География

Глава I

1. Каппадокия распадается на много частей, которые испытали многочисленные перемены. Каппадокийцы, говорящие на одном языке, как раз те, которые на юге граничат с так называемым Киликийским Тавром, на востоке — с Арменией, Колхидой и живущими в промежутке между ними иноязычными народностями; на севере — с Евксинским Понтом до устьев реки Галиса; на западе — с племенем пафлагонцев и галатов, заселивших Фригию до области ликаонов и киликийцев, населяющих Киликию «Трахею».[1812]

2. Из самих этих племен, говорящих на одном языке, одних — катаонцев — древние считали самостоятельной народностью, противопоставляя их каппадокийцам как иноплеменникам. При перечислении народностей они поставили Катаонию после Каппадокии, затем Евфрат и племена, обитающие за ним, так что причислили к Катаонии даже Мелитину; последняя лежит между Каппадокией и Евфратом, примыкая к Коммагене; Мелитина является 1/10 частью Каппадокии, соответственно делению страны на 10 наместничеств.[1813] Ведь такое деление установили в наше время цари, управлявшие страной до Архелая. Катаония также является 1/10 частью Каппадокии. В наше время каждая из двух стран имела особого наместника.[1814] Так как у катаонцев не видно никаких различии в языке или в прочих обычаях с остальными каппадокийцами, то можно только удивляться, каким образом совершенно исчезли следы их принадлежности к другой народности. Во всяком случае прежде они являлись особым племенем; Ариараф, который первым имел титул царя каппадокийцев, присоединил их к своему царству.

3. Эта страна является как бы перешейком большого полуострова, заключенного между двумя морями — Исским заливом вплоть до Киликии Трахеи и Евксинским Понтом между Синопой и побережьем тибаренов. Именно «полуостровом» называется вся страна к западу от Каппадокии эту сторону перешейка, которую Геродот называет «страной по эту сторону реки Галиса».[1815] Ведь это и есть та страна, которой в полном объеме правил Крез, и Геродот называет его владыкой племен «по эту сторону реки Галиса». Наши современники называют Азией страну по эту сторону Тавра, давая ей одинаковое название со всей Азией. Эта страна заключает прежде всего следующие народности на востоке: пафлагонцев, фригийцев и ликаонцев, затем вифинцев, мисийцев и «Эпиктет»,[1816] далее Троаду и Геллеспонтию, а после них — на море — греков, эолийцев и ионийцев, а среди прочих — карийцев и ликийцев; внутри же страны — лидийцев. Об остальных я скажу позднее.

4. Что касается Каппадокии, то македоняне захватили ее у персов уже разделенной на 2 сатрапии. Македоняне допустили, частью добровольно, частью против воли, превращение сатрапий в царства. Одно из этих царств они назвали «Собственно Каппадокией» и «Каппадокией у Тавра» и даже «Великой Каппадокией», другое же — «Понтом», хотя другие называют его Понтийской Каппадокией. Устройство Великой Каппадокии нам пока[1817] неизвестно. Ведь после кончины царя Архелая Цезарь[1818] и сенат решили обратить ее в римскую провинцию. При Архелае и царях, предшествовавших ему, когда страна была разделена на 10 наместничеств, 5 наместничеств считались на Тавре — Мелитина, Катаония, Киликия, Тианитида и Гарсавритида; остальные 5 — Лавиансена, Саргаравсена, Саравена, Хаманена и Моримена. Впоследствии римляне отделили от Киликии предшественникам Архелая 11-е наместничество, именно область Кастабал и Кибистр вплоть до Дербы, принадлежавшей пирату Антипатру; Архелаю же они отдали часть Киликии Трахеи вокруг Элеуссы и всю область, объединенную для пиратства.

Глава II

1. Мелитина обнаруживает сходство с Коммагеной. Ведь во всей остальной Каппадокии только одна эта страна обсажена плодовыми деревьями, так что она производит не только оливковое масло, но и монаритское вино, не уступающее греческим винам. Мелитина лежит напротив Софены, которую отделяет от нее только река Евфрат, протекающая между ней и пограничной Коммагеной. На другом берегу реки находится значительная каппадокийская крепость Томисы. Она была продана правителю Софены за 100 талантов, впоследствии же Лукулл подарил ее в награду за доблесть правителю Каппадокии, который был его союзником в войне против Митридата.

2. Катаония — это широкая и низменная равнина, где произрастают все растения, кроме вечнозеленых. Она окружена горами, а среди других с южной стороны — Аманом, отрогом Киликийского Тавра, и Антитавром, который отклоняется в противоположную) сторону. Действительно, Аман простирается от Катаонии до Киликии и Сирийского моря а запад и юг, и на этом протяжении он окружает весь Исский залив и находящиеся здесь равнины киликийцев, обращенные к Тавру. Антитавр же склоняется к северу и, заходя немного на восток, оканчивается в глубине страны.

3. На этом Антитавре находятся глубокие и узкие долины, в которых расположены город Команы и святилище Энио, которую местные жители называют Ма. Это — значительный город, однако большая часть его населения состоит из одержимых божеством и храмовых служителей. Жители города — катаонцы; вообще они подвластны царю, но в большинстве случаев подчиняются жрецу. Жрец — глава храма и храмовых рабов, которых во время моего пребывания там было больше 6000, мужчин и женщин вместе. Храму принадлежит также большой участок земли, доходами с которого пользуется жрец. Он является вторым по значению в Каппадокии лицом после царя. Обычно жрецы принадлежали к тому же роду, что и цари. Эти священные обряды — обряды Артемиды Таврополос, по-видимому, перенесли сюда из таврической Скифии Орест и его сестра Ифигения; здесь они положили свои волосы,[1819] отрезанные в знак печали; отсюда и имя города. Через этот город протекает река Сар и через ущелья Тавра выходит к киликийским равнинам и к морю ниже их.

4. Через Катаонию протекает судоходная река Пирам, истоки которой находятся посредине равнины. Здесь есть значительной величины углубление; можно видеть, как через него на большом пространстве течет вода, скрываясь под землей, а затем снова появляясь на поверхности. Если бросить сверху в углубление копье, то противодействующий напор воды оказывается настолько сильным, что копье едва погружается. При огромной глубине и ширине Пирам течет сначала могучей рекой, но, только достигнув Тавра, удивительным образом суживается. Удивителен также разрыв горы, через которую проходит русло реки. Подобно тому как в камнях, разбитых и расколотых на 2 части, выпуклости одной части соответствуют углублениям другой (так что их можно даже снова приладить), так мне довелось видеть на скалах (которые возвышаются по обеим сторонам над рекой и доходят почти что до вершины горы на расстоянии 2 или 3 плефров друг от друга) углубления, лежащие как раз против выступов. Вся почва между скалами каменистая; в середине находится глубокая и совсем узкая расселина, так что через нее может перепрыгнуть собака или заяц. Эта расселина является руслом реки; она наполнена до краев и похожа на широкий канал; из-за извилистости русла и его сильного суживания, а также глубины ущелья громоподобный шум уже издали поражает слух путников. Преодолевая горы, река несет в море так много ила (частью из Катаонии, частью с киликийских равнин), что даже, говорят, по этому поводу существует следующий оракул:

Нечто подобное происходит в Египте, так как Нил своими постоянными наносами превращает море в сушу. Поэтому и Геродот назвал Египет «даром Нила»,[1820] а Гомер говорит, что Фарос «лежал в открытом море»,[1821] так как прежде он не был, как теперь, связан с материком Египта.[1822]

5.[1823] Ни на равнине катаонцев, ни в Мелитине нет города, но есть сильные крепости в горах — Азаморы и Дастарк, вокруг которого течет река Кармал. Здесь находится святилище Катаонского Аполлона, почитаемое всюду в Каппадокии; каппадокийцы сооружают по его образцу свои храмы. Все остальные наместничества, кроме 2, не имеют городов. Из остальных наместничеств в Саргаравсене есть городок Герпа и река Кармал, которая также[1824] впадает в Киликийское море. В других наместничествах находится Аргос — крепость на возвышенности у Тавра и Норы (теперь называемые Нероассом), где Евмен выдержал длительную осаду. В наше время это было казнохранилище Сисина, который, стремился к господству над Каппадокией. Ему принадлежали также Кадены, которые были его столицей и имели городское устройство. На границах с Ликаонией расположен городок Гарсавиры, который, как говорят, некогда был главным городом страны. В Моримене есть святилище Зевса, почитаемого в Венасах, где находятся поселение почти 3000 храмовых рабов и весьма плодородный участок священной земли, который приносит жрецу 15 талантов ежегодного дохода. Этот жрец занимает свою должность пожизненно, как и жрец в Команах, и является вторым после него по достоинству.

6. Третьим по достоинству является жречество Зевса Дакиейского,[1825] которое, хотя и уступает жречеству Энио, но все же значительное. Здесь находится пруд с соленой водой, величиной со значительное озеро; он окружен столь высокими и крутыми выступами холмов, что спуск к нему как по лестнице. Вода в нем, говорят, не прибывает и нигде не имеет заметного стока.

7. Только в 2 наместничествах есть города. В Тианитиде — город Тианы, расположенный у подошвы Тавра, около Киликийских Ворот, где находится самый легкий и общедоступный проход для всех в Киликию и Сирию. Он носит название «Евсевия Таврическая». Это — плодородная и большей частью равнинная страна. Тианы расположены на прекрасно укрепленной насыпи Семирамиды. Недалеко от этого города расположены Кастабалы и Кибистры — городки, находящиеся еще ближе к горе. В Кастабалах есть святилище Артемиды Перасийской, где, как говорят, жрецы безболезненно ходят босиком по раскаленным углям. Здесь некоторые часто повторяют все тот же рассказ об Оресте и Артемиде Таврополос, утверждая, что башня названа «Перасийской» оттого, что ее привезли «с того берега».[1826] В одном из 10 упомянутых наместничеств — в Тианитиде — находится город Тианы (я не причисляю к этим наместничествам присоединенных потом, именно Кастабалы и Кибистры, а также местности в Киликии Арахее,[1827] где находится весьма плодородный остров Элеусса; последний заселил достойным образом Архелай, который и сам проводил там большую часть своего времени), а так называемые Мазаки — главный город племени — расположен в Киликии. Этот город также носит название «Евсевия» с прозвищем «что поблизости от Аргея»; действительно, он лежит у подошв Аргея, самой высокой горы из всех, вершина которой покрыта вечным снегом; по словам людей, поднимавшихся на нее (а таких немного), в иные дни оттуда можно видеть оба моря — Понт и Исское. Впрочем, Мазаки от природы являются неудобным местом для городского поселения; ведь город лишен воды, не укреплен от природы и по небрежению правителей не окружен даже стеной (быть может, намеренно, чтобы население, обитающее на равнинах с высокими, не доступными для стрел холмами, слишком полагаясь на стены как на укрепления, не стало заниматься разбоем). Окрестности также совершенно бесплодны и не годятся для земледелия хотя и представляют собой равнину; они песчаны и несколько каменисты. Если пройти немного дальше, то встретишь простирающиеся на много стадий вулканические равнины, покрытые огненными кратерами. Поэтому-то доставка туда жизненно необходимых припасов производится издалека, и даже то, что кажется изобилием, таит в себе опасность. Хотя почти вся Каппадокия безлесна, в окрестностях Аргея встречаются леса; поэтому лесоповал ведется поблизости. Однако в области, лежащей ниже лесов, во многих местах также часто горят огни и есть подпочвенные вместилища холодной воды, хотя ни огонь, ни вода не выходят на поверхность. Поэтому большая часть страны имеет травяной покров. Кое-где почва даже болотистая и по ночам из земли поднимается пламя. Люди, знакомые с особенностями местности, производят там лесоповал с осторожностью; для большинства же людей [работы здесь] опасны, в особенности же для скота, так как животные падают в скрытые огненные кратеры.

8. На равнине, что перед городом, протекает река под названием Мелас, приблизительно в 40 стадиях от города; истоки реки расположены в более низменной местности, чем сам город. Так как русло реки расположено неудобно и сама река, разливаясь, образует болота и озера, то она бесполезна для жителей; летом река заражает воздух вокруг города, затрудняя работы на каменоломне, хотя в общем там работать легко. Там залегают пласты камня, откуда мазакены добывают множество строительного материала для возведения домов; однако покрытые водой каменные плиты трудно добывать. Эти болота также всюду вулканические. Так как Мелас имел проход в Галис[1828] через ущелье, то царь Ариараф велел закрыть его, превратив ближайшую равнину в озеро наподобие моря; там он выделил несколько островов вроде Киклад и проводил на них время в юношеских потехах. Но когда преграда сразу прорвалась, вода потекла снова и переполненный Галис,[1829] размыв, унес с собой значительный слой почвы Каппадокии и уничтожил много поселков и древонасаждений, а также опустошил немалую часть области галатов, владевших Фригией. Галаты потребовали от него возмещения за причиненный ущерб в сумме 30 талантов, передав дело на решение римлян. Такое же несчастье произошло и с Герпой, потому что там Ариараф также велел перегородить плотиной русло реки Кармала. Затем, когда от разрыва в плотине образовалось отверстие и вода уничтожила несколько местностей около Малла, царю пришлось уплатить возмещение потерпевшим.

9. Хотя область мазакенов во многих отношениях по природе представляет неудобства для поселения, однако цари, по-видимому, выбрали ее главным образом из-за того, что это место находилось в самом центре страны, среди тех местностей, в которых имеются лесные материалы и камень для постройки домов и в то же время сенокос, в чем они, будучи скотоводами, весьма нуждались. Ведь город являлся для них в некотором смысле лагерем. В остальных отношениях они находили безопасность как для себя, так и для своих рабов в горных крепостях (которых было много), частью царских, частью принадлежавших «друзьям»[1830] царя. Мазаки отстоят от Понта почти на 800 стадий к югу, от Евфрата же несколько меньше, чем вдвое; от Киликийских Ворот и лагеря Кира[1831] на 6 дней пути через Тианы. На середине пути расположены Тианы, в 300 стадиях от Кибистр. У мазакенов в ходу законы Харонда; они выбирают также номода,[1832] который у них является толкователем законов, как у римлян юрисконсульты. Тигран, царь армянский, поставил их в тяжелое положение во время набега на Каппадокию; царь изгнал всех мазакенов в Месопотамию, составив из них население Тигранокерт.[1833] Впоследствии, после взятия Тигранокерт, те, кто был в состоянии, вернулись на родину.

10. Величина этой страны в ширину от Понта до Тавра около 1800 стадий, в длину же от Ликаонии и Фригии до Евфрата на восток по направлению к Армении — около 3000. Она богата плодами, а особенно хлебом и скотом всякой породы, находясь южнее Понта, но все же холоднее его. В Багадании же, хотя это равнина, расположена южнее всех (ведь она находится у подошвы Тавра), едва произрастают плодовые деревья; впрочем, луга для диких ослов есть как в этой области, так и в большей части страны, особенно около Гарсавир, Ликаонии и Моримены. В Каппадокии производится так называемая «синопская» киноварь, самая лучшая из всех; впрочем, с ней соперничает иберийская. Она получила название синопской, потому что купцы обычно отправляли ее туда, пока эфесская торговля не проникла к жителям Каппадокии. Как говорят, поблизости от Галатии рудокопы Архелая добывали пластинки горного хрусталя и ониксового камня. Далее, там была какая-то местность, где находили белый камень (по цвету похожий на слоновую кость) размером с маленький точильный камень, а из этих кусков изготовлялись ручки для мечей. Наконец, еще одна местность давала такие большие куски прозрачного камня[1834] для окон, что их даже вывозили за пределы страны. Границей Понта и Каппадокии является горная область, параллельная Тавру; она начинается от западных оконечностей Хамманены, где на крутизне расположено укрепление Дас-Менда, и простирается до восточных оконечностей Лавиансены. Наместничества в Каппадокии — Хамманена и Лавиансена.

11. Как только после победы над Антиохом римляне начали устраивать азиатские дела, заключая договоры о дружбе и союзы с народностями и царями, то случилось так, что всем прочим царям они оказали эту честь только лично, а царю Каппадокии — вместе с народом. После прекращена царского рода римляне согласились в соответствии с договором о дружбе и союзе с этим народом предоставить им самостоятельность, однако прибывшие послы отказались от свободы, так как, по их словам, она им не по плечу, и просили дать им царя. Римляне удивились, что может существовать какой-либо народ, столь изнуренный свободой[1835] [...], и разрешили им выбрать голосованием из своей среды кого пожелают. И они выбрали Ариобарзана. Когда род его прекратился в третьем поколении, царем был поставлен по распоряжению Антония Архелай (хотя и не имевший никакого отношения к ним). Таковы мои сведения о Великой Каппадокии. Что же касается Киликии Трахеи, присоединенной к Великой Каппадокии, то лучше будет говорить о ней при описании целой Киликии.[1836]

Глава III

1. Царем Понта стал Митридат Евпатор. Он владел страной, границей которой являлся Галис, вплоть до области тибаранов и Армении и страны по эту сторону Галиса — до Амастрии и некоторых частей Пафлагонии. Кроме того, он приобрел побережье на западе до Гераклеи, родины Гераклида Платоника, а также и в противоположном направлении — побережье до Колхиды и Малой Армении; эти страны он присоединил к Понту. Действительно, Помпей, победив Митридата, завладел страной, простиравшейся в таких пределах. Части ее, лежащие в сторону Армении и около Колхиды, победитель роздал властителям, которые сражались на его стороне, остальные же разделил на 11 государств и присоединил к Вифинии, так что из обоих разделов образовалась одна провинция. Часть пафлагонцев, живущих между ними[1837] в центре страны, Помпей передал под власть царей — потомков Пилемена, так же как галатов он подчинил тетрархам[1838] из их исконного рода. Впоследствии римские правители то и дело производили новые переделы страны, поставляя царей и правителей, освобождая одни города, подчиняя другие правителям, а третьи оставляя под властью римского народа. Приступая к подробному описанию страны, я должен говорить о ее современном состоянии, коснувшись слегка и прежнего положения там, где я найду это полезным. Я начну с Гераклеи, самого западного города в этой области.

2. Если плыть из Пропонтиды в Евксинский Понт, то слева лежат местности по соседству с Византием (они принадлежат фракийцам и носят название «Левой стороны» Понта), а справа находятся пограничные с Халкедоном области. Первыми здесь живут вифинцы, потом мариандины (некоторые называют их кавконами), затем до реки Галиса — пафлагонцы и, наконец, каппадокийцы, что на Понте, и следующие за ними народности вплоть до Колхиды. Все эти области называются «Правой стороной» Понта Евксинского. Над всем этим побережьем от Колхиды и до Гераклеи господствовал Евпатор;[1839] области же за этими пределами вплоть до входа в Понт оставались под властью вифинского царя. После низвержения царя римляне сохранили те же границы: так, Гераклея была присоединена к Понту, а области за ней отошли к Вифинии.

3. Большинство согласно с тем, что вифинцы, бывшие прежде мисийцами, получили свое измененное имя от фракийцев — вифинов и финов, поселившихся в этой стране. Относительно племени вифинцев приводят доказательство то, что еще и теперь некоторые племена во Фракии называются вифинами, относительно же финов — то, что побережье вблизи Аполлонии и Сальмидесса носит название Финиады. Бебрики, которые поселились в Мисии раньше этого племени, были также, как я полагаю, фракийцами. Я уже сказал выше, что даже сами мисийцы были выходцами из тех фракийцев, которые теперь называются мисийцами. Так рассказывают об этом племени.

4. О мариандинах и кавконах не все сообщают одинаковые сведения: говорят, что Гераклея находится в области мариандинов и основана милетянами; однако ничего не говорится о том, кто они были и откуда пришли. Ничего не говорится о их языке или о каком-нибудь другом этническом различии, но они похожи на вифинцев. Кажется, и это племя было фракийским. По словам Феопомпа, Мариандин властвовал над одной частью Пафлагонии, которая была подчинена многим правителям; затем он напал на страну бебриков, овладел ею, но потом покинул, дав ей свое имя. Передают также, что первые основатели Гераклеи — милетяне — заставили мариандинов, прежних властителей страны, служить себе в качестве илотов, так что последних они даже продавали, однако не за пределы страны (ибо об этом они договорились друг с другом), подобно тому, как так называемая община[1840] мноев была крепостными рабами у критян, а у фессалийцев — пенесты.

5. Что касается кавконов, о которых рассказывают, что они жили на побережье непосредственно за мариандинами до реки Парфения (город у них был Тией), то одни считают их скифами, другие — каким-то македонским племенем, третьи — пеласгами. Об этой народности я уже говорил где-то в другом месте.[1841] Каллисфен в своем сочинении «О боевом построении кораблей» даже вставил в гомеровский текст после слов:

слова:

Ведь по его словам, кавконы простирались от Гераклеи и области мариандинов до левко-сирийцев, которых мы называем каппадокиицами, и племя кавконов, что живет около Тиея, простиралось до реки Парфения, тогда как соседнее племя генетов, владевших Китором, обитало за Парфением, и еще теперь какие-то кавкониты[1842] живут у реки Парфения.

6. Гераклея — город с хорошими гаванями и вообще заслуживаю упоминания, так как он даже высылал колонии, ведь Херсонес и Каллатида — его колонии. Сначала он был самостоятельным городом, потом некоторое время находился под властью тиранов, затем снова вернул себе свободу. Впоследствии город подчинился господству римлян и им управляли цари. Город принял римскую колонию, которая заняла часть самого города и городской области. Адиаториг, сын Домнеклея, тетрарха галатов получил от Антония часть города, занятую гераклеотами; незадолго до битвы при Акциуме он ночью напал на римлян и перебил их, как он потом говорил, с разрешения Антония. После актийской победы он следовал в триумфальном шествии в качестве пленника и был казнен вместе с сыном. Город входит в состав понтийской провинции, соединенной с Вифинией.

7. Между Халкедоном и Гераклеей течет несколько рек; среди них Псиллис, Кальпа и Сангарий, о котором упоминает Гомер.[1843] Истоки Сангария находятся вблизи селения Сангия, приблизительно в 150 стадиях от Пессинунта. Протекает эта река через большую часть территории Фригии Эпиктет, а также через часть Вифинии, так что от Никомедии она находится немногим больше чем в 300 стадиях в том месте, где с ней сливается река Галл, начинающаяся у Модр во Фригии на Геллеспонте. Это та же самая страна, что и Фригия Эпиктет; прежде ею владели вифинцы. Увеличившись и став судоходной рекой (хотя в старое время она не была судоходной), Сангарий при устье образует границу Вифинии. Перед этим побережьем расположен остров Финия. В Гераклейской области растет аконит.[1844] Город этот находится приблизительно в 1500 стадиях от халкедонского святилища и в 500 — от Сангария.

8. Тией — городок вовсе не стоил бы упоминания, если бы оттуда не происходил Филетер, родоначальник царского рода Атталидов. Затем следует река Парфений, которая течет по местности, покрытой цветами, отчего она получила свое имя.[1845] Истоки реки находятся в самой Пафлагонии. Далее идут Пафлагония и энеты. Спорно, каких энетов Гомер имел в виду, говоря:

Ведь теперь, как говорят, в Пафлагонии нет энетов, хотя другие утверждают, что существует селение с таким названием на Эгиале, в 10 схенах от Амастрии. Зенодот же пишет «из Энеты»[1846] и утверждает, что Гомер определенно указывает на современную Амису. Третьи говорят, что какое-то племя с таким именем, жившее по соседству с каппадокийцами, сражалось вместе с киммерийцами и затем было оттеснено к Адриатическому морю. Наиболее общепризнанным является мнение, что эти энеты были самым значительным пафлагонским племенем, из которого происходил Пилемен. Кроме того, большинство энетов сражалось на его стороне; лишившись своего вождя, они после взятия Трои переправились во Фракию во время своих скитаний пришли в современную Энетику. По словам некоторых писателей, Антенор и его дети также приняли участие в этом походе и поселились в самой отдаленной части Адриатического моря, как уже упомянул в моем описании Италии.[1847] Поэтому, вероятно, энеты исчезли и их больше нет в Пафлагонии.

9. Границей пафлагонцев на востоке является река Галис, которая «течет», согласно Геродоту,[1848] «с юга между сирийцами и пафлагонцами и впадает в так называемый Евксинский Понт»; сирийцами же он считает каппадокийцев; действительно, еще и теперь их называют «левко-сирийцами», тогда как живущих по эту сторону Тавра — «сирийцами». Так как по сравнению с сирийцами, живущими по эту сторону Тавра, кожа тех загорелая, а кожа этих нет, то и возникло это прозвище. И Пиндар говорит, что амазонки

указывая таким образом на их поселение в Фемискире. Последняя принадлежит амисенам, Амис же — белым сирийцам, живущим за Галисом. Итак, на востоке границей пафлагонцев является Галис; на юге — фригийцы и поселившиеся там галаты; на западе — вифинцы и мариандины (ибо племя кавконов повсюду совершенно вымерло); на севере же — Евксинский Понт. Так как страна эта делилась на внутреннюю и приморскую области, причем обе они, распространялись от Галиса до Вифинии, то побережьем до Гераклеи владел Митридат Евпатор, а из внутренней области[1849] ему были подвластны только ближайшие части (некоторые из них простирались за Галис); до этого предела доходила выделенная римлянами понтийская провинция. Остальными частями внутренней области страны владели местные правители даже после низвержения Митридата. Относительно пафлагонцев, населявших внутреннюю область (не подвластных Митридату), я буду говорить после;[1850] теперь же мне предстоит описание подвластной ему страны, которая называется Понтом.

10. После реки Парфения идет Амастрия, город, одноименный своей основательнице. Он построен на перешейке, по обеим сторонам которого находятся гавани. Амастрия была супругой Дионисия, тирана Гераклеи, дочь Оксиафра, брата Дария, современника Александра. Амастрия основала город из 4 объединенных поселений: Сесама, Китора, Кромны (которую Гомер упоминает в своем описании боевого построения пафлагонских кораблей)[1851] и Тиея. Последний, однако, скоро отделился от сообщества, но остальные остались объединенными; из 3 городов Сесам назывался акрополем Амастрии. Китор был некогда портом синопцев, а назван, как говорит Эфор, по имени Китора, сына Фрикса. На территории Амастрии с произрастает в наибольшем количестве лучшего качества буковое дерево, особенно около Китора. Эгиал представляет собой длинный берег, протяжением около 100 стадий; на нем находится одноименное селение, о котором упоминает Гомер:

Некоторые, однако, пишут:

Говорят, что Эрифинами называются современные Эрифины по их цвету;[1852] это — 2 скалы. После Эгиала следует Карамбис — большой мыс тянущийся к северу и к скифскому Херсонесу. Я уже нередко упоминал его и лежащий напротив Криуметопона, который делит Евксинский Понт на 2 моря.[1853] После Карамбиса идут Кинолис, Антикинолис, городок Абонутейхос[1854] и Армена, о которой пошла поговорка:

Это — селение синопцев с гаванью.

11. В 50 стадиях от Армены находится сама Синопа — наиболее замечательный город в этой части света. Основали его милетяне. Снарядив флот, Синопа получила господство на море по эту сторону Кианеев, а по ту сторону синопцы принимали участие во многих битвах на стороне греков. Хотя город в течение долгого времени остался независимым, он не был в состоянии до конца сохранить свободу; после осады ее взял и поработил Фарнак,[1855] а затем его преемники, вплоть до Митридата Евпатора и римлян, которые сокрушили могущество последнего. Евпатор родился и получил воспитание в Синопе. Царь окружил город исключительным почетом и даже сделал столицей своего царства. Синопа благоустроена от природы и стараньями людей; ведь она построена на перешейке полуострова; по обеим сторонам последнего расположены гавани, корабельные стоянки и замечательные заведения для засола пеламид, о которых я уже упоминал,[1856] что синопцы получают второй улов, а византийцы — третий. Полуостров окружен побережьем, изборожденным скалами с какими-то лощинами в них вроде ям, которые называются «хеникидами». Эти ямы наполняются водой при поднятии моря, так что из-за этого местность не легко доступна, а также и потому, что вся поверхность скалы покрыта колючками и по ней нельзя ходить босыми ногами. Тем не менее во внутренней части страны и над городом земля плодородна и украшена множеством полей, разделанных под сады, в особенности же предместья города. Самый город прекрасно укреплен стенами, а также украшен великолепным гимнасием, рыночной площадью и портиками. Несмотря на это, город был все же дважды взят: в первый раз Фарнаком, который неожиданно напал на него, а затем Лукуллом и засевшим в городе тираном. Ибо поставленный царем в начальники гарнизона Вакхид, постоянно опасаясь измены изнутри города, множеством насилий и резней сделал горожан неспособными благородно защищаться или пойти на соглашение с врагом, подорвав их боеспособность. Так город был взят. Лукулл оставил, однако, в целости все украшения города, а увез только небесный глобус Биллара и произведение Гфенида статую Автолика,[1857] которого синопцы считали основателем их города и почитали как бога. Здесь находился и оракул его. Автолик, как кажется, был одним из спутников Иасона и завладел этой местностью. Впоследствии милетяне, узнав о выгодном расположении местности и слабости ее жителей, присвоили ее себе и выслали туда колонию. В настоящее время Синопе пришлось принять римскую колонию, так что и часть города и городской земли принадлежит колонистам. Город находится в 3500 стадиях от [халкедонского] святилища,[1858] от Гераклеи — в 2000 и от Карамбиса — в 700 стадиях. Синопа была местом рождения выдающихся людей: из философов — Диогена Киника и Тимофея Патриона; из поэтов — Дифила, автора комедий; из историков — Батона, который написал «Историю Персии».

12. Затем идет устье реки Галиса. Она получила свое название от соляных копей,[1859] намываемых ее течением. Истоки Галиса находятся в Великой Каппадокии, в Камисене, вблизи Понтийской области. Устремляясь мощным потоком на запад, река сворачивает затем на север через области галатов и пафлагонцев, отделяя последних от «левко[1860] — сирийцев». В Синопской области, вплоть до Вифинии, и во всей нагорной стране, расположенной над вышеупомянутым побережьем, есть прекрасный корабельный лес, легко сплавляемый к морю. В Синопской области произрастают также клен и горный орех, которые распиливают на доски для столов. Вся возделываемая страна, расположенная немного выше моря, засажена также маслинами.

13. За устьем Галиса следует Газелонитида, вплоть до Сарамены; это — плодородная, всюду ровная местность, изобилующая всякими плодами. Здесь водятся тонкорунные овцы с мягкой шерстью, которые во всей Каппадокии и на Понте встречаются чрезвычайно редко; водятся и газели, которые в других местах представляют редкость. Одну часть этой страны занимают амисены, другую же Помпеи отдал Дейотару, так же как и области около Фарнакии и Трапезусии, вплоть до Колхиды и Малой Армении. Помпей провозгласил его царем всех этих стран, помимо которых он владел еще и унаследованной от отца галатской тетрархией,[1861] именно страной толистобогиев. Однако после его смерти нашлось много наследников его владений.

14. После Газелона идут Сарамена и значительный город Амис приблизительно в 900 стадиях от Синопы. По словам Феопомпа, первыми его основателями были милетяне [...],[1862] затем правитель каппадокийцев, потом туда выслали колонию афиняне под предводительством Афинокла и город был переименован в Пирей. Цари также подчинили своей власти и этот город. Митридат Евпатор украсил его храмами и заложил еще часть его. Город был осажден Лукуллом, а позднее Фарнаком, который переправился с Боспора. Божественный Цезарь освободил город, а Антоний снова отдал его под власть царей. Затем тиран Стратон довел его до тяжелого положения. Наконец, после Актийской битвы[1863] был снова освобожден Цезарем Августом, а в настоящее время получил хорошее устройство. Кроме прочей прекрасной территории, город владеет и Фемискирой, местожительством амазонок, и Сиденой.

15. Фемискира представляет собой равнину, которая с одной стороны омывается морем, находящимся приблизительно в 60 стадиях от города- с другой стороны она лежит у подошвы горной цепи, богатой лесом и пересекаемой реками, истоки которых находятся там. Одна река по имени Фермодонт, наполняясь водами всех этих рек, протекает через эту равнину, другая же, подобная ей река, вытекающая из так называемой Фанареи, течет через ту же равнину и называется Иридой. Истоки ее находятся на самом Понте; протекая сначала по середине города Команы на Понте и через плодородную равнину Дазимонитиду на запад, она затем сворачивает на север мимо самых Газиур, древней царской столицы, теперь безлюдной; потом снова делает изгиб на восток, приняв Скилак и другие реки, и, проносясь мимо самой стены Амасии, моей родины, очень сильно укрепленного от природы города, выходит в Фанарею. Там с ней соединяется Лик (истоки которого в Армении) и также становится Иридой. Затем эту реку принимают Фемискира и Понтийское море. В силу этого равнина всегда росиста и покрыта травой; она может прокормить стада коров, так же как и табуны лошадей. Земля принимает там в весьма большом или, лучше сказать, в неограниченном количестве посевы проса и сахарного тростника. Ведь обильное орошение преодолевает всякую засуху, поэтому голод никогда не постигает население этих мест. С другой стороны, местность по склону горы дает так много дикорастущих плодов, именно: винограда, груш, яблок и орехов, что в любое время года люди, посещая лес, находят там в изобилии плоды, то висящие еще на деревьях, то уже лежащие сверх или под насыпанными большими грудами опавшей листвы. Здесь благодаря обилию кормов постоянно можно охотиться на всевозможных зверей.

16. После Фемискиры идет Сидена — плодородная равнина, хотя и не столь обильно орошаемая, как Фемискира. На побережье ее находятся укрепления: Сида, по имени которой она названа Сиденой, Хабака и Фабда. До этого места простирается область Амиса. Из этого города происходят достопамятные люди по своей учености: математики Деметрий, сын Рафина, и Дионисодор, одноименный с мелосским геометром, и грамматик Тираннион, лекции которого мне довелось слушать.

17. За Сиденой находится укрепленный город Фарнакия. За ним идет греческий город Трапезунт, морской путь до которого из Амиса составляет 2200 стадий. Затем отсюда до Фасиса около 1400 стадий, так что общее расстояние от [халкедонского] святилища[1864] до Фасиса составляет приблизительно 8000 стадий, может быть несколько больше или меньше. Если плыть вдоль этого побережья от Амиса, то сначала открывается Гераклов мыс, затем мыс Иасоний и река Генет, потом городо Котиора,[1865] откуда была выслана колония в Фарнакию; далее — разрушеный Исхополь, потом залив, в котором расположены Керасунт и Гермоасса — незначительные поселения; недалеко от Гермонассы находятся Трапезунт и затем Колхида. Здесь где-то находится одно поселение под названием Зигополь. О Колхиде и о побережье, лежащем над ней, я уже сказал.[1866]

18. Над Трапезунтом и Фарнакией расположены тибарены, халдеи, санны, которые прежде назывались макронами, и Малая Армения; аппеты, раньше называвшиеся керкитами, живут где-то поблизости от этих мест. Эти области пересекают весьма скалистая гора Скидис, соединяющаяся с Мосхскими горами, что над Колхидой (вершины ее занимают гептакомиты), и гора Париадр, которая тянется от Сиденской области и Фемискиры до Малой Армении, образуя восточную сторону Понта. Все жители этих горных областей совершенно дикие, однако гептакомиты превосходят в этом смысле прочих. Некоторые живут даже на деревьях или в башнях, поэтому древние называли их мосинеками, так как башни эти называются «мосинами». Они питаются звериным мясом и древесными плодами; они нападают также на путников, спрыгивая на них прямо со своих дощатых шалашей на деревьях. Гептакомиты уничтожили 3 манипула[1867] войска Помпея, когда те проходили через эту горную область; варвары приготовили на дорогах сосуды с опьяняющим медом, добываемым из ветвей деревьев. Затем они напали на римских воинов, напившихся меду и потерявших сознание, и легко умертвили их. Некоторые из этих варваров назывались бизерами.

19. Современные халдеи в древности назывались халибами. Как раз напротив их области находится Фарнакия, которая на море имеет выгоды от ловли пеламид (ведь здесь впервые начали ловить эту рыбу),[1868] а на суше — рудники, теперь железные рудники, а прежде даже серебряные. Вообще побережье в этой области совсем узкое; ведь как раз над ним поднимаются горы со множеством рудников, покрытые густым лесом, и только небольшая часть земли обрабатывается. Таким образом, рудокопам остается только добывать пропитание для жизни работой на рудниках, а занимающимся морским промыслом — рыбной ловлей, особенно пеламид и дельфинов. Ведь эти последние, преследуя стаи рыб — кордил, тунцов и самих пеламид,[1869] — становятся жирными, а оттого что они слишком быстро в погоне за приманкой приближаются к берегу, их легко ловить. Только жители Фаркании ловят дельфинов на приманку, разрубают их на куски, пользуясь жиром для всевозможных надобностей.

20. Этих халибов, думается мне, Гомер упоминает в «Списке кораблей» после пафлагонцев, называя их гализонами:

или же, если текст изменен, из

или эта народность в прежнее время называлась «алибами» вместо «халибов». Ведь как теперь невозможно называть их «халдеями», производя это имя от «халибов», так и прежде нельзя было давать им имя «халибов» вместо «алибов», тем более что имена народностей, особенно у варваров, сильно изменялись. Так, например, некоторых фракийцев называли синтиями, затем саийцами, где Архилох, как он сам говорит, бросил свой щит:

Эта самая народность теперь называется сапеями. Все они жили около Абдер и на островах около Лемноса. Далее бригийцы, бриги и фригийцы — одна и та же народность; как и мисийцы, меоны и мейоны. Нет необходимости увеличивать число примеров. Деметрий Скепсийский также предполагает превращение их названия из алибов в халибов; но так как он не понимает того, что следует и что соответствует этому, в особенности почему Гомер назвал халибов гализонами, то отвергает это мнение. Я со своей стороны, сопоставив мои и его соображения, также рассмотрю предположения других писателей.

21. Некоторые писатели, изменяя гомеровский текст, пишут «алазонов», другие — «амазонок», слова же «из Алибы» изменяют на «из Алопы» или «из Алобы», называя скифов, что живут над Борисфеном, «алазонами» и «каллипидами» и другими именами (которые нам наболтали Гелланик, Геродот и Евдокс) и помещая амазонок между Мисией, Карией и Лидией, как полагает и Эфор, вблизи Кимы, его родины. А это, пожалуй, имеет смысл: ведь Эфор имеет в виду страну, впоследствии населенную эолийцами и ионийцами, а первоначально — амазонками. Есть, как говорят, несколько городов, названных именами амазонок: Эфес, Смирна, Кима и Мирина. Но как же можно поместить в этой местности Алибу, или, как некоторые называют ее, «Алопу» или «Алобу»? Или как следует объяснять выражение «стран отдаленных» или «исход серебра неоскудный»?

22. Эти трудности Эфор устраняет путем следующего изменения текста; он пишет:

Однако, устранив это затруднение, он попадается на другую выдумку, потому что в этой области нигде не найдешь Алопы, а его чтение, настолько измененное против показания древних рукописей, кажется необдуманностью. Деметрий Скепсийский, по-видимому, не одобряет предположения Эфора и не согласен с мнениями тех, кто полагает, что ализоны жили около Паллены; о них я упомянул в описании Македонии.[1870] Точно так же ему трудно представить, как можно допустить, что на помощь троянцам пришло союзное войско кочевников, живших над Борисфеном. С другой стороны, Деметрий как раз одобряет мнение Гекатея Милетского и Менекрата из Элей, одного из учеников Ксенократа, а также взгляд Палефата. Гекатей в своем «Описании Земли» говорит: «У города Алазии протекает река Одрисс с запада через Мигдонийскую равнину, беря свое начало из озера Даскилитиды и впадая в Риндак». По его словам, в настоящее время Алазия безлюдна, но алазоны обитают во многих селениях, через которые протекает Одрисс; в этих селениях Аполлон пользуется особым почитанием, в особенности же на границе с кизикенами. Менекрат в своем «Описании Геллеспонта», напротив, сообщает, что над областью около Мирлеи возвышается непрерывно тянущаяся горная цепь, где обитает племя гализонов. Их имя следует, однако, прибавляет он, писать через два л, но Гомер по метрическим соображениям, пишет только одно. Палефат, наконец, утверждает, что Одий и Эпистроф выступили в поход из области амазонок, которые тогда жили в Алопе, а теперь — в Зелии. Что же заслуживает одобрения в мнениях этих людей? Кроме того, что эти писатели изменяют древнее чтение, они не показывают нам ни серебряных рудников, ни местонахождения Алопы в Мирлеатиде, ни того, каким образом те, которые пришли оттуда в Илион, оказались «из стран отдаленных», если даже допустить существование какой-то Алопы или Алазии. Ведь эти местности гораздо ближе к Троаде, чем окрестности Эфеса, Тем не менее Деметрий называет тех, кто помещает амазонок около Пигел между Эфесом, Магнесией и Приеной, пустыми болтунами. Ведь выражение «из стран отдаленных», прибавляет Деметрий, нельзя применить к этой местности. Насколько же меньше подходит оно к областям Мисии и Тевфрании?

23. Да, клянусь Зевсом, говорит Деметрий, следует допустить существование в гомеровском тексте несколько произвольных добавок, например:

Допустим и это. Однако нельзя допускать того, на что Деметрий соглашается даже без убедительного возражения тем, кто принимает чтение:

Хотя Деметрий и согласен признать, что если теперь в стране халибов даже и нет серебряных рудников, они могли бы там быть в древности, но он не согласен с тем, что они пользовались такой же известностью и о них так же стоило упоминать, как и о железных рудниках. Но что же мешает, можно спросить Деметрия, этим рудникам быть столь же знаменитыми, как и железным? Неужели изобилие железа может сделать место знаменитым, а изобилие серебра — нет? Если серебряные рудники вошли в славу не в героическое время, а в эпоху Гомера, то можно ли за это порицать выражение поэта? Как же эта слава могла дойти поэта? Как же дошла до него слава медных рудников в Темесе италийской или слава о богатстве Фив в Египте,[1871] хотя поэт жил почти в два раза дальше от египетских Фив, чем от халдеев? Однако Деметрий не согласен даже и с теми писателями, мнения которых он принимает. Действительно, при описании местности около Скепсиса, своей родины, он говорит о селении Неа, об Аргирии и Алазонии как о находящихся вблизи Скепсиса и реки Эсепа. Если эти местности вообще существуют, то они должны находиться у истоков Эсепа. По словам Гекатея, они лежат за устьями реки, а Палефат, утверждавший, что амазонки прежде жили в Алопе, а теперь в Зелии, не говорит ничего похожего на то, что говорят эти писатели. Что же касается Менекрата, то и он не говорит даже, что за местность «Алопа» или «Алоба» или как иначе предпочитают писать это имя; не говорит [об этом] и сам Деметрий.

24. Против Аполлодора, который в своем «Боевом построении троянцев» обсуждает этот же предмет, я уже раньше выставил много возражений, но и теперь я должен снова возразить ему. Ведь он полагает, что не следует помещать ализонов за рекой Галисом. Действительно, говорит он, никакого союзного войска не пришло на помощь троянцам с другой стороны Галиса. Поэтому прежде всего спросим его, кто такие гализоны

Он не сможет ответить на этот вопрос. Затем зададим ему вопрос: по какой причине он не допускает прихода какого-нибудь союзного войска также из области за рекой? Ведь если действительно случилось так, что все остальные союзники, исключая фракийцев, жили по эту сторону реки, то это вовсе не могло служить препятствием тому, чтобы по крайней мере одно союзное войско прибыло с другой стороны Галиса, из страны за левко-сирийцами.[1872] Неужели народностям, воевавшим с троянцами, можно было прийти из этих местностей или с той стороны реки, как например, говорят, сделали это амазонки, треры и киммерийцы, а для племен, союзных с троянцами, это было невозможно? Амазонки не помогали троянцам, потому что Приам воевал против них в союзе с фригийцами:

как говорит Приам:

Напротив, так как племена, пограничные с амазонками, жили не так далеко, чтобы было трудно их вызвать оттуда, то при отсутствии причин для вражды, я думаю, ничто не мешало им быть союзниками троянцев.

25. Аполлодор, однако, не может приписать такого мнения древним писателям, будто они все согласны с тем, что ни одно племя с другой стороны Галиса не принимало участия в Троянской войне. Напротив, скорее можно найти свидетельства в пользу противоположного мнения. Во всяком случае, по словам Меандрия, энеты, выступив из страны левко-сирийцев, сражались на стороне троянцев; оттуда они отплыли вместе с фракийцами и поселились в самой отдаленной части Адриатического залива; а те энеты, которые не участвовали в походе, сделались каппадокийцами. В пользу этого утверждения, как кажется, говорит то обстоятельство, что во всей части Каппадокии вблизи реки Галиса, простирающейся вдоль Пафлагонии, в ходу оба языка, в которых много пафлагонских имен, например: Багас, Биасас, Айниатес, Ратотес, Зардокес, Тибиос, Гасис, Олигасис и Манес. Эти имена распространены в Фаземонитиде,[1873] Пимолиситиде,[1874] Газелонитиде, Газакене и в большинстве других областей. Сам Аполлодор приводит Зенодотово чтение гомеровского стиха в следующем виде:

Он утверждает, что Гекатей Милетский принимает за Энету Амис. Однако, как я уже сказал выше,[1876] Амис относится к области левко-сирийцев и лежит по ту сторону Галиса.

26. Аполлодор где-то говорит также, что Гомер получил сведения о пафлагонцах, живущих в глубине страны, от людей, которые пешком прошли эту страну; однако побережье Пафлагонии осталось поэту неизвестным, так же как и остальное понтийское побережье. Ведь иначе поэт упомянул бы его. Напротив, исходя из данного мною теперь описания можно утверждать обратное: Гомер прошел все побережье, не пропустив ничего, бывшего тогда достопамятным. Если же он вовсе не упоминает Гераклеи, Амастрии и Синопы — городов, которые еще не были тогда основаны, то в этом нет ничего удивительного; с другой стороны, в отсутствии у него упоминания о внутренней части страны также нет ничего странного. Вообще же неупоминание многих известных мест не является доказательством неведения, как я уже доказал в предшествующем изложении.[1877] Между тем, по словам Аполлодора, Гомер не знал многого на Понте, что было общеизвестным, как например рек и племен, ведь иначе, говорит он, поэт упомянул бы о них. Это неведение можно бы, пожалуй, допустить относительно чего-нибудь весьма значительного, например скифов, Меотиды и Истра. Ведь в противном случае Гомер, пожалуй, не наградил бы кочевников такими характерными признаками, как «питающиеся молоком» и «не имеющие средств к жизни», «справедливейшие из людей», а также «славные доители кобылиц».[1878] Однако он не мог бы обойти названия «скифы», «савроматы» или «сарматы», если бы они действительно так назывались у греков; далее, говоря о фракийцах и мисийцах, живущих на Истре, он не умолчал бы об этой величайшей из рек, тем более при его склонности обозначать границы местности реками. Наконец, в рассказе о киммерийцах он не упустил бы случая упомянуть о Боспоре или Меотиде.

27. Но кто станет упрекать Гомера за неупоминание предметов, не выделявшихся столь важными признаками, не в духе его времени или не соответствующих содержанию его произведений? Например, за неупоминание реки Танаиса, которая известна единственно только тем, что является границей Азии и Европы? Люди того времени еще не употребляли ни имени Азии, ни Европы, а обитаемый мир еще не делился, как теперь, на 3 материка. В противном случае Гомер где-нибудь назвал бы их в силу характерной особенности этих частей света, подобно тому как он упоминает Ливию и ливийский ветер, дующий из западных частей Ливии. Но так как еще не существовало разделения материков, то не была и необходимости упоминать о Танаисе. Многое, само по себе достойное упоминания, случайно не приходило поэту в голову. Ведь в речах и поступках мы замечаем много случайного. Из всех этих фактов ясно, что всякий, кто из умолчания поэтом чего-либо заключает о его незнании этого, ошибается. На нескольких примерах я должен выяснить ошибочность таких доводов, так как многие часто ими пользуются. Поэтому приходится опровергать тех, кто приводит их, даже с риском повторения сказанного.[1879] Например, если кто-нибудь станет утверждать, что Гомер не называл ту или иную реку оттого, что не знает [ее имени], то я назову этот довод глупым; он не назвал ведь даже реки Мелета, протекающего мимо Смирны (которую большинство писателей считает его родиной), хотя он приводит имена рек Герма и Гилла; поэт не назвал и Пактола, который сливается в одно русло с этими реками и берет начало с горы Тмола, упоминаемой им.[1880] Нет у него упоминания ни о самой Смирне, ни о прочих ионийских городах и о большинстве эолийских, хотя он упоминает Милет, Самос, Лесбос и Тенедос; не называет он и реки Лефея, которая протекает мимо Магнесии, ни Марсия; обе эти реки впадают

и прочие, большинство которых не больше ручьев. Называя множество стран и городов, поэт то упоминает при этом реки и горы, то нет. Во всяком случае реки в Этолии и в Аттике, как и в некоторых других странах, он оставляет без упоминания. Кроме того, упоминая об отдаленных реках, Гомер не называет ближайших не потому, конечно, что он их не знает, так как они были известны всем другим. Равным образом поэт, наверно, знал племена, жившие одинаково близко, но одних из них он упоминает, других же нет. Например, он называет ликийцев и солимов, а милиев, памфилов и писидийцев нет; называя пафлагонцев, фригийцев и мисийцев, не упоминает о мариандинах, финах, вифинцах и бебриках; упоминает амазонок, но оставляет без упоминания левко-сирийцев, сирийцев, каппадокийцев и ликаонцев, хотя много рассказывает о финикийцах, египтянах и эфиопах. Говоря об Алейской равнине и об аримах,[1881] он умалчивает о племени, в которое они входят. Такая критика Гомера неверна; достоверной критика является только тогда, когда она вскрывает какое-нибудь ложное утверждение поэта. Но Аполлодор оказался неправ и в случае, когда он осмелился утверждать, что «славные доители кобылиц» и «питающиеся молоком» — это выдумки Гомера. Таковы мои возражения Аполлодору. Теперь я возвращаюсь к следующей части моего описания Понта.

28. Над областью Фарнакии и Трапезунта обитают тибарены и халдеи, простирающиеся до Малой Армении. Последняя страна довольно плодородна. Малой Арменией, как и Софеной, всегда правили местные властители, которые то сохраняли дружественные отношения с остальными армянами, то были независимы от них. Им были подвластны халдеи и тибарены, так что их держава простиралась вплоть до Трапезунта и Фарнакии. Укрепив свое могущество, Митридат Евпатор стал владыкой Колхиды и всех этих стран, уступленных ему Антипатром, сыном Сисиды. Митридат проявлял столь большую заботу об этих областях, что построил там 75 укреплений, где и хранил большую часть своих сокровищ. Самые значительные из них — это Гидара, Басгедариза и Синория. Последнее местечко находилось на самой границе Великой Армении, почему Феофан и изменил ее имя в Сюнорию.[1882] Действительно, по всей горной цепи Париадра много подходящих мест для таких укреплений, так как местность эта обильна водой и лесом и во многих местах покрыта отвесными обрывами и кручами. Во всяком случае здесь было построено большинство укрепленных казнохранилищ. В конце концов сам Митридат, когда Помпеи напал на его страну, в поисках убежища бежал на эти окраины Понтийского царства. Захватив около Дастир в Акилисене обильную водой гору (поблизости протекал также Евфрат, отделяющий Акилисену от Малой Армении), Митридат оставался там до тех пор. пока не был вынужден осадой бежать через горы в Колхиду, а оттуда на Боспор. Около этого места в Малой Армении Помпеи основал город Никополь,[1883] существующий еще и теперь и хорошо населенный.

29. Малой Арменией в разное время управляли различные властители по воле римлян; в последнее время она находилась под властью Архелая. Тибаренами же и халдеями до Колхиды, Фарнакии и Трапезунта управляет Пифодорида, женщина мудрая, способная руководить государственными делами. Она дочь Пифодора из Тралл. Выйдя замуж за Полемона, она некоторое время была его соправительницей; после кончины мужа[1884] в стране так называемых аспургианов (одного из варварских племен, обитающих около Синдики) она унаследовала его власть. От Полемона у нее было двое сыновей и дочь. Последняя вышла замуж за Котиса сапейца;[1885] после того как Котис был предательски убит,[1886] осталась вдовой с детьми от него. Старший из ее сыновей теперь управляет страной.[1887] Что касается сыновей Пифодориды, то один из них[1888] помогает матери в управлении в качестве частного лица, тогда как другой[1889] недавно поставлен царем Великой Армении. Сама Пифодорида вышла замуж за Архелая и жила с ним до его кончины.[1890] Теперь она вдова владеет вышеупомянутыми областями и другими еще более культурными, к описанию которых я сейчас перейду.

30. К Фарнакии примыкают Сидена и Фемискира. Над этими местностями лежит Фанарея, занимающая лучшую часть Понта. Она засажена маслинами и обильна вином, отличается всеми прочими достоинствами. С восточной стороны Фанарея ограждена Париадром, который тянется параллельно ей; с запада — Лифром и Офлимом. Это значительной длины и ширины долина, через которую течет из Армении река Лик, а из ущелья у Амасии — Ирида. Обе реки сливаются приблизительно в середине этой долины. При слиянии их расположен город, который первый его основатель[1891] назвал своим именем — Евпаторией. Помпей же, найдя город лишь наполовину отстроенным, увеличил его территорию и население и назвал Магнополем. Город этот лежит посреди равнины, а Кабиры находятся у самого подгорья Париадра, приблизительно в 150 стадиях южнее Магнополя (настолько и Амасия южнее его). В Кабирах были построены дворец Митридата, водяная мельница, зверинец; поблизости расположены также охотничьи угодья и рудники.

31. Здесь находится так называемый Кенон Хорион[1892] — естественно укрепленная отвесная скала — на расстоянии менее 200 стадий от Кабир. На вершине этой скалы бьет источник, выбрасывающий много воды, а у ее подошвы — река и глубокая пропасть. Высота скалы над гребнем огромная, так что она неприступна; кроме того, она окружена удивительной стеной, не считая той части, которая срыта римлянами. Вся эта страна в окружности покрыта густым лесом, скалиста и безводна, так что в пределах 120 стадий невозможно разбить лагерь. Здесь хранились самые драгоценные сокровища Митридата, которые Помпеи посвятил в Капитолий, где они теперь и хранятся. Пифодорида управляет всей этой страной, примыкающей к области варваров, которая ей подвластна, равно как и Зелитидой и Мегалополитидой. Что касается Кабир, которые Помпей обратил в город, назвав Диосполем,[1893] то Пифодорида еще больше украсила их и переименовала в Себасту;[1894] этот город служит ей столицей. В городе находятся также святилище Мена, называемое Фарнаковым,[1895] местечко Америя со множеством храмовых рабов и священным участком, доходы с которого всегда принадлежат жрецу. Цари почитали это святилище превыше всякой меры, так что они произносили так называемую царскую клятву: [Клянусь] «Счастьем царя и Меном Фарнака». Это святилище является храмом Селены, как и храмы у албанцев и во Фригии, именно храм Мена в одноименной местности, храм Мена Аскея[1896] вблизи Антиохии писидийской, а также храм Мена в области антиохийцев.

32. Над Фанареей находятся Команы на Понте, одноименные с городом в Великой Каппадокии; город посвящен той же богине и построен образцу каппадокийского: священные обряды, одержимость божеством и почести жрецам были там почти одинаковы, в особенности же при прежних царях, когда два раза в году при так называемых «выходах»[1897] богини жрец носил диадему,[1898] занимая второе место по достоинству после царя.

33. Я упомянул выше[1899] о Дорилае Тактике, который был прадедом моей матери, и о другом Дорилае, племяннике первого и сыне Филетера; хотя этот Дорилай получил от Митридата Евпатора высшие почести и даже жреческую должность в Команах, но был уличен в попытке склонить царство к восстанию на сторону римлян. После падения Дорилая его семья находилась в опале вместе с ним. Много времени спустя дядя моей матери Моаферн вновь достиг почетного положения, когда уже царство приближалось к своему падению, и снова он сам и его родственники разделили участь царя, за исключением нескольких лиц, которые успели уже раньше отделиться от царя, как например мой дед с материнской стороны. Последний, видя, что дела Митридата в войне с Лукуллом принимают плохой оборот, и, сверх того, охладев к царю в гневе за недавнее умерщвление им своего двоюродного брата Тибия и его сына Феофила, он начал мстить за них и за себя. Получив от Лукулла ручательство в безопасности, он склонил к отделению от царя 15 укреплений. За эти услуги ему, правда, обещали очень много. Но когда прибыл Помпеи, преемник Лукулла по военному командованию, то он счел всех, оказавших какие-нибудь услуги своему предшественнику, личными врагами, так как у него с Лукуллом началась вражда. Возвратившись домой по окончании войны, Помпей добился того, что сенат не утвердил почестей, обещанных Лукуллом некоторым понтийцам; потому что, по словам Помпея, когда один полководец счастливо закончил войну, было бы несправедливо, чтобы от другого зависело распределение наград и почестей.

34. Под властью царей Команы управлялись так, как сказано выше. Но Помпеи, получив неограниченную власть в стране, поставил Архелая жрецом, присоединил к его владениям, кроме священного участка, еще кусок земли в 2 схена в окружности (т. е. 60 стадий) и приказал жителям подчиняться ему. Архелай был их правителем, а также владыкой храмовых рабов, живших в городе, но не имел права продавать их. Здесь храмовых рабов было также[1900] не менее 6000. Этот Архелай был сыном Архелая, получившего почести от Суллы и сената, «друга» бывшего консула Габиния. Когда Габиний был послан в Сирию,[1901] Архелай тоже приплыл туда в надежде принять участие в приготовлениях к Парфянской войне, но так как сенат не разрешил ему, то Архелай оставил эту надежду, но нашел другую, еще большую. Случилось, что как раз в это время египтяне изгнали Птолемея, отца Клеопатры, а его дочь, старшая сестра Клеопатры, владела царством. Так как для нее подыскивали мужа царского происхождения, то Архелай предложил ее посредникам себя, утверждая, что он сын Митридата Евпатора. Его предложение было принято, но царствовать ему пришлось всего 6 месяцев: Габиний при восстановлении Птолемея на престоле убил его в какой-то стычке.

35. Сын его получил жреческую должность, а позднее — Ликомед, Которому добавили еще участок в 4 схена.[1902] После того, как и этот был устранен, эту должность занимает Дитевт, сын Адиаторига, который, по-видимому, получил ее от Цезаря Августа за свою доблесть. Действительно, Цезарь, проведя в триумфальном шествии Адиаторига с детьми и женой, решил казнить его вместе со старшим из сыновей (Дитевт был старшим); когда второй из братьев сказал воинам, которые вели их на казнь, что старший — он, то произошел продолжительный спор между обоими братьями, пока родители не убедили Дитевта уступить младшему, потому что он, по их словам, как старший по возрасту будет лучшим защитником матери и остающегося еще в живых брата. Таким образом, говорят, младшего казнили вместе с отцом, а старший был спасен и получил эту почетную должность. Узнав об этом, кажется уже после казни этих людей, Цезарь был огорчен и, считая оставшихся в живых заслуживающими его милостей и заботы, пожаловал им эту почетную должность.

36. Команы имеют большое население и являются значительным торговым центром для купцов из Армении. Во время «выходов»[1903] богини народ — мужчины вместе с женщинами — стекается сюда отовсюду, из городов и из области, справлять праздник. Некоторые по обету даже постоянно живут здесь, принося жертвы богине. Обитатели города живут в роскоши, а все их земельные участки — под виноградниками. Множество женщин там торгует своим телом; большинство их посвящено богине. Ведь этот город в некотором смысле является маленьким Коринфом. Действительно, там благодаря множеству гетер, посвященных Афродите, постоянно был большой наплыв иностранцев, справлявших праздник. Купцы и воины совершенно растрачивали там свои деньги,[1904] так что о них пошла поговорка:

37. Вся страна вокруг находится под властью Пифодориды; ей принадлежат также Фанарея, Зелитида и Мегалополитида. О Фанарее я уже сказал. Что же касается Зелитиды, то в ней есть город Зела, возведенный на кургане Семирамиды, со святилищем Анаитиды, которую почитают также и армяне.[1905] Священные обряды совершаются здесь с большим благоговением, и все понтийцы приносят тут клятвы в самых важных случаях. Множество храмовых рабов и жреческие почести при царях были точно такие, как я описал выше; в настоящее время все находите в руках Пифодориды. Многие причиняли ущерб святилищу, уменьшая число храмовых служителей и прочие богатства храма. Была урезана прилегающая к храму территория, разделенная между несколькими владениями; именно так называемая Зелитида (где есть город Зела, построений на насыпи). В древности цари управляли Зелой не как городом, а в качестве святилища персидских божеств и жрец был там владыкой всего. В городе жило множество храмовых служителей и сам жрец, имевший большие богатства; священный участок, так же как и земля жреца, были подчинены ему и его многочисленным помощникам. Помпей присоединил много провинций к этой местности и назвал Зелу городом, как и Мегалополь; последний он объединил с областями — Кулупеной и Камисеной (эти области находятся на границе с Малой Арменией и Лавиансеной, содержат каменную соль, а также старинную крепость Камисы, теперь разрушенную). Позднейшие римские префекты одну часть из этих двух областей передали жрецу Коман, другую — жрецу Зел, а третью — Атепоригу, одному из властителей из рода тетрархов Галатии. После его смерти эта небольшая часть теперь подчинена римлянам под названием провинции (она действительно является самостоятельным государством с тех пор, как к ней присоединили городок Караны, от имени которого и страна называется Каранитидой), остальной же частью владеют Пифодорида и Дитевт.

38. Остается описать часть Понта, лежащую между этой областью и областями амисенцев и синопцев и простирающуюся по направлению к Каппадокии, Галатии и Пафлагонии. После Амисенской области вплоть до реки Галиса лежит Фаземонитида, которую Помпеи переименовал в Неаполитиду, объявив городом местечко у селения Фаземона и назвав его Неаполем.[1906] Границей северной части этой области являются Газелонитида и Амисенская область, западной — река Галис, восточной — Фанарея, остающейся части — моя страна — область амасийцев, безусловно самая большая и лучшая из всех. В части Фаземонитиды, пограничной с Фанареей, находится озеро величиной с море, называемое Стифанои; в нем много рыбы, а в окрестностях расположены тучные пастбища разного рода. На берегу озера находятся покинутая теперь сильная крепость Икизари,[1907] а недалеко от нее разрушенная столица. Остальная страна по большей части безлесна и производит хлеб. Над областью амасийцев лежат горячие источники фаземонитов, весьма целебные, а на крутой и высокой горе, оканчивающейся острой вершиной, расположен Сагилий с укреплением и обильным водоемом, который сейчас в запустении, однако царям он был полезен во многих отношениях. Здесь сыновья царя Фарнака захватили в плен и умертвили Арсака, который без позволения какого-либо римского префекта разыгрывал роль властителя и поднял восстание. Его захватили в плен после взятия крепости двумя царями — Полемоном и Ликомедом, однако голодом, а не силой; изгнанный с равнины, он бежал без всяких запасов в горы и нашел имевшиеся сам водоемы, загражденные огромными скалами. Действительно, это было сделано по распоряжению Помпея, который приказал разрушить укрепления, сделав их непригодными для тех, кто хотел бежать в горы для того, чтобы заниматься разбоем. Такой порядок Помпей установил в Фаземонитиде; позднейшие правители и эту страну разделили между царями.

39. Мой родной город[1908] лежит в глубоком большом ущелье, через которое течет река Ирида. Город удивительно благоустроен как искусными человеческими мероприятиями, так и самой природой и сочетает одновременно преимущества города и крепости. Это высокая и со всех сторон обрывистая скала с крутым спуском к реке; с одной стороны ее идет стена по краю реки, где построен город; на другой стороне стена поднимается по обеим сторонам к вершинам. Вершин 2, они естественно соединены друг с другом и очень красиво поднимаются в виде башен. На этом пространстве расположены дворцы и гробницы царей. На вершинах находится очень узкий перешеек, высотой в 5 или 6 стадий с обеих сторон, если подниматься на гору от берега реки и городских предместий; от перешейка до вершин остается еще крутой подъем в 1 стадию, представляющий непреодолимое препятствие против всякого нападения. На скале внутри есть водохранилища, от которых город нельзя отрезать, так как в скале вырублены 2 подземных канала: один — к реке, другой — к перешейку. Через реку перекинуты 2 моста: один — из города к предместью, другой — из предместья к окрестностям, потому что у этого моста оканчивается гора, возвышающаяся над скалой. Затем идет долина, простирающаяся от реки, вначале не широкая, потом она расширяется, образуя так называемую равнину Хилиокомон.[1909] Далее следуют области Диакопена и Пимолисена, всюду плодородные, простирающиеся до Галиса. Это северные части области амасийцев; длина их приблизительно 500 стадий. Затем идет остальная часть страны, гораздо длиннее этой, до Бабанома и Ксимены (последняя область сама простирается до Галиса). Это, таким образом, длина; ширина же тянется с севера на юг к Зелитиде и к Великой Каппадокии вплоть до области трокмов. В Ксимене есть солеварницы каменной соли, от которых, как думают, и получила свое имя река Галис. В нашей стране есть несколько разрушенных укреплений и много покинутой земли вследствие Митридатовой войны. Вся страна, однако, покрыта лесом; часть ее пригодна для конских пастбищ и для выращивания других животных, но вся она в целом прекрасно приспособлена для обитания. Амасия также была отдана царям, но в настоящее время это — провинция.

40. Остается еще та часть Понтийской провинции, которая лежит за рекой Галисом — область около горы Ольгассия, прилегающая к Синопиде. Ольгассий — это очень высокая и труднодоступная гора. Святилища, воздвигнутые на ней повсюду, находятся в руках пафлагонцев. В окрестностях ее лежат довольно плодородные области — Блаена и Доманитида; через последнюю протекает река Амний. Здесь Митридат Евпатор совершенно уничтожил силы Никомеда Вифинского, однако не сам лично, но с помощью своих полководцев. Никомеду с немногими спутниками удалось спастись бегством на родину. Оттуда Никомед отплыл в Италию; Митридат начал преследовать его и захватил Вифинию сходу и овладел Азией вплоть до Карий и Ликии. Здесь также одно местечко было превращено в город, именно Помпейополь. В этом городе находится гора Сандаракургий, недалеко от Пимолис, разрушенной царской крепости по имени которой страна по обоим берегам реки называется Пимолисеной. Гора Сандаракургий[1910] полая внутри вследствие рудокопных работ: рудокопы прорыли там большие подземные ходы. Рудники разрабатывались откупщиками, у которых рудокопами были рабы, проданные в рабство преступники. Ведь, кроме тяжести самой работы, как говорят, воздух в рудниках был смертоносным и невыносимым из-за тяжкого зловония руды, так что люди были обречены на скорую смерть. К тому же нередко эксплуатация рудников прекращается из-за невыгоды предприятия, так как рабочих там больше 200, причем это число постоянно сокращается от болезней и смерти. Это следует сказать о Понте.

41. После Помпейополя идет остальная часть внутренней Пафлагонии по направлению к западу вплоть до Вифинии. Незадолго до нашего времени в этой стране (хотя она и совсем небольшая) было несколько правителей, но так как царский род прекратился, то теперь ею владеют римляне. Области, пограничные с Вифинией, называются Тимонитидой, «областью Гезаторига», Мармолитидой, Санисеной и Потамией. Была здесь также и какая-то область Кимиатена; в ней находилось сильное природное укрепление Кимиаты у подошвы горной цепи Ольгассия. Это укрепление служило опорным пунктом Митридату, прозванному Ктистом,[1911] когда он стал владыкой Понта; его потомки удержали преемственно власть вплоть до Евпатора. Последним царем Пафлагонии был Дейотар, сын Кастора, по прозванию Филадельф. Он владел столицей Морзея — Ганграми, которые были маленьким городком и вместе с тем укреплением.

42. Евдокс говорит об ископаемых рыбах в Пафлагонии «на сухих местах», однако не уточняет местности. По его словам, ископаемых рыб находят также «во влажной» местности около озера Аскании, что под Киосом, хотя не говорит по этому поводу ничего определенного. Так как я теперь описываю часть Пафлагонии, примыкающую к Понту, а с Пафлагонией на западе граничат вифинцы, то попробую описать и их страну. Затем, начав снова с областей этой народности и пафлагонцев, я присоединю описание областей, следующих за ними по направлению к югу вплоть до Тавра, именно областей, параллельных Понту и Каппадокии. Ведь такой приблизительно порядок и деление предписывают природные условия местности.

Глава IV

1. С востока Вифиния граничит с пафлагонцами, мариандинами и некоторыми эпиктетами;[1912] с севера ее границей является Понтийское море от Устья Сангария до входа в Понтийское море у Византия и Халкедона; с запада — Пропонтида; наконец, к югу — Мисия и так называемая Фригия Эпиктет, которая зовется также Геллеспонтской Фригией.

2. В этой последней стране при входе в Понт расположены Хэлкап основанный мегарцами, селение Арисополь и Аалкедонское святилище. На городской территории несколько выше моря находится источник под названием Азарития, где водятся небольшие крокодилы. Далее, к халкедонскому берегу примыкает так называемый Астакенский залив, представляющий собой часть Пропонтиды. В этом заливе построена Никомедия, названная так по имени ее основателя — одного из вифинских царей.[1913] Много вифинских царей носило одно и то же имя (так же как и Птолемеи) благодаря славе первого царя. В самом заливе также был город Астак, основанный мегарцами и афинянами, а позднее — Дедалсом. По имени города назван и залив. Город был разрушен Лисимахом, а его жителей переселил в Никомедию ее основатель.

3. К Астакенскому заливу примыкает другой залив, который простирается далее к восходящему солнцу; в нем находится Прусиада, прежде носившая имя Киоса. Филипп, сын Деметрия и отец Персея, разрушил Киос. Он отдал разрушенный город сыну Зелы Прусию, который вместе с ним разрушил этот город и соседнюю с ним Мирлею, находящуюся вблизи Прусы. Прусий восстановил оба города из развалин и назвал Киос от своего имени Прусиадой, а Мирлею по имени своей супруги — Апамеей. Это тот Прусий, который предоставил убежище Ганнибалу (Ганнибалу пришлось бежать туда после поражения Антиоха). Прусий покинул Фригию на Геллеспонте по договору с Атталидами. Эта страна прежде называлась Малой Фригией, а Атталиды дали ей имя Эпиктет.[1914] Над Прусиадой возвышается гора под названием Арганфоний. Здесь, как рассказывает миф, нимфы похитили Гила, одного из спутников Геракла, плывшего с ним вместе на корабле Арго, когда он вышел за водой на берег. Киос же по возвращении из Колхиды (он был также спутником Геракла и плыл вместе с ним) остался здесь и основал город, названный его именем. Еще и поныне прусийцы справляют нечто вроде празднества — блуждание по горам с вакхическими шествиями и призыванием Гила, как будто они выходят в лес на поиски Гила. Так как прусийцы вели себя доброжелательно по отношению к римлянам, то получили свободу. Напротив, апамейцам пришлось принять римскую колонию. Пруса расположена на Мисийском Олимпе. Город обладает прекрасным государственным устройством, граничит с фригийцами и мисийцами. Он был основан Прусием, воевавшим с Киром.[1915]

4. Границы вифинцев, фригийцев, мисийцев, а также долионов, что живут вокруг Кизика, и мигдонийцев и троянцев трудно определить. Общепризнано, что каждую народность следует считать «отдельной» народностью (о фригийцах же и мисийцах пошла даже поговорка:

Но границы между ними трудно определить. Причина этого явления в том, что пришельцы — завоеватели, будучи варварами и воинами, непрочно владели покоренной страной. Большей частью они блуждали по стране, то изгоняя население, то сами подвергаясь изгнанию. Можно полагать что все эти народности были фракийцами, потому что фракийцы обитали на противоположном берегу[1916] и те и другие мало отличались друг от друга.

5. Однако, насколько можно себе представить, Мисия лежит посредине между Вифинией и устьем Эсепа, касаясь моря и простираясь почти до «сего Олимпа. В глубине страны вокруг Мисии расположена Фригия Эпикте, которая нигде не соприкасается с морем и простирается до восточных частей Асканийского озера и его области; озеро и область носили одно и то же имя. Часть этой области была фригийской, а другая — мисийской. Фригийская часть находилась дальше от Трои. Действительно, так приходится понимать слова Гомера, когда он говорит:

именно из фригийской Аскании, потому что другая Аскания, мисийская, лежит ближе, у нынешней Никеи; о ней упоминает Гомер:

Не приходится удивляться, что поэт говорит об одном Аскании как о вожде фригийцев, пришедшем из Аскании, и о другом каком-то Аскании, вожде мисийцев, тоже пришедшем из Аскании: ведь у Гомера часто встречаются одинаковые имена, а также прозвища, взятые от имен рек, озер и местностей.

6. Сам Гомер считает границей мисийцев Эсеп. Ведь назвав подгорную область Трои над Илионом, подвластную Энею (которую он называет Дарданией), поэт непосредственно к северу помещает и Ликию, область, подчиненную Пандару, где находилась Зелия, и говорит:

Под Зелией лежат у моря, на этой стороне Эсепа, равнина Адрастеи, Гора Терея и Пития (вообще говоря, современная Кизикена у Приапа), которую поэт называет непосредственно после Зелии.[1917] Гомер опять возвращается к восточным областям и к областям за Эсепом, чем он показывает, что считает область до Эсепа северной и восточной границей Троады. о всяком случае после Троады идут Мисия и Олимп. Древнее предание указывает приблизительно такое положение этих племен, но нынешние изменения последовали в результате многочисленных перемен. Ведь в разные времена эти племена находились под властью разных правителей причем одни властители объединяли их, другие же дробили на части. Действительно, после взятия Трои над ними господствовали фригийцы и мисийцы; позднее — лидийцы, после них эолийцы и ионийцы, потом персы македоняне и наконец римляне. При римском владычестве большая часть их потеряла даже свой родной язык и свое имя в силу последовавшего затем особого разделения страны. На этом делении мне лучше остановиться при описании современного положения,[1918] уделяя в то же время должное внимание и положению вещей в древности.

7. В глубине Вифинии лежат Вифинии, расположенный под Тиеем с областью, лежащей около Салона — прекрасным пастбищем для скота (откуда происходит салонский сыр); затем Никея, столица Вифинии на Асканийском озере (вокруг расстилается большая и чрезвычайно плодородная равнина, не очень здоровая летом). Первым основателем Никеи был сын Филиппа Антигон, который назвал ее Антигонией, затем Лисимах. Последний переименовал ее в Никею, по имени своей супруги, которая была дочерью Антипатра. В окружности город имеет 16 стадий и по форме четырехугольный; в нем четверо ворот, расположен он на равнине и изрезан улицами; в силу этого с одного камня, поставленного в центре, в гимнасии, видны эти ворота. Несколько выше Асканийского озера находится городок Отрея, расположенный уже к востоку на границе Вифинии. Отрея, как полагают, названа по имени Отрея.

8. То, что Вифиния была местом обитания мисийцев, впервые засвидетельствовал Скилак из Карианды (по его словам, фригийцы и мисийцы жили вокруг Асканийского озера). Затем об этом свидетельствует Дионисий, который написал сочинение «Об основаниях городов». Он говорит, что пролив у Халкедона и Византия, теперь называемый Боспором Фракийским, прежде носил имя Мисийского Боспора. Это можно принять как свидетельство того, что мисийцы были фракийцами. Евфорион, когда говорит:

свидетельствуют о том же, так как нигде нет другого Асканийского озера, но только здесь.

9. Уроженцами Вифинии были знаменитые ученые: философ Ксенократ, диалектик Дионисий, математики Гиппарх, Феодосии с сыновьям, ритор Клеохар из Мирлеи и врач Асклепиад из Прусы.

10. К югу от вифинцев находятся обитающие вокруг Олимпа мисийцы (которых одни называют олимпенами, другие — геллеспонтийцами) и Фригия что на Геллеспонте, а к югу от пафлагонцев живут галаты. Еще южнее этих народностей лежат Великая Фригия и Ликаония вплоть до Киликийского и Писидийского Тавра. Так как земли, пограничные с Пафлагонией, лежат у понтийского побережья, у Каппадокии и уже описанных нами народов, то мне следовало бы сначала добавить описание соседних с ними земель, а затем рассказать о странах, следующих за ними.

Глава V

1. Далее, к югу от пафлагонцев живут галаты. Их 3 племени: 2 из них называются по именам вождей — трокмы и толистобогии, третье же племя — тектосаги — названо по имени племени в Кельтике.[1919] Галаты заняли эту страну после долгих скитаний. Они разоряли страну, подвластную царям Атталидам и вифинцам, пока не получили от них путем добровольной уступки теперешнюю Галатию, или так называемую Галлогрецию. Главным вождем их в походе и при переправе в Азию обычно считают Леоннория. 3 племени галатов говорили на одном языке и ничем не отличались друг от друга; каждое племя делилось на 4 части, называемые тетрархиями; во главе каждой тетрархии стоял свой особый тетрарх, она имела также одного судью и военачальника, подчиненных тетрарху, и двух низших военачальников. Совет этих 12 тетрархов состоял из 300 человек, собиравшихся в так называемом Дринемете. Совет этот решал дела, связанные с убийством, тетрархи и судьи — все остальные. Таково было государственное устройство Галатии в древности; в наше же время власть перешла к трем властителям, затем к двум, потом к одному — Дейотару и, наконец, к Аминте, который наследовал ему. В настоящее время римляне владеют как этой страной, так и областью, подчиненной Аминте, объединив их в одну провинцию.[1920]

2. Трокмы занимают области вблизи Понта и Каппадокии. Это — самые лучшие области из всех населенных галатами. В них расположены 3 обнесенных стенами укрепления: Тавий — торговый центр населения в этой части страны; в нем находятся колоссальная бронзовая статуя Зевса и его священный участок, являющийся убежищем; Мифридатий, который Помпей отдал Богодиатару, отделив его от Понтийского царства; третье — Данала,[1921] где происходило совещание Помпея с Лукуллом. Помпей прибыл как преемник Лукулла по командованию на войне, Лукулл же сдал командование армией и покинул страну, чтобы отметить триумф. Итак, трокмы владеют этими областями, тектосаги же — страной вблизи Великой Фригии по соседству с Пессинунтом и областью Оркаорков. Тектосагам принадлежит укрепление Анкира, одноименное с фригийским городком, расположенным по направлению к Лидии по соседству с Блавдом. Толистобогии обитают на границе с вифинцами и с так называемой Фригией Зпиктет. Укрепления их — Блукий и Пеий; первый из них был столицей Деиотара, а второй — его казнохранилищем.

3. Пессинунт — самый большой торговый центр в этой части света. Здесь находится весьма почитаемое святилище Матери богов. Ее называют Агдистидой. В древнее время жрецы были чем-то вроде властителей и жреческая должность приносила большие доходы; теперь же преимущества, связанные с их званием, сильно уменьшены, хотя торговвй центр сохранился. Священный участок был отстроен царями Атталидам подобающим для священного места образом: там было воздвигнуто святилище и портики из белого мрамора. Святилище получило большую славу благодаря римлянам, которые, согласно повелению Сибиллиных оракулов привезли оттуда статую богини, так же как и статую Асклепия из Эпидавра. Есть там и гора Диндим, возвышающаяся над городом, по имени которой названа область Диндимена, так же как Кибела получила свое имя от Кибел. Недалеко отсюда протекает река Сангарий. На этой реке находятся древние поселения фригийцев, Мидаса и Гордия (жившего еще раньше) и некоторых других. Эти поселения не сохранили даже и следов городов, но представляют собой только селения немного больше прочих, как например Гордий и Горбеунт — столица Кастора, сына Саокондария, где Дейотар убил своего зятя Кастора вместе с собственной дочерью. Укрепление он велел уничтожить и опустошил большую часть поселения.

4. За Галатией к югу находятся озеро Татта, лежащее около Великой Каппадокии, недалеко от морименов (оно является частью Великой Фригии), и примыкающая к этому озеру область вплоть до Тавра, большая часть которой была подвластна Аминте. Озеро Татта — это естественная солеварница. Вода в озере так легко кристаллизуется вокруг любого предмета, опущенного в нее, что когда туда бросают кольца, сплетенные из тростника, то извлекают гирлянды соли; благодаря кристаллизации соли птицы, прикоснувшись к воде крыльями, тотчас падают и их легко поймать.

Глава VI

1. Таково озеро Татта. Области вокруг Оркаорков, Питнисса и плоскогорья ликаонцев холодные, лишены растительности; там пасутся дикие ослы, а воды — большой недостаток. И даже там, где можно найти воду, она находится в самых глубоких колодцах из всех, как например в Соатрах, где воду даже продают (Соатры — это местечко возле Гарсавр). Хотя страна эта и безводна, все же в ней удивительным образом разводятся овцы, правда с жесткой шерстью. Некоторые нажили от этого промысла огромные богатства. Аминта содержал в этой местности более 300 стад овец. Здесь есть и озера: большее — Коралида и меньшее — Трогитида. Где-то здесь находится и городок Иконий с многочисленным населением; земля его более плодородна, чем в вышеупомянутой области, где водятся дикие ослы. Городок этот находился под властью Полемона. К этим облатям близко подходит Тавр, который отделяет Каппадокию и Ликаонию от расположенной над ними Киликии Трахеи. Граница между ликаонцами каппадокийцами проходит между Коропассом — селением ликаонцев и каппадокийским городком Гарсаврами. Расстояние между этими укреплениями приблизительно 120 стадий.

2. К Ликаонии относится также Исаврия у самого Тавра; в ней есть 2 одноименных селения Исавры: одно — Старые Исавры, а другое (хорошо укрепленное) — Новые. Эти селения распространяли свою власть на много других селений; все это были разбойничьи поселения. Они доставили много неприятных хлопот даже римлянам и особенно Публию Сервилию, прозванному Исаврийским, с которым мне пришлось познакомиться. Он подчинил эти местности римлянам и разрушил большинство пиратских укреплений на берегу моря.

3. На окраине Исаврики находится Дерба, примыкающая ближе всего к Каппадокии, — столица тирана Антипатра Дербета. Под его властью находились также Ларанды. В наше время Исаврами и Дербой владел Аминта. Он совершил нападение на Дербета и убил его, хотя Исавры он получил от римлян. Действительно, он устроил здесь для себя столицу, разрушив Старые Исавры. Начав возводить в том же месте новую стену, он не успел, однако, ее закончить, так как был убит киликийцами при вторжении его в область гомонадов, захваченный в плен из засады.

4. Владея Антиохийской областью, что у Писидии, вплоть до Аполлониады возле Апамеи Кибота, некоторой частью подгорья и Ликаонией, он пытался истребить киликийцев и писидийцев, бежавших с Тавра в эту страну, которая была подвластна фригийцам и ликаонцам.[1922] Ему удалось захватить много местечек, прежде неприступных, и, между прочим, Кремну. Однако Сандалием, лежащим между Кремной и Сагалассом, он даже и не пытался овладеть силой.

5. Кремна занята римскими колонистами, а Сагаласс подчинен тому же римскому правителю, который управляет и всем царством Аминты. Сагаласс находится на расстоянии однодневного пути от Апамеи, и спуск к нему от этой крепости составляет около 30 стадий. Город этот, называемый также Селгессом, был взят и Александром. Аминта захватил Кремну; когда он, вступив в область гомонадов, которая считалась совершенно неприступной, стал владыкой большинства тамошних местностей и даже убил местного тирана, то был коварно захвачен в плен женой тирана. Гомонады предали смерти Аминту, а их самих голодом принудил к сдаче Квириний.[1923] Он захватил в плен 4000 человек и расселил их по соседним городам, лишив страну обороноспособного населения. В высоких областях Тавра, в середине между обрывистыми, страшными, большей частью непроходимыми крутизнами, лежит глубокая и плодородная долина, [в свою очередь] разделенная на несколько долин. Население, возделывающее эту долину, ютилось на возвышающихся над ней скалах или в пещерах. Большинство их было вооружено и совершало набеги на чужую землю, причем горы стеной защищали их страну.

Глава VII

1. К этим народностям примыкают писидийцы и преимущественн сельги — самое значительное племя из писидийцев. Большая часть их занимает вершины Тавра. Некоторые, однако, живут и в холмистой области засаженной всюду маслинами, над памфилийскими городами Сидой и Аспендом. Еще выше лежащую гористую область занимают соседи сельгов и гомонадов — катенны; сагалассам же принадлежит область по эту сторону Тавра, возле Милиады.

2. По словам Артемидора, города писидийцев следующие: Сельга, Сагаласс, Петнелисс, Адада, Тимбриада, Кремна, Питиасс, Амблада, Анабура, Синда, Аарасс, Тарбасс и Термесс. Одни из этих писидийцев целиком живут в горах, а другие простираются до предгорий по обеим сторонам горного хребта в сторону Памфилии и Милиады; они граничат с фригийцами, лидийцами и карийцами, которые все являются мирными народностями, хотя и живут к северу [от Тавра]. Напротив, памфилийцы, у которых много общего с киликийским племенем, вовсе не чуждаются занятия разбоем и не дают соседям вести мирную жизнь, хотя и занимают южные части предгорья Тавра. На границе с фригийцами и Карией находятся Табы, Синда и Амблада, откуда вывозится амбладийское вино, применяемое как лечебное средство.

3. Остальные из упомянутых горных писидийцев разделены на несколько племен под властью тиранов, они подобно киликийцам занимались разбоем. Как говорят, какие-то лелеги — кочевое племя — в древности смешались с ними и остались там в силу одинакового уклада жизни. Город Сельга первоначально был основан лакедемонянами, а еще раньше — Калхантом. Впоследствии город оставался самостоятельным и благодаря управлению в соответствии с законами достиг столь большого могущества, что даже насчитывал некогда 20000 жителей. Природа этой области удивительна: между вершинами Тавра расположена весьма плодородная земля, способная прокормить десятки тысяч людей; во многих местностях там растут маслины и прекрасные виноградники, кроме того, есть обширные пастбища для разного рода скота. Кругом над этой страной горные вершины поросли лесами разных пород. В наибольшем количестве там произрастает стиракс[1924] — невысокое прямое дерево, из которого изготовляются стираковые дротики, похожие на кизиловые. Внутри стволов этих деревьев водится какая-то разновидность древесного червя. Этот червь проедает дерево до поверхности и выбрасывает измельченные крупинки древесины вроде отрубей или опилок, отчего у корней дерева образуются кучи таких опилок, затем начинает источаться какая-то жидкость, легко сгущающаяся подобно камеди. Часть этой жидкости стекает на кучи древесной муки у корней дерева и смешивается с ней и с землей, кроме некоторого количества, которое сгущается на поверхности и остается прозрачным; другая часть жидкости застывает, стекая по поверхности ствола, и также остается чистой. Из нечистой части жидкости приготовляется смесь древесной муки с землей — более ароматная масса, чем чистая жидкость, однако по силе других свойств уступающая ей (хотя большинство об этом не знает). Эту массу благочестивые люди употребляют в большом количестве в качестве благовония для курений. Славятся также сельгийский ирис и изготовляемая из него мазь. На территории вокруг города и в области сельгийцев существует лишь немного проходов, так как это горная страна, полная круч и пропастей, которые образуют наряду с другими реками Евримедонт и Кестр, стекающие с Сельгийских гор и впадающие в Памфилийское море. По дорогам проложены мосты. В силу неприступности сельгийцы никогда не испытали господства других племен, а безмятежно пользовались плодами всей своей земли. Только за часть ее, расположенную ниже, в Памфилии, и по эту сторону Тавра, они постоянно воевали с царями. Что касается их отношений с римлянами, то они получили от них эту землю во владение на определенных условиях. К Александру они отправили послов, предложив подчиниться его велениям из дружбы. В настоящее время они целиком подчинились господству римлян и входят в состав области, ранее подвластной Аминте.

Глава VIII

1. Как было упомянуто выше,[1925] с вифинцами с юга граничат мисийцы и фригийцы, живущие около так называемого Мисийского Олимпа. Каждая из этих народностей делится на 2 части. Одна часть Фригии называется Великой Фригией, та, над которой властвовал Мидас; часть ее захватили галаты. Другая называется Малой Фригией, которая расположена у Геллеспонта и около Олимпа, т. е. так называемая Фригия Эпиктет. Равным образом есть Мисия Олимпена, которая примыкает к Вифинии и к Фригии Эпиктет; она, по словам Артемидора, была колонизована мисийцами, жившими по ту сторону Истра; и другая Мисия — около Каика и Пергамены, простирающаяся до Тевфрании и устьев этой реки.

2. Эти области, как я нередко указывал,[1926] настолько смешались друг с другом, что даже неясно, является ли область около горы Сипила, которую древние называли Фригией, частью Великой или Малой Фригии, поэтому Тантал называется фригийцем и Пелопс, и Ниоба. Как бы то ни было, смешение очевидно. Ведь Пергамена, Элаитида, где впадает в море Каик, и лежащая между ними Тевфрания (где жил Тевфрант и был воспитан Телеф) расположены между Геллеспонтом и областью около горы Сипила и Магнесии, областью, лежащей у подошвы Сипила. И поэтому, как я сказал выше, трудно определить, как

3. Лидийцы и меонийцы (которых Гомер называет мейонийцами) до некоторой степени смешаны как с этими народностями, так и друг с другом; друг с другом — потому что некоторые считают их одной народностью, Другие же — двумя разными народностями; с этими же мисийскими и фригийскими народностями они смешаны потому, что, по словам одних, мисийцы были фракийцами, а по другим (на основании древнего предания) — лидийцами. Это предание сообщают лидиец Ксанф и Менекрат из Элеи, которые объясняют происхождение имени мисийцев тем, что лидийцы называют буковое дерево mysos. В местности около Олимпа растет много этого бука. Туда, как рассказывают, отправляли каждого десятого человека из племени, посвящая его божеству. Их-то потомками и были позднейшие мисийцы, названные так по имени букового дерева. Об этом якобы свидетельствует и их язык, представляющий в некотором роде смешение лидийского и фригийского. В течение некоторого времени мисийцы жили вокруг Олимпа, но, после того как фригийцы переправились из Фракии умертвили владыку Трои и соседней страны и поселились здесь, мисийцы осели над истоками Каика вблизи Лидии.

4. Созданию подобного рода мифических рассказов способствуют смешение здешних племен и плодородие земли по эту сторону реки Галиса, в особенности же морского побережья. Поэтому страна эта подвергалась из разных мест нападению и все время со стороны племен на противолежащем материке, или же соседние народы нападали друг на друга. Вторжения и переселения происходили главным образом в эпоху Троянской войны и после этого времени, когда варварами и греками овладела прямо какая-то страсть к захвату чужих земель. Впрочем, такие явления были и до Троянской войны. Ведь и тогда существовало племя пеласгов, так же как кавконов и лелегов. Как я уже сказал выше,[1927] в древности они часто блуждали по многим местам Европы. Эти племена Гомер изображает союзниками троянцев, но не пришельцами с противоположного материка. Рассказы о фригийцах и мисийцах относятся ко временам древнее Троянской войны. Существование разделенных на 2 части ликийцев вызывает догадку о том, что они одного племени, будь то троянские ликийцы или же ликийцы, жившие возле Карий, которые колонизовали землю других двух племен.[1928] Быть может, то же самое верно и относительно киликийцев, потому что они делятся на 2 группы.[1929] Однако мы не можем привести свидетельства в таком же роде о том, что теперешние киликиицы существовали уже до Троянской войны. Пожалуй, можно признать, что Телеф прибыл вместе со своей матерью из Аркадии. Когда он благодаря браку своей матери породнился с Тевфрантом, оказавшим ему гостеприимство, его стали считать царским сыном и он унаследовал власть над мисийцами.

5. Карийцы и лелеги в прежние времена были островными жителями, а при помощи критян стали жителями материка. Критяне основали, между прочим, Милет (избрав основателем колонии Сарпедона из Милета на Крите) и заселили также Термилы в теперешней Ликии. Последних в качестве поселенцев, как говорят, вывел Сарпедон, брат Миноса и Радаманфа, и назвал термилами племя прежних милиев (по словам Геродота[1930]), которые еще раньше назывались солимами. Но когда туда прибыл Лик, сын Пандиона, он назвал ликийское племя своим именем. Это сказание, таким образом, изображает солимов и ликийцев одним племенем, однако Гомер различает их. Во всяком случае Беллерофонт, отправившись из Ликии,

Равным образом его сына Писандра,[1931] как говорит поэт, Арес

И о Сарпедоне Гомер говорит как об уроженце Ликии.[1932]

6. Но тот факт, что плодородие страны, о которой я говорю,[1933] для людей могущественных представлялось обычной боевой наградой, подтверждается многими событиями как до, так и после эпохи Троянской войны, так как даже амазонки осмелились напасть на эту страну. Против амазонок, как передают, выступили походом не только Приам, но и Беллерофонт. И то, что древние города названы именами амазонок, подтверждает это.

На равнине Илиона находится курган:

Мирина была, как рассказывают, заключая из эпитета, одной из амазонок; лошади, говорят, назывались «хорошими скакунами» из-за их скорости. Поэтому и Мирина называлась «легконогой» из-за быстроты управления своей колесницей. Таким образом, и город Мирина назван ее именем. И соседние острова испытали такую же участь благодаря их плодородию; среди них, по определенному свидетельству Гомера, Родос и Кос уже были заселены греками еще до Троянской войны.[1934]

7. После Троянской войны переселения греков и треров, нашествия киммерийцев и лидийцев, а после этого персов и македонян и, наконец, галатов привели все в расстройство и смешение. Эта неясность возникла не столько вследствие перемен, сколько из-за разногласий историков, которые сообщают различные сведения об одном и том же. Так, они называют троянцев фригийцами (как поступают, например, трагики), а ликийцев — карийцами, так же и в отношении других народностей. Что касается с троянцев, то они из незначительной народности достигли такого могущества, что даже стали царями царей и дали поэту и его толкователям основание задаться вопросом, что собственно следует называть Троей. Ведь Гомер называет троянцами вообще всех, кто воевал с ними вместе, подобно тому как их противников он зовет данайцами и ахейцами. Но мы, конечно, Не будем называть Пафлагонию всерьез Троей, ни Карию, ни сопредельную с ней Ликию. Я имею в виду, когда поэт говорит:

и о противниках:

Он говорит и иначе, употребляя много различных выражений. Хотя это и так, следует попытаться, разумеется, обсудить каждый отдельный случай. Если что-нибудь из древней истории и ускользнуло от моего внимания, то придется это опустить (ведь задача географии не в этом) и затронуть область настоящего.

8. Две горы возвышаются над Пропонтидой — Мисийский Олимп и Ида. Земля вифинцев лежит у подошвы Олимпа, а Троя находится между Идой и морем, примыкая к горе. Описание Трои и примыкающих к ней с юга местностей я дам позже;[1935] теперь же я опишу область вокруг Олимпа и местности, непосредственно следующие за ней вплоть до Тавра и расположенные параллельно уже ранее описанным. Область вокруг Олимпа густо населена; вершины горы покрыты необычайно высоким лесом, где находятся хорошо укрепленные от природы места, в которых могут найти приют разбойничьи шайки. Из этих шаек часто выделяются тираны, которые в состоянии продержаться у власти в течение долгого времени, как например в наше время главарь разбойничьих шаек Клеон.

9. Этот последний происходил из селения Гордия, которое он впоследствии увеличил и превратил в город, назвав его Юлиополем. Сначала ему служило разбойничьим укрытием и опорным пунктом самое сильное укрепление по имени Каллидий. Разбойник оказался весьма полезным Антонию, так как он совершил нападение на сборщиков денег для Лабиена,[1936] когда последний завладел Азией,[1937] и помешал его военным приготовлениям. Во время Актийской войны Клеон изменил Антонию и перешел на сторону полководцев Цезаря, за что и был осыпан почестями превыше заслуг, так как вдобавок к тому, что пожаловал ему Антоний, он получил еще и от Цезаря. Таким образом от разбойника Клеон возвысился до положения властителя: он был не только жрецом Абреттенского Зевса (мисийского божества), но владел также частью Морены (эта местность относится к Мисии, как и Абреттена), а под конец получил даже жреческую должность в Команах на Понте. Умер Клеон через месяц после вступления в должность. Он погиб от острого приступа болезни, которая постигла его, или просто вследствие слишком сильного переполнения желудка, или же (как говорили храмовые служители) причиной смерти был гнев богини. Ибо в ограде священного участка находится жилище жреца и жрицы; в этом священном участке, кроме религиозного воздержания, самым строгим образом соблюдается воздержание от употребления в пищу свинины, так же как и во всем городе, куда нельзя ввозить ни одной свиньи. Между тем Клеон уже с самого начала, тотчас по вступлении в должность жреца, проявил свои разбойничьи повадки нарушением этого обычая, словно он прибыл туда не как жрец, а как осквернитель святыни.

10. Такова гора Олимп. К северу около нее живут вифинцы, мигдоны и долионы; остальной областью владеют мисийцы и эпиктеты. Долионами называют преимущественно народность, живущую около Кизика, от реки Эсепа до Риндака и озера Даскилитида, а мигдонами — племя, живущее непосредственно за ними до области мирлианов. Над озером Даскилитида расположены 2 других больших озера: Аполлониатида и Милитополитида. у озера Даскилитида находится город Даскилий, у Милитополитиды Милитуполь; у третьего же озера — так называемая Аполлония на Риндаке. В настоящее время эти области в большей части принадлежат кизикенцам.

11. Кизик — это остров в Пропонтиде, соединенный с материком двумя мостами. Он отличается замечательным плодородием, а величина его составляет около 500 стадий в окружности. На острове у самых мостов находятся одноименный город, 2 гавани, которые могут запираться, и больше 200 корабельных доков. Одна часть города находится на ровном месте, а другая — у горы, называемой Арктон-Орос.[1938] Над этой горой возвышается другая с одной вершиной — Диндим; на ней находится святилище Диндимены, Матери богов, основанное аргонавтами. Этот город соперничает с первыми городами Азии величиной, красотой и прекрасным устройством как своих гражданских, так и военных дел. Устроен Кизик, по-видимому, по одному образцу с городами родосцев, массалиотов и древних карфагенян. Большую часть его описания я опускаю. В Кизике есть 3 управляющих общественными зданиями и военными машинами и 3 должностных лица, ведающих складами: один — оружейным, другой — военных машин и третий — хлебным. Примесь «халкидской земли»[1939] предохраняет здесь хлеб от гниения. Польза от этих устройств обнаружилась у них во время войны с Митридатом, ибо царь неожиданно напал на них с войском 150000 пехотинцев и многочисленной конницей и захватил гору, возвышающуюся против города (которая называется Адрастея), и предместье. Затем Митридат переправился через перешеек над городом и начал осаждать Кизик с суши и с моря на 400 кораблях. Кизикенцы выдержали все нападения и, прорыв подземный ход навстречу подкопу царя, едва не захватили его самого в плен живым. Однако Митридату удалось заблаговременно, приняв меры предосторожности, покинуть подкоп. Хотя и поздно, но все же римский полководец Лукулл получил возможность под покровом ночи выслать в город вспомогательный отряд. На помощь кизикенцам, между тем, пришел голод, поразивший такую огромную массу вражеского войска (чего царь не мог предвидеть); ему с большими потерями пришлось отступить. Римляне наградили город, и он до настоящего времени остается свободным, владея значительным количеством земли, частью еще издавна, а частью подаренной римлянами. Действительно, кизикенцам принадлежит часть Троады, именно область за Эсепом, вокруг Зелии, а также равнина Адрастеи; они владеют также частью озера Даскилитида (Другую его часть занимают византийцы). Кроме Долиониды и Мигдолиды, им подвластна еще обширная область вплоть до озера Милитополитида и до самого озера Аполлониатида. Через эту область протекает и река Риндак, истоки которой находятся в Азанитиде. Риндак принимает затем среди других рек, текущих из абреттенской Мисии, реку Макест (которая вытекает из Анкиры в Абаситиде) и впадает в Пропонтиду против острова Бесбика. На этом острове кизикенцев возвышается гора Артака с хорошим лесом. Перед горой лежит одноименный островок; поблизости находится мыс под названием Мелан, на пути, если плыть из Кизика в Приап.

12. К Фригии Эпиктет относятся города: Азаны, Наколия, Котиаей Мидаей, Дорилей и Кады (некоторые, однако, относят Кады к Мисии). Мисия простирается в глубь страны от Олимпены до Пергамены и так называемой равнины Каика. Таким образом, она расположена между горой Идой и Катакекавменой,[1940] которую одни относят к Мисии, а другие — к Меонии.

13. Над Фригией Эпиктет к югу простирается Великая Фригия, которая влево оставляет Пессинунт, область Оркаорков и Ликаонию, вправо же — меонийцев, лидийцев и карийцев. Фригия Эпиктет включает так называемую Фригию Парорию,[1941] Фригию у Писидии, область около Амория, Евмению и Синнаду, затем так называемую Апамею Кибот и Лаодикею. Эти последние — самые большие города во Фригии. Около них находятся еще другие городки и другие местечки, [среди них][1942] Афродисиада, Колоссы, Фемисоний, Санай, Метрополь, Аполлониада; еще дальше находятся Пельты, Табы, Евкарпия и Лисиада.

14. Во Фригии Парории есть нечто вроде горной цепи, которая тянется с востока на запад. У подошвы ее по обеим сторонам расстилается большая равнина. Поблизости расположены города: к северу Филомелий, а на другой стороне — так называемая Антиохия в Писидии; первый лежит на равнине, последняя же — на холме (в ней есть римская колония). Антиохию основали магнеты, жившие на Меандре. Римляне освободили город из-под власти царей, когда они передали Евмену[1943] всю остальную Азию по эту сторону. Здесь было какое-то жречество Мена Аркея[1944] со множеством: храмовых рабов и священных участков. После смерти Аминты жречество было уничтожено посланными для распоряжения его наследством. Синнада — небольшой город; перед ним простирается равнина, обсаженная маслинами, приблизительно в 60 стадий длиной. За ней лежат селение Докимия и каменоломня синнадского мрамора (так его называют римляне, хотя у местных жителей он слывет под названием «докимитского» или «докимейского»). Вначале в каменоломне добывались только небольшие куски мрамора, но теперь благодаря любви римлян к роскоши высекают огромные колонны из целого куска, похожие своей пестрой расцветкой на алебастровый мрамор. Хотя доставка к морю столь тяжелых грузов вызывает затруднения, все же в Рим привозят поразительной красоты огромные колонны и плиты.

15. Апамея — большой торговый центр Азии в собственном смысле слова, занимающий второе место после Эфеса. Действительно, она являете общим перевалочным пунктом для товаров, привозимых из Италии и Греции. Расположена Апамея при устье реки Марсия, которая протекает через середину города; истоки реки находятся в пределах городской территории. Бурным и стремительным потоком эта река низвергается в предместье и затем сливается с Меандром, который уже до этого принял другой приток реку Оргу — и течет через равнину спокойно и тихо. Отсюда Меандр, ставший уже большой рекой, течет сначала через Фригию, затем образует границу Карий и Лидии на так называемой равнине Меандра. Здесь его течение становится столь извилистым, что от этого всякие извилины даже называются «меандрами». Под конец Меандр течет через самую Карию, которую теперь занимают ионийцы, и затем впадает в море между Милетом и Приеной. Начало свое эта река берет с какого-то холма под названием Келены, где находился одноименный с холмом город. Антиох Сотер переселил жителей из Келен в современную Апамею — город, названный по имени его матери, Апамы, которая была дочерью Артабаза и выдана с замуж за Селевка Никатора. С этими местами связаны мифические сказания об Олимпе и о состязании Марсия с Аполлоном. Над Келенами находится также озеро, где растет тростник, годный для мундштуков флейт. Из этого озера вытекают источники обеих рек — Марсия и Меандра.

16. Лаодикея прежде была незначительным городом, но в наше время и при наших отцах увеличилась, хотя и пострадала от осады при Митридате Евпаторе. Плодородная почва страны и некоторые богатые граждане способствовали росту города: сначала Гиерон, оставивший народу в наследство более 2000 талантов, украсил город множеством посвятительных зданий; затем ритор Зенон и его сын Полемон, который за свою доблесть был даже удостоен царского сана сначала Антонием, а затем Цезарем Августом. В окрестностях Лаодикеи водятся овцы, замечательные не только по мягкости шерсти (чем они превосходят даже милетских), но и своей окраской цвета вороньего крыла,[1945] так что население получает от этого великолепные доходы, так же как и живущие поблизости колоссейцы — от краски, названной их именем.[1946] Здесь сливаются с Меандром реки Капр и Лик. Последняя — весьма значительной величины; от нее и город называется Лаодикея на Лике. Над городом возвышается гора Кадм, откуда берет начало река Лик, а также и другая река, одноименная с горой. Река Лик большей частью течет под землей, затем, выйдя на поверхность, сливается с другими реками, указывая таким образом, что область эта полна расселин и подвержена сильным землетрясениям. Лаодикея страдает от землетрясений больше всякой другой области, а в соседней области — Каруры.

17. Каруры образуют границу Фригии и Карий. Это — селение с постоялыми дворами и источниками горячих вод, из которых одни находятся в реке Меандре, другие же — над его берегом. Рассказывают, что однажды, когда какой-то содержатель притона расположился на постоялых дворах со множеством женщин, ночью произошло землетрясение и он погиб вместе со всеми женщинами. Действительно, почти что вся область поблизости от Меандра вплоть до внутренней части страны страдает от сильных землетрясений и изрыта подземными пещерами от действия огня и воды. Такое строение этой земли имеет место на пространстве от равняя до «Хароний»,[1947] именно «Хароний» у Гиераполя, у Ахараков в Нисаид и около Магнесии и Миунта. Почва здесь рыхлая и рассыпчатая, полная солей и легко возгорающаяся.[1948] По этой причине и Меандр, быть может отличается извилистостью, так как он часто меняет свое русло и, неся вниз по течению большое количество ила, выбрасывает его то в одном, то в другом месте берега; остальную же часть ила река мощно уносит в море. На самом деле Меандр превратил Приену, прежде лежавшую на море, путем наноса 40 стадий земли в город, удаленный от моря.

18. Фригия «Катакекавмена», которой владеют лидийцы и мисийцы, получила свое название на следующем основании: в соседнем с ней городе Филадельфии даже стены домов ненадежны, ибо каждый день испытывают некоторые колебания и дают трещины. Жители же постоянно наблюдают за колебаниями почвы и свои постройки возводят с учетом этих явлений. Среди прочих городов Апамея часто страдала от землетрясений еще до Митридатова похода, и царь, придя в эту страну и увидев город разрушенным, подарил 100 талантов на его восстановление. Подобный же случай, по рассказам, произошел уже во времена Александра. Поэтому естественно, что жители почитают Посидона, хотя и живут далеко от моря, и город назван Келенами[1949] либо от имени Келена, сына Посидона и Келено, одной из Данаид, либо от камня и черноты, получившейся после сгорания. Рассказы о горе Сипиле и о ее разрушении не приходится считать мифическими, потому что еще в наше время землетрясения разрушили Магнесию, лежащую у подошвы этой горы, от них во многих местах пострадали Сарды и самые значительные из прочих городов. Однако теперешний император[1950] восстановил их, предоставив средства, как это сделал прежде и его отец по случаю беды, постигшей жителей города Траллы (когда обрушился гимнасий и другие части их города), и этому городу и лаодикейцам.

19. Можно послушать также рассказы об этом древних историков, например Ксанфа, автора истории Лидии, который сообщает о превратностях, испытанных этой страной, о чем мы упоминали где-то в нашем предшествующем описании.[1951] В самом деле, сюда переносят место действия мифов о «страстях» Тифона и об аримах, приурочивая их к «Катакекавмене».[1952] Историки без колебания приписывают такие свойства всей области между Меандром и лидийцами как из-за множества озер и рек, так и из-за многочисленных пещер в земле. Озеро, лежащее между Лаодикеей и Апамеей, подобно морю[1953] испускает грязные испарения с запахом, как из клоаки.[1954] Как говорят, против реки Меандра возбуждают судебное дело всякий раз, когда река, унося участки земли, нарушает очертания страны; и после признания Меандра виновным на реку налагают денежный штраф, который и выплачивается из сборов за переправу.

20. Между Лаодикеей и Карурами находится святилище так называемо Мена Карийского, пользующееся исключительным почетом. В наше время там возникла большая школа герофильских[1955] врачей под руководством Зевскида, а затем Александра, сына Филалета, подобно тому как во времена наших отцов в Смирне была учреждена Гикесием эрасистратовская[1956] школа. Однако теперь она более не существует в том виде, как раньше.[1957]

21. Писатели упоминают также некоторые фригийские племена, которых нигде нельзя уже больше найти, как например берекинты. И Алкман говорит:

Также известного рода пещера в земле с вредоносными испарениями называется кербесийской. Эту пещеру действительно можно видеть, однако племя, живущее в той местности, уже больше так не называется. Эсхил в «Ниобее» смешивает различные племена и местности. Так, например, Ниобея говорит, что будет помнить всегда о доме Тантала:

и еще:

Тантал же говорит: