Жека

Глава 22. Деловые мысли

В кошельке, который Жека забрал у мёртвого рэкетмена, лежали права и пропуск от гаража. И 187 рублей. Документы выбросил в речку-говнотечку, деньги взял себе. На поминках деда чуть выпил, и стал думать, что делать дальше. В последнее время он уже привык к тому, что всегда есть деньги, и теперь уже не мог жить без дорогих сигарет, без поездок на такси и бомбилах туда-сюда. А деньги, как водится, имеют свойство заканчиваться, и Жека начал подумывать, как бы стырить ещё с кондитерской фабрики. И сделать это по крупняку. Для этого, конечно, пришлось бы обращаться опять к крутым. Куда ещё отдавать-то? Однако, сразу же встал выбор, с кем иметь дело — с Сахаром или с Веней.

Веня казался добрым, вежливым, однако Жека знал, что и у него есть свои бойцы, и в случае чего, завалят только в путь. Да и связываться опять с кем-то на чужом районе Жека не хотел. Сахар сказал, что нечего через его голову прыгать. Живёшь на его территории — либо мути с ним, либо ставь его в известность. И наверняка, процент попросит. Однако... Если не выгорит? Не получится? Обломается? В жизни всяко бывает. И что потом? На штраф, на счётчик вставать? Шестерить до конца жизни, чтобы отработать? Жека Сахара узнал. Он даже ради сестры не подвинется ни на миллиметр. А может, и специально Сахариху под Шамиля хотел подложить, чтобы на той стороне города закрепиться хоть чуть-чуть.

— Пойдём! Базар есть! — зайдя к Славяну бросил он.

Посидели на лавке, покурили... Побазарили ни о чём. Скоро вечер. Становилось совсем тепло. Уже в майке скоро можно ходить...

— Чё делать-то будем? — словно невзначай спросил Жека. — Мутануть бы ещё чё.

— Конфеты опять тырить? — усмехнулся Славян. — Воровать, так вагон. Или два.

— Так ты ж знаешь... Своровать-то можно. Главное, сдать куда... Тут с Сахаром базар был неприятный.

— Чё такое? — посерьёзнел Славян. — Предъявил чё-то?

— Предъявил. Сказал, что на чужой поляне топчемся. И что в случае чего, нас он отмазывать не будет. А там сам знаешь какие ухари.

— И чё? На него ишачить? Сколько он забирать будет? Половину? Треть? Ладно бы мы лимонами ворочали, а то со штукана триста колов ему отдашь, или пятьсот, и чё нам будет?

— Я не знаю, чем он мутит-крутит, чё у него за дела. Но директора кондитерки он знает. Меня перед ним отмазывал. С этим паливом кондитерным к нему даже и не суйся. Он если захочет, и так всего этого говна по госцене купит на фабрике.

— Жека... — помолчал Славян. — А не проще ли с ним напрямую побазарить? Чё ему надо, и чё он хочет.

— Не знаю, — пожал плечами Жека. — Ссыкотно как-то просто так подкатывать.

— Ещё ссыкотней у него за спиной справочки наводить. Тогда он точно уроет. Чё у него там? Тачло стоит? Оооот нихера себе! — Славян глянул в сторону Сахарова подъезда и показал пальцем. — Смари! Он всё-таки купил Патруль.

А Жека ещё думал — чё там за шум какой-то? На стояке, где обычно стояла Сахаровская девятина, стоял Ниссан Патруль тёмно-зелёного цвета. Похож на те, что приходили шахтёрам по бартеру. И стоил он, как шептались пацаны, сорок тысяч советских рублей. Как три Волги. Машина казалась настолько чужеродной во дворе обычной советской девятиэтажки с квартирами улучшенной планировки, что вокруг неё скопилась толпа. И взрослые, и дети стояли и показывали пальцем на невиданное чудо, что-то живо обсуждая.

— Это какие ж деньги нужны, такую машину купить! — возмутился один мужик в старой коричневой куртке-плащовке и спортивной серой шапке пирожком с помпончиком. — Нам и за всю жизнь столько не заработать!

— Ты грузчиком и на велик не заработаешь! — возразила его жена, худощавая баба в длинном сером плаще и шерстяной шапке, похожей на шар. — С твоими 120 рублями только пешком и ходить, да на трамвае ездить.

Они ещё долго препирались, но потом свалили. Жека случайно посмотрел на машину и офигел — внутри сидели два крепких мужика в турецких кожанках, и как удавы смотрели на пацанов через стекло.

— О... Это быки что-ли его? — удивился Славян. — Они чё, теперь всю ночь тут его тачку охранять будут?

— Не знаю... Но раз Сахар тут, давай сходим. Убазарил ты меня.

— Опа-на! Чё вы тут трётесь? — сзади раздался громкий голос Митяя. — О! Чё это за корыто? Сахар что-ли себе подогнал?

— Похоже на его тачилу, — объяснил Жека. — Смотри, там два амбала внутри сидят. Охраняют что-ли?

— Где? — Митяй почти вплотную подошёл к Патрулю и посмотрел внутрь, уставившись чуть ли не вплотную к лицу амбала за стеклом. — Эй ты! Курить есть?

Однако амбал предпочёл не связываться с здоровенным оболтусом, лишь чуть задрал кожанку, и показал тусклую рукоять ствола в заплечной кобуре. Митяя как ветром сдуло.

— Видели, видели? У того мужика ствол есть!

— Да не лезь ты к ним! Чё лезешь? — раздосадованно проронил Жека.— Нам щас с боссом ихним побазарить надо.

— И какие проблемы? — недоумённо спросил Митяй. — Я б ещё с тестем своим зассал базарить.

— С каким тестем, деревня! — ухмыльнулся Славян. — Тесть это если бы он Сахарихе батёк был бы. А так он Жеке... Шурин походу? Или деверь? Короче, хрен знает!

— А чё базарить-то? Наняться в шестаки что-ли хотите?

— Долго объяснять, — отмахнулся Славян. — Вон... Если Жека захочет...

— Захочу, — твёрдо сказал Жека. — Он наш пацан, и в наших мутках был. Значит должен знать про предъявы.

— Какие ещё предъявы? Кто наехал?

— Сахар, — объяснил Жека. — Сказал, что если будем мутить на чужой поляне, он нас отмазывать не будет в случае чего. И что все мутки должны через него идти.

— Опа-на, — удивился Митяй. — А он кто есть-то? Откуда мы знаем, где и что у него? Чем он крутится? Может, он.... А... Жрен с ним!

Вовремя осёкся Митяй. И то правда. Не дело у подъезда крутого, рядом с его амбалами выяснять что да как.

— Пойдём да побазарим. Чё стоять-то, — Митяй решительно пошёл к подъезду. — Пусть всем нам предъявы кидает.

Поднялись на этаж, позвонили в дверь, открыла Сахариха. Жека тут же схватил её, подтащил, хотел засосать, но она отвернулась в сторону.

— Свет... Ну извини... Тут такие дела... Дед умер. Хоронили позавчера. Извини. Я исправлюсь.

— А эти зачем? — недовольно кивнула на лыбящихся Митяя и Славяна. — К Ромке опять?

— Кто ко мне? — дверь из зала открылась, и выглянул Сахар. — Опять тыыы?

Недовольная Сахариха вырвалась из рук Жеки, и виляя задницей, потопала по паласу к себе. Перед тем как зайти в спальню, обернулась, и показала Жеке фак.

— А там кто? — Сахар недовольно кивнул головой на пацанов. — Всех притащил? Заходите. Эй, вы! Стойте там! Закрой дверь! Чё надо?

— Сахар, ты человек правильный, и мы уважаем тебя... — осторожно начал Жека. — Да. Мы накосячили. Полезли не туда. Но откуда нам знать-то, посуди сам? Мы впервые ништяк замутили. Я замутил. Нашли известный в городе коммерческий, притаранили товар. Получили бабло. Всё.

— И чё? — пренебрежительно сказал Сахар. — Дальше давай. Чё ты тянешь? Я тебе всю ситуацию обрисовал. С Веней работать — вон дверь. Со мной — базарь чё надо. А я подумаю.

— Да мы тоже подогреться хотим, Александрыч! — напрямую заявил Митяй, не привыкший тянуть кота за хвост. — Мы хотим тебе ништяки продавать.

— Мнеее? — у Сахара глаза полезли на лоб. — Ахахаха! И чё вы мне продать собрались? Сраные зефирушки? За штукарь? Ахахахах!

Сахар расхохотался так неудержимо, что слёзы ажно полились из глаз.

— Ну вы приколисты. Вы думаете, я не знаю, чё вы Вене привозили? Он сам мне сказал, когда мы в карты играли. Чё там скрывать-то? И ещё он сказал, что судя по этикеткам на коробках, и сегодняшней дате выпуска, всё это вы стырили прямо на нашей местной фабрике, прямо из цеха! И тут же Соловей приходит ко мне, и сам говорит, чтоб я с директором кондитерки побазарил, чтоб ему дни дали! Не, вы чё, думали воровать оттуда, и чтоб никто не знал? Ахаахаха!

— Короче, Сахар, давай так, мы откроем магазин здесь, и будем сами продавать, — решительно заявил Жека. — Процент тебе будем за поляну отстёгивать.

— И где ты бабло возьмёшь? Надо помещение, прилавки, да дохрена чего надо. А? Ну тебя! Пустой базар!

— Твоё что-ли дело насчёт бабла и прочей лабуды? — возразил Жека. — Тебе то не так, это не этак. Туда не ходи, сюда не ходи... Ромыч... Мы сами хотим мутки мутить. На твоей поляне. И не обязательно жратву.

— Ты разрешение пришёл просить? — опять рассмеялся Сахар. — Хрен с тобой! Мути. Тебя тут никто не тронет. О процентах потом побазарим. Сначала откройте хоть какую-то киндейку. А я посмотрю, кого моя Светка выбрала в женишки. Всё. Пошли вон!

Пацаны молча спускались по лестнице, вышли на улицу, сели на лавке, закурили.

— И чё? Чё вы собрались открывать? — спросил Митяй. — Или я до чего-то не дотягиваю?

— Не дотягиваешь... — Жека прямо посмотрел Митяю в глаза. — Смотри... Назад дороги нет, Митяй. Если ступишь с нами на эту поляну, то всё... Назад дороги нет, братан!

— Говори давай, чё там у тебя.

— Бабло-то у нас есть. И есть вот откуда, — Жека понизил голос, и чуть слышно обсказал всю ситуацию с бабками на пустыре. Где взяли, как взяли, и почему взяли. Чем дальше Жека рассказывал, тем больше офигевал Митяй. А в конце даже сидеть не смог.

— Ну вы блин даёте! — с удивлением сказал он, и покачал головой. — Мда...

На большее его не хватило. Сожалел ли он о том, что услышал? Да хрен его знает. Но то, что совсем по-другому стал смотреть на своих же дружбанов, несомненно.

— И с чего мы начнём? — спросил Славян. — Ох... Голова набекрень.

Вид у него был удручённый. Он не знал ни что делать, ни как делать. Речка была новым районом, на весь район один продуктовый, да один овощной магазин. Опорный пункт милиции и ЖЭК с подростковым клубом и детской библиотекой. Все помещения, пригодные для дел, находились в центре. А в центр Сахар сказал им не соваться. Мутить надо здесь и сейчас.

— Митяй, тебе же 18 лет есть? — спросил Жека, пихнув другана.

— Ну есть. А чё? — пробурчал Митяй. — Мне в армию осенью идти. Ща шарагу закончу...

— Не в армии дело. Кооператив откроем.

— И чё делать? — недоумённо спросил Славян. — Чем в этой деревне заниматься?

— Заниматься надо тем, что ты лучше всего умеешь, — уверенно сказал Жека. — Вот что ты больше всего умеешь?

— Драться умею. А чё ещё?

— Вот, значит, драться и будем.

— Это как? — заинтересованно спросил Славян. — Бои без правил что-ли? Да ну, Жека, чудачество это. Там всё здоровье и зубы оставишь.

— Зачем драться? Можно охранять. Откроем частный охранный кооператив.

— Ну... Хахаха! — засмеялись пацаны в унисон. — И кого ты будешь охранять?

— Да кого хочешь. Кооператоров. Директоров заводов, шахт.

— И кто к нам пойдёт? Где взять помещение? — всё так же недоверчиво, но уже более заинтересованно спросил Славян. — В подъезде что ли зависать?

— Почему в подъезде, братан? — усмехнулся Жека. — У нас вон, клуб детский есть. Надо нам клуб отжать. Кикбоксёров тоже оттуда выгнать.

— И как ты это сделаешь?

— Да очень просто. Сожгём его.

— И? Что дальше?

— А дальше наш кооператив сделает ремонт, и возьмёт здание в аренду.

— Не, Жека, — замотал головой Славян. — Это полная лажа. Не получится. Кто ремонт будет делать? На что?

— Братан! — удивился Жека. — У тебя 30 кусков лежит. Это же капитал!!! Не ссы! Хватит на всё.

— Ну... Ладно... А как с арендой? Кто поможет?

— Сначала сами. Если не получится — Сахар поможет. Или подскажет, кому занести.

— С чего он тебе помогать будет? — недоверчиво усмехнулся Славян. — Как-то не весело он с тобой базарил.

— Сахар любит бабки, — уверенно сказал Жека. — Не ссыте. Всё будет ништяк. Главное — начать.

— И с чего начинать? — спросил Славян, уже догадываясь, что надо будет сделать.

— Михан купит пару бутылок ацетона. А дальше — дело техники. Бутылку в окно и готово.

— Не надо и покупать, — пробурчал Митяй. — У меня есть в шараге. Там ремонт делают. Стырю да и всё. Чё, когда пойдем?

— В понедельник, — сказал жека. — В будни народу меньше шарится. И пойдёшь ты один.

— Один? — растерянно спросил Митяй. — Я думал... Мы все вместе...

— Там всем нечего делать, — уверил Славян, уже ухвативший суть всего. — Чё мы палиться все будем? Разбил окно, бутылку поджёг, бросил, убежал. Бросай в богадельню Егорыча. Если там всё сгорит, мы отремонтируем за свой счёт и там себе базу сделаем.

— Верно мыслишь, — усмехнулся Жека, и хлопнул другана по плечу. — Молодец. Сразу суть схватил. Главное — помещение там отхватить, и документы на кооператив получить. Сахар поможет.

— Почему? — недоумённо спросил Митяй. — Какой ему вообще резон нам помогать? Вы всё говорите «Сахар то, Сахар это». С чего он будет таким добрым? Пусть даже и любит бабки?

— Мы примем Сахариху на лето. На работу.

— Ахахахах! — Митяй расхохотался с такой силой, что голуби, сидевшие неподалёку в детской песочнице, с шумом разлетелись в разные стороны. — Жека... Ты не смеши так. Ой, пля.... Ну не могу!!! Хахаха!

— Да мне и самому ржачно, — признался Жека, и тоже рассмеялся. — Но она всё равно балду пинает всё лето, шатаясь по району. А тут я Сахару скажу, что при деле будет.

— И чем ты её подпрягёшь? Полы мыть? — опять разоржался Митяй. — Чем она займётся там?

— Эээ, нет брат, она у нас на входе будет сидеть, такая красивая, и всех встречать, — Жека по наивности не понимал, что это может быть самой опасной работой.

— Ладно, чё попусту базарить? Всё. Договорились, — хлопнул по колену Митяй. — Чё завтра делать будешь?

— Не знаю. В кино схожу с Сахарихой.

— А как насчёт дискача? В ДК Металлургов?

— Нет... Туда одни отморозки ходят, — даже не улыбнувшись сказал Жека. — Опять подерёшься. Не. Щас на кону намного больше, чем там рожи бить окраиным.

— Давайте все вместе сходим, — предложил Славян. — Я Пущу подпрягу. Ну и холостяк Митяй.

— Хахаха, с чего ты взял, что я один буду? — опять заржал Митяй. Есть у меня одна девчонка на примете.

— И кто? Откуда?

— Увидите. Ладно. Завтра в 6 короче, здесь же.

А дома кипишь. Мать всё не могла решить, что делать с домом, оставшимся в деревне. С одной стороны, хочется и продать, закрыть сразу дыру в деньжатах, купить одежку малым, себе что-нибудь, мебелишку какую-никакую, с другой стороны, огромный огород в деревне неохота отпускать. И от города недалеко, и участок хороший, чуть запущенный, правда.

Дед жил по старинке, и выращивал что полегче и попроще — картошку, капусту, морковь, огурцы, лук. Из ягод только смородину и викторию. Однако в СССР традиционно были сильны традиции дачничества, и родители Жеки хотели себе дачный участок, и самим время проводить на свежем воздухе, и детям, да и выращенный урожай был бы как никогда, кстати. А если ещё посадить яблони, груши, вишню... Деда конечно жаль, но надо жить дальше...

Утром зашёл к Сахарихе позвать в кино. Брата не было дома, и она пригласила зайти. Посадила в зале, приготовила кофе себе и ему, принесла маленькие домашние булочки. Вкусные, типа плюшек.

— Ты пекла?

— Ну а кто? —возмутилась Сахариха. — У нас слуг ещё пока нет.

— Ещё? Хахаха! — расхохотался Жека. — А что, могут быть?

— Ромка не хочет тут жить... — даже как-то грустно ответила Светка, и чуть отхлебнула кофе. — В городе, говорит, скоро большие разборки могут быть. Лучше в деревне построить коттедж.

— И что? Строите уже?

— А тебе всё хочется знать, негодяй! — притворно рассердилась Сахариха, и пнула Жеку в ногу босой маленькой ножкой. — Откуда мне знать? Я не знаю. Он мне не говорит. Сказал лишь что в городе становится опасно жить.

Помолчав, добавила:

— И мне в том числе. Но ты ж меня защитишь, да? А, Женяяя, Жееенечка??? Женюля!!!

Сахариха стала ластиться как кошка, села Жеке на колени, обняла обеими руками... Короткий розовый халатик распахнулся и поднялся выше бёдер, а там... А там Жека увидел свой подарок Светке на днюху. Тончайший нейлоновый лифчик с вышитым кроликом слева. Впрочем, кролик, символ Плейбоя, нашит с умом. И совсем не закрывает крупный розовый сосок. Рука Жеки автоматически нащупала на попе такие же тонюсенькие трусики. Она надела подарок! Он ей понравился!

— Чудо ты моё... — прошептала Сахариха, закрыла глаза, и нежно поцеловала Жеку ароматным ротиком с привкусом кофе и ванили.

.