Гений российского сыска И. Д. Путилин. Гроб с двойным дном

КАЛИОСТРО XIX ВЕКА[5]

Как-то в разгаре зимы 18** года, особенно памят­ной мне по массе трудных дел-розысков, выпавших на голову моего гениального друга И. Д. Путилина, си­дели мы с ним в его кабинете и вели задушевную бе­седу.

Разговор, в котором мы вспоминали удалые и жар­кие схватки с только что пойманными мошенниками и страшными злодеями-преступниками, вдруг перешел на масонство, на массу лож тайных обществ.

Путилин оживился.

¾ Знаешь, доктор, с каждым днем наше высшее петербургское общество все более и более увлекается масонством, этим иноземным фруктом.

¾ Помилуй Бог, Иван Дмитриевич, — шутливо заметил я, — уж не собираешься ли ты сам вступить в какую-ни­будь ложу масонов?

Путилин рассмеялся.

¾ Благодарю тебя за столь важное мнение о со­стоянии моих умственных способностей! Нет, доктор, дело не во мне, а в том, что все эти тайные общества «белых», «красных», «фиолетовых» братьев, с их таин­ственными ритуалами, с их Великими Жрецами и Ве­ликими Магистрами, кажутся мне гораздо опаснее по­бедного шествия скопческого и хлыстовского учений. Эти последние — более явны, и цель их — прямее. Не то — масонские ложи. Ясно, что все эти «белые» и «фиолетовые» братья таят в себе какую-то невыска­занную тайну, и, каюсь, меня это сильно интригует.

¾ Но позволь, Иван Дмитриевич, ведь все эти «братья» у нас, в Петербурге, — представители хорошего общества, набросившиеся просто на эту модную забаву-игрушку с таким же несерьезным, легкомысленным жаром, с ка­ким они вообще набрасываются на все, что идет с пле­нительного Запада, начиная с модных брюк, духов, перчаток и кончая французскими романами.

Путилин задумчиво покачал головой.

¾ Боюсь, что ты не прав, доктор... Наши «бра­тья» — винтики, поршни и иные части очень сложной масонской машины. Но... кто главная пружина? Где та сила, которая питает и приводит в движение эти винтики, поршни?..

¾ Учение. Известный культ. Абстрактная теория.

¾ Не облеченная в плоть и кровь? Не на двух ногах?

¾ Ну, разумеется, есть более яркие, сильные про­зелиты, адепты-фанатики, организующие все эти раз­личные тайные ложи-общества.

Путилин не успел ответить мне, как в кабинет во­шел агент и подал визитную карточку.

¾ «Граф Александр Сергеевич С.» — прочел вполголоса Путилин.

Это была громкая фамилия известного аристокра­та-богача.

¾ Попросите графа! — отдал он приказ агенту и пошел навстречу важному посетителю.

Вошел граф С.

Это был блестящий тип истого аристократа, холод­ного, надменного и, разумеется, самовлюбленного au bout de ses ongles до конца своих холеных ногтей, лет сорока пяти-шести.

¾ Я к вам, любезный господин Путилин, — начал он, небрежно подавая руку моему другу, и вдруг осекся.

Взгляд его красивых, холодных серых глаз остано­вилсяна мне.

¾ Это, граф, неофициальный, но неизменный и энергичный мой помощник, доктор Z. Если вам угодно было пожаловать ко мне по делу, вы можете не стесняться доктора и говорить так же спокойно и от­кровенно, как если бы его не было, — невозмутимо проговорил Путилин.

¾ А-а, — процедил сквозь зубы великолепный эк­земпляр из породы тех господ, которые верят в пре­имущество белой кости и голубой крови.

Он слегка кивнул мне головой и, сев в кресло у письменного стола, обратился к Путилину:

¾ Да, я к вам по делу...

¾ Я — весь внимание, ваше сиятельство.

¾ В сегодняшнюю ночь из моего письменного сто­ла неизвестно каким таинственным образом исчезли восемьдесят тысяч рублей, — начал граф С. — Около часу ночи я приехал из клуба, прошел на свою поло­вину, вернее, в свои три комнаты: кабинет, спальню и умывальную. Графиня еще не спала. Она пришла ко мне, рассказала, как дивно сегодня пел Тамберлик, и скоро ушла. Я по своей всегдашней привычке запер дверь кабинета на ключ и остался один, впрочем, не совсем один, а с моим верным догом Ральфом. Мне понадобилось письмо. Я открыл ящик письменного сто­ла. Деньги лежали так, как я их положил: четырьмя пачками поверх бумаг. Я пришел в спальню, разделся и скоро заснул. Проснулся я довольно рано, встал и сел за письменный стол, чтобы проглядеть отчет управляющего одного из моих имений. Открыл ящик стола, и крик удивления вырвался из моей груди. Деньги исчезли. Тщетно я перерыл все до последней бумажки, денег не было, они пропали.

¾ Скажите, граф, ваша половина имеет только один вход, именно ту дверь, которую вы заперли на ключ?

¾ Только одну.

¾ И в нее ночью никто не мог войти?

¾ Безусловно, никто. Нужно вам сказать, что мой чуткий дог Ральф охраняет меня превосходно. Если бы кто-нибудь из прислуги или воров попытался бы даже пошевелить ручкой двери, он поднял бы такой громовой лай, что я, конечно, сейчас бы проснулся.

¾ Где спит ваша собака?

¾ Как раз в кабинете, на ковре у письменного стола.

¾ Ваша собака здорова сегодня? Выничего не заметили в ней болезненного?

¾ Абсолютно ничего. Ральф весел и радостен,каквсегда.

¾ А вы не допускаете мысли, что кто-нибудь... ну, хотя бы из вашей прислуги спрятался с ночи в вашем кабинете или в иных комнатах?

¾ Нет, не допускаю. Во-первых, дог учуял бы вра­га, а во-вторых, я после страшного убийства австрий­ского военного агента при нашем дворе, преступления, раскрытого вами же, господин Путилин, взял себе за правило, прежде чем ложиться спать, внимательно осматривать все, буквально все в моих комнатах. Я осматриваю драпи, гардины, заглядываю под шкафы, под кро­вать. Все это проделал я и вчера.

¾ Вы сообщили в вашем доме о случившемся?

¾ Никому, за исключением жены.

¾ Графиню, конечно, это поразило?

¾ О да! С ней чуть дурно не сделалось. Вы, конеч­но, понимаете, господин Путилин, что мы взволнованы не про­пажей этой незначительной суммы, а таинственностью этой пропажи. Мы, стало быть, не защищены в нашем доме от появления неведомых злодеев, проникающих через запертые двери. Вот я и решил обратиться к вам с большой просьбой расследовать это темное дело.

Путилин несколько минут помолчал, что-то обду­мывая.

¾ Хорошо, граф, — нехотя проговорил он. — Я не считаю себя вправе по долгу службы отказывать вам в этом, хотя...

¾ Что «хотя»? — удивленно поднял брови граф С.

¾ Хотя... я страшно занят в настоящее время. Я должен посетить ваш дом, чтобы лично осмотреть мес­то преступной кражи. Вы позволите приехать к вам вдвоем с доктором?

¾ О, пожалуйста! — вставая и прощаясь, ответил аристократ.

Когда мы остались одни, я обратился к Путилину:

¾ Не правда ли, случай не из обыкновенных?

¾ Сверхъестественный, доктор, — усмехнулся он. Не прошло и получаса, как тот же агент подал Путилину новую карточку.

На ней стояло: «Князь Владимир Андреевич Д***».

¾ Ого! — вырвалось у Путилина.

¾ Что это сегодня за сиятельные посещения? — прошептал я, сильно заинтересованный.

Вошедший князь Д. являлся полной противополож­ностью графу С. Чрезвычайно милый, любезный, с добрым, открытым лицом, живой до удивительности, несмотря на изрядную толщину.

¾ К вам, дорогой господин Путилин, к вам — кра­са и гордость русского сыска! — затрубил он, протяги­вая руку сначала Путилину, а потом мне. — Черт зна­ет что такое!

¾ Садитесь, князь. Успокойтесь... В чем дело? Что случилось?

¾ Да пакость, говоря откровенно, преизрядная. Сегодняшней ночью...

¾ Вас обокрали, князь?

Симпатичный толстяк вытаращил на Путилина глаза.

¾ А... а вы почему это знаете?

¾ Я должен знать всего понемногу. Что же у вас похищено, князь?

¾ Собственно, не у меня, а у моей жены. У нее украдены бриллианты и другие драгоценности на очень солидную цифру.

¾ Благоволите, князь, рассказать мне, как было дело, все подробно.

¾ Вчера мы возвратились с бала около трех часов ночи. Жена направилась к себе, я — к себе. Вдруг я вспомнил, что забыл ей передать одно важное извес­тие. Когда я вошел в будуар, камеристка уже помогла жене раздеться и облачиться в пеньюар. Я застал же­ну за тем, как она складывала свои драгоценности в футляры. Передав ей то, что было надо, я пожелал ей покойной ночи и ушел. Я слышал, как она заперла изнутри дверь на ключ. Утром, часов в двенадцать, только что я собирался ехать на экстренное заседание Совета, как вдруг является ко мне княгиня. Она была страш­но взволнована, бледна, растеряна.

«Мой друг, — сказала она мне, — у нас несча­стье. У меня исчезли бриллианты». ¾ «Как? — воскликнул я. — Когда? Каким мане­ром?» ¾ «Я проснулась и, прежде чем позвонить каме­ристке, подошла к туалетному столу... футляры были пусты».

Толстяк князь в волнении прошелся по кабинетуПутилина.

¾ Так как ночью войти к моей жене никто не мог, ибо дверь была заперта на ключ, то выходит, что единственным человеком, на кого может пасть подозрение в похищении бриллиантов.

¾ …Являетесь вы, князь, — улыбнулся Путилин.

¾ Честное слово, дорогой господин Путилин, это так! — с шутливым пафосом воскликнул симпатичный князь Д. — Но так как все-таки бриллианты своей же­ны я не похищал, то...

¾ …То я должен помочь отыскать настоящего вора. С большим удовольствием сделаю это для вас, князь.

По уходе князя я обратился к своему славному другу:

¾ Однако какое странное совпадение: в одну и ту же ночь две таких крупных кражи.

¾ Две? Я не поручусь, что сегодня или завтра ко мне не поступят новые заявления, — усмехнулся он.

¾ Признаюсь, тебе предстоит трудная задача — раскрыть эти преступления. Сколько я понимаю, они совершены чертовски ловко, таинственно.

¾ Ты прав, но только отчасти, доктор. Самое лег­кое в этом деле — отыскать похитителей...

¾ Как?! — перебил я Путилина. — Ты находишь очень легким делом отыскать похитителей?

¾ Прошу не перебивать меня, доктор... Да, говорю я, самое легкое — отыскать воров, но самое трудное — отыскать то место, то лицо, куда попали деньги и брил­лианты.

Я ровно ничего не понял из этого объяснения мое­го друга.

¾ Бог с тобой, друже, ты постоянно любишь уго­щать меня загадками!..

Надменный аристократ граф С. провел нас в свой роскошный кабинет.

Прежде чем войти в него, Путилин стал вниматель­но осматривать дверь.

¾ Я попросил бы, ваше сиятельство, дать мне ка­кой-нибудь высокий стул.

Рука графа потянулась к сонетке.

¾ Нет, в ваших личных интересах я предпочел бы, чтобы вы не звали прислугу, а дали стул мне сами, граф. Вы ведь говорили, что пока никто еще в доме, за исключением вашей супруги, не знает о случившем­ся. Зачем же нам посвящать прислугу в наши пред­варительные розыски?

Великолепный граф передернул плечами и из со­седней залы принес дорогой полисандровый стул.

Честное слово, я хохотал в душе! Наверно, этот гордый барин впервые подает стул мужчине.

Путилин встал на него и стал что-то осматривать в верхней части высокой двери.

Через несколько секунд он слез со стула, и мы во­шли в кабинет.

¾ Деньги похищены из этого письменного сто­ла? — спросил он.

¾ Да.

¾ Покажите, пожалуйста, из какого ящика. — Граф С. указал на верхний правый ящик. Путилин открыл его и низко-низко наклонил к не­му свое лицо, так что его нос касался края ящика. Прошло несколько секунд.

¾ Скажите, пожалуйста, граф, какими духами вы душитесь? — вдруг задал он быстрый вопрос графу. Тот удивленно поглядел на моего друга.

¾ Пардон, monsieur Путилин, — иронически про­изнес граф, — но... неужели это имеет какое-либо от­ношение к исчезновению денег?

¾ Я никогда не задаю пустых и ненужных вопро­сов, — холодно ответил Путилин. — Если я вас спра­шиваю об этом, граф, стало быть, для меня это важно знать.

¾ Мои постоянные духи — «Опопонакс».

¾ Других вы никогда не употребляете?

¾ Нет.

Путилин захлопнул ящик письменного стола.

¾ Теперь, граф, я попросил бы вас дать мне воз­можность повидать вашу супругу, чтобы задать ей не­сколько вопросов.

Облако неудовольствия пробежало по лицу над­менного аристократа.

¾ Вам это необходимо, monsieur Путилин?

¾ Необходимо, граф.

¾ Мне очень неприятно впутывать мою жену в ка­кие-то полицейские допросы, дрязги.

В голосе графа С. послышались брезгливые ноты.

Путилин вспыхнул.

Этот пренебрежительный, презрительный тон взорвал его.

¾ Я совершенно не понимаю, для чего в таком слу­чае вам угодно было обратиться за моей помощью, — почти резко отчеканил он. — Если допросы, как вы из­волили их назвать — «полицейские», вас так коробят, то мне остается только откланяться. Имею честь кла­няться.

И Путилин, сделав сухой полупоклон, направился к двери.

Граф опешил.

¾ Ради Бога, monsieur Путилин... вы, кажется, обиделись... вы не так меня поняли... Я хотел только сказать, что графиню может все это расстроить... она такая нервная... Я сейчас узнаю, дома ли она, и по­прошу ее сюда.

¾ Пожалуйста, — холодно бросил Путилин.

¾ О, мы скоро поменяемся ролями, голубчик! — тихо прошептал он вслед графу.

Минут через пять в сопровождении своего велико­лепного супруга, шурша шелком роскошного выездно­го туалета, в кабинет вошла графиня С., высокая, стройная красавица с холодным лицом античной ка­меи.

— Вот, Lili, monsieur Путилин, звезда сыска, был так любезен, что согласился помочь моей маленькой неприятности, — проговорил граф.

Графиня любезно протянула руку «звезде сыска».

¾ Это так мило с вашей стороны, monsieur Путилин...

Путилин пожал крошечную аристократическую руку.

¾ Я хотел, графиня, задать вам всего два вопро­са, — начал он. — Скажите, пожалуйста, когда вчера ночью, после концерта, вы входили кабинет графа, вы не заметили случайно, раскрылась ли вся дверь, то есть обе ее половины, или же только одна?

¾ Право, не помню... Это такая мелочь, на ко­торую я не обратила внимания...

¾ Мерси. Теперь последний вопрос: ваши драго­ценности все целы?

¾ Все. У меня ничего не пропало, — холодно от­ветила графиня.

Путилин поклонился и, прощаясь, бросил графу:

¾ Лишь только что выяснится, я не премину уве­домить вас.

От графа С. мы тотчас отправились к князю Д.

Тут ожидал нас совсем иной прием.

Князь Д. шумно и радостно приветствовал моего замечательного друга.

¾ Спасибо, большое спасибо, что приехали.

¾ А княгиня дома? — спросил Путилин.

¾ Нет. Она уехала часа два тому назад.

¾ Могу я осмотреть будуар вашей супруги, князь?

¾ Ну, конечно, конечно!

Пройдя анфиладу роскошных комнат, мы очути­лись перед дверью будуара княгини.

Путилин опять проделал ту же таинственную и не­понятную для меня операцию со стулом и дверью, что и у графа С.

Князь глядел на Путилина, взгромоздившегося на высокий стул, с выражением искреннего недоумения и любопытства.

¾ Помилуй Бог, господин Путилин, какие акробатические кунсштюки изволите вы проделывать!

¾ Что делать, князь? — рассмеялся Путилин. — Для блага правосудия приходится еще не то откалы­вать.

В то время когда мы находились в будуаре, где мой друг чрезвычайно рассеянно и невнимательно скользил глазами по различным предметам этого утонченно изящного гнездышка великосветской барыни, у дверей будуара раздался испуганный женский крик.

Мы все обернулись.

На пороге стояла с бледным, испуганно-взволнованным лицом очаровательная блондинка, напоминаю­щая собою хорошенькую кошечку.

Князь бросился к ней.

¾ Marie, mon ange, как хорошо, что ты верну­лась! — целуя ее руки, воскликнул князь.

¾ Что... Что это значит? Кто эти господа? — дро­жащим голосом спросила княгиня Д., указывая на нас. Князь пояснил.

¾ А-а, — произнесла она и рассмеяласькак-тонервно. — Простите, господа, но приключение с брил­лиантами этой ночью так расстроиломои нервы, что я не могла удержать крика испуга при виде вас в мо­ем будуаре.

¾ Уж не приняли ли вы, княгиня, меня и моего друга за воров? — ответил ей в тон Путилин.

Затем он задал ей несколько не­значительных вопросов: крепко ли она спала, не слышала ли какого-нибудь подозрительного шороха и т. д.

Княгиня отвечала односложно, нервно.

¾ Ну, я не буду больше беспокоить вас, княгиня, расспросами. Вы, как я вижу, сильно взволнованы, потрясены.

¾ Почему вы это думаете, monsieur Путилин?

¾ Во-первых, потому, что вы мне сами только что сказали про это, а во-вторых... посмотрите, как дро­жат ваши руки. Скажите мне только одно, княгиня, желаете вы или нет, чтобы я употребил все старания для отыскания вора и бриллиантов?

¾ Что... что за вопрос?.. Ну, конечно, конечно, — ответила она.

Путилин поклонился и вышел из будуара.

Прошло два дня, в течение которых я ни разу не видел моегодруга.

Наконец, на третий день, под вечер, он приехал ко мне.

¾ Держу пари, доктор, ты ни за что не догадаешь­ся, куда сегодня поздно вечером я повезу тебя! — оживленно проговорил Путилин.

¾ Да, действительно, догадаться трудно, Иван Дмитриевич. Ты ухитрялся засовывать меня даже в мо­гильный склеп.

Путилин расхохотался.

¾ Успокойся. Сегодня таких ужасов не будет. На­оборот, сегодня я хочу развлечь тебя, и поэтому мы отправимся на роскошный бал-маскарад светлейшей княгини Г. Что ты на это скажешь?

¾ Но как же мы попадем туда?

¾ Ты насчет приглашения? Не беспокойся: две пригласительных карточки у меня в кармане.

¾ В чем же ехать?

¾ Мы облачимся в домино и маски, вот и все.

... Около двенадцати часов ночи мы поднимались по дивной беломраморной лестнице княжеского дворца, тонущей в зелени и живых цветах.

С тихим смехом, с шутливыми возгласами, боль­шей частью на французском языке, нас обгоняли муж­ские и женские фигуры великосветских замаскирован­ных.

Из огромного вестибюля-аттриума мы попали в бальный зал, весь залитый морем света, весь напол­ненный звуками великолепного струнного оркестра, скрытого на хорах зала.

От массы движущихся фигур, одетых в яркие фан­тастические костюмы, у меня в первую минуту заряби­ло в глазах. Но мало-помалу мы присмотрелись к этим сверкающим волнам газа, кружев, лент, ярких мантий.

Кого тут только не было!

Точно в волшебной сказке здесь причудливо-прихотливо перепутались, переплелись все народы, все ве­ка, все стили, все периоды мировой истории.

Рядом с жизнерадостной Коломбиной стояла хрис­тианская мученица в белой рубашке-хитоне, опоясан­ной грубой веревкой; около непорочной весталки сверкала фигура вакханки с виноградным венком на голове, с кубком в руках; за огромным гладиатором шла фарфоровая куколка из vieux saxe французской маркизы.

Я прислонился к беломраморной колонне и глядел, действительно, и с удовольствием, и с интересом на эту чисто феерическую картину.

Несколько раз я различал в толпе фигуру моего великого друга.

С большой ловкостью он лавировал в этой массе замаскированных и, подобно другим, сыпал направо и налево, очевидно, шутливо-маскарадные замечания, потому что какая-то пастушка со смехом ударила по его плечу веером.

Маскарад был в полном разгаре.

Проходя мимо меня, Путилин мне шепнул:

¾ Да не стой ты, как изваяние, все время у ко­лонны. Смешайся с толпой... Еще привлечешь на себя чье-либо особенное внимание.

Я внял приказу моего друга и скоро очутился в са­мом маскарадном водовороте.

Запах духов, цветов и тонкой дорогой косметики заставлял кружиться голову и замирать сердце.

Мой друг стоял перед высокой, стройной женщи­ной, одетой Марией Стюарт.

¾ Какой мрачный костюм у вас, прелестная мас­ка! — шутливо заговорил Путилин.

¾ Мрачный? Вот это любопытно. Почему вы на­ходите его таким, почтенное домино?

¾ Разве очаровательной маске неизвестна участь несчастной шотландской королевы? Ее прелестная го­ловка скатилась с ее царственных плеч.

Тонкий веер из слоновой кости хрустнул в руках «Марии Стюарт».

¾ Нельзя сказать... нельзя сказать, чтобы вы бы­ли на высоте маскарадной болтовни. Ваши темы черес­чур мрачны.

¾ А мне почему-то кажется, что вы, ваше величе­ство, сами настроены сегодня несколько тревожно.

Сквозь разрез маски сверкнули глаза.

¾ В самом деле? Вы уж не прорицатель ли, лю­безное домино?

¾ Вы угадали, ваше величество. Я занимаюсь тай­ными науками, и для меня нет ничего тайного, что не сделалось бы явным.

¾ Ого! — насмешливо вырвалось у «королевы». — Нельзя сказать, чтобы вы были очень скромны... Что же, может быть, вы можете отгадать и причину мо­ей тревоги?

¾ Могу.

¾ Я вся внимание, господин чародей.

¾ Вы боитесь одного человека, боитесь мучитель­но, страшно.

Веер вторично хрустнул в руках «королевы».

¾ Но... вы напрасно боитесь этого человека. Бой­тесь другого, который может довести вас если не до эшафота, то, во всяком случае, — до крупного скан­дала.

Проговорив это и низко поклонившись маске, великий сыщик отошел от нее и смешался с нарядной толпой гостей.

В эту минуту я увидел, что в зал вошел новый за­маскированный гость.

Это был очень высокого роста монах-капуцин с поднятым на голову капюшоном и, кроме того, с маской на лице.

Под складками капуцинской рясы чувствовалось и обрисовывалось стройное, гибкое и, по-видимому, очень сильное тело мужчины.

Особенно интересна была походка монаха: это бы­ла походка мягкая, гибкая, подкрадывающаяся — зверя, большого хищного тигра.

Что особенно бросилось мне в глаза, так это вели­колепная золотая цепь, сверкающая драгоценными камнями, одетая на шее капуцина и спускающаяся ему на грудь.

¾ Иди налево в одну из гостиных за мной! — услышал я около себя шепот моего друга.

Мы прошли целым рядом гостиных и остановились в одной.

¾ Скорее, доктор, снимай свое домино и одевай мое. Мы должны обменяться ими.

¾ С нами крестная сила, Иван Дмитриевич! Что это: маскарад в маскараде?

¾ Браво! Это остроумно! Именно так. Но торо­пись!

Мы быстро переоделись и скоро опять входили в большую залу.

Мимо нас прошел высокий монах-капуцин, которо­му сопутствовала «королева Мария Стюарт».

Я ясно заметил, как она вздрогнула при виде меня и взяла под руку капуцина с великолепной цепью на шее.

Они скрылись в анфиладе тех роскошных, уютных гостиных, откуда мы только что вышли.

¾ Ты хорошо заметил эту красавицу в костюме Марии Стюарт?

¾ Да. Ты с ней ведь вел маскарадную интригу, мой великий друг? — шутливо ответил я. — Я не ожи­дал от тебя такого легкомыслия...

Путилин тихо рассмеялся.

¾ Маскарадную интригу? Гм... гм... Ты чертовски проницателен, мой знаменитый доктор. Так вот, если она подойдет к тебе и вступит с тобой в разговор, на­зывая тебя чародеем, прорицателем, ты, уклоняясь от прямых ответов, неси какую-нибудь загадочную чушь, скажи, что сегодня же под утро сделаешь ее гороскоп и т. п. Только, ради Бога, не ляпни какую-нибудь неcуразность! Ты ведь поразительно рассеян, доктор.

Прошло минут пять-десять.

На пороге зала появились «Мария Стюарт» и мо­нах-капуцин.

Я поглядел на них и заметил, что «королева», что-то тихо шепча монаху, не спускает с меня глаз и как бы показывает ему на меня.

«Что за оказия? Что надо этой особе от меня? Дал­ся я ей, чтоб ей пусто было!» — проносилось у меня в голове.

Непривычный ни к балам, ни к маскарадам, да в особенности таким блестяще великосветским, я чув­ствовал себя отвратительно.

К тому же домино, которое мне всучил мой друг-мучитель, оказалось изрядно длинным. Я путался в его подоле и, того гляди, рисковал растянуться на зеркально скользком паркете.

¾ Хорошенькое, черт возьми, удовольствие, — бормотал я, вспоминая обещание Путилина «развлечь» меня. — Нет, я предпочел бы сидеть в склепе, где угодно, но только не тут.

Вдруг я, к ужасу, увидел, что королева, оставив капуцина, направляется прямо ко мне.

¾ Ну, таинственный чародей, не продолжим ли мы столь интересно начатую беседу? — услышал я подле себя серебристый голос.

¾ Сделайте одолжение, сударыня, — ответил я.

¾ Отчего вы меня не называете теперь «ваше ве­личество»?

¾ Ваше величество? — удивленно спросил я. — С какой стати я буду вас так называть?

¾ Но, однако, всего несколько минут тому назад называли же вы меня так?

«Попался!»— ожгла меня мысль.

¾ Простите, ваше величество, я забыл, что, — об­ливаясь потом, пробормотал я.

¾ Скажите же мне, кого же именно я должна бо­яться, дабы избежать эшафота?

«Час от часу не легче! Эшафота! Какой эшафот? Что за дичь несет эта барынька!»

¾ Гм... гм... Кого бояться, спрашиваете вы? И эша­фот? Ну, разумеется, надо бояться палача! — выпалил я.

¾ Кого?! Палача?! — удивленно-испуганно вырва­лось у «Марии Стюарт».

¾ Ха-ха-ха! — хрипло расхохотался я. — Не бой­тесь... я... я пошутил. Видите ли, ваше величество, прежде чем ответить на ваш вопрос, коговам следует бояться, я устрою ваш гороскоп, и тогда для меня все будет ясно. Да, да, уверяю вас...

¾ Но как же я узнаю предсказание гороскопа?

¾ А я вам письменно сообщу, — ляпнул я.

¾ Письменно? Вы? Мне? Но разве вы меня знаете?

¾ Вы забываете, сударыня, что для чародеевнеттайн, — нашелся я.

Она вздрогнула и порывисто отошла от меня. В это время Путилин подошел к высокому монаху-капуцину.

¾ Однако, святой отец, несмотря на рясу, вы, кажется, большой поклонник хорошеньких женщин! — шутливо обратился к нему Путилин.

Монах пристально всматривался в маску его, словно стараясь прозреть за ней чертылица говорив­шего.

¾ Наш монастырь не гнушается женщин, ибо в Святом писании нет ссылки на то, что женщин следует избегать, — раздался звучный, резкий, насмешливый голос капуцина.

¾ Честное слово, вот мудрый монастырь! — про­должал Путилин. — Быть может, такой справедливый взгляд царит у вас и на иные блага жизни?

¾ На какие, например?

¾ Ну, на деньги, на золото, на драгоценности.

¾ Почему вы думаете так, сын мой? — еще на­смешливее спросил монах.

¾ Я сужу по драгоценной цепи, которую вижу на вашей груди, святой отец! — ответил ему в тон Пу­тилин.

Рука монаха вздрогнула и как-то невольно схвати­лась за цепь.

¾ Удивительная цепь! Замечательная цепь! — как бы не замечая жеста капуцина, продолжал Путилин. — Быть может, святой отец, вы уделите мне минутную беседу... Пройдемте в одну из гостиных... Там так хорошо... прохладно... журчат фон­таны... зимний сад... поют птички.

¾ В этом я не могу отказать вам, сын мой, — все так же резко ответил монах.

¾ Вот здесь, например. Уединенно и сокровен­но, — проговорил Путилин, входя в тонущую в полу­мраке гостиную.

Они сели на низенький, маленький диван-козетку.

¾ О чем же вы хотели беседовать со мною, сын мой? — первый нарушил молчание монах-капуцин.

¾ О многом, святой отец. Мне хотелось бы спро­сить вас, могу ли, например, я, если бы захотел, по­ступить в ваш монастырь, в ваше братство?

Резкий смех вырвался из-под капюшона и из-под маски.

¾ Вы как это: серьезно или же в шутку, по-маскарадному, спрашиваете?

¾ Совершенно серьезно.

¾ Но, послушайте, дорогой мой, не находите ли вы, что это курьезно до последней степени? Мы оба на балу-маскараде, где все в костюмах. Почему вам пришла мысль, что я действительно монах-капуцин, словом, какое-то духовное лицо? А если я — офицер?

¾ Нет, вы — не офицер, — твердо отчеканил Путилин. — Офицер не может носить так ловко монашес­кую сутану.

Дальше?

¾ А дальше то, что я согласен был бы при вступ­лении в ваше братство внести вклад. Я очень богатый человек. Не порывая связей со светом, я жажду по­стичь умом и сердцем те премудрости, какие ведомы вам. Двести, триста тысяч, сколько хотите, но... устройте мне вступление в ваш Орден. Кстати, ваше братство какое: «белое», «красное» или «черное»? — быстро спросил Путилин.

Ваза с цветами упала со столика-козетки, так быст­ро вскочил монах-капуцин.

¾ Что с вами? — удивленно вскрикнул великий сыщик.

¾ Я... я нахожу, что наш разговор зашел слишком далеко. Маскарадная шутка имеет свои границы, пре­делы. Прощайте, сын мой! — насмешливо прозвучало под капюшоном

¾ Нет, не прощайте, а до свидания, святой отец! — так же насмешливо ответил Путилин. Некоторые уже уезжали.

Начался ранний разъезд. Мы быстро спустились по лестнице. Впереди, не замечая нас, шел высокий монах-капуцин.

В ту минуту, когда он вышел, вышли и мы из рос­кошного подъезда княжеского дворца.

Прошло несколько секунд, я обернулся, чтобы ска­зать что-то моему другу, как вдруг испустил возглас удивления.

Путилина не было. Путилин исчез на моих глазах!

Прождав и проискав его с полчаса, я один поехал домой, ломая голову над разрешением вопроса, куда он мог деться.

Было около десяти часов утра, когда я почувство­вал, что кто-то толкает меня в бок.

Я протер глаза и увидел около себя Путилина.

¾ Ты?! Слава Богу, я не знал, что и подумать о твоем внезапном исчезновении. Куда ты провалился вчера, словно сквозь землю?

¾ Проваливаться я не думал, а просто мне при­шла фантазия прокатиться на рессорах кареты.

¾ Это для чего еще? — спросил я, торопливо одеваясь.

¾ Чтобы продолжить маскарадную интригу, лю­безный доктор, -усмехнулся Путилин. — Язаехалк тебе на минутку, чтобы предупредить тебя,что я приеду к тебе часов в восемь вечера.

¾ По этому делу?

¾ По этому самому.

¾ Есть надежда на успех, Иван Дмитриевич?

¾ Кто знает, кто знает, — своей любимой пого­воркой ответил Путилин, покидая меня.

Около восьми часов вечера я услышал знакомый звонок и поспешно открыл дверь.

К моему удивлению, Путилин был в своем естественном виде.

¾ Что это значит? Без переодевания, без грима?

¾ А ты полагаешь, что я постоянно должен щего­лять в маскарадных костюмах? Торопись, нас ждет карета.

У подъезда моей квартиры стояла большая ка­рета.

Когда я влез в нее, то испустил возглас удивления. Там сидела элегантно одетая дама с густым вуалемналице. Напротив нее помещался высокий мужчина в меховом пальто.

Путилин вошел в карету, дверца захлопнулась, и карета понеслась быстрым аллюром.

¾ Ну, господа, позвольте вас познакомить, — на­чал Путилин. — Доктор Z, моя барынька-агентша У., а это — мой верный агент X.

И он громко расхохотался.

¾ Как? — воскликнул я в сильнейшем удивле­нии. — Может ли быть? Это вы, мои бесстрашные друзья?

¾ Мы, мы, дорогой доктор! — в голос ответили они.

¾ Помилуй Бог, господа, это напоминает мне на­ше знаменитое похождение за ловлей страшного горбуна-Квазимодо! Помните, нас было тогда тоже чет­веро?

Путилин довольно потирал руки.

¾ Интересно знать, на кого теперь мы устраива­ем облаву! Иван Дмитриевич, скажи что-нибудь, на­конец.

¾ Терпение, мой друг, — ответил Путилин. — Я — человек, а поэтому могу и ошибаться.

Карета свернула на одну из фешенебельных улиц столицы. Она стала замедлять ход и вскоре останови­лась перед воротами, железными, решетчатыми, из-за которых был виден небольшой сад, разбитый полукру­гом. Прямо от ворот, посередине сада, широкая ас­фальтовая аллея вела к небольшому подъезду двухэтажного барского особняка.

В эту минуту, когда наша карета подъезжала к воротам, из них выехало щегольское купе, запряженное парой кровных рысаков.

¾ Так... так... тигр сосет кровь бедных жертв, — услышал я шепот Путилина.

Мы дали проехать карете, окна которой были на­глухо закрыты шелковыми шторами, и въехали в во­рота, направляясь к подъезду особняка.

¾ Ну, княгиня, вылезайте! — шепнул Путилин агентше. — А ты, доктор, делай то, что будем де­лать мы.

Агентша-«княгиня» быстро выпорхнула из кареты и нажала кнопку звонка.

Путилин и агент Х. стояли полусогнувшись в каре­те, словно собираясь каждую секунду броситься из нее.

Дверь таинственного особняка полуоткрылась.

¾ Великий принимает? — услышал я голос агентши.

Теперь дверь распахнулась.

¾ Пожалуйте, ваше сиятельство! — донесся до ме­ня вкрадчивый голос мужчины, стоящего у двери.

Не успел я опомниться, как в ту же секунду Путилин быстрее молнии выскочил из кареты, за ним — X., и они оба бросились на отворившего дверь.

Ничего не понимая, я устремился к ним и увидел, как железная рука агента Х. сжала горло небольшого, худощавого человека, одетого во все черное.

¾ Ни звука, негодяй! Ни одной попытки поднять крик, вызвать тревогу! Если ты сделаешь хоть одно движение, я прикажу задушить тебя! — прошептал Путилин.

¾ Смилуйтесь!.. Пощадите!.. — взмолился черный человек.

¾ Теперь отвечай на вопросы. Где твой «великий»?

¾ Там, наверху, у себя.

¾ Он один?

¾ Один.

¾ Кто сейчас был здесь?

¾ Баронесса В.

¾ Княгиня Д. была вчера или сегодня?

¾ Нет.

Черного человека колотило от ужаса.

¾ Теперь слушай, любезный, — резко проговорил Путилин, — Ты проведешь нас в ту комнату, где твой повелитель принимает своих посетительниц. Вы за­перли дверь, X.?

¾ О да! — ответил любимый агент Путилина.

¾ Идемте, господа, а ты помни: малейший звук или обман с твоей стороны — и ты получишь пулю в лоб.

И Путилин направил на человека в черном блестя­щее дуло своего револьвера.

Мы тихо стали подыматься в бельэтаж по лестни­це, убранной поистине более чем диковинно.

Длинный ковер был из черного сукна с изображе­нием мертвых костей и черепов. По бокам лестницы стояли треножники, откуда вился тонкими струйками какой-то противно сладкий дымок.

При каждом шаге тихий звук какой-то незримо-та­инственной музыки проносился и замирал где-то в от­далении.

¾ Ловко, ловко... молодец! — слышал я бормо­тание Путилина.

¾ Скажи, — тихо обратился он к нашему пленни­ку, — когда кто-нибудь приезжает к твоему «велико­му», как ты даешь ему об этом знать?

¾ Я... я подаю ему снизу условный звонок... Тогда он выходит и встречает...

¾ Ну, веди!

Мы прошли двумя темными комнатами и остано­вились перед аркой, закрытой черной драпировкой с такими же изображениями, что и на ковре лест­ницы.

Путилин тихонько раздвинул ее и заглянул во внут­ренность таинственной горницы.

¾ Никого! Отлично...

Мы вошли в нее, и неприятно жуткое чувство овла­дело мною. Комната была вся задрапирована черным сукном.

У одной из стен ее стоял высокий, огромный чер­ный аналой, позади его — какой-то замысловатый тре­угольник с тремя зажженными свечами и черепами, а сбоку — жаровня, в которой сверкали горячие уголья.

Свечи пылали багровым светом. Полосы его ложились на черные стены, давая ил­люзию лужи крови.

Путилин зорко огляделся по сторонам.

¾ Гм... дело скверно. Комната пуста до удиви­тельности.

Он быстро подошел к огромному аналою и попро­бовал его приподнять.

Аналой поднялся свободно, как легкий деревянный предмет.

¾ Нечего делать, придется... Ну-с, вот и все. Вы, X., ведите негодяя вниз и по его указанию дайте зво­нок. В случае, если он обманет нас, — пристрелите его. Ну, а вы, барынька, знаете, что вам надо делать? После звонка подымайтесь по лестнице, и... там все будет видно.

Мы остались одни.

¾ Нет, там мы рискуем или задохнуться, или ни­чего не видеть, — проворчал мой гениальный друг. — Ба! Да о чем я думаю? Мы отлично спрячемся под широкими складками спадающего с аналоя покрова. Живо, живо, доктор!

Едва мы успели задрапироваться черным сукном, как резкий, какой-то переливчатый звонок пронесся по комнатам этой проклятой квартиры.

Прошло несколько секунд, и до нас донеслись го­лоса: мужской и женский.

Портьера раздвинулась, и в страшную комнату вошла высокая фигура мужчины, одетого в темно-фио­летовую сутану.

Черты лица его были резки, суровы.

На груди сверкала, переливаясь блеском драгоцен­ных камней, большая золотая цепь.

¾ Ну, княгиня, что скажете? — прозвучал голос таинственного хозяина.

¾ Я... я в отчаянии, великий! — хрипло ответила «княгиня».

¾ Что с вами? Я не узнаю вашего голоса! — удив­ленно произнес «великий».

¾ Ах, я больная, я совсем простудилась. Я при­ехала к вам сказать, что нам... что мне угрожает смер­тельная опасность.

¾ Какая? — прозвучал насмешливый голос.

¾ За нами следитПутилин. Я погибла.

¾ Я это знаю. Но почему вы считаете себя погибшей?

¾ Но, Боже мой, вы не знаете, что это за гениаль­ный сыщик! Ни одно дело не остается нераскрытым, раз он за него принимается.

¾ Вы так думаете? Но вы, дитя мое, забываете одно: с таким противником, как я, вашему прослав­ленному сыщику не приходилось еще бороться. Или вы не верите в меня?

Голос «великого» прозвучал резко, властно.

¾ Не знаю, не знаю, — с отчаянием воскликнула княгиня. — Я знаю только одно, что у меня под ногами точно наклонная плоскость... Я чувствую, что я лечу по ней... Мне страшно, мне страшно!

¾ Вы не верите в то, что я обладаю чудесной си­лой и властью дать человеку вечную жизнь, вечную молодость и красоту? Вы усомнились в этом, несчаст­ная?

Голос чудодея теперь гремел.

¾ Если обнаружится... если он, этот страшный сы­щик, раскроет все, я погибла... Ах, что вы со мною сделали!

«Княгиня» закрыла лицо, вернее, вуаль обеими ру­ками и зарыдала.

¾ Это ни на что не похоже! — гневно вырвалось у «великого». — Неужели вы полагаете, что я, вновь возродившийся Калиостро, слабее какого-то сыщика? Ну, успокойтесь, княгиня, успокойтесь, мое милое ди­тя! Я вас не узнаю совсем... Будьте покойны, верьте мне, что о бриллиантах никто никогда не узнает. Вы ведь отлично знаете, на что мне нужны они. Вы знаете, как делается тот чудесный всемогущий эликсир, с по­мощью которого вы можете быть вечно любимы, вечно молоды, прекрасны? С помощью расплавленных брил­лиантов. Целые века люди ломали голову над разре­шением этой величайшей тайны жизни, и вот наконец я разрешил эту проблему. Из горсти бриллиантов и других драгоценных камней получается несколько капель, всего несколько капель эликсира жизни. Эти капли пропускаются не через уголь, а через золото.

¾ Не знаю... Я начинаю сомневаться... мне все это непонятно...

¾ Как?! — загремел опять воскресший Калиостро. — Вы бросаете мне в лицо обвинение в шарлатанстве? Мне? Вы с ума сошли, княгиня!

¾ Я... я умоляю вас, оставьте меня в покое... Мне не надо вашего эликсира, мне ничего не надо, сделай­те только так, чтобы это осталось в тайне.

Несколько секунд царило молчание.

¾ А вы... вы привезли деньги? — нарушилего ку­десник.

¾ Нет, нет! Я не пойду на это! С меня довольно и одного ужаса.

¾ Дело нельзя останавливать на полпути. Я настаиваю, чтобы вы завтра привезли ту сумму, которую я назначил.

¾ Ни за что! — истерично выкликнула «княги­ня». — Вы — плут!

¾ А, вот как?!

В голосе «Калиостро» послышались гнев и затаен­ная угроза.

¾ Вы это сделаете, любезная княгиня, ибо вы в мо­их руках. Я вас попросил бы вспомнить о той пачке писем, которую вы передали мне и над которой я обе­щал произвести известные заклинания, дабы вернуть вам любовь вашего некогда пламенного друга сердца, вдруг охладевшего к вам.

¾ Я погибла! — простонала «княгиня». — Него­дяй! Вы воспользовались моей глупостью... Я повери­ла вам, как святому отцу.

¾ Xa-xa-xa! — насмешливо расхохотался «Калиостро». — Но разве святых отцов просят быть пособ­никами в романтических похождениях-адюльтерах? Слушайте, бросьте всю эту комедию, и все пойдет от­лично. Привезите завтра эти деньги, и вы получите от меня и эликсир, и пачку ваших писем, завороженных, ха-ха-ха, мною!

¾ Что мне делать? Что мне делать? — воскликну­ла «княгиня».

¾ Вам делать теперь больше нечего, теперь буду делать я! -загремел громовым голосом Путилин, вы­скакивая из аналоя.

Крик ужаса, смертельного страха огласил страш­ную комнату.

С перекошенным, побелевшим лицом отпрянул к стене и замер Калиостро девятнадцатого века.

Руки его были протянуты вперед, словно он хотел защититься от страшного привидения, от самого Са­таны.

¾ Что это?.. Кто это?.. — лепетал негодяй в фио­летовой сутане.

¾ Что это, спрашиваете вы, святой отец? Это последний акт маскарада, и не вчерашнего только, а того маскарада, который вы проделывали так долго. Кто я? Извольте, я вам скажу: я — Путилин.

Яростный вопль бешенства прокатился под черным потолком таинственной комнаты.

¾ Ни с места, «великий брат» — Кржинецкий! Эта штучка будет пострашнее ваших черепов и ана­лоев.

И великий сыщик направил на «мага» и «волшеб­ника» револьвер.

¾ Ну-с, ведите теперь нас в ваш кабинет, господин Калиостро.

Послушно, покорно, как автомат, пошел впереди нас мошенник-масон.

Сзади него шел Путилин с револьвером в руке.

Когда мы вошли в кабинет его, Путилин указал на кресло.

¾ Ну-с, садитесь, брат Кржинецкий и давайте поговорим. Скажите, кроме графини С. и княгини Д., многих еще других пощипали вы «ad majorem Dei gloriam» — «для вящей славы Бога»?

Взгляд смертельной ненависти был ответом на этот вопрос.

¾ Я советовал бы вам, почтенный святой отец, не играть со мной в молчанку. Я вам объясню, почему. Если вы чистосердечно покаетесь во всех ваших про­делках и возвратите то, что награбили, то... по всей вероятности, я поверну дело так, что вас просто вы­шлют из Петербурга. В противном случае — берегитесь! Я вас упрячу туда, где не помогут вам все ваши Ордена и Братства. Прежде всего потрудитесь отдать бриллианты и письма княгини и деньги графа. Да, ну, живее, живее!..

Изрыгая проклятия, столь мало идущие к духов­ному одеянию, негодяй направился к вделанному в стене потайному шкафику.

Через полчаса мы везли «Калиостро» и его черного слугу. Агент Х. остался до прибытия властей в «таинственном» доме.

На другой день в 11 часов дня мы входили в квар­тиру графа С.

Он встретил нас со своей обычной надменностью.

¾ Что нового, господин Путилин?

¾ Это ваши деньги, граф? — показывая ему четы­ре пачки кредитных билетов, сухо спросил Путилин. Возглас удивления вырвался из груди аристократа.

¾ Как? Да неужели вы отыскали их? Да, да, это они, мои деньги. О, поистине, вы — звезда сыска, mon­sieur Путилин! Но где они отыскались? Кто же украл их?

¾ На эти вопросы позвольте мне не ответить вам... Могу я видеть графиню?

¾ Да вот она сама, — проговорил граф. — Пред­ставь, Lili, деньги нашлись!

На пороге зала стояла графиня бледнее полотна. Ее глаза, широко раскрытые, были в ужасе устремле­ны на великого сыщика.

Путилин подошел к ней, пристально смотря на нее, поклонился и сказал:

¾ Советую вам, графиня, теперь быть очень осто­рожной и осмотрительной с деньгами и драгоценнос­тями. Появился мошенник в лиловой сутане, который чрезвычайно ловко производит хищения даже... у ко­ролев.

— Lili! Что с тобой? Тебе дурно? — бросился граф к жене, которая вдруг зашаталась...

...Князь Д., как и в первый раз, встретил нас более чем радушно.

¾ Ну, князь, радуйтесь: я нашел бриллианты ва­шей супруги! — весело проговорил Путилин. — Поз­вольте мне лично вручить ей.

¾ Батюшка! Да неужели!Великий вы человек,дорогой господин Путилин!

Путилин вошел в будуар княгини, плотно прикрыв за собой дверь.

При виде его (как он потом рассказывал) княгиня замерла, жалобно-умоляюще глядя на него.

¾ Успокоитесь, княгиня... Я не враг ваш, а друг. Берите с Богом ваши драгоценности, а кстати и эту пачку писем.

Княгиня в ужасе закрыла лицо руками.

¾ Боже мой... Боже мой, — вырвалось у нее с от­чаянием.

¾ Даю вам слово, что никто про этоне узнает. Но да послужит вам это жестоким уроком на буду­щее время. Я рад, что мог спасти вас от позора.

Княгиня вдруг вскочила с кресла и со слезами ра­дости и благодарности схватила руку великого сыщи­ка, пытаясьее поцеловать...

Во избежание скандала дело было замято и не до­шло до суда.

¾ Как ты дошел до своей «кривой»? — спрашивал я потом моего Путилина.

¾ Видишь ли, до меня уже давно доходили слухи о том, что «прозелиты» масонских лож в России да­леко не бескорыстно вербуют членов в свои Ордена, Братства. Что еще более мне было известно, так это то, что главное свое внимание они обратили на женщин как на материал-воск, из которого они могут ле­пить все, что им угодно. «Загадочность» исчезновения денег у графа С. — первый плюс.

¾ Какой? — воскликнул я.

¾ Принимая во внимание его разъяснения о предосторожностях и собаке, я решил, что украсть день­ги мог только свой человек. Какой? Да самый близкий, такой,чье приближение и вход в кабинет не вызвал бы лая собаки. Очевидно, жена. Я недаром влезал на стул и осматривал дверь. Мне надо было убедиться, не были ли шпингалеты двери с вечера открыты. И один взгляд убедил меня в этом. Оказывается, граф запер открытые дверцы дверей. Простое усилие извне — и запертая дверь отперлась совершенно свободно. Ласковый голос хозяйки — и страшный дог молчал.

О втором «преступлении» не стоит и го­ворить. Оно симулировано детски наивно. Но... у меня мелькнула мысль: не замешаны ли в этих сиятельных хищениях любовники? Я стал следить и... дошел до ко­стюмированного бала. На нем, как тебе известно, я встретил и графиню «Марию Стюард», и «велико­го». Его я проследил, в первый раз в моей жизни сидя на рессорах кареты. Отсюда, увидев несколько экипажей, остановившихся у подъезда «таинственного особ­няка», я решил играть ва-банк... беспроигрышный. Ос­тальное ты знаешь.