Жакерия

КАРТИНА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Брат Игнатий (крестьянам). Смелее, дети мои! Защитите тех, кто дает вам хлеб. Помогите нам прогнать этих злодеев, восставших на своих господ.

Брат Годеран (крестьянам). Ну, берите оружие! Тут его вдоволь, всякий найдет по своему вкусу.

Брат Игнатий. Ручаюсь, они будут вести себя молодцами. Не правда ли, дети мои, вы будете защищать святые мощи и святую обитель нашу до последней капли крови?

Брат Годеран (брату Игнатию, тихо). Молчат.

Брат Игнатий (крестьянам). Я спрашиваю вас, дети мои: будете вы нас защищать? Ведь все равно наш друг сир д'Апремон живо расправится с бунтовщиками, и тогда аббатству нечего будет опасаться.

Несколько крестьян. Да, мы вас защитим.

Другие крестьяне (между собой, тихо). Жильбер д'Апремон мертв. Его убили.

Брат Игнатий (аббату, тихо). Сир аббат! Поговорите вы с ними. Призовите их к исполнению долга.

Я говорю, сир аббат, что надо сказать им слово. Кто знает, как далеко зайдет этот бунт? Поймите, что эти мужики должны драться за нас, надо поднять в них дух. (В сторону.) Он ничего не слышит. Дурак! Сколько бы ты ни молился перед этим ящиком, который я сделал вместе с братом Жаном, он тебя не спасет...

Брат Годеран. А Сульпиция все нет. Он пошел разведать, что делается за стенами монастыря. Боюсь, не случилось ли чего с ним.

Брат Игнатий. Следовало бы написать в Бове губернатору мессиру Ангерану де Буси, чтобы он прислал нам латников.

Первый крестьянин (своему товарищу). Жан! Дай-ка мне твой нож.

Второй крестьянин. На. Зачем он тебе?

Первый крестьянин. Перерезать тетиву арбалета. Я не смогу тогда стрелять из него.

Брат Игнатий. Ну, дети мои, все ли выбрали себе оружие по душе? Вот еще пики. Возьмите и их.

Третий крестьянин. У этой пики древко гнилое.

Брат Игнатий. Возьми другую. Видишь? Вон ту.

Третий крестьянин. У нее помят железный наконечник.

Брат Игнатий. Она еще послужит.

Первый крестьянин. У моего арбалета нет тетивы.

Брат Игнатий. Найди тетиву. Да поторапливайся.

Второй крестьянин. Мой тоже без тетивы.

Четвертый крестьянин. Пойду поищу новую.

Несколько крестьян. И мы тоже.

Брат Игнатий (преграждая им путь). Стойте, стойте, голубчики! Куда это вы?

Крестьяне. Домой, за оружием получше.

Брат Игнатий. Нет, не ходите, дети мои! Хорошо и это оружие. Да и в нем, по милости божьей и святого угодника Лёфруа, не представится надобности.

Аббат (поднимаясь с испугом). Боже мой! Святой Лёфруа! Adjuva nos![64]

Брат Игнатий. Кто там?

Голос (снаружи). Отворите! Это я, Сульпиций!

Брат Игнатий. Отворяйте скорее!

Ну, что? Что там такое?

Брат Сульпиций. Ах, друзья мои!..

Брат Игнатий. Говорите тише.

Брат Сульпиций (крестьянам). Все идет отлично! Отлично, друзья мои! Сир д'Апремон разбил их.

Крестьяне. Слава святому Лёфруа и нашим благородным сеньорам!

Брат Сульпиций. Все погибло. Крестьяне взбунтовались. Мессир д'Апремон, говорят, убит. Вся Бовуази ополчилась против дворянства.

Брат Годеран. Значит, против нас у них нет дурных намерений?

Брат Игнатий. Дай-то бог!

Брат Сульпиций. Но самое ужасное — я ушам своим не поверил — это то, что брат Жан, казначей нашего аббатства, стал во главе мятежников.

Брат Игнатий и брат Годеран. Брат Жан!

Аббат. Нечестивец, антихрист! О боже! Предашь ли ты ему овец своих?

Брат Сульпиций (брату Игнатию). Вот он каков! А вы ему еще покровительствовали, брат Игнатий! Что вы теперь скажете?

Брат Игнатий. Я поражен.

Брат Годеран. И я тоже. Я считал, что он не способен на такое преступление.

Аббат. Вот что, братья мои, надо взять раку святого угодника Лёфруа, захватить как можно больше наличных денег и бежать без оглядки в Бове, не то этот филистимлянин[65] придет и перережет нас всех.

Брат Годеран. Но, благодарение богу, опасность еще не так близка.

Брат Сульпиций. Не теряя минуты, я послал слугу к мессиру Ангерану. Помощь скоро прибудет.

Брат Игнатий. Стены у нас высокие.

Аббат. Ах, братья мои! Плохо вы знаете это отродье сатаны! Этому нечестивцу стоит поколдовать — и наши стены падут скорее, чем деревянные подсвечники. Бежать! Бежать!

Брат Игнатий. Говорите тише, сир аббат, мужики могут услышать.

Аббат (взявшись за одну из ручек раки). Скорей! Кто мне поможет нести эту драгоценную святыню?

Брат Игнатий. Слышите?

Аббат. Consummatum est[66]. Пришел нечестивец. (Бросается на колени.)

Брат Сульпиций. Стучат! Господи Иисусе! Дева Мария!

Аббат (упавшим голосом). Vade retro, Satanas![67]

Брат Игнатий. Кто так неистово стучится в ворота святой обители?

Оборотень (за сценой). Отворяйте, во имя дьявола! Отворяйте, или я выломаю ворота!

Аббат. Боже мой! Подай мне силы принять мученический конец!

Брат Игнатий. Если вы сейчас же не уберетесь, мы забросаем вас камнями и стрелами.

Оборотень (за сценой). Мы не боимся ни ваших стрел, ни ваших отлучений! Отворяйте ворота, или я их выломаю!

Брат Игнатий (крестьянам). Стреляйте, друзья, из бойниц в этих разбойников.

Оборотень (за сценой). Вассалы монастыря! Мы пришли освободить вас от рабства. Помогите нам, мы ваши братья! Я, Кретьен Франк, пришел вас освободить.

Аббат. Оборотень! Господи Иисусе! Матерь божья!

Все. Оборотень!

Первый крестьянин. Я не решусь пустить стрелу в Оборотня.

Оборотень (за сценой). Ну, сейчас вы узнаете, что значит палица Оборотня.

Тащите бревно. Сюда, Франсуа! Сюда, Жан Куцый! Стой! Бейте в лад. Раз, два, три.

Отлично! Дай-ка еще тумака! Раз, два, три.

Брат Игнатий (хватая пику). Надо быть смелей, не то нас прикончат. (Аббату и другим монахам.) Беритесь за оружие, вместо того чтобы молиться и креститься, как бабы. (Крестьянам.) За мной, друзья!

Оборотень. Не тебе бы браться за оружие, старая плешь! Воля крестьянам! Нет больше рабства! Ну, крестьяне, кричите: «Воля!»

Крестьяне. Воля! Нет больше рабства.

Оборотень. Нет больше рабства! Нет барщины! Нет сеньоров! Все, что их, наше!

Крестьяне. Воля! Все, что их, наше!

Оборотень. Прежде чем начать грабеж, учиним расправу. Где тут некий Оноре, зовущий себя настоятелем этого монастыря?

Аббат (в сторону). Боже мой! Не смерти боюсь, но боюсь умереть во грехах.

Оборотень. Что же, никто не отвечает? По одеже вижу, что вот это брат Оноре. (Хватает его за шиворот.) Красивый аббат, ничего не скажешь.

Аббат. О боже! По крайности сократи мои мучения!

Брат Сульпиций (Оборотню). Сжальтесь над служителями господними!

Оборотень. Замолчи! (Аббату.) А ну, говори, как ты смел стать настоятелем этого аббатства в ущерб достойному и глубокочтимому отцу Жану?

Аббат (лепечет). Я... я... я...

Оборотень. Говори яснее, или, клянусь святым Георгием, я задушу тебя.

Аббат (указывая на монахов). Они избрали меня.

Оборотень. Они сейчас поплатятся за это избрание. Но скажи мне, презренный монах, разве ты не знал, что отец Жан лучше тебя в десять раз? Отвечай!

Аббат. Убейте меня скорее.

Оборотень (замахиваясь палицей). Сейчас получишь.

Монахи. Пощадите, пощадите, господин атаман!

Оборотень. Прежде чем я тебя убью, ответь мне, бритая макушка, где монастырская казна?

Аббат. Это... достояние бедняков... Но... возьмите его... Брат Годеран вас проводит.

Оборотень. Сколько вас, монахов, в аббатстве?

Аббат. Ка...а...жется... от восьмидесяти двух... до... восьмидесяти трех.

Оборотень. Восемьдесят два с половиной, что ли? Дурак! И стада своего счесть не умеет!

Аббат. Восемьдесят два...

Оборотень. Досточтимые отцы! Пишите вашим друзьям, чтобы они прислали по сто франков выкупа за каждого из вас, и не позднее чем через месяц. А пока что я запру вас на вашей голубятне. В случае просрочки каждому отрежу по уху; еще две недели просрочки — по второму; еще две недели — голову долой. Устраивайтесь как знаете. Имеющий уши да слышит.

Несколько монахов. Мы из бедных семей, и никогда...

Оборотень. Молчать! Увести этих болтунов! (Одному из разбойников.) Вильфрид! Ступай, осмотри монастырские сокровища. Жан Куцый! Пойди запри эту кучу черных сутан! Постой! Кто из вас Игнатий? Отвечайте! Кто из вас Игнатий?

Брат Игнатий. Я. Что вам угодно?

Оборотень. Вы можете отправляться, куда захотите, без выкупа. Благодарите за это отца Жана и атамана Франка, прозванного Оборотнем. Возьмите с собой все, что вам принадлежит, и счастливого пути!

Брат Игнатий. Благодарю вас. Но только дайте мне провожатых до Бове, иначе...

Оборотень. Ладно! Ладно! Там посмотрим! (Аббату.) Что касается тебя, то ты из проклятого рода д'Апремонов и не можешь рассчитывать на пощаду: я сожгу тебя живьем перед замком твоего двоюродного братца.

Аббат (на коленях). Пресвятая дева! Святой Лёфруа! Какие муки уготовили вы мне!

Оборотень. Этот золоченый сундучище, вероятно, рака святого Лёфруа? Пусть его отнесут в наш стан, он принесет нам счастье. (Толкает раку ногой.)

Аббат (поднимаясь, запальчиво.) Нечестивец! Ты оскорбляешь святые мощи, и я накажу тебя своими слабыми руками!

Оборотень. Видали вы рассвирепевшего барана?

Аббат. Теперь я не боюсь умереть. Я жажду мученической смерти. Пока я жив, ты не осквернишь этих мощей!

Оборотень. Отдай сундук, или я размозжу тебе голову.

Аббат. Злодей! Отлучаю тебя от церкви, тебя и брата Жана!

Оборотень. Вот тебе за отлучение! (Разбивает ему голову.)

Аббат. Боже! (Умирает.)

Несколько крестьян. Убить аббата на раке святого Лёфруа! Это — святотатство!

Оборотень. Что говорят эти подлые рабы? Кто сказал, что это — святотатство? Кто из вас хочет поговорить со мной? Пусть заявит, пусть выступит, я ему отвечу...

(Разбойникам.) Уберите этот труп и бросьте в яму. А вы несите раку.

Один из разбойников. Но, атаман... ведь...

Оборотень. Как, трус? Ты боишься, что святой Лёфруа, мертвый, что-нибудь тебе сделает? Смотри, дурак. (Приподнимает раку.) Теперь берись. Видишь, от этого не умирают.

Ну, друзья, сегодня наш день. Кутнем. Погреб у монахов хороший. Пойдем заглянем.

Несколько крестьян. Да, пойдем! Попируем, выпьем монашеского винца!

Один из крестьян. Добром это не кончится. Я охотней пошел бы грабить мессира д'Апремона.

Моран. Кретьен Франк! Кретьен Франк!

Оборотень. Чего тебе?

Моран. Отец Жан послал меня к тебе сказать, чтоб у аббата и волос не упал с головы.

Оборотень. Клянусь рогами Магомета, ты маленько запоздал. Да я и не стриг его, посмотри. (Указывает на труп.)

Моран. Пресвятая дева! Что ты наделал?

Оборотень. Да разве он был не той же змеиной породы? Или, ты думаешь, свет станет хуже оттого, что одним монахом стало меньше? Пойдем-ка в трапезную да выпьем.

Первый крестьянин. И подумать только, не дальше как вчера он служил мессу.

Второй крестьянин. Он убил его наповал. Нехорошо он поступил.

Первый крестьянин. Я сперва думал, что рака сотворит чудо. А как увидел, что ничего такого не происходит, то у меня появились нехорошие мысли насчет аббата.

Второй крестьянин. Надо бы его похоронить.

Первый крестьянин. У него на шее красивая цепь, ей-ей красивая. Не зарывать же ее вместе с ним. (Снимает цепь.)

Второй крестьянин. Ты берешь цепь?

Первый крестьянин. А почему бы нет?

Второй крестьянин. Конечно... А почему бы и мне тогда не взять кошелек? Вон из-за пояса торчит шнурок.

Первый крестьянин. Одежда у него еще хорошая. Зачем ей пропадать?

Второй крестьянин. Снимем и поделим.

Первый крестьянин. Сутана шерстяная, тонкая, отличное воскресное платье выйдет для жены.

Второй крестьянин. Мы бросим потом жребий, кому достанется.

Первый крестьянин. Э, да что нам за нужда хоронить его! Другие об этом позаботятся.

Второй крестьянин. И в самом деле, лучше припрятать то, что у нас есть, а не то еще отнимут. Народ тут ненадежный.

Первый крестьянин. Верно. Пойдем припрячем добычу.