Герои и Злодеи. Ники 2

Глава 9

"Мир не переделать порядком, поэтому обществу необходимы Злодеи. На основе их деяний строится Добро в истинном значении этого слова. Нам всем нужна определённая доля хаоса, разрушений и жертв. Без них не создать нового, ибо только на руинах и пепелище может возникнуть нечто значимое, ранее невиданное, красивое и сложное. Как без пустой породы не добыть алмаз, без Злодеев нельзя достичь совершенного мира".

Лучшие цитаты из бестселлера "Не бойся злодея, бойся героя! Или почему быть героем отстой, тысяча и одно доказательство" за авторством Лунатика.

Комната, отданная Морусу, не просто напоминала камеру, она ею была. Размером три метра на четыре, стены из глухого бетона, вместо кровати истлевший под гнётом неумолимого времени тряпичный матрас, ни столика, ни стульев, туалет — дыра в полу.

Гуру меня ждал. Сидел, скрючившись возле стенки, и сверлил взглядом то дверь, то потолок, то собственные ноги. Лендер развязал его, но на правую лодыжку защёлкнул цепь, прочно прикреплённую к железному кольцу в полу. Бесчеловечно! Слов цензурных нет, как подумаю, что это сотворил мужчина, которого я люблю, по прямой указке моего же босса.

Тем не менее, особой жалости к Гуру я не испытывала. Он помогал Народному Ангелу творить убийства и разрушения, он заслужил камеру... пусть и не такую.

На лице пленника мелькнула приветливая улыбка, однако глаза оставались холодными, а их взгляд острым и суетливым.

— Спасибо, что пришла.

— Ты сказал, у тебя есть план, как нейтрализовать Народного Ангела.

— Верно, есть, и он сработает. С твоей помощью.

Близко подходить поостереглась; как стояла на полшага от двери, так и осталась там. Неуютная ситуация, но вполне безопасная. Хватит одного крика, чтобы привлечь внимание Юлиуса и профессора Мийло. На самый крайний случай есть подаренный Лендом револьвер, спрятанный в кармане.

— Именно с моей? А как же герои, которых ты ждал в общежитии? Они больше вне уравнения?

— Ассамблея была планом А, и он провалился стараниями твоих товарищей, вечно сующих лапы не в своё дело. Второй раз Дикий не пойдёт мне на встречу, а если бы и пошёл, Парис не позволит ей случиться. Он уже понял, что я предал его.

— Выходит, теперь твой план я?

— Ты всего лишь его часть, девочка. Признаться, мне не по душе втягивать тебя в эти грязные игры, да вы сами не оставили мне выбора. Я хороший человек.

— Слушаю.

Гуру подался вперёд, стараясь не звякнуть цепью.

— Дело в том, Никола, что ты много значишь для Париса, больше, чем женщина может значить для мужчины, — засвистел его горячий шёпот. — Никогда не видел ничего подобного и вряд ли когда увижу! В тебе смысл его жизни, движущая сила каждого поступка, ради тебя он способен уничтожить человечество. Буквально. Ты его личная богиня.

Прозвучало пугающе. Воображение моментально подсуетилось нарисовать алтарь с моими фотографиями на стене, какой создают маньяки-преследователи или наёмные убийцы.

— Обойдёмся без высокопарных речей. Одна половина из них неправда, а вторая сильно преувеличена. Парис заинтересован во мне, не стану отрицать, но не более. Богинь слушаются, а мои слова для него пустой звук, факт проверенный. Я отказываюсь нести ответственность за его деяния, во имя чего бы он их не совершил. Так что давайте ближе к делу, господин Черинсайро. Чего ты задумал?

— План Б.

Под моим настороженным взглядом он разодрал подкладку своего пиджака, вынул на свет зелёную таблетку-капсулу и, зажав её между двумя пальцами, торжественно продемонстрировал. Если его план заключается в том, чтобы я отравила еду и преподнесла её нашему общему другу, то он крупно просчитался. "Унаследованные" от Сенсика гены, обостряющие все чувства, позволяют Парису на раз-два определять, что ему подсовывают. А гены Спектра, отвечающие за повышенную регенерацию, основательно урезают эффект любой отравы.

— Яд?

Гуру улыбнулся с безумной надеждой доведённого до крайности человека. В его бегающих глазках засверкали огоньки грядущей победы.

— Снотворное!

— Это уже вообще не серьёзно.

— Я не сказал, что оно для Париса. Народный Ангел непобедим в бою и неуязвим большую часть времени, его нельзя одолеть привычными методами. Пойми меня правильно, девочка, и не держи зла, но ты его единственное слабое место. Тот, кто завладеет тобой, завладеет им.

С этими словами он щелчком раздавил капсулу и растёр её содержимое по рукам. Зеленоватый гель тут же принялся испаряться, наполняя камеру сладковатым запахом герани. Убежать я не успела. Ноги подкосились, перед глазами поплыла дымка. Газ качественный: один вдох, и голосовые связки моментально перехватило спазмом, исключающим любую возможность позвать на помощь. Я не почувствовала, как упала на пол. Свет потускнел, стало тихо-тихо, а затем сознание окончательно провалилось в мир грёз.

***

Что-то сыплется?

Нет, это в моей голове шум. Во рту стоял привкус крови, глаза не желали открываться, тело сковывала беспомощная слабость. Несчастный кот Шрёдингера, что за гадость была в той зелёной капсуле?

Вдох и выдох, вдох и выдох. Чтобы унять зарождающуюся панику, попыталась успокоиться, словно всё это происходит не со мной, и принялась считать.

На цифре 749 стало немного легче. Мышцы начало отпускать, вернулись тактильные ощущения. Чуточку приободрившись, сразу же попыталась сориентироваться. Где бы я не находилась, это не бункер номер четыре — чересчур прохладно и пахнет не свежей выпечкой и дорогими коврами, а кирпичом, плесенью и старым подвалом. Получается, в отключке я провела далеко не пару минут.

Зрение вернулось последним и каких-то особых сюрпризов не открыло.

Комнатка, куда меня заботливо перенесли, оказалась маленькой и не уютной. Кроме двери, тусклой лампочки под потолком и вентиляционной решётки, откуда немилосердно сквозило, здесь больше ничего нет. И никого. Правила игры поменялись — теперь пленница я. Слава Провидению, мои похитители люди не шибко продуманные и щепетильные. Или же обычные исполнители на фрилансе. Бросили как попало, прямо на голый каменный пол, не связали рук и даже не обыскали. Последний факт принёс лучик надежды: в левом кармане джинсов я не без радости обнаружила свой маленький револьвер.

Села, скрестив ноги. Немного подташнивало и свербело в носу, а в остальном почти пришла в норму. Ладно, что дальше? Звать на помощь и барабанить по двери с криками "Выпустите!" — уверенная заявка на пресловутый титул неудачника десятилетия. Один такой у меня уже есть за разговор с Парисом в логове Барса, спасибо, достаточно. Перед встречей с похитителями стоит хоть немного собраться с силами и мыслями. Лучше бы, конечно, вообще с ними не встречаться. Гуру выразился предельно ясно: кто завладеет мной — завладеет Народным Ангелом. Значит, бедной Николе Райдо в лучшем случае уготована роль цепной зверушки, а в худшем — отдадут в руки Париса и повезёт если не по частям.

Просто класс, великолепно! Ловко коварный мерзавец Гуру провернул задумку, правдоподобно сыграл перепуганного борца за добро и справедливость, обманул как первоклассницу. Зря Ленд переживал, что втягивает меня в неприятности. Как видно, я сама неплохо с этим справляюсь. Где он, интересно? И где Юлиус с Константином, что с ними стало? Имея в запасе план со снотворным, Гуру не мог действовать в одиночку. Скорее всего, у него был и отслеживающий маячок, и сообщник.

Немного оклемались и хватит, нужно выбираться и выбираться прямо сейчас.

Опираясь о стену, с усилием поднялась на ноги и первым же делом подошла к двери. Чуда не случилось — заперто надёжно, снаружи и на засов. Петли капитальные, не прострелишь. Остаётся вентиляция под потолком — попробую пролезть в шахту, а там куда выведет. Хуже положения всяко не будет.

Щели между кирпичами в кладке стены — след неотвратимого старения — позволили легко добраться до решёток. Хватило дёрнуть посильнее, чтобы сорвать их с креплений. На пол посыпалась ветхая цементная крошка. Шума от неё немного, но лучше исходить из того факта, что меня услышали, и поторопиться.

Осторожно просунула в лаз голову. Тьма внутри кромешная и подсветить её нечем. Повезёт, если там не шастают крысы. Сделать они мне ничего не сделают, а напугают запросто. Когда ничего не видишь, в ужас приведёт даже собственная рука. Подтянулась и втиснулась в шахту. Плечи вошли свободно, жить будем. Главное теперь не думать, что делать, если проход сузится в самом неподходящем месте.

— Вперёд, Ники, — шёпотом подбодрила себя. — Ты справишься. Должна справиться. Лучший шанс сбежать уже вряд ли подвернётся.

Вентиляционный канал уводил вперёд и вверх. Воздух, гуляющий в нём, пропитался пылью; она забивалась в нос, вынуждая зажимать ноздри всякий раз, когда хотелось чихнуть. Представляю, сколько тут грязи! Здание старое, ещё кирпичное, а таких уже полвека не строят. Я ползла на ощупь, стараясь дышать размеренно и не глубоко. Чтобы отвлечься от натиска тесного пространства, вообразила себя отважной героиней из комиксов, для которой подобная прогулка обычное дело. Помогало не особо, но хоть так.

Я ползла и ползла в кромешной тьме, раз за разом натыкаясь на тупики и начиная терять терпение. Где здесь выход-то? Хоть какой-нибудь...

Минута, пять, десять... Паника медленно сжимала горло. Понятия не имею, сколько точно прошло времени и сколько я сделала поворотов. По ощущениям, уже должна доползти до границы Южного Царства.

И тут, когда отчаяние едва не захлестнуло с головой, впереди по правую сторону замаячил слабый отблеск. Ура, кот Шрёдингера жив! Лучик света в беспроглядной тьме вернул надежду и придал новых сил. Откуда бы он не исходил, это моя остановка.

Чуть ускорившись, подползла к решёткам и осторожно выглянула сквозь прутья. Угол обзора оставлял желать лучшего, получилось разглядеть только покрытую линялыми обоями стену с рядком крючков для одежды и кусочек драного паласа. Запахло собаками и старым тряпьём. Похоже на квартиру в многоэтажном доме. Вот и появилась хоть какая-то определённость, куда меня принесли.

Выбить решётку изнутри, как скоро выяснилось, не самое простое дело. Тупо не хватало пространства для размаха. Однако невероятная жажда свободы рушит даже самые неприступные стены. Повозившись целую вечность, раз за разом тараня прутья плечом, мне наконец-то удалось сорвать болты с креплений. Решётка с противным скрежетом выскочила наружу и рухнула на палас. Несколько последующих минут я выжидающе затаилась, но на шум никто не пришёл. Хозяев нет дома. Отлично, теперь на выход.

Последнее усилие, и я в комнате.

Часы на стене возле пузатого, покрытого толстым слоем пыли телевизора показывали полвосьмого утра. Сквозь неплотно задёрнутые шторы пробивался золотистый свет. Пройдя к окну, осторожно выглянула на улицу; слишком уж подозрительно шумно для этого времени суток. Неприятное предчувствие не обмануло — я в Индустриальном районе, причём неподалёку от центра боевых действий между уличными бандами и силами правопорядка. Дома напротив прошиты дырами и зияют чернотой выбитых окон, машины во дворе сожжены, повсюду мусор, воздух наполнен запахом едкого дыма и треском близких выстрелов.

Выбраться отсюда на своих двоих, не имея никакого опыта выживания в криминальных условиях, весьма непросто и опасно. А что ещё остаётся? Отсидеться в шкафу не получится, так что давай, Ники, храбрость в кулак и вперёд!

Но сперва умыться — руки чёрные, как у шахтёра, лицо не чище. Одежду оставлю как есть, разве что немного дополню образ. Попробую влиться в здешнее общество. Позаимствовала в прихожей безрукавку с искусственным мехом на отворотах и кепку с эмблемой группировки Снежного Барса. Пусть "киса" уже не в фаворе у местных, мало кто станет задираться к последователю аутсайдера.

Не встретив в подъезде ни единой живой души, вышла на улицу, сунула руки в карманы, уткнула взгляд в асфальт и быстрым шагом направилась на восток, в сторону Южного района. Там сяду на метро и прямой дорогой в центр. Бункер номер четыре я сейчас не найду, остаётся Ассамблея героев — лучший выбор для той, за кем охотятся неизвестные личности. С Диким тоже будут проблемы, никаких иллюзий на его счёт нет, но он хотя бы не причинит мне вреда, не отправит на другой конец страны и не запрёт в камере. Чтобы сделать всё это, сперва ему нужно выдвинуть официальное обвинение, а я пока ничего подсудного не сделала.

Понятия не имею, где нахожусь. Никаких узнаваемых ориентиров вокруг, одни брошенные трущобы и мусор, разгоняемый ветром под звуки близких беспорядков. Глядя на засохшую кровь на расколотом взрывами асфальте, я на мгновение позабыла о собственных неприятностях. Индустриальный район всегда был наполнен болью и страданиями, но городские власти годами не спешили что-либо менять здесь. Это долго, опасно и дорого, но далеко не невозможно, как пытаются убедить нас с экранов телевизоров. Проще навести видимость своего присутствия, поддерживая муниципальную больницу и символический участок полисмерии, и ждать. Рано или поздно бандюги перегрызут друг другу глотки, ситуация остынет сама собой. А люди, те, кому не повезло родиться тут, не имеют даже надежды на лучшее завтра. Только сейчас я по-настоящему зауважала Рыбку как человека, а не очередного талантливого учёного-микробиолога. Сколько же людей спасли его деньги? Он герой, только об этом никто не знает.

Улицы покинула большая часть жителей, остальные сидят по домам, заколотив окна и забившись под диваны. Тех же, кого не распугали боевые действия, мало, но все они опасны настолько, что лучше с ними не пересекаться. Вообще. Однако медлить, перепроверяя каждый шаг, нельзя. Идущие за мной осторожничать не будут, своими задержками я рискую потерять подаренную вентиляцией фору.

Бродяги, облюбовавшие теплотрассу, не удостоили меня ни единым взглядом. Они невозмутимо грелись на солнышке и казались абсолютно равнодушными не то что к другим, даже к собственной участи. Целую группу вооружённых мужиков, громко ругающихся возле дверей бара, удалось обойти, по-тихому прошмыгнув в безымянный проулок. Здесь мне встретилась угрюмая женщина, точно так же спешившая в свою сторону...

Видишь, Ники, всё хорошо, до тебя никому нет дела. Всё хорошо!

И только я перестала оглядываться на каждом шагу, как новый поворот вывел к перекрёстку с разбитым светофором и скелетами сгоревших машин. Предчувствие забило тревогу на две секунды раньше, чем я обратила внимание на троих парней. Они суетились возле магазинчика с разбитыми витринами, вынимали бытовую технику и деловито грузили её в тачку. Обыкновенные мародёры. Им плевать, кто одержит верх в противостоянии, главное — получить собственную выгоду.

Вовремя уйти в обратную сторону не успела.

— Парни, гляньте! — звонкий голос прозвучал на всю улицу. — Кажись, это та самая девка.

— Не похожа.

— Почему ж? Плюгавая и темноволосая.

— Да мало ли таких ходит здесь. Тоже мне приметы.

— Ща выясним наверняка. Эй, ты! А ну погоди-ка, краля! — в спину донёсся вульгарный свист. — Мы тебя знаем?

Отвечать, конечно же, не стала. С чего бы им меня узнавать?

Не сбавляя шагу повернула направо. Хотелось сорваться на бег, но этим только подстегну желание поймать меня. Страх последнее чувство, которое стоит демонстрировать на улицах Индустриального района. Вдруг обойдётся?

— Эй, мы к тебе обращаемся. Ты куда намылилась? Живо двинула к нам!

— Если мы подойдём, будет хуже.

Не обошлось. Вот теперь точно пора бежать. Со всех ног!

— Стоять!

Уже через полминуты я поняла всю бесперспективность попытки избежать близкого знакомства. Туфли на каблучках и девушка, не утруждающая себя утренней зарядкой, ничего не могут противопоставить мускулистым ногам выросших на улице парней. Отсутствие топографических знаний местности тоже внесло свой вклад. Очень скоро парни нагнали меня в проулке между бараками, вынудив свернуть влево и уткнуться в тупик. На глухой кирпичной стене красовался намалёванный свежей краской символ Феминистки — кулак, вписанный в зеркало Венеры, сквозь сжатые пальцы которого сочилась кровь мужчин.

Приехали.

— Что вам нужно? — я резко развернулась. Бесполезная кепка слетела с головы и приземлилась в метре от переполненного мусорного контейнера. Там ей и место.

Трое против одной. Обычно такие сюжеты добром не заканчиваются, и сегодня исключения не будет. Для них не будет! У меня есть револьвер, о котором я не забывала с того самого момента, как выбралась из вентиляции. Сделают хоть одно лишнее движение навстречу — особо прицеливаться не стану, выстрелю без раздумий. "Надежды на лучший исход добра не приносят", так ведь говорил Лендер? Если убью — это самооборона, суд меня оправдает.

— Точняк, она самая, — расплылся в улыбке белобрысый парень. Его холодные глаза с хищным напряжением ощупывали моё тело, но дальнейших попыток приблизиться он не сделал. Бежать всё равно больше некуда.

— Вон оно подфартило-то знатно, — шепеляво хрюкнул товарищ блондина. У него отсутствовало оба передних зуба, и потерял он их точно не в битве с гранитом науки красноречия.

— Говорил же. У меня супериор-силы, как увижу какого человека — бац! — озарение.

— Нет у тя, Акула, никаких сил, просто везёт на угадайки.

— Ага, убеждай себя чаще, быстрее поверишь.

— Ребят, я не знаю, за кого вы меня приняли, но вы ошиблись. — Сунув руку в карман, я сжала пальцы на рукояти револьвера. — Мы никогда прежде не встречались, и наши друзья друг с другом не знакомы, я даже не из Стограда. Вам неоткуда меня узнавать, о... отвечаю.

— Будешь втирать, что ты не Ники?

— Я... Эй, откуда вы вообще о ней знаете?

Самодовольно ухмыльнувшись, парень по кличке Акула вынул из подсумка на поясе смятую бумажку, расправил её и показал мне. Это была страница из комикса, посвящённого Дню "Т", в котором художники изобразили меня. Я купила сразу пять первых номеров, как только они вышли из печати. А потом ещё по два экземпляра каждого последующего — один себе, другой Флавиусу. Ему было приятно получить всю линейку с моими комментариями. Так вот, нарисованная Ники имела лишь косвенное сходство со мной настоящей. Художники "ГранКомикс" никогда не гнались за фотографическим соответствием персонажей с оригиналами, и чтобы случайный парень мог с уверенностью нас сопоставить, действительно нужны супериор-силы.

— Ну, поняла, что мы не в салочки поиграть собрались? — вступил в беседу третий парень с прилипшей в уголке губ сигаркой.

— Ладно, это я, — не видела смысла отрицать; всё равно не отстанут, а доводить до насильственного признания не хотелось. — Что с того? Нас по-прежнему ничего не связывает. Или вам нужен автограф? Сказали бы сразу, с удовольствием подпишу листовку.

Шутку не оценили.

— О, так она не в курсах. Чётко! За цыпочку кругленькая сумма обещана, а она разгуливает тут одна-одинёшенька и считает, что в безопасности, раз водится с Электриком и Спектром. В другое время их имена могли бы тебя защитить, но в Стограде сейчас новые боги.

— Погодите, что вы имели в виду, сказав "она не в курсах"? Не в курсах о чём?

Парни недоверчиво переглянулись.

— Надобна ты кое-кому особенному, — ответил белобрысый. — С этим человеком шутки шутить крайне противопоказано, он половину братвы спалил в "Бродячей собаке", поэтому давай без сложностей, сопротивления и угроз. Никому не нужны левые проблемы.

Правые тоже не нужны, да выбора не дают.

— Что б тебя, Народный Ангел, — прошипела сквозь зубы, за малым не добавив одно из непечатных ругательств Чёрной Птицы.

Парис умён, сразу на всех фронтах играет. Зачем ему отвлекаться от геройств и бегать за девушкой, лишний раз подставляясь героям и рискуя нарваться на ловушку Электрика, когда можно просто заплатить и постоять в сторонке. Думаю, он уже догадался о предательстве Гуру и сейчас ещё более осторожен, чем прежде.

— Зря вы лезете в наши с Ангелом дела. Ничего хорошего из этого не выйдет. То, что я здесь одна, не говорит о том, что не сумею за себя постоять. Лучше садитесь в свою машину и валите в другой город прямо сейчас.

Парни снова обменялись взглядами, на сей раз едва сдержав хохот. Тяжело убедить в серьёзности своих слов, если ты выглядишь, как потерявшийся щенок.

— Тебе свезло, что именно мы вышли на тебя первыми, цыпа. Считай, спасли. Под шумок войнушки с республиканской гвардией на свет выползли такие мерзкие экземпляры, не дай боги столкнуться на узкой дорожке. А мы с Тахой и Микусом люди простые, типа благородные даже, не станем накручивать цену или перепродавать тебя той же Феминистке, мы тупо заберём предложенные бабки и без лишних разговоров исчезнем с глаз.

— Ага, — кивнул парень с сигаркой. — Не бойся, доставим куда надо в целости.

— С чего вы взяли, что я боюсь? — В одно движение вынула из кармана маленький грозный револьвер и взвела курок с тихим, но весьма красноречивым щелчком. — А теперь назад! Отошли от меня, иначе перестреляю, как кур в тире.

Что-то в моём взгляде или же в блеске стального дула произвело на них впечатление. Сильное впечатление! Цвет лица белобрысого резко сравнялся с цветом волос, его друзья разом утратили борзый вид и, клянусь, сбавили в росте.

— Эй-эй, всё путём, — блондин примирительно поднял дрожащие ладони. — Мы уйдём миром, лады? Из города тоже уйдём, только не убивайте, пожалуйста...

Вся компания попятилась, словно от потревоженного тигра-убийцы, а затем, едва не спотыкаясь на ровной дороге, помчалась прочь с невероятной скоростью каждый в свою сторону.

Вот это эффект! Превзошёл все самые смелые и неправдоподобные ожидания. Так вообще бывает? В спальном районе, возможно, но не на улицах Индустриального, чьим жителям не привыкать к проявлению насилия во всех его формах.

Я с прищуром поглядела на револьвер. Ничего необычного или сверхъестественного. Напугать — особенно, так невероятно — он мог разве что неискушённого зрителя, значит дело не в нём.

Медленно обернулась, мысленно приготовившись увидеть за спиной жутких монстров, выползших из самой глубины канонов кинематографа. И я их увидела. Только они не были монстрами.

Возле тупиковой стены стояли две эффектные женщины с длинными, сияющими потусторонним серебром волосами. Они были похожи друг на друга, как близнецы, с той лишь разницей, что одна в чёрном обтягивающем костюме из латекса, а другая в белом. На лицах декоративные росписи в тон. У обеих в руках катаны, и по тому, как непринуждённо они их держат, становится понятно, что вы будете нашинкованы прежде чем успеете сделать шаг в сторону. К своему удивлению, я их сразу узнала.

Белый Слон и Чёрная Ладья.

На форуме Флавиуса их имена стоят в списке персонажей-призраков по той банальной причине, что вживую их никто не видел. Только слухи и домыслы с минимальным количеством деталей, похожих одна на другую. Слон и Ладья появляются из ниоткуда, молча расправляются с жертвой и уходят в пустоту до того как случайный свидетель успевает достать телефон с камерой.

Зная их клички, не трудно догадаться, на кого они работают. На человека, чьё имя окутано легендой, чья убийственная репутация внушает панический трепет даже у тех, кто не верит в его существование, на единственного злодея из всех оставшихся в Индустриальном районе, кто ещё способен бросить вызов Народному Ангелу. На того, кому — я уверена в своих выводах — с потрохами продался Гуру. На Ферзя.

Несчастный кот Шрёдингера, если не везёт, то на полную катушку. А ведь ещё и полудня не пробило!

От осознания, в какую задницу я влипла, похолодели пальцы, ноги стали ватными и с трудом удержали меня в стоячем положении. Ферзь это не просто страшно, это последняя остановка.

Слону и Ладье угрожать револьвером без толку. Обе девушки супериоры: одна со способностью двигаться быстрее дикой кошки, а вторая предугадывает поступки окружающих. Не помню, которая из них что умеет. Не смотря на масштаб их теневого влияния на преступный мир, в комиксах они с Ферзём фигурируют редко. Читатели не считают их достаточно интересными персонажами, а художники "ГранКомикс" не горят желанием рисовать, как говорится, в стол.

Прямой опасности от них не исходило, но преждевременно радоваться не следует. История только начинается.

— Размялась? — с полуулыбкой поинтересовалась Ладья. Кончиком катаны она подцепила револьвер в моих руках и плавным движением выхватила его.

Её подруга обошла меня по кругу, словно львица беззащитную газель, даже не пытаясь убрать оценивающее выражение с лица. Увиденное не произвело на неё впечатление. Я в их глазах всего лишь человек, существо на ступеньку ниже любого из носителей гена "супериор".

— Ручки протяни. — Слон достала широкий скотч.

— По-другому никак, да?

— Не-а. Мы б тебе и ножки связали, да тащить лень. Пора возвращаться домой.

— Я бы с радостью, но сильно сомневаюсь, что мы думаем об одном и том же доме. Ведите. Только не надо бить меня, хорошо? Сама пойду, добровольно.

— Молодец. Здравый смысл поможет тебе прожить капельку дольше.

***

Хитрая система самодельных подземных ходов и заброшенных канализационных стоков привела в просторное помещение без окон и лишней мебели вроде диванчика для гостей. Знакомый запах подвалов с нотками герани и вонючих крыс подсказал, что мы вернулись назад, в тот кирпичный дом с неуютными камерами и старой вентиляцией. Завязывать глаза мне не стали. То ли дамы были уверены, что я не способна запомнить извилистый путь, то ли место не настолько секретное, то ли предполагалось, что знаниями воспользоваться мне просто не представится шанса. Хочу верить в первый вариант.

Мрачно и сыро. Очередной подвал с запутанной планировкой и целой сотней труб отопления. Откуда у всех более-менее значимых злодеев Стограда этот пунктик — назначать рандеву в таких дырах?

— Рад наконец-то познакомиться с вами лично, госпожа Райдо. Меня зовут Бартоломеус, но вам, вероятно, знакомо другое моё имя — Ферзь, — представился сухонький человечек электронным, отрывистым и вибрирующим словно гитарная струна, голосом. Он сидел в инвалидной коляске, навороченной по последнему слову техники, и всё, чем мог двигать, были только глаза.

Слон и Ладья заняли позиции справа и слева от босса, готовые в любой момент прийти ему на помощь.

— Добрый день, — я постаралась не выдать граничащего с шоком изумления.

От волнения вспотели ладошки. Это не шутка, передо мной действительно серый кардинал Индустриального района. Вот почему он с такой тщательностью сторонится публичности. Злодеи и все остальные преступники не далеко ушли от звериной сущности — они уважают физическую силу ещё больше, чем супериор-способности и оружие. Они бы никогда не приняли обездвиженного инвалида своим лидером.

— Никола... Позволите звать вас так?

— Не возражаю.

Видимая уязвимость и подчёркнутая вежливость Ферзя ни в коем разе не могли обмануть. Но раз меня не собираются убивать, зачем раньше времени паниковать и трястись от страха, оправдывая ожидания? И всё же я поймала себя на мысли, что с радостью променяла бы минуту в его обществе на час с Парисом.

— Не бойтесь, вы моя гостья, причинять вам вред не входит в мои планы. Прошу прощения за ожидание. Сидеть на одном месте утомительно, понимаю, но убегать всё же не следовало. Глупый поступок не имел ни единого шанса на успех, чистое самоубийство. Лорна и Алекта спасли вам жизнь. Вы ведь не всерьёз поверили Акуле и его рыбам-прилипалам?

Откуда он знает про стычку с парнями? Экранов, компьютеров и систем слежения здесь нет, а сам он даже нос почесать не в состоянии.

— Почему нет? — пожала плечами. — Ваши приспешницы вступились за меня явно не по доброте душевной. Намерения Акулы и его дружков были яснее ясного, когда как о ваших мыслях остаётся только догадываться, но вряд ли они добрые. Гуру успел дать пару намёков. Он работает на вас, верно?

Ферзь зловеще усмехнулся электронным голосом:

— Работал. Последние десять лет Морус был полезен мне, как крыса на старой помойке. Он всегда выполнял приказы без вопросов и в срок, не болтал, не прыгал выше головы и прекрасно знал своё место. За это он получил определённые привилегии — моё покровительство. Он без преувеличения единственный человек, кто мог быть уверен, что его не тронут в любом месте Индустриального района. Но всё однажды заканчивается. Гуру стал слишком незаменимым, и пока он сам не успел до этого додуматься, мои девочки отправили его на пенсию. Не люблю предателей. Даже тех, кто предаёт для меня.

Уточнять, что подразумевается под "злодейской пенсией", не стала. Этот термин встречается в каждом пятом комиксе и чаще всего вкупе с тазиком цемента, лодкой без опознавательных знаков и океаном. Не хочу услышать ответ.

— Переместимся в более уютное место, — предложил Ферзь.

— Не освободите мне руки сперва? — попросила я, ощущая куда большую смелость, чем в момент знакомства. — Не понимаю, зачем их вообще надо было связывать? Я уже пальцев почти не чувствую.

— Нет. Вы в моём доме, Никола, так извольте безропотно соблюдать установленный порядок.

Слон развернула кресло Ферзя и осторожно покатила его по коридору вперёд во тьму. Впечатление он уже произвёл, теперь можно сбавить градус драмы и сменить интерьер. Ладья без дополнительных команд сделалась моим конвоиром.

— Где все ваши люди? Простите, но я всегда думала, что на вас работает не меньше сотни человек. Как возможно держать под контролем такую сложную территорию в одиночку? То есть, втроём, — поправилась, заслышав шипение Ладьи.

— Мне не нужны толпы людей, чтобы знать обо всём, что происходит в Индустриальном районе. Сделки с глазу на глаз за закрытыми дверями бункеров "Голубой бабочки"; важные встречи и "идеальные" преступления; секреты, которые уносят с собой в могилы... Информация — средство управления миром, а для меня тайн нет. Я собрал много интересного на каждого пса, переступившего границу моих владений. Хватит одного намёка, и даже такие мэтры, как Электрик, встанут по стойке смирно.

Самомнения Ферзю не занимать! Но вряд ли это пустое бахвальство. Он супериор, мало ли какой силой обладает. Только бы не...

— Вы умеете читать мысли?

— Почему все вокруг так сильно боятся, что кто-то проникнет в их мозги? — электронный голос совершенно не отражал эмоций, но мне показалось, будто Ферзь смеётся. — Даже у самого умного человека в голове сплошной поток сознания, малопонятный стороннему наблюдателю шум из обрывков мыслей вперемешку с чувствами, из которого выделить что-то полезное за короткое время общения просто нереально. Есть одна простая истина, Никола — наши переживания интересны только нам.

— Тогда, откуда вы можете знать тайны других людей? — Я ускорила шаг, чтобы идти вровень с коляской, а не плестись сзади. — Усилиями двух приспешниц многого не насобираешь, особенно так, чтобы никто ничего не заподозрил.

— Верно подмечено. Лорна и Алекта не шпионки, они обе лишь мой способ общения с окружающим миром, единственные, кому нужен такой бесполезный инвалид, как я. Мои верные сёстры.

— Сёстры? По крови?

— Удивлены?

— Конечно! Нет ни одного подтверждённого случая рождения двух и более детей-супериоров у одних и тех же родителей. Вы ведь супериор? В комиксах о вашей силе не говорят, будто её вообще нет.

— О воздухе тоже не говорят, но он есть, — раздражённо ответила Слон.

Я едва видела девушек в сумраке коридора, зато прекрасно чувствовала их напряжённое недовольство откровенностью брата перед первой встречной. Однако вслух свои возражения они высказывать не спешили. Занятное наблюдение. Авторитет Бартоломеуса распространялся не только на его вынужденных партнёров и оппонентов, но и на близких родственников. В злодейском обществе нет места сантиментам, если нужен результат. Когда на тебе форма, ты уже не брат и не друг, ты подчинённый — либо приспешник, либо напарник. К слову, лидер героев придерживается той же самой философии.

— Что же это за удивительная сила такая? Поделитесь.

— Боюсь, тогда вы больше не сможете принимать душ без одежды.

— Я не так уж сильно отличаюсь от других женщин, чтобы переживать на этот счёт, — махнула связанными руками на его насмешливое поддразнивание.

А он умеет заинтриговать преданную поклонницу индустрии комиксов. Не скажу, что нас с Флавиусом прежде как-то особо увлекал Ферзь (злодей из него, прямо говоря, не интересный), но было бы форменным преступлением не воспользоваться шансом проникнуть "за кулисы" личной жизни одной из самых загадочных персон Стограда. О том, зачем я ему и что он со мной сделает, поговорить уж точно не забудем.

Тем не менее, при всей его уникальности, если у меня появится хоть малейший шанс сбежать, я без зазрения совести опрокину стоящую на пути каталку с инвалидом.

— И всё же примитивная бойня в "Бродячей собаке" оказалась эффективнее собранных компроматов. Народному Ангелу хватило одного вечера, чтобы нарушить ваш порядок и склонить лояльность уличных банд в свою сторону. А знаете, что самое интересное? Ангел был лишь катализатором. Весь район давным-давно пороховая бочка, его обитателям нужна была только искра для бунта.

Ферзь ответил не сразу:

— Долгий период спокойствия притупляет бдительность. Я поддался беспечности, увлёкся невмешательством и поплатился за это. Будет мне уроком в дальнейшем.

— Дальнейшем? У вас нет дальнейшего. Народный мститель доберётся до вас с сёстрами и возмездие его будет жестоким.

— Именно поэтому вы здесь, дорогая Никола. Поможете мне избежать... некоторых неудобств.

— А если не захочу?

— Захотите. Я не сторонник насилия, тем не менее никогда от него не бегал. Фигурально выражаясь, — он безрадостно хохотнул. Конечно "не бегал", смысла нет. Приказать убить гораздо проще, чем сделать это самому.

Коридор, больше похожий на длинный тоннель, привёл нас в тупиковую комнату с тем же неистребимым запахом подвалов. Ладья щёлкнула выключателем. Под низким потолком зажегся ряд люминесцентных ламп, испускавших приглушённый свет. Он выхватил нехитрую, почти спартанскую обстановку: кухонный уголок, металлический стол с трёхногими табуретками, раковину и два неказистых дивана, будто перенесённых из брошенных квартир наверху. Ни телевизора, ни радио, ни чего-либо ещё, способного нарушить давящую тишину. До полноценного логова злодея комната совершенно точно не дотягивала. Скорее всего, это временная каморка. Ферзь, оказывается, совсем не гедонист вроде Рыбки. Он напомнил мне о Технодокторе, человеке, отринувшем комфорт и земные привязанности на пути к совершенству интеллекта. И едва меня не убившем. Да много ли Ферзю нужно? Лорна и Алекта, разве что, не отказались бы от капельки уюта, но не они здесь решают.

Ладья толкнула меня на продавленный диван, отошла к кухонному уголку и непринуждённо привалилась к столешнице бедром. Слон откатила кресло Ферзя к противоположной стене, подальше от меня. Даже обладая супериор-силами, дамы не теряли бдительности. Их брат хрупок и беспомощен, а пленники частенько бывают отчаянными.

Я поудобнее устроилась на предложенном месте и сложила связанные руки на колени.

— Чем же вы так примечательны, Никола? — Застывший взгляд Ферзя прожигал насквозь. Никаких человеческих эмоций в нём не было, с таким же успехом он мог быть каменным истуканом со встроенным голосовым передатчиком, киборгом или ожившим трупом. — Я нашёл вас сразу, как только Морус сообщил мне ваше имя, и немало удивился.

— Не оправдала надежд?

— Я не надеюсь. Никогда. И вам не советую, это первый шаг к жестокому разочарованию, по сравнению с которым любая боль покажется несущественной. Мы ведь не боги, наши желания не исполняются только потому, что мы этого хотим. Уж мне-то известно.

— Можно без философии? Извините, но я не поменяю взгляды на жизнь после навязанной беседы с первым встречным.

— Я наблюдал за вами некоторое время, пока Морус искал возможность подобраться к вам, не вызвав ни единого подозрения. Высший пилотаж заставить жертву думать, будто она охотник! Вы не супериор, не гениальный учёный-изобретатель и не обладаете ничем выдающимся, тем не менее сумели завоевать доверие такого параноика, как Электрик, а Народный Ангел готов весь Стоград перевернуть ради обладания вами.

— Занятное стечение обстоятельств — вот и вся разгадка, — презрительно фыркнула Ладья.

В её руке я заметила отнятый револьвер. Она поигрывала им с таким видом, будто собиралась пустить в ход. Пустая показуха. Я нужна им не просто живой, но ещё и здоровой. Характер у Народного Ангела не сахар, парень сперва действует, а потом уже интересуется подробностями и ищет виновных.

— Говорите, что наблюдали за мной? Как?

Сложно понимать электронные эмоции, но, похоже, он не шутил про одежду и душ.

— Таково моё проклятье, — ответил Ферзь. — Чем больше человеку даётся сверхсил, тем больше у него отнимается возможностей. Гены "супериор" лишь для горстки избранных являются даром, для всех остальных это ад, с которым приходится мириться. Не верьте тем, кто говорит иначе. Они врут и вам, и себе.

— Это называется оборотной стороной. Своеобразное уравновешивание.

— Мне плевать, как это называется. Я способен путешествовать астральной проекцией в любое место на земле за считанные секунды и проходить сквозь стены, не будучи замеченным ни живым существом, ни рукотворной техникой. Во всём свете не сыщется такого уголка, куда нет для меня доступа. Это реально, но не по-настоящему; только бесчувственная, яркая абстракция, схожая с продуманными мечтами перед сном. А суровая действительность вот она, перед вами. Посмотрите на меня, Никола, во что я превратился в неполные тридцать пять лет. Уже год как я не могу даже пальцем пошевелить. Вы бы согласились на подобное "уравновешивание"?

— О таких вещах не спрашивают. Супериор не приобретается по желанию, он даётся с рождения.

— Вот видите, справедливость с самого начала не предусмотрена жизнью. Она искусственная вещь, такой же токсичный обман, как надежда и десятки других лживых заблуждений человеческого общества, придуманных теми, кто никогда не испытывал действительно серьёзных проблем.

— Вам не повезло, соглашусь, но вы не один такой. В мире сотни тысяч парализованных людей и у многих из них нет не то чтобы абстракций, даже телевизора. Сочувствовать вам не стану. Вы держите в страхе целый район убийствами и шантажами, а теперь похитили меня и собираетесь продать Народному Ангелу, как какую-то рабыню.

Слон и Ладья в обмен любезностями не вмешивались. Я не первый заложник Ферзя и далеко не самый дерзкий. Если что, супериор одной из них предупредит хозяйку за пару секунд до того, как я задумаю дурное.

— Не считайте меня чудовищем, Никола, только потому, что я не разделяю вашу мораль. Убийства, шантажи и похищения в моём понимании не зло, лишь способ существования. Простой и эффективный.

— Но не особо прибыльный, — я обвела руками незатейливую обстановку комнаты.

Разговор под прицелом трёх пар глаз и одного дула револьвера начинал утомлять. Пружины, выскочившие из обивки дивана, кололи спину, во рту стоял привкус бетонной крошки из вентиляционной шахты и... тлена? Откуда-то появилось странное чувство разочарования, природу которого я не могла понять. До смерти захотелось выбраться отсюда прямо сейчас, сорваться с места и попытаться затеряться в тёмных коридорах, но здравый смысл подсказывал, что в таком случае меня кинут в очередную камеру, и остаток времени я проведу в неведении.

— Что вы задумали сделать со мной? Отдадите Народному Ангелу в обмен на его лояльность? Деньги, как поняла, в уравнении роли не играют.

— Верно. Даже дважды верно. Моя сила никогда не оставит нас с сёстрами без средств к существованию. Власть — единственное, что имеет значение. Мы заключили взаимовыгодную сделку: Народный Ангел навсегда покинет Индустриальный район и не тронет никого, кто выкажет подчинение моей воле, а я взамен передам ему вас.

— Минуточку, вы рассчитываете, что Парис выполнит свою часть сделки? — я скептически изогнула уголки губ. Ферзь не ответил. — Очень зря. Народный Ангел не сдержит ни одного обещания, данного вам, хотя бы потому, что для него вы и ваши приспешницы — злодеи. Такова правда, я сама вложила в его голову мысль о том, что злодеи по правилам не играют и слов своих не держат, поэтому расшаркиваться перед ними без толку.

У меня нет опыта "преступных" переговоров, но я без труда вижу в плане Ферзя минимум три крупных изъяна. Во-первых: Народный Ангел имеет на руках несоизмеримо больше козырей, чтобы не брать в расчёт кого-то мельче, чем вся Ассамблея героев сразу. Во-вторых: мне ничего не помешает сказать несколько слов Парису, и он плюнет на все договорённости ради мести тем, кто обидел его даму сердца. И в-третьих: продав меня, Ферзь получит ко всему прочему ещё двух врагов — Электрика и Спектра.

По лицу Ферзя ничего нельзя сказать, а вот лица Лорны и Алекты выражали солидарность с моими мыслями.

— Она права, Барт, — произнесла Слон. — Этот парень непредсказуем. У него нет системы, он руководствуется только своим настроением и невнятной логикой. Ему нельзя отдавать заложницу; сейчас она единственная, кто может стопроцентно гарантировать нам неприкосновенность.

— Всё, что она может нам стопроцентно гарантировать — это уничтожение, Алекта, — возразил Ферзь. — Как только Народный Ангел узнает, что Никола в наших руках и отдавать её мы не собираемся, он весь район разнесёт в клочья.

— Тогда, — Ладья навела на меня револьвер и прицелилась, прищурив один глаз, — лучше её убить пока не поздно, а тело сжечь до пепла. Никто не свяжет её исчезновение с нашими именами.

— Нет. Других вариантов не осталось — мы должны рискнуть. Если не получится, убить Николу всегда успеем.

Угрозы подействовали на меня совсем не так, как предполагалось. Страха больше не было. Либо я наконец-то начала привыкать к жизни среди супериоров, либо Ферзь неубедителен. Он знает, что Народный Ангел с высокой долей вероятности кинет его и всё равно полагается на одно только честное слово...

Бог мой, да ведь он ничего на самом деле не может! Вот она разгадка моего разочарования. Вместо могущественного криминального авторитета, Ферзь, чьё имя жители Индустриального района произносят шёпотом, оказался всего лишь немощным человеком с раздутой репутацией и двумя приспешницами. Ни армии верных последователей, ни могущественной супериор-силы, способной внести реальный вклад в борьбу с Парисом. Кого там! Он не справится даже с остатками банды Барса!

Империя, воздвигнутая Ферзём, — мыльный пузырь.

— Опасность! — вдруг завизжала Слон.

Одновременно с её криком в комнате погас свет. Лампы под потолком не выдержали зверского скачка напряжения, вспыхнули ослепительным голубым огнём и взорвались. Быстрая Ладья успела собственным телом прикрыть голову брата от мелких осколков. На секунду мы погрузились в непроглядную тьму, наполненную резким запахом озона, а затем сработала защита и включилось аварийное освещение. Почти сразу к тусклому алому свету присоединилось пламя. Это загорелась изоляция проводки и все бытовые приборы, подключенные к сети. Входная дверь в один удар вылетела из петель, со свистом пролетела добрую половину комнаты, рухнула на пол и докатилась аж до кухонного уголка.

Чудо произошло — Электрик и Спектр здесь!