Жаркая зима

ГЛАВА 16, в которой донос на адмирала фор Гронтеша оказывается не вполне беспочвенным

Воспользоваться приглашением Гелли «заглядывать по-дружески» адмирал фор Гронтеш решился уже на следующий день. Повод к визиту напрашивался: узнать, все ли в порядке с барышней Джегейль; но, кроме повода, была еще и причина.

Адмирал давно отвык чувствовать ту трепетную нежность к женщине, которая охватила его вчера во время разговора с Гелли. Похожие чувства вызывала когда-то его юная невеста, но лишь в самом начале знакомства, до того, как Оннар фор Гронтеш «распробовал» непростой характер той, которую отец предназначил ему в супруги. Позже они с Миллен выстроили отношения скорее дружеские, чем любовные, а после ее смерти адмирал относился к женщинам с сугубым прагматизмом: есть дочь — ее нужно вырастить и воспитать, есть сестра — она поможет в этом сложном для мужчины деле, есть шлюхи в портах — с ними можно снять напряжение; а больше никого и не нужно.

Право, он слишком стар для подобных чувств! Наверняка все дело в теме вчерашнего разговора: он впал в неуместную ностальгию, а Гелли… Эбигейль фор Циррент слишком хорошо умеет слушать.

Оннар фор Гронтеш чувствовал острую потребность встретиться с Эбигейль фор Циррент. Поговорить с нею и убедиться, что все дело в нахлынувших на него вчера воспоминаниях, а не в ее мягком, понимающем, то печальном, то слегка насмешливом взгляде. Он давно уж не мальчишка, да и она не юная барышня.

По чести сказать, адмирал чувствовал себя не то чтобы мальчишкой, а вовсе дурак дураком. Потому, наверное, и не заметил резкого движения сбоку: слишком погрузился в собственные мысли и сомнения. Но хлопок пистолетного выстрела не заметить трудно, особенно, если пулю отклоняет от твоего виска лишь надежный, контрабандой привезенный амулет-щит.

Хватит ли заряда амулета на еще одну пулю, адмирал проверять не стал: давно уж отучился от дурной привычки почем зря испытывать судьбу. Слетел с коня, кинувшись в направлении стрелявшего и чуть вбок — уходя с наиболее вероятной траектории, на тот случай, что вторым пистолетом убийца запасся, а осторожность забыл дома. Перемахнул кованую ограду, вопреки всем приличиям свалившись во двор чужого особняка… лишь для того, чтобы увидеть, как метнулась скрытая маревом «хамелеона» тень, чуть ли не одновременно с адмиралом перескакивая ограду — на улицу.

Высказав тройным загибом все, что думает о слишком проворных убийцах, бестолковой охране и собственной досадной задумчивости, адмирал решил, что менять планы из-за единственной пролетевшей мимо пули — много чести. Перебрался обратно и теперь уж погнал коня во весь дух, надеясь не столько на амулет, сколько на кривые руки стрелков — не всякий сумеет одним выстрелом снять всадника на галопе.

Но стрелок, похоже, был один и сейчас не искал второй возможности для выстрела, а удирал со всех ног. Так что у особняка фор Циррентов адмирал спешился целым и невредимым, слегка злым и вполне взбодрившимся.

Графа дома не оказалось, а Джегейль отдыхала; впрочем, Гелли и дама Лециния уверили, что с нею все в порядке:

— Просто вы, дорогой адмирал, нынче не первый гость, а доктор запретил деточке излишнее общение.

— Но вы ведь меня не погоните, верно? — почему-то, взглянув в глаза Гелли, Оннар фор Гронтеш напрочь забыл все свои рассуждения о ностальгии. — Я даже согласен на тирисский чай ради вашего общества.

Гелли негромко рассмеялась:

— Ловлю вас на слове, дорогой адмирал. Хотя, не скрою, ваше общество так приятно, что и я согласилась бы на ужасный напиток, который называете чаем вы и Джегейль.

За что, помимо прочего, Ларк считал деда великим правителем — тот никогда не тратил времени на пустые разговоры и никогда не перегружал важной информацией тех, кому она, строго говоря, не нужна. И терпеть не мог, когда к нему приходили с какой-либо проблемой, но без единой мысли о возможностях ее решения.

Потому, как ни хотелось бежать к деду немедленно, Ларк все же завернул друзей и примкнувшего графа фор Циррента к себе: «На первое совещание моего личного штаба, и даже не спорьте!» — обсудить достоинства и недостатки почти безумной идеи, родившейся из разговора с Джегейль, понять самим, стоит ли выигрыш риска, и уж затем идти с этой авантюрой к королю.

— Граф, есть свежие сводки с побережья? — первым делом спросил Ларк. — Там можно нарыть хоть какие-нибудь реальные нападения, или придется запускать слухи на ровном месте?

— Запускать слухи на ровном месте — занятие, увы, бесперспективное. Запомните, ваше высочество, дыма без огня не бывает, и люди, как правило, прекрасно это понимают, — официальный тон графа ясно давал понять Ларку, что тот сказал глупость. Ладно, ему простительно, работа со слухами — дело Тайной Канцелярии, а не военных. Но все же Ларку захотелось уколоть в ответ.

— А как же слух о вызове дьявола в Чародейном саду?

— Хотите сказать, у изрядно подвыпивших магов, наблюдавших некий ритуал и получивших в итоге ритуала некий труп, не было повода для подобных разговоров? Впрочем, пример весьма удачен, — граф неожиданно улыбнулся. — Прекрасно показывает разницу между реальным событием и тем, что можно из него извлечь, запустив в народ неясный, но тревожащий слух. Возвращаясь к вашему вопросу, принц, серьезных нападений пока не было, жертвы и прочие зверства исчисляются разве что парой-тройкой прирезанных коз. Но искра, из которой можно раздуть пожар, найдется. Я смогу обеспечить нужные нам слухи за два-три дня. Однако не гарантирую, что мои агенты сумеют удержать в приемлемых рамках панику, возмущение и прочие проявления народных чувств.

— А их нужно удерживать? — уточнил ди Ланцэ. — Насколько я понял, чем громче будут возмущаться и требовать возмездия и защиты, тем лучше?

— До тех пор, пока возмущаться будут пиратами и натравившим их на мирный берег Одаром, а не нашим королем, не сумевшим защитить своих подданных, — объяснил принц. — Насколько я понимаю, деду придется очень точно поймать время для выступления, чтобы показать себя защитником, а не проспавшим нападение стариком.

— Именно, — подтвердил фор Циррент. — Хотя здесь можно, даже нужно, кое-что сделать заранее. Нападение, господа офицеры, должно быть отбито. Героически и совершенно случайно отбито… ну, скажем, неким офицером с небольшим отрядом, который как раз проезжал мимо со срочным поручением. Или, что даже лучше, патрулировал побережье, собирая для короля сведения об активности врага. Здесь мы вступаем на скользкий путь инсценировки, но, в конце концов, мало ли разбойников, по которым давно веревка плачет?

— Как-то это… неблагородно, — Никодес почесал в затылке.

— С пиратами? — поддел фор Циррент. — Или вы, капитан, ни разу не охотились на контрабандистов?

— Военная хитрость, — ди Ланцэ хлопнул друга по плечу. — Держу пари, неблагородным тебе кажется совсем не то, что придется показательно повесить какого-нибудь вора, а идея приписать ему чужие грехи. Ну так давай добудем настоящего одарского прихвостня, долго ли. И честнее, и на пользу делу пойдет, вызнаем что-нибудь полезное.

— Время, — напомнил фор Циррент. — Мобилизация должна начаться как можно…

— Вчера, — резко прервал принц. — И вы оба это знаете лучше прочих, господа капитаны.

— Да легко, — Никодес упрямо тряхнул головой. — Запускайте слухи здесь, а мы отправимся на побережье. Наш, то есть нами добытый, труп подоспеет на удобренную почву, а если это будет честный, простите за дурацкий каламбур, труп одарского негодяя, то пока столица раскачается, на побережье уже будут гореть сигнальные костры. Ополчение — и в самом деле отличная идея, а барышня Джегейль и впрямь, как видно, выросла в недобрых местах.

— А вы оба прекрасно знаете, к кому из наших друзей на побережье прийти с этой идеей, — закончил мысль принц. — Отлично. С этим уже можно идти к деду. Даже если он не одобрит искусственные волнения в столице, в приграничье поработать не запретит. Вот что, Дастин, Никодес, сдавайте дела в полку, собирайте себе отряд из самых надежных, готовьтесь к отъезду. Я пока уточню план с дедом. Отправитесь завтра утром.

— Лучше ночью, меньше глаз, — ди Ланцэ поднялся. — Сможешь к вечеру все утрясти?

— Я-то смогу, а вы успеете?

— Обижаешь, командир, — Никодес подкрутил ус и ухмыльнулся. — Надоели, признаться, столичные развлечения. К вашей прекрасной племяннице, граф, это не относится. Передавайте ей от меня наилучшие пожелания.

По пути к королевскому кабинету Ларк о чем-то размышлял трудно и мучительно, невольно замедляя шаг — граф фор Циррент явственно видел на лице принца несвойственные тому сомнения и колебания. Любопытно было бы узнать причину такого раздрая, но граф молчал. Как-то незаметно для себя именно в эти дни, до краев заполненные предвоенной суматохой, тревогами, бесконечными бумагами, переговорами, согласованиями, он начал относиться к наследнику престола куда более уважительно, чем прежде.

Ларк изменился.

Еще совсем недавно он проявлял чудеса стратегического гения лишь на войне, в столице предпочитая оставаться беспечным разгильдяем. Совсем недавно самые пикантные столичные слухи были о принце Ларке и его верном порученце Рени, юбочнике и дуэлянте. Недавно казалось, что король Ларк-Элиот-Дионн станет лишь бледной тенью своего деда, и уважать его будут лишь за военные заслуги. Хотя и это виделось благом — по крайней мере, в случае войны у Андара оставались неплохие шансы. А вот мирные дела решал бы кто угодно, только не король.

Совсем недавно начальник Тайной Канцелярии с ужасом ждал того дня, когда шалопаю Ларку все же придется надеть корону. Теперь же, по-прежнему радуясь могучему здоровью его величества, он все чаще ловил себя на мысли, что Ларк, пожалуй, справится. За месяц с небольшим, прошедший с осеннего Перелома, тот стал ощутимо серьезнее и словно даже мудрее. К счастью, не настолько, чтобы это заметили одарские шпионы: смеялся принц по-прежнему заразительно и дам на балах кружил самозабвенно.

— О чем думаете, граф? — прервал его размышления вопрос принца.

— О вас, ваше высочество, — усмехнулся тот.

— В самом деле? И в чем же я неправ на этот раз?

Сквозь шутливый тон отчетливо слышалось напряжение: в чем-то Ларк и впрямь очень сомневался. Но сомнения следовало оставить до королевского кабинета, защищенного от чужих ушей, и граф негромко рассмеялся, отвечая такой же слегка натужной шуткой:

— Не поверите, как раз о том и думал, что в последнее время у меня стало куда меньше поводов называть вас шалопаем и остолопом.

— Польщен, зйидее — коротко отозвался принц.

Не сговариваясь, они свернули к галерее: путь более длинный, зато почти безлюдный в это время года. В лицо ударил колючий мелкий снег, по-настоящему зимний, секущий, и Ларк выдохнул чуть слышно:

— В плохое время я шлю своих ребят в горы.

Граф промолчал: Ларк не заслуживал банальностей вроде «такова война» или «они справятся», он сам знал цену и своим офицерам, и собственным решениям. Ему случалось отдавать и более жесткие приказы. Хотя, возможно, для него внове слать людей в опасные вылазки задолго до официального наступления войны — ну что ж, будущему королю нужно пройти и через такой опыт. Понять, что незримая, не объявленная война не прекращается, по сути, никогда.

На выходе из галереи навстречу метнулся встрепанный, задыхающийся Тибериш. Последнюю неделю в ведении лейтенанта Тибериша была охрана фор Гронтешей, и граф замер в ожидании дурных вестей.

Лейтенант верно оценил заледеневшее лицо начальства и, прежде чем начать доклад по всей форме, быстро сказал:

— Все живы, все целы. А вот убийцу снова упустили.

— Кого? — коротко спросил граф.

— В адмирала стреляли. Промазали, он верхом был. Правда, за какими-то бесами вздумал погнаться за убийцей, но тот оказался быстрее.

— А ваши люди куда смотрели? — едва ли не прошипел фор Циррент.

— Разберусь, — виновато и зло пообещал лейтенант.

— Адмирал где?

— У вас. То есть, прошу прощения, в гостях у ваших сестер и племянницы.

— Надеюсь, они его заболтают достаточно для того, чтобы вы успели обеспечить адмиралу надежный конвой на обратный путь. Вам ясно, лейтенант?

— Минутку, — вклинился принц. — Как считаете, граф, может, имеет смысл вызвать адмирала на наше небольшое совещание? Побережье и пираты скорее по его части, чем по моей, — чуть слышно добавил он.

«А заодно можно попросить его величество надавить на адмирала по поводу его безопасности», — мысленно кивнул фор Циррент. Неудачи нескольких последних попыток обнадеживали: вместо дорогих и надежных убийц работает, похоже, всякая шваль, а значит, совместные меры Фенно-Дераля и Тайной Канцелярии все же возымели некоторый успех. Вслух же сказал:

— Думаю, вы правы, ваше высочество. Лейтенант, возьмите себе в помощь несколько надежных людей и сопроводите адмирала к малому королевскому кабинету. Без очередных сюрпризов.

Проштрафившийся лейтенант вполне понял все, что начальник не считал возможным высказать вслух в присутствии наследника престола. Поэтому лишь кивнул:

— Будет сделано! — и умчался.

А граф медленно выдохнул, усмиряя ярость, и сказал:

— Не в обиду, принц, но право же, вот так и порадуешься, что ваш неуемный порученец до сих пор прикован к постели. Боюсь, охрану сразу обоих не потянули бы даже мы с Фенно-Дералем вдвоем.

К появлению адмирала фор Гронтеша Ларк успел рассказать деду о разговоре с барышней Джегейль и возникшей в ходе разговора идее, а граф фор Циррент — доложить об очередном покушении.

Король прошелся по кабинету, заложив руки за спину, и резко развернулся навстречу открывшейся двери.

— Ты вовремя, Оннар, — глухо сказал он, и Ларк с трудом скрыл изумление. Не знал, что дед с адмиралом на «ты» и по имени…

— Готов спорить, вам уже доложили об очередном убийце, — адмирал поклонился, приветствуя сначала короля, после, принца, а затем — фор Циррента. — Убийца, между нами, на редкость бездарный. Но охраны, которую вы, граф, грозились ко мне приставить, я не заметил.

— Охраны хватило лишь на то, чтобы вовремя доложить мне о покушении и сопроводить вас сюда, — с тщательно скрываемой злостью подтвердил фор Циррент. — Мне хотелось бы выслушать подробности от вас лично, адмирал.

Король кивнул, и фор Гронтешу ничего не оставалось, как подчиниться.

Короткий рассказ почти точно повторял доклад капитана Тибериша. Добавилась лишь одна деталь — что убийца был скрыт заклятием «хамелеона». Но король, выслушав, вдруг усмехнулся:

— Мне-то мог бы не врать, Оннар. Или решил, что я тебя незаконным амулетом попрекну? Об одном жалею, что нет возможности таких амулетов хоть с полсотни раздобыть. Мы и так к войне не готовы, а если еще лучших командиров отстреливать начнут…

Адмирал прерывисто вздохнул, а дед вдруг шагнул к нему вплотную, сжал плечи и замер, глядя в глаза. Ларк попятился, ощутив мягкое, пока еще щадящее, но неотвратимое ментальное давление.

— Оннар, есть принятый вынужденно закон, а есть благо страны, — голос короля потяжелел, слова падали тяжелыми гранитными валунами. — Действуй во благо, и, слово короля, я не попрекну тебя нарушением закона. Ты ведь и сам знаешь, насколько нужен Андару. Или думаешь, твой король из ума выжил и сам поможет врагу от тебя избавиться?

— Ваше величество! — адмирал дернулся, скрипнув зубами. — Не давите. Мне и вашего приказа было бы достаточно.

Король мягко шагнул назад, кивнул:

— Объясни сам, Оннар. Сам видишь, здесь как раз те самые люди, которые должны знать.

— Хорошо. — Адмирал, коротко вздохнув, потянул из-под ворота тонкий плетеный шнурок. Снял через голову, подал графу фор Цирренту: — Щитовой амулет. У нас таких не делают, это магия Огненных островов. Подзярядки от мага не требует, самовосполняется от магического фона среды, поэтому запрещены к ввозу. Замечу сразу, в столице фон слишком мал. Но я достаточно долго просидел в своем поместье…

Граф кивнул. Ларк тоже вспомнил о магическом источнике на землях фор Гронтешей — том самом, из-за которого чуть не убили Рени…

— И самое пикантное, — продолжил адмирал. — У меня есть человек, который умеет их делать.

— Ваш повар! — воскликнул вдруг фор Циррент. — Не зря Джегейль говорила, что он не так прост! И не зря, значит, вы так выгораживали его от следствия?

— Я в любом случае выгораживал бы его: нас связывает взаимное спасение. По обычаям Огненных островов — это побратимство, освященное волей богов. А здесь он, потому что именно ему должен после моей смерти принадлежать Черный Лотос.

— Не боитесь, что за такой приз он решит поторопить вашу смерть? — спросил граф.

— Он закроет меня собой, если придется. Вы не понимаете, а вот ваша племянница… спросите у нее, если мне не верите.

— Верю, — хмыкнул граф. — Даже приму к сведению: в случае вашей смерти его из числа подозреваемых исключить. Так?

— Благодарю, — адмирал словно не заметил ядовитых интонаций. — Что же касается амулетов… Я понял вас, ваше величество, но я могу лишь просить. Он мой друг и побратим, а не слуга, и он не ваш подданный.

— Так попроси, — резко сказал король. — Я готов рассмотреть вопрос об оплате.

— Сделаю, ваше величество, — адмирал склонил голову.

И тут Ларк спохватился.

— Господин адмирал! Два моих друга уедут с опасным поручением этой ночью. Может быть, он успеет?…

— Не могу обещать, но сделаю все, что от меня зависит. Я могу идти, ваше величество? Время дорого, как я понял.

— Иди, — кивнул король. — Жду тебя с ответом в любое время. И, Оннар, все же не отказывайся от охраны. Хоть она и не всегда успевает.

— Этим я займусь немедленно, — пообещал фор Циррент. — Если позволите, ваше величество.

— Да, — король снова кивнул. — Идите, граф. Кстати, передавайте наилучшие пожелания вашей племяннице. Ее общество весьма благотворно действует на моего внука. А ты, Ларк, расскажи подробней, что будешь делать, когда ваш план воплотится. Ты представляешь, что начнется в столице и как быстро и точно придется реагировать?

— Не очень, — вздохнул Ларк. — Потому и хочу обсудить это с тобой.

— Хорошо. Но для начала вот что учти: ты забыл об этом весьма важном факторе, а ведь тебе о нем докладывали. Банки выводят капиталы. Это неприятно, но и это можно обернуть себе на пользу. Жаль, что ваш разговор с Джегейль не дошел до финансовых сфер, девочка отлично в них разбирается. Ты все еще не хочешь на ней жениться, внучек?

— Издеваешься, — вздохнул Ларк.

— Не без того, — согласился дед. — Ладно уж, слушай. Попытаюсь объяснить тебе доступно…