Жакерия

КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Купло. Неужели это правда?

Майи. Истинная правда, сосед.

Лагюйар. Мессир Ангеран де Буси проехал через город с остатками латников; они падали от изнеможения, некоторые из них ранены. Он оставил нам всего сотню стрелков.

Буре. Да, дела дворян плохи. Недаром мессир Ангеран, всегда такой надменный и гордый, ходил сегодня как в воду опущенный. Я встретил его на улице. Завидев меня, он притронулся к шляпе и подошел ко мне: «А, мой милый Буре! Как поживаете?» — «Хорошо, монсеньор, — всегда к вашим услугам!» — «А ваша жена? А дети?» — «Ничего, слава богу!» — «А как торгуете?» — «Не шибко. Сами изволите знать, шерсть дорожает». — «Ах, мой дорогой! — сказал он мне. — До вас, конечно, уже дошло, что кругом Апремона взбунтовались Жаки-Простаки. К ним присоединились предводители вольных отрядов. Вчера у нас была с ними схватка, и вот они послали большой отряд против нашего города, да хранит его пресвятая дева!» — «Неужели?» — спросил я. — «Да, — отвечал он, — я еду искать для вас помощи, но оставлю вам моих стрелков. Впрочем, — прибавил он, — герцог полагается на вас. Он знает своих добрых бовезцев и только ждет случая, чтобы даровать им новые привилегии». Сказав это, он сел на коня и уехал с латниками и со всем дворянством, какое только было в городе.

Купло. И это подлое мужичье осмеливается идти против нас?

Майи. Он сказал, что их много?

Лагюйар. Я знаю из достоверных источников, что все деревни восстали. С ними и английские и наваррские военачальники. Мне называли Сиварда, бежавшего из тюрьмы, д'Акунью, де Лансиньяка, барона Галá и многих других.

Буре. Когда медведь выходит из лесу, волки и лисицы бегут за ним, чтобы возле него поживиться.

Майи. Но мы здесь даром теряем время. Мятежники приближаются. Перед замком мессира Жильбера они оставили немного народу. А все остальные с главарями вольных отрядов и с монахом, который ими предводительствует, идут на Бове.

Лагюйар. Клянусь мессой, беда на носу, а у нас всего сто стрелков.

Буре. Мы можем зазвонить в большой колокол и вооружить цехи.

Купло. Вооружить цехи? Покорно благодарю! До этого мы еще, слава богу, не дошли! Черт возьми! Вооружить простонародье!

Лагюйар. Чернь нас не любит, и как только мы дадим ей в руки оружие, она станет диктовать нам условия.

Майи. Надо же на что-нибудь решиться.

Буре. Вы хотите, чтобы мужики взяли Бове?

Купло. Конечно, нет.

Буре. Так вооружим цехи, пусть защищают нас. Или дадим денег крестьянам, чтобы они оставили нас в покое. Они говорят, что враждуют только с дворянством.

Купло. Старинный буржуазный род, как, например, мой, это для них все равно, что дворянский.

Майи. И опять давай денег да денег!

Лагюйар. Не так-то легко заработать флорин. Неужели же, как только он завелся в кармане, так сейчас и отдавать его ворам?

Буре. Поступайте как знаете, но только решайте скорей.

Купло. Давайте вышлем на стены всех буржуа помельче. У них столько же причин опасаться мужиков, как и у нас. А мы останемся здесь и будем распоряжаться. Или, если хотите, поднимемся на колокольню: оттуда нам будет виднее, все ли на своих постах.

Буре. Боюсь, что буржуа не проявят достаточно храбрости. Ремесленники дерутся куда лучше.

Купло. Надо сказать всем горожанам, что герцог даст им новые привилегии, если они будут благоразумно вести себя.

Буре. Конечно, надо сказать. Но поверят ли они нам? Король — да благословит его господь — уже обещал нам разные привилегии за то, что мы отстояли город от англичан, но до сих пор мы так ничего и не получили.

Купло. А, может быть, опасность не так уж и велика? Стены у нас высокие, во рву — вода.

Майи. Что там? Что такое, мэтр Моклер?

Буржуа. Мессир! Со стороны ворот святого Иоанна виднеется большое облако пыли. Десятка три разведчиков показались на полет стрелы от заставы.

Буре. А что же наши стрелки?

Буржуа. Они с несколькими горожанами на стенах, но грозятся уйти, если им не дадут подкреплений. А работники заодно с ремесленниками начинают шуметь и кричать, что присоединятся к мужикам.

Купло. Пресвятая дева! Хуже этого ничего быть не может!

Майи. Как! Эти мерзавцы смеют бунтовать против тех, кто дает им хлеб?

Лагюйар. Мои работники не получают платы уже десять дней. Боюсь, не наделали бы они глупостей.

Привратник городской ратуши. Там цеховые ломятся в двери, хотят поговорить с советом.

Купло. Отлично. Они, разумеется, пришли предложить нам свои услуги. Надо раздать оружие этим молодцам. Впустите их.

Буре. Ну что, друзья мои, дети мои? Собираетесь биться с нашими врагами? Хотите предложить нам свои услуги?

Работник. Да, хозяин. Мне только хотелось бы сказать вам словечко, с позволения присутствующих.

Майи. Говори, не бойся, приятель.

Купло. Дайте, этому молодцу стакан вина.

Лагюйар. Как поживает твоя благоверная?

Работник. Разрешилась седьмым.

Купло. Вот так молодец! Семерых ребят подарил королю! А сколько у тебя мальчиков?

Работник. Пятеро, с вашего позволения, хозяин.

Купло. Ты пришел просить оружия, не так ли?

Работник (беря стакан, который ему подносят) Пью за здоровье всей честной компании.

Буре. Спасибо, дружочек! Ну, а теперь о деле.

Работник. Хозяин! Чесальщики шерсти, с позволения вашего и всех присутствующих, послали меня просить вас... Не смею сказать, о чем.

Купло. Говори, сынок.

Работник. Ну, да ладно! Хозяин! Чесальщики шерсти, с вашего позволения, зарабатывают всего тридцать денье в день, а это очень мало, особенно если, как у меня, благодарение богу, есть жена и дети. Так вот... мы и просим вас... соблаговолите платить нам по шестидесяти вместо тридцати.

Купло. Шестьдесят денье, негодяй! Шестьдесят вместо тридцати!

Майи. И у тебя хватило совести сказать нам это в глаза?

Лагюйар. Палку мне сюда! Палку!

Буре (тихо). Полегче, господа! Враг у ворот. (Работнику). Ты просишь шестьдесят денье, не так ли?

Работник. Не я один, хозяин, а все чесальщики шерсти, не в обиду вам будь сказано.

Купло. Ах, злодей! Я посажу тебя в тюрьму!

Майи. Повесить его для примера!

Буре. Эх, господа, перестаньте витать в облаках! (Работникам.) Выйдите на минутку, голубчики, мы вам сейчас дадим ответ.

Купло. Шестьдесят денье! Шестьдесят дюжин чертей вам!

Буре. Поймите, сосед... Чего нужно от нас стражу с городской башни?

Страж с башни. Почтенные господа! Крестьяне подбивают рабочих к бунту. Латники вольных отрядов спешились, обрубили копья и трубят на приступ. Все кричат: «Грабь! Громи!»

Буре. Скорей, дадим им, чего они требуют!

Купло. Шестьдесят денье! Да мы все разоримся!

Буре. А грабеж, по-вашему, лучше?

Лагюйар. Шестьдесят денье!.. Что ж, придется согласиться.

Майи. Мы с них же взыщем потом. Зовите этого негодяя.

Буре. Приятель! Вы будете впредь получать по шестидесяти денье. Скорее на стены!

Работник. Хозяин! Шестьдесят — мало. Чесальщики шерсти просят, с вашего позволения, восемьдесят.

Купло. Ах, злодей! Да ты только что просил шестьдесят.

Работник. Я ошибся, хозяин.

Буре. На стены! На стены! После сочтемся!

Лагюйар. Слышите крики?

Купло. Беда! Они взбунтовались!

Буре. Хорошо, вы получите восемьдесят.

Работники. Двенадцать су в день! Вино вместо пива! И чтоб работа круглую неделю!

Купло. Что такое, мерзавцы?

Буре. Мы пропали! Бегу домой, — не удастся ли припрятать хоть что-нибудь... (Уходит.)

Работники. Двенадцать су! Не то все разграбим!

Купло. Мы всех вас перевешаем, подлецы!

Начальник арбалетчиков. Мессиры! Мы одни больше не в силах защищать стену. Цеховые забрасывают нас камнями и уже спускают веревки и лестницы мужикам.

Купло. Что делать? Ах, Бовезская матерь божия! Даю обет пожертвовать тебе серебряное паникадило с меня ростом... если...

Работники. Двадцать су в день, или мы все разграбим!

Купло, Майи, Лагюйар. Дети мои, дети мои! Друзья мои!

Работники. Грабь! Грабь!

Купло. Послушайте, мои милые!

Работники. Грабь! Громи! Долой богатых! Долой буржуа!

Купло, Майи, Лагюйар. Господи помилуй! Спасайся! Грабят! (Скрываются.)

Крестьяне и латники (за сценой). Лёфруа! Город взят! Бей, громи буржуа!

Работники. Громи буржуа! Да здравствуют цехи! (Уходят.)