Железный Лорд. Наместник

Глава 23 Готовность номер один

Я лихорадочно соображал, что мне делать. Сбежать от двух довольно проворных вражеских машин не выйдет — они быстрее моего «Волка». Плюс бегство подразумевало, что я окажусь к ним спиной, где броня не так крепка, как на боках или спереди.

А потому легко представить, что случится с моим мехом, когда ему в спину разрядятся сразу четыре пусковые установки.

Думаю, что выжить у меня шансов нет.

— Рекомендую… — начал было ИИ, словно прочитав мои мысли и поняв мою растерянность.

— Помолчи! — приказал я ему.

Растерянность длилась всего мгновение — и виной всему была неожиданность. Ну не ждал я, что оба противника попрут на меня. Хотя и с другой стороны — куда им еще переть, если наш правый фланг они фактически уничтожили?

Я бросил быстрый взгляд на груду металла, оставшуюся от меха Алекса.

Боже мой! Буквально сегодня утром я с ним разговаривал, что-то уточнял. Он был жив, с кем-то перешучивался, с кем-то спорил… И вот его нет. В мгновение ока его не стало. И как? Не в большом сражении, а так, во время стычки, когда мы загоняли остатки врагов воедино и казалось, что никакого сопротивления они оказать не смогут.

Но враг показал зубы, начал защищаться, и в результате Алекс погиб.

Нет, у меня не оставалось никаких надежд на то, что он пережил атаку «СОО-4». Достаточно было лишь поглядеть на его меха и сразу становилось понятно — шансов выжить у пилота там просто не могло быть.

Я тряхнул головой. Не о том думаю! Скорбеть о погибших буду потом. Сейчас нужно сосредоточиться на том, чтобы самому не оказаться среди тех, о ком потом будут скорбеть.

А шансы на это у меня неплохие — два «СОО-4» с их залповыми ракетными установками представляют огромную опасность.

Но мне повезло.

Серый и Артус открыли огонь, сосредоточив его на ближайшей машине противника.

«СОО-4» будто и не замечал, что по нему стреляют, он продолжал идти на меня.

Я понял, что парочка врагов решили совместными залпами уничтожить нас всех, и у них это неплохо получалось — двое наших мехов уже уничтожены. Правда, и у противника такие же потери.

Однако если сейчас они смогут вывести и мой мех из строя, то дальше сражение пойдет два на два. И учитывая чудовищную мощь «СОО-4», их скорость и маневренность, я догадываюсь, кто выйдет победителем из схватки.

Но, как всегда бывает, в дело вмешался случай.

«СОО-4», идущий первым, по которому сейчас палили мои товарищи, стремился еще больше сократить дистанцию с моим «Волком». Все же у ракет ближнего действия имеется серьезный недостаток — та самая эффективная дальность. Будешь бить издалека — скорее всего, промажешь, потому стрелять ими можно только когда точно уверен в том, что цель прямо перед тобой.

Вот «СОО-4» и пытался подобраться поближе, начхав на то, что его самого могут уничтожить.

Именно в этот момент и произошло то, чего никто не ожидал — дело в том, что на пусковых установках ближнего действия имелась одна крайне неприятная особенность — малейшее повреждение, и в установке могла застрять одна из ракет, детонировать, и в результате привести к взрыву всего имеющегося боезапаса.

Собственно, это была вторая причина, по которой большинство воителей или вовсе не использовали такие установки, или же предпочитали установки меньшего размера (на три или шесть ракет). Однако, как понимаю, на «СОО-4» орудие было главным калибром, а ракеты — основным или, скорее, единственным оружием при столкновении с вражеским мехом. Так что оборудовать их установками меньшего типа или вовсе другим вооружением было бессмысленно — мехи под это банально не годились.

Однако большая установка, точнее установки, которые монтировались с двух сторон меха, были главной уязвимой точкой, и поэтому их бронировали, причем довольно серьезно.

Однако в этот раз бронирование их не спасло — то ли Артус, то ли Серый сделали выстрел, который оказался решающим во всей этой схватке.

Так понимаю, что попадание произошло случайно, на такое никто и не рассчитывал. Но как бы там ни было, а один из снарядов, которые били по вражеской машине, угодил в защищенную броней установку. То ли бронеплиты там были с дефектом или же они ранее были повреждены, однако техники решили их не заменять, или, быть может, звезды так сошлись… Как бы там ни было, а снаряд пробил броню и добрался до установки.

Снаряд вопреки логике не взорвался, не нанес сильных повреждений установке, всего лишь немного погнул внешнюю стенку.

Да только этого как раз и хватило для того, чтобы одна из ракет «застряла».

А фатальным стало то, что место пуска этой ракеты было одним из первых. Иначе говоря, именно эта ракета во время очередного залпа должна была вылететь в самом начале, но не сделала этого.

Естественно, система тут же заблокировала пуск остальных, и пока пилот пытался понять, что случилось с установкой, у застрявшей ракеты, что стало еще одной роковой случайностью, «заклинило мозги» и, несмотря на множество предохранителей, защитных механизмов и специальных хитростей системы безопасности, ракета взорвалась. А так как установка к этому моменту не отработала, была загружена по полной, взрыв привел к детонации остальных ракет.

Конечно, описание этого процесса занимает куда больше времени, чем все происходит на самом деле. А уж для меня, не посвященного в тонкости того, что именно произошло (это уже потом, по обломкам Дудля смог восстановить картину происшествия и рассказать нам, как все было) все произошло мгновенно. Только что нагло прущий на меня вражеский мех, готовый вот-вот разрядиться ракетным залпом, вдруг окутался огненным шаром, а спустя мгновение шар разросся до таких размеров, что поглотил вражескую машину.

Взрывная волна была столь сильной, что ощутимо толкнула моего «Волка».

Да чего там, идущий неподалеку от взорвавшегося собрата второй «СОО-4» получил так, что вынужден был несколько десятков метров пройти боком, чтобы компенсировать полученный удар и не завалиться.

И именно это стало еще одним решающим моментом. В отличие от меня и вражеского пилота, взрыв первого «СОО-4» для Артуса и Серого хоть и стал приятной неожиданностью, однако они и не думали впадать в ступор, наоборот, мгновенно переключились на вторую вражескую машину.

Последний вражеский пилот, осознав, что гибель товарища окончательно перевесила чашу весов в нашу сторону, попытался нанести свой последний удар — разрядил в меня обе свои установки.

Но так как его машина была в неустойчивом положении, по нему били мои соратники, залп получился неточным, да и я был к нему готов и не считал ворон в этот момент. Ракеты полетели в мою сторону, однако большая часть прошла мимо, а те, что попали в «Волка», взорвались, угодив в его плечо и бок, броню которых так легко не пробьешь.

Жаль, конечно, излучатели, которые наверняка снова повредило взрывами (и за это Дудля будет долго и нудно компостировать мне мозги), но это меньшее из зол.

Главное — мой мех в целом не сильно поврежден (во всяком случае, по сравнению с тем, в каком он состоянии был бы, если бы в него разрядились сразу два этих СОО-4).

А раз так… Я развернул «Волка», нацелил орудия на вражескую машину и открыл огонь.

Артус и Серый меня поддержали.

Импульсы моих излучателей били по нижней части торса вражеской машины. Так как она находилась на склоне, прикрываться «голенищами» брони ног не выходило, и я решил, что это удобный момент, а место, куда я бил (в точку соединения ног с корпусом), являлось критически важным узлом.

И это действительно оказалось так — пара попаданий, и вражеский мех опустился на одну лапу. Он как раз карабкался вверх по склону, и одна из лап, которую он поставил для упора, вдруг подломилась и бессильно опустилась на землю.

Из-за этого весь мех накренился. Пилот пытался его поднять, но шквальный огонь мехов Серого и Артуса не позволили ему этого сделать. Более того — попытка поднять машину привела к тому, что он вновь открылся и, воспользовавшись случаем, вновь пальнул и попал.

У робота словно бы отнялись все ноги с одной стороны. Как у паука, если хлопнуть его тапком — он тут же подожмет лапки к телу, вражеский мех сложил свои лапища и тяжело опустился на землю.

А так как находился он на склоне, его накренило, и он, завалившись на бок, пропахал несколько десятков метров, пока, наконец, не остановился.

Я облегченно выдохнул и вытер пот со лба. Простейшая работенка на деле оказалась серьезным боем, из которого мы выбрались не без потерь.

К слову, о них…

В искореженной кабине легкого меха выгорело все. Алекс катапультироваться не смог и сгорел прямо там, на мостике своего боевого робота. От пилота вообще ничего не осталось…

Серый и Маркус пожелали хоронить его, как было принято на их родине — развели огромный костер, в котором должно было сгореть тело усопшего, но так как тела не было, то кострище полыхало, так сказать, в память об Алексе.

На «похороны» собралась практически вся база. Несмотря на то, что Алекс был внешником, многие имперские воители относились к нему с уважением. Он был не конфликтным и веселым человеком, ну а что касается боя, то как пилот меха он давно заслужил признание. Его мастерство в управлении легким роботом поражало даже опытных ветеранов.

Однако мастерство ему не помогло от ракетных залпов практически в упор. К сожалению…

Стоя у огромного костра и глядя на языки пламени, пожирающие огромную кучу веток и бревен, я вспомнил, что, кажется, такая же традиция имеется и в одной из отдаленных провинций империи. У нас тут так не принято. Воителям возводят склеп, в котором и покоится тело. Чем знатнее был воитель, тем больше склеп. У Тирров и вовсе огромная усыпальница, в которой и для меня наверняка припасено место…

Костер горел долго, часа три, наверное, однако все это время воители, техники, пилоты аэрокатов и танков стояли как на параде — не шелохнувшись. Все глядели на костер и, как мне кажется, у всех в головах кружились такие же мрачные и тяжелые мысли, как и у меня самого. Когда-то что-то подобное ждет нас всех…

Впрочем, нас к этому готовили. Я прекрасно осознавал, что выбирая стезю воителя, я рискую не дожить до старости. Есть огромный шанс, что однажды так же, как Алекс, я сгорю заживо на мостике своего меха, или же меня убьет прямым попаданием, или же расплющит череп во время падения меха…

Но все же это куда лучше, чем дряхлым стариком сводить дебет с кредитом в качестве асессора…

Разошлись мы, когда уже совсем стемнело. Костер догорел, и лишь яркие красные угли то и дело вспыхивали, огонь появлялся, тянулся вверх, пытался вернуть былую силу, но все было напрасно.

В коем-то веке я направился не в командный центр, а в свои «покои», если можно было назвать небольшую комнатушку, которую я занял.

Не раздеваясь, я завалился на койку и практически сразу погрузился в глубокий, без всяких сновидений сон…

Всегда казалось, что вечером сгущаются тучи, темнота навевает неприятные воспоминания и мысли, проблемы кажутся больше и серьезнее, чем есть на самом деле.

Однако утром, когда появляются первые лучи солнца (причем солнца любого, вне зависимости от того, в какой системе и на какой планете ты оказался), нахлынувшая на тебя вечером хандра отступает, волей-неволей ты делаешь, что от тебя требуется, двигаешься и…накрывающая тебя с головой волна бессилия, усталости, безвыходности словно отходит. Схлынула, и вот уже твои проблемы не кажутся такими уж неразрешимыми, может показаться, что их можно решить. В большинстве случаев так и есть. Но, к сожалению, не всегда. К вечеру все возвращается вновь…

Вот и в моем случае было точно так же. Пока выпали спокойные деньки, техники, воители, механики и пилоты суетились вокруг вверенных им машин: проверяли, чинили, настраивали, совершенствовали. Все понимали, что кажущееся спокойствие — лишь затишье перед бурей.

И это действительно было так. Очень скоро мы выдвинемся к столице Туманности. Это будет решающий бой, но насколько бы сложным он ни был, я верил, что мы одержим победу…

Хотя я совершенно не представлял, что мне потом с этой победой делать. В том плане, что выбить из Туманности наемников мы сможем. Захватчики уйдут, это даже не обсуждается. Но затем появятся захватчики новые. Причем такие, с кем воевать не выйдет. Но как их остановить? Как переломать их планы и заставить отказаться от идеи забрать у меня Туманность?

Идея, что предпринять, как противостоять церкви у меня наконец-то появилась. Более того — она оформилась в четкий и последовательный план, и я хотел именно сегодня начать воплощать его в жизнь. Или, что точнее — дать ему начало.

В командном пункте было как всегда тихо — верный признак того, что все идет как надо и никаких неприятностей на горизонте не видать.

Что ж, это радует.

Я уселся в свое кресло и поймал на себе вопросительный взгляд одного из операторов. Он словно спрашивал меня: «Нужен ли отчет?».

Отчет мне был не нужен. Если что-то произошло — что-то странное, подозрительное или так или иначе достойное моего внимания — я об этом узнаю. А слушать длинную речь о том, что фактически укладывается во фразу: «Во время моего дежурства никаких происшествий не случилось», я не желал.

— Проверить линию со связным кораблем, — приказал я.

Оператор кивнул и приступил к работе.

Сегодня я намеревался связаться с одним из дворян империи — человеком, который, как мне казалось, сможет помочь. Да чего уж, он был ключевым во всем моем плане. Именно с него должно было все начаться, и без него ничего не получится. Ну, или же получится, но далеко не с тем результатом, который бы я хотел получить, и далеко за пределами тех сроков, что мне нужны.

Короче говоря, от предстоящей беседы если зависело не все, то многое было на кону.

— Канал со связным кораблем установлен и проверен, — сообщил оператор.

— Контакт 4356,– приказал я, — в служебной дорожке указать мое имя как вызывающего, ключ на шифрование тоже в служебном пакете.

— Принято…

Ну-с, поехали…

Пара минут все настраивалось-подстраивалось, мы вызывали адресата, и пока он, получив данные со служебной линии разобрался в них и задействовал (для того, чтобы наш разговор остался приватным), я чуть весь не извелся.

Наконец на экране появилось знакомое лицо, причем выражение у него было удивленно-недовольное.

— Рад приветствовать вас, барон Круа! — я, как и положено по этикету, склонил голову.

— Лэнги! Вот уж кого не ожидал сегодня увидеть! — брови барона взлетели вверх, губы сложились в улыбку. — И что еще за расшаркивания? Как меня нужно звать?

— Простите, дядя Димерий, — улыбнулся и я, — но я звоню вам хоть и как другу, но сам при этом официальное лицо.

— Ты смотри… — рассмеялся барон Круа, — а я ведь помню, как ты официально в ползунках под себя ходил и…

— Дядя Димерий, — перебил я его, — мне нужна ваша помощь.

— Конечно, мой мальчик, — тут же посерьезнел барон, — но ты должен понимать, в какое дело влез и… — он поморщился и махнул рукой. — А, к черту! Помогу, чем смогу. Ну, рассказывай, насколько все плохо?

— Да не так уж и плохо, — успокоил я его, — но помощь нужна.

— Мехи? Воители? Наемники совсем там озверели?

— Нет, не в них дело, — покачал я головой.

— Та-а-ак…а в чем тогда?

— В том, что будет, когда я их вышибу из Туманности.

Глаза барона смеялись, хотя лицо его оставалось серьезным.

— Вот как? И что же будет?

— Для меня — ничего хорошего.

— И кто тебе это сказал?

— Сам догадался.

— Да? — поднял бровь Димерий. — Ну что же… Так чем я могу помочь тебе?

— Скажите, дядя Димерий, а есть ли у вас безземельные дворяне?

— Не понял…

— Младшие сыновья, лишенные наследства, рыцари, ищущие свободный манор? — уточнил я.

— Ну, разумеется, есть…

— А вы не могли бы сообщить, что есть место, где они могут получить маноры? И я бы был очень признателен, если бы вы сообщили об этом другим баронам, особенно из других графств и герцогств…

На лице барона Круа на несколько секунд замерло недоуменное выражение, а затем он расплылся в улыбке.

— Ах ты, мелкий пройдоха…

Я не удержался и тоже начал улыбаться… Все, самое страшное позади. Барон Круа все понял и, судя по его реакции, он мне не откажет в моей просьбе.

Значит, дело за малым — взять столицу Туманности, и тогда…