Жатва

Глава 16

– Чего-чего он от нас хочет? – скептически переспросил Лось, поглядывая на Харула. – Он за кого нас принимает?

– Тоже не вижу смысла в это ввязываться, – покачал головой Рус. – Потратим последние боеприпасы. И наверняка потеряем людей. И ради чего?

– Да я и сам не в восторге, – вздохнул я. – Нужно крепко подумать…

По словам Харула, за время своего отсутствия он разведал обстановку вокруг жилого комплекса. И результаты его не обрадовали. Грибница Скверны вокруг нас стремительно разрасталась, уже почти взяв в кольцо большой участок размером в несколько кварталов. Наши опасения подтвердились – её основные узлы располагались где-то под землей, а наружу она пёрла через выходы из станций метро и канализационные люки. С западной стороны у неё было несколько больших очагов на поверхности, уже почти сросшихся. Я уже видел их вечером – они располагались на нижних этажах бизнес-центра «Империал» и возле других выходов из метро и подземных переходов. К востоку от жилого комплекса, занятого гракхами, ситуация была похожая, хотя и поменьше по масштабам.

Но хуже всего то, что весь этот массив, верхушки которого мы могли наблюдать, вообще может оказаться одной огромной сросшейся грибницей.

– Скверна любит темноту и подземелья, – объяснял Харул. – Солнечный свет сильно сдерживает её рост. Но если уж ей удаётся заполнить собой достаточно большую пещеру – она образует цисты. Такие огромные волдыри…

– Я, кажется, видел такие, – кивнул я. – Из них потом вылупляются всякие страшилища?

– Нет, это не то. Пустулы Скверны – это такие бурдюки с жижей внутри, в которой созревают разные твари низкого порядка. Их обычно называют гулями или кровососами. Они защищают Грибницу и приманивают жертв, чтобы питать её органикой. Очень любят свежую кровь и плоть, чуют её за десятки метров.

– Уже доводилось сталкиваться с парочкой. Но довольно легко отделался.

– Да, пока молодые, эти твари не очень опасны для подготовленных воинов. Но вот те, что зреют в цистах – совсем другое дело. Это что-то вроде сердцевины Грибницы, из которой может вылупиться кое-что гораздо крупнее и страшнее.

– Хорошенькое дело, – саркастически отозвался я.

– Впрочем, и это не самое плохое. Нельзя позволять цистам разрастаться, потому что они не дают затянуться разрывам в ткани мироздания, через которую просочилась Скверна. Мало того – потихоньку расширяют эти разрывы, получая всё больше подпитки из Заарума. И вот тогда порождения Скверны получают чудовищную силу.

– В общем, их надо давить, пока мелкие.

– Совершенно верно. Однако в нашем случае мы, кажется, упустили момент. Пока Жнецы сражаются с местными повстанцами и друг с другом, в этом вашем метро образовался огромный очаг Скверны, попавший в идеальные для неё условия. Нельзя ждать, пока закончится Турнир. Если она так разрослась за неполные двое суток с момента начала Жатвы, то… Страшно представить, что будет дальше.

Харул помотал головой, не находя слов, чтобы описать своё смятение.

– От нас-то ты чего хочешь?

– Нужно спуститься в эти подземелья. Отыскать цисту… Будем надеяться, что она всего одна. И уничтожить её. Это резко замедлит рост Грибницы. А если повезёт – разрыв, через который она сочится, и вовсе схлопнется. И тогда она быстро зачахнет.

Я озадаченно почесал затылок.

– И это должны сделать мы?!

Харул скрестил руки на груди, давая понять, что его дело – предложить. Пока я пересказывал его предложение команде Руса, он так и стоял неподвижно, наблюдая за нами. Языка он не знал, но эмоции наверняка и так были понятны.

Я вполне понимал настроение остальных ребят. Затея была, мягко говоря, сомнительная. Даже еще более сомнительная, чем штурм пилона, охраняемого гракхами. Но в случае с пилоном мы хотя бы понимали, ради чего стоит идти на этот риск.

– Слушай, без обид, но… Назови хоть одну причину, которая заставила бы нас пойти на это? – обратился я к Харулу.

– Да тут вроде бы все предельно просто. Или мы уничтожим эту штуку, или она сожрёт всех нас.

– Вот именно. Всех. Почему же тогда отдуваться должны только мы? Пусть Жнецы и устраняют эту угрозу. У гракхов вон целый отряд…

– Боюсь, они пока недооценивают эту угрозу. Слишком заняты турниром.

– Но Скверна же растёт, как на дрожжах! Еще несколько часов – и пилон будет в кольце. Уж этого-то они не могут не заметить? И должны что-то предпринять. Это ведь и в их интересах.

Харул невесело покачал головой.

– Вряд ли они будут особо рисковать. В случае, если совсем уж прижмёт, грахки просто погрузят в пилон столько гелотов, сколько можно упихнуть, и улетят. Так что, извини, но это ваша и только ваша проблема. И варианта у вас два. Либо уходить, пока есть возможность, и поискать другой пилон для захвата. Либо попытаться сдержать Скверну здесь. Хотя бы до конца турнира.

Зар-раза, а ведь он прав…

– Ну что? – нетерпеливо спросил Макс, поглядывая на Харула.

– Говорит, что если сейчас не остановить рост грибницы, то она быстро возьмет нас в кольцо. Бежать будет некуда. И гракхи не помогут, сами понимаете. Они-то могут свалить в любой момент. А мы останемся. И разбираться с этой хреновиной в любом случае придётся нам.

– Вот ведь засада, ёмана… – потрясенно пробормотал Ринат.

Бойцы загудели, переговариваясь вполголоса, но Караев одернул их.

– Ладно, расклад понятен, – отрезал он. – Но горячку пороть не будем. Мы же в любом случае идём в поле. План пока прежний – ищем воду, продукты питания. Заодно и разведаем обстановку, увидим всё своими глазами. Этот с нами?

Я передал его слова Харулу и тот утвердительно кивнул.

– Добро, – кивнул Рус и, короткими отработанными жестами разбив бойцов на группы по два-три человека, отправил их веером вперед – так, чтобы могли прочесывать местность, оставаясь в зоне прямой видимости.

Нам с Харулом он указал влево и мы, обогнув котлован, прошли вдоль внутренней стороны забора, окружавшего стройплощадку. Я задал Аме фильтр поиска на воду и еду, но пока ничего подходящего она не подсвечивала. Да и неудивительно.

Уже ближе к концу маршрута нам попался запертый жилой вагончик, переоборудованный из грузового контейнера. Запертый, как оказалось, изнутри. На стук никто не отвечал, так что я срезал дверные петли клинком и вырвал дверь.

В нос сразу шибанул неприятный запах. Я даже соваться в вагончик не стал – лишь оглядел с порога. И отшатнулся, зажимая рот ладонью.

– Их было четверо или пятеро, – спокойно проговорил Харул. – Слишком много фрагментов тел, чтобы сказать точнее. Похоже, они заперлись здесь в самом начале, ещё когда бушевала буря. Но один из них успел поймать дозу игниса, которая свела его с ума и обратила в чудовище…

– Хватит! – буркнул я. – Можешь не продолжать.

Обыскав стройплощадку, наш отряд воссоединился у дальнего ее края. Я прорезал дыру в заборе, и мы вылезли с боковой стороны, выходящей не на улицу, а в соседние дворы. На открытое пространство Рус пока старался не высовываться. Даже если гракхи пока сидят возле пилона – никто не гарантирует, что поблизости не будет шляться их разведчик или какие-нибудь другие Жнецы.

На грибницу Скверны наткнулись куда раньше, чем хотелось бы – буквально сразу же за забором стройплощадки.

Черная лоза, пробиваясь через открытый канализационный люк, опутывала землю на сотнях квадратных метров вокруг. Добравшись до стены ближайшего здания – старой пятиэтажной хрущевки, она расползлась по ней, опутывая панельку уже до уровня второго этажа. Самые толстые жгуты спускались в разбитые окна полуподвальных помещений.

Харул, спокойно переступая через чёрные корни, неторопливо пошел вдоль стены. В руках у него откуда-то появился кривой клинок из темного металла, больше похожий на серп. Я двинулся следом. Повстанцы во главе с Караевым, рассредоточившись, следовали за нами на некотором отдалении, заодно проверяя прилегающую к дому территорию.

Квартал на этой стороне улицы состоял из обычных жилых пятиэтажек, которые по сравнению с выросшими недавно рядом новостройками сейчас смотрелись довольно убого, хотя в целом были в неплохом состоянии. Некоторые даже недавно ремонтировались – покрашены, бетонная отмостка вокруг обновленная. Людей ни в самих зданиях, ни рядом с ними не было видно. Линзы даже мелкую живность вроде кошек или голубей не обнаруживали. Впрочем, неудивительно – от грибницы все держатся подальше.

– Это разве не опасно? – спросил я Харула, видя, что он чуть ли не по самим щупальцам шагает, заглядывая в окна первых этажей.

– Ту часть грибницы, что на открытом воздухе, можно особо не опасаться, особенно днём. Под действием солнечного света все процессы в ней замирают. А вот если сунемся внутрь – надо быть осторожными. Учитывая, какую она набрала биомассу, там внутри явно зреет куча пустул.

– Ты, я смотрю, много знаешь о Скверне. Откуда?

– Такая уж у меня работа, – пожал плечами Харул.

– Что за работа?

– Я выслеживаю и убиваю чудовищ. За деньги.

– И кто тебе платит?

– Обычно простые люди. Хему. Так называют тех, кто живет в окрестностях городов-анклавов, но за пределами их защитных радиумных куполов. В эти пригороды частенько забредают твари из пустошей, особенно после бурь. По идее, на них должны охотиться Жнецы. Но рыцарям обычно плевать, что очередного сборщика инжира загрыз какой-нибудь кровосос или порченный игнисом хищник. Или Скверна вдруг начала просачиваться из винного погреба. Или вдруг начали бесследно пропадать люди. И тогда старосты хему собирают с работяг по несколько монет и нанимают таких, как я.

– Хм, понятно. А ещё, уж извини за вопрос, но… Что у тебя с лицом? Ты всегда в этой маске?

– Поверь, я оказываю всем услугу, нося её, – саркастично усмехнулся охотник на чудовищ. – Это последствия Красной порчи. Не бойся, это не заразно.

– Ясно. Поэтому тебя называют Полудемоном? За твою красоту?

Он хрипло, отрывисто рассмеялся, искоса взглянув на меня из-под своего рваного капюшона. Но потом взгляд его вдруг резко стал серьёзным.

– Нет. Не поэтому.

– Эй, глядите! Магазин! – окликнул нас Макс, указывая стволом пистолета на вывеску «Продукты».

Магазинчик был небольшой, из тех вымирающих видов, что уже почти вытеснены расплодившимися на каждом углу сетевыми супермаркетами. Небольшое помещение на первом этаже дома, с отдельным крыльцом, железной дверью и решетками на окнах. Окна изнутри были затянуты побегами Скверны. Как я заметил, она вообще любит расти в проемах, образуя этакие порталы.

– И сюда эта пакость добралась, – процедил кто-то из бойцов.

– Всё равно стоит проверить, – распорядился Рус. – Что там с дверью?

– Заперто.

– Лучше через окно, – посоветовал Харул.

– Сейчас вскрою, – кивнул я, активируя клинок. – Ребят, помогите-ка мне…

Свет зари легко разрезал прутья арматуры, удерживающей решетку. Макс и Лось подхватили её с двух сторон и аккуратно спустили на землю, прислонили к стене. В стеклопакете я тоже аккуратно прорезал отверстие, достаточное, чтобы просунуть руку внутрь и повернуть ручку.

Наружу вырвался затхлый воздух с явственным запахом плесени, мускуса и сырого мяса. Так пахла сама грибница. На воздухе это было не так заметно, но в замкнутом помещении эта вонь была такой густой, что мы все невольно отшатнулись от окна.

Харул аккуратно отстранил всех, и, толкнув створку окна внутрь, заглянул в помещение. Бойцы рассредоточились полукругом, держа проем под прицелом.

– Ну, чего там? – нетерпеливо спросил Макс. Иваныч шикнул на него.

– Много пустул вон там, в углу, – наконец, произнес Жнец. – Зрелые. А это значит, с десяток хорошо сформировавшихся тварей.

– Но справимся же? – осторожно спросил я, закатывая рукава. Золотистые наручи заблестели на солнце.

– Не торопись, – Харул предупреждающе поднял ладонь. – Соваться напролом ни к чему. Попробуем выманить их сюда. Но для начала я натяну струны.

– Так ты еще и музыкант? – нервно усмехнулся я.

– В некотором роде. Скажи своим людям, чтобы не стреляли без необходимости.

Харул спрятал клинок и принялся проводить какие-то странные манипуляции. Он был похож на мима, который обрисовывает невидимую решетчатую стену, перекрывающую оконный проем. Мне пришлось пристально приглядеться к его действиям прежде, чем амальгамные линзы, наконец, подсветили мне тонкие, как волоски, линии, которые он рисовал.

Что это вообще? Колдунство какое-то, или…

– Ну, так чего он? – снова дёрнул меня Макс, и на этот раз получил увесистый подзатыльник от командира. Все и так изрядно нервничали.

– Не стрелять! – предупредил я. – У него, кажется, какой-то план.

– Подойди ближе, Ян, – позвал Харул.

Я встал рядом с ним в паре метров от окна.

– Видишь?

Я видел. Амальгама подсветила гроздь уродливых серых бурдюков, свисающих с дверного проема напротив окна. Каждый размером с мешок с картошкой, а то и побольше. Раздутые, едва не лопающиеся от содержимого. В отличие от тех, что я видел раньше, они не были наполнены желтоватой жижей – внутри отчетливо проглядывали очертания шевелящихся угловатых конечностей, растягивающих стенки пустул так, что те становились полупрозрачными.

– Они чуют нас, – тихо проговорил Харул. – Почти готовы наброситься. Но мы недостаточно близко.

– И что будем делать?

– Нужна кровь. Дай-ка руку.

Он выудил откуда-то из-под балахона свой черный клинок.

– В смысле? – невольно отпрянул я. – Ты спятил?

Сказал я это по-русски, но он, похоже, и так понял моё смятение.

– У тебя ведь амальгама. Быстро залечишь порез, да и от любой инфекции она тебя защитит. А кровь очень поможет. Ничто так не привлекает тварей Скверны, как её запах. Он просто сводит их с ума.

Он протянул руку с клинком так, что тот оказался прямо передо мной, на уровне груди.

К слову, занятное оружие. На вид острое, как скальпель, причем заточка идет и с внутренней стороны дуги, и по краю, еще и с явно специально сделанными зазубринами – что-то вроде серрейторной заточки. По всему полотну идет сложная вязь рун, цепляющихся друг за друга, как звенья цепи.

Что ж, ладно…

Видимо, за счёт того, что ранение было осознанным, амальгама успела снизить болевые ощущения до минимума. Я быстро провел левой ладонью по внешней дуге клинка, рассекая кожу. Кровь брызнула не сразу, но когда потекла, то щедро залила всю ладонь. Кажется, слишком глубоко резанул. Перестарался немного.

Харул отступил назад и в сторону, я же перевел взгляд на шевелящиеся внутри магазина коконы. До них было шагов десять, но в этот момент мне показалось, будто они рванулись ко мне, замерев прямо перед лицом. Я разглядел во всех подробностях отвратительные влажные стенки бурдюков, растягивающиеся под лапами рвущихся изнутри тварей. И протянул раненую руку ладонью вперед, будто пытался остановить их. Или, наоборот, заклинал.

Из наруча на правой руке, повинуясь моему неосознанному приказу, вырвался светящийся клинок Света зари.

Твари Скверны, с отвратительным визгом разрывая стенки коконов, одна за другой повалились на пол. Их было около десятка, может, даже больше. Человекоподобные – с двумя руками и ногами, но меньше ростом и настолько уродливые, что казались воплощением ночных кошмаров. Сплошные когти, клыки и рвущиеся прямо сквозь алую кожу костяные шипы, торчащие порой в самых неожиданных местах.

Они бросились на меня – все разом, оскальзываясь на остатках жижи из пустул, расталкивая друг друга и разевая пасти в непрекращающемся визге. На то, чтобы добежать от дальней стены магазинчика до раскрытого окна, им хватило буквально трех секунд. Я же так и замер с вытянутой вперед рукой. Сзади послышались предупредительные команды Руса.

Вырвавшаяся вперед тварь одним махом заскочила на подоконник и прыгнула наружу.

И вдруг развалилась, рассеченная на несколько частей. Обрубки с мерзким влажным звуком повалились на бетонную отмостку, разбрызгивая ошметки потрохов и черной крови. Еще несколько гулей успели повторить судьбу первого прежде, чем остальные начали что-то подозревать. Твари были довольно шустрые и кровожадные, но вот умом, кажется, не отличались – буквально за несколько секунд под окном образовалась целая гора омерзительных шевелящихся останков.

Только последние пару уродцев притормозили возле окна, злобно хрипя и мотая из стороны в сторону бошками, будто пытаясь отыскать другой выход. Их явно разрывало от двух противоположных чувств – неудержимой жажды крови и ужаса перед невидимой преградой, погубившей их предшественников.

Раздались две коротких автоматных очереди, и оба уродца упали, получив пули в голову и верхнюю часть туловища.

Все резко стихло. После оглушительного визга уродцев тишина казалась какой-то пугающей, неестественной. Я поймал себя на том, что так и стою в напряженной позе, вытянув вперед руку. Я толком и понять-то ничего не успел – все заняло секунд пятнадцать, а то и меньше.

– Нен малис, – будничным тоном произнес Харул, шагая к окну.

«Неплохо».

Ступая осторожно, чтобы поменьше пачкаться в разбросанных под окном потрохах, он снова принялся колдовать, убирая свою ловушку.

Как он сказал? Струны…

Похоже, он натянул на пути тварей какие-то сверхтонкие и сверхпрочные нити, которые разрезали их плоть не хуже мощного лазера. Я подошел ближе, пытаясь разглядеть их получше, но он действовал быстро, и я так ничего и не увидел. Амальгамные линзы только успели сигнализировать мне об излучении радиума.

Непрост этот Полудемон. Ох, непрост…

Обезвредив свою ловушку, Жнец первым запрыгнул внутрь магазина. Через несколько секунд изнутри вдруг донесся какой-то грохот и визг ещё одной твари, резко прерванный смачным звуком рассекаемой плоти. Еще немного – и Харул, показавшись в окне, спокойно кивнул.

– Чисто.

Рус оставил половину отряда снаружи для прикрытия, сам же вслед за мной и Максом забрался через окно внутрь магазина. Залезая на подоконник, я спохватился, вспомнив про пораненную ладонь. Боли не было, но это уже не удивляло. А вот то, что порез успел полностью затянуться – приятно порадовало. Даже шрама не осталось, лишь едва заметный серебристый след – похоже, амальгама как раз заканчивала восстановление верхнего слоя кожи.

Внутри магазина стоял тяжелый неприятный запах грибницы. Мы, стараясь действовать быстро и тщательно, обыскали торговый зал. В первую очередь выбрасывали в окно упаковки с бутилированной водой, другими напитками, консервами.

С остальным дело обстояло неважно. Побеги Скверны плотно опутывали полки в колбасном и молочном отделах и даже пробили дверцы в витринах-холодильниках, где хранилось мясо и рыба. По большому счету, из еды только консервы и уцелели, да и то только те, что в крепких стеклянных и жестяных банках. Алкоголь тоже не пострадал.

– Грибница отыскивает всё, чем может подпитывать тварей, созревающих в пустулах, – пояснил Харул, отвечая на мой вопрос. – Свежая плоть и кровь для неё, конечно, желаннее всего. Но в целом она не брезгует ничем. Может и навозом питаться.

Сунувшись в подсобные и складские помещения, прилегающие к торговому залу, мы схлестнулись с ещё одной порцией тварей. Обошлись без стрельбы – вперёд выступили мы с Харулом.

Жнец двигался чудовищно быстро и с неожиданной для такого худющего верзилы грацией. Я ещё и Свет зари не успел активировать, как он несколькими быстрыми взмахами своего страшного серпа срубил башку выскочившему из подсобки краснокожему уродцу, а второму отсек руку и косым ударом наискосок через туловище выпустил кишки.

Следом из склада выпрыгнула тварь покрупнее, больше похожая на гориллу весом килограмм в двести. С этим пришлось разбираться мне – Харул благоразумно отпрыгнул, укрываясь за стеллажами с товаром. Я же немного потренировался в стиле Мухаммеда Али. Как там у него – порхай, как бабочка, жаль, как пчела. Вот я и порхал, ускользая из реальности и превращаясь на доли секунды в прозрачный призрак, а выныривая, рассекал противника ударом светящегося клинка.

К хорошему быстро привыкаешь. Я быстро освоил Свет Зари, да и сам клинок постепенно подстраивался под мой стиль ударов. Он стал чуть шире и длиннее и теперь выходил из наруча под менее острым углом, но при этом загибался чуть вперед, как коготь. Такая форма позволяла наносить более глубокие раны. При этом сами удары наносить было удобно – по сути, я проводил обычные боксерские хуки под разными углами, колющие удары наносил лишь изредка.

Тварь оказалась куда более живучей, чем предшественники, да и двигалась быстрее и ловчее, несмотря на внешнюю грузность. Даже пыталась ухватить меня своими длинными лапищами, и пару раз ей, пожалуй, удалось бы, если бы я не становился бесплотным фантомом. Чтобы убить её, пришлось разрубить чуть ли не надвое.

– Уф… Вот это отожрался, гад, – облегченно выдохнув, я пнул еще трепыхающееся тело чудовища.

Харул присел над телом, что-то рассматривая и ощупывая.

– Вылупился из кокона несколько часов назад, – сказал он. – И уже начал питаться самостоятельно.

– Это плохо?

– Твари Скверны, только-только вылупившиеся из пустулы – это, по сути, новорожденные младенцы. Они слабы, медлительны и, самое главное – тупы и неопытны. Но чем дольше они живут в нашем мире, тем опаснее становятся. А учатся они очень быстро. И меняются, приспосабливаясь к любым условиям. Через неделю-другую обычный гуль уже раз в пять опаснее своих собратьев.

На складе увы, поживиться оказалось нечем. Эта здоровенная горилла сожрала всё, даже консервы – на полу валялось множество разгрызенных жестяных банок.

Когда я вернулся в зал, Караев и Макс стояли над телом убитого здоровяка, потрясенно разглядывая мощные, перевитые жгутами мускулов, лапы, клыки размером с добрый клинок и торчащие прямо из плоти острые костяные шипы.

– Вот ведь срань… – прошептал Макс, с отвращением сплевывая на пол. – Так что говоришь, Ян? И вот с этим твой приятель предлагает нам сражаться?

– Он говорит, что это ещё цветочки, – вздохнул я.

Рус молчал, но на скулах его ходуном ходили желваки. В руках его я заметил явно прихваченную тут же, в магазине, бутылку водки, уже изрядно початую. Не сводя взгляда с чудовища, он отхлебнул из горлышка, даже поморщившись.

– Вы в порядке? – осторожно спросил я.

Ротный поднял на меня взгляд смертельно уставших глаз, белки которых были сплошь затянуты паутинкой полопавшихся сосудов – будто трещины на разбитом зеркале.

– Нет, – хрипло отозвался он. – Но кто, бл…, сейчас в порядке?

– Какой план?

Встряхнув головой, он еще раз отхлебнул из бутылки и вдруг швырнул её в стену.

– Ну, хотя бы воду нашли. Выгребаем все, что можно унести, и возвращаемся в лагерь.

– Есть! – поспешно отозвался Макс, подхватывая сразу две упаковки с какой-то газировкой, и потащил их к окну.

– И что, на этом всё? Думаете, этого будет достаточно?

Рус взглянул на меня так, будто готов был ударить. Похоже, не привык, когда его приказы обсуждают. Но я спокойно встретил этот взгляд. Я ему не подчинённый.

– Люди воду ждут, – всё же процедил он, сдерживая вспышку раздражения. – А мы недалеко отошли, так что перетаскать это всё в лагерь много времени не займет.

– Путь сюда относительно безопасен. Гражданские и сами могут перетаскать припасы. Послать кого-нибудь одного в лагерь, пусть приведет с собой десяток крепких мужчин. А сами тем временем можем продолжить разведку.

Он отвернулся, задумчиво оглядывая зал и что-то прикидывая.

– А бухло забирать? – спросил Макс, уже держа подмышкой упаковку баночного пива.

– Да, кстати! – поддержал его Роман. – Как вода кончится – и пиво тоже пригодится.

– Нет, – подумав, мотнул головой Рус. – Не хватало ещё, чтобы все там перепились. Захватите несколько бутылок чего-нибудь крепкого. Раны там обрабатывать, и всё такое. И спрячьте подальше.

– Есть… – отозвались бойцы, правда, без особого энтузиазма.

– Ну, хоть курева раздобыли…

Прикассовый отсек с сигаретами оказался нетронутым, так что бойцы выгребли его полностью, радостно рассовывая пачки по карманам и рюкзакам. Выбравшись наружу, все, как один, закурили, рассевшись на вытащенных из магазина упаковках с водой и с блаженством пуская струйки дыма в воздух. Бойцы будто бы взяли тайм-аут у реальности и медитировали, следя за крошечными огоньками, тлеющими на кончиках сигарет. Сам я не курил, но в этот момент даже немного им позавидовал.

Впрочем, у меня тоже в прошлой жизни было множество маленьких ритуалов, в которых я находил удовольствие. Некоторые помогали расслабиться, некоторые – наоборот собраться и очистить мысли от ненужной шелухи. Сейчас, пользуясь образовавшейся паузой, я попробовал вернуться к одному из них.

Обычно я тратил по несколько минут утром и вечером на то, чтобы наметить основные цели, а потом подвести итоги дня. Правда, на то, чтобы осмыслить вчерашний день, понадобилось бы куда больше нескольких минут, так что я даже не пытался. Событий, впечатлений и новой информации столько, что голова пухнет.

А вот наметить приоритеты надо бы.

Чего я хочу? Конечно, выжить. И вытащить Лиску из этой гребаный пирамиды, пока есть хоть какой-то шанс. Если гракхи улетят – мои поиски, мягко говоря, осложнятся. Но и отбить пилон пока кажется задачей невыполнимой, даже если заручиться помощью Харула и отряда Руса. Ещё и грибница эта… Мы будто между молотом и наковальней.

К тому же меня нет-нет, да гложет совесть по поводу того, что я, по сути, использую всех этих людей. Я убедил Руса, что нам нужно захватить этот пилон. Но, по сути, я ему кое-чего не договариваю. И если бы он знал всё, то мог бы еще ночью просто увести людей подальше – пока грибница окончательно не окружила этот квартал.

Правда, не факт, что это было бы к лучшему для повстанцев. Идти-то им особо некуда. Безопасных мест в городе попросту не осталось.

Или это я просто так себя успокаиваю, ради самооправдания?

А, к черту эти терзания! В конце концов, я ведь и тоже ради них рискую. И без моей помощи отряд долго не протянет. Надо держаться вместе и использовать любые средства, которые сделают нас сильнее.

Что я упускаю? Трофейное оружие раздобыл, амальгамой зарядился до ушей, свой дар уходить на изнанку ткани мироздания тоже осваиваю… Что ещё? Оставался какой-то незакрытый вопрос, который зудел, будто назойливый комар над ухом…

Ах, да. После убийства арранов Ама настойчиво напоминала о том, что нужно определиться, какому из Домов посвятить эту победу. Говорила что-то про награды от Ординаторов и самого Дома. Насколько я понял, получить их можно будет после турнира. Но все же стоит обдумать это решение заранее.

– Харул! – позвал я Жнеца. Тот прохаживался чуть поодаль от остального отряда, осматривая побеги грибницы, вьющиеся по стене здания. – Мне нужен совет. По поводу турнира.

Я в общих чертах описал ему ситуацию, повторяя за Амой фразы на арранском. Кстати, надо будет поискать другой способ общаться с местными. В идеале – вообще выучить язык. Возможно, с помощью амальгамы это можно будет сделать быстрее, чем обычным путем.

Харула мой вопрос, кажется, озадачил. Ответил он не сразу, задумчиво разглядывая меня. Мне даже пришлось поторопить его – бойцы Руса уже заканчивали перекур.

– Это часть правил турнира. Каждый жнец, захватывая пилоны и убивая жнецов противника, зарабатывает очки. Конечно же, Дома вознаграждают самых результативных. В основном деньгами. Но если есть какие-то предварительные договорённости – то и чем-нибудь иным.

– А Ординаторы?

– Их главная награда – кластеры амальгамы, конечно. Это чуть ли не единственный способ получить её.

– Мне показалось, что мои вопросы тебя удивили. Есть какой-то подвох?

– Откровенно говоря, я удивлен, что ты вообще узнал обо всем этом.

– Мне сообщила сама амальгама.

Полудемон снисходительно покачал головой.

– Амальгама – лишь инструмент. В неё вшита лишь та информация, что касается работы с организмом носителя.

– Но я спрашиваю её и получаю ответы. Насчет правил турнира, насчет Скверны… Много насчет чего.

– Значит, тебе дали доступ к некоторыми архивам Черной пирамиды. Плюс ещё и эти запросы по поводу того, кому посвятить победу…

Он снова надолго замолчал.

– Так что это значит?

– Могу ошибаться, но… Выходит, Ординаторы обращаются к тебе таким образом. И призывают выбрать сторону. А это значит, что фактически они признали тебя полноценным участником турнира.

– Жнецом? Выходит, если я выберу Дом Мэй, то тоже смогу участвовать в захвате пилона?

– Откуда же мне знать? Но было бы неплохо.

– А что вообще нужно для захвата?

– Для начала – выгнать других Жнецов из защитного поля, окружающего пилон. А потом – просто продержаться.

– Сколько?

– Не знаю точно. Лучше уж спроси у самих Ординаторов, раз имеешь доступ к их базе. Я такой же новичок в турнире, как и ты.

«Ама, сколько времени занимает захват пилона?».

«Зависит от нескольких факторов. Количество Жнецов, участвующих в захвате. Количество трофеев внутри самого пилона. Время, которое он находился под влиянием предыдущих хозяев».

«Дай хотя бы ориентир. Рядом с нами пилон под номером ноль ноль девять. Сколько времени понадобится, чтобы захватить его в одиночку?».

«От сорока минут до часа».

«А не в одиночку?».

«Время будет сокращаться пропорционально количеству участвующих в захвате Жнецов».

«А защитные системы пилона? На чьей стороне они будут?».

«Они не реагируют на Жнецов, но будут в штатном режиме атаковать все враждебные объекты, попавшие в радиус поражения».

Что ж, так куда понятнее. Вот только тогда получается, что без Жнеца в команде нам можно и не соваться к пирамиде. Даже если перебьем гракхов – сама автоматика пилона нас не подпустит.

Значит, вариантов у меня немного…

«Ама, что там с незакрытыми запросами по поводу побед над Жнецами?».

«Ждут вашего решения».

«Я решил. Я посвящаю эти победы Дому Мэй. И буду дальше сражаться на его стороне».

Повисла долгая пауза, и я напряженно прислушивался, ожидая ответа. Наконец, не выдержал.

«Ама?».

«Запрос отправлен Ординаторам».

«И каков ответ?».

«Неизвестно».

«Так они признали меня Жнецом или нет? Я могу участвовать в захвате пилона?».

«Неизвестно».

Я выругался сквозь зубы. Ясно. Ваш звонок очень важен для нас, пожалуйста, ожидайте ответа свободного ординатора. Оглянулся, заметив Караева, направляющегося ко мне в сопровождении Макса, Лося и Рината.

– Так что решили? – спросил я.

– Разделимся. Мы вшестером продолжим разведку. Остальные вернутся в лагерь. Надо перетаскать то, что успели найти.

– Хорошо. Какие вообще идеи?

Ротный огляделся и кивнул в сторону поблескивающей в утренних лучах солнца стеклянной громады бизнес-центра.

– Попробуем в «Империал» наведаться. Иваныч с ребятами заглянули в соседние дворы. Этой пакостью уже все первые этажи домов заросли, так что ловить тут особо нечего. А вот в небоскребе наверняка еще есть, чем поживиться.

– Там разве не офисные здания в основном?

– Не только, – возразил Лось. – Там куча всего. Отделения банков, рестораны, магазины. Наверху – дорогие апартаменты всякие. В общем, воды иеды-то точно найдем. А может, и боеприпасы какие. У них тут крутая служба охраны была.

– Правда, надо как-то пробиться через эти щупальца внизу, – напомнил Макс.

– Попробуем, – кивнул я.

Мы двинулись вверх по улице – по-прежнему дворами, чтобы не выходить без надобности на открытые пространства. По пути я вкратце пересказал наш разговор Харулу.

– Нужно действовать осторожно, – предупредил он. – Ночью я уже пробовал подобраться к башне. Но щупальца Скверны слишком разрослись. Сейчас, под солнцем, они сонные, так что должно быть полегче. Но расслабляться нельзя. Скверна коварна. К тому же, если мы правы, и большая её часть скрывается под землей – то солнце её не усыпит полностью. Она продолжает расти даже сейчас. И время играет против нас.

– Да понял я, понял, не нагнетай, – вздохнул я.

До «Империала» по прямой было метров триста-четыреста, и в обычное время это расстояние можно было одолеть минут за пять. Но мы пробирались не меньше получаса – крались, осматривая каждый клочок земли под ногами и реагируя на каждый шорох.

Было необычно тихо и безлюдно. Даже зверья типа одичалых собак, напавших на меня у моста, навстречу не попадалось. Похоже, грибница отпугивала всё живое. А то, что не отпугнула – сожрала.

К самому небоскребу подходили с опаской. Побеги грибницы здесь были мощные, местами толщиной в человеческое туловище, и нижние два этажа они опутывали так плотно, что под ними почти не было видно остекления.

– Что-то слишком тихо, – проворчал Лось, и, щурясь от бликующих на солнце зеркальных стекол, окинул взглядом здание.

Остальные, не сговариваясь, тоже запрокинули головы, глядя вверх.

Начиная с третьего-четвертого этажа здание бизнес-центра выглядело почти нетронутым, если не считать выбитых кое-где окон и нескольких больших черных пятен от пожаров. Это позволяло надеяться, что внутри много чего сохранилось. В этом смысле грибница даже защищает «Империал» от разграбления – и мародеры из местных, и Жнецы наверняка обходили его стороной. Правда, на момент начала Жатвы и внутри здания было немало народу. Интересно, что с ними стало…

Но Лось прав, что-то и правда слишком тихо…

Будто в ответ на наши мысли где-то высоко наверху вдруг раздался звон разбившегося стекла. Вниз полетели блестящие осколки, и мы бросились врассыпную, уворачиваясь от острых снарядов. Вместе с сколками стекла на тротуар плюхнулось тело человека в сером деловом костюме. От влажного звука удара у меня невольно всё сжалось внутри. С какого там этажа он вылетел? Где-то двадцатый. Череп лопнул, как перезрелый арбуз, внутренности, наверное, тоже всмятку.

– Фу, блин… – скривился рядом Макс. – Жуткая смерть.

– Он не орал в полёте, – заметил Ринат.

– Угу, – поддакнул Лось. – Так что, сдаётся мне, умер он гораздо раньше. А чего это у него из спины торчит?

Первым к трупу подошел Харул и с трудом выдернул из спины трупа небольшой продолговатый предмет. Подойдя чуть ближе, я увидел, что это метательный нож – цельнометаллический, с узким зазубренным клинком листовидной формы.

Взвесив оружие на ладони, Харул одобрительно хмыкнул и задрал голову, высматривая окно, из которого вылетел труп.

– Хестия… – пробормотал он. – Ну, что ж, наконец-то хорошие новости.

– Кто это?

– Честно? Самая кровожадная, психованная и непредсказуемая стерва из всех, кого я знаю. Убийца, воровка, грабительница. На этом ноже её клеймо, видишь?

– Тогда почему это хорошие новости?

– Потому что она – ещё один Жнец Дома Мэй.