Михаил Степанович ШУМИЛОВ
Имя Михаила Степановича Шумилова, наряду с именами В. И. Чуйкова и Ф. И. Толбухина, хорошо известно каждому жителю Волгограда. В городе-герое ему установлен бюст, в его честь названа улица, дом, в котором располагался командный пункт его армии и состоялся первый допрос генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса, сохраняется как памятник культурного наследия. Да и сердце командарма Шумилова навсегда осталось в Донских степях, на Сталинградской земле — там, где не счесть братских могил бойцов 64-й армии…
Михаил Шумилов родился 5 (18) ноября 1895 года в семье крестьянина-бедняка в приуральском таежном селе Верхняя Теча Шадринского уезда Пермской губернии[52]. Жили трудно, голодно, несмотря на то что глава семейства трудился от зари до зари. Выбраться из постоянной нужды не удавалось. О таких семьях говорили: «Перебивались с хлеба на квас». Еще тяжелее стало после смерти отца. Однако мать Михаила сделала все, чтобы сын мог получить образование.
Михаил с детства проявлял большие способности к учебе. Сельскую школу он окончил с отличием и, получив от курганского земства стипендию, смог продолжить образование в учительской семинарии. Будущее для крестьянского сына было довольно завидным — профессия учителя на селе всегда считалась одной из почетнейших. Но окончить семинарию Шумилов не успел: шла Первая мировая война, ив 1916 году он был призван в ряды Русской императорской армии. Шумилова направили на учебу в Чугуевское военное училище, после окончания которого весной 1917 года он в чине прапорщика был направлен на фронт и зачислен на должность младшего офицера 32-го пехотного Кременчугского полка 8-й пехотной дивизии.
С марта 1917 года прапорщик Шумилов находился на передовой на Западном фронте. Боевые действия шли лишь эпизодически, в это революционное время полк представлял собой скорее потревоженный улей — бесконечные митинги, собрания, обсуждение приказов командиров, выборы всевозможных депутатов. В зависимости от политических предпочтений солдаты разделились на кадетов, эсеров, энесов, меньшевиков, большевиков и т. д. Но осенью все стало проще: осталось лишь две группы — одна за революцию, другая против большевиков. Михаил не колеблясь встал на сторону первых, приняв революцию как свое кровное дело. До конца жизни он останется ее верным солдатом. В конце 1917 года вышел указ об увольнении из армии всех учителей. Хотя Шумилов и не окончил семинарию, но какое-то образование он имел и был демобилизован. Он вернулся в родное село — Верхнюю Течу, чтобы заняться делом, к которому готовился с молодых лет. Однако посвятить себя выбранной профессии ему не удалось. В селе верховодили зажиточные крестьяне, руководимые старшиной и старостой. Шумилов же, опираясь на бедноту и поденных рабочих, попытался установить здесь советскую власть, но силы оказались неравны. Сломить сопротивление сельчан он не смог, и, когда стали поступать угрозы физической расправы, Шумилову пришлось уехать из села. В Шадринске, в уездной земской управе, он получил назначение учителем в село Параткуль.
В феврале 1918 года обстановка в Верхней Тече резко изменилась. Домой с фронта вернулись солдаты, принесшие с собой революционные идеи, среди них были и большевики. Когда фронтовики узнали, что Шумилов выступал в селе за установление советской власти, они отправили бывшему прапорщику просьбу — возвращайся домой. Неожиданно для себя Шумилов оказывается на острие революционной борьбы в своем родном селе, закончившейся установлением здесь советской власти.
Наступила весна и, Шумилова решили отправить на землемерные курсы: на селе начался масштабный передел земли, а подготовленных специалистов среди сторонников революции было очень мало. Во время учебы на курсах Шумилов вступил в партию большевиков. Однако вскоре учебу пришлось прервать: в конце мая 1918 года Чехословацкий корпус, эшелоны которого растянулись на сотни километров, двигаясь на Дальний Восток, выступили с оружием в руках против Советов. Действия чехословаков, поддержанные недовольным большевиками населением, оказались неожиданными для местной советской власти. Командование Красной армии оказалось не готово к созданию нового фронта борьбы на Урале и в Сибири. Вскоре чехословаки и белые части захватили Челябинск и многие станции вдоль Транссибирской магистрали.
Красной армии катастрофически не хватало сил, и было решено мобилизовать всех слушателей землемерных курсов, благо там были практически одни большевики. В мае 1918 года Шумилов был зачислен в 4-й Уральский полк 29-й стрелковой дивизии. Один взвод был полностью сформирован из слушателей курсов, его командиром стал бывший прапорщик Шумилов. Вскоре его избрали командиром 3-й коммунистической роты, а в конце сентября он, как человек, имеющий военный опыт, стал командиром всего полка. Во главе 4-го Уральского полка Шумилов участвовал в освобождении Перми, Невьянска, Шадринска и других городов и сел Урала и Западной Сибири. В боях на колчаковских фронтах комполка был ранен, а после выздоровления вновь вернулся в строй. Командование отмечало у молодого комполка умение управлять вверенной ему частью, правильно решать боевые задачи, а также личное мужество и отвагу.
Летом 1920 года полк, входивший в состав 85-й особой бригады, был отправлен на Южный фронт и брошен в бой против войск барона П. Н. Врангеля. После прибытия на место полк начал готовиться к штурму Перекопа. В первом же бою Шумилов получил тяжелое ранение, но после недолгого лечения вернулся в полк.
После окончания Гражданской войны Шумилов остался на военной службе. Все свои знания, накопленный в боях опыт он отдавал делу подготовки красноармейцев. Его служба проходила в 58-м стрелковом полку 7-й стрелковой дивизии Харьковского военного округа, где он с июля 1921 года командовал батальоном. В 1924 году Шумилов окончил Высшие Харьковские курсы старшего командно-политического состава, а в ноябре 1929 года — Стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава РККА «Выстрел» им. Коминтерна. В 1924 году он возглавил штаб стрелкового полка, а в 1929-м стал командиром и военкомом полка. В 1933 году Шумилов был назначен начальником штаба стрелковой дивизии, а в ноябре 1935 года ему было присвоено звание полковника.
В эти годы Шумилов вновь оказался в гуще боев: он был направлен в Испанию, где республиканские войска вели тяжелые сражения с франкистами. Шумилов был назначен военным советником при командующем группой армий Центрально-южной зоны. Уже в Испании, в июне 1937 года, он был произведен в комбриги.
Дважды Герой Советского Союза, генерал-полковник А. И. Родимцев, получивший свою первую Золотую Звезду за отличие в боях на стороне республиканских сил на испанской земле, находился в Испании в одно время с Шумиловым, однако вернулся на родину до окончания Гражданской войны в этой стране. Тогда как советнику Шумилову довелось не только стать свидетелем драматического и трагичного для защитников республики окончания этой войны, но и на себе испытать коварство франкистов. В своей книге «Под небом Испании» Родимцев вспоминал: «27 марта 1939 года Англия и Франция объявили о признании ими правительства Франко и о разрыве дипломатических отношений с республиканским правительством. Республика пала…
Двадцать четыре года спустя мне довелось ехать на празднование 20-й годовщины великой битвы на Волге с генерал-полковником М. С. Шумиловым.
— В каком году вы вернулись из Испании? — спросил я его.
— В 1939-м.
— Расскажите о последних днях…
И Шумилов вспомнил трагические дни, когда он прощался с республикой.
В самое трудное время законное правительство неожиданно было низложено кучкой интриганов, возглавляемых полковником Касадо. Он-то и создал так называемую хунту обороны… В своих последних выступлениях Касадо обрушился с клеветой на Советский Союз и советских людей, сражавшихся в Испании. Без зазрения совести он утверждал, что кровь в Испании льется по приказу Москвы, призывал установить наблюдение за портами и аэродромами, чтобы «ответственные за испанскую трагедию не могли сбежать из страны».
А ведь Касадо хорошо знал, какую благородную роль сыграли советские люди в его стране. Всему народу было известно, как самоотверженно отдавали свои жизни за свободу и независимость Испании наши добровольцы… Когда стало известно о совершившемся перевороте и создании хунты, Советский Союз решил отозвать всех своих граждан на Родину. Касадо выдал визы нескольким советникам, находившимся в Мадриде, на выезд в Валенсию. Но когда советник Центрально-южной зоны М. С. Шумилов позвонил по телефону и попросил предоставить самолет для отправки советских граждан во Францию или Алжир, то Касадо заговорил по-другому.
Он заявил, что даст самолет только в том случае, если главный военный советник немедленно прибудет в Мадрид и обратится по радио к поднявшимся против хунты коммунистам с приказом сложить оружие…
Условие было неприемлемым. И тогда Касадо пошел на прямую провокацию. Когда советские люди отправились на аэродром близ Аликанте, чтобы сесть в самолет французской авиакомпании «Эр Франс», у взлетной полосы их ждала рота солдат… И двадцать один человек — последние советские граждане, оставшиеся в Испании, — оказались арестованными.
Их шантажировали, грозили расстрелять. Но изменники не отважились на расправу, лишь отобрали деньги, личные вещи и отпустили».
В этой беседе двух прославленных генералов, которых роднило не только участие в Сталинградской битве, но и совместная борьба в Испании, шла речь о многих советских добровольцах, отправившихся на помощь Республике в борьбе против антиправительственного мятежа генерала Франко, поддержанного фашистскими режимами Германии и Италии. Они вспомнили товарища Малино — Р. Я. Малиновского и товарища Петровича — К. А. Мерецкова, ставших маршалами Советского Союза, главного военного советника Г. М. Штерна, военного советника в бригаде Лукача П. И. Батова, летчиков-героев А. К. Серова, Я. В. Смушкевича, Г. П. Кравченко, боевых друзей, вместе с которыми на полях сражений воевал Родимцев, — Д. Д. Погодина, Д. А. Цюрупу, И. Н. Татаринова, Н. П. Гурьева. Это было особое братство воинов-интернационалистов.
Шумилов и Родимцев вспоминали и своих испанских товарищей, сражавшихся в республиканской армии. Судьба большинства из них была трагична. Многие были расстреляны франкистами, некоторые брошены в тюрьмы. Те, кому удалось перейти границу, оказались в концентрационных лагерях Алжира, Марокко, Франции.
В апреле 1938 года Михаил Шумилов был назначен командиром 11-го стрелкового корпуса, дислоцированного в Белорусском особом военном округе. В сентябре 1939 года корпус участвовал в освободительном походе и присоединении Западной Белоруссии, а в ноябре того же года Шумилову было присвоено воинское звание комдива. В 1940 году он принял участие в советско-финляндской войне, а после введения генеральских званий, в мае был переименован в генерал-майора. В июле 1940 года 11-й стрелковый корпус был включен в состав Прибалтийского особого военного округа и дислоцировался в Литве. 22 июня 1941 года 11-й стрелковый корпус, которым командовал Шумилов, вступил в бой с перешедшими советскую границу немецко-фашистскими войсками. Под натиском врага корпус отходил в направлении Риги, вел тяжелые оборонительные бои на рубеже Пярну — Таллин. В августе 1941 года Шумилов был назначен заместителем командующего 55-й армией, защищавшей Ленинград с южного направления. В январе следующего года Шумилова перевели в Москву, а затем он получил назначение на должность заместителя командующего 21-й армией Юго-Западного фронта.
После тяжелых сражений летом 1942 года в районе Харькова и на Дону, приведших к отступлению Красной армии на восток, Шумилов принял командование 64-й армией. 28 июля он прибыл в штаб армии, который находился на хуторе Логовский юго-западнее Сталинграда. На Дону, не затихая ни на минуту, шли тяжелые, кровопролитные бои. Жарко было и в воздухе, и на земле. Немецкие войска прорвали оборону 64-й армии, которая еще не завершила перегруппировку. С тяжелыми боями часть войск 64-й армии отошла на левый берег Дона.
Положение было крайне тяжелым. Немецкая авиация непрерывно бомбила скопление наших войск у переправ. 26 июля противником был разбит железнодорожный мост через Дон. На переправе погибли начальник артиллерии 64-й армии генерал-майор Я. И. Броуд[53], а также начальник Оперативного отдела штаба армии подполковник Т. М. Сидоркин, начальник инженерной службы армии полковник Бурилов и другие офицеры штаба армии.
Именно в день прибытия генерала Шумилова на Сталинградский фронт был принят Приказ народного комиссара обороны № 227, получивший в народе название «Ни шагу назад». Приказ точно описывал положение дел на фронте: «Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется вглубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами… Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа из Москвы, покрыв свои знамена позором… Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.
Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности.
Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас — это значит обеспечить за нами победу.
Можем ли мы выдержать удар, а потом отбросить врага на запад? Да, можем…»
Положение в полосе обороны 64-й армии соответствовало описанию ситуации в приказе. Уже первый доклад, который выслушал новый командующий, о состоянии дел в полосе фронта на участке вдоль Дона от станицы Суровикинской до Верхнекурмоярской ничего утешительного не содержал, напротив, он со всей суровостью и неотвратимостью обнажал серьезность и опасность положения. Всем присутствующим на встрече с новым командующим стало ясно, что Шумилов будет говорить о Приказе № 227. Так и случилось. Командарм сказал: «Я хочу, чтобы этот приказ вошел в плоть и кровь каждого из нас, чтобы мы жили им и помнили одно: отступать некуда, позади Сталинград, Волга… Дисциплина и стойкость войск в обороне — вот наша ближайшая задача. А теперь — по местам». В свою первую ночь на Сталинградском фронте командарм Шумилов так и не заснул.
Враг, владевший инициативой, продолжал теснить советские войска за Дон. За несколько дней до прибытия Шумилова немецкие войска прорвали оборону соседней 51-й армии, создав тем самым тяжелую обстановку и для 64-й армии, так как выходили на ее левый фланг и коммуникации.
После занятия противником Котельникова Шумилов отчетливо ощутил, насколько велика стала опасность не только для левого фланга его армии, но и для всего тыла главных сил Сталинградского фронта. В это время 64-й армии приходилось одновременно вести бои на донском рубеже и выделять силы для прикрытия южного направления. Понятно, что управлять боевыми действиями в такой обстановке было крайне сложно. В этой ситуации Шумилов сформировал отдельную оперативную группу во главе со своим заместителем генерал-лейтенантом В. И. Чуйковым, которому была поставлена задача прикрыть левый фланг армии. Группа Чуйкова оказалась втянутой в тяжелые бои. Имея в своем составе две малочисленные дивизии и бригаду морской пехоты, она не могла сдержать наступление крупных сил противника и вынуждена была с боями отойти за реку Аксай. Тем не менее группа сделала свое дело: в ходе тяжелейших шестидневных боев притянула к себе свыше трех дивизий из 4-й танковой армии врага и тем самым ослабила ее ударную группировку, наступавшую на основной рубеж нашей обороны.
Подчиненные Шумилова практически с первых дней его пребывания на посту командующего армией получили возможность убедиться в его полководческих талантах. «М. С. Шумилов спокойно и глубоко анализировал обстановку, принимал продуманные и смелые решения, определяя войскам ясные задачи, твердо держал в своих руках управление. Обычно Михаил Степанович не испытывал затруднений при принятии решений. Как правило, он мысленно ставил себя на место противника, всесторонне оценивал его возможный замысел и исходя из этого определял свой. Принятое решение он проводил в жизнь с железным упорством и не вносил в него изменений до тех пор, пока это не вызывалось обстановкой по ходу боя. А пульс боя командующий чувствовал очень тонко». Это свидетельство бывшего начальника штаба 64-й армии генерал-майора И. А. Ласкина[54], сражавшегося бок о бок с Шумиловым всю Сталинградскую битву. В его характеристике командарма выделяются не только полководческие, но и человеческие качества: «По натуре Михаил Степанович был человеком крутым, прямым, любил деловые качества и правдивость в людях, сам был очень работоспособен и честен во всем. Я не знаю случая, чтобы в своих докладах командарм приукрашивал положение дел или излишне подчеркивал сложность обстановки».
Третьего августа четыре эшелона 208-й стрелковой дивизии, включенной в состав 64-й армии, выгрузились на станции Котельниково, и сразу же подверглись удару фашистской авиации и танков. Потери были большими. Выполняя приказ командования фронта, Шумилов передислоцировал свой командный пункт из Логовского в Верхнее — Царицынский. Соединения и части армии находились на разных участках фронта, что затрудняло управление. На правом берегу Дона оборонялись 229-я, 112-я стрелковые дивизии, другие соединения и части армии. О тяжести боев свидетельствует и тот факт, что 9 августа был смертельно ранен командир 112-й стрелковой дивизии полковник И. П. Сологуб. В командование дивизией вступил подполковник И. Е. Ермолкин. 10 августа в бою убит командир 229-й стрелковой дивизии полковник Ф. Ф. Сажин, командование дивизией принял генерал-майор В. Н. Марцинкевич[55].
Шестого августа 4-й немецкой танковой армии все же удалось прорваться на южном фасе внешнего оборонительного обвода и выйти в район Абганерово — Тингута. К вечеру гитлеровцы заняли село Плодовитое и разъезд 74-й километр. Генерал Шумилов принял решительные меры, чтобы вернуть утраченные позиции. Ему удается выполнить маневр резервами и войсками, снятыми с других, неатакованных участков, после чего у Шумилова созрело решение создать отдельную оперативную группу войск и с ее помощью нанести контрудар по противнику. 9 августа Шумилов смог организовать и провести сильный контрудар по частям 14-й танковой и 29-й моторизованной немецких дивизий у разъезда 74-й километр.
Воспользовавшись пассивностью противника на правом фланге армии и внимательно проанализировав обстановку, командующий 64-й армией снял с правого фланга 204-ю стрелковую дивизию и часть курсантских полков и перебросил эти силы на угрожаемый участок в районе разъезда, чтобы нанести здесь внезапный контрудар. За одну ночь к затерянному в степи небольшому разъезду были стянуты все имевшиеся армейские резервы и средства усиления. По указанию командарма курсантские полки заняли исходное положение в районе Зеты, 204-я дивизия полковника А. В. Скворцова[56] — в районе совхоза им. Юркина, там же сосредоточилась и 254-я танковая бригада. 38-я дивизия полковника Г. Б. Сафиулина[57] должна была прочно удерживать занимаемые позиции и не допустить прорыва противника к Сталинграду. Таким образом, немецкая мотодивизия с более чем 100 танками оказалась, по существу, в «мешке».
В результате тщательной и всесторонней подготовки контрудара, намеченного Шумиловым, группировка перешла в решительное наступление и в течение двух дней разгромила вклинившиеся в нашу оборону гитлеровские войска. В районе 74-го разъезда было подбито до 60 и захвачено 40 исправных вражеских танков. Гитлеровцы перешли к обороне и больше на этом участке активности не проявляли.
Командование немецкой группы армий «Б» было вынуждено срочно перебросить на усиление армии Гота танковую и пехотную дивизии из 6-й армии Паулюса. Потери противника в ходе контрудара оказались столь значительными, что 4-я танковая армия в самое горячее время в течение десяти суток вынуждена была стоять на месте. Немцам нужно было время, чтобы подтянуть главные силы, дождаться прибытия двух новых дивизий, перегруппироваться, накопить горючее и снаряды, отремонтировать танки.
Этим поражением расчет Гитлера на молниеносный захват Сталинграда с ходу силами 4-й танковой армии с юго-запада был раз и навсегда сорван, и в дальнейшем она была вынуждена безуспешно топтаться на подступах к Сталинграду то с юга, то с юго-запада, то с запада.
Особенность боевого почерка командарма Шумилова состояла в том, что он умел в нужный момент сосредоточить основные силы армии на важнейшем направлении для решения главной задачи. Наблюдавший в те дни за действиями Шумилова заместитель командующего Юго-Восточным фронтом генерал Ф. И. Голиков впоследствии писал: «Командующему 64-й армией генералу М. С. Шумилову удалось провести 9 августа сильный контрудар по частям 14-й танковой и 29-й механизированной дивизий у разъезда 74-й километр, хорошо его организовать. А это было не просто, так как обстановка торопила и ждать нужного сосредоточения сил и создания определенного превосходства в решающем месте было трудно. Однако Михаил Степанович Шумилов выстоял, проявив выдержку, расчетливость и понимание обстановки».
Одержан первый успех. Немцам крепко досталось. И командарм теперь озабочен тем, чтобы об успешном контрударе подробно и толково рассказать всем воинам армии, вселить в них уверенность в том, что при личной храбрости каждого, при умелом использовании своего оружия они способны не только остановить противника, но и разгромить его. Всех отличившихся в контрударе командарм приказал представить к наградам.
В ходе жестоких многодневных боев с 17 по 26 августа советские войска отразили очень сильные и опасные удары 4-й танковой армии, действовавшей совместно с 4-м воздушным флотом и стремившейся прорвать фронт 57-й армии ударом через высоты у Красноармейска и затем встык 64-й и 57-й армий в районе Тингутинского лесничества, станции Тундутово, Тингута. Превосходство противника было велико, казалось, что остановить его наступление теми силами, которыми тогда располагала 64-я армия, было невозможно. Но бойцы и командиры 64-й задержали наступление, сорвали намерение немецкого командования окружить и уничтожить наши силы на западном берегу Дона.
В течение этих дней были введены в сражение созданные командармом резервы 64-й армии (29-я и 138-я стрелковые дивизии, 154-я морская стрелковая бригада). Они вступили в ожесточенные бои на заблаговременно занятых рубежах. Шумилов умело организовывал бой, наладив взаимодействие родов войск, он всегда твердо держал управление в своих руках и ни при каких обстоятельствах не проявлял признаков растерянности. Его доклады об обстановке и ходе боев всегда были исчерпывающе полны и объективны, а смелые, четкие решения — всесторонне продуманны и говорили о высокой оперативной культуре. Как бы ни было горячо на передовой, в штабе, в Военном совете армии обстановка всегда была спокойной, деловой. Со своими подчиненными Шумилову удалось установить добрые, подлинно товарищеские отношения. Характерен случай, о котором рассказывает в своей книге «Сражение века» В. И. Чуйков: «Вечером я решил возвратиться на командный пункт армии, который размещался в балке в десяти километрах восточнее Зеты.
Около железнодорожного переезда нам встретился работник политотдела армии. Он сообщил, что Шумилов и весь штаб сидят на телефонах и разыскивают меня. Тут только я вспомнил, что уже около десяти часов не звонил в штаб армии.
Генерал М. С. Шумилов, его ближайшие помощники, члены Военного совета З. Т. Сердюк[58], К. К. Абрамов, начальник штаба И. А. Ласкин отнеслись ко мне внимательно. Мы как-то быстро нашли общий язык, работали дружно, слаженно, проявляя постоянную заботу друг о друге. (Такая обстановка сохранилась до последних дней моего пребывания в этой армии.) А тут вдруг они потеряли меня…
Когда я вошел в землянку, Шумилов, увидев меня, громко закричал: «Вот он, нашелся!» Он тут же позвонил начальнику штаба фронта и доложил ему о моем появлении.
Вскоре в землянку вошел член Военного совета. Меня упрекали и ругали, но на их лицах я видел нескрываемую радость. Долго не получая от меня известий, они, оказывается, дали указание Людникову и другим командирам частей разыскать меня на поле боя, найти хотя бы разбитую машину. Но случилось так, что я вернулся жив-здоров и на своей машине».
К этому периоду войны Шумилов уже имел большой опыт руководства боевыми действиями. Но жизнь ставила перед военачальниками все новые и новые проблемы. Росло техническое оснащение войск, появлялось более мощное новое оружие.
На донском рубеже в армии действовал 76-й гвардейский минометный полк, который зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Не раз его залпы удачно накрывали скопление танков и пехоты противника. И вот в разгар августовских боев в армию прибыли сразу шесть полков «катюш». Шумилов был необычайно рад. «Вот это то, что нам сейчас нужно!» — сказал командарм и тут же попросил одного из специалистов подробно доложить Военному совету о боевых возможностях реактивной артиллерии. Ведь прежде, чем учить других, надо самому познать дело во всех тонкостях.
Генерал-майор артиллерии П. А. Дегтярев[59] рассказал Шумилову и членам ВС о состоянии и боевой выучке личного состава полков, охарактеризовал их командиров и штабы, подробно остановился на способах боевого применения «Катюш», использования их массированных ударов на решающих направлениях. Шумилов, то и дело задавая вопросы, интересовался, как разведываются и выбираются цели для поражения, на каком удалении от своих войск производится залп, какую площадь покрывает батарейный, дивизионный, полковой залп. Получив исчерпывающие ответы, присутствующие убедились, какая огромная огневая сила оказалась в руках командующего, если, конечно, ее умело, творчески использовать в бою.
Обладая необходимой информацией, Шумилов стал размышлять, какие дивизии, стоящие на наиболее угрожаемых направлениях, усилить гвардейскими минометными полками. Он определил и свой огневой резерв, состоящий из трех полков. Позже командарм будет постоянно и придирчиво проверять, как используется реактивная артиллерия. Вот один из таких примеров. Уже вскоре после прибытия «Катюш» Шумилову доложили, что к участку обороны 204-й стрелковой дивизии приближаются две колонны противника на бронетранспортерах. Он сразу же решил использовать огневую мощь своей реактивной артиллерии. Получив приказ командарма, командиры гвардейских минометных полков подполковники Н. В. Воробьев и Л. З. Парновский[60] приняли решение уничтожить обе колонны поочередно. Вскоре огненные трассы разрезали небо. Снаряды точно накрыли цели. Сколько было таких точных залпов в период обороны! Некоторые полки давали по 7–8 залпов в день.
После войны маршал Советского Союза А. И. Еременко вспоминал о Шумилове: «Припоминаю, как в особо трудные минуты он говорил спокойным баском: «Духом не падаем, товарищ командующий, прошу о нас не беспокоиться, задачу выполним». Эта уверенность командарма 64-й передавалась каждому воину армии, непоколебимо защищавшему сталинградскую землю и действительно стоявшему насмерть».
Почти месяц 64-я армия сдерживала на дальних подступах к Сталинграду танковые дивизии Г. Гота. Интенсивность сражений на Сталинградском направлении нарастала с каждым днем. Бои шли буквально за каждую пядь земли. Палило солнце, горела земля от разрывов бомб и снарядов, людей душили пыль и гарь, мучила жажда. Каждый метр своего продвижения вперед гитлеровцы оплачивали дорогой ценой. Но несли серьезные потери и наши войска. В ряде мест оборона держалась лишь реденькими цепочками пехоты. Для командарма трудность состояла в том, чтобы как можно точнее установить, до какого момента целесообразно удерживать тот или иной рубеж обороны и когда следует его оставить, чтобы с наименьшими потерями перейти на следующий, заранее подготовленный.
Как-то уже после войны у Шумилова спросили: «Какой день Сталинградской битвы вы считаете самым тяжелым и какой самым радостным?» На первую часть вопроса Михаил Степанович ответил так: «Я бы назвал не один, а два дня — 29-е и 30-е августа. Это были поистине «черные дни» за все время битвы».
В эти напряженные, тяжелейшие для 64-й армии дни 126-я стрелковая дивизия полковника В. Е. Сорокина приняла на себя основной удар врага, позволив основным силам армии организованно отойти на новый рубеж обороны. В воспоминаниях Шумилова, хранящихся в фондах музея-заповедника «Сталинградская битва», он так описывает эти события: «В то утро со стороны восходящего солнца послышался нарастающий гул вражеских пикировщиков. Они шли волна за волной и весь груз фугасок обрушивали на позиции 126-й стрелковой дивизии. Потом ударила артиллерия, и под ее «аккомпанемент» пошли в наступление подвижные части гитлеровцев. В 6 часов 30 минут комдив 126-й полковник В. Е. Сорокин доложил о начавшейся атаке крупных сил танков и мотопехоты. Находившийся на своем К.П под Зетами командарм ответил:
— Вижу сам. Держись, дорогой. Иного выхода нет. Надо выручать армию. Она уже начала отход, и нельзя позволить, чтобы Гот раздавил нас танками.
— Раз надо, будем стоять до конца, — твердо ответил Сорокин.
Любой ценой, всеми средствами сдерживайте танки. Подпускайте их ближе и бейте наверняка. Отсекайте пехоту от танков — без нее они далеко не пойдут». Такими были последние наставления командарма комдиву Сорокину.
Шумилов ни на минуту не сомневался ни в Сорокине, ни в его хорошо обученных и закаленных в жестоких боях воинах. Недаром командующий фронтом генерал А. И. Еременко назвал 126-ю дивизию наиболее боеспособной и стойкой из соединений фронта. Военачальником незаурядных способностей, человеком большого мужества зарекомендовал себя ее командир Владимир Евсеевич Сорокин. На него Шумилов полагался как на самого себя.
…Уже второй час 126-я дивизия отбивала неистовый натиск врага. Обороняющиеся сами переходят в контратаку и отбрасывают противника на исходные позиции. Сорокин докладывает командующему об этом. Шумилов отвечает ему: «Молодцы! Иного доклада от вас и не ждал. Продержитесь еще пару часов — хорошо, три — еще лучше. Нам дорога каждая минута». На глазах командарма над позициями дивизии вновь появилась армада немецких пикирующих бомбардировщиков. После того как люфтваффе сбросили свой смертоносный груз на позиции 126-й, немцы вновь пошли в атаку. Часть вражеских танков прорвалась к переднему краю и начала «утюжить» окопы обороняющихся советских частей. Группа машин достигла артиллерийских позиций. Наши артиллеристы вели огонь практически в упор. И все же немцам не удалось прорвать оборону дивизии. Середина дня. Шумилов с трудом связался с Сорокиным. Тот сообщил о больших потерях, о гибели многих командиров. Но голос его был твердым и спокойным. Никаких просьб и сетований на судьбу! Тем временем атаки следовали одна за другой. Четыре вражеские дивизии на узком участке волна за волной таранили оборону 126-й. Все вокруг в огне и дыму. На позициях настоящий ад. Сообщения поступают одно хуже другого. Тяжело контужен Сорокин. Убиты начальник штаба дивизии, все командиры полков, многие комбаты. Но воины не отошли ни на шаг. Лишь с третьей попытки сотне вражеских танков удалось прорваться через позиции дивизии и к концу дня выйти в район Гавриловки. Однако и на этот раз вражеская мотопехота была отрезана от танков теми, кто еще был способен держать оружие. Солдаты 126-й до конца выполнили задачу, дав возможность главным силам армии сосредоточиться на новом рубеже.
Много лет спустя рукой командарма в книге «Двести огненных дней» будут написаны строки, полные сердечной благодарности воинам 126-й дивизии: «Годы прошли, а тот день не выходит из головы. Мы покидали свой командный пункт, уже зная, что основные силы армии оторвались от противника, что они вот-вот зацепятся за внутренний обвод и организованно встретят врага. И этим мы обязаны 126-й дивизии, героической дивизии, подвиг которой и по сей день еще не раскрыт со всей полнотой. Тысячи безвестных героев должны обрести имя…»
Михаилу Степановичу после войны удалось разыскать В. Е. Сорокина. Тот в письме рассказал о своей нелегкой судьбе, вспомнил, как танки обошли командный пункт дивизии и с тыла открыли губительный огонь по блиндажам. Сорокин был тяжело контужен разрывом снаряда и взят в плен. В ответном письме Сорокину командарм писал: «Дорогой Владимир Евсеевич! Какая радость охватила меня с получением письма от Вас. Спасибо, что не забыли старика.
Владимир Евсеевич! Перед воинами 126-й сд я считаю себя виновным. Они во все дни обороны Абганерово дрались геройски. 29 августа части дивизии понесли большие потери, и поэтому она была выведена в резерв фронта и в состав нашей армии не возвратилась. После разгрома немецко-фашистских войск дивизия мною не была представлена к званию гвардейской. Я был уверен, что это сделает фронт. Я же не проверил. В этом и состоит моя вина перед воинами 126 сд. Моя же характеристика дивизии и Вас, Владимир Евсеевич, остается неизменной. Вы сделали все, что могли, и даже немножечко больше. За все это Вам большое спасибо!
С глубоким уважением, бывший командующий 64-й армией Герой Советского Союза генерал-полковник М. Шумилов».
Под непрерывным воздействием авиации, в условиях полуокружения пробивались части и соединения 64-й армии к новому рубежу. Но бойцы и командиры не теряли самообладания, чувства долга и воинской чести. В намеченные пункты подходили отставшие или отбившиеся от своих частей бойцы и сразу же вступали в новый бой. Несмотря на мужество и героизм наших воинов, под натиском численно превосходящего противника по приказу фронта армия вынуждена была отойти на последний оборонительный рубеж: на высоты западнее южной части города.
Началось упорное оборонительное сражение. Противник почти ежедневно с разных направлений и по нескольку раз в день после мощной авиационной и артиллерийской подготовки силами двух-трех дивизий при поддержке танков атаковал войска армии. Но бойцы 64-й выдержали натиск врага, нанося ему большие потери в живой силе и технике.
К 3 сентября армия закрепилась на рубеже Песчанка — Елхи — Ивановка. В боевом донесении в Ставку ВГК 3 сентября Военный совет Юго-Восточного фронта сообщал: «Противник силами двух 24-й и 14-й танковых дивизий, 29-й моторизованной дивизии и шести пехотных дивизий — 76-й, 71-й, 94-й, 297-й, двух румынских пехотных дивизий, с утра 3.9.42 атаковал войска в полосе обороны х[утор] Новая Надежда — Елхи, нанося главный удар в направлении Питомник — Опытная Станция.
К исходу дня противник силами одной танковой, одной моторизованной и одной пехотной дивизий, прорвав оборону наших войск, вышел в район Опытная Станция. Одновременно подтягивал до одной пехотной дивизии из района Нижний Акатов и до пехотной дивизии из Верхнего Царицынский, Зеты, создавая вторую группировку для удара на Бекетовку.
Надо ожидать, что с утра 4.9.42 г. противник этими группами будет пытаться овладеть г. Сталинград».
Шумилов в своем приказе говорил об опасности, нависшей над городом, и предупреждал, что дальше указанного рубежа противник не может быть пропущен ни в коем случае. «Отступать некуда, за нами Волга. Ни шагу назад! Лучше славная смерть, чем позор отхода».
В два часа ночи 4 сентября поступил приказ командующего войсками Юго-Восточного фронта о нанесении контрудара силами 64-й армии: «Двумя полками 112-й стрелковой дивизии, 27-й, 99-й танковыми бригадами с фронта будка, что южнее Гумрак 2 км, участок № 6, удар нанести в направлении Таловой, Опытная Станция, Ежовка.
— Одним полком 35-й гвардейской стрелковой дивизии, военно-политическим училищем, 196-й стрелковой дивизии, нанести удар с фронта лес, восточнее Опытная Станция в направлении Ежовка.
— 38-й мотострелковой бригаде, 26-й танковой бригаде, 35-й гвардейской стрелковой дивизии нанести удар с фронта высоты 145,5 — Верхняя Ельшанка — Песчанка в направлении Воропоново, Алексеевка».
Господствующей возвышенностью между населенными пунктами Горная Поляна, Зеленая Поляна, Песчанка и Стародубовка являлась высота 145,5, называемая Лысой горой, неоднократно переходившая из рук в руки. Это одно из самых высоких мест в Сталинграде. Расстояние от нее до Волги около трех километров. Овладение высотой было основной задачей не только советских, но и немецких частей. Бои на Лысой горе были столь кровопролитными и ожесточенными, что немцы назвали ее «горой смерти».
Утром 9 сентября немецкие танки прорвали оборону обескровленных частей 35-й гвардейской и 131-й стрелковых дивизий. За ними в образовавшуюся брешь устремились автоматчики. К середине дня передовые подразделения немецко-фашистских войск вышли к Купоросному. В результате левый фланг 271-го стрелкового полка 10-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД оказался под непосредственным ударом врага.
Продолжая наступление, противник вклинился в оборону 3-го батальона 271-го стрелкового полка внутренних войск НКВД. Когда на левом фланге полка противник получил сильный отпор и командованию удалось восстановить положение, он направил свой удар на участки, обороняемые 4-й и 5-й стрелковыми ротами. Ему удалось потеснить их и захватить территорию кирпичного завода № 8. Сюда прорвались шесть танков и до сотни немецких автоматчиков. Завязался ожесточенный бой, противник подтягивал все новые силы, стремясь прорваться к Волге кратчайшим путем — вдоль железной дороги — и разрезать оборону советских частей. В этой критической ситуации было решено подключить к бою гвардейские минометы и орудия бронепоезда, чтобы воспрепятствовать подходу к противнику резервов. Одновременно были предприняты меры по восстановлению утраченных позиций. С этой целью командир полка подтянул находившийся во втором эшелоне 1-й стрелковый батальон. Контратака оказалась неожиданной для немцев, и вскоре они были отброшены к кирпичному заводу.
Утром 10 сентября бои на этом участке возобновились с новой силой. По обороне полка немцы нанесли сильнейший бомбовый и артиллерийский удар, после чего возобновились атаки пехоты и танков. На этот раз гитлеровцы сосредоточили основные усилия на стыке батальонов полка. Однако и в этот раз успеха они не добились. Тогда враг перенес направление главного удара и нанес его вдоль берега Волги. По наступающему противнику открыли огонь гвардейские минометы и орудия 416-го истребительного противотанкового артиллерийского полка.
Двенадцатого сентября противник силами 14-й танковой, 29-й моторизованной и 20-й пехотной румынской дивизий, прорвав оборону 64-й армии на ее стыке с 62-й армией, овладел Зеленой Поляной, «Квадратной рощей». Была также взята и находившаяся в полутора километрах восточнее Зеленой Поляны высота 145,5 (Лысая гора) — важнейшая доминирующая точка нашей обороны. С ее потерей положение обороняющихся резко ухудшилось. По балке Купоросной немцы вышли к Волге на участке балка Купоросная — авторемонтный завод, отрезав 62-ю армию от остальных войск Юго-Восточного фронта.
На следующий день немцы в очередной раз прорвали советскую оборону и вышли к поселку Купоросный. Однако войска 64-й армии продолжали удерживать занимаемый рубеж. Ее правый фланг составляли 36-я гвардейская и 422-я стрелковые дивизии, 90-я танковая бригада, армейский артполк, полк «Катюш» и Волжская военная флотилия. До генерала Шумилова был доведен приказ командующего фронтом генерал-полковника А. И. Еременко от 13 сентября: «Всей группой артиллерии обеспечить уничтожение противника на стыке 62-й и 64-й армий в полосе р. Царица, северная окраина Бекетовка, Елхи. С целью наиболее эффективного использования огня артиллерийской группы иметь одновременно сеть артиллерийского наблюдения в обеих полосах».
С 14 по 18 сентября части 64-й армии вели кровопролитные бои на Лысой горе, пытаясь овладеть этой высотой. Более 50 тысяч солдат и офицеров, сотни танков, артиллерийских и минометных стволов с одной и другой стороны сошлись на площади всего в четыре квадратных километра. На пятые сутки боев немцы были вынуждены оставить Лысую гору. Паулюс, чтобы восстановить положение своих частей на этом участке, вынужден был отвести с фронта 62-й армии еще две дивизии к Лысой горе. Через двое суток фашистские войска силами 14-й танковой дивизии и 94-й пехотной дивизии перешли в контратаку, чтобы вновь занять эту важную высоту. Несмотря на упорное сопротивление наших воинов, гитлеровцам удалось овладеть ее западной половиной.
Сорок дней — с 14 сентября по 24 октября — 422-я стрелковая дивизия подполковника И. К. Морозова[61] и 36-я гвардейская стрелковая дивизия полковника М. И. Денисенко[62] вели ожесточенные бои с противником на этом направлении. В конце октября состав 64-й армии был усилен 7-м стрелковым корпусом генерал-майора С. Г. Горячева[63], в состав которого входили 93, 96, 97-я стрелковые бригады. Корпус был основательно подготовлен к боям, все три его бригады укомплектованы моряками, прибывшими с кораблей Тихоокеанского флота, и дальневосточными пограничниками. Вместе с дивизиями Морозова и Денисенко корпус начал наступление, в результате которого противник был выбит с восточных скатов Лысой горы. В районе этой высоты и непосредственно на ней мужественно сражались также воины 126-й стрелковой дивизии, сводный курсантский полк и другие части 64-й армии.
Пятнадцатого сентября силами четырех дивизий немецкие войска, перейдя в общее наступление, овладели поселком Купоросный и на участке Лапшин сад — балка Купоросная вышли к Волге, прижав к реке 62-ю армию. Ослабить удар противника по соседу и оттянуть на себя его силы могли только 57-я и 64-я армии. 64-я армия ударила на северо-запад в направлении Лысой горы, Песчанки, станции Воропоново. Начавшись в сентябре, ожесточенные бои продолжались в этом районе более четырех месяцев. Советскому командованию удалось подтянуть резерв и, задействовав также корабли Волжской военной флотилии, остановить и местами потеснить противника.
Благодаря стойкости воинов 64-й армии в Кировском районе Сталинграда и в Красноармейске продолжали работать промышленные предприятия и учреждения. Рабочие, в свою очередь, оказывали большую помощь армии — ремонтировали танки, тракторы, автомашины, минометы, изготавливали бутылки с горючей смесью. Труженики Красноармейских хлебозавода и мельницы снабжали войска и гражданское население мукой, крупой, хлебом.
В текущей работе Шумилов работал в постоянном контакте с партийными организациями города и Кировского района. Он присутствовал почти на всех их пленумах, систематически информируя партийный актив о положении дел на фронте, помогал местным организациям всем, чем только мог. До последних дней жизни крепкая личная дружба связывала Михаила Степановича с председателем городского комитета обороны, 1-м секретарем Сталинградского обкома и горкома партии А. С. Чуяновым[64]. Он, со своей стороны, высоко оценивал человеческие качества Шумилова. «На такого человека всегда можно положиться. Слово у него никогда не расходилось с делом. Меня всегда изумляли и его выдержка, хладнокровие, высокая личная отвага. И еще: доступность, близость к людям. Потому и авторитет его в войсках, среди жителей города был необычайно высок», — писал Чуянов в своем «Сталинградском дневнике».
Однажды на встрече, посвященной Сталинградской победе, Чуянов сказал: «Мною подсчитано, что на каждого жителя Сталинграда в общей сложности пришлось двести пятьдесят килограммов тротила — четверть тонны! На всю Англию за время варварских бомбежек сброшено тротила в пять раз меньше, чем на наш многострадальный город…» «Но город-то жил! — воскликнул М. С. Шумилов. — Сталгрэс работала почти все время. Наши бойцы, глядя на ее дымящиеся трубы, говорили: «Пыхтит Сталгрэс — значит, все в порядке». Сталгрэс стала символом мужества и стойкости, наряду с Домом Павлова, элеватором…»
Армия Шумилова прочно удерживала господствующие высоты в районе Бекетовки, надежно прикрывала Кировский район города и Красноармейск. Вместе с тем для успешного противостояния врагу необходимо было не только постоянно совершенствовать оборону, но и активизировать другие виды боевой деятельности. В соответствии с приказом командующего Юго-Восточным фронтом «О недостатках и организации разведки в соединениях и частях и мерах по их устранению» от 12 августа 1942 года, при Военном совете 64-й армии была создана специальная оперативная группа (опергруппа воинской части № 00131 при 64-й армии), в обязанности которой входили сбор и анализ разведданных с ежедневным докладом генералу Шумилову. 10 октября группа представила командарму оперативную сводку, в которой говорилось:
«Совершенно секретно.
1. Подготовлены, вооружены и переправлены в тыл противника партизанские отряды: Тормосинского района в составе 21 человек, Нижне-Чинского района в составе 11 человек.
2. Организована, вооружена и переправлена в тыл противника диверсионная группа «Максим» в составе 8 человек.
3. Организована, вооружена и озадачена диверсионная группа «Иван» в населенном пункте Бекетовка.
4. Послано в разведку в тыл противника 2 человека.
5. В настоящее время работаем по организации диверсионной группы в Кировском районе города Сталинграда и по установлению связи с действующими партизанскими отрядами.
6. Трудности в работе группы заключаются в том, что на участке фронта 64-й армии имеется один лишь населенный пункт — Бекетовка, из которого основная масса людей эвакуирована и кадры подбирать негде, так как в тылу нашей армии фактически ни одного населенного района нет.
Исполняющий обязанности начальника оперативной группы командир батальона капитан Тюпченко».
В средине октября бои в черте города приняли особо ожесточенный характер. Получив подкрепление, Ф. Паулюс бросил крупные силы против разрезанной на части 62-й армии. Верная принципам боевого братства, 64-я армия частыми контратаками, дерзкими ночными вылазками, огневыми налетами «катюш» и артиллерии оказывала помощь своему соседу. Но положение 62-й с каждым днем ухудшалось.
Легендарная 138-я стрелковая дивизия в сентябре сражалась в рядах 64-й армии. Командующий Сталинградским фронтом А. И. Еременко, видя критическое положение 62-й армии, в середине октября распорядился передать эту дивизию, которой командовал полковник И. И. Людников, в 62-ю армию. Дивизия сыграла большую роль в стабилизации положения в городе, сражаясь в течение трех месяцев на Нижнем поселке завода «Баррикады», который в историю Сталинградской битвы вошел под названием «Остров Людникова». Перед отбытием 138-й дивизии в 62-ю армию Военный совет 64-й армии встретился с И. И. Людниковым и комиссаром дивизии Н. И. Титовым. Поблагодарив бойцов и командиров уже успевшей прославиться дивизии за проявленные в донских и волжских степях мужество и героизм, Шумилов и члены Военного совета армии пожелали воинам дивизии новых боевых успехов и побед.
Оборона 64-й армии в этот период не была пассивной. Шумилов организовывал частные наступательные операции, отвлекая на эти направления дополнительные силы противника, облегчая положение соседней 62-й армии, сражавшейся в центре города. Примером такой операции может служить контрнаступление, предпринятое 25 октября. После артиллерийской подготовки войска армии пошли в атаку. Артиллерия противника открыла ответный огонь, а через 30–40 минут в воздухе появились немецкие самолеты, но советские войска не остановили атаку. Части 7-го стрелкового корпуса и 422-й стрелковой дивизии с ходу овладели первой и второй позициями противника. Однако дальнейшее продвижение замедлилось, ожили неподавленные немецкие огневые точки — сказалось недостаточное количество орудий (30–40 стволов на километр фронта). Подтянув дополнительные силы люфтваффе, противник под прикрытием с воздуха бросил в контратаку пехоту с танками.
Шумилов следил за боем со своего наблюдательного пункта на высотах западнее пригорода Бекетовка. По приказу командира корпуса Горячева был своевременно организован артиллерийский огонь по развертывавшимся фашистским танкам, и вражеская контратака была отбита. После этого снова заговорила советская артиллерия, а затем поднялась в атаку пехота, которую поддержали танки. Моряки, сбросив с себя шинели и надев бушлаты и бескозырки, бесстрашно устремились на врага. Наблюдавший эту картину со своего командного пункта Шумилов произнес: «Упорный народ эти моряки. С ними не пропадешь!» К вечеру корпус продвинулся вперед до полутора километров.
Двадцать пятого октября командующий войсками фронта А. И. Еременко доложил в Ставку ВГК: «64-я армия, прочно обороняясь в центре и на левом фланге, в 9.00 перешла в наступление на фронте Купоросное, высота 145,5 (Лысая гора) и, несмотря на отчаянное сопротивление 29-й моторизованной дивизии и 371-й пехотной дивизии противника, благодаря хорошему действию артиллерии, PC, авиации и танков прорвала передний край обороны и к исходу дня продвинулась на полтора-два километра и вышла на фронт южной части Купоросное, роща «Сапог» с отметкой 43,8, роща «Топор» (южнее Зеленая Поляна), нанеся большое поражение противнику».
О кровопролитных октябрьских боях на юге Сталинграда свидетельствует боевой приказ командующего 64-й армией командирам частей и соединений на продолжение наступления на Купоросное:
«1. Противник, оставив передний край обороны на участке: Купоросное, роща Топор, продолжает оказывать упорное огневое сопротивление нашим наступающим войскам, на линии — южная часть Купоросное, Бараки, южная опушка рощи, Зеленая Поляна, высота 145,5. Танки и авиация в течение дня активности не проявляли. Отмечается скопление пехоты в районе рощи южнее станции Садовая, танков западнее Песчанка.
2. Войска правого крыла армии, ведя наступление в течение 25.10.42 г., вышли на рубеж южнее окраины Купоросное, отметки 43,6, южный берег оврага (севернее рощи Квадратная). Задачу дня не выполнили.
Основными причинами невыполнения боевой задачи являются: отсутствие управления огнем артиллерии и минометов со стороны командиров бригад и полков, поэтому огонь не сосредоточивался на те объекты, на которые вела наступление пехота;
Пехота не сумела использовать всю мощь артиллерийско-минометного огня и действия танков и авиации, поэтому наступление проходило исключительно медленным темпом…
3. Я решил: с утра 26.10.42 продолжать наступление по выполнению моего приказа М 0157/оп. — выход на рубеж — северная окраина Купоросное, Ельшанка, севернее опушки рощи…, МТС, высота 145,5.
4. 7-му стрелковому корпусу с прежними средствами усиления в течение ночи закрепиться на достигнутом рубеже и с утра 26.10.42 продолжать наступление, с задачей выйти северная окраина Купоросное, Ельшанка, северная опушка рощи (западнее Ельшанка), МТС; в дальнейшем прочно прикрыв корпус со стороны Верхняя Ельшанка, Песчанка и выйти на линию железной дороги восточнее станции Садовая.
Разгранлиния слева — прежняя.
5. 36-я гвардейская стрелковая дивизия — с утра 26.10.42 продолжать наступление с задачей овладеть безымянной высотой (1,5 км западнее Зеленая Поляна), высота 145,5, где и закрепиться, прочно прикрывая левый фланг 7 стрелкового корпуса.
6.157-й стрелковой дивизии с утра 26.10.42 артиллерийским наступлением содействовать наступлению 36-й гвардейской стрелковой дивизии, не допуская контратак противника со стороны Песчанка на высоту 145,5.
7. Артиллерия — состав прежний. Задачи:
а) в течение 15 минут огневого налета подавить артиллерийские и минометные батареи и узлы сопротивления в районе — центральной и северо-западной части Купоросное, южная часть Ельшанка, южная опушка рощи западнее Ельшанка, безымянная высота западнее Зеленая Поляна, обеспечивая наступление пехоты и танков в полосе 7-го стрелкового корпуса;
б) воспрепятствовать контратакам пехоты и танков на станцию Садовая, Верхняя Ельшанка, Песчанка…
8. Группа гвардейских минометных полков в прежнем составе. Задачи:
а) огневым залпом всех гвардейских минометных полков, за 3 минуты до атаки пехоты подавить узлы сопротивления — центр Купоросное, южная окраина Ельшанка, Бараки, южная опушка рощи западнее Ельшанка, овраг на севернее опушки этих рощ, МТС…
9. Авиация — задачи:
а) последовательными бомбовыми ударами подавлять артбатареи и узлы сопротивления в районах: Купоросное, Ельшанка, рощи западнее Ельшанка, безымянные высоты западнее Зеленая Поляна, роща западнее поселка Минина, высота 137.7;
б) разгромить и не допустить подхода и контратак противника из районов: ст. Садовая, Верхняя Ельшанка, Песчанка.
10. Командирам соединений в течение ночи восстановить управление частями и подразделениями, подтянуть огневые средства пехоты и орудия сопровождения в передовую линию пехоты, вести разведку с целью установления системы обороны противника и его перегруппировок, принять все меры к пополнению боеприпасов.
11. Готовность к наступлению — 6.00, 26.10.42 г.
Начало атаки пехоты — 11.00 час».
На следующий день наступление продолжалось при возросшем сопротивлении врага. Генерал-майор И. К. Морозов рассказывал об этом контрударе 64-й армии: «Удар нашей дивизии и корпуса генерала Горячего был неожиданным для врага. Мы овладели высотой 145,5 и успешно продвигались на северо-запад в направлениях Купоросное, хутор Андреевский, Зеленая Поляна, Песчанка, отражая яростные контратаки 295-й и 71-й пехотных, а также частично 100-й легкой пехотной и 29-й моторизованной дивизий немцев».
В ходе боев, которые длились с 25 октября по 3 ноября, войска 64-й армии продвинулись лишь на 4–5 километров. Им не удалось соединиться с 62-й армией. Но задача — оттянуть на себя силы и средства противника — была выполнена. И это имело большое значение: в центре Сталинграда атаки фашистов ослабли. Выполнена была и вторая задача — авиация противника уделила все внимание контрудару в районе Купоросного и почти не летала над позициями 57-й и 51-й армий, где шло скрытное сосредоточение резервов, готовилось наступление.
В своих воспоминаниях маршал Советского Союза Г. К. Жуков так оценивал значение контрудара, нанесенного 64-й армией в районе Купоросного: «…Наступление Донского фронта и контрудар 64-й армии облегчили тяжелое положение 62-й армии и сорвали усилия противника, нацеленные на овладение городом. Не будь этой помощи, 62-я армия была бы добита и город Сталинград, возможно, был бы взят противником».
После 67 дней непрерывных боев в районе Купоросное, Зеленая Поляна немецкие войска были измотаны, прекратили контратаки и перешли к обороне на всем участке обороны 64-й армии. Войска Шумилова, понеся значительные потери, в свою очередь прекратили дальнейшее наступление, также перейдя к обороне. Этот рубеж воины 64-й не сдали до конца битвы за Сталинград. Благодаря их стойкости и мужеству в Кировском районе города и в Красноармейске продолжали работать предприятия и учреждения.
Огромную помощь армии в осеннюю пору оказывали железнодорожники станции Сарепта. Регулярно курсировал созданный руками рабочих бронепоезд, огнем поддерживая армию. А курсировал он благодаря тому, что участок железной дороги поддерживался в рабочем состоянии усилиями небольшого количества путейцев.
По-особенному встречали на фронте бойцы 64-й армии 25-ю годовщину Октябрьской революции. По инициативе начальника политотдела армии полковника М. П. Смольянова из ветеранов красного Царицына была создана специальная группа, в задачу которой входило рассказать личному составу частей и соединений армии об обороне Царицына в 1918–1919 годах — как защищали свой город царицынцы, москвичи, петроградцы, казаки Дона и Кубани, воины-интернационалисты. «Здесь насмерть стояли полки Ворошилова… И снова я тут. Вновь защищаю Сталинград, ставший за годы советской власти крупнейшим индустриальным центром. Мне вручили грозное оружие — миномет. Я все сделаю для того, чтобы каждая мина находила и разила подлого врага», — выступал перед бойцами участник обороны Царицына Н. Стеченко.
Как и другие военачальники, Шумилов в условиях строжайшей секретности готовил войска к предстоящему контрнаступлению. Свои соображения по организации наступления он доложил на совещании, которое состоялось 10 ноября на юге Сталинграда в Татьянке, на командном пункте 57-й армии. На совещании присутствовали представители Ставки ВГК Г. К. Жуков и А. М. Василевский. Командарм Шумилов доложил свои предложения, которые были одобрены. Представителей Ставки особо интересовало политико-моральное состояние войск, их готовность к переходу в наступление и к полному разгрому вражеской группировки. Начинались не бои за улучшение позиций, а большое наступление. Девиз «Ни шагу назад!» сменялся девизом «Вперед, на запад!».
Зная о боевых качествах подчиненных ему командиров, о самоотверженности воинов своей армии, Михаил Степанович с уверенностью доложил, что войска к наступлению готовы. Рассказал и о том, что порядок наступления и вопросы взаимодействия родов войск отработаны. В своих мемуарах командир 38-й стрелковой дивизии Г. Б. Сафиулин написал: «Командующий генерал Шумилов провел с нами, командирами дивизий, рекогносцировку. Тут только я услышал от него слова, взволновавшие всех нас: «До сих пор вели оборонительные бои, — сказал командарм. — И вели неплохо. Но не век же сидеть на месте, когда-нибудь и наступать надо. Если нам с вами не учиться, то все забудем, в том числе и как прорывать вражеские укрепления». И он потребовал тщательно провести учения с командирами полков, батальонов, рот и со штабными работниками по прорыву оборонительных позиций противника.
В условиях строгой секретности мы занялись этим с большим вдохновением. Сначала в узком кругу все продумали, взвесили, составили план. Обо всем этом доложил командующему. Он одобрил нашу работу и предупредил: «Скоро получите боевой приказ. Подготовительную работу не затягивайте. Командный пункт разрешаю перенести в другое место».
Мы поняли, что это означает. Праздник, которого мы все ждали, наконец, пришел и на нашу улицу в прямом смысле. Мы идем вперед!»
Тридцатого октября подразделения 97-й и 96-й отдельных стрелковых бригад, входивших в состав 64-й армии, начали операцию по улучшению своих позиций в районе рощей «Топор» и Квадратная и Купоросной балки. 14–16 ноября части 96-й отдельной стрелковой бригады и 77-го укрепленного района проводили операцию по захвату южной части Купоросное, а части 64-й армии, находившиеся на правом фланге, нанесли удар по высоте 128,2, которая уже несколько раз переходила из рук в руки. Шумилов подъехал на командный пункт 38-й стрелковой дивизии в то время, когда там шло обсуждение вопроса о том, как же брать эту высоту: либо обходить, либо бить в лоб. Шумилов, выслушав все соображения, принял решение: подтянуть как можно больше артиллерии, «Катюши» и сровнять эту высоту с землей.
Девятнадцатого ноября началось контрнаступление советских войск под Сталинградом. В этот день первыми пошли вперед войска Юго-Западного и Донского фронтов. Услышав мощный залп «Катюш», затем гром артиллерии, бойцы и командиры от души радовались, бросали вверх шапки.
Наступило туманное утро 20 ноября. Пора начинать артподготовку, но туман не рассеивается, в придачу к этому посыпал большими хлопьями снег. Ни противника, ни соседей не видно. Шумилов и все собравшиеся на его командном пункте волновались, то и дело звонили в службу погоды. Командующий фронтом А. И. Еременко тоже тревожил Шумилова звонками: «Как видимость у вас? Будем ждать…» Лишь в 13 часов 30 минут несколько сотен орудий и «Катюш» ударили по высоте 128,2. Она была словно охвачена огненным смерчем, многие бойцы впервые видели такой массированный артиллерийский удар. Мощный огонь пробил брешь в обороне врага, и в нее устремилась пехота. Ни снег, ни буран, ни мороз, ни отчаянное сопротивление противника не могли остановить рвавшихся вперед советских солдат. Оборона противника (100-я легкопехотная, 71-я, 371-я, 297-я пехотные немецкие, а также 20-я румынская пехотная дивизии) как на севере, так и на юге была взломана. В прорыв ринулись мобильные группы, которые 23 ноября соединились в районе хутора Советский. Крупная группировка немецких войск была окружена.
Двадцать третьего ноября командующий 64-й армией издал приказ № 20: «7 стрелковому корпусу с прежними средствами усиления, удерживать занимаемый рубеж и быть готовым к отражению атак танков и пехоты с направления Зеленая Поляна, Песчанка, Соловьев. Всеми видами огня и активными действиями боевой разведки не допустить перегруппировок противника перед фронтом корпуса и соседа слева, иметь части в готовности к наступлению в направлении Песчанка». В составе корпуса к этому времени оставались 93, 96, 97-я отдельные стрелковые бригады и сводно-курсантский полк. Задача, поставленная этим приказом Шумилова, корпусом была выполнена.
С 23 ноября и до конца декабря 1942 года войска 64-й армии продолжали держать кольцо блокады, отразив все попытки немцев вырваться из окружения. Командующий окруженной в районе Сталинграда 6-й немецкой армией Ф. Паулюс получил приказ Гитлера организовать круговую оборону и ждать помощи извне. Немецкое командование предпринимало значительные усилия по деблокаде оказавшихся в «котле» своих солдат.
Командующий группой армий «Дон» генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн в срочном порядке подготовил операцию по деблокаде Сталинградского «котла». В бой пошла ударная группа, основу которой составила 4-я танковая армия Г. Гота. Возобновились тяжелые бои. Положение становилось настолько опасным, что Шумилов развернул на юг из своего резерва две стрелковые дивизии. Подошедшая 2-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского изменила ситуацию в пользу советских войск. 4-я немецкая танковая армия, понеся большие потери, начала отход. Таким образом, замысел немецкого командования по освобождению окруженной группировки Ф. Паулюса рухнул. В канун нового, 1943 года, 31 декабря, Шумилову присвоено воинское звание генерал-лейтенант.
Доклады командующего 64-й армией Шумилова об обстановке в ходе сталинградских боев всегда были исчерпывающи и объективны, а его смелые, четкие решения были всесторонне продуманы и говорили о высокой оперативной культуре. Взаимоотношения с подчиненными он строил на суровой, но справедливой требовательности и отеческой заботе об их нуждах. Маршал Советского Союза Ф. И. Голиков вспоминал: «Командующие 64-й и 57-й армиями генералы М. С. Шумилов и Ф. И. Толбухин показали себя истинными мастерами своего дела. Они отличались высокой идейной и морально-политической закалкой, бдительностью, зоркостью, энергией и быстротой осуществления своих решений».
Для развития общего стратегического наступления советских войск необходимо было в кратчайший срок покончить с армией Ф. Паулюса, что позволило бы высвободить войска, занятые у Сталинграда. Ставка приняла решение о ликвидации Сталинградского фронта и образовании на его основе Южного, наступление которого было развернуто на Ростов и Элисту. Проведение операции по уничтожению окруженной группировки, которое получило кодовое название «Кольцо», целиком возлагалось на Донской фронт генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского, в состав которого передавались с 1 января 1943 года 62, 64 и 57-я армии ликвидированного Сталинградского фронта. Представителем Ставки на Донском фронте был назначен генерал-полковник артиллерии Н. Н. Воронов.
На командном пункте 64-й армии побывал командующий фронтом К. К. Рокоссовский, состоялся обстоятельный разговор. Шумилов, понимая, что войска армии не имеют численного превосходства над противником, попросил у комфронта усилить армию артиллерией, огонь которой в этой ситуации должен был иметь решающее значение. Но Рокоссовский тактично заметил, что придется обойтись тем, что есть у армии в наличии, а в конце совещания обратился к Шумилову: «Учтите, главная ваша задача: огнем и активными действиями на отдельных участках истреблять врага, сковывать его силы и по возможности притянуть на себя часть его резервов».
Начальник армейской артиллерии полковники. С. Петров[65] разработал оригинальный план артиллерийского обеспечения наступательной операции. Утверждая этот план, генерал Шумилов заметил: «Мне, как участнику многих атак на полях гражданской войны, войны в Испании и нынешней, приходилось не раз видеть, как срывались наши атаки из-за того, что противник останавливал нас заградительным огнем перед своим передним краем. А ведь это происходит в самый решающий момент атаки. Вот почему, товарищи артиллеристы, важно не дать врагу ставить такой огонь на пути нашей пехоты. Заткните глотку вражеских орудий и минометов своим огнем — вот вам и успех атаки. И еще, организуйте получше огонь орудий прямой наводки. Не оставляйте пехоту без их поддержки. Сейчас зима. Снега глубокие. Тащить орудия трудно. Тут мы и пехотинцам скажем, чтобы помогали расчетам. Это и будет настоящим братством на поле боя».
Тщательное изучение обстановки подсказало план операции «Кольцо» — рассечь «котел» по прямой линии с запада на восток, уничтожив на первом этапе вражеские войска в юго-западном выступе. Кольцо наших войск продолжало все крепче сжимать окруженного противника. Предъявленный по инициативе К. К. Рокоссовского ультиматум о сдаче в плен окруженной группировки 6-й немецкой армии, был отвергнут Ф. Паулюсом. В соответствии с утвержденным планом операции, советские войска перешли к решительным действиям.
В рамках операции «Кольцо» перед войсками 64-й армии были поставлены следующие основные задачи:
с 10 по 14 января 1943 года прорвать немецкую оборону на участке Попов, балка Караватка, Цыбенко и левым крылом выйти на рубеж окраина Западный — балка Песчаная;
с 15 по 16 января выйти левым крылом к западной окраине Старо-Дубовки, Песчанке и высоте 132,9;
с 17 по 25 января овладеть Купоросным, Зеленой Поляной, Ельшанкой, Старо-Дубовкой, Песчанкой, Верхней Ельшанкой, станцией Садовой и выйти на юго-западную окраину Сталинграда.
Кроме этого, командование Донского фронта поставило перед Шумиловым не менее важные дополнительные задачи: прорвать фронт противника на участке Попов — высота 111,6; нанести удар левым крылом в направлении Басаргино, овладеть им и населенным пунктом Кошара, а также высотой 123,6 и совместно с войсками 57-й армии очистить от противника районы Попов, Кошара, Басаргино, Н. Ро-гачик, Кравцов, сковав резервы противника в районе Песчанка, Алексеевка.
В ходе мероприятий по подготовке к операции «Кольцо» Шумилов провел перегруппировку своих сил. Расположенные на правом фланге армии части заняли более широкий фронт, а 204-я и 209-я стрелковые дивизии, 38-я мотострелковая бригада, 154-я морская стрелковая бригада были выведены в резерв и расположены за левым крылом армии. Именно на левом фланге, как считал командарм, противник может предпринять попытку вырваться из окружения. Кроме того, там же могли нанести удар войска Котельниковской группировки немцев.
На направлении главного удара находились 36-я гвардейская, 204-я и 29-я стрелковые дивизии, 154-я морская и 143-я стрелковые бригады. Ударная группировка армии Шумилова была усилена 35-м и 166-м танковыми полками, 90-й танковой бригадой, семью артполками, артдивизионом, гвардейским минометным полком, гвардейской тяжелой минометной бригадой, противотанковой артиллерией, инженерными и химическими (огнеметными) частями. Войскам предстояли бои на Ергенинской гряде с большим количеством больших и малых высот. В полосе главного удара соотношение войск 64-й армии и противника выглядело следующим образом: в живой силе — 4:1, артиллерии — 5:1, в танках — 1:1.
На направлении вспомогательного удара были сосредоточены 93-я и 97-я стрелковые бригады 7-го стрелкового корпуса и два полка 169-й стрелковой дивизии. Соотношение сил на этом участке: в живой силе — 4:1 в пользу советских войск, по артиллерии — 2:1. В резерве располагалась 38-я мотострелковая бригада в трех километрах южнее Елхи.
Командование армией поставило перед войсками следующую задачу: «…Силами двух стрелковых дивизий и одной стрелковой бригады при поддержке танков и артиллерии в первом эшелоне; одной стрелковой дивизии и одной стрелковой бригады во втором эшелоне
— прорвать оборону противника на участке Попов, отметка 91,9;
— наступая в направлении на разъезд Басаргино, уничтожить противника;
— выйти на рубеж высота 123,6, разъезд Басаргино, балка Чапурина;
— нанести вспомогательный удар в направлении Ста-ро-Дубовки с целью сковать резервы противника и выйти на рубеж Страдубовский сад, Соловьев;
— на остальном фронте удерживать занимаемый рубеж и обеспечить действия ударной и вспомогательной группировок.
Командующий армией генерал М. С. Шумилов».
Утром 10 января после часовой артиллерийской подготовки войска ударной группировки 64-й армии перешли в наступление. С первых же часов операции немецкие войска оказали ожесточенное сопротивление, повсеместно переходя в контратаки. На фронте вспомогательного удара наши части овладели только первой линией обороны противника. Командование армией ввело в бой 29-ю стрелковую дивизию и 154-ю морскую стрелковую бригаду.
Тем временем 93-я и 97-я стрелковые бригады, овладев первой линией обороны противника, продолжили вести бой в окопах на юго-западных скатах высоты 145,5 и в районе расположенного рядом кургана. 169-я стрелковая дивизия также овладела первой линией неприятельских траншей. Полоса наступления наших войск изобиловала высотами, вокруг которых и разворачивались основные бои. В этих сражениях бойцами и командирами всех уровней был проявлен возросший уровень воинского искусства и массовый героизм.
Все соединения 64-й армии в основном выполнили задачи дня: 143-я стрелковая бригада овладела высотой 119,7; 204-я стрелковая вышла к отметке 105,3; 36-я гвардейская выбила противника из первой линии траншей и завязала бои на южных скатах высоты 111,6; 154-я морская стрелковая бригада вышла к точке в 0,5 километра южнее отметки 119,7. Танковые части в тот же день в 10.30 вышли на высоту 163,3, отбив все контратаки противника. Однако дальнейшие попытки продвинуться вперед натолкнулись на упорное сопротивление немцев. 166-й танковый полк атаковал врага на отметке 111,6, но прижатая к земле советская пехота поддержать танки не смогла. В течение дня потери полка составили 11 танков, из них шесть сгорело. На следующий день войска армии успеха не имели, лишь в последующие два дня удалось сломить сопротивление противника.
К исходу 14 января соединения 64-й армии вышли на рубеж отметка 119,7 — совхоз Горная Поляна. В тот же день 422-я стрелковая дивизия 57-й армии овладела отметкой 105,4 и Песчаным карьером. В результате успешных действий солдат армии Шумилова ситуация на фронте армии изменилась. Теперь 64-й армии нужно было повернуть на восток. Для этого потребовалось создать новую группировку, на левом фланге которой действовали 36-я гвардейская, 29, 204, 157-я стрелковые дивизии, 143-я стрелковая бригада, а с юга наступала 154-я морская бригада. 7-й стрелковый корпус и 169-я стрелковая дивизия продолжили наступление на Старо-Дубовку — Песчанку с целью не дать возможности немцам подтянуть резервы. Именно 7-й стрелковый корпус принял наиболее активное участие в операции «Кольцо». По приказу Шумилова корпус был укомплектован 97-й и 93-й стрелковыми бригадами. 10 января он атаковал противника на участке северо-восточнее высоты 142,2 с задачей овладеть высотой 145,5 (Лысая гора). За обладание ею и прилегающими к ней высотами всего несколько месяцев назад шли кровопролитные бои — в ходе оборонительной операции.
С началом операции «Кольцо» немецким войскам, отступавшим на широком участке фронта под натиском Красной армии, удалось зацепиться за высоту 145,5 и в январе 1943 года некоторое время удерживать ее. Высота являлась ключевой позицией немецкой обороны на участке наступления 7-го стрелкового корпуса. Контролируя ее и соседние возвышенности, противник имел возможность фланкировать наступление советских войск на север вдоль берега Волги, поэтому удержанию их немецкое командование придавало особое значение.
Ожесточенные бои на этом направлении продлились несколько дней. Подразделениям обеих бригад (97-й и 93-й), ворвавшихся на высоту 142,2, пришлось отбивать постоянные атаки немецкой пехоты и танков, наступавшими из района Песчанка. Сопротивление отдельных групп противника было настолько упорным, что их приходилось буквально выжигать огнем приданных батальонам подразделений ранцевых огнеметов. Когда высота была окончательно занята, оказалось, что вся ее поверхность изрыта глубокими, более чем в рост человека траншеями, имела много дзотов и несколько ходов сообщения, которые позволяли выполнять скрытый подход живой силы и маневр резервами. Преодолевая сильное сопротивление немцев, соединения 7-го стрелкового корпуса в течение трех дней очистили от врага высоты 142,2 и 140,6, а 18 января полностью овладели Лысой горой. После этого сопротивление противника на данном участке значительно ослабло и были созданы благоприятные условия для наступления наших войск в направлении на Сталинград.
Командование Донского фронта 22 января 1943 года вторично предложило окруженной немецкой группировке капитуляцию, но вновь получило отказ. Но уже через два дня, осознавая безвыходность ситуации и бессмысленность дальнейшего сопротивления, Ф. Паулюс обратился к Гитлеру с просьбой о капитуляции, поскольку в противном случае, как сообщал Паулюс, «катастрофа неизбежна». Однако фюрер приказал армии сражаться до последней возможности, на что командующий 6-й полевой немецкой армией ответил: «Ваш приказ выполняется. Да здравствует Германия!»
Двадцать третьего января 97-я отдельная стрелковая бригада полностью очистила от немцев рощу «Топор», а 93-я стрелковая бригада — высоту 140,1 и Зеленую Поляну. На этом небольшом участке немецкой обороны было захвачено 25 закопанных в землю, превращенных в огневые точки танков. К утру 25 января советские войска выбили немцев из центральной части Купоросного, Ельшанки и со станции Садовая.
В честь воинов 64-й армии, героически сражавшихся в период Сталинградской битвы на Лысой горе (высота 145,5) и на отметке 140,6, в 1968 году по проекту архитектора Ф. М. Лысова был сооружен 22-метровый обелиск. На нем высечены слова: «Мир отстоявшим для будущих поколений. Слава Вам и вечная благодарность Отечества. Родина чтит ваши подвиги, имя которым — бессмертие». В 1975 году на обелиске установлена мемориальная доска с текстом: «На этой высоте в 1942 году воины 64-й армии вели ожесточенные бои с немецко-фашистскими захватчиками и не пропустили врага к Волге».
Двадцать седьмого января войска генерал-лейтенанта Шумилова, овладев южной частью города Сталинград, повернули на север, развивая наступление на центр города. На следующий день частями армии был захвачен госпиталь противника и взято в плен до 1600 человек. От пленного офицера штаба 371-й пехотной дивизии были получены сведения, что командир 371-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Р. Штемпель[66] и его 1-й офицер Генштаба погибли во время инспекции одного из полков. В ходе ожесточенных уличных боев соединения армии выбили противника из района улиц Урицкого и Краснознаменская, продолжая постепенно продвигаться вперед. В этих боях было взято в плен до 5330 солдат и офицеров противника. Позднее маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский писал: «Командующий армией генерал М. С. Шумилов обладал хорошими военными знаниями, богатым практическим опытом. Внешне он производил впечатление человека флегматичного, но на самом деле оказалось, что в нужные моменты он бывает весьма энергичным и решительным».
Тридцатого января войска Шумилова выбили противника с улиц Сталинская, Ленина, Володарского, Московская, Островского, Гоголя, Волго-Донская. В результате боев было взято в плен еще 2536 человек противника — немецких и румынских солдат и офицеров. Среди пленных оказались командир 1-й румынской кавалерийской дивизии генерал К. Братеску[67] и командующий артиллерией IV армейского корпуса генерал-майор Г. Вульц[68].
В конце января командование Сталинградского фронта осуществило перегруппировку сил. В соответствии с приказом командующего фронтом № 067/оп от 30 января 1943 года, из 57-й армии были переданы в 64-ю армию 15-я гвардейская, 422-я, 38-я стрелковые дивизии, 143-я отдельная стрелковая бригада, части укрепрайона и усиления.
Когда командарму-64 был задан вопрос о самом радостном для него дне Сталинградской битвы, то Шумилов ответил так: «31 января 1942 года, когда передо мною сидел Паулюс, первый генерал-фельдмаршал гитлеровской армии, взятый в плен Красной армией, точнее, воинами 64-й армии».
Штаб 6-й немецкой армии 24–25 января располагался в здании больницы Водников, а 27 января переместился в здание универмага на площади Павших борцов. 29 января из опроса пленных Шумилову стало известно о новом местонахождении штаба и самого Ф. Паулюса — подвал универмага. Шумилов приказал командиру находившейся в резерве 38-й мотострелковой бригады полковнику И. Д. Бурмакову[69] окружить универмаг и захватить командование немецкой группировки. Выполняя приказ командарма, соединению Бурмакова пришлось подавить сопротивление немцев на северном берегу реки Царица, после чего к 30 января части бригады продвинулись от улицы Краснознаменской к площади Павших борцов. Среди захваченных в этих боях пленных были три командира батальонов, которые сообщили, что Ф. Паулюс находится в большом здании севернее площади. Комбриг Бурмаков отдал распоряжение к утру 31 января овладеть укрепленными пунктами противника в зданиях обкома ВКП(б), городского театра и дома по восточной стороне улицы Островского.
В это время поступила информация о том, что А. Гитлер присвоил командующему 6-й армией звание генерал-фельдмаршала. Советское командование понимало, что по сути этот жест фюрера означал требование не сдаваться ни при каких обстоятельствах и драться до последнего солдата. 30–31 января в районе площади Павших борцов занимали позиции следующие советские части: 36-я гвардейская стрелковая дивизия (в районе драмтеатра имени Максима Горького и Комсомольского сада), 97-я стрелковая бригада (в районе улицы Советской), 38-я мотострелковая бригада, 329-й инженерный батальон, 422-я стрелковая дивизия в районе привокзальной площади. Бойцы последней дивизии 30 января водрузили Красное знамя на крыше железнодорожного вокзала «Сталинград-1», ожесточенные бои за который с 15 сентября 1942 года вели бойцы 1-го батальона 42-го полка 13-й гвардейской стрелковой дивизии: практически все они погибли, но не отступили.
В ночь на 31 января Шумилов не спал. Телефоны звонили беспрерывно: докладывали командиры дивизий, бригад, штаб фронта запрашивал данные о положении дел. Особенно нетерпеливо Михаил Степанович ждал вестей от полковника Бурмакова. При наступлении на улице Ломоносова его бригада столкнулась с яростным сопротивлением немцев, засевших в подвалах двух зданий, которые являлись опорными пунктами на подступах к универмагу. По указанию Шумилова туда срочно подтянули артиллерию, которая разбила вражеский опорный пункт, после чего здание универмага удалось блокировать.
Командарму доложили, что на рассвете 31 января завязалась перестрелка с охраной немецкого штаба. С минуты на минуту Шумилов ожидал новостей из 38-й бригады. Напряжение нарастало, командарм не отходил от рабочего стола, время от времени пил крепкий чай. В пепельнице росла гора окурков. Перестрелка на улице Ломоносова продолжалась.
После ожесточенных боев к 6.00 31 января советским частям удалось овладеть домами около универмага. При беглом опросе, который проводил заместитель начальника штаба бригады старший лейтенант Ф. М. Ильченко[70], пленные подтвердили, что Паулюс находится в здании на другой стороне площади. Это было здание бывшего универмага.
В ходе завязавшегося нового боя универмаг был частично окружен. С советской стороны поступило предложение немецкому гарнизону сложить оружие, но оно в очередной раз было отклонено. После этого по зданию универмага был открыт минометный огонь. Через 15–20 минут представитель немецкого командования попросил кого-нибудь из советских офицеров спуститься в подвал для ведения переговоров. Командир бригады отправил в универмаг старшего лейтенанта Ильченко в сопровождении заместителей командиров батальонов по политчасти старшего лейтенанта Н. Г. Рыбака, капитанов Л. П. Морозова и Н. Ф. Гриценко и нескольких бойцов. Они встретились с командующим Южной группой немецких войск генерал-майором Ф. Роске[71] и начальником штаба 6-й немецкой армии генерал-лейтенантом А. Шмидтом[72], которые предложили, чтобы переговоры о капитуляции с советской стороны вел представитель штаба фронта.
Получив эти сведения, командир бригады Бурмаков распорядился усилить кольцо блокады вокруг универмага и представил доклад Шумилову. Одновременно к штабу 6-й немецкой армии был прикомандирован заместитель командира бригады по политчасти подполковник Л. А. Винокур[73]. Немецкая сторона попросила о прекращении огня на время переговоров.
Для переговоров Шумилов назначил группу в составе начальника Оперативного отдела армии полковника Г. С. Лукина[74], начальника разведотдела майора И. М. Рыжова, заместителя начальника штаба армии по политчасти подполковника Б. И. Мутовина; возглавил группу начальник штаба армии генерал-майор И. А. Ласкин.
Ласкин вместе с Бурмаковым спустились в подвал универмага, где их встретил Винокур, ознакомивший их с ходом предварительных переговоров. По прибытии непосредственно в расположение штаба 6-й немецкой армии Ласкин потребовал от ее командования немедленно прекратить огонь и капитулировать. Начальник штаба 6-й армии генерал А. Шмидт заявил, что в связи с расчленением окруженной немецкой группировки на две части Паулюс снял с себя командование окруженными войсками, назначив командующим Северной группой войск командиpa XI армейского корпуса генерала К. Штреккера[75], а Южной — командира 71-й пехотной дивизии генерал-майора Ф. Роске.
Один из участников пленения Паулюса, подполковник Мутовин, записал в своем дневнике: «Отправляя нас, в качестве ответственных парламентеров, для ведения переговоров о капитуляции войск и штаба 6-й немецкой армии, командарм М. С. Шумилов дал нам предельно четкие указания: «Надо принять все меры предосторожности и в то же время проявить настойчивость и, если хотите, дипломатическую сметку, чтобы взять фельдмаршала Паулюса живым. Повторяю — живым».
В результате проведенных переговоров командование Южной группы 6-й немецкой армии приняло условия капитуляции и подчиненные ему войска сложили оружие. На требование Ласкина передать документы и карты минных полей Сталинграда Шмидт ответил, что требование о передаче оперативных документов невыполнимо, так как все они уничтожены, радиопереговоры с высшими командными инстанциями уже не ведутся, поскольку все радиостанции выведены из строя огнем советской артиллерии. Одновременно Ф. Роске и А. Шмидт отказались отдавать приказ о капитуляции в отношении Северной группы, сославшись на то, что не командуют ею. Ф. Паулюс во время переговоров с генералом Ласкиным также отказался отдать распоряжение о сдаче, отговорившись тем, что более не командует армией.
Ласкин и Бурмаков встретились с Паулюсом в его комнате в подвале универмага, официально уведомив его о пленении. После завершения всех формальностей генерал-фельдмаршал, а также начальник его штаба генерал-лейтенант А. Шмидт и 1-й адъютант полковник В. Адам[76] были доставлены на командный пункт 64-й армии, который располагался в деревянном доме на улице Красноуфимской в Бекетовке. Во время переезда на КП 64-й армии Ласкин, обращаясь к Паулюсу, заметил: «Вы, генерал, неважно выглядите». На что Паулюс ответил: «Да, это ужасно… Позорная капитуляция, страшная трагедия солдат. А ведь до сих пор шестая армия считалась лучшей сухопутной армией вермахта…»
Примерно в 12 часов 31 января в кабинет командарма Шумилова ввели Паулюса, Шмидта и Адама. Шумилов с большим интересом смотрел на стоявшего перед ним генерал-фельдмаршала, немецкого военачальника, одного из тех, кто непосредственно разрабатывал план «Барбаросса». Все трое вошедших подняли правую руку в нацистском приветствии со словами «Хайль Гитлер!». Михаил Степанович достаточно резко ответил, что здесь нет Гитлера, а перед ними командование 64-й армии, войска которой их пленили, и потому, сказал он: «Извольте приветствовать так, как положено». Вошедшие в кабинет командующего 64-й армией пленные военные подчинились. Шумилов попросил их предъявить личные документы. Паулюс протянул командарму солдатскую книжку, заявив, что он солдат германской армии. На это Шумилов ответил, что он, являясь солдатом Красной армии, занимает в ее рядах определенную должность, после чего Паулюс предъявил ему удостоверение командующего 6-й армией. Затем Шумилов попросил его подтвердить ставшую ему известной информацию о том, что Паулюсу присвоено звание генерал-фельдмаршала. На этот вопрос ответил Шмидт, сообщив, что по радио был получен приказ Гитлера о присвоении Паулюсу звания генерал-фельдмаршала. Командарм уточнил, может ли он об этом повышении Паулюса в звании доложить советскому Верховному командованию. Последовал короткий ответ: «Да».
Шумилов потребовал от Паулюса отдать приказ Северной группировке немецких войск прекратить огонь во избежание лишних жертв. Однако Паулюс вновь повторил, что он ею не командует и отдать подобный приказ не может. На вопрос о том, почему не был принят ультиматум о прекращении сопротивления, Паулюс ответил: «Русский генерал поступил бы так же, как и я. Я имел приказ драться и не должен был нарушать этот приказ».
Весь допрос плененных Шумилов провел с большим искусством. О его содержании достаточно подробно писалось в военно-исторической и мемуарной литературе. По окончании допроса пленных пригласили на обед. За столом Паулюс весьма осторожно прикасался и к содержимому бокала, и к еде. На вопрос Шумилова, почему фельдмаршал так осторожен к пище, Паулюс ответил, что за последнее время он очень мало ел и сейчас боится перегрузить желудок.
Вслед за Паулюсом в штаб 64-й армии были доставлены девять гитлеровских генералов во главе с командующим Южной группой генералом Ф. Роске. В этот же день 31 января было пленено около 50 тысяч солдат и офицеров противника.
Через много лет, в день празднования тридцатилетия Сталинградской победы, у Михаила Степановича спросили: «Вот уехал плененный 64-й армией генерал-фельдмаршал. Наступила тишина над развалинами Сталинграда. Какие мысли и чувства владели вами в эти минуты?» — «Подумалось, — ответил М. С. Шумилов, — что самое трудное позади. Будут еще десятки и сотни ожесточенных схваток, но тяжелее уже не будет. После всего пережитого мы стали покрепче духом, умнее. Противник теперь перед нами — битый, основательно битый. Это мы все почувствовали».
Второго февраля 1943 года была ликвидирована Северная группировка противника. Сталинградская битва окончилась блестящей победой советских войск. Она положила начало коренному перелому в Великой Отечественной войне и в конечном итоге во всей Второй мировой войне. Она означала полный провал немецкой военной доктрины. Советское оперативное искусство, стратегия и тактика выдержали суровую проверку практикой. Это признавали и противники: «Советская стратегия оказалась выше нашей… Лучшее тому доказательство — исход битвы на Волге, в результате которого я оказался в плену» — это слова генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса.
За умелое и мужественное руководство операциями и за достигнутые в их результате успехи в боях с захватчиками командарм 64-й М. С. Шумилов 28 января 1943 года в числе первых был награжден орденом Суворова 1-й степени. Но особенно хочется отметить его награждение медалью «За оборону Сталинграда». Ведь на удостоверении к медали вписан номер — 00001, а это значит, что ему первому была вручена эта награда!
Маршал Советского Союза А. И. Еременко вспоминал: «64-я армия под его [Шумилова] командованием сыграла исключительно большую роль в Сталинградском сражении. Ее упорство и активность в обороне, ее маневренность и подвижность на поле сражения причинили врагу много неприятностей, нанесли ему большой урон, опрокинули многие расчеты противника, помогли сорвать не один из намеченных Гитлером сроков захвата Сталинграда. Наступая на участке 64-й армии, Гот, что называется, обломал свои танковые «клинья». Армии удалось удержать в своих руках высоты, расположенные южнее Сталинграда, что сыграло существенную роль в устойчивости обороны города в целом».
Позднее Михаил Степанович напишет: «Сталинград стал паролем Победы для воинов нашей доблестной армии, для советского народа, для всех, кто в те огненные годы сражался с германским фашизмом и наголову разгромил его, избавив человечество от коричневой чумы».
Второе февраля 1943 года считается днем победы советских войск в Сталинградской битве, но 3 февраля вышел приказ штаба Донского фронта командующим 62, 65, 66 и 64-й армиями об основных задачах на ближайшие дни и об отмене парада войск в Сталинграде, из чего следует, что единичные очаги сопротивления противника в городе еще сохранялись. Их ликвидация в различных районах Сталинграда продолжалась до 6 февраля.
Четвертого февраля на площади Павших борцов в центре Сталинграда у разрушенных стен Центрального универмага состоялся митинг Победителей, на котором присутствовали воины легендарной 64-й армии и ее командующий генерал-лейтенант Шумилов. Вечером того же дня состоялся скромный ужин, который устроили городские власти в честь Сталинградской победы. Шумилов передал личное оружие командующего 6-й немецкой армией Паулюса члену Военного совета Сталинградского фронта Н. С. Хрущеву со словами: «Оружие побежденного фельдмаршала должно находиться у командования Сталинградского фронта, вынесшего на своих плечах всю тяжесть обороны и принявшего самое активное участие в контрнаступлении под Сталинградом».
* * *
За выдающиеся заслуги, проявленные в ходе Сталинградской битвы, 64-я армия 1 мая 1943 года была преобразована в 7-ю гвардейскую. Наименования гвардейских были удостоены 29, 38, 204, 157, 422-я стрелковые дивизии, 38-я мотострелковая бригада, 66-я и 154-я бригады морской пехоты. 7-й гвардейской армией М. С. Шумилов командовал до конца войны. Но еще до того как 64-я армия получила звание гвардейской, в начале февраля 1943 года она была включена в состав впервые созданной Сталинградской группы войск. Ставка ВГК направила Директиву № 46053 командующему войсками Донского фронта о задачах должностных лиц и войск, остающихся в районе Сталинграда после завершения разгрома Сталинградской группировки противника:
«Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. В связи с передислоцированием Полевого управления Донского фронта командование войсками фронта, остающимся в районе Сталинграда, возложить на заместителя командующего Донским фронтом генерал-лейтенанта Трубникова К. П.
Для обеспечения руководства войсками генерал-лейтенанту Трубникову К. П. создать небольшую оперативную группу из командиров штабов армий и обеспечить прямую телефонную связь со штабами армий и Генеральным штабом.
В состав 62, 64 и 66-й армий включить по шесть дивизий: в 62-ю армию — 27 и 39 гвардейские, 24, 45, 99 и 284 стрелковые дивизии; в 64-ю армию —15 и 36 гвардейские, 173, 204, 214 и 233 стрелковые дивизии; в 66-ю армию —13 и 66 гвардейские, 116, 226, 299 и 343 стрелковые дивизии. Остальные стрелковые соединения и части РГК подчинить генерал-лейтенанту Трубникову К. П.
На командующего группой возложить ответственность:
а) за расквартирование частей и соединений, с учетом обеспечения им условий для отдыха и приведения себя в порядок. Части дислоцировать вблизи железных дорог;
б) за организацию боевой подготовки войск и сколачивание армий;
в) за наведения полного порядка в учете личного состава и имущества в частях и соединениях;
г) за приведение в порядок частями всех видов имущества;
д) за полное разминирование окружающей местности;
е) за сбор и вывоз трофейного имущества;
ж) за организацию снабжения войск».
В течение февраля 64-я армия выполняла поставленные задачи, оставаясь на Сталинградской земле.
Первого марта 64-я армия была передана Воронежскому фронту, в рядах которого вела оборонительные бои на реке Северский Донец в районе Белгорода. С июля по август 1943 года 7-я гвардейская армия под командованием Шумилова в составе Воронежского, а с 18 июля — Степного фронтов участвовала в Курской битве — в оборонительных сражениях, а затем в контрнаступлении советских войск.
Во второй половине июля 1943 года войска Степного фронта были сосредоточены севернее Белгорода. Наступавшие на южном фасе Курской дуги немецкие войска, хотя и были ослаблены в ходе начавшегося 5 июля сражения, но все еще обладали достаточными силами не только для ведения упорной обороны, но и для осуществления контрударов. Бывший командующий Степным фронтом маршал Советского Союза И. С. Конев вспоминал: «К концу июля основные силы войск Воронежского и Степного фронтов были сосредоточены севернее и северо-западнее Белгорода, что создавало условия для нанесения глубокого фронтального удара по стыку 4-й танковой армии и оперативной группе «Кемпф». Исходя из этого было принято решение осуществить рассекающий удар смежными флангами Воронежского и Степного фронтов из района северо-западнее Белгорода».
Целью этой операции, получившей название «Полководец Румянцев», являлась полная ликвидация Курского выступа, спрямление линии фронта на этом стратегическом направлении и разгром противника в районе Белгорода и Харькова. В случае успешного выполнения фронтами своих задач наши войска выходили на оперативный простор, получая возможность наступать к Днепру, нависая при этом над флангом и тылами всей немецкой группировки, находившейся на Донбассе.
Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, вспоминая битву под Курском, отмечал, что И. В. Сталин требовал от войск обоих фронтов немедленного перехода в контрнаступление, как только они выйдут 23 июля к переднему краю обороны противника. Однако вскоре стало понятно, что для прорыва хорошо подготовленной немецкой обороны необходимо провести тщательную подготовку.
И. С. Конев так охарактеризовал силы противника и состояние его обороны на этом участке фронта: «Для обороны белгородско-харьковского плацдарма немцы держали крупную группировку войск в количестве 15 пехотных и 3 танковых дивизий… Тактическая зона обороны противника состояла из главной и второй полос общей глубиной до 18 км… Вокруг Харькова было оборудовано два кольцевых обвода. Белгород также был хорошо защищен оборонительными сооружениями, опорными пунктами с множеством огневых точек, несколькими рядами колючей проволоки с огромным количеством минных полей».
Анализ состояния вражеской обороны и его сил показал, что требуется усиление наших войск, насыщение их средствами прорыва и всесторонняя подготовка наступления, на что, по оценкам советского командования, требовалось не менее восьми дней. 3 августа началось контрнаступление войск Воронежского и Степного фронтов, которому предшествовала сильная артиллерийская и авиационная подготовка. Начало операции в эти сроки явилось для германского командования совершенно неожиданным. В стане противника полагали, что значительные потери, понесенные Красной армией в ходе оборонительных сражений на южном фасе Курской дуги, не позволят советским армиям начать новое наступление ранее конца августа. В рамках общего плана наступления советских войск 7-й гвардейской армии Шумилова ставилась задача вести наступление из района Пушкарное на Бочковку, сворачивая фронт противника с севера на юг.
После прорыва немецкой обороны главной задачей наших войск на этом этапе наступления стало освобождение Белгорода. 7-я гвардейская армия Шумилова повела наступление на город с восточного направления. Впервые после Сталинградской битвы армия генерала Шумилова участвовала в наступательной операции столь большого масштаба и в тесном взаимодействии с другими соединениями различных родов войск, участвовавших в сражении на Белгородско-Харьковском направлении. Командование Степного фронта, выполняя распоряжения Ставки, постоянно требовало от войск поддерживать высокий темп наступления в соответствии с общим планом операции, независимо от особенностей театра военных действий, на котором вели бои отдельные соединения, имея в виду, что все они имеют в своем распоряжении необходимые средства усиления и инженерные части для успешного продвижения вперед.
Выполнение поставленных перед 7-й гвардейской армией задач потребовало от Шумилова проявить весь свой полководческий и организаторский опыт. От его подчиненных требовалось не просто преодолеть многочисленные и хорошо подготовленные укрепления врага, но сделать это на сильно пересеченной местности с обилием естественных преград, таких, например, как меловые горы, которые входили в систему немецкой обороны, а также река Северский Донец. В кратчайший срок преодолеть водный рубеж армии Шумилова удалось благодаря самоотверженным и слаженным действиям саперов и понтонеров 156-го отдельного мостостроительного батальона. Несмотря на сильный огонь врага, они сумели перебросить мост через Северский Донец, а после того, как он был разрушен неприятелем, быстро восстановить его. В общей сложности инженерным частям удалось построить три моста и наладить шесть переправ.
Преодолев 4 августа в нескольких местах реку, соединения 7-й гвардейской армии вплотную приблизились к Белгороду. Войска Шумилова отразили все попытки противника вновь оттеснить их за Северский Донец. В этих боях высокое боевое мастерство и наступательный порыв проявили бойцы и командиры 111-й стрелковой дивизии. Части этой дивизии совместно с 93-й гвардейской дивизией армии Шумилова утром 5 августа атаковали немецкую оборону города с восточной стороны. В этот же день войска 69-й и 7-й гвардейской армии овладели Белгородом.
В сражении на Курской дуге, в ожесточенных боях за Белгород по-новому раскрылся талант командарма Шумилова — его военная смекалка, железный характер, глубокое понимание военной науки, знание возможностей своих солдат и командиров, умение в сжатые сроки концентрировать силы и средства армии для выполнения задачи. Войска 7-й гвардейской под его командованием внесли в это сражение свой достойный вклад.
В честь двадцатилетия освобождения Белгорода от захватчиков решением Исполкома городского Совета депутатов трудящихся от 1 августа 1963 года № 821 командующему 7-й гвардейской армией Михаилу Степановичу Шумилову будет присвоено звание «Почетный гражданин города Белгорода».
В ходе последующих боевых действий по плану Белгородско-Харьковской стратегической операции 7-я гвардейская армия Шумилова, во взаимодействии с войсками 69-й и 5-й воздушной армий, 23 августа 1943 года освободила Харьков.
Полководческие успехи генерала становились известны на его родине, где гордились своим прославленным земляком. В начале Великой Отечественной войны семья генерала Шумилова эвакуировалась в Шадринск. Там о ней заботились члены промартели «Маяк», большинство из которых хорошо знали Михаила Степановича. В ноябре 1943 года Шумилов писал председателю артели А. Л. Пермякову: «Многоуважаемый Александр Лукич! От всего сердца благодарю Вас за заботу, которую Вы оказываете моей семье. Спасибо, дорогой товарищ! Спасибо за то, что не забыл старого сослуживца по Гражданской войне. Вспомни, сколько было хороших и трудных дней тогда. Сегодня мы научились бить немцев, и они со своей «эластичной» обороной катятся назад. Недалек тот час, когда Красная Армия окончательно изгонит ненавистных захватчиков с нашей родной земли.
Помогайте еще лучше в тылу Красной Армии! Привет старым бойцам — партизанам-шадринцам! До скорого свидания.
С коммунистическим приветом М. С. Шумилов».
Это письмо с волнением читали члены артели. Бывшие участники Гражданской войны вспоминали времена, когда Шумилов командовал 4-м Уральским полком. «Степаныч, Степаныч-то куда махнул: генерал. Командует армией», — с восхищением говорили бывшие однополчане.
На фронте начиналась битва за Днепр — одна из славных страниц боевой летописи 7-й гвардейской армии. Командующий Степным фронтом И. С. Конев приказал Шумилову, энергично развивая наступление в направлении Ливенское, Новый Орлик, 23 сентября овладеть переправами на реке Днепр в районе Перевод очная, Бородаевка, Старый Орлик, а 24 сентября форсировать Днепр и захватить плацдарм на участке Мишурин Рог, Анновка, Ново-Александровка.
В конце сентября 1943 года 7-я гвардейская армия подошла к Днепру. Немецкое командование не допускало возможности, что находившиеся на восточном берегу войска Шумилова смогут с ходу форсировать Днепр. Проанализировав сложившуюся ситуацию, немецкие генштабисты пришли к выводу, что армия Шумилова по всем правилам военной науки должна занять у Днепра оборону, пополниться людьми и техникой, а главное — навести переправы или хотя бы сосредоточить на участке форсирования достаточное количество простейших плавсредств — лодок, паромов, катеров. Ничего подобного пока у Шумилова нет, утверждала немецкая разведка, и была в этом права: например, в 72-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора А. И. Лосева имелось всего несколько лодок.
Но в первые же сутки подхода к Днепру гвардейцы во главе со своим командармом были уже на правом берегу Днепра. Переправа началась, как стемнело, 24 сентября. Бойцы плыли на лодках, самодельных плотах с пушками и минометами, переправлялись на правый берег вплавь. В эту памятную ночь командарма видели особенно озабоченным и молчаливым. Весь его вид говорил о том, какое огромное напряжение испытывает этот человек, перед которым снова и снова вставали задачи, казавшиеся невыполнимыми. Он переживал и за успех операции, и за своих бойцов. Он верил в них, в то, что они выполнят поставленную перед ними задачу, так же как под Сталинградом и у Донца.
Гвардейцы Шумилова с ходу перешагнули через водный рубеж, который два с лишним года готовили к обороне немецкие генералы. Армия Шумилова захватила правобережные плацдармы раньше всех. В ночь на 25 сентября первыми переправились разведывательная рота и 229-й гвардейский стрелковый полк майора Г. М. Баталова. Они и зацепились на правом берегу за маленький клочок земли у села Домоткань. Это послужило сигналом к началу форсирования Днепра другими соединениями Степного фронта.
Поначалу форсирование шло успешно, но на второй день Шумилов доложил И. С. Коневу о том, что из-за сильных контратак немцев, осуществлявшихся при поддержке авиации, на плацдарме в районе действия 24-го гвардейского корпуса сложилась тяжелая обстановка. Войска несли большие потери, положение было крайне трудным. Необходимы были срочные меры по сохранению плацдарма. Шумилов требовал от авиации более активных действий по прикрытию переправы и плацдарма. После того как командарму удалось наладить слаженные действия авиации и артиллерии, положение на захваченном плацдарме заметно улучшилось. 20 дней продолжались бои, которые вела армия Шумилова за удержание и расширение плацдарма. За успешное форсирование соединениями и частями 7-й гвардейской армии реки Днепр и умелое руководство боями по захвату и прочному удержанию плацдарма на его западном берегу, проявленное личное мужество генерал-полковнику Шумилову 26 октября 1943 года было присвоено звание Героя Советского Союза.
Двадцатого октября 1943 года Степной фронт, в составе которого сражалась 7-я гвардейская армия, был переименован во 2-й Украинский. В ходе битвы за Днепр фронт расширил плацдарм, захваченный на правом берегу на участке от Кременчуга до Днепропетровска. Отбросив противника от Днепра на 30—100 километров, войска под командованием И. С. Конева к 20 декабря вышли на подступы к Кировограду и Кривому Рогу. 29 декабря Ставка ВГК поставила перед войсками 2-го Украинского фронта новые задачи:
«1. 2-му Украинскому фронту, прочно удерживая занимаемый рубеж на своем левом фланге, не позднее 5 января 1944 г. возобновить наступление, нанося главный удар на Кировоград силами не менее четырех армий, из которых одна танковая армия. Ближайшая задача — разбить кировоградскую группировку противника и занять Кировоград, охватывая его с севера и юга.
В дальнейшем овладеть районом Ново-Украинка… и наступать на Первомайск с целью выхода на реку Южный Буг, где и закрепиться.
2. Одновременно нанести вспомогательный удар силами двух армий в направлении Шпола, г. Христиновка… 7-й гвардейской армии во взаимодействии с 5-й гвардейской танковой армией нанести удар в общем направлении на Плавни, Покровское, обходя Кировоград с юго-запада».
Маршал Советского Союза Г. К. Жуков вспоминал: «Особенно успешно дрались войска армий генерала А. С. Жадова и генерала М. С. Шумилова. Оба эти командарма были мне хорошо известны. Они прошли большой и суровый путь с самого начала войны, сумели выдержать и устоять в тяжелых схватках с врагом, обогатились опытом победных операций и пришли сюда, в район Кировограда, во главе своих армий опытными военачальниками».
Наступление давалось нелегко: на первом этапе немцам удалось замедлить продвижение 7-й гвардейской армии, нанеся несколько танковых контрударов из районов Аджамки и Новой Андреевки. Но к вечеру 5 января части 33-го стрелкового корпуса генерал-майора А. И. Семенова[77] вышли на рубеж Червоный Яр, северная окраина Новой Андреевки. 7 января завязались бои за Кировоград, при этом войскам фронта пришлось отражать сильные контратаки противника. К утру 8 января 1944 года Кировоград был очищен от немцев войсками 2-го Украинского фронта. 297-я и 50-я стрелковые дивизии 7-й гвардейской армии получили наименование Кировоградских.
Закаленная в боях 7-я гвардейская армия, оставаясь в составе 2-го Украинского фронта, совместно с войсками 3-го Украинского фронта приняла участие в Ясско-Кишиневской операции. В течение почти двух дней — 20 и 21 августа — армия Шумилова совместно с конно-механизированной группой прорывали сильно укрепленные позиции противника в районе небольшого городка Тыргу-Фрумос, состоявшие из трех оборонительных рубежей. Лишь к вечеру второго дня тяжелых боев, расширив полосу прорыва до 65 километров, нашим войскам удалось отбить у гитлеровцев этот важный транспортный узел, а также расположенный в 44 километрах восточнее город Яссы, один из крупнейших городов Румынии. 24 августа силами двух фронтов была окружена ясско-кишиневская группировка немецко-румынских войск. В результате победного завершения Ясско-Кишиневской операции были разгромлены 18 дивизий противника, а 26 августа завершено освобождение Молдавии.
Сделав паузу для приема пополнения и вооружений, 7-я гвардейская армия в августе 1944 года начала изгнание немецких войск с территории Румынии. В начале ноября армия форсировала Тису, освободив венгерские города Сольнок и Абонь. В дальнейшем армия наступала севернее Будапешта и 26 декабря вышла к берегам Дуная, соединившись с частями 3-го Украинского фронта и завершив, тем самым, окружение Будапештской группировки противника.
С января по февраль 1945 года 7-я гвардейская отражала отчаянные попытки немцев деблокировать окруженные в районе Будапешта войска, а затем участвовала в их уничтожении. 13 февраля вместе с другими частями фронта соединения армии Шумилова овладели городом Будапештом.
В марте 7-я гвардейская армия вела наступление в междуречье Большого и Малого Дуная. 31 марта в распоряжение Шумилова был передан 24-й стрелковый корпус генерал-майора М. Ф. Григоровича. Не встречая серьезного сопротивления, корпус начал преследование противника, отходившего в направлении Братиславы. Повсеместно жители городов и сел Словакии радушно встречали советских воинов-освободителей, они выходили навстречу советским солдатам с цветами, с корзинами еды и вина, горячо приветствуя Красную армию.
Тяжелые бои развернулись за столицу Словакии Братиславу. Немцам было жизненно необходимо удержать город. Свежие танковые и пехотные части под прикрытием войск первого эшелона спешно занимали заранее подготовленные рубежи обороны на подступах к Братиславе, оборудованных развитой системой инженерных заграждений. С северной и восточной сторон города имелись три оборонительных обвода, оборудованных многочисленными железобетонными огневыми позициями, противотанковыми рвами и минными полями. Оборона противника была усилена установленными на прямую наводку зенитными орудиями.
Учитывая насыщенность немецкой обороны вокруг Братиславы огневыми средствами и инженерными сооружениями, атакующим войскам требовалось до предела сократить время продвижения от одного оборонительного рубежа к другому, чтобы в ходе штурма не дать противнику возможности оторваться от преследования и закрепиться на новом рубеже. Для ведения уличных боев в полках были заранее сформированы штурмовые группы. Шумилов постоянно держал под своим контролем подготовку и ход штурма одного из ключевых узлов немецкой обороны на этом направлении.
Первого апреля соединения 7-й гвардейской армии вплотную подошли к Братиславе. На следующий день 932-й полк 252-й стрелковой дивизии первым форсировал Малый Дунай, а за ним переправились другие части корпуса генерала М. Ф. Григоровича. Части 19-й стрелковой дивизии вышли во фланг противнику, оборонявшемуся на восточной окраине Братиславы.
Начальник штаба 24-го стрелкового корпуса полковник С. А. Андрющенко описал эти бои в своих воспоминаниях: «После возвращения с наблюдательного пункта 252-й сд… я стал докладывать обстановку, но нашу беседу прервал приезд командарма. Генерал Михаил Степанович Шумилов ненадолго заехал к нам по пути в 25-й гв[ардейский] стрелковый корпус, дравшийся на самой северной окраине Братиславы. Мы познакомились с командующим всего несколько дней тому назад, когда корпус только что вошел в состав 7-й гвардейской армии. Он приехал к нам в город Дунайска-Стреда, где располагался штаб, и пробыл там часа полтора-два. Все, кто был на командном пункте, представились командарму. М. С. Шумилов заслушал подробный доклад генерала Григоровича… Затем он, в свою очередь, поставил перед нами задачи, указал на особенности предстоящих боевых действий.
Командарм и на сей раз произвел на нас приятное впечатление. Он был высок ростом, слегка грузноват и добродушен. Держался запросто, разговаривал весело, с улыбкой.
— Так где же вы споткнулись? — спросил он, едва мы спустились в подвал, где располагался командный пункт корпуса. — В чем задержка?
Григорович доложил о положении дел в корпусе, в том числе и о затруднениях, возникших на участке 252-й стрелковой дивизии.
— И что же вы решили? — спросил Михаил Степанович. — Какие меры думаете предпринять?
— В течение ночи, — ответил комкор, — создадим два штурмовых отряда, по стрелковому батальону в каждом. Усилим их самоходками, орудиями прямой наводки, огнеметными и инженерными подразделениями, подтянем тяжелую артиллерию… И с утра возобновим штурм.
Шумилову этот план понравился. Он одобрил его, а в ответ на просьбу об авиационной поддержке атаки сказал:
— Об этом можете не беспокоиться. Я позабочусь, чтобы действия ваших штурмовых отрядов были надежно обеспечены с воздуха. С рассветом удар по крепости нанесет пятый штурмовой авиационный корпус генерала Каманина.
Уезжая, Шумилов с улыбкой заметил:
— Спешу к Осташенко в двадцать пятый гвардейский корпус. Вам придется вместе с ним продолжать штурм Братиславы. Надеюсь, вы подружитесь.
…Все получилось так, как было задумано. Утром 4 апреля после авиационной и артиллерийской подготовки части корпуса перешли в атаку. Крепость была довольно быстро взята… 4 апреля наши войска освободили город Братиславу и направили свой удар на Прагу».
После освобождения столицы Словакии 7-я гвардейская, наступая в общем направлении на Прагу, вошла на территорию Австрии и в середине апреля 1945 года овладела важным промышленным центром — городом Цистерсдорф. Войска 7-й гвардейской армии в связи с успешными действиями в ходе Великой Отечественной войны 16 раз отмечались в приказах Верховного главнокомандующего. В одном из приказов завершающего этапа войны (№ 338) отмечалось: «Войска 2-го Украинского фронта, продолжая наступление, сегодня, 17 апреля, овладели центром нефтеносного района Австрии городом Цистерсдорф. В боях за овладение городом Цистерсдорф отличились войска генерал-полковника Шумилова, генерал-майора Лукина…
Сегодня, 17 апреля, в 21 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 2-го Украинского фронта, овладевшим городом Цистерсдорф, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий.
За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение Цистерсдорфа.
Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины! Смерть немецким захватчикам!»
Войска 2-го Украинского фронта стремительно подвигались к Праге с юго-востока. Командующий фронтом маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский решил нанести 7-го мая главный удар на Прагу из района южнее Брно силами 7-й гвардейской армии Шумилова с последующим вводом в ее полосе наступления 6-й гвардейской танковой армии в направлении Нова-Бистрице — Пльзень.
Свой боевой путь 7-й гвардейская армия закончила в боях в ходе Пражской наступательной операции — последней стратегической операции Великой Отечественной войны, в ходе которой была уничтожена часть группы армий «Юг» и полностью ликвидирована группа армий «Центр».
Имя генерала М. С. Шумилова приобрело в годы войны широкую известность как в войсках, так и во всей стране. Его полководческий талант и огромный боевой опыт во многом способствовали успеху возглавляемых им крупных соединений и армии, командование которой он принял в тяжелую пору нашего отступления и разгоравшейся битвы за Сталинград. Но истинный командир возникает только тогда, когда он освоит науку отношений со своими подчиненными, сумеет проявить себя в требовательной военной среде, в боевой обстановке, не прощающей ошибок, заносчивости, самомнения. В этом отношении Михаил Степанович был образцом командира, его отличало глубокое знание русского солдата, его любили бойцы. «Наш командарм» — так с гордостью говорили о своем боевом генерале все воины армии.
Солдаты и офицеры, служившие под его началом, рассказывали и писали о том, что они всегда ощущали с его стороны отеческую заботу о своих подчиненных. Многим офицерам приходилось докладывать командующему о выполнении его боевых приказов, и всякий раз они выходили от него в приподнятом настроении. Если кто-то допускал какие-либо тактические ошибки, генерал указывал на них и в то же время давал толковые практические советы по организации обороны или наступательных действий. Несмотря на огромную занятость по руководству войсками, Михаил Степанович внимательно слушал не только командиров, но и рядовых бойцов. Из многочисленных рапортов и рассказов он умел отбирать главное и это главное принимать во внимание при разработке планов операций.
Внешне он был похож на большого крепко сшитого таежного лесоруба — высокий, широкоплечий, с большими ладонями, с широким лбом, цепкими глазами охотника. В душе командарм оставался тем же простым русским человеком, каким его знали земляки. Ни солдатская служба, ни суровые испытания войны не изгладили в нем черты деревенского учителя — простого и доброго. Все, кто его знал, замечали его невольную склонность отечески учить подчиненного, будь то офицер или рядовой солдат.
И еще одна черта характера Шумилова вызывала симпатию к нему — скромность. Он никогда не говорил и не писал о своих воинских заслугах, он восхищался и рассказывал о подвигах, героизме, мужестве командиров, офицеров, солдат, которые воевали с ним рядом, — о своих боевых товарищах. Командарм не любил всезнающих и людей, кричавших: «Мы русские, мы шапками закидаем!» Таких он одергивал, был строг и непримирим. Михаил Степанович учил командиров дивизий и полков всегда предвидеть самый неблагоприятный исход сражения, с тем чтобы найти способ парировать любой удар врага. Он был учителем, советчиком и командармом.
Благодаря своему предвидению Шумилов умел опережать немецких генералов, и воины 64-й и 7-й гвардейской били их там, где хотел их командарм и где меньше всего желал драться противник. Так было в битве у Северского Донца, которая закончилась для немецко-фашистских войск таким же крахом, как и под Сталинградом, и во многих других сражениях, в которых участвовала армия Шумилова. И всегда командарм был там, где сходились все нити управления боем, где разгадывались замыслы врага и рождались новые планы разгрома неприятеля. Его маленький армейский «Виллис» мелькал везде, где создавалась напряженная обстановка. Крупную фигуру Шумилова, которую хорошо знали бойцы и командиры, видели артиллеристы, пехотинцы, танкисты, разведчики. Присутствие рядом командарма, его появление в самых горячих точках сражений, решительность и спокойствие передавались подчиненным, придавали им уверенность в своих силах, стремление к выполнению приказов, желание не подвести в бою своего командующего.
В шеренге командармов сводного полка 2-го Украинского фронта во время Парада Победы 24 июня 1945 года на Красной площади чеканил шаг и генерал-полковник М. С. Шумилов.
После войны Шумилов продолжал командовать армиями в различных военных округах. В 1948 году он окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии им. К. Е. Ворошилова и был назначен командующим войсками Беломорского, а в следующем году — Воронежского военных округов. В 1956 году генерал-полковник Шумилов вышел в отставку, однако в апреле 1958 года он вновь принят в ряды Советской армии и назначен военным консультантом Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.
Шумилов избирался депутатом Верховного Совета СССР всех созывов, начиная с третьего, то есть с 1950 года.
В семье у Михаила Ивановича и Анны Алексеевны Шумиловых в 1927 году родился сын Игорь. Игорь Михайлович после окончания девяти классов, в 1944 году, поступил добровольцем в Красную армию. Он воевал в составе 7-й гвардейской армии под началом своего отца, участвовал в Будапештской наступательной операции. Когда сына представили к награде, отец вычеркнул его фамилию, сказав ему: «Воюем и Родину защищаем не за награды». Только в 1985 году Игорь Михайлович, как участник войны, был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени.
Но, как оказалось, Игорю Шумилову была суждена другая судьба, не связанная с воинской службой. В 1945 году он был демобилизован из армии и, получив аттестат, поступил в Московское высшее техническое училище им. Н. Э. Баумана, которое в 1953 году окончил с отличием. Он стал известным советским инженером-конструктором авиационной техники, ученым и Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1963 года за «большие заслуги в деле создания и производства новых типов ракетного вооружения, а также атомных подводных лодок и надводных кораблей, оснащенных этим оружием, и перевооружения кораблей Военно-Морского Флота» был удостоен высокого звания Героя Социалистического Труда.
В послевоенное годы Михаил Степанович часто приезжал в Волгоград. Он писал: «…Чем дальше мы уходили от Сталинграда, тем больше думали о нем, постоянно возвращались к памятным боям, черпая в них силу для новых сражений, не раз вспоминали чудесных товарищей — сталинградских рабочих, руководителей партийных и советских организаций, чья любовь, забота о наших нуждах, необычайная отзывчивость всего населения согревала наши души, вливала в нас новые силы».
В 1951 году состоялась первая встреча с Шумиловым в Музее обороны. Он лично передал в музей свои документы, оружие и рукопись воспоминаний. В каждый свой приезд в город-герой Михаил Степанович приходил в музей, принимал участие в сборе материалов о 64-й армии. Он принимал участие в зажжении Вечного огня на площади Павших борцов 1 февраля 1963 года, а также в открытии памятника Героям Сталинградской битвы на Мамаевом кургане 15 октября 1967 года и в закладке комплекса музея-панорамы «Сталинградская битва» 2 февраля 1968 года. Встречался он и со своими однополчанами — на встречах ветеранов легендарной 64-й.
Волгоградцы всегда с большим уважением относились к подвигу 64-й армии при защите города. Постановлением Исполкома горсовета Сталинграда № 10/265 от 13 мая 1957 года улица Хлебная была переименована в улицу имени Шумилова.
В настоящее время в музее-заповеднике «Сталинградская битва» хранятся и экспонируются личные вещи Михаила Степановича, его оружие, документы и фотографии, а также ценнейшая часть экспозиции, посвященная ему, — полная коллекция наград генерал-полковника. Филиал музея-заповедника — музей «Память», расположенный в подвале центрального универмага, посвящен подвигу 38-й мотострелковой бригады, пленившей штаб 6-й полевой армии и генерал-фельдмаршала Паулюса.
В 1967 году, к 25-летию сражения на Волге, Волгоградским телевидением был снят многосерийный научно-документальный фильм «Страницы Сталинградской битвы», в котором запечатлен рассказ М. С. Шумилова о сражениях в донских степях, об уличных боях в Сталинграде, о подвигах бойцов и командиров, о пленении штаба 6-й полевой немецкой армии.
Решением Волгоградского городского совета депутатов трудящихся от 4 мая 1970 года за особые заслуги, проявленные в обороне города и в разгроме немецких войск в Сталинградской битве, Михаилу Степановичу Шумилову присвоено звание «Почетный гражданин города-героя Волгограда».
Генерал-полковник Михаил Степанович Шумилов скончался на 80-м году жизни 28 июня 1975 года. Последней его просьбой было похоронить его на сталинградской земле, рядом с прахом его солдат, павших в великой битве на Волге. Его последняя просьба была выполнена. Герой Сталинграда был похоронен на Мамаевом кургане с воинскими почестями, под залпы салюта. На надгробной плите высечены слова: «Герою Советского Союза генерал-полковнику М. С. Шумилову — вечная слава!» К могиле легендарного командующего приходит новое поколение волгоградцев с цветами и благодарностью за подвиг, подаривший жизнь. 7 мая 2005 года по инициативе поискового отряда «Огонь Памяти» имени А. Н. Сергеева, при поддержке и помощи Кировского райвоенкомата, совета ветеранов и районной и городской администрации в Кировском районе Волгограда открыли первый в стране памятник легендарному командарму М. С. Шумилову.
В 1980 году, 20 июня, улица Шумилова появилась и в Москве — в Юго-Восточном административном округе, на территории района Кузьминки.
НАГРАДЫ
ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКА
М. С. ШУМИЛОВА
Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза —
26 октября 1943 года.
Ордена
Три ордена Ленина — 26 октября 1943 года; 21 февраля 1945 года; 17 ноября 1965 года.
Четыре ордена Красного Знамени — 22 февраля 1939 года; 27 августа 1943 года; 3 ноября 1944 года; 24 июня 1948 года.
Два ордена Суворова 1-й степени — 28 января 1943 года; 1945 год.
Орден Кутузова 1-й степени — 1944 год.
Орден Красной Звезды — 22 февраля 1968 года.
Орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й степени — 1975 год.
Иностранные ордена
Знак и звезда ордена Заслуг Венгерской Народной Республики 2-й степени.
Орден Венгерской Свободы 2-й степени (ВНР).
Орден Красного Знамени (ЧССР).
Орден Полярная Звезда (МНР).
Орден Защита Родины 1-го, 2-го, 3-го класса (СРР).
Орден Тудора Владимиреску 1-го класса (СРР).
Орден Михая Храброго с мечами 1-го класса (СРР).
Знак и звезда Британской империи 2-й степени.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги