Генрих Гиммлер

II Рейхсфюрер СС[14]

Если назначение Гиммлера командующим войсками СС для Гитлера было вызвано соображениями целесообразности, то для самого Генриха это был момент исполнения желаний. Теперь он был Рейхсфюрером СС. В этом новом, звучном титуле был вызов его упорству и источник вдохновения для зарождавшегося в его сознании особого видения, его собственного толкования того, что Гитлер с его помощью может сделать для народа Германии в далеком будущем.

Теперь Гиммлер был двадцативосьмилетним молодым человеком с беременной женой старше него и скромным хозяйством. Быть рейхсфюрером СС в Мюнхене означало иметь в подчинении чуть меньше 300 человек, и даже для этой небольшой руководящей должности существовали ограничения. В Берлине — центре радикальных действий, взволнованном яростной пропагандой Геббельса, Гитлер назначил Курта Далюге главой местного СС, уполномочив его действовать независимо от Гиммлера, который считался подчиненным не только Гитлеру, но и главной организации СА — патрульным батальонам партии. Фактически войска СС были «государством в государстве», и формально их задача заключалась в защите Гитлера и других лидеров нацистской партии на митингах, съездах, парадах. Но, по свидетельству Гюнтера д’Алькуэна, который позже стал редактором «Черного корпуса» — специального журнала СС, Гитлер инструктировал своего рейхсфюрера СС, чтобы сделать корпус абсолютно надежной организацией тщательно отобранных людей.

Гиммлер, таким образом, мог дать волю мечтам. Несмотря на свои покатые плечи, коротко остриженные волосы, аккуратные усы и пенсне, делающее его похожим на респектабельного служащего, он видел свое подразделение «Черной гвардии» элитным отрядом воинов, уникальный характер которого высоко поднимет их над уличными головорезами СА. Они должны были стать вооруженными рыцарями Гитлера.

Такое возвышение своих людей стало для Гиммлера навязчивой идеей. На данном этапе его не беспокоило, что он играет сравнительно небольшую роль в ежедневной борьбе и интригах, с помощью которых Гитлер, Геринг и Г еббельс пробивались к власти с 1926 по 1933 год. У него была своя особенная, яркая путеводная звезда. Его самые насущные амбиции были на время удовлетворены назначением на пост командующего СС и местом в рейхстаге, которое он занял после выборов 1930 года. Дома его желания также исполнились, когда в 1929 году жена родила ему дочь Г'удрун. Маргу Гиммлер посещал доктор Брэк, чей сын, доктор Виктор Брэк, через 12 лет возглавил программу Гиммлера по евтаназии (умерщвлению неизлечимо больных), предварительно поработав у Гиммлера шофером.

СС не сразу вошла в силу под руководством Гиммлера. Годы с 1929 по 1930 были периодом подготовки, расцвет начался позже, в 1931, когда к войскам присоединились тысячи новых людей. Первоначальные обязанности того периода, когда СС созывали на переклички и распределяли по группам для сопровождения различных ораторов партии на митингах, были изменены, к 1931 году у СС появилась иная работа — более секретная и более захватывающая.

Первый существенный этап в становлении постоянного элитного корпуса начался в январе 1932 года с издания Гиммлером печально известного кодекса о браке для членов СС. Кодекс основывался на принципах, намеченных Вальтером Дарре в книге «Кровь и почва», которая была опубликована под покровительством партии в Мюнхене в 1929 году.

Дарре был экспертом Гитлера по сельскому хозяйству, в результате своих научных изысканий он пришел к идее селективного размножения. Он родился в Аргентине в 1895 году, образование получил в Англии в Королевском колледже в Уимблдоне. Некоторое время служил в Прусском министерстве сельского хозяйства, но в 1929 году был уволен из-за разногласий с коллегами. В том же году опубликовал книгу о крестьянстве как источнике жизни для нордической расы. Его страстным желанием было стать министром сельского хозяйства рейха, и в 1933 году он занял этот пост.

Дарре важен тем, что оказал укрепляющее влияние на определенные предрассудки Гиммлера, развившиеся позже в ужасную одержимость. Дарре был на пять лет старше Гиммлера, и в движении, находившем выгоду в поощрении антинаучных теорий, если результаты были полезны для пропаганды, Дарре стал признанным «мыслителем» — выразителем интересов нацистов. Он был тесно связан с Альфредом Розенбергом, одним из основных пропагандистов мифа партии о том, что настоящие немцы обладают уникальным расовым превосходством.

Розенберг происходил из немецкой семьи, но родился он в прибалтийском городе Ревеле и изучал архитектуру в Москве, а затем бежал в Германию после революции. В 1923 году он стал редактором гитлеровского журнала «Народный наблюдатель». В своей книге «Миф двадцатого столетия», опубликованной в 1930 году, он объявляет идеалы христианской Европы бесполезными убеждениями. Что нужно Европе, — писал он, — так это освободиться от мягких, абстрактных христианских идеалов, происходящих из Малой Азии и с Востока, и открыть новую философию, уходящую корнями в недра земли, осознать расовое превосходство и чистоту нордического человека. «Культура всегда приходит в упадок, — писал Розенберг, — когда гуманистические идеалы… препятствуют праву господствующей расы управлять теми, кого она поработила». В германском народе он видел расу, от природы наделенную верным, мистическим пониманием, «религией крови». Христианство же проповедовало упадочную доктрину о равенстве души у всех рас, но вскоре немецкая раса покажет, что это — не что иное, как злобная и хитрая иллюзия.

Вместо кротости и всепрощения Розенберг создал идеал «властной, земной личности», «сильного крестьянина», и на этом этапе Дарре, последователь Розенберга и учитель Гиммлера, подхватил духовное учение своего наставника.

«Кровь и почва» Дарре объясняла, почему немецкая раса столь привилегированна. Высокомерие Дарре основывалось на неотъемлемом благородстве нордических крестьян, чья кровь была так же изобильна и плодородна, как почва, которую они возделывали. Их достоинства были так велики, что будущая мощь Европы зависела от выживания их расы; им необходимо было плодиться и размножаться, пока их белокурая выдающаяся молодежь не превзойдет числом и не смутит дерзким взглядом затаившихся вырождающихся славян и евреев, чья кровь — отрава для человеческой расы и чьи убежища — самые нездоровые улицы городов[15].

Усилия Гиммлера в этот период были, как мы уже сказали, посвящены теории и практике в войсках СС. В 1931 году Дарре поступил к нему на службу, чтобы организовать отдел, известный как Служба расы и поселения. Эта служба была учреждена, чтобы определить расовые стандарты хорошего немецкого рода, руководить исследованиями в уцелевших в Европе этнических группах, которые могли претендовать на немецкое происхождение, и решать все дела, связанные с предками отдельных людей в стране и за рубежом, если существовали хоть малейшие расовые сомнения. Дарре оставался главой службы, набиравшей силу, до 1938 года, хотя с 1933 он был также министром пищевой промышленности и сельского хозяйства. С его помощью были разработаны испытательные тесты для невест служащих СС и введены как обязательные в печально известный Закон СС о браке от 31 декабря 1931 года (закон вступил в силу на следующий день).

Во вступительном параграфе гиммлеровского Закона о браке подчеркивалась важность поддержания высокого стандарта крови в СС. Основные пункты наполняли тревогой многих холостых служащих СС.

«Каждый служащий СС, который намерен жениться, должен получить для этой цели брачный сертификат рейхсфюрера СС.

Те члены СС, которые женятся, не получив сертификата, будут исключены из СС; им будет предоставлена возможность аннулирования брака.

Детальная обработка прошения о браке — задача Расовой службы СС.

Расовая служба заведует Книгой кланов СС, в которую будут внесены семьи членов СС после выдачи брачного сертификата.

Рейхсфюрер СС, управляющий Расовой службы и специалисты службы дают честное слово в том, что сохранят секретность».

Гиммлер завершал свой кодекс вызывающим цветистым выражением:

Гиммлеровский кодекс о браке для членов СС требовал, чтобы каждый, кто хочет жениться, получил сертификат одобрения для своей невесты, дабы чистота нордической расы, представителем которой он является, оставалась нетронутой в крови его потомков[16].

Служба вела записи о каждом служащем СС, которому была выдана генеалогическая или клановая[17] книжка, где было записано его право и обязанность сочетаться браком с избранной им женщиной и производить с ней потомство. Невеста и ее родители должны были доказать, что здоровы физически и психически, девушку тщательно обследовали и оценивали врачи СС, которые должны были убедиться в том, что она может быть достаточно плодовита. Арийская кровь предков, не испорченная славянами, евреями и другими низшими расовыми элементами, должна была быть установлена вплоть до 1750 года для каждой женщины, выходящей замуж за члена СС.

Позже Гиммлер учредил ряд школ для невест СС, в которых помимо политического образования будущих жен членов СС обучали ведению домашнего хозяйства, гигиене деторождения и принципам воспитания будущих детей в правильной нацистской традиции.

Указ, негуманный и оскорбительный, лег затем в основу расистской политики Гиммлера, и то, что вначале казалось просто нелепым даже некоторым коллегам Гиммлера, позже стало ядовитым корнем, от которого взяла начало практика принудительной евтаназии и геноцид всех, кому приписывалась расовая нечистота.

Следует правильно понять значение Кодекса о браке СС. Можно утверждать, что, насаждая евгенику и искусственный отбор среди ограниченной группы людей, находящейся в его подчинении, Гиммлер предвосхитил принципы, которые цивилизованное общество одобрит в будущем. Он бы наверняка доказывал, что это так. Но если эти принципы в конце концов будут признаны, несомненно, должны существовать медицинские, психологические и социальные доказательства, гарантирующие, что мужчины и женщины, участвующие в отборе, так или иначе являются носителями широчайших возможностей и качеств, скрытых в человеческой расе. Гиммлера дискредитирует не стремление к улучшению человеческой расы, пагубным стало то, что он вместе с кучкой коллег, не имеющих достаточного образования и не очень разборчивых в средствах, счел себя вправе решать, каким должен быть идеальный человек. Он впитал несколько необоснованных теорий и с безрассудством невежества поспешил немедленно реализовать их на практике, абсолютно не принимая в расчет цену человеческих страданий. Так, люди, по разным мотивам, достойным или нет, вступившие в СС, оказались пойманными в нелепую ловушку и должны были или принимать деспотические решения Гиммлера, или находить способы уклониться, что скоро и вошло в практику не только в СС, но и во всем нацистском обществе, так как угнетение распространилось.

Идеальный человек Гиммлера был белокурым, голубоглазым атлетом, чьи духовные ценности происходили из средневековой концепции отношений с землей, человек, презиравший большинство достижений современной культуры, так как не мог судить о таких вещах, хотя, как Гейдрих, он мог играть избранную музыку на скрипке или читать избранные книги. Это был человек, оставлявший все политические и социальные суждения своим вождям, беспрекословно подчинявшийся начальникам. Хотя в быту он мог быть добрым мужем и снисходительным отцом, по существу он был разрушителем, готовым действовать по самым подлым или самым глупым приказам, которые отдавались лишь для того, чтобы продемонстрировать предрассудки или жестокость командиров. Такой образ идеального человека, примитивного в развитии и жестокого в поведении, был результатом расовой нетерпимости Розенберга, Дарре и Гиммлера, чье совместное видение ослепляла одна и та же ложная идея прошедшей славы, которая не имела никакого отношения ни к исторической правде, ни к потребностям современного общества, ни к любому будущему порядку в обществе, которое можно назвать цивилизованным.

В июне того же года, когда Дарре и Гиммлер состряпали свой брачный кодекс, к ним подключился человек с внешностью молодого Мессии. К Гиммлеру подошел один из сотрудников, господин фон Эберштейн, и попросил провести собеседование с молодым человеком, который недавно вступил в СС в Гамбурге. Его звали Рейнхард Гейдрих, он был из хорошей семьи и до недавнего времени служил лейтенантом на флоте. Мать Эберштейна была крестной Гейдриха. Гиммлер согласился, затем заболел и отменил встречу. Гейдрих не придал значения отмене и ночью уехал на юг, в Мюнхен, полагаясь на то, что Эберштейн устроит ему встречу с Гиммлером, который вернулся на свою птицеферму до полного выздоровления. Гиммлер договорился по телефону о том, что когда Гейдрих приедет в Мюнхен, он должен навестить его в Вальдтрудеринге.

Первая встреча этих двух людей, чьи странные взаимоотношения стали затем причиной самой страшной угрозы благополучию Европы — гитлеровского завоевания, произошла 4 июня 1931 года. Гиммлер понял, что Гейдрих был офицером морской разведки и в голове у него созрела исключительно важная задача, которая, как он чувствовал, была по плечу человеку с такими знаниями и подготовкой. Гиммлер захотел создать собственную службу разведки или безопасности внутри СС, чтобы руководить секретным наблюдением за теми членами партии, а особенно за лидерами СА, чьи амбиции были ему враждебны и чье присутствие, по его представлениям, унижало идеалы партии.

Внешность юноши, прибывшего в Вальдтрудеринг, впечатляла. Он был высоким, белокурым, голубоглазым, его физические данные в точности соответствовали концепции Гиммлера о том, каким должен быть служащий СС. Глаза молодого человека были наполнены особым светом, взгляд пронизывал и притягивал. Хотя в его документах была неточность (он был офицером связи, а не разведки), его привлекательная внешность и уверенность поведения сразу произвели впечатление на Гиммлера, чья природная застенчивость всегда заставляла его нервничать, когда ему приходилось иметь дело с людьми, чьи способности или данные сильно превышали его собственные. Чтобы самоутвердиться, Гиммлер задал Гейдриху письменный тест, как школьный учитель, составляющий мнение о слишком способном ученике. Сначала Гиммлер описал ему, какую разведку он имеет в виду, а затем попросил Гейдриха изложить на бумаге, как бы он действовал, организуя такую службу. Он дал молодому человеку 20 минут на завершение проекта, и Гейдрих ухватился за этот шанс произвести еще большее впечатление на человека, чью слабину в характере он уже почувствовал. Гиммлер прочел написанное и предложил Гейдриху пост главы совершенно нового отдела СС — службы разведки, СД.

В течение последующих десяти лет Гейдрих создавал систему власти, которая в конечном счете угрожала не только его начальнику, но и всем членам нацистского руководства, включая самого Гитлера. Этот холодный, жестокий и прекрасный юноша, на три с половиной года моложе Гиммлера, был сыном известного учителя музыки, который раньше пел в опере и происходил, как и мать Гиммлера, из музыкальной семьи. Второе имя Гейдриха было Тристан, учиться музыке он начал очень рано. Он стал выдающимся скрипачом, но музыкальный талант не спас его от строгих тренировок в школе для мальчиков в Галле, где жила семья. Он превосходно учился и, казалось, мог сделать успешную карьеру ученого или музыканта. Он был также замечательным атлетом и искусным фехтовальщиком. Его мать, ревностная католичка, вырастила сына в своей вере, однако в его холодной, жестокой натуре довольно рано развился скептицизм, и традиционная вера его семьи в немецкий национализм привела к тому, что в возрасте 16 лет он вступил в войска ополчения, распространенные в Германии после первой мировой войны. Он решил оставить музыкальную карьеру и стать морским офицером.

Характер Гейдриха уже сформировался. Он был беспокойным, наполненным нервной энергией юношей, трудолюбивым, волевым и нетерпимым. Его худое лицо имело жесткое и безжалостное выражение, рост составлял более шести футов. Став кадетом на флоте, он вскоре овладел техникой навигации и своей игрой на скрипке совершенно очаровал жену капитана Канариса, командира учебного крейсера. Фрау Канарис пригласила его для создания квартета, который бы исполнял камерную музыку. Между тем его энергичный ум обратился к изучению иностранных языков, он быстро приобрел значительные познания в английском, французском и русском. В нем также стала развиваться склонность к флирту. В 1926 году ему присвоили звание лейтенанта, а в 1928, по его собственной просьбе, он был назначен офицером связи в Киль. В этом городе на балу в ночь перед Рождеством 1930 года он встретил красивую девушку 19 лет, Линду Матильду фон Остен, такую же белокурую, как и он сам. Через три дня они были помолвлены несмотря на скандал, возникший потому, что другая блондинка, дочь известного фабриканта, утверждала, что он был влюблен в нее и она отвечала взаимностью. Фабрикант, который, к несчастью для Гейдриха, был дружен с адмиралом Райдером, употребил свое влияние, чтобы Гейдриха уволили со службы после того, как юноша отказался разорвать официальную помолвку и жениться на другой[18]. В апреле 1931 года его заставили подать в отставку, но невеста настояла на сохранении помолвки несмотря на сопротивление родителей после такого позора.

Гейдрих очень тяжело переживал свою отставку. Один раз он даже плакал в присутствии Линды. Он не представлял себе будущего вне военной службы. Но у Линды фон Остен были другие мысли. Она была ярой нацисткой, обратившейся в эту «веру» в возрасте 16 лет, когда она впервые услышала речь Гитлера на митинге в Киле. Она знала все об СС и считала, что в этом движении должно быть место для такого красивого и талантливого офицера, как ее оставшийся без работы любимый. Гейдрих откликнулся на ее энтузиазм и вступил в партию, и именно ее решимость в конце концов убедила юношу связаться с Эберштейном, что привело к посещению Гейдрихом Гиммлера в июне[19].

Гиммлер, человек слабый во многих отношениях, был, тем не менее, хитер и расчетлив. На протяжении своей карьеры главы СС он окружал себя людьми, так или иначе компенсировавшими его недостатки, убедившись, однако, в том, что они останутся его подчиненными. Для достижения своих целей он использовал их силу, жестокость или знания на том этапе его грандиозного плана, когда они были ему нужны. Он и в дальнейшем, в отличие от Геринга и Геббельса, предпочитал находиться в тени, подальше от любопытных глаз, за исключением официальных случаев, когда ему было необходимо появиться наряду с другими лидерами; он был не прочь разрешить подчиненным действовать в качестве его агентов, пока он оставался невидимым, этакий паук, в тишине работающий в центре своей паутины. Но в Гейдрихе Гиммлер встретил равного себе. Гейдрих быстро понял намерения рейхсфюрера СС и стал эксплуатировать их в личных целях, принимая перед ним и другими людьми вид почтительного подчиненного. Однако между этими двумя людьми существовало какое-то подозрительное взаимное уважение, со стороны Гиммлера перешедшее в привязанность; у них были общие отрицательные идеалы, хотя по характеру и темпераменту трудно было найти более разных людей. В течение последующих десяти лет они были связаны, и каждый был злым гением для другого, пока внезапное убийство Гейдриха в 1942 году не разделило их. Это случилось именно в тот момент, когда, по оценкам многих, хорошо знавших Гейдриха, он готовился занять место Гиммлера и даже превзойти властью Гитлера, так как руководящая роль фюрера была подорвана его собственными навязчивыми идеями и интригами его подчиненных.

В июне 1931 года в возрасте 27 лет Гейдрих радостно принял незначительный пост в СС, куда поступало все больше людей, имеющих офицерское звание и даже аристократическое происхождение. Он официально принял свои новые обязанности 10 августа, а к Рождеству ему было присвоено звание майора СС. В это же время, 26 декабря, он женился на своей решительной невесте, Линде фон Остен, которой было всего 20 лет. Жалование майора Гейдриха составляло 180 марок в месяц[20], и первым делом он начал тщательно собирать секретную информацию о частной жизни мужчин и женщин, и состоящих в партии, и не являющихся ее членами. К концу года он собрал небольшой штат помощников, а в 1932 году (в период с апреля по июль организации СС и СА были, по крайней мере официально, распущены правительством Германии), Гиммлер использовал умения и опыт Гейдриха, чтобы заново создать целое движение. Летом Гейдриху было присвоено звание полковника и чин шефа Службы безопасности, но к тому времени его влияние распространилось на всю службу СС и он основал для Гиммлера юнкерскую школу — элитную школу руководства в Бад-Тельце, в Верхней Баварии[21].

Теперь СС представляла собой мощную силу. Организация в 280 человек, которую возглавил Гиммлер в январе 1929 года, увеличилась до 400 действительных членов, плюс 1500 новобранцев, работающих неполный день, а к тому времени, как правительство распустило СС и СА в апреле 1932, в СС насчитывалось 30 000 служащих. Организация, тем не менее, все еще формально оставалась частью СА.

Учитывая быстрый рост СС, нужно было придумать более объемлющую форму военизированной организации. Гиммлер посоветовался по этому поводу с Гейдрихом, который не только занимался обустройством СД, но и стал фактически шефом отдела кадров по развитию целостной организации СС, подразделения которой распространились по всей Германии. Офицеры в центральных городах, таких как Берлин, где СС контролировал Далюге, действовали абсолютно независимо, практически не обращая внимания на Мюнхен. Теперь СС подразделялась на специальные отделы управления, обучения и дисциплины, среди которых было и подразделение Гейдриха, которое считалось отделом информации, а фактически представляло собой высокоорганизованную шпионскую сеть с быстро растущей сетью тщательно отобранных агентов и информаторов. Система архивов была организована так, чтобы каждая важная деталь общественной и личной жизни любого человека, работающего на партию или против нее, являющегося или не являющегося ее членом, записывалась и в любой момент в будущем могла быть использована против него. Основная сила Гиммлера и Гейдриха очень зависела от страха, который вызывало существование этих досье, когда стало известно, что они являются тщательно охраняемой собственностью СД. Гейдрих создал свой отдел по образу британской разведки, которую он считал самой эффективной в мире.

1932 год был периодом трудностей и разногласий в партии. Инстинктивная осторожность и чувство самозащиты Гитлера заставили его найти противовес возрастающей силе его подчиненных, создав для них частично дублирующие функции, чтобы они тратили лишнюю энергию, упражняясь во взаимном недоверии, и были в значительной степени нейтрализованы посредством собственных интриг. Гитлер поощрял развитие службы СС не только потому, что она обеспечивала движение лучшей, классово-сознательной силой, привлекала в ряды СС бывших офицеров и представителей высшего общества, но и из-за быстрого увеличения числа членов службы, что помогало уравновешивать непокорную негосударственную армию СА. Армия к 1930 году насчитывала около 100 000 человек, в большинстве своем безработных, и доставляла Гитлеру значительное беспокойство именно тогда, когда он нуждался в поддержке правых политиков и промышленников.

«Правое» и «левое» крыло партии находились в состоянии открытого конфликта, и в сентябре 1930 года, месяце выборов, на которых партия надеялась получить больше мест в рейхстаге, СА зашла настолько далеко, что штурмовала офис партии в Берлине. Этим СА хотела открыто продемонстрировать свое возмущение, когда Отто Штрассер, который считался защитником армии, был исключен из партии. Штрассер и Стеннес затрудняли попытки Гитлера получить поддержку правых. Лишь решительные действия Гитлера предотвратили катастрофу: чтобы успокоить непокорных людей, он назначил себя командующим СА. Эксплуатируя кризис и безработицу, нацисты одержали важную победу на выборах, получив 107 мест в рейхстаге. Именно тогда, в январе 1931 года, Гитлер пригласил своего старого соратника Рема, работавшего военным инструктором в Боливии, на должность начальника штаба СА. Это назначение внедряло новую, назойливую фигуру в закрытый мир Гиммлера и Гейдриха[22]. Рем, профессиональный солдат, умелый и амбициозный, учредил новый порядок в СА, частью которой оставалась СС, и в то же время вошел в круг политических интриг, где главной действующей силой был Геринг, а Геббельс отвечал за пропаганду. Тот факт, что Рем был гомосексуалистом, остался недооцененным в досье Гейдриха, а тем временем стало ясно, что положение Гиммлера в партии и его отношения с Гитлером и другими лидерами должны быть тщательно исследованы.

Гиммлер никогда не был членом близкого круга Гитлера и, конечно, никогда не брал на себя роли Геббельса и Геринга, соревновавшихся, кто из них лучше развлечет вождя, будет принимать с ним пищу или сопровождать его в поездках как личный советник. Гитлер никогда не останавливался в доме Гиммлера в Гмюнде, хотя иногда наносил короткие визиты. Гиммлер, скрывавший амбиции за подобострастной преданностью службе, принимал такое низкое положение в тот критический период страшной атаки Гитлера на преемственность в слабом, рушащемся правительстве рейхстага. Гиммлер действительно стал депутатом партии в рейхстаге в 1930 году, но, в отличие от Геринга и Геббельса, он не принимал особого участия в язвительных и яростных перебранках, которые устраивал Геринг, чтобы дискредитировать рейхстаг как правительственный механизм. Его позиция в рейхстаге была, по определению сторонников этой политики, скорее наблюдательной, и его проницательный взгляд был запечатлен на фотографии в день, когда Геринг как президент рейхстага искусными маневрами получил преимущество над правительством фон Папена и добился роспуска палаты. Именно Гиммлер, в своей сверкающей черной форме и пенсне, поспешил к Гитлеру во время перерыва в заседаниях, чтобы вызвать его на конференцию в президентский дворец Геринга. Он сиял, щелкал каблуками, салютовал Гитлеру и убеждал фюрера поторопиться и посмотреть на поражение Папена[23].

Тонкая, но не менее важная связь между Гиммлером и фюрером в то время была заключена в финансисте Вильгельме Кепплере, которого Папен на Нюрнбергском процессе описал как «человека, который всегда был в свите Гитлера». В 1932 году Кепплер стал одним из ближайших экономических советников Гитлера, он был представлен фюреру Гиммлером, и его благодарность позже выразилась в финансовом патронаже расистских исследований Гиммлера. Кепплер стал одним из главных людей, ответственных за поддержание отношений между партией и ширящимся кругом промышленников. Именно благодаря Кепплеру состоялась печально известная встреча Гитлера и Папена в доме банкира Курта фон Шредера в Кельне 4 января 1933 года, на которой обсуждались планы свержения правительства Шлейхера, в результате чего Гитлер стал канцлером в конце месяца[24]. Гиммлер тайно поддерживал эту встречу, а позже помогал в организации второго этапа переговоров через новичка на политической сцене Иоахима фон Риббентропа, на чьей вилле в Далеме продолжились нелегкие совещания Гитлера и Папена в присутствии Кепплера и самого Гиммлера. Рем между тем начинал проявлять деспотизм по отношению к подразделению СС в Берлине под командованием Далюге, которому все еще удавалось оставаться независимым от Гиммлера в Мюнхене. Рем назначил собственного директора подготовки кадров для СС в своем районе. Однако на публике Рем и Гиммлер появлялись вместе, и, казалось, отношения между ними были гармоничными. Гиммлер был не в том положении, чтобы открыто требовать власти; он был вынужден играть роль подчиненного и в то же время изучал сведения, которые так тщательно собирал для него Гейдрих со своими агентами. Гиммлер был очень доволен быстрым ростом СС, тщательно спланированной организацией службы и достигнутым качеством обучения.

Перед Международным военным трибуналом в Нюрнберге фон Эберштейн, представивший когда-то Гейдриха Гиммлеру, дал описание формирования СС в период с 1933 по 1934 год. Эберштейн, аристократ, бывший офицер, вступил в СС в 1928 году. «До 1933 года, — говорил он в Нюрнберге, — к СС присоединилось множество аристократов и членов германских королевских домов». Он упоминал, в частности, принца фон Вальдека, принца фон Мекленбурга, а после 1932 года также принца Липпе-Бистерфельда, генерала графа фон Шуленберга, архиепископа Гребера Оренбургского, архиепископа Брунсвикского и принца Гогенцоллерн-Зигмарингенского. Когда Гиммлер вступил в должность в 1929 году, в СС, по словам Эберштейна, было всего около 50 человек, но, захватив власть, он имел в подчинении уже около 15 000 человек на территории Саксонии и Тюрингии. Элегантная форма СС привлекала новобранцев и повышала их престиж в обществе. Как сказал в Нюрнберге Эберштейн, «увеличение числа служащих можно объяснить, во-первых, фактом прихода к власти национал-социалистского правительства, и тем, что многие люди захотели показать свою преданность новому государству. Во-вторых, после того, как партия запретила прием новых членов, многие захотели вступить в полувоенную организацию, такую, как СС или СА, и позже стать, таким образом членами партии. Но были и те, кто меньше интересовался политикой и находил удовольствие в занятиях спортом и товариществе молодых людей. С февраля или марта 1934 года Гиммлер отдал приказ о тщательном расследовании по каждому человеку, вступившему в партию после 1933 года. Расследование продлилось до 1935 года, и за это время 50 или 60 тысяч членов со всего рейха были уволены из СС… Правила отбора требовали наличия сертификата полиции о примерном поведении. Также требовалось, чтобы люди могли доказать, что ведут добропорядочную жизнь и выполняют профессиональные обязанности. Не принимали ни одного безработного или того, кто не желал работать».

Для Гейдриха теперь, когда партия пришла к власти, СС представляла собой ядро секретной полиции. И в Берлине, и в Мюнхене уже существовала официальная политическая полиция, и, когда после 30 января началась масштабная чистка всех служб, многие сотрудники секретной полиции продолжали служить нацистам. Среди них, например, был Генрих Мюллер, позже возглавивший гестапо фактически до того, как стал членом партии. Письменные показания, зачитанные на Нюрнбергском процессе, показывают, что СД в Мюнхене, с ее тщательной проверкой благонадежности служащих, была хорошо подготовленной политической полицией, известной как отдел № 6 полицейской организации. Большинство работников СД немедленно перешло в службу Гиммлера, когда Гитлер назначил его начальником полиции Мюнхена — очень незначительная должность в сравнении с тем, что дали Герингу: он был не только членом правительства и президентом рейхстага, но и стал министром внутренних дел Пруссии. Это назначение делало Геринга главой полиции, являвшейся гораздо большей и влиятельной государственной властью в Германии. Геринг сразу же использовал свое положение для назначения Курта Далюге, руководителя СС в Берлине, главой прусской полиции[25], а Рудольфа Дильса, полицейского чиновника, женатого на его кузине Ильзе Геринг, назначил начальником нового отдела политической полиции Берлинского полицейского бюро 1А, позже переименованного в гестапо. Далюге на своем новом посту был полностью под влиянием Геринга и отказался даже принять Гейдриха, приехавшего в Берлин 15 марта, чтобы повидаться с Далюге от имени Гиммлера. Далюге, молодой оппортунист, не имевший ни особого ума, ни совести, достиг звания генерала СС в возрасте 29 лет. До вступления в СС он руководил службой городских очистных сооружений. Теперь ему пришлось изворачиваться, чтобы лавировать между начальниками, борющимися за власть.

В первые месяцы после назначения Гитлера канцлером именно Геринг, а не Гиммлер, активизировал полицейский контроль. Он направил свою громадную энергию на сокрушение остатков демократии в Германии и разгром коммунистов — главных врагов партии в рейхстаге и на улицах. Для разгрома сопротивления большое значение имели скорость и использование насилия и террора до того, как противник успеет понять, что происходит, и, сплотившись, дать отпор внезапной жестокой атаке перевесом голосов на готовящихся выборах 5 марта. За неделю был распущен прусский парламент, за месяц были уволены ненадежные полицейские начальники и гражданские служащие, на их места были назначены другие, вся полиция, новая и старая, была вооружена; «пуля, выпущенная из полицейского пистолета, — моя пуля», — кричал Геринг. Для прекращения беспорядков и реальных, и воображаемых, Геринг набрал 25 000 человек из СА и 10 000 из СС и вооружил их, чтобы поддержать действия полиции. Коммунистические лидеры были арестованы и их партия была фактически отстранена от дел до выборов. В феврале, в ночь пожара рейхстага и Гитлер и Геринг заявляли, что готовился коммунистический путч, а пожар послужил знаком небес, уничтожившим следы предателей-коммунистов. 28 февраля было прекращено действие статей конституции, гарантирующих социальные свободы, и теперь каждого могли взять под стражу без суда и следствия. На выборах нацисты получили лишь незначительное большинство наряду со своими союзниками националистами, но в рейхстаге, избавленном от депутатов-коммунистов, Гитлер смог провести 23 марта закон, дававший ему возможность править страной с помощью средств чрезвычайного положения.

Действия такого рода едва ли отвечали склонностям Гиммлера. Когда было решено сместить консервативное католическое правительство в Мюнхене, его увольнением 8 марта занялась СА под командованием Риттера фон Эппа, друга Рема. Гиммлера, начальника баварской полиции, не приняли во внимание. В том же месяце Геринг организовал первые концентрационные лагеря в Пруссии под руководством Дильса, а в апреле разместил свою политическую полицию в ее собственном штабе на Принц Альбертштрассе в Берлине. В январе она стала официально известна как государственная секретная полиция, или сокращенно гестапо. Это было первое значительное движение по направлению к централизации полицейского контроля в государстве, а также предупреждение Гиммлеру, чья власть все еще ограничивалась Баварией.

В период с апреля 1933 по апрель 1934 года Гиммлер шел к власти окольными путями. Гейдрих стал начальником баварской секретной полиции и службы безопасности СС. Гиммлер создал собственную модель концентрационного лагеря в Дахау, параллельно тем, что повсеместно строил Геринг, а также (полуофициально или неофициально) другие лидеры СС и СА, спешившие занять место в различных регионах, на которые нацистская администрация поделила Германию. В Нюрнберге Геринг утверждал, что закрывал несанкционированные лагеря, попадавшие в поле его зрения, где практиковалось зверское обращение с узниками. Лагерь, построенный СС возле Оснабрюка, привел к активным разногласиям между Гиммлером и Герингом; следователи последнего во главе с Дильсом утверждали, что солдаты СС открыли по ним огонь, когда они попытались выяснить, что происходит в лагере. Гиммлера заставили закрыть лагерь по прямому приказу Гитлера. Вмешательство Геринга было в значительной степени продиктовано его желанием в то время стать координатором деятельности полиции во всей Германии. Он потерпел неудачу из-за амбиций Гиммлера улучшить личное положение и желания Рема соединить крупные силы СА в регулярную армию, а самому стать главнокомандующим — положение, которое не потерпели бы ни Геринг, ни Гитлер.

Чтобы контролировать свой лагерь в Дахау, Гиммлер учредил добровольное формирование из сотрудников СС, желающих исполнять долговременную службу лагерных охранников. Это центральное формирование получило название «Мертвая голова», членам отряда были выданы особые знаки различия в виде черепа и перекрещенных костей. Командование этим и другими отрядами «Мертвая голова» было поручено Теодору Эйке, бывшему армейскому офицеру и ветерану первой мировой войны, одному из самых преданных сторонников Гиммлера в расовых вопросах. Одним из охранников Эйке в Дахау был австриец Адольф Эйхман, другой был Рудольф Хесс, позже возглавивший уничтожение евреев в Аушвице (Освенцим).

Хесс, который, подобно Геббельсу и Гейдриху, одно время намеревался стать католическим священником, служил солдатом во время войны 1914–1918 гг., а позже присоединился к добровольному корпусу. Он был вовлечен в жестокое политическое убийство и заключен в тюрьму на 6 лет, после освобождения стал нацистом и поступил на службу в СС. Этот необычный человек, такой послушный долгу и почтительный, находясь в заключении после гитлеровской войны, писал мемуары и в мельчайших подробностях объяснял свои отношения с Гитлером. Он принадлежал к идеалистической сельскохозяйственной молодежной организации, которая посвятила свои труды обработке земли и избежанию городской жизни. Как он утверждал, с этим увлечением было покончено, когда он впервые встретился с Гиммлером, который в июне 1934 года на смотре СС в Штеттине пригласил его присоединиться к штату в Дахау, где Хесс в декабре стал капралом в отряде «Мертвая голова»[26].

Дахау, экспериментальный концентрационный лагерь, был организован по приказу Гиммлера, подписанному им как начальником полиции Мюнхена 21 марта, и разрешен католическим сторонником нацистов Генрихом Хельдом, премьер-министром Баварии, за несколько дней до его изгнания силами СА. Приказ, появившийся в мюнхенских газетах в день его подписания, гласил:

Дахау, расположенный в 12 милях к северо-западу от Мюнхена, стал постоянным центром репрессий нацистов против народа Германии и всех тех, кого позже поработил Гитлер. В первый разнузданный период власти захваты мужчин и женщин для допросов с применением физической силы, даже пыток, проводимые СС и СА, стали выходить из-под контроля. И к Рождеству 1933 года Гитлер счел необходимым объявить амнистию 27 000 заключенных. Никто теперь точно не знает, сколько человек на самом деле было выпущено на свободу, а Гиммлер позже хвастался, что смог убедить Гитлера не включить в амнистию ни одного заключенного Дахау.

Приказ о «защитном попечении» был так же краток, как приказ о создании Дахау; он гласил: «На основании статьи 1 Декрета президента Рейха о защите людей и государства от 28 февраля 1933 года, вас берут под защитное попечение в интересах общественной безопасности и порядка. Основание: подозрение в деятельности, враждебной Государству».

Геринг был совершенно откровенен, говоря о причинах создания лагерей: «Нам приходилось жестоко обходиться с врагами Государства… Поэтому были созданы концентрационные лагеря, куда мы должны были посылать первые тысячи чиновников коммунистической и социал-демократической партий». Фрик позже определил «защитное попечение» как «принудительную меру государственной секретной полиции… для того, чтобы противостоять всем стремлениям врагов государства и народа». Грубая энергия Геринга была одним аспектом жестокости нацистов, другим было внимание Гиммлера к деталям зверств. Почти 20 лет отделяют нас от того, что происходило в концентрационных лагерях, и ни один документ не может быть более полным, чем свидетельства тысяч мужчин и женщин, которые подверглись гонениям и сумели выжить, а также подробные показания таких людей, как Хесс и Эйхман, служивших агентами Гиммлера в самой страшной летописи пыток, уничтожения и отчаяния, которую когда-либо вело человечество в таких ужасающих подробностях. Если Геринг как человек был не более жесток, чем многие другие угнетатели в эволюционной борьбе современной Европы, хладнокровные карательные действия Гиммлера, его садизм не поддаются пониманию. Тем не менее его необходимо понять в значительной степени потому, что всегда будет существовать человек, который, имея подобную власть над другими и сознание собственного превосходства, поддастся искушению действовать так, как действовал Гиммлер.

Гиммлер научился жить и работать по инструкции, и 1 ноября 1933 года Эйке под его бдительным руководством внес дополнения в правила жизни и смерти в Дахау. Красивая формулировка — результат работы в удобных кабинетах — наводила бюрократический глянец на акты террора, которые подразумевались новыми правилами. Например:

«Срок заключения в концентрационном лагере будет открыто объявлен как «до особого распоряжения»… В особых случаях Рейхсфюрер СС и начальник немецкой полиции отдает приказ о телесном наказании в дополнение к содержанию в концентрационном лагере… В этом случае также ничто не препятствует распространению слухов об этом возросшем наказании… для усиления устрашающего эффекта. Естественно, для распространения подобных новостей будут отбираться подходящие и надежные люди.

Будут повешены следующие преступники, считающиеся агитаторами: все, кто… произносит провокационные речи и проводит митинги, организует клики, бездельничает; все, кто с целью поддержания пропаганды оппозиции рассказывает истории о зверствах, собирает верную и ложную информацию о концентрационном лагере…».

Тайная погоня Гиммлера за властью началась за пределами Пруссии, где его противником был Геринг. Рем, всегда бдительно следивший за ситуацией, понял, что Гиммлер и Гейдрих составляют сильную команду и не удовлетворятся тем незначительным положением, которое досталось им в нацистском государстве. Рем счел мудрым не настраивать против себя лидеров СС. К лету первоначальная энергия Геринга истощилась, а тяга к удовольствиям в сочетании с желанием занять новые важные должности при Гитлере привели к ослаблению контроля над подчиненными, которые были вовлечены в борьбу за верховную власть между СА, СС и гестапо. Далюге, шеф полиции Геринга, к тому времени решил сохранять контакт с Мюнхеном.

Артур Небе был одним из многих офицеров СС, работавших в гестапо. Дильс утверждал, что Небе шпионил за ним для Гейдриха, а Карл Эрнст, занимавший у Рема должность начальника отдела кадров берлинского подразделения СА, даже угрожал его жизни, пока Рем не приказал ему прекратить угрозы, а затем предложил Дильсу перейти в СС, чтобы таким образом обезопасить себя. Возможность сделать это представилась Дильсу после налета СС на его квартиру, что привело к открытому конфликту между Герингом и Гиммлером, который они, руководствуясь здравым смыслом, урегулировали при встрече в Берлине. Дильса успокоили, с почестями переведя в СС. Но это не спасло его от угрозы ареста службой СС, и в октябре он был вынужден бежать. Приказ об аресте, по его утверждениям, был подписан самим Герингом. Это произошло после того, как Герингу представили подготовленные Гейдрихом доказательства антинацистской деятельности Дильса.

Говорил ли Дильс правду или нет, его история важна потому, что показывает постепенный рост фигур Гейдриха и Гиммлера в глазах берлинцев. Германия состояла из большого количества полуавтономных государств, больших и малых, среди которых Бавария, где брала свое начало группировка гитлеровских нацистов, была второй по степени важности после Пруссии. Гиммлер, как и Геринг, хорошо знал, что Гитлер хочет объединить Германию под своей властью, и в качестве награды за свои умелые действия в Баварии попросил фюрера распространить его полномочия на оставшиеся области Германии. В погоне за тем, чтобы построить обособленные государства под властью полиции, Геринг сделал первый мощный рывок, но ему не хватило выдержки, чтобы победить. С октября Гиммлер начал собирать для себя должности шефа политической полиции в оставшихся государствах внутри Германии. Он завершил этот процесс в марте следующего года.

Такое приобретение особой власти в государствах Германии через вступление в должность командующего политической полицией было незаконным, так как никто не посоветовался с Фриком, нацистским министром внутренних дел, несмотря на то, что правительства провинций несли ответственность перед Министерством внутренних дел за управление своей полицией. Чтобы прикрыть свою деятельность, Гиммлер всегда провозглашал себя слугой провинциальных правительств, и после парада местных подразделений СС, задуманного для устрашения чиновников, он якобы от их имени принял свое новое назначение. Фрик, воплощавший гитлеровскую политику постепенной централизации власти, был вовсе не беспомощен, защищая свои права министра против такого очевидного вторжения Гиммлера в область его обязанностей. По словам антинациста Гизевиуса, он «встряхнулся» и запретил государствам создавать дополнительные должности без его личного согласия, но Гиммлер обошел его и здесь, заставив финансовые министерства провинциальных правительств субсидировать его подразделения СС и концентрационные лагеря, находящиеся на их территорий. Так, различными способами, Гиммлер плел свою паутину власти, пока она не покрыла всю Германию, исключая лишь Пруссию, где властвовал Геринг[27].

В это же самое время, осенью 1933 года, Гейдрих, пренебрегая недовольством Геринга, организовал отдел СД в Берлине в здании на Эйхеналлее, а в ноябре Грегор Штрассер, у которого когда-то работал Гиммлер, в записке к Гансу Франку заметил, что Гитлер полностью находится в руках Гиммлера. Однако официальное повышение в виде перевода в Кабинет министров Гитлера в декабре 1933 года получил Рем. Такой шаг встревожил Геринга и заставил его тщательно пересмотреть свои дальнейшие отношения с Гиммлером.

Гизевиус, все еще служивший тогда в гестапо, описывал, как оказался втянутым в интриги между Далюге, Дильсом и Гейдрихом. В 1934 году его вместе с Небе пригласили, выражаясь красиво, посетить конференцию в казармах СС в Лихтерфельде. Они пошли, думая, что пробил их последний час, и, к их удивлению, были радушно приняты Дитрихом, комендантом части, им также передали льстивые послания от Гиммлера и Гейдриха. В письмах особенно расхваливалась их позиция против коррупции в гестапо. Офицеров пригласили сесть и написать рапорт, где указать все их «жалобы», как выразился Дитрих. Они так и сделали, опиcав многочисленные примеры «вымогательства, пыток и убийств». По словам Гизевиуса, «излюбленной тактикой СС всегда было появляться под видом почтенных граждан и энергично критиковать любую крайность, ложь или нарушение закона. Гиммлер, когда говорил с небольшой группой людей, был похож на самого отважного крестоносца в борьбе за благопристойность, чистоту и справедливость». Гиммлер, несомненно, верил в свою миссию, как строгий школьный учитель, а Гейдрих в это время продолжал пополнять свои досье, готовясь к финальному штурму прусской цитадели.

Чтобы подчеркнуть потребность в подчинении политической полиции одному лицу, Гейдрих воспользовался докладом одного из своих агентов о подготовке коммунистического заговора с целью убийства Геринга. Гестапо во главе с Герингом ничего не было известно о заговоре. Аресты подозреваемых были произведены до того, как о происшествии узнали Геринг или Гитлер, и Гиммлер использовал этот заговор, чтобы надавить на фюрера с целью объединения всех сил немецкой полиции под контролем СС. После некоторого колебания Гитлер дал положительный ответ, и с согласия Геринга прусское Министерство внутренних дел было объединено с Министерством внутренних дел рейха, а политическая полиция, включая гестапо, перешла в распоряжение Гиммлера в качестве нового руководителя сил национальной секретной полиции. Чтобы смягчить передачу власти, Герингу была оставлена номинальная должность премьер-министра Пруссии, но 10 апреля на собрании гестапо он в присутствии Гиммлера и Гейдриха обратился к аудитории и объяснил, что в дальнейшем их работой будет руководить Гиммлер как его представитель. Он приказал поддерживать Гиммлера в борьбе с врагами государства, а Гиммлер в свою очередь с раболепным восторгом торжественно заявил о своей преданности и признательности. «Я навсегда останусь преданным вам. Вам никогда не придется опасаться меня», — заявил он. 20 апреля 1934 года гестапо формально перешло во владение Гиммлера и его заместителя Гейдриха. Звенья в служебной цепочке сомкнулись.