Железный корень

«Что?..» Голос капитана прозвучал едва ли громче карканья или шепота.

«Я ничего не могу сделать, Варрон».

Глаза капитана на мгновение закрылись, затем он глубоко нахмурился, прежде чем снова их открыть.

«Не мог бы ты повторить это со мной еще раз, Скортий?»

Доктор вздохнул, протянул руку, подтащил к столу простой деревянный стул и сел.

«Дело не в ране. Рана ничего. Она неприятная, но заживёт, как и рана от новой мебели на спине».

«Итак…» Варрон нахмурился еще сильнее, «о чем же мы тогда говорим?»

Скортий оперся локтями на колени, сложил руки вместе и поднял печальный взгляд на Варрона.

«Вы когда-нибудь слышали об Айронруте?»

Варрон задумчиво покачал головой.

Врач сжал его переносицу.

«Не могу сказать, что я особенно удивлён. Железный корень — имперское название вещества, которое пеласианцы называют Шер-Таис. Его получают из семян растения, которое местные называют «деревом самоубийц». Я видел, как его использовали в восточных провинциях как яд и как пестицид, но никогда так далеко на севере или западе».

Варрон пристально смотрел на доктора, на его лице отражались смятение и паника.

«Мне очень жаль», — покачал головой Скортий. «Лекарства нет». Он откинулся назад с каменным лицом.

Варрон снова попытался поднять голову, рыча.

«Как это могло произойти?»

Скортий снова потер нос и нахмурился.

«Кажется, органы и плоть вокруг вашей раны немного изменили цвет. На данный момент я бы сказал, что лезвие, которым вы порезались, было покрыто этой штукой. Очень противно. И любопытно…»

"Любопытный?"

Рычание Варрона стало громче.

«Интересно? Это всё, что ты можешь сказать?»

Доктор слегка откинулся назад. «Интересно, что у волосатого, немытого варвара с северных гор меч, смазанный экзотическим и дорогим ядом с другого конца света? Мне жаль, что так получилось, Варрон, и если бы я мог это предотвратить, я бы это сделал, но мне всё равно интересно, как он его раздобыл».

«Сколько у меня времени?»

Скортиус слегка пожал плечами. «Он, очевидно, ввёл большую дозу. И прямо в организм. Обычно я бы ожидал максимум несколько дней, но думаю, я могу дать тебе средства, которые продержат тебя дольше. Неделю? Может, две? Хотелось бы взглянуть на этот меч. Возможно, мы бы узнали больше».

Варрон откинулся назад, измученный и ошеломленный, а доктор слабо и сочувственно улыбнулся.

«Я пойду посмотрю, что можно для вас приготовить». Доктор зашаркал среди своих бутылочек и пакетов в углу, бормоча: «От боли, стимуляции, задержки и крови. Хм…»

Варрон моргнул и повернул голову к Корде. Он был явно ошеломлён, его лицо было мрачным, но на нём уже виднелись первые признаки гнева. Сержант наклонился к своему офицеру и зарычал.

«Я так понимаю, этот ублюдок мёртв? Мы не сможем это выяснить».

Глаза Варрона сузились.

«Варвар, конечно, мертв, но я не думаю, что проблема была в нем».

«Что?» Корда нахмурился и наклонился ближе. Капитан закрыл глаза, и вены на висках пульсировали, когда он вспоминал последние два дня.

«Меч». Рука Варрона потянулась вверх и схватила сержанта за плечо. «У ублюдка, который меня ударил, был имперский меч; и хороший. Настоящий офицерский меч. Этот волосатый кусок дерьма вообще не отравился. Это дело рук кого-то другого! Один из наших, ради всего святого, Корда… один из наших!»

Выражение лица Корды посуровело.

«Пойду к интенданту, посмотрю, может, найду имперский меч». Он взглянул на Скортия, когда капитан устало опустился на стол. «Ты его подними. Мне всё равно, как ты это сделаешь. Просто заставь его двигаться».

Корда бросил на своего капитана последний решительный взгляд, схватил его за плечо и вышел из палатки, словно собираясь сразиться с богами.

Варрон смотрел, как Скортий снова приближается к столу, и его душа, пока он лежал, затвердевала, словно обожжённая глина. Это было нечто большее, чем просто случайность. Кто-то подстроил смерть Варрона, и это разозлило его. Надеюсь, достаточно, чтобы прожить достаточно долго и разобраться с этим. Кто-то за это заплатит. Кто-то заплатит.

И раскололась надвое история…

Я открыл глаза. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя и понять, что происходит вокруг, но примерно через минуту я вспомнил, как двое санитаров помогли мне вернуться домой. Скортиус дал мне какое-то средство, которое быстро прояснило мою голову и вернуло силы моему телу. Знаю, что, проснувшись, я всё ещё чувствовал себя немного странно и растерянно, но отчасти это могло быть естественной сонливостью после глубокого сна.

Я не был готов к тому, что произошло.

Очевидно, я всё ещё галлюцинировал. Конечно, через несколько часов я начал в этом сомневаться, и теперь, оглядываясь назад, я полностью убеждён в реальности происходящего; по крайней мере, в её реальности для меня. Но ничто не подготовит тебя к тому, чтобы проснуться от дурманящего сна и обнаружить, что смотришь в глаза оленю.

Само собой разумеется, первой моей реакцией было покрутить головой из стороны в сторону, убеждённый, что это какая-то игра света или реакция мозга на лекарство Скортия. Очевидно, ранний утренний солнечный свет, струившийся сквозь стёкла моей комнаты, сжатые в узкую полоску тяжёлыми шторами, сталкивался с многочисленными пылинками и создавал видение, которое моё измученное подсознание навязало в форме оленя.

Но когда я повернул голову и прищурился, существо всё ещё было там. Кажется, я усмехнулся про себя, с трудом поднимаясь с дивана, и мои ноги коснулись кафельного пола, отчего по ним пробежала холодная дрожь. Я поднялся, не испытывая боли, и встал, слегка покачиваясь. Помню запах. Тогда я его не заметил, но последующие разговоры вернули его мне. Запах леса. Мульчированных листьев и сосновых иголок.

Я потянулся вперёд, ожидая, что моя рука пройдёт сквозь зверя, словно сквозь туман, или же я проснусь от неожиданности и пойму, что всё ещё спал. Меня пробрала дрожь, когда мои пальцы коснулись тонких белых волосков на носу существа. Я читал истории о том, как неосторожных охотников пронзали рога даже маленьких оленей, и всё же это был не обычный олень и не обычные обстоятельства. На самом деле, это невозможно, снова сказал я себе.

И всё же по какой-то причине это казалось правильным. И, что ещё важнее, если накануне я испытывал панику и ужас, страх и гнев, то сейчас я не чувствовал ничего из этого. В первое утро оставшихся мне дней в качестве осуждённого я действительно почувствовал покой. И не просто покой; как ни странно, покой и надежду. Покой – это чувство, которого я не испытывал так давно, что оно почти сразило меня своей силой. Отсутствие страха и гнева.

Кернус даровал мне что-то неопределенное; или, возможно, отнял это у меня.

Всё, что я могу сказать вам по правде, это то, что олень тихонько фыркнул, и когда я почувствовал его тёплое дыхание на своём лице, я почувствовал лишь радость. Сам не понимая почему, я вернулся на диван и лёг, погрузившись в приятный сон с улыбкой на лице.

Мне снились белые олени, сверкающие мечи и, наконец, Катилина.

Глава четвертая

Корда сидел в небольшом и строгом командном офисе когорты в здании штаба. Позади него располагались штандарты с вороном и кабаном, а также сундук с деньгами, защищенные толстой железной решеткой, ключ от которой был только у троих. В комнате было только одно место, расположенное за прочным столом, обычно используемым для карт, схем, отчетов о численности подразделения, списков личного состава, списков потерь и тому подобного. Кресло командира. Корда обычно стоял немного позади и сбоку от сидящего Варрона, в то время как другие сержанты и младшие унтер-офицеры стояли по стойке смирно во время инструктажа. Казалось неправильным сидеть в кресле Варрона. Он хотел вернуться на свое обычное место, но быстро отказался от этой идеи. Будучи временным командиром, он должен был действовать соответственно, имея все полномочия.

Он со вздохом наклонился вперёд через стол. Совсем не так он представлял себе победное возвращение из похода. Это утро обещало быть трудным для всех.

В тяжелую деревянную дверь постучали, и через мгновение раздался щелчок, и дверь распахнулась, впуская одного из двух охранников форта, постоянно дежуривших снаружи этой важной комнаты.

«К вам пришел гость, сэр».

Корда торжественно кивнула: «Пропустите его».

Сержант почесал густую бороду и взглянул на пустой стол. Всё ещё казалось неправильным.

В дверях появилась крепкая, коренастая, молодая фигура Салония, он отдал честь и вошел внутрь.

«Закрой дверь», — тихо сказала Корда.

Когда дверь со щелчком закрылась, двое мужчин подождали немного, пока их глаза привыкнут к более тусклому интерьеру, освещенному только двумя небольшими окнами высоко во внешней стене и масляной лампой, горевшей в нише напротив.

«Вы — Салоний». Это утверждение, а не вопрос.

«Да, сэр. Бывший второй инженер катапультных торсионов, ныне прикомандированный к командному штабу», — ответил Салоний чётким голосом.

Корда нахмурилась.

«Это еще предстоит выяснить».

«Сэр?» Салоний, казалось, был искренне удивлён, заметил Корда. Юность, полная невинности.

Сержант медленно прочистил горло.

Вы были прикомандированы к командному караулу всего час назад, когда ввязались в драку с тремя другими гвардейцами. Мы не ожидаем подобного поведения от командного караула. Что вы можете сказать?

Салоний выпрямился, его черты стали суровыми.

«При всем уважении, сэр, это было делом личного принципа и произошло до того, как я официально заступил на службу на своем первом параде».

«В любом случае, — настаивал Корда, — я хочу знать, что произошло. Кто затеял драку?»

Салоний поднял подбородок и устремил взгляд на точку высоко на задней стене.

«Я забыл, сэр».

Корда вздохнула.

«Я тут не на ведьм охотюсь, парень, но я не могу позволить, чтобы командирская гвардия участвовала в подобных делах. Они должны представлять высший класс солдат в отряде. Скажи мне что-нибудь. Просто что-нибудь».

«Сэр, меня повысили с должности рядового инженера до одной из самых престижных в группе. Придётся немного «обжиться», если вы понимаете, о чём я, сержант».

«Да», — прорычал Корда. «Ты поместил одного из них в медицинскую палатку».

Он вздохнул.

«Так ты все-таки хочешь остаться в охране?»

«Да, сэр».

«Почему?» Корда наклонился над столом и сложил пальцы домиком.

«Потому что это честь, сэр».

Сержант нахмурился и на мгновение закрыл глаза.

«Проблема в том, Салоний, что другие стражники тебя не любят. Они никогда тебя не полюбят, потому что ты вышел из инженеров, а не из пехоты. Они всегда будут считать тебя молодым выскочкой, и тот факт, что ты постоял за себя, может легко обернуться против них и вызвать как ненависть, так и уважение».

Салоний кивнул. «При всём уважении, сэр, я готов пойти на риск».

«Ну, я не…», — вздохнул Корда и откинулся на спинку кресла. Молодой инженер смотрел на него с открытым ртом, а потом снова прочистил горло.

«Салоний, капитан выбрал тебя специально для должности, близкой ему. На эту должность найдется множество более подходящих людей, даже если бы у нас не хватало стражи, а её у нас нет. И хотя он исключительно справедливый и добрый человек, капитан не из слабохарактерных, и он не станет повышать неподходящего человека без веской причины. Так что, мне кажется, здесь есть отличное решение».

"Сэр?"

«Я временно, но на тот срок, который будет необходим, принимаю на себя полное командование отрядом».

На мгновение напряженная поза Салония дрогнула, и Корда кивнула.

«Это правда. Мне это нравится не больше, чем, судя по всему, вам. Но пока это необходимо. Капитан сейчас не может вернуться к своим обязанностям, поэтому это становится моей задачей. Это значит, что теперь мне будет поручена командная гвардия. Теоретически я должен выделить отряд для помощи и защиты капитана, но этого не произойдёт».

Корда пристально наблюдал за юношей. Он был ещё совсем мальчишкой, но в нём было что-то особенное. Он был невысоким, но сильным и храбрым, чтобы противостоять троим более крупным и опытным солдатам. И теперь, стоя в тусклом свете штаба, Корда видел, как мысли юноши лихорадочно сплетаются воедино. Он улыбнулся.

«Давай, парень…»

«Что ж, сэр, — тихо сказал Салоний, — рана капитана не настолько серьёзна, чтобы надолго отстранять его от должности, особенно пока мы в каюте. И, ну, я не люблю слушать слухи, но…»

"Продолжать…"

«Ну, я слышал, что капитана вчера вечером увезли в госпиталь. И что маршал даже посетил его дом вчера вечером. А я вчера вечером был в кабинете интенданта, заканчивая переодеваться, когда вы зашли и попросили список всего военного имущества, спасённого с поля боя».

«И…» — подсказала Корда.

«Я не уверен, сэр, и прошу прощения за свою прямоту, но что-то происходит; что-то, о чем вы мне не рассказываете, и что-то, что, как мне кажется, вы скрываете и от остальных».

Корда кивнула.

«Шарп. Я понимаю, почему капитан хотел видеть тебя в охране. Но я всё равно не понимаю. Я не хочу тратить половину времени, разлучая тебя с другими солдатами. И я не хочу, чтобы тебя однажды ночью зарезали в туалете. Но я также не хочу, чтобы ты снова попал в сапёры; подозреваю, что там тебя просто теряли».

Салоний кивнул. Он понимал, к чему всё идёт.

Сержант выпрямился и развёл руками. «Я хочу, чтобы вы явились к капитану домой. Возможно, он захочет сразу же доложить вам о ситуации, а может, предпочтёт подождать моего приезда. У меня есть кое-какие дела, но я не буду отставать».

Он поднялся со стула и выпрямился.

«Вы сохраните новое звание, жалованье, форму и все льготы, но я откомандирую вас в командировку к самому капитану. Вы знаете, где его дом?»

Салоний слегка покачал головой.

«Нет, сэр, но я могу его найти».

«Хорошо». Корда обошёл стол и, протянув руку, схватил молодого человека за плечо. «Иди и скажи капитану, что я встречу тебя там, когда закончу утренний инструктаж».

Салоний отдал честь, повернулся, отпер дверь и вышел на утренний солнечный свет. Дом капитана был близко, и его было легко найти. Пройдя между стражниками у двери и выйдя на улицу, он заметил сержанта командного караула, а за ним и всех старших офицеров когорты, направлявшихся по улице к канцелярии когорты.

Почтительно отойдя в сторону, он поспешил через главную площадь к домам двух старших офицеров, расположенным между ним и казарменными блоками когорты. Быстрый взгляд на дом слева обнаружил плитку, вмурованную в стену рядом с дверью: «FC. Командование крепости; не тот дом». Несколько шагов через дорогу, и плитка на доме напротив гласила: «IIC; командир второй когорты». Салоний подошёл к двери и решительно постучал.

Дверь открыл личный слуга капитана, Мартис. Старший бросил на Салония проницательный взгляд и, не сказав ни слова, отступил в сторону. Молодой стражник осторожно шагнул внутрь и огляделся. Капитан Варрон сидел в главной комнате в тунике и штанах, держа в руках бронзовую чашу и глядя на её содержимое, по-видимому, глубоко погруженный в раздумья. С трудом войдя в комнату, Салоний вытянулся по стойке смирно и откашлялся.

Варрон поднял взгляд от чаши и нахмурился.

«Солдат?»

Салоний подумал, что в его тоне что-то есть, но не смог понять, что именно.

«Докладываю по приказу сержанта Корды, сэр», — объявил он.

Капитана явно что-то беспокоило, и Салоний осознал, что и сам испытывает неописуемый зуд под кожей. Рискуя нарушить свою бдительность, он на мгновение окинул взглядом комнату и глубоко принюхался. В комнате стоял специфический запах; старый запах, который он помнил со времён своей юности много лет назад в той деревне на краю Северного леса. Запах мокрого леса и потревоженного подлеска был плохо замаскирован каким-то благовонием. В прежние времена они жгли какие-то травы над огнём в центре комнаты, чтобы избавиться от запаха. Кто-то… Мартис, подозревал он, жёг ароматическое масло по всему дому, а затем открыл окна, чтобы выдуть густой, приторный запах. В основном это сработало, но Салоний знал что-то, чего не знал Мартис.

Он нервно улыбнулся.

Варрон хмыкнул и отпил горячего напитка, и в прохладную комнату поднялась струйка пара. К пару примешивался лёгкий аромат лимона, усиливая и без того сложный аромат помещения. Капитан откинулся назад.

«Расслабься, Салоний. Во-первых, я не на службе, а во-вторых, у меня сейчас вообще нет действующего звания».

«С уважением, сэр», — ответил молодой охранник, сохраняя прямую осанку, — «вы мой старший офицер, и я подчиняюсь приказу исполняющего обязанности капитана».

Варрон улыбнулся. Странная улыбка, которую Салоний не мог понять.

«Ну, ладно. Вольно, солдат», — вздохнул капитан. «И это может быть приказом, если хочешь».

Салоний пожал плечами и устроился поудобнее.

«Кажется, у вас странное настроение, сэр, если позволите?»

Это было дерзко, и он это понимал, но что-то беспокоило капитана, и что-то беспокоило и его; то же самое, он был уверен. Он глубоко вздохнул.

«Возможно, это и невозможно, сэр, но это всё равно происходит».

Варрон резко поднял взгляд.

"Что?"

«Визит? Встреча, сэр?»

Варрон осторожно поставил чашку на маленький столик и посмотрел мимо головы стражника.

«Мартис, сходи в магазин и принеси мне вина».

Коренастый слуга молча кивнул и, взяв небольшой мешочек с монетами из ящика шкафа у двери, выскользнул наружу и исчез в утреннем свете, оставив дверь захлопнуться со щелчком.

«Скажи мне, что ты имеешь в виду, Салоний. И прекрати говорить о низших офицерах. Это важно…»

Салоний шагнул вперёд, и капитан указал на место у окна. Стражник положил шлем на тумбу и осторожно сел, убедившись, что ножны его меча аккуратно висят сбоку от стула.

«Сернус, сэр», – серьёзно ответил молодой человек. «Вы кратко упомянули о нём после битвы. Мне это показалось странным, ведь вы не из народа, простите за выражение, сэр».

Варрон отмахнулся от этого и наклонился вперед, внимательно слушая.

«Что ж, сэр, — продолжал Салоний, — это почти неслыханно, чтобы кто-то не из нашего народа видел Кернуса во плоти, так сказать, сэр. Полагаю, вы видели его до битвы?»

Варрон кивнул, ничего не сказав.

«И вы видели его снова вчера вечером, сэр?»

«Прошлой ночью… сегодня утром. Когда я проснулся, я подумал, что сплю. Но откуда вы всё это знаете?» — спросил капитан, нахмурившись.

Салоний пожал плечами. «Я чувствую запах. Честно говоря, сэр, я почти чувствую его. Не знаю, заметят ли его ваши слуги или друзья, но я знаю признаки, сэр. Никакое количество пряного масла не перебьёт этот запах».

Варрон нахмурился ещё сильнее. «Ты говоришь по опыту».

Молодой человек кивнул.

«Скажите мне…» — настаивал капитан.

Салоний расправил плечи.

«Я видел его дважды, сэр. Оба раза изменили мою жизнь. Кернус — Владыка Предзнаменований. Увидеть самого оленя — значит получить предзнаменование, вестника перемен. Что-то изменится и для вас. Не могу сказать за то, что видели вы, сэр, но моё первое видение было довольно чётким».

Он задумчиво улыбнулся, его глаза слегка остекленели от воспоминаний.

«Я охотился с братьями в лесу недалеко от нашей деревни. Каким-то образом мы разделились, и я оказался один в глубине подлеска. У меня был лук, понимаете, сэр? Я охотился на дичь, или кролика. За всем, что смог найти. Кроме этого, у меня на поясе был только длинный нож. Я выскочил на поляну как раз в тот момент, когда с другой стороны выскочил огромный, чёртов кабан. У меня не было времени среагировать. Я бросил лук и потянулся за ножом, но я бы умер прежде, чем успел бы высвободить клинок…»

«И?» Варрон придвинулся к краю стула в ошеломленном состоянии.

«И волк спас меня, сэр. Большой серый волк появился откуда ни возьмись и ударил кабана в бок. Он разорвал ему горло, пока я стоял там, потом взглянул на меня всего один раз и принялся есть свою добычу. Я повернулся и побежал обратно в лес, и через дюжину шагов появился белый олень. Меня спас волк, сэр. Мне и так было ясно, но я пошёл к деревенскому знахарю, и он подтвердил, что это значит. На следующее утро я отправился в Венген и записался на службу к императорскому волку, сэр».

Варрон моргнул и откинулся назад.

«Не думаю, что твой Бог мне что-то показал; не думаю, что он сказал мне, чего ожидать. Я просто помню ощущение, ауру этого места и всего происходящего».

Салоний задумчиво кивнул.

«Вы не наш человек, сэр. Возможно, вы не распознали те знаки, которые вам подавали, но будьте уверены, знаки были».

«Значит, визит Кернуса означает, что твоя жизнь изменится?» Варрон тяжело откинулся назад, на его лице появилась странная улыбка. «Ну, конечно, изменился. А теперь, когда я видел его дважды, всё изменится снова?»

— Не обязательно, сэр. — Салоний сложил пальцы домиком. — Визиты Оленя-Лорда — явление достаточно редкое, сэр. Второй визит нечасто случается даже в легендах. Второй визит — это… своего рода подтверждение судьбы, сэр. Шанс что-то изменить, сэр. Что-то, что потрясёт мир.

Капитан вздохнул.

«Твой Бог, мне кажется, что-то у меня отнял. Думаю, именно этим и была наша первая встреча. Но, возможно, сегодня утром он дал мне что-то взамен. Мне нужно рассказать тебе всю историю, Салоний. Но пока что ты должен сохранить это в тайне. Не о Кернусе; не думаю, что об этом ещё можно что-то сказать, и почти любой, с кем ты заговоришь в армии, сочтёт тебя сумасшедшим, если ты начнёшь рассказывать, что у тебя была встреча один на один с лесным богом. Думаю, Корда послала тебя ко мне с определённой целью, и мне нужно рассказать тебе, что произошло за последние двадцать четыре часа».

Молодой человек нерешительно кивнул.

Варрон допил свой уже остывший лимонный напиток и прочистил горло.

«Я умираю, Салоний».

Он взглянул на своего молодого товарища и изучил его черты.

«Кажется, ты не так уж и удивлен?»

Салоний слегка покачал головой.

«Мне очень жаль, сэр. Правда, жаль. Но нет, я не удивлён. Я знал, что что-то происходит, и, думаю, это логично. Но почему и как?»

«Яд, мой мальчик. На лезвии, которым я пронзила себя».

Варрон расправил плечи.

«Более общая картина, и более масштабная проблема, заключается в том, что это не просто случайная жестокость варвара. Меч был имперским, а яд слишком дорогой и экзотический, чтобы попасть в руки случайного соплеменника. Это сделал один из наших, солдат. А это значит, что я никому не могу доверять. Ну, почти никому».

Он прищурился и сосредоточил взгляд на своем молодом товарище.

«Но ты же новичок, видишь ли. Не вижу причин, по которым тебе нельзя доверять. Возможно, твой Бог-Олень послал тебя ко мне как единственного солдата, которому я могу доверять. Не считая Корды, конечно».

Салоний нахмурился.

«Что вы намерены делать, сэр?»

«Что думаешь?» — холодно улыбнулся капитан. «Я найду этого ублюдка и заставлю его заплатить. Очень мучительно. И очень медленно».

«Хорошо, сэр. Корда приставила меня лично к вам, так что я готов помочь всем, чем смогу», — кивнул Салоний в знак горячего согласия.

«И теперь то, что показал мне повелитель оленей, встает на место», — подумал он, сжимая кулаки.

Варрон благодарно кивнул.

«Ладно, пока мы ждем сержанта… то есть капитана… расскажи мне побольше о Цернусе».

Дверь открылась на стук Корды, и он с удивлением обнаружил, что Салоний впустил его, а не Мартиса. Ещё больше удивил лёгкий запах вина, исходивший от молодого солдата. Он неодобрительно нахмурился, но, проходя мимо, ничего не сказал. Заметив Варрона на кушетке, он отдал честь и затем встал, не беспокоясь.

«Хорошо. Я проинформировал группу о временной смене командования. Хотя не могу сказать, что это кому-то особенно нравится, включая меня».

Дверь со щелчком захлопнулась, и Салоний вернулся в комнату, на мгновение остановившись, чтобы отдать честь сержанту, прежде чем подойти и встать у окна, также непринужденно.

Варрон хмыкнул.

«Не могу сказать, что я сам в восторге, но если последние несколько часов меня чему-то и научили, так это тому, что время слишком драгоценно, чтобы тратить его на жалость к себе. Спасибо, что назначили Салониуса. Он будет очень полезен».

Корда кивнула.

«Пока у нас не будет хоть какой-то информации о том, как всё это произошло, нам следует быть очень осторожными в том, кому мы доверяем. Честно говоря, капитан, я бы не воспринял это как личное оскорбление, если бы вы меня сейчас уволили».

Варрон рассмеялся.

«Корда, мы дружим дольше, чем некоторые из наших людей живут на свете. Я знаю, что могу тебе доверять. К сожалению, с принятием командования отрядом ты будешь привязана к этой работе, так что сомневаюсь, что мы будем часто тебя видеть. И я, честно говоря, не могу представить себе никого другого в отряде, кому я бы сейчас доверился». Он вздохнул и откинулся на спинку кресла. «И, если уж на то пошло, даже не из отряда».

Сержант сел и облокотился на колени.

«Итак, нас всего трое. А поскольку я занят, а ты недееспособен, будет сложно что-либо отслеживать».

Варрон покачал головой.

Что бы на этот раз ни приготовил для меня Скортий, похоже, это сработало. Я ясно соображаю и, кажется, функционирую почти нормально. Ладно, я немного устал, и время от времени немного болит, но недостаточно, чтобы меня остановить. Мы с Салонием со всем этим справимся.

Корда кивнула.

«Хорошо, Варрон. Я просмотрел список интенданта всей добычи, найденной на поле боя, и там нет ни единого следа меча, похожего на твоё описание. Много оружия, но ничего подобного». Он скользнул взглядом по Салонию. «Ты уже проинструктировал этого молодого человека?»

Варрон кивнул.

«Ну, тогда, — продолжил сержант, — я передам ему список, чтобы вы его обсудили. Уверен, я всё сделал очень тщательно, но никогда не помешает, чтобы второй взгляд проверил. Итак, что дальше?»

Варрон поерзал на стуле.

«Этот меч — ключ. Это единственная ниточка, которая у меня есть к тому, кто это сделал. И это хороший меч. Я видел его лишь мельком, но готов поспорить, что он стоил бы годового жалованья среднестатистического солдата. И никто не оставит его валяться в грязи. Кто-то принёс его обратно, а это значит, что у кого-то в этом форте есть этот меч».

Салоний прочистил горло. «Мы могли бы обратиться к капитану, командующему крепостью. Он мог бы организовать полный осмотр места со своими провостами и обойти его за несколько часов». Он нахмурился. «Но это если вы можете им доверять, сэр?»

Варрон покачал головой.

«Нет, но, думаю, есть другой способ. Нам придётся сообщить префекту и маршалу о смене командования и моём отстранении от должности, и, хотя я не знаю насчёт префекта, Сабиан заслуживает большего доверия, чем любой другой старший офицер, которого я когда-либо встречал. Он самый старший офицер в провинции, он заслуживает доверия, и он здесь. Если я поговорю с ним, он сможет санкционировать обыск, минуя обычные каналы форта. И он сможет провести его со своей охраной, так что никто не должен знать, что они ищут. Только так мы сможем выйти на ответственного».

Корда задумчиво кивнул, поглаживая бороду.

«Хорошо. Мне нужно вернуться в группу. Не знаю, как ты находил время на выполнение настоящих командных задач, учитывая всю эту ерундовую бюрократию. Я пока не сообщил людям точные обстоятельства; только то, что ты находишься под наблюдением врача и временно не можешь выполнять свои обязанности. Думаю, учитывая характер ситуации, будет лучше не допускать к этому как можно больше людей, особенно членов твоей группы».

— Согласен, — вздохнул Варрон. — Ладно, я перекушу, а потом мы с Салонием пойдём в штаб и займёмся делом.

Корда кивнул и, нерешительно отдав честь, повернулся на каблуках и вышел из здания, а дверь тихо закрылась за ним.

Салоний выпрямился.

«Мартис пошёл за вином, сэр. Может, я смогу принести вам что-нибудь поесть?»

Варрон улыбнулся.

«Не волнуйся, парень. Он уже оставил в другой комнате ветчину, хлеб и сыр. Если бы ты мог просто сбегать и принести, нам обоим хватит».

Двое мужчин молча сидели за маленьким столиком, уплетая твердые северные сыры, постные куски свинины и еще теплый свежеиспеченный хлеб, когда дверь с грохотом распахнулась.

Варрон вздрогнул и выронил кусок сыра, а Салоний вскочил на ноги, его рука тут же потянулась к рукояти меча, висевшего у него на боку, прежде чем он понял, кто стоит в дверях.

Катилина ворвалась в комнату, и дверь за ней захлопнулась. В её лице звучал надменный гнев, каким-то образом усиленный ароматом восточных масел, который шёл за ней, дополняя и без того пьянящий аромат, уже наполнявший комнату. Варрон встал, вытирая руки от крошек.

Дочь маршала, бледная и изящная, с огненными глазами, обвиняюще указала пальцем на капитана.

"Ты!"

«Что?» — Варрон развел руками в умоляющем жесте.

«Как ты мог мне этого не сказать?» — закричала она на него.

«Катилина, успокойся ради бога. Ты же сосуд лопнешь».

Рука женщины упала вниз рядом с ней, и она уперла руки в бедра, приняв вызывающую позу.

«Вы получаете опасную для жизни травму, и мне приходится выслушивать это через бюрократию?» — ее голос стал еще выше, а глаза загорелись, когда она посмотрела на капитана.

«Ты слышал?» — нахмурился Варрон.

«Твой врач передал префекту отчёты о потерях после битвы. Мы с отцом были там в тот момент. Что он имеет в виду под «смертностью»? Лучше объясни это, Варрон!»

Капитан глубоко вздохнул и указал на пустое место в стороне.

«Я буду Катилиной, но сядь и успокойся».

Он повернулся к Салонию: «Я не думал о сообщениях о потерях. Очевидно, он тогда не опубликовал всех подробностей».

«Нет, сэр», — согласился молодой солдат, — «но он наверняка не доложил о вас как о погибшем».

Варрон проворчал.

«Это будет „ожидаемая смертность“. Те из нас, кто был ранен и, как ожидается, не выживет».

Катилина, все еще стоявшая, уперев руки в бока, зарычала на него.

«Он не рассчитывает на твою стойкость, Варрон. Ты постоянно ранен, но быстро заживаешь», — проворчала она, а затем замолчала и нахмурилась.

«Дело не в ране, да? Я об этом не подумал. Что же тогда случилось?»

Варрон снова указал на сиденье.

«Катилина, это нехорошо. И я не могу позволить, чтобы подробности распространялись по форту, как лесной пожар, поэтому мне нужно, чтобы ты пока держала всё это в тайне».

«Что?» — нетерпеливо крикнула она.

Варрон снова вздохнул и тяжело откинулся на спинку кресла.

«Во время битвы меня пронзило отравленным клинком».

Наконец Катилина села на предложенное ей место и уставилась на капитана.

«Скажи мне, Варрон».

Капитан лениво постукивал пальцами по колену, оценивая её настроение. Нельзя было отрицать, что Катилина была умной и находчивой женщиной, но её вспыльчивый характер порой брал верх над чувством приоритета. Ей нужно было быть предельно объективной во всём этом, чтобы новости не просочились в армию.

«Катилина, я умираю. Лекарства нет, и мы даже не можем найти меч, которым ранили. Скортий даёт мне лекарства, чтобы я мог ходить и практически не чувствовал боли, но в долгосрочной перспективе он ничего не сможет сделать».

Надменная молодая женщина потерла переносицу и отвернулась к окну.

«Человек, который это сделал, все еще среди заключенных?»

"Нет."

Варрон перехватил её взгляд и заметил, как на глаза навернулись слёзы. Она почувствовала его взгляд и моргнула, подавив эмоции, и её лицо застыло.

«Тогда ты его убил?»

Варрон бросил быстрый взгляд на Салония, выражение лица которого оставалось непроницаемым.

«Не совсем», — вздохнул он. «Я убил варвара, владевшего мечом…»

"Да?"

«Но я хочу найти человека, который дал ему отравленный клинок и пометил меня».

«Ты хочешь сказать, что это было намеренно направлено на тебя?» Она снова моргнула, на этот раз от удивления.

«Так и должно было быть. Этот человек искал меня на поле боя, и у него был императорский клинок, очень дорогой. Кто-то из этого форта отравил меня. Я умру, но я выясню, кто это сделал первым и почему. И я заставлю их страдать. Но, видишь ли, именно поэтому я не могу позволить тебе выйти и рассказать об этом людям. Если пройдёт слух, что я этим занимаюсь, виновный затаится, и я его никогда не найду».

Катилина все еще смотрела на него с ужасом на лице и открытым ртом.

«Варрон, ты не можешь просто умереть?»

«У меня нет выбора, Катилина, — слабо улыбнулся Варрон. — Я ничего не могу с этим поделать».

«Так должно быть!» — закричала она ему.

«Мы должны что-то сделать. Скортий что-то упустил».

Варрон печально покачал головой. «Скорций — очень скрупулезный человек, Катилина. Ты же знаешь. И он сделал всё, что можно было сделать. Жаль, что ты приехал с отцом. Если бы мог, я бы избавил тебя от этого».

«Я просто выйду, сэр», — тихо сказал Салоний, повернулся и направился к двери.

«Оставайся здесь, Салоний», — Варрон снова покачал головой. «Мы почти закончили. Я хочу, чтобы ты проводил Катилину обратно в её покои. Я почти уверен, что маршал скоро придёт ко мне. И мне нужно кое-что с ним уладить». Он повернулся к молодой женщине, которая уже не сдерживала эмоций, и по её щеке скатилась слеза. «И, Катилина, нам с твоим отцом и без тебя будет тяжело».

На её лице отразилось суровое выражение. Варрон слегка откинулся назад. Он знал Катилину достаточно давно, чтобы понять этот взгляд.

«Катилина…»

"Нет."

Она откинулась на спинку сиденья и демонстративно сложила руки на груди.

«Катилина…»

«Ты можешь говорить что угодно, Варрон, но я остаюсь. Сейчас тебе нужны люди, которым ты можешь доверять. Это я и отец, и ты это знаешь. Нам нужно решить, что делать дальше, и желательно до приезда отца. Он захочет всё делать по правилам, а в данном случае это явно не сработает. Тебе понадобится моя помощь, чтобы убедить его в нашей точке зрения. Никто другой на это не способен. Ты это знаешь».

«Хорошо», — ответил капитан, смиренно кивнув. «Салоний, садись и давай решим, что нам делать».

Молодой человек отошёл от окна к креслу, и в этот момент в дверь громко постучали. Он повернулся к капитану и вопросительно поднял брови. Варрон кивнул ему.

«Лучше бы ты это сделал. Маршал времени зря не терял, а?»

Салоний подошёл к двери и распахнул её. Утренний ветерок врывался в пьянящую, пряную атмосферу гостиной. Он отступил назад, на мгновение вздрогнув. На улице перед дверью стояли трое фортовых прово, армейских полицейских. Их чёрно-белые полосатые гербы развевались на ветру, а чёрные плащи развевались взад-вперёд.

«Покажите мне капитана Варрона».

Сержант-провост вышел на порог, а двое его спутников заняли позиции по обе стороны двери. Салоний, моргнув от удивления, отступил назад, пропуская солдата в комнату.

Варрон и Катилина с удивлением подняли глаза, когда сержант-прокурор вошел в комнату и резко встал по стойке смирно.

"Сэр."

Варрон поднял бровь.

«Да, сержант?»

«Я был бы вам признателен, если бы вы проводили меня за пределы форта, сэр».

Глаза Варрона сузились.

"Что?"

Хозяин сунул руку в карман плаща и вытащил свёрток. Кожаный бумажник, перевязанный ремешком, с торчащим уголком листка бумаги. Он протянул руку и протянул её капитану. Варрон нахмурился.

"Что это?"

Сержант медленно перевернул свёрток. На лицевой стороне кто-то аккуратно написал: «Варрон IV–II». Варрон протянул руку, чтобы схватить свёрток.

«Теперь провосты разносят письма?»

Лицо сержанта оставалось каменным и непроницаемым, когда он убрал руку, оставив сверток вне досягаемости Варрона.

«Вряд ли, капитан. Это было найдено на теле солдата примерно в миле от форта. На человека напали, сэр. Жестоко».

Глава пятая

Варрон плотнее закутался в плащ, защищаясь от пронизывающего ветра, свистевшего на пустоши у крепости, и снова погнал ленивую кобылу вперёд. Он успел лишь накинуть плащ и сапоги, пока нетерпеливый сержант-провоста стоял в дверях, раздражённо постукивая. Он был благодарен за присутствие Салония, полностью облачённого в доспехи и форму гвардейской когорты. Хотя у него не было причин не доверять провосту, обстоятельства были крайне необычными, и он глубоко задумался о целесообразности такого поступка, прежде чем смиренно схватил плащ и шагнул вперёд.

Он даже не дошёл до двери, как заметил Катилину рядом. Он попытался её удержать, но, как и ожидалось, безуспешно, и они присоединились к трём прево, как только Салоний вернулся с тремя лошадьми из конюшен второго.

Путешествие по городу прошло без происшествий. Было уже поздно, и местные жители занимались своими делами, в то время как большинство солдат несли службу в форте. Растущее гражданское поселение значительно оживлялось, когда основная часть войск распускалась с заходом солнца.

А почти в миле от поселка, через продуваемые ветром вересковые пустоши, в удивительно холодное и ветреное утро для столь позднего сезона, небольшая группа приблизилась к группе людей, собравшихся под деревом в тени живой изгороди.

От вершины холма вдоль живой изгороди тянулся овраг, спускаясь к ручью в неглубокой долине. Канава была сезонным ручьём, сейчас она была сухой и каменистой. Под буком стояли ещё двое фортовых надзирателей с тремя местными жителями: мальчиком и девочкой лет семи и мужчиной, предположительно, их отцом.

Когда они приблизились и натянули поводья, дети прижались к коленям отца, отчасти чтобы согреться, отчасти из страха перед теперь уже семью солдатами вокруг. Когда шестеро всадников спешились, Варрон шагнул к канаве, прищурившись и вглядываясь в тень дерева.

На дне канавы, скрючившись, лежало тело. Его туника была покрыта грязью, но, что ещё более тревожно, запеклась от засохшей крови. Высохшие ручейки извивались по склону оврага. Сержант-провост подошёл к нему, сжимая в руках перевязанный кожаный свёрток, который всё ещё не был распечатан. Варрон раздраженно посмотрел на него, но тот проигнорировал его и указал в канаву.

«Мой первый вопрос, капитан, знаете ли вы этого человека?»

Варрон осмотрел тело с вершины берега, стараясь рассмотреть как можно больше деталей. Тело было одето в простую военную тунику и бриджи, без доспехов и знаков различия. В нескольких ярдах от него, выше по оврагу, лежал плащ из серой шерсти, изорванный и запятнанный грязью и кровью. Хотя лицо было скрыто положением тела, лежащего там, где оно упало или было брошено, взъерошенные каштановые волосы и цвет кожи были совершенно непримечательны.

Причина смерти, однако, была очевидна. Шесть отверстий в тунике мужчины красноречиво свидетельствовали о тяжёлых ножевых ранениях, полученных им. По мнению Варрона, смертельными были лишь две из этих ран, так что нападавший проявил неоправданную жестокость. Одно дело, когда солдат погибает в разгар битвы с вражеским копьём, пронзившим ему живот, но попасть в засаду, быть зверски убитым и брошенным в канаве на растерзание воронам – это плохой конец для любого человека.

«Могу ли я увидеть его лицо?»

Сержант жестом подозвал одного из своих помощников, и тот спустился в ров, к месту, где лежало тело, и осторожно повернул его туловище так, чтобы было видно лицо. Его щека и лоб были покрыты следами от камней во рву, но это был молодой человек, лет двадцати, чисто выбритый и с круглым лицом. Варрон покачал головой.

«Я его не узнаю, сержант. Но я вижу ужасно много новобранцев, и вы, уверен, понимаете. Это те люди, которые его нашли?»

Проректор кивнул.

Они пришли в форт, чтобы сообщить нам. Мужчина обыскал тело, когда его нашли, и обнаружил этот мешочек, спрятанный под туникой. Им следовало бы оставить всё как есть, но я уверен, что у них были благие намерения, и они пришли прямо к нам, поэтому не вижу реальных причин их задерживать. Они рассказали нам всё, что знали, и, к тому же, живут в гражданском поселении.

Варрон кивнул.

«И поэтому следующий вопрос: «Что он здесь делал?»

«Верно», — кивнул сержант, вытаскивая из сумки кожаный свёрток и протягивая его Варрону. «Из уважения к вашему званию, капитан, я позволю вам сначала это прочитать, но мне придётся вернуть его и самому изучить улики».

Варрон что-то проворчал и развязал ремешок снаружи. Он осторожно развернул футляр и расправил бумагу внутри, пока Салоний и Катилина подходили к нему. Он скользнул взглядом по написанному, пробегая глазами короткую и явно наспех написанную записку.

Он моргнул.

Протерев глаза, он снова поправил бумагу и прищурился, словно пытаясь разглядеть что-то сквозь нее.

«Что случилось?» — тихо спросила Катилина, остановившись перед ним.

Варрон ещё мгновение смотрел на бумагу, а затем опустил руку, потирая висок и лоб другой рукой. Он посмотрел на неё с несколько растерянным выражением лица.

«Невозможное письмо…»

«Что?» Катилина снова шагнула к нему. Потянувшись к бумаге, она на мгновение опешил, когда рука Варрона дёрнулась, убирая письмо за пределы её досягаемости. Она молча окинула его оценивающим взглядом и решила не толкать.

«Не здесь», — пробормотал капитан, — «и не сейчас».

Когда Катилина отступил назад, чтобы присоединиться к Салонию, сержант-прево протянул ему руку.

«Капитан?»

"Нет."

Солдат стиснул зубы и прорычал сквозь сжатые губы: «Сейчас, капитан!»

«Нет, сержант», — Варрон покачал головой и снова спрятал бумагу в кожаный бумажник.

«Объясните, сэр», — прорычал ректор. Его рука, вероятно, неосознанно легла на рукоять меча. Угрожающе, хоть и непреднамеренно.

Варрон пристально посмотрел на него.

«Это не только личное, сержант, это еще и очень, очень конфиденциально».

«Боюсь, я вынужден настоять, капитан Варрон».

Варрон отступил назад.

«Вы можете настаивать на своем, сержант, но вы не получите этот листок бумаги».

Двое мужчин застыли, пристально глядя друг на друга. Воздух вокруг них почти дрожал от напряжения. Варрон увидел, как остальные провосты поднимаются на холм, чтобы присоединиться к своему сержанту, и с некоторым удовлетворением отметил, что Салоний обошел его и теперь почти рядом с ним.

«Ради бога!»

Оба мужчины вздрогнули от гнева в голосе Катилины, когда она встала между ними, разрядив напряжение.

«Сержант, возможно, у вас есть полномочия предъявлять такие требования, хотя я не уверен, насколько они осуществимы на открытой местности за пределами военной территории. Варрон, вы, возможно, старше сержанта по званию, но вы знаете, что это его работа. Теперь вам двоим нужно сесть в седла, и мы все вместе отправимся обратно в форт. Мой отец может решить, что делать. Полагаю, вы оба подчинитесь маршалу?»

Прево слегка побледнел, хотя Варрон готов был поспорить, что это было вызвано скорее гневом и разочарованием, чем страхом. Намеренно отвернувшись от сержанта, чтобы взглянуть на Катилину, он кивнул.

«Я подчинюсь решению маршала».

Последовало долгое, раздраженное молчание, и наконец ректор прорычал сквозь стиснутые зубы: «Я тоже».

Когда Варрон и его спутники вернулись к своим лошадям, сержант отдал приказы своим людям, не отрывая взгляда от Варрона. Двое из его людей подняли тело и осторожно положили его на спину одной из лошадей.

Воспользовавшись задержкой, Варрон, Катилина и Салоний сели на коней и быстрым шагом направились обратно к крепости. Как только они отошли достаточно далеко, чтобы Катилина счёл это безопасным, она слегка наклонилась в седле.

«А теперь расскажи мне, что это было?»

Варрон быстро оглянулся и увидел, как нетерпеливый сержант подгоняет своих людей.

«Как я и сказал: невозможное письмо». Он нахмурился. «Письмо из невозможного источника… или ложь».

«Варрон…»

«Это от моего кузена Петруса».

Салоний нахмурился. «Что в этом такого странного, сэр?»

Варрон ещё раз быстро оглянулся и увидел, что старосты спешат его догнать. Он уселся в седло и зарычал.

«Потому что Петрус уже десять лет как мертв».

Когда отряд медленно въезжал в ворота форта, двое прево отделились от группы и направились в госпиталь с телом несчастного солдата. Сержант обменялся короткими фразами с другим своим солдатом, и, когда всадник поскакал вперёд, он поравнялся с Варроном и с подозрением посмотрел на него.

«Мой подчиненный отправился вперед, чтобы договориться о встрече с маршалом и префектом».

Варрон кивнул.

«Молодец он».

Вся группа молча продолжила свой путь по оживлённой главной улице форта, хотя все присутствующие поспешно расступились, уступая дорогу старшему офицеру и знатной даме, стоявшим среди группы прево. Две минуты спустя они остановились у здания штаба, где их ждал другой прево. Когда они спешились, он, сохраняя бесстрастное выражение лица и вытянувшись по стойке смирно, последовал за своим сержантом, когда они вошли в здание. Гвардейцы маршала присоединились к ним в дверях и провели их через двор с колоннадой и главный зал в главную комнату, где Сабиан сидел за широким дубовым столом, а префект Кристус – слева от него.

Салоний остановился рядом с капитаном и быстро, но незаметно оглядел комнату. Редко кто, кроме офицера или гвардейца, видел кабинет префекта изнутри. Пожалуй, «кабинет» – это ещё мягко сказано. Комната была достаточно большой, чтобы установить и запустить катапульту. Яркий свет лился сквозь большие мансардные окна со свинцовыми переплётами, расположенные высоко в потолке, примерно в двадцати пяти футах над ним. Пол был украшен мозаикой с изображением императорского ворона, а стены повсюду украшали карты и трофеи. Для солдата, проводившего большую часть времени в общей казарме, это зрелище было поистине захватывающим.

«Сержант». Короткое подтверждение их присутствия от Сабиана, который был занят изучением документов на своем столе, снова привлекло внимание Салониуса к причине их присутствия.

Сабиан поднял взгляд, и Варрон предположил, что он был не единственным, кто заметил гнев в глазах маршала или услышал раздражение в его голосе, когда он резко сказал: «Каталина! Присоединяйся ко мне».

На мгновение Катилина, казалось, собиралась возразить, но в конце концов здравый смысл взял верх, и, тихо произнеся «отец», она пересекла комнату и села на свободное место справа от отца. Он бросил на неё быстрый взгляд, которого Варрон не увидел, хотя был уверен, что понимает, что значат эти слова. Затем маршал отодвинул от себя книгу и откинулся назад.

«Сержант, что все это значит?»

Проректор вышел вперед.

«Сэр, сегодня утром к воротам подошли трое местных жителей и сообщили, что нашли тело. Отец, чьё имя…»

«Краткую версию, пожалуйста», — рявкнул Сабиан. Варрон вздохнул. Катилина явно настроила отца на резкость и нежелание сотрудничать.

Сержант беспокойно заерзал.

«Они нашли тело солдата в канаве примерно в миле отсюда. Его зарезали шесть раз. Местные жители быстро обыскали солдата, чтобы установить его личность, и обнаружили запечатанный кожаный бумажник, адресованный капитану Варрону. Капитан посетил тело вместе с нами и подтвердил, что не знает этого солдата, но теперь отказывается вернуть его властям».

«Это правда, Варрон?»

Капитан кивнул.

«Знаете, капитан, что в вопросах военного права провосты имеют право изымать и удерживать то, что они считают доказательством. Вы можете быть старше сержанта по званию, но его полномочия очевидны».

«В обычной ситуации, сэр, я бы согласился», — чётко заявил Варрон. «Однако я считаю, что в данных обстоятельствах необходимо рассмотреть некоторые аспекты, прежде чем я соглашусь оставить всё как есть».

«Какие аспекты?» — Сабиан начал раздражаться.

Варрон выпрямился.

«Если бы я сказал, что кошелек связан с Петрусом, вы ожидали бы, что я от него откажусь, сэр?»

Сабиан тяжело откинулся назад.

«Петрус?»

«Да, маршал».

Сабиан пренебрежительно махнул рукой в сторону ректоров.

«Сержант, это уже не ваша проблема. Отведите своих людей обратно в казармы».

Сержант удивлённо моргнул, затем бросил на Варрона сердитый взгляд, отдал честь, развернулся и вышел из комнаты, быстро следуя за своими провостами. Сабиан нахмурился, глядя на Варрона, а капитан многозначительно прочистил горло.

Сабиан устало потер лоб, а затем повернулся к префекту четвертой армии.

«Кристус, не будешь ли ты так добр, позволь нам с Варроном немного побыть наедине?»

Префект резко кивнул и встал, тихо выйдя из комнаты, хотя Варрон не мог не заметить раздражения на лице мужчины, когда тот проходил мимо двух мужчин, стоявших в центре комнаты.

"Сэр?"

Он повернулся на бок и понял, что Салоний ждет приказа отступать.

«Нет, Салоний. Мне нужно, чтобы ты остался здесь».

Сабиан бросил короткий взгляд на Катилину, а затем подозвал капитана. Комната внезапно показалась удивительно большой и пустой, ведь в ней было всего четверо. Варрон кивнул Салонию, и двое солдат подошли к столу. Варрон поправил завязку на кожаном кошельке.

«Вы помните Петруса, сэр?»

Когда Сабиан кивнул, Салоний прочистил горло.

«Сэр, если вы простите за вопрос, кто такой Петрус?»

Маршал наклонился над столом и сложил пальцы.

«Знаешь ли ты историю своего префекта и обороны Саравис-Форк, солдат?»

Салоний почтительно кивнул. «Я знаю эту историю, сэр. А Петрус?»

«Он был моим двоюродным братом», — ровным голосом заявил Варрон.

Салоний обернулся и удивленно заморгал, когда капитан повернулся к нему и продолжил.

Мой двоюродный брат и старший сержант в отряде Кристуса. Мы были ровесниками и оба служили под началом маршала во времена правления Велутио, вместе с Кордой. Но к тому времени, как Кристус отступил от Саравис-Форка, он потерял три четверти своих людей. Петрус погиб во время осады.

Сабиан перевел взгляд на молодого солдата, стоявшего рядом с Варроном.

Ваш капитан пришёл ко мне после возвращения Кристуса. Он просил разрешения отправить разведывательную группу в горы на поиски выживших; полагаю, на поиски Петруса. Я отклонил его просьбу. Кристусу уже поручили возглавить карательную операцию.

Он кашлянул и протянул руку к Варрону.

«Я полагаю, вы не возражаете против того, чтобы я прочитал эту записку».

«Конечно, нет, маршал. На самом деле, ничего особенного, но… я полагаю, вы уже слышали мои новости?»

Сабиан опустил руку на стол и задумчиво похлопал по грубому дереву.

«Да. Я собирался прийти к вам сегодня днём, чтобы поговорить об этом, но, похоже, события развивались не по плану».

«Что ж, сэр», продолжил Варрон, «я совершенно уверен, что за этим стоит кто-то внутри крепости, и, учитывая это, я делаю все возможное, чтобы сохранить в тайне все, что может иметь хоть какое-то отношение к делу».

Маршал откинулся назад.

«Вы опасаетесь, что вас отравил кто-то из наших?»

«У меня есть основания так полагать, сэр. Я пока не уверен, как всё это связано, сэр, но почти уверен, что это так. Я был ранен в бою, как вы знаете, но рана была нанесена прекрасным императорским клинком, покрытым ядом, хотя и владел им варвар. Меч, похоже, исчез, как утренний туман, но я намерен его найти. Это единственная связь, которая была у меня с моим врагом… до сегодняшнего утра».

Сабиан кивнул. «Ты думаешь, кто-то пытался тебя убить, чтобы помешать тебе получить это?»

«Да, сэр».

Варрон протянул руку и положил пакет на стол.

«Посмотрите, и я думаю, вы согласитесь».

Сабиан снова наклонился вперёд и медленно развернул ремешок, открыл бумажник и разгладил бумагу на деревянной поверхности. Он пробежал глазами краткое послание. Почти детским почерком были написаны следующие слова:

Варрон.

Я понимаю, что для вас это станет шоком, и вам будет трудно поверить, что это я, но это правда. Я жив. И я в безопасности. Но для вас это не так.

Я настоятельно прошу вас. Умоляю вас встретиться со мной, поскольку у меня есть крайне опасная информация, которой я хочу с вами поделиться. Я нахожусь в гражданском поселении за пределами форта Саравис-Форк, в задней комнате гостиницы.

Никому не говори, но поторопись. Мне очень важно тебя увидеть.

Петрус.

Сабиан взглянул на Варрона.

«Понимаю. Полагаю, ты собираешься пойти?»

Капитан кивнул.

«Тогда я лучше пошлю эскорт», — сказал маршал. «Там, наверху, опасная территория. Возможно, это и имперские земли, но слишком близко к границе, чтобы чувствовать себя комфортно».

Варрон покачал головой.

«Нет, сэр. Учитывая происходящее, я в гораздо большей безопасности один, чем с кем-то из военных. Салоний может поехать со мной».

Сабиан на мгновение откинулся назад, а затем кивнул в знак согласия.

«Полагаю, да. Полагаю, вы намерены уйти быстро и тихо?»

«Да, сэр. Я думал, сегодня вечером, пока темно. Нам нужно время, чтобы собрать всё необходимое, и мне нужно будет съездить к Скортиусу и раздобыть ещё лекарств. До Сарависа три дня пути, даже если мы поедем самым быстрым путём, а у меня мало времени».

Он повернулся к Салонию.

«Я надеюсь, вы пойдете со мной?»

«Конечно, сэр», — молодой человек слегка выпрямился. Варрон снова повернулся к маршалу, постукивая пальцем по нижней губе.

«Мне нужно будет поговорить с Кордой еще и о мече».

Сабиан встал и мягко помахал рукой.

«Сосредоточься на подготовке к путешествию. Я поговорю с Кордой, и мы найдём твой таинственный меч, Варрон. И я хочу быть в курсе событий, если что-то произойдёт».

Он наклонился и полез в плотно обитый сундук, вытащил оттуда небольшой мешочек и бросил его на стол. Тот со звоном упал набок. Варрон поднял бровь.

«Около сорока корон. Используй их с умом. Это должно обеспечить огромную лояльность простолюдинов по пути, и ты сможешь нанять курьеров, чтобы они сообщали мне о любых изменениях или о том, что, по-твоему, мне нужно знать».

Варрон протянул руку, схватил тяжелый мешок с монетами и для безопасности привязал его к поясу.

«Я благодарен вам за поддержку, маршал. Очень важно, что здесь есть человек, которому я доверяю; сейчас таких людей очень мало».

Сабиан улыбнулся. «Мы знаем друг друга очень давно, Варрон. Ты же знаешь, я ценю хороших людей. А теперь иди и разберись со всем этим. И помни, я хочу, чтобы ты вернулся целым и невредимым. Я чётко дам понять Скорцию, что он не должен ставить на тебе крест. То, что никто не знает лекарства, не значит, что его нет где-то».

Поклонившись, Варрон повернулся и вышел из комнаты, а Салоний последовал за ним. Катилина проводила их взглядом, а затем повернулась к отцу и увидела, что он смотрит на неё с непроницаемым выражением лица. Она почувствовала, как невольно навернулись слёзы.

«Что случилось, отец?»

Маршал улыбнулся и ободряюще сжал ее руку.

«Он вернётся, моя дорогая. И если есть лекарство, будь уверена, Скортий его найдёт. Я об этом позабочусь».

Она слабо улыбнулась.

«Всё это похоже на заговор. Убийства, отравления и послания от мёртвых. Недоверие своим. Так вы раньше описывали гражданскую войну…»

Маршал грустно кивнул и уставился мимо нее в какую-то невидимую точку в воздухе.

«Как ни странно, именно так я себя и чувствую. Хотелось бы, чтобы Каэрдин был рядом и мог во всём разобраться. У него был такой извилистый ум. Для интриг, по-моему, слишком прямолинейный. К счастью, Варрон умён и находчив, и он тоже помнит былые времена».

Скортий рассеянно постукивал пальцами по предплечью, разглядывая свой аптекарский шкафчик с полками и отделениями, заполненными странными травами и вытяжками.

Варрон нетерпеливо сидел на скамье рядом с Салонием. Окинув взглядом кабинет врача, занимавший лишь небольшую часть госпитального блока форта, он отметил низкие деревянные балки, простые беленые стены с нарочито розовым оттенком, практичный деревянный пол и свитки и диаграммы, пришпиленные к большинству открытых поверхностей, изображающие странные и неприятные внутренние органы с информативными подписями. Он откашлялся и открыл рот, чтобы заговорить, но Скортий, не оборачиваясь, раздраженно махнул рукой и издал звук «цок». Наконец врач нашел то, что искал, и достал небольшой муслиновый мешочек. Насыпав немного порошка в ступку, он растер его с уже готовой смесью.

Двое посетителей ждали, капитан раздражённо постукивал пальцами по колену. Скортий молча вернулся к полкам и снова принялся их изучать. Спустя, как показалось Варрону, целый час, доктор нашёл небольшой флакончик с чем-то маслянистым. Он держал его под углом над чашей и наблюдал, как одно из вязких семян скользнуло по стакану и упало в смесь.

«Ладно», — сказал он, снова начиная молоть. «Это твоя последняя надежда».

С довольным видом он высыпал смесь в водонепроницаемый пакет и аккуратно завязал верх. Вернувшись к гостям, он пометил пакет чернильным стилусом.

«Итак, — деловито объявил он. — Большой пакет с буквой „I“?»

Варро посмотрел на первую сумку, которую ему дали почти час назад.

«Я» — это три раза в день, каждый день, независимо от обстоятельств».

Скортий кивнул. «Условия?»

«Нужно было поесть перед этим и что-нибудь выпить после».

«А эффекты?»

Варрон заерзал, словно наказанный ученик.

«Только симптомы?»

Скортий стиснул зубы.

«Не все симптомы, Варрон. Три раза в день, и это сохранит твой разум ясным. Это нужно исключительно для твоего психического состояния и бодрствования. Но предупреждаю тебя сразу: яд с каждым днём проникает всё глубже. Даже с самыми лучшими лекарствами, которые я могу тебе дать, ты постепенно заметишь ухудшение работы мозга. Я разработал режим, который должен продержаться ещё долго после того, как ты обычно «встаёшь с постели». Тебе, скорее всего, хватит не больше пары дней, но, возможно, ты продержишься две недели или больше».

«Ты такой оптимист, Скортий».

Доктор злобно посмотрел на Варрона.

«Я врач, Варрон, а не чудотворец. Если бы я мог излечить смерть, мой сын был бы жив».

Капитан откинулся на спинку кресла и вздохнул.

«Ну ладно. Во-первых, чтобы я мог думать и не заснул».

Скортий кивнул, и капитан передал сумку Салонию, который осторожно положил ее в седельную сумку у себя на коленях.

««II»? — подсказал Скортий.

Варрон поднял со скамьи второй большой мешок и осмотрел его.

«Это от боли. Один раз в день; два раза, если боль станет совсем невыносимой».

«Подробности, приятель!» — рявкнул Скортий. «Эта штука здесь, чтобы ты выжил. Будь в курсе!»

«Э-э…» Варрон непонимающе посмотрел на сумку.

Скортий наклонился и выхватил его у него из рук.

Каждое утро, как только вы начинаете свой день. Он очень сильный. Если принять его, а потом долго лежать, лекарство повлияет лишь на небольшую часть вашего организма, но приведёт к передозировке, и вы рискуете нажить целый ряд новых проблем. После приёма нужно заниматься спортом, чтобы лекарство распространилось по всему организму. Только так оно попадёт туда, где ему нужно, в нужной концентрации.

Варрон недовольно кивнул.

«И… — продолжал врач, — если станет совсем невыносимо, именно невыносимо, а не просто «болит», примите вторую дозу где-нибудь вечером. А потом нужно будет хотя бы час поработать над тем, чтобы сердце забилось».

Варрон снова кивнул.

«А третье?» — спросил он. «Ты мне об этом ещё не рассказал».

Он поднял небольшой водонепроницаемый мешок, пока Салоний забирал у Скортия второй контейнер и клал его в седельную сумку.

Доктор прислонился спиной к шкафу.

«Важно. Очень важно, чтобы ты это запомнил». Он явно обращался к Варрону, хотя его взгляд упал на Салония, когда он постучал левым указательным пальцем по правой руке, чтобы подчеркнуть свои слова.

Варрон и Салоний кивнули в унисон.

«Это одна из самых крепких смесей, которые я когда-либо готовил».

Кран.

«В этой сумке всего четыре дозы».

Кран.

«Поэтому обязательно возьмите с собой весы, чтобы точно измерить ровно четверть этого размера».

Кран.

«Не принимайте его в течение часа после приема других лекарств».

Кран.

«Не пейте ничего, кроме воды, в течение трех часов после этого».

Кран.

«Не допускайте попадания на открытую рану».

Кран.

«И обязательно принимайте не более одной дозы в течение дня».

Он закончил постукивать и скрестил руки.

«А ты», — он сердито посмотрел на Салония. «Не трогай. Эта смесь, если её использовать неправильно, может убить даже здорового медведя, не говоря уже о человеке. Она опасна для Варрона, но что он теряет?»

Варрон пристально посмотрел на него, но доктор наклонился к молодому стражнику.

Если он выпил слишком много, по любой причине; или если у него, кажется, на это есть реакция; если есть признаки припадка или его кожа приобрела фиолетовый оттенок, убедитесь, что он пьёт воду пинтой за пинтой. Промойте ему всё как следует. Не позволяйте ему прекращать пить воду, пока он не обоссётся. Понятно?

Салоний кивнул, и Скортий повернулся к капитану.

«Хорошо, что с тобой этот разумный парень. У меня такое чувство, что ты бы умер ещё до того, как добрался до деревни, если бы его не было рядом, чтобы позаботиться о тебе.

«Ты не спросил, куда мы идём, Скортий? Разве тебе не любопытно, учитывая мои обстоятельства?»

Доктор вздохнул.

«Варрон, у меня нет времени бездельничать. У тебя есть дела? Ладно. Придерживайся моего плана лечения, и ты сможешь всё сделать и вернуться. А пока мне нужно следить за сотней ран, некоторые из которых опасны для жизни, и маршал передал, что хочет меня видеть, так что я буду занят как никогда».

Капитан кивнул и мягко встал. Протянув руку, он положил её на плечо Скортия и слегка сжал.

«Спасибо. Я вернусь, надеюсь, в течение недели. Присмотри за людьми».

Доктор грустно улыбнулся.

«Разве я не всегда так делаю? А теперь убирайтесь из моей больницы».

Когда Варрон скованно повернулся и вошёл в дверь, доктор схватил Салония за руку и, поднявшись, последовал его примеру, перекинув кожаную сумку через плечо. Он удивлённо моргнул и поднял взгляд.

«Позаботьтесь о нём, молодой человек. Убедитесь, что он осторожен с лекарством, и обязательно перезвонит мне. У меня есть несколько идей, которые нужно обсудить».

Салоний кивнул, отдал честь и последовал за своим командиром на холодную, но яркую послеполуденную солнечную улицу.

Варрон туго завязал мешочек и аккуратно убрал его в седельную сумку, перекинутую через колено. Указательным пальцем он размешал кружку с лимоном и водой, тщательно размешав порошок до полного растворения, а затем одним большим глотком выпил содержимое. Он взглянул на окно, а затем снова на Салония.

«Я думаю, пришло время».

Салоний благодарно вздохнул. Двое мужчин уже три часа были готовы к отъезду, собираясь в дорогу, ожидая наступления темноты. Он медленно встал, расправил плечи и потянулся. Он почтительно тихо отступил в сторону, пропуская Варрона, а капитан встал, взвалив на плечи свои сумки.

«Салоний, мне нужно кое-что сказать…»

Молодой человек поднял брови, но ничего не сказал.

«Я не действующий капитан, а вы сейчас даже не служите официально. Я очень рассчитываю на вас, и вам, вероятно, придётся рассчитывать на меня. Мы не будем в лагерях, среди солдат или где-либо ещё, где звание имеет значение».

«Сэр?» Салоний выглядел неуверенным.

«Знаю, это кажется странным, — улыбнулся капитан, — но я Варрон, а ты Салоний, и я думаю, этого достаточно. Никаких званий. Ты теперь не солдат, не стражник и не телохранитель. Ты мой спутник. Понимаешь?»

Молодой человек кивнул и ухмыльнулся.

«Понял, сэр».

«Прекрати!» — проворчал капитан.

Продолжая улыбаться, Салоний вышел вслед за Варроном из комнаты, перекинув седельную сумку через плечо, как и капитан. Они на мгновение остановились на кухне в задней части дома, где Мартис протягивал им мешок с готовой едой. Варрон остановился перед своим слугой и грустно улыбнулся.

«Вот и всё, Мартис. Меня не будет как минимум неделю, так что сомневаюсь, что увижу тебя снова».

Коренастый мужчина взглянул на Варрона и прочистил горло.

«Мне не нужно торопиться, сэр. Я подожду вашего возвращения».

Улыбка Варрона на мгновение померкла, а затем вернулась с несколько натянутым выражением.

«Я скоро здесь не пробуду, Мартис. Тебе нужно найти новую работу. Я сообщил командиру форта, что в моё отсутствие ты можешь полностью распоряжаться моим домом. Оставайся столько, сколько потребуется, пока не найдёшь новую должность. Я оставил тебе несколько месячных зарплат в надёжном кошельке. Ты знаешь, где искать».

Салоний с удивлением увидел слёзы в глазах слуги и выпрямился, понимая, что сам вот-вот выкажет гораздо большее недовольство, чем следовало бы. Он молча стоял, пока Варрон пожал слуге руку, и молча повернулся, направляясь к задней конюшне.

Салоний взял сумку, предложенную слугой, и благодарно кивнул ему.

«Надеюсь, у тебя все получится, Мартис».

Бросив последний сочувственный взгляд на внезапно побледневшего мужчину, Салоний повернулся и вышел навстречу вечернему ветерку, прошёл через небольшой сад и вошёл в конюшню. Мартис договорился с жительницей поселения за стенами о прекрасной рыжей кобыле по весьма разумной цене. Будучи офицером, Варрон владел своим конём, но тот, что был назначен его спутнику, оставался собственностью когорты. Они усердно трудились весь день, навьючив лошадей хорошо сбалансированными вьюками, и всё это в уединении капитанской конюшни.

Когда он вошел, капитан как раз застегивал ремни на своих седельных сумках. Он обошёл лошадь, подтягивая ремни и проверяя, как застёгнуты сумки, пока Салоний прикреплял свои седельные сумки и проводил последние проверки. Он взглянул на Варрона, довольный результатом, а капитан подошёл к дверям конюшни и заглянул в узкую щель.

«Достаточно темно. Пошли».

Двое мужчин подвели лошадей на пару шагов вперёд, и Варрон откинул деревянную балку, широко распахнув двери. Улица, как они и предсказывали, была практически пустынна. Большинство мужчин уже были свободны от службы, отдыхая в банях или своих комнатах, или же проводили свободное время либо в собственном баре форта, либо в одном из менее респектабельных питейных и проституток в гражданском поселении.

Пара привлекла несколько заинтересованных взглядов, когда, полностью облачённые в доспехи, они вели своих коней по мощёной дороге между домами офицеров к западным воротам форта. Их путь был тщательно выбран как единственный, проходящий между казармами, зернохранилищами и мастерскими, что позволяло им встретить минимальное количество людей.

Варрон с глубоким подозрением, хотя, по-видимому, и безосновательным, оглядывал каждого, кого они встречали. Лишь немногие взгляды на них бросали простые солдаты, спешащие по своим вечерним делам. Пять минут спустя они подошли к воротам с горящими жаровнями и факелами, где стояло полдюжины стражников, опирающихся на копья. Увидев приближающегося старшего офицера, они поспешно вытянулись по стойке смирно.

Ворота стояли полуоткрытыми и оставались таковыми до тех пор, пока не пришёл вечерний караул, и эти люди не вывалились. Стражники отдали им честь, но не стали их допрашивать. Такая свобода была в новинку для Салония, но с другой стороны, почему стража должна была подвергать сомнению полномочия старшего офицера, покидающего лагерь? И вот двое мужчин вышли в ночь, и горящие за ними огни делали тьму впереди ещё глубже.

Как только они вышли из круга света, падавшего от ворот, Варрон жестом подозвал своего спутника, и они оба сели в седла и развернули коней под прямым углом, подальше от дороги, вдоль крепостной стены, освещённой жаровнями и патрулируемой теперь уже далёкими тенями. Впереди на фоне всё более темнеющего горизонта виднелись слабые огни и мрачные силуэты гражданских зданий.

Другим жестом Варрон направил их вниз по склону, за небольшую рощицу деревьев. Молча, прислушиваясь к отдалённому бормотанию людей на стенах, они сняли гребни со шлемов и сунули их в открытые сумки рядом с собой. Затем, полностью сняв шлемы, они застегнули подбородочные ремни и повесили их на луку седла перед собой, прежде чем натянуть капюшоны плащей на головы и поплотнее закутаться в шерстяные складки. И, больше не выставляя напоказ своё звание и положение, два теперь уже обычных всадника вернулись на травянистый склон и двинулись в сторону гражданского поселения, между домами и на главную северную дорогу, ведущую к форту.

Немногочисленные фигуры, бродившие на открытом пространстве, были совершенно равнодушны к двум закутанным в плащи фигурам, медленно бредущим по городу, озабоченные тем, как бы с пользой провести свободное от службы время, занимаясь дешёвым вином или пивом, женщинами низкого достоинства и азартными играми. Достигнув конца оккупированной территории, Варрон и Салоний начали свой путь на север, к горам.

Когда они скрылись из виду, какие-то силуэты отделились от теней, отбрасываемых одной из башен форта, и неторопливо зашагали в ночь по северной дороге.

Глава шестая

Кроваво-красное солнце медленно поднималось над холмами на востоке, бросая на равнину странный, зловещий свет, пронизанный тенями одиноких деревьев. Первые голодные птицы этого дня печально кричали из редких кустов, а подлесок кишел шуршащими созданиями. Дорога от Вороньего холма к горам проходила через несколько туземных поселений, и Варрон с Салонием проехали через первое вскоре после полуночи. Единственным признаком жизни был лай собаки на проезжающих всадников из-за ворот фермы.

И вот, устав от долгой ночной поездки, Салоний повернул тяжёлую голову к капитану и прочистил горло. Ночь выдалась на удивление тихой: по взаимному молчаливому согласию оба мужчины почти не произносили ни слова. Теперь же, под всё более ярким солнцем, тишина казалась не столь необходимой.

«Капитан?»

«Варрон», — напомнил ему капитан.

«Да, хорошо… Варрон?»

«Что случилось, Салоний?»

Молодой охранник слегка пошевелился, его затекшие и ноющие кости хрустнули при движении.

«Мы что, собираемся спать днём и ехать ночью? Я уже начинаю немного уставать».

Варрон покачал головой.

«Думаю, раз уж мы зашли так далеко, сегодня продолжим путь и остановимся на вечер». Он указал вперед, и Салоний проследил за его взглядом к далеким вершинам и долине, змеящейся впереди, слишком далекой, чтобы разглядеть какие-либо детали.

«Долина, — сказал Варрон, — отличное место для остановки. У входа есть деревня с хорошей гостиницей, и мы должны добраться туда ближе к вечеру, что позволит нам сделать пару остановок, чтобы отдохнуть и поесть. Что ещё важнее, примерно в часе езды вверх по долине от деревни есть имперская стоянка, и, учитывая наше положение, я очень не хочу попасть там в засаду. Мы можем остановиться в гостинице, поесть там и отправиться в путь за несколько часов до рассвета завтрашнего дня. Я хочу воспользоваться темнотой, чтобы скрыться от посторонних глаз».

Салоний кивнул. Кто бы ни стоял за всем этим, он отравил одного офицера и зарезал солдата. Похоже, осторожность была в порядке вещей.

Варрон взглянул на своего попутчика и поднял бровь.

«Думаю, нам стоит остановиться и что-нибудь перекусить?»

«О да, Варрон. Конечно, верю».

Капитан ухмыльнулся: «Ну, тогда пойдём».

Вытянувшись, насколько позволяло седло, Варрон свернул с дороги к небольшому вольеру, образованному подковой густого подлеска и травянистой кручей, усеянной кроличьими норами. Спешившись в небольшой лощине, они привязали лошадей к самой крепкой ветке молодого вяза, растущего на опушке подлеска, и принялись рыться в седельных сумках в поисках еды, заботливо собранной вчера Мартисом.

Варрон схватил сумку с мясными нарезками, сырами и половиной буханки хлеба и побрел к выступающему валуну, на ходу выхватывая из-под пояса нож и сумку со снадобьями Скорция. Салоний глубоко зарылся в сумку, пытаясь найти робкий мешочек с фруктами. Он рылся пальцами в плотно набитом содержимом, кончик языка высунулся из уголка рта, и резко остановился, пригнув голову.

«Что случилось?» — крикнул Варрон со своего места в нескольких ярдах от него.

Салоний медленно поднял голову и выглянул из-за зелени небольшого вяза.

«Не уверен». Он поднял руку, чтобы прикрыть глаза от яркого солнца. Земля на протяжении нескольких миль была ровной, и раннее утреннее солнце сжигало ночную росу, окутывая поля и ручьи жутким покрывалом бледного тумана. Перед его глазами возникали какие-то силуэты, на первый взгляд всадники или монстры, которые быстро превращались в безобидные деревья или высокие кусты. Он вздохнул и покачал головой.

«Ничего. Видел всякое. Подозреваю, вся эта езда и отсутствие сна».

Когда он обернулся, Варрон уже стоял рядом с ним.

Не спеши игнорировать свои инстинкты, Салоний. Несколько часов назад у меня было предчувствие, что кто-то идёт за нами примерно в полумиле. Если за нами следили всю дорогу от Вороньего холма, сегодня они наиболее уязвимы. Сегодня ночью они смогут добраться до перевалочной базы и передать сообщения, если понадобится. Но сейчас они всё ещё слишком далеко от имперских аванпостов. Думаю, нам лучше двигаться дальше, как только мы перекусим.

Молодой человек нахмурился.

«Как думаешь, нам стоит попробовать выбраться из долины незамеченными и обойти холм с другой стороны?»

«Нет смысла», — покачал головой Варрон. «Они, очевидно, знают, что мы здесь, и, если только они не видели, как ты пригнулся, наше главное преимущество заключается в том, что они не знают, что мы о них знаем».

«Хорошее замечание. Как будто ничего необычного не произошло».

Двое мужчин несколько минут сидели в задумчивом молчании, жуя хлеб с сыром, пока Варрон не заметил, что его спутник с интересом наблюдает за ним.

"Что?"

«Я не понимаю, сэр».

«Чего не понимаю?» — терпеливо ответил капитан.

«Зачем кому-то убивать вас, я имею в виду?» Салоний нервно поерзал на своём камне, понимая, что ступает на опасную почву. «Высшее командование вас уважает, все старшие офицеры вас любят и подчиняются вам, у вас самые преданные младшие офицеры в армии, и ваши солдаты вас любят, сэр. Я знаю, что инженеры — самое изолированное и избегаемое подразделение в армии, и даже инженеры вас уважают. Так кто же мог это сделать?»

Варрон устало рассмеялся.

«Если бы я знал это, не думаю, что мы оказались бы в таком положении, но боюсь, что я, скорее всего, просто стал жертвой чего-то гораздо большего, чем я».

«Послание твоего кузена», — кивнул Салоний. «Этот солдат был убит, чтобы помешать доставке сообщения в форт, а ты…» Он на мгновение запнулся. «То, что случилось с тобой, произошло по той же причине. Так что…»

«Значит, что бы за всем этим ни стояло, оно как-то связано с Петрусом и фортом Саравис-Форк. А это значит, что префект Кристус, учитывая его связи с Саравис-Форк, возможно, как-то в этом замешан. Но мы не можем исключать кого-либо только из-за отсутствия очевидной связи. Что бы вы ни говорили, в своё время я нажил себе врагов».

Салоний откинулся на спинку стула и спрятал остатки сыра и мяса.

«Ну, я думаю, мы узнаем больше, когда приедем туда».

Двое мужчин встали и снова упаковали седельные сумки, украдкой, но зорко поглядывая на пейзаж. Больше никакого движения не было, и утренний туман начал рассеиваться, оставляя после себя зелёную зелень, простирающуюся до самых дальних холмов. Отвязав лошадей, они сели в седла и выбрались из подлеска обратно на дорогу.

Мили пролетали быстро и тихо, солнце неуклонно поднималось всё выше, принося тепло, которого не было накануне. Редкие птичьи трели постепенно сменились щебетанием, жужжанием пчёл в цветах у дороги, отдалённым мычанием коров и другими звуками фермы, а также равномерным хрустом копыт по гравию дороги. Разговоры были редкими и короткими, оба всадника остро ощущали окружающее и старались подмечать любое движение в поле зрения, при этом, по-видимому, не замечая никого из наблюдателей.

Когда солнце миновало зенит и начало медленно клониться к холмам и западному океану, они остановились у разрушенного амбара и, укрывшись в укромном и удобном месте, съели ещё несколько кусков хлеба и мяса. Снова закончив трапезу и упаковав остатки, Салоний вытащил руку из сумки, когда Варрон схватил его за руку и указал на окно с давно выбитым стеклом, гнилой рамой и подоконником, увитым плющом.

«Посмотрите туда!»

Салоний проследовал в указанном направлении и заметил двух конных. Всадники находились примерно в полумиле от него, их было видно там, где они вышли из-под укрытия редких деревьев. Сомнений в их коварных намерениях почти не оставалось, учитывая, как быстро и скрытно они двигались по открытой местности параллельно дороге. Он прищурился, но не смог разглядеть почти ничего, кроме их тёмных плащей.

«Они нас опережают. Может быть, они нас потеряли?»

Варрон покачал головой. «Они точно знают, где мы. Они просто пользуются возможностью, пока мы заняты, быстро прочесать открытое пространство, чтобы потом вернуться в укрытие и дождаться, пока мы пройдём».

«Тогда мы продолжим как обычно?»

«Да», — кивнул Варрон.

«Что ты собираешься с ними делать?» — спросил молодой человек, завязывая ремни на седельной сумке.

«Я думал об этом. Думаю, нам придётся разобраться с ними сегодня вечером. Деревня — переправа по дороге в долину. Это единственный мост через реку, и вода там довольно быстрая и глубокая. Теоретически велосипедисты могли бы объехать, но местами это довольно рискованно, и в темноте туда не ехать».

«Значит, им придется идти через деревню?» — нахмурился Салоний.

«Вероятно. Если бы было ещё светло, они могли бы обойти холм и направиться к имперскому форпосту, но тогда они потеряют нас из виду, так что, думаю, останутся в поле зрения. Значит, нам нужно немного сбавить темп. Я хочу добраться до гостиницы, когда стемнеет, чтобы им пришлось либо перейти мост, где мы сможем их видеть, либо разбить лагерь где-нибудь по эту сторону деревни».

Молодой человек улыбнулся.

«И что бы они ни делали, мы будем знать, где они».

Варрон кивнул.

«Но сегодня вечером, думаю, нам, вероятно, придётся с ними разобраться. Хочу поближе рассмотреть, с кем мы имеем дело».

Они снова сели на коней и поехали к деревне, расположенной между крутыми, защищенными склонами холмов и пронизанной быстрой молодой рекой, стекающей с гор.

Их шаг едва заметно замедлился, и Варрон и Салоний впервые увидели деревню, когда последняя дуга солнца исчезла за склоном долины, погружая дно во мрак. Долина в этом месте была на удивление узкой: два скалистых отрога торчали из холмов и почти встречались, словно клещи. В проломе лежало скопление зданий, в основном построенных в северном имперском стиле с темно-серым каменным основанием, достигающим высоты окон, увенчанных деревянными верхушками. Некоторые дома состояли только из одного этажа, что было излюбленным стилем многих северных народов, но кое-где у некоторых зданий был и верхний этаж, как у городских домов и многоквартирных домов более южных имперских городов. Через центр деревни протекала река, неширокая, но глубокая и быстрая, наполняя долину фоновым гулом.

Салоний воспользовался случаем и оглянулся, но преследователей не увидел. Более того, они не видели их уже несколько часов, и молодой солдат начал беспокоиться, не ушли ли они вперёд через деревню.

Приближаясь к самым дальним строениям, они почти не замечали признаков жизни. Это были фермы, где к непрерывному шуму воды теперь примешивалось блеяние овец и кудахтанье кур в загоне. Двое мужчин медленно проехали по узкому каменному мосту и прищурились. С заходом солнца быстро стемнело, и серые каменные и тёмно-дубовые строения стали густыми тенями в сумраке. В нескольких домах мерцал свет. Сальные свечи, подумал Салоний. Масло здесь, на севере, стоило дорого, и в бедной деревне, расположенной на холмах, вряд ли были регулярные поставки.

Гостиница возвышалась над центральной частью деревни – зелёной лужайкой, где из кучи валунов постоянно бил ручей, вода которого струилась в небольшой каменный желоб, а затем стекала по ручью в реку. Салоний одобрительно улыбнулся, окинув взглядом гостеприимное большое, хорошо освещённое двухэтажное здание. Дверь была похожа на дверь конюшни, разделённую на верхнюю и нижнюю створки. Нижняя была заперта на засов, а верхняя открыта, отбрасывая гостеприимный жёлтый свет на тёмную землю снаружи.

Двое мужчин молча спешились и подвели лошадей к двери. Варрон передал поводья своему спутнику и вошел внутрь, исчезнув из виду на пару минут, приближаясь к бару. Салоний молча стоял, держа поводья, и, пользуясь случаем, скучающим взглядом огляделся по сторонам. Мост был узким и каменным. Надежды на то, что какой-нибудь всадник пересечет его бесшумно, было мало, так что Варрон был прав. Если только их преследователи не воспользовались шансом вырваться вперед сегодня днем, им придется остаться на ночь в долине, предположительно достаточно близко, чтобы иметь возможность следить за деревней и своей добычей. Пока они с Варроном спали по очереди, они могли легко наблюдать за мостом из гостиницы. Он улыбнулся.

«Сюда!» — раздался голос Варрона из-за стены здания.

Салоний провёл лошадей шагом вокруг здания к конюшням, где Варрон ждал с мальчиком в фартуке. Конюх взял поводья, пока гости снимали с сёдел свои многочисленные сумки и важные вещи, после чего он повёл лошадей к месту ночлега. Варрон и Салоний смотрели ему вслед, как он скрылся, отмечая, где будут стоять их лошади, а затем вошли через боковую дверь в гостиницу. Варрон остановился у входа и тихо поговорил со своим спутником.

«Я заказал комнату с другой стороны гостиницы, с той стороны, откуда мы въехали в деревню. Объясню, когда поднимемся».

Они быстро прошли через тёплый, гостеприимный бар и лёгкой рысью поднялись по лестнице в дальний конец коридора. В конце коридора Варрон остановился и возился с ключом, пока замок со щелчком не открылся, и дверь не распахнулась. Салоний пересёк комнату, бросил сумку на пол, подошёл к окну и выглянул из-за рамы в темноту.

Из окна открывался вид на мост и долину вдали. Преимущества этого вида были очевидны. Варрон присоединился к нему и указал наискосок в переулок рядом с гостиницей. Салоний вгляделся в тенистое пространство и заметил низкую деревянную крышу туалета всего в нескольких футах от него: лёгкий выход, не привлекающий внимания посетителей. Он улыбнулся.

«Чтобы незаметно начать утро?»

Варро кивнул и бросил свой чемоданчик рядом с другой сумкой.

«Это и многое другое. Как только мы устроимся, мы отправимся на поиски друзей и посмотрим, чем они занимаются».

Луна стояла высоко, но её частично закрывали бегущие облака. Варрон и Салоний отодвинули от окна стол с грязными тарелками, и капитан пролез внутрь, на удивление ловко, как показалось Салонию, учитывая его возраст и нынешнее состояние здоровья. Когда молодой человек приблизился к окну, готовый последовать его примеру, он увидел, как Варрон перемахнул через подоконник и с тихим стуком приземлился на пологую, утеплённую деревянную крышу туалета.

Салоний пролез сквозь лаз, ловко и бесшумно перебрался на крышу и приземлился на корточки. Он взглянул вниз, в переулок, и увидел, что Варрон легко приземлился на земляной пол. Молодой солдат присоединился к нему на тенистом переулке. Они быстро отряхнулись и развернули льняные шарфы, которыми обмотали рукояти мечей, чтобы не создавать лишнего шума при спуске.

«Мы берем лошадей?» — спросил он хриплым шепотом.

«Нет», — ответил Варрон, расправив плечи. «Слишком шумно. И они будут достаточно близко, чтобы увидеть гостиницу, так что они не могут уйти далеко за пределы фермы. Следуйте за мной».

Салоний кивнул, и они тихонько двинулись к задней части гостиницы. Обойдя следующий дом, они увидели короткий переулок, ведущий к темному пятну, откуда доносился шум журчащей воды. Глубоко вздохнув, Варрон тихонько побежал по переулку к берегу реки. Очевидно, слишком далеко, чтобы прыгать, и слишком быстро, чтобы идти вброд или плыть, единственной точкой перехода оставался мост. Снова свернув за угол, они двинулись вдоль берега реки к мосту.

«Как думаешь, они будут это смотреть?» — прошептал Салоний, когда они остановились в нескольких ярдах от последнего здания.

«Определенно. Один из них наверняка проснётся».

«И каков план?» — спросил молодой человек.

«У нас есть выбор. Наименее заметный путь — карабкаться по внешней стороне». Он указал на очень узкий выступ, где слой плитки выступал из серого камня. «Это будет опасно, потому что выступ почти не виден, и он обязательно будет скользким. В противном случае мы рискнём и перебежим».

«И надеяться, что они в этот момент отвернутся? Немного рискованно».

«Значит, это та сторона», — согласился Варрон.

Ещё один глубокий вдох, готовясь к бою, и капитан метнулся через небольшое пространство к мостику, пригнувшись под парапетом и крепко ухватившись за замковые камни. Бросив последний взгляд на Салония, Варрон начал медленно ползти по краю мостика, издавая тихие шуршащие звуки, почти полностью заглушённые шумом воды.

Молодой человек наблюдал за происходящим с некоторым трепетом, затаив дыхание и с колотящимся в груди сердцем. Он чуть не выпрыгнул на открытое пространство, увидев, как нога Варрона поскользнулась на узком краю обрыва, и на мгновение, от которого замерло сердце, мужчина повис над потоком, ухватившись за кончики пальцев, прежде чем снова удержаться и, шаркая, добраться до безопасного дальнего берега. Бесшумно спустившись в высокую траву и поднявшись на берег, он помахал Салонию.

Молодой солдат перепрыгнул через пролом и спрыгнул с обрыва, ухватившись за верхушку стены. Кряхтя, он начал подтягиваться, полагаясь в основном на силу рук и опираясь на кончики пальцев ног, чтобы удержать равновесие. Казалось, прошло несколько часов, хотя на самом деле это были всего лишь мгновения, прежде чем он добрался до противоположного берега и с благодарностью спрыгнул на траву рядом с Варроном. Старик тихо и ободряюще похлопал его по плечу и замер на мгновение, давая им обоим перевести дух.

Сделав глубокий вдох, он жестом пригласил Салония следовать за ним и двинулся вдоль внешней стены фермы.

«Мы обойдем деревню сзади и выйдем оттуда. Они будут сосредоточены на гостинице, мосту и дороге, так что мы будем в безопасности».

Салоний кивнул и присоединился к капитану, медленно пробираясь вдоль стены. Где-то неподалёку залаяла собака, и оба мужчины на мгновение замерли, прежде чем как можно тише продолжить путь. Через несколько минут они обогнули ферму и пробирались между курятником и шатким деревянным сараем с отсутствующими планками. Миновав последний участок сетчатой ограды, они добрались до куста крыжовника, который стал последним укрытием перед открытым пространством.

Двое мужчин остановились и огляделись. Варрон повернулся к своему молодому спутнику.

«Если бы вы искали место, где можно было бы разбить лагерь незамеченным и хорошо рассмотреть мост и гостиницу, где бы вы остановились?»

Салониус прищурился в темноте. Склон долины представлял собой крутой травянистый склон, испещренный кроличьими норками и усеянный небольшими камнями. Там, где склон начинал выполаживаться, лежало скопление больших валунов, которые были бы идеальным местом, если бы не слишком ограничивающий обзор. Широкий участок открытой травы, используемый для выпаса коз, не обеспечивал никакой защиты. Рядом с дорогой находилась небольшая роща. Конечно, в ней было бы неудобно разбивать лагерь, но зато там было и укрытие, и хороший обзор. Через дорогу почти такая же земля тянулась до голого склона долины. На открытом пространстве среди широкого круга взбитой грязи стояло грязное деревянное строение. Отсюда он его не видел, но помнил, что проходил мимо него по пути в деревню. Коровий хлев.

«Два возможных места, сэр», — нахмурился молодой человек. «Роща и сарай».

«Но какой именно?»

Салоний неуверенно покачал головой. «Возможно, и то, и другое. В роще им будет неуютно, но там никто их не встретит, и им будет хорошо видно. В сарае будет теплее и комфортнее, но есть вероятность, что фермер их найдёт».

Варрон кивнул.

«Но ведь уже ночь. Все животные на ферме уже спят в своих постелях. Слышите корову?»

«Нет», — нахмурился Салоний. «Ты хочешь сказать, что они убили всех коров?»

«Мы говорим о людях, которые убили как минимум офицера и курьера. Думаете, они откажутся убить фермера и несколько коров?»

Молодой человек всматривался в темноту, пытаясь оценить размеры здания.

«И что же нам теперь делать, сэр?»

«Если они наблюдают за мостом и гостиницей, то вряд ли видят остальную часть долины. Мы направляемся к скалам, затем обходим деревья и спускаемся по долине, прежде чем пересечь дорогу и подойти к сараю с другой стороны».

Не дожидаясь подтверждения от молодого солдата, Варрон тихо и быстро выбежал из укрытия и скрылся в сумраке за грудой валунов у подножия склона долины.

Сердце Салония снова забилось быстрее, и он последовал его примеру, мчась и пригнувшись. Хотя сначала казалось, что расстояние очень велико, он за считанные секунды добрался до валунов и скрылся среди них, тяжело дыша. Он обнаружил, что капитан тоже хрипит и держится за бок, опираясь на один из больших камней.

«Вы в порядке, сэр?»

«Немного болит. Придётся принять лекарства, когда вернёмся в гостиницу».

Не вдаваясь в дальнейшие комментарии, он сделал несколько глубоких вдохов, расправил плечи и вышел из-за валунов. На протяжении нескольких сотен ярдов их движения будут скрыты от коровника деревьями, а за ними они окажутся достаточно далеко, чтобы их скрыла сама темнота. Салоний снова последовал за ним, пристроившись к старшему и с досадой отметив, как Варрон держится за бок, когда тот идёт.

«Если луна выйдет из-за облаков, нас будет гораздо лучше видно», — заметил он. Варрон пожал плечами.

«Если выйдет луна, нам просто придется лечь на траву и ждать следующего облака».

Некоторое время они шли молча, пока Варрон не решил, что они прошли достаточно далеко. Затем они как можно быстрее и легче перебежали дорогу и побежали к относительному укрытию в подлеске на склоне долины. Оказавшись среди невысокого кустарника, они снова остановились передохнуть, наклонившись вперёд, уперев руки в бёдра и глубоко дыша.

Варрон взглянул на Салония и пожал плечами. Молодой человек кивнул, и они вдвоем двинулись к амбару, теперь смутно, темнее, вырисовываясь среди кромешной тьмы. Они двигались медленно и осторожно. Было мало шансов, что обитатели будут наблюдать за ними где-либо, кроме деревни, поэтому скорость была гораздо менее важна, чем тишина. Стараясь как можно тише пробираться среди колючих, шуршащих растений, они приближались все ближе и ближе к амбару, и грубые доски, из которых он был построен, постепенно становились различимы во мраке.

Салоний с тревогой смотрел на своего начальника, стоявшего в трёх шагах впереди. Было ясно, что все эти внезапные движения и движения вызвали проблемы с раной капитана. Возможно, она даже снова открылась, и он мог истекать кровью, пока они двигались. Салоний не мог сказать этого, пока они не достигли пятна света. Состояние Варрона добавляло к его коллекции беспокойств по мере продвижения. Что, если коровы были заперты где-то в другом месте, а амбар пуст. Куда они тогда будут смотреть? Что, если их преследователи уже ушли вперёд и находятся на императорской перевалочной станции? Что, если… и этот вопрос не давал ему покоя весь день: что, если эти люди окажутся невиновными? Или даже союзниками?

Он понял, что его темп замедлился и он начинает отставать от капитана, идущего впереди.

«Чёрт возьми», — пробормотал он себе под нос и немного ускорил шаг. Сейчас уже бесполезно поддаваться сомнениям.

К тому времени, как он догнал Варрона, они были всего в нескольких ярдах от сарая. По крайней мере, один из его страхов рассеялся, когда они, пригнувшись, пересекли открытое пространство; грязь, к счастью, высохла благодаря недавнему отсутствию дождя. Присев у стены сарая, Салоний услышал доносившийся изнутри гул приглушённых разговоров. Он напряг слух, чтобы расслышать больше, но детали всё ещё были неразборчивы. Было ясно, что двое мужчин очень тихо разговаривают.

Варрон молча прошаркал вдоль стены к отверстию в досках, откуда сквозь него пробивались слабые проблески жёлтого света. Он заглянул внутрь и жестом подозвал Салония.

Внутри сарая находились двое мужчин. Один лежал на грубой соломенной подстилке, плотно укутанный в одеяло, под головой у него была свернута потница. Другой сидел у окна сарая, глядя на деревню вдали. Он был одет в грубую тунику и штаны. Это была не военная туника, а гражданская, но на поясе, застёгнутом на талии, висела крепкая имперская сабля. Быстрый взгляд назад подтвердил, что рядом с лежащим мужчиной, на расстоянии вытянутой руки, лежит второй меч. Салоний вытянул шею, чтобы заглянуть глубже в хлев, и с отвращением отметил источник запаха, мягко доносившегося через окно. Полдюжины коров лежали в разных позах позади, куда их привели и, не задумываясь, перерезали им горло. Салоний почувствовал необъяснимую тошноту.

Варрон подтолкнул его локтем, указал на наблюдателя, а затем тихонько постучал себя по груди. Двумя пальцами, изображая шаг, он имитировал обход сарая к окну, а затем слегка похлопал себя по мечу. Салоний кивнул в знак понимания и указал на дверь сарая. Большая дверь была закрыта лишь бечёвкой, предназначенной, как и предполагалось, для закрытия снаружи. Он изобразил, что перерезает бечёвку клинком, а затем указал на лежащую фигуру. Варрон кивнул в знак согласия и протянул руку. Салоний схватил её и пожал один раз, прежде чем медленно и тихо вытащить меч. Варрон сделал то же самое и, кивнув, начал медленно и тихо крадучись ползти вдоль стены.

Салоний побрел в противоположном направлении, к двери. Вокруг двери были щели, и ему нужно было быть осторожным, чтобы его не заметили. Он занял самую скрытую позицию, откуда мог видеть завязанную верёвку через щель, достаточно широкую, чтобы просунуть меч. С колотящимся сердцем он искал другую щель и, найдя удобную, тихо ждал, наблюдая за человеком у окна. К его раздражению, теперь, когда он мог слышать, они перестали разговаривать. Затаив дыхание, он ждал.

Первый признак того, что Варрон сделал движение, напугал его. Раздался неприятный хруст, и человек у окна тихонько вскрикнул. Пока Салоний вонзал меч между досками и с лёгкостью перерезал верёвку, он с заворожённым ужасом наблюдал, как человек у окна медленно откинулся назад и упал на пол. На месте его глаз зияла дыра, а из раны хлынула разноцветная липкая струя неприятных ощущений. Он на мгновение дёрнулся, булькая, когда Салоний распахнул дверь. В окне появился Варрон с мрачным выражением решимости на лице, с меча, залитого кровью.

Закутанный в одеяло мужчина схватил меч и быстро поднялся на ноги, его взгляд метался между изможденным трупом на полу и кровожадным зрелищем в окне. Он был так поглощен Варроном, что не заметил, как дверь распахнулась за ним, и не увидел, как коренастый молодой солдат перепрыгнул через порог, высоко подняв меч.

С мрачной улыбкой Салоний с силой ударил бронзовым эфесом меча по самой макушке, мгновенно лишив противника сознания. Тот рухнул на пол.

Варрон пристально посмотрел на него.

«Думаешь, у нас есть время брать пленных?»

Салоний пожал плечами, защищаясь.

«Прежде чем убить их, я бы предпочел узнать, кто они, сэр».

Рыча, Варрон обогнул стену сарая и ворвался внутрь. Наклонившись и вытерев меч о тунику убитого, он бросил на своего товарища сердитый взгляд.

«Вы думаете, они невиновны?» — рявкнул он. «Они в штатском, без знаков различия или званий. Но они вооружены, как солдаты, и следуют за нами. Хотите ещё?»

Салоний стоял молча.

Варрон пнул упавшее тело.

«Этого я не знаю, но думаю, это мог быть один из ректоров из Кроу-Хилла».

Он указал на потерявшего сознание человека.

«А вот этого ублюдка я знаю. Я его в лицо знаю. Он из охраны префекта».

Салоний отпрянул под напором гнева капитана. Варрон подошёл и прижал палец к груди Салония.

«Ты ему голову размозжил — ты его и носи».

«Да, сэр».

Вложив меч в ножны, юноша наклонился и легко поднял бесчувственного солдата, перекинув его через плечо. Пока он устраивался поудобнее, Варрон собрал седельные сумки из кучи в комнате и взвалил их на плечи. Бросив гневный взгляд на Салония, он решительно вышел из сарая и направился к дороге, ведущей к мосту.

Молодой человек поспешил за ним, бросив обеспокоенный взгляд на интерьер.

«Сэр?» — позвал он, подбегая, чтобы догнать их.

«Что?» — яростно рявкнул Варрон.

«А как же этот бардак? Разве нам не следует спрятать тело? И найти их лошадей, сэр?»

Варрон замер на месте, и Салоний чуть не упал на него. Он обернулся и указал на амбар.

«Во-первых, если бы вы были более внимательны к окружающей обстановке и меньше беспокоились об этических последствиях своих действий, вы бы увидели, что фермер лежит выпотрошенный в глубине сарая, за коровами. Никто не найдёт его до завтрашнего утра; возможно, до полудня. К тому времени нас уже давно не будет».

Он снова двинулся вперед, медленно, а Салоний шел рядом, и на его лице отражалось раскаяние.

«Во-вторых: нам не нужны их лошади. У нас есть свои, и у меня есть их седельные сумки. У лошадей не будет ничего, что могло бы нам пригодиться».

Он искоса взглянул на молодого человека.

«В-третьих, перестаньте называть меня «сэр»!» — вздохнул он.

Салоний слабо улыбнулся.

«Прости. Это тяжело. Годы солдатской службы, и эти вещи укореняются. Знаешь? Мне трудно остановиться. Будь ты со вторым составом или сам по себе, ты всё равно капитан. Ты всё ещё мой начальник, и это неправильно».

Варрон открыл рот, чтобы что-то сказать, но Салоний не унимался.

«Я знаю, что должен. Я знаю, что сейчас нам нужно быть максимально незаметными, и эти «капитан» и «сэр» привлекают внимание, и я стараюсь. Время всё изменит».

«В этом и есть часть проблемы, Салоний», — проворчал Варрон. «У меня мало времени. Каждый прожитый час приближает тебя к повышению или отставке. В итоге ты можешь стать владельцем такой вот гостиницы». Он указал через мост туда, куда они направлялись.

«Я всегда так планировал. Но каждый час, приближающий тебя к будущему, приближает меня к дыре в земле».

Он молча шёл вперёд, опустив голову и хрустя гравием, ведущим к мосту. Теперь не было нужды в деликатности.

"Мне жаль."

Капитан повернулся к Салонию.

«Извините, — повторил он. — Я с этим справляюсь, но иногда кажется, что это безнадёжно».

Салоний улыбнулся, как он надеялся, с одобрением.

«То, что ты делаешь, важно. То, что мы делаем, важно. Мы обречены на это. Сами боги направили нас на этот путь, и кто может спорить с богами? А будущее нам неизвестно, ибо все боги могут его прочесть. Мой сержант говорит, что Скортий — лучший врач во всей армии. Если есть способ тебя вылечить, он его найдёт. Но мы должны это сделать: добраться до развилки Саравис и найти твоего кузена. Если это настолько важно, что люди готовы убить, чтобы остановить это, то нам нужно это найти».

Варрон взглянул на своего спутника, и наконец его брови разгладились, и на лице мелькнула улыбка.

«Ты возлагаешь большие надежды на этого Цернуса, не так ли?»

«При всём уважении, — ответил молодой человек с ухмылкой, — ты нашёл меня благодаря Оленю-Повелителю. Когда тебя ранили, ты хотел пить. По пути к госпитальной палатке ты, должно быть, встретил больше сотни человек: сержантов, инженеров, лучников, пехотинцев и медиков. Сколько из них знают Цернуса?»

Варрон моргнул.

«Возможно, горстка», – продолжал Салоний. «А из этой горстки людей, слышавших о Кернусе, из сотен окружавших вас, сколько, как вы думаете, стояли перед ним?»

«Я никогда об этом не думал», — ответил капитан, снова удивленно моргая.

«Судьба. Боги. Путь». Салоний улыбнулся. «Цернус благословил тебя, потому что тебе нужно кое-что сделать. Что-то действительно важное». Он усмехнулся. «И поскольку ты не мог справиться один, Цернус благословил меня и послал к тебе. Эти события развивались ещё до того, как я вступил в армию».

Их голоса немного понизились, когда они вышли на деревенскую площадь. Свет всё ещё горел из входной двери и окна гостиницы. Двое мужчин, не спавших двое суток, ощущали полночь, но на самом деле был лишь разгар вечера.

«Мне нужно выпить», — усмехнулся Варрон.

Салоний нахмурился, глядя на него.

«Но нет, если вы принимаете сильные лекарства».

«Я откажусь от этого и просто приму обычные лекарства и немного чего-нибудь покрепче с полки за барной стойкой».

Они вдвоем нырнули в переулок рядом с гостиницей, и Варрон посмотрел на Салония и указал на тело, свисающее с его плеча.

«Я поднимусь на крышу и вытащу его оттуда».

«Хорошо». Салоний слегка переместил вес и замер, слегка расставив ноги, готовый к прыжку. Варрон ухватился за деревянную доску, слегка выступавшую из стены хозяйственной постройки, и с кряхтением поднялся на крышу. Салоний воспользовался возможностью осмотреть бок капитана и, к своему удивлению, не увидел крови. Возможно, он слишком переживал из-за раны. Собравшись с духом, он поднял тело на уровень крыши и почувствовал, как вес поднимается, когда Варрон схватил его и закинул на крышу. Его внимание привлек лёгкий свист, и он нырнул обратно в тень рядом с хозяйственной постройкой, его взгляд метался туда-сюда в поисках источника шума.

Какая-то фигура, радостно насвистывая и пьяно петляя, вышла в переулок от входа в гостиницу. Салоний, затаив дыхание, с болезненным интересом наблюдал, как мужчина, войдя в тень у входа в переулок, повозился со своими штанами и помочился, в основном на стену соседнего дома, но частично и себе под ноги.

«Чушь собачья», — пробормотал он, тряся ногой и снова завязывая штанину. Продолжая стряхивать мочу с ноги, он, не оглядываясь, вышел из переулка и пошёл по лужайке. Через мгновение он исчез из виду, и единственным признаком его присутствия был далёкий радостный свист.

Вздохнув с облегчением, Салоний отступил от стены и поднял взгляд: Варрон содрогался в безмолвной истерике, раскачиваясь взад-вперед. Улыбнувшись, молодой солдат ухватился за доску и подтянулся, чтобы присоединиться к своему капитану.

Варрон вытер глаза, снова разразился приглушённым смехом и замер, глубоко вздохнув. «Прелесть. Абсолютно прелесть». Хлопнув Салония по спине, он потянулся через крышу и ухватился за подоконник. Он подтянулся, всё ещё глядя на Салония, и уперся в раму.

«Ладно. Пропусти его».

Салоний с хрипом потянулся, толкая бесчувственное тело к окну. Варрон схватил его за плечо и поднял, тихо ругаясь.

«Этот ублюдок — настоящий кретин».

Когда тело пролетело через окно, и Варрон внезапно освободился от тяжелого веса, он упал спиной на пол и обнаружил, что смотрит в глаза, сияющие любопытством.

Он внезапно вздрогнул и, когда его глаза привыкли к полумраку комнаты, обнаружил, что смотрит на улыбающееся лицо Катилины.

«Какого чёрта ты здесь делаешь?» — спросил он. Позади него раздался скрежет: Салоний пролез через окно и присел рядом с телом, удивлённо уставившись на женщину, сидевшую на краю кровати.

Катилина посмотрела на капитана.

«Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя бегать одну? Даже с твоим неотступным опекуном».

Варрон сел и покачал головой.

«Твой отец будет в ярости. Он больше никогда не позволит тебе покинуть Венген. Чёрт, он растерзает меня лошадьми, когда узнает, что ты со мной!»

Катилина вздохнула, и глаза ее лукаво блеснули.

«Позволь мне разобраться с отцом. Ты же знаешь, я справлюсь. К тому же, он так занят всем происходящим в Кроу-Хилле, что, вероятно, даже не заметил моего ухода». Она взглянула на выражение лица Варрона и приложила палец к его губам, когда он открыл рот, и мягко сжала их.

«Только не пытайся меня отговаривать. Ты же знаешь, что это не сработает, так зачем же тратить наше время? Если твой кузен жив, мы с ним встретимся. К тому же, — улыбнулась она, — если это какой-то военный заговор, разве ты не считаешь, что здесь я в большей безопасности, чем среди тысяч потенциальных врагов в форте?»

Варрон смотрел на неё со смесью паники и восхищения. Он привык справляться с противоречивыми чувствами, когда дело касалось Катилины. Он также знал, что она права. Как только она примет решение, ничто его не изменит. Ни Варрон, ни её отец, ни, вероятно, даже сами боги. К тому же, что он сделает, отправит её обратно одну? Безопаснее оставить её с собой до возвращения с Саравис-Форк. Безопаснее. Безопаснее подальше. «Страж Кристуса!»

«Что?» — Катилина уставилась на него.

«Твой отец», — сказал Варрон, хлопнув себя по лбу.

«О чем ты говоришь, Варрон?»

Если охрана префекта следит за мной и убивает фермеров, то велика вероятность, что сам префект замешан. И если это так, и твой отец расследует это, то каждый день, проведённый в Кроу-Хилл в окружении людей Кристуса, он в опасности.

Катилина прищурилась.

«Люди, следующие за тобой, — это Кристус?»

«Один точно был. Я хорошо знаю его лицо». Он присел и перевернул бесчувственное тело, чтобы она могла видеть его лицо. «Этот человек проиграл мне деньги в кости. Он определённо один из них».

«А остальные?» — спросил Катилина, глядя в умиротворенное лицо потерявшего сознание мужчины.

Салоний вышел в центр комнаты.

«Простите, сударыня, но вы о них знали. И что вы имеете в виду под «другими»?»

Катилина откинулась назад и потянулась.

«Я видел, как они вышли из форта; четверо из них были замаскированы и действовали скрытно. Я всё время отставал от них примерно на милю. Они не особо наблюдательны».

"Дерьмо!"

Варрон повернулся к Салонию.

«Где-то ещё двое. Возможно, они уже на перевалочном пункте в долине».

Молодой человек кивнул и указал на тело возле окна.

«Я подозреваю, что наш друг знает, где они».

Варрон расправил плечи и потер бок.

«Ну, он не спешит просыпаться. Привяжите его и заткните рот кляпом. Убедитесь, что он надёжно закреплён, и засуньте его под кровать. Сомневаюсь, что он проснётся до утра, но я не хочу его потерять».

Он повернулся к Катилине.

«Думаю, нам нужно поговорить. Могу я угостить вас выпивкой?»

Она одарила его сокрушительной улыбкой.

«Давно ты этого не говорил, мой маленький кролик».

Варрон на мгновение улыбнулся, а затем заметил улыбающегося на заднем плане Салония.

«И ты можешь перестать ухмыляться и заняться им. Когда он успокоится, спустись вниз и присоединяйся к нам. Я принесу тебе выпить».

«С удовольствием, сэр».

Варрон злобно взглянул на Салония, а затем повернулся, чтобы проводить даму в дорожной одежде вниз по лестнице к бару.

Глава седьмая

Адана проснулся, чувствуя необычайную боль и дезориентацию. Что он пил прошлой ночью? Он попытался дотянуться до ноющей головы и понял, что с миром творится что-то ужасное. Окружающее медленно прояснилось, и ему потребовалось мгновение, чтобы осознать, что он лежит вверх ногами и слегка покачивается взад-вперёд. Он прищурился, разглядывая фигуры перед собой. Ах, да…

Варрон схватил палку, которой он лениво постукивал себя по ноге, и вытянул ее вперед, чтобы остановить раскачивающегося человека.

«Боюсь, у тебя могут возникнуть небольшие неприятности, мой друг».

Рядом с ним Салоний ехидно улыбнулся.

«Не хотите ли рассказать нам немного о себе?» — спросил Варрон дружелюбным, певучим голосом, словно обращаясь к трудному ребенку.

«Кто вы такие?» — невинно спросил висящий человек.

Варрон радостно улыбнулся и ударил мужчину по голове крепкой, молодой и зелёной палкой, которую он держал в руке. От удара тот вскрикнул, а на его щеке и виске осталась длинная красная полоса.

«Со мной недавно случилось кое-что плохое, — сказал Варрон своим радостным голосом, — и это действительно начинает радовать меня. Более того, осмелюсь сказать, чем дольше ты будешь терпеть, тем счастливее я стану!»

«Понятия не имею, о чём ты говоришь!» — Мужчина, висевший на дереве, наконец осознал, что ему холодно, и с трудом поднял голову, чтобы увидеть своё тело. Он был голым. «Что ты делаешь со мной?»

«А, а про наготу? Боюсь, это совершенно лишнее и ни к чему, — рассмеялся Варрон. — Я просто хотел тебя немного унизить. А теперь скажи мне, кто ты».

«Меня зовут Марко. Я кузнец из…»

Его прервал ещё один резкий удар хлыста Варро, и он снова вскрикнул. На груди у него пробежала красная полоса. Варро наклонился вперёд, ухмыляясь.

«Ты можешь пропустить самую очевидную ложь. Я не помню твоего имени, но, кажется, оно начинается на «а». Я знаю, что ты в гвардии префекта, и знаю, что тебе ужасно везёт в кости. Как насчёт того, чтобы ты всё признал, или мне достанется больше удовольствия?»

Мужчина закашлялся и затрясся на привязи.

«Хорошо, я из охраны Кристуса. И да, меня зовут Адана. Нас прислал префект присматривать за тобой. До него дошли слухи, что ты замышляешь что-то важное, и он прислал нас защищать тебя».

«В самом деле», — Варрон ухмыльнулся и резко щёлкнул хлыстом, оставив неприятную царапину на бедре мужчины. «Чёрт. Я целился в какое-то уязвимое место, но ты пошевелился».

«Эй!» — вскрикнул мужчина в панике и боли.

«Да ладно тебе», — уговаривал Варрон. «Ты даже не спросил о своём товарище-провосте, которого, как ты прекрасно знаешь, я оставил мёртвым в том сарае. Мы не дураки, Адана. Просто раздражительные и вооружённые!»

Он снова ударил, на этот раз по ягодицам, гораздо сильнее, чем прежде. Хлыст, блестя, упал обратно к его боку, и капля крови упала с его кончика на землю. Мужчина закричал.

«У меня в руке стало гораздо больше энергии», — ухмыльнулся Варрон, — «я мог бы продолжать это часами».

В поле зрения появился Катилина.

«Варрон, тебе, может, и весело, но это всё. Он профессиональный солдат, как и ты. И хороший, раз дошёл до стражи префекта. Тебе нужно усилить это».

Варрон поднял бровь. Катилина откашлялась.

«Адана, скажи нам, где остальные двое».

Висящий человек нахмурился. «Ещё двое?»

Вздохнув, Катилина присела у подлеска у обочины дороги и отломила острый древесный стебель. Сосредоточенно стиснув зубы, она разломила стебель длиной в фут на три части. Наклонившись под озадаченными взглядами Варрона и Салония, она вытащила поясной нож Варрона и с его помощью обрезала концы трёх частей под углом. Спрятав нож в ножны, она пожала плечами.

«В Венгене мой отец установил правило: всех женщин нужно учить самообороне, учитывая, что там постоянно находится огромное количество солдат, не находящихся на службе, и не все из них — джентльмены. Я посмотрел первое занятие и решил, что просто поставить подножку и укусить — это мало. Я спросил адъютанта отца, капитана Чиало, и они с Меркуриасом составили схему так называемых болевых точек. Это действительно очень интересно».

Катилина держала две палки в левой руке, а другую крепко сжимала в правой. Медленно повернув повешенного лицом к себе, она присела. Одним тонким, безупречно ухоженным пальцем она провела линию мышц, идущую от уха к плечу. Почти дразня, она остановилась на полпути и ногтем провела линию к позвоночнику. Пройдя пару дюймов, она остановилась и с силой вонзила заостренный конец палки в мышцу мужчины. Он закричал и дёрнулся на верёвке, как рыба на леске.