сердца занимал три-четыре дня, уединение женщины действительно немного затянулось. Вряд ли с ней случилось что-то дурное, намёков на это никаких не было, но проверить её всё равно не помешает.

Заняться этим мужчина мог сам, либо же он мог отправить на дело Маю. Фан Линь перевёл взгляд с небольшого окошка на девочку. Она сидела на кровати и с очень сосредоточенным выражением лица жмурилась — познавала тайны Великого Дао...

И надо сказать, познавала очень быстро. Слишком быстро. Она уже поймала новую руну и в любой момент могла произвести актуализацию и сделать её своей Пятой. Мужчина старался с этим пока не спешить, всё-таки намного лучше если девушка освоиться на уже впечатанных рунах, прежде чем будет браться за новую, но с каждым днём у него всё сильнее были опасения, что рун опять окажется две. Или три. Или кто знает вообще сколько — может она сразу все девять возьмёт...

Фан Линю было немного боязно.

Поэтому слишком сильно затягивать, как в прошлый раз, мужчина не хотел.

Сам Фан Линь меж тем тоже совершил некоторый прогресс и добрался до Шестого этапа Концентрации Ци. Сделал он это ещё в первые два дня после прибытия на этот ледяной мир, после чего ещё трое суток долбился о границу Седьмого ранга. В самом мануале Девяти Потусторонних Огней об этом не было ни слова, но из других книг про древних Бессмертных Фан Линь прочёл, что последние три этапа Концентрации Ци были особенно трудными для достижения и требовали много времени.

На своём опыте мужчина даже провёл аналогию, что культивация Ци была как наполнение эластичного сосуда водой, — начиная с Седьмого этапа этот сосуд исчерпывал свои естественные пределы и приходилось его понемногу растягивать. Не слишком быстро, чтобы он не лопнул, но постепенно, разнашивая как обувь. Тело отвергало столько энергии — приходилось его тренировать.

Дело это было не быстрое и очень утомительное. Однако по приблизительным ощущениям Фан Линю оставалась ещё всего одна сессия культивации, и всё будет готово. Ещё примерно денёк до достижения Седьмого этапа. Похоже он был довольно талантлив.

После же мужчина намеревался прогуляться и размять ноги. Вообще говоря, вся эта упорная культивация в четырёх стенах ему уже порядком осточертела. В самом номере было душно, тесно, и кроме тренировки совершенно нечем себя занять, — снизу был бар, но Фан Линь старался особенно не пить в последнее время, а общаться, будучи трезвым, с людьми пьяными было той ещё морокой.

За пределы своего отеля Фан Линь выходил не часто, — у него была идея слетать как-нибудь на астероид и найти мелкого Гу, в качестве первого боевого партнёра для Маи, но мужчина решил отложить это дело пока он не станет немного сильнее. Не потому что Гу были опасны, но потому что опасны были люди.

Фан Линь знавал таких высокомерных и зазнавшихся идиотов как Чжань Фу, — оскорбление, даже косвенное, они просто так не прощают. Наверняка он будет искать отмщения, — и Фан Линь не собирался давать ему шансы на него. По крайне мере пока он сам не станет достаточно сильным. По расчётам мужчины, ему нужно было добраться до Девятой Стадии Концентрации Ци, чтобы иметь равные шансы в бою против Дао Сердца. Но это так — очень примерно.

Фан Линь покачал головой, соскочил с кровати и отправился в ванную.

Умывшись, мужчина вытерся полотенцем, натянул штаны, новую белую майку и свалился на кровать. В комнате было душно, но открыть окно и проветрить её было невозможно, — оконную раму скрепил настолько плотный слой льда, что Фан Линь на своём опыте убедился — окно скорее сломается, чем удастся его отворить.

Мужчина вздохнул и прикрыл глаза.

Чуть позже, к вечеру, всё ту же рутину проделала Мая. Она тоже помылась в тазике, обтёрла свою бледную кожу полотенцем и вышла из ванны в шортиках и просторной бежево-розовой майне с короткими рукавами. Затем девочка налила немного мыльной воды в пшикалку и стала брызгать из неё на девушку в чёрном, которая лежала на полу между кроватями, смывая с неё пыль. Мая занималась этим уже не впервые, и каждый раз ей было чрезвычайно неловко.

Закончив поливать девушку, она обтёрла её полотенцем, тоже уселась на свою кровать и прикрыла глаза.

И снова в комнате наступила тишина.

Постепенно свет за окном сделался темнее, а потом совсем потемнело и на землю медленно протянулась ночь.

Ледяные астероиды вертелись на орбите вокруг солнце и вокруг собственной оси. Однако делить время суток на тёмное и светлое всё равно было невозможно, потому что периодически вид на светило преграждали другие астероиды. Темнело каждые три-четыре часа и продолжался мрак от часу до семи часов.

Формировать вокруг этого график или какой-либо распорядок дня было сущей глупостью, а потому все заведения на астероиде следовали Федеральному двадцати четырёхчасовому формату.

Если время по часам было ещё дневное, то с очередным потемнением на астероиде зажигали фонари, — если оно было ночное — тогда и настилалась настоящая тьма.

Комнату наполнил густой мрак.

Серые глазки девушки в чёрном внимательно следили за звёздным небосводом, — они даже не дрогнули, когда в комнате вдруг возникла белая девушка. Императрица Гу прошла чёрное создание насквозь и встала у самого окна.

Ледяная девушка задумчиво выглянула в него, — её тонкие, странные и прекрасные глаза вспыхнули жёлтым светом. И словно отвечая на этот свет, маленький огонёк промелькнул где-то высоко в небе, на поверхности отдалённого астероида...

Прошло время. Императрица Ледяных Гу исчезла. Тьма ещё тянулась по земле, но вот уже постепенно её сжирала линия света. Под нею сверкал лёд. И вдруг он начал таять. Заструились ручейки, закапали капельки с крыш и карнизов. Тьма уходила, и вдруг раздался грохот, — огромная ледышка свалилась на землю и разбилась на сверкающие осколки. Тут же рванул сильный ветер, и вдруг окно в номер отрылось и в него дунуло свежестью. Не ледяной — тёплой...

Мир совершенно неожиданно охватила страшная жара.