Герои меча и багов

Ход 3. Коричневый игрок

— Эй, ты! Гадкий тролль! Ты поплатишься! Ты умрёшь в страшных муках, прямо на моих глазах! Я буду смотреть, как ты страдаешь! Ты слышишь меня? Ответь! Хватит меня игнорировать!

Тонкий девичий голосок надрывался уже минуты две, а Пётр всё сидел, традиционно обхватив голову руками. Он никогда не любил детей, особенно маленьких девочек. Он даже, можно сказать, боялся их, совершенно не понимая, как с этими маленькими дьяволятами обращаться. Когда очередная мамина подруга приходила в гости с малолетним отпрыском, и Петра просили за ним присмотреть, это всякий раз становилось настоящим кошмаром…

— Я покажу этим лодырям, стражникам, которые не уследили за тобой! Они ещё очень сильно пожалеют, что плохо выполняют свои обязанности! А вот тебя… Тебя, гадский тролль… Я обязательно попрошу, чтобы для тебя сделали самый большой, самый горячий костёр! Вот!

Пётр меланхолично покачал головой и вновь обхватил её руками. Похоже, это те самые пытки и мучения, которыми грозил всю дорогу до деревни тип в сутане. Это было действительно невыносимо. Уж лучше костёр, чем слушать проклятые вопли…

— Как ты посмел обидеть моего братика? Ты, чудище! Мой бедный братик прибежал домой, весь в крови… Сказал, что ты ударил его… Костью! Человеческой!

Поняв наконец причину, по которой эта мелюзга пришла к нему капать на мозги, Пётр аж взвился от возмущения. От всей его меланхоличной апатии не осталось и следа.

— Чего? Ты пришла сюда доставать меня из-за одного из этих… — договорить фразу не вышло. Системная кара за отсутствие стихов и брани была неумолима, и Петра скрутило от жуткой боли, от которой некуда было деваться.

Из-за этого начало ответа прошло мимо ушей — но там наверняка не было ничего важного. Девчонка всё продолжала, и продолжала обвинять сидящего в яме несчастного узника, а у того не было сил даже поднять руку и кинуться в назойливую мелюзгу костью из валяющихся вокруг — «наказание» за нарушение на этот раз оказалось очень крутым, куда забористее, чем в прошлые разы.

— …ты обидел моего братика, и я этого так не спущу! Ты даже не знаешь, кто мой папа! Ты, мерзкая гадкая сволочь…

Пётр еле-еле смог поднять руку, потянулся к чьей-то черепушке, лежащей рядом… И бессильно откинулся на спину. Каждое движение отдавалось болью, и совсем не было сил двигаться — будто впервые встал с постели после долгой-долгой болезни. А писклявый голосок очень болезненно отдавался в голове, и от него избавиться хотелось больше всего на свете…

— И-и-и-и, мышь!

Раздавшийся вдруг истошный визг заставил Петра вздрогнуть и поднять голову наверх, несмотря на то, что это стоило ему огромных усилий. Закрывавшая дневной, или уже вечерний, свет маленькая головка наконец пропала, и наступила долгожданная блаженная тишина.

Которая продлилась очень недолго. Вниз шлёпнулось что-то, плохо различимое в темноте, а перед глазами почти сразу появилась полупрозрачная дымка.

«Это оказалось ещё веселее, чем я думал! Никогда бы не подумал, что она так боится мышей!»

«Да уж, так завизжала…»

«Именно! Завизжала! И вскочила на табуретку! Так вскочила, что я снизу всё, что у неё под юбками, разглядел! Вот это скажу тебе вареник! А как её сиськи колыхнулись в прыжке… Сначала вверх, потом вниз… Как две спелых дыньки!»

«Табуретка? Сиськи? Дынька? Вареник? Я думал, это маленькая девочка…»

«Какая маленькая? Ты чего? Да у ней внуки уже! От этого, как там его… От мужа её! Который когда-то меня взгрел, за то, что приставал к ней! А ты что же это, думал, я по малолетним?..»

«А, призрак… Я просто решил, что это ты про девчонку, которую сейчас прогнал…»

«Про пигалицу? Нет, чего мне до неё…»

«Ты достал то, что я просил?»

«Да. Вон, смотри, в том углу…»

Тело Петра начало понемногу слушаться, и он прополз в указанном направлении. Там, среди разбросанных тут и там костей и мусора, нашёлся моток ниток с воткнутой в него иголкой и какая-то тряпка.

«Эй! Это что за панталоны, призрак? Я же просил чего-нибудь, что сгодится под полотнище для знамени!»

«Что нашёл, то и притащил. Нет бы, спасибо сказал! И ты не задумывался над тем, что маленькая мышка физически не может многое на себе унести?..»

Пётр расправил принесённые ему панталоны и молча уставился на них.

«Да чего ты смотришь? Принимайся за дело! Вон, тот острый осколок, которым ты себе руку резал. Им и распори. И сшей, где надо. Будет нормальное полотнище!»

«Мне же нужно знамя! Устрашающее врагов и вдохновляющее друзей! Так, чтобы все, кто против, посмотрели — и сразу сильно-сильно испугались. А те, кто за — воодушевились и пошли в бой. Но кто будет бояться панталонов на палке?»

«Ну, во-первых, кто узнает, что это панталоны? А во-вторых… Где ты здесь палку-то найдёшь? Это будут панталоны на берцовой кости, их тут несколько штук валяется. А это уже совсем другой разговор! Если ещё и череп сверху насадишь, как мы договаривались… Уж поверь, никто даже не спросит, из чего сделано это знамя!»

«Не знаю, не знаю…»

Тем не менее, за дело Пётр взялся. И следующие полчаса можно было наблюдать удивительное зрелище: кроящего и шьющего тролля. Света было мало, и заниматься всем этим приходилось едва ди не на ощупь, из-за чего результат получался далеко не идеальным. Тем не менее, распоротые панталоны вскоре превратились во что-то, отдалённо похожее на прямоугольник.

— Уф. Как я… Устал, — Пётр обессиленно откинулся на земляную стену тюрьмы, и воздел очи к небу. — Лучше бы дифференциальные уравнения решал! Или задачки по сопромату…

«О, да ты говоришь почти нормально…»

— И правда. Мой голос снова со мной! А это значит… Вот то-то, все вы гордецы! Жопа, жопа, жопа, жопа. Спросили бы, что делали отцы! Жопа, жопа, жопа..«

«Эй, ты чего? Что с тобой?»

— Заткнись и слушай! Я стихи читаю! Учились бы, на старших глядя. Жопа, жопа, жопа…

«Херовые у тебя какие-то стихи. Даже не херовые. Жопные!»

— Какие знаю… А ты что, можешь лучше?

«Конечно! Да сколько угодно. Вот, например: что-то пахнет гарью, не ебут ли Марью?»

— Мне не понравилось. Так что слушай меня дальше! Мы, например, или покойник дядя… Жопа, жопа, жопа…

«Зачем ты всё время жопу поминаешь? Это же не в рифму!»

— Как умею! Жопа, жопа, жопа…

«Ну ты хоть разнообразил бы, что ли, репертуар-то свой! Там — хер, манда…»

— Так что, призрак? Ты можешь прочитать какой-нибудь стих? И так, чтобы мне понравилось? А то смотри, сейчас как продолжу! Уже продолжаю! Максим Петрович, он не то на серебре — на золоте едал, сто человек к услугам… «Езжал» там ещё как-то и на чём-то, но этого я не помню… Жопа, жопа, хер, манда…

«Стой, стой. Не надо. Давай лучше я… Вот: Зин, не надо в челюсть! Зин, не надо в пах! Ссорятся же люди как-то на словах!..»

— Опять не понравилось. Плохой стих… Век при дворе, да при каком дворе… Жопа, жопа, хер, манда… Тогда не то, что ныне… Жопа, жопа, хер, манда…

«Слушай. Ты что, ругательных слов не знаешь?»

— С чего ты так решил?

«Ну, я тебе сказал эти „хер, манда“, ты их и начал добавлять к своей драгоценной жопе везде…»

— И вовсе даже нет!

«А мне кажется, что да. Так вот, слушай и просвещайся, юный поддаван…»

В течение следующих нескольких минут призрак перечислял все ругательные слова, которые знает, а Пётр наконец перестал пытаться читать стихи и молча вышивал на будущем «знамени» узоры, усердно мотая новые знания на ус и даже иногда переспрашивая, что то или иное слово значит. От объёма полученных новых знаний у бедолаги вскоре начала пухнуть голова — ни на одном занятии, наверное, кроме английского, ещё не было так сложно и… Стыдно.

Наконец, призрак выдохся. Но, увидев, что Пётр набрал воздуха для очередной строки своего «стиха», поспешил его перебить:

«Слушай. А что это за узор у тебя?»

— Так это… Молот.

«А-а-а, молот…»

— А что?

«Да не, показалось».

— Что показалось? Говори уже!

«Так что это мужской половой член показалось! Думал, респект тебе выразить. А то все эти горе-вояки на своих знамёнах вечно всякое скучное размещают… А тут — прямо оригинальная идея была бы, значит. Но нет, значит, нет…»

— Да вовсе даже и не похоже!

«Да, да. Конечно, сейчас посмотрел — и совсем не похоже. Успокойся!..»

— Вот то-то же…

Когда Пётр закончил работу, перед глазами вылезла надпись, показавшая, что всё сделано правильно. Тролль-швея облегченно вздохнул. Получилось — а то он уже боялся, что Система не оценит его усилий, полностью их обесценивая — ведь что толку от криво расшитой старой тряпки?..

Поздравляем! Вы впервые успешно применили свои способности к шитью, и создали уникальный предмет!

Название по умолчанию: Панталоны Животной Силы

Эффект по умолчанию: при надевании, повышает потенцию

Прочность: 3/19

Желаете изменить? Да/нет

— Нет, нет, нет! То есть да! Кончено, хочу изменить, вы что, все издеваетесь…

Второе сообщение оказалось куда более приятным.

Внимание! Получено достижение: первая вышивка. Все положительные эффекты первого созданного вами предмета усиливаются в десять раз!

— Это что же получается? Эта рваная тряпка будет долгое время лучшим из того, что я сделаю?..

«Ты теперь с собой разговариваешь, да? Или со своими рваными панталонами?»

Пётр не ответил, полностью погрузившись в появившиеся перед глазами интерфейсы, которые позволяли настроить желаемые эффекты от предметов. Долго игрался с ползунками и выпадающими списками, выбирая нужное, вбивал данные… И, наконец, получил то, что было нужно.

Название: Полотнище Ярости

Постоянные эффекты:

+2 морали, +2 удачи, +4 силы, усиление эффектов от применения классового умения класса «Скальд» на 10 %

Активируемый эффект: «Жажда крови», время отката — сутки

Область действия: все дружественные единицы в радиусе двухсот метров. Последний эффект распространяется на все дружественные единицы в радиусе двухсот метров, имеющие класс «Скальд»

Прочность: 3/7

— Фух. Получилось!

«Чего, чего получилось-то? Ты же ещё знамя из этого не сделал!»

— Сейчас всё будет. Какую, говоришь, кость можно брать?

«Во-о-он ту бери, она от одного мерзкого типа осталась. И сохранилась лучше всех. И про череп не забудь!»

Пётр пошарил рукой по земляному полу, и с третьей попытки нашёл искомое — оставшуюся от какого-то бедолаги большую кость. Кажется, слишком большую для человека. После этого принялся возиться, прикрепляя к ней своё «Полотнище Ярости».

— А почему ты говоришь, что этот тип был мерзким? Небось, какие-нибудь злодеяния тоже творил?

«Нет, его сюда кинули за то, что на самом деле сделал я. А все подумали на него. Мерзкий он — потому что всю плешь проел, ни секунды не молчал — всё время ругался на меня, почему, мол, не сознаюсь в содеянном и вину на себя не беру. Я очень-очень рад был, когда его забрали наконец, и на казнь увели. Сидеть с ним было не так интересно, как с остальными!»

— А… Что ты такого сделал, что подумали на него, и его за это казнили?

«Да ничего такого. Нет, не стоит внимания. Ты лучше знамя своё делай… И череп не забудь!»

У Петра после такого объяснения даже руки опустились — ему совершенно не хотелось осквернять останки кого-то невиновного, осуждённого за чужие грехи. Но помогли закончить начатое два момента: сверху послышался какой-то шум и приближающиеся голоса, которые могли значить, что за Петром наконец пришли и времени осталось уже совсем мало, а также самовнушение на тему того, что всё это вокруг — искусственное, хоть и очень искусно сделанное. Правда, в последнем убедить себя оказалось на удивление сложно.

Прикрепив кое-как панталоны ярости к несчастной кости, Пётр, после недолгих колебаний, всё же насадил на полученную конструкцию череп, один из двух, валявшихся на полу ямы. Тот самый, который когда-то принадлежал призраку, и к которому тот был привязан.

Внимание! Вы произвели последовательность действий, которая может классифицироваться как «создание составного артефакта», материалы: берцовая кость невинно убиенного потомка титанов, череп-вместилище неупокоенного духа убийцы и насильника, артефакт класса «эпический» Полотнище Ярости. Подтверждаете ли вы своё действие?

— Ну, допустим, подтверждаю…

Вы запустили процесс создания составного артефакта. Выберите желаемые параметры.

Внимание! Вероятность успешного создания артефакта — 13 %. При неудаче все материалы разрушатся, повторное создание невозможно.

— Эй! Вы чего, это как? Так нечестно! Я не хочу! Как отменить…

Вы желаете прервать процесс создания артефакта?

Внимание! При отмене все материалы разрушатся. Составные части, используемые при создании артефакта, будут уничтожены.

— Да что же это такое-то, а…

«Эй! Ты чего так разнервничался? Давай, сделай уже это! Или не слышишь голоса сверху? Думаешь, они сюда просто так, прогуляться пришли? Давай уже, суккуба тебя всю ночь дери, закончи начатое! Я же тебе, вообще-то, доверился!»

— Доверился… Как ты можешь такое говорить? Ты, убийца и насильник?

«Ты всё вспоминаешь то, что я тебе сказал тогда, при первой встрече? Так я же пошутил…»

— Я пытаюсь создать из твоего черепа артефакт, призрак. И мне говорят, что этот череп — дом неупокоённого духа убийцы и насильника! Или ты хочешь сказать, что Система тоже шутит?

«Ну… Значит, ты не будешь меня с собой брать, да? А как же то, что я для тебя сделал? Ведь не будь меня — не было бы никакого знамени!»

— Я пролил достаточно крови, чтобы оплатить твою работу.

«Кровь — очень плохой заменитель маны. И я, между прочим, почти всю полученную энергию потратил на вылазку за нитками и тряпкой для твоего знамени!»

— Тем не менее, ты согласился. И всё-таки стал сильнее.

«Да, теперь я не просто неупокоенный призрак, а неупокоенный призрак-вампир. Это очень круто! Но без свежей крови я в этой яме загнусь… А сам я слишком слаб, чтобы добыть её. Так что, получается, ты обрекаешь меня на мучительную гибель!..»

— Мне всё равно, убийца.

«Да что ты заладил-то… Убийца, насильник… Что было, то прошло! Быльём поросло! Сейчас я совсем другой, не такой, как был вчера!»

— Я не хочу, чтобы на моём знамени был твой череп.

Пётр промолчал о том, что отменить действие уже не может. Но призрак, кажется, принял всё достаточно серьёзно.

«Ладно. Если я скажу, что помогу тебе создать действительно сильный артефакт?»

— Как? Ты же дух, как ты можешь мне помочь?

«Мне сейчас предложили варианты действий. Сопротивляться — и тогда вероятность удачи снизится вдвое, а при удаче эффекты будут заметно снижены. Или помочь. Тогда вероятность успешного создания будет ещё выше, а будущие характеристики заметно усилятся. Но… Это будет мне стоить дорого. Тебе придётся долго отпаивать меня кровью, чтобы вернуть в норму. Так что, ты согласен?»

— Да куда деваться… Хорошо, согласен.

Пётр удовлетворённо кивнул. Его блеф внезапно принёс плоды, и если помощь призрака действительно поможет хотя бы повысить вероятность успеха создания артефакта, уже хорошо. Правда, в успех веры было мало. Тринадцать процентов, даже если их увеличить — слишком мало…

Голоса были слышны уже совсем близко, по земляным стенам зиндана забегали отсветы факелов, и откладывать создание Знамени дальше было нельзя. Но у Петра уже всё было практически готово. Разговаривая с призраком, он одновременно настраивал характеристики своего будущего артефакта, и оставалось только подтвердить действие…

Поздравляем! Вы впервые успешно создали артефакт!

Внимание! Первый же созданный вами артефакт является очень сложным и составным. Обычно, за подобную работу берутся только опытные артефакторы. Кроме того, не использовались инструменты, а работы проводились вне специальных помещений для занятий артефакторикой.

Получено достижение: «Первый блин артефактора». Все положительные эффекты предмета усилены в случайное количество раз, но вероятность повторно создать артефакт подобного класса кратно снижена.

Получено достижение: «Вжух, и готово!». Вам несказанно повезло создать сложный составной артефакт «с наскока», методом тыка, но впоследствии так везти больше не будет. В течение недели вероятность успеха при создании других артефактов снижена вдвое.

Получено достижение: «Хуяк, хуяк, и в продакшен». Вы создали сложный артефакт, не имея при этом нужных знаний и умений. Прочность артефакта снижена, к основным характеристикам артефакта добавлены непредсказуемые побочные эффекты…

— Да чтобы вас всех… Что я сделал-то, покажите!

Вами создан сложный составной артефакт.

Название: Знамя Половой Ярости

Постоянные положительные эффекты для дружественных существ:

+4 морали, +4 удачи, +10 силы;

усиление эффектов от применения классового умения класса «Скальд» +25 %;

перманентно действующие массовые заклинания Магии Разума: «Кровожадность» и «Жажда насилия».

Постоянные негативные эффекты для враждебных существ:

— 2 морали, −2 удачи.

Постоянные положительные эффекты для всех, оказавшихся в области действия:

повышение потенции, перманентно действующее массовое заклинание Магии Разума «Похабные мысли».

Активируемый эффект: «Жажда крови», время отката — шесть часов.

Дополнительные эффекты: Хранитель Знамени, Вампиризм, Повелевание Крысами.

Область действия: все эффекты действуют в радиусе двухсот метров. Эффект усиления классового умения класса «Скальд» распространяется на все дружественные единицы в радиусе двухсот метров, имеющие класс «Скальд»

Внимание! Для полноценного использования всех возможностей артефакта, Хранитель Знамени должен быть активен и напоен кровью.

Прочность: 16/47

Кровь: 0/1000

— Да чтоб вас… Какое, блин, «Знамя Половой Ярости»?.. Что за дурацкие эффекты?.. Какая кровь?! — у Петра, когда он прочитал всю информацию о созданном предмете, просто опустились руки. Но решётку, закрывающую путь на волю, уже отодвинули, и вниз спустили лестницу, недвусмысленно приглашая подняться.

Горестно вздохнув, горе-артефактор поднялся на ноги, воздел волшебное знамя высоко над головой, и начал медленно взбираться наверх, тихонько бубня про себя в качестве репетиции стихи и ругательства — в очередной раз корчиться от боли за несоблюдение правил не улыбалось совершенно, и Пётр твёрдо решил, что уж на этот раз не подкачает.