Железо и магия

Глава 1

Бог был мертв.

Нет, не совсем так. Хью был мертв.

Нет, это тоже было не так.

Голоса тянули его за собой, не позволяя снова погрузиться в оцепенелую темноту.

— Хью?

Он лежал на чем-то твердом и влажном. В нос ударила кислая вонь смердящей алкоголем рвоты.

Он был пьян. Да, все так. Он был пьян и начинал трезветь, а значит, ему нужно было найти, что выпить или снова отрубиться, пока пустота, в которой прежде был Бог, не поглотила его целиком.

Его окатило холодной водой.

— Вставай. — Мужской голос был знакомым, но чтобы идентифицировать его владельца, требовалось напрячь память. Шевеление извилинами приближало пустоту.

— Бессмысленно. — Еще один знакомый голос, который он знал и решил не вспоминать. — Взгляните на него.

— Вставай, — потребовал первый голос, спокойный и неторопливый. — Нез побеждает. Он убивает нас одного за другим.

Что-то шевельнулось в нем. Что-то отдаленно напоминающее верность и долг, и ненависть. Он постарался поглубже погрузиться в ступор. Бог больше не желал его, зато тьма была рада принять его в свои объятия.

— Ему на все насрать, — сказал второй голос. — Разве не видишь? Он потерян. С тем же успехом он бы мог быть мертвым и гнить в канаве.

— Маловато у тебя веры, — сказал третий, глубокий голос.

— Вставай с этого чертового пола!

Резкая боль пронзила висок. Его пнули. Он мельком подумал как-то на это отреагировать, но оставаться на полу показалось ему идеей получше.

— Ударишь его снова, и я тебя четвертую. — Четвертый голос. Ледяной. Его он тоже знал. Немногословный.

— Думай башкой. — Третий голос. Собранный, рассудительный, сочащийся презрением. — Сейчас он в стельку, но, в конце концов, протрезвеет, и мы сможем поставить его на ноги. Но если ты будешь бить его по голове, то можешь повредить кукушку. Какой тогда от него прок? У нас уже есть один слабоумный. Нам не нужен второй.

Раз… два… три… Счет всплыл из затуманенных глубин сознания. Раньше он считал точно так же, чтобы понять, сколько времени потребуется оскорблению, чтобы пробиться сквозь твердую оболочку мозга Бейла.

Четыре…

— Я, мать твою, убью тебя, Ламар! — зарычал Бейл.

— Заткнись, — сказал первый голос.

Да. Всем им стоит заткнуться и проваливать ко всем чертям. Он был твердо уверен, что не допил кружку бормотухи, и она была где-то в пределах его досягаемости.

— Вставай, наставник, — потребовал первый голос.

«Стоян», — подсказала память. Понятно. Стоян всегда был настырным сукиным сыном.

— Ты нужен нам, — тихо на ухо сказал Стоян. — Ты нужен псам. Лэндон Нез убивает нас. Нас зачищают.

В конечном счете, они все-таки провалят.

— Чихать он хотел, — фыркнул Бейл.

— Передай мне сумку, — сказал Стоян.

Кто-то присел рядом с ним.

— Не поможет, — прорычал Бейл. — Он совсем оскотинился. Лежит тут в своей собственной моче и рвоте. Ты же слышал того засранца у дверей. Он торчит в этой помойной яме много недель.

Хью услышал, как открывается молния сумки. Что-то опустили перед ним. Он почуял запах гниющей плоти и разложения.

Бейл не сдавался.

— Даже если он протрезвеет, он снова полезет в бутылку и обосрется.

Хью открыл глаза. На него смотрела отрубленная голова, карие радужки, подернутые молочной пеленой.

Рене.

— Он даже стоять не может. Что сделаем, привяжем его к палке и будем таскать как чучело?

Мир окрасился красным.

— Да к черту это все. — Бейл отклонился назад, готовясь пнуть.

Ярость заставила его вскочить прежде, чем нога Бейла соприкоснулась с отрубленной головой. Он сомкнул руку на горле Бейла, рывком сбил его с ног и швырнул на ближайший стол. Спина Бейла с грохотом ударилась о дерево.

— Аллилуйя, — воскликнул Ламар.

Бейл вцепился в его руку, мускулы на его толстых бицепсах вздулись. Хью сжал крепче.

Феликс навис над ним справа, потянувшись к нему. Хью левой рукой нанес удар крест-накрест в нос здоровяка. Хрустнули хрящи. Феликс отшатнулся.

Лицо Бейла побагровело, глаза заблестели. Его ноги забарабанили по воздуху.

Стоян сомкнул руки на правом бицепсе Хью и повис на нем, утяжеляя всем своим весом. Феликс рванул к левой руке Хью и вцепился в локоть.

Мир по-прежнему был красным, а он продолжал сжимать.

Его окатили холодной водой, смывая красную пелену. Он встряхнулся, зарычал, и увидел Ламара с ведром в руках.

— С возвращением, — сказал Ламар. — Отпусти парня, наставник. Если ты убьешь его, некому будет возглавить наш авангард.

***

ЕГО ГРЫЗЛА ПУСТОТА, огромная зияющая дыра там, где раньше было присутствие Роланда. Хью стиснул зубы и заставил себя сосредоточиться на голове, лежащей перед ним на столе.

— Когда? — спросил он.

— Шесть дней назад, — ответил Стоян.

— Что он сделал?

— Ничего, — сказал Стоян. — Он ничего не сделал.

— Рене ушел, — сказал Ламар. — Они с Камиллой свалили после того, как тебя выгнали. Стали гражданскими. Рене устроился преподавателем французского языка в средней школе Чаттануги.

— Он ни для кого не представлял угрозы, — сказал Стоян. — И они все равно убили его. Я пришел, чтобы убедить его встретиться с тобой, а нашел тело. Они оставили его на полу кухни.

Гул в голове не давал ему думать.

— Камилла?

Стоян покачал головой.

Жена Рене не выжила. Боль, пронзившая Хью, разожгла ярость. Рене не стремился быть крутым солдатом. Его сердце никогда к этому не лежало, но он пытался. Он всегда думал о чем-то хорошем. О том, как прожить жизнь после того, как с этим будет покончено.

— Они с Камиллой не единственные, — сказал Стоян.

— Кэролайн?

— Мертва, — сказал Бейл.

— Пердью, Рокфорт, Иванова — все мертвы, — продолжил Стоян. — Остались мы.

Хью оглядел четверых мужчин. Стоян, темноволосый, сероглазый, лет тридцати пяти, выглядел таким же изможденным, как изношенный меч. Феликс — неповоротливый доминиканец с горой мышц, откинулся назад, пытаясь остановить кровотечение из носа. Переносица у него перекошена вправо. Явно сломана. Бейл насупился в углу. С темно-рыжими волосами, ростом примерно пять футов восемь дюймов — пять футов девять дюймов, Бейл был почти таким же в ширину. Вся его фигура состояла из костей и плотных пластин тяжелых мышц. На крайнем правом краю стола примостился Ламар. Высокий, чернокожий, с телом, которое казалось скрученным из стальных тросов, Ламару было под пятьдесят, и возраст только усложнял его убийство. Его волосы были коротко подстрижены. Аккуратная бородка обрамляла подбородок. Когда-то он был офицером разведки и до сих пор не потерял выправки. На носу у него были очки в тонкой проволочной оправе.

Заместитель командира, бесшумный убийца, берсерк и стратег. Все, что осталось от его руководства когортой.

— Так сейчас обстоят дела, — сказал Стоян.

— Нез сокращает численность Железных псов и вычеркивает имена, — сказал Ламар. — Никто не в безопасности. Мы все помечены одной и той же краской.

Железные псы. Его Железные псы, элитная частная армия, которую он создал для Роланда. Всплывшее имя заставило его внутренне содрогнуться. Пустота разверзлась шире, царапая его кости.

Он возглавлял Железных псов, а Лэндон Нез возглавлял Златой легион, некромантов, которые вселялись в безмозглых вампиров, управляя ими, как машинами с дистанционным управлением. Железные псы и Златой легион, правая и левая руки Роланда. Он ненавидел Неза, а Нез ненавидел его, и Роланду это нравилось.

Хью, в конце концов, нашел бы способ убить Неза, но у него не хватило времени. Роланд выпер его.

Горячее и яростное воспоминание пронзило его. Роланд стоял перед ним, лишенный всякого тепла. В тот момент Хью предпочел бы ярость, неистовство, печаль, что угодно. Но ничего не было. Роланд стоял перед ним с холодным спокойствием.

Эти слова обожгли его.

— Ты подвел меня, Хью. Ты мне больше не нужен.

Он помнил каждый звук. Он помнил, как сделал вдох, а затем магическая нить, привязывавшая его к человеку, который вытащил его с улицы, исчезла. Открылась пустота, и все превратилось в боль. Теперь она кусала его, ее клыки разрывали его душу.

Его цель, его учитель, его приемный отец, все, что было правильным в этом поганом мире, исчезло. Жизнь не имела смысла. И он даже не до конца понимал почему.

Четверо мужчин смотрели на него.

— Насколько все плохо? — спросил Хью.

— Теперь с нами осталось триста человек, — сказал Стоян.

Несколько месяцев назад Хью оставил пять когорт Железных псов, по четыреста восемьдесят солдат в каждой. Он превратил их в элитные, дисциплинированные, обученные силы, за таких солдат любой глава государства отрубил бы себе руку.

— Их больше, — сказал Стоян. — Некоторые прячутся, некоторые бродяжничают без всякого направления. Нез контролирует кровососов. Они охотятся за нами.

Что, черт возьми, произошло с тех пор, как его изгнали?

— Из-за чего?

— Из-за тебя! — рявкнул Бейл из угла.

Хью посмотрел на Ламара.

— Роланд обнаружил неприятный факт, — сказал Ламар. — Мы не следуем за ним. Мы следуем за тобой. Ты наш наставник. Нас считают ненадежными.

Идиоты. Он уставился на них.

— Вы поклялись.

— Клятвы работают и в обратную сторону. Покажи ему свои руки, — сказал Ламар.

Стоян закатал рукава. Неровные шрамы покрывали его предплечья.

— Все как всегда, — сказал Ламар. — Роланд захотел получить землю, которая была оккупирована. Он предложил городу деньги, но они отказались продавать.

— Он приказал мне стереть город с лица земли, — сказал Стоян. — И повесить мирных жителей на деревьях, чтобы передать сообщение. Я ответил ему, что я солдат, а не мясник. Он всех распял и повесил меня на кресте рядом с ними. Тридцать два человека. Я наблюдал, как они умирали в течение трех дней. Я бы умер там.

— Что тебя спасло? — спросил Хью.

— Дэниелс спасла меня. Она сняла меня с креста и отпустила.

Фамилия резанула как ножом. Должно быть, это отразилось на его лице, потому что Стоян отступил на шаг.

Кейт Дэниелс, давно потерянная и вновь обретенная дочь Роланда. Причина его изгнания.

Хью выбросил это имя из головы и сосредоточился на текущей проблеме. Роланд должен был знать, что Стоян откажется выполнять приказ убивать мирных жителей. Регулярные когорты так не поступали. Темной руки Железных псов, которая, без сомнения, стерла бы городок с лица планеты, больше не существовало. Роланд болезненно осознавал это. Орден был испытанием на верность, и Стоян потерпел неудачу. Роланд не просто требовал верности, он требовал беспрекословной преданности. Когда он не смог получить ее, он, должно быть, решил уничтожить весь отряд.

Бесполезная трата времени, понял Хью. Хью потратил годы на создание Железных псов, а Роланд выбросил их, как мусор.

Так же, как Роланд отбросил его. Нет, не отбросил. Я был его правой рукой. Он отрубил меня. Что за человек отрубает себе руку перед тем, как вступить в бой?

Эта новая отступническая мысль засела в его мозгу, горела и отказывалась угасать.

Он нащупал магическую опору, чтобы избавиться от неопределенности, но нашел только пустоту. Она вонзила клыки в его душу. Невидимая связь связывала его и Роланда даже тогда, когда волны магии ослабевали и технологии одерживали верх. Она была всегда. Она связывала их с того момента, как Роланд поделился с ним своей кровью. Теперь все исчезло.

Пустота скребла в голове Хью, новые острые мысли опаляли разум, и он никак не мог успокоиться. Его охватило желание закричать и разбить что-нибудь вдребезги. Ему нужно было выпить так, чтобы в хлам.

Четверо мужчин наблюдали за ним. Каждого из них он знал годами. Он отбирал их самолично, обучал, сражался вместе с ними, и теперь им что-то было от него нужно. Они не собирались оставлять его в покое.

— Если мы ничего не предпримем, никто из нас не проживет и года, — сказал Феликс.

— Чем ты хочешь заняться? — Хью уже знал, но все равно спросил.

— Мы хотим, чтобы ты вел нас, — сказал Стоян. — Псы знают тебя. Они доверяют тебе. Если они узнают, что ты жив, они найдут тебя. Мы сможем подтянуть отставших и выстоять против Неза.

— Ты не знаешь, о чем просишь. — Трудно оставаться бодрствующим и привязанным к реальности, когда тебя гложет пустота. Он свихнется.

— Я не прошу. — Стоян встал перед ним. — Я доверял тебе. Я следовал за тобой. Не за Роландом. Роланд не давал мне обещаний. Это делал ты. Ты внушил мне идею принадлежности к чему-то лучшему. Железные псы — это больше, чем работа. Ты говорил о братстве.

— О семье, где каждый из нас выступает за что-то большее, — сказал Ламар.

— Где если ты упадешь, остальные прикроют тебя, — сказал Бейл.

— Так вот, клянусь Богом, мы падаем, — сказал Стоян.

Гребаное дерьмо.

Голова Рене смотрела на Хью со стола. Он спас Рене тогда, много лет назад, в Париже. Он спасал его снова и снова уже в битвах. В море дерьма и крови, которое сотворил Хью, это была единственная хорошая вещь, которую он сделал. Нез убил Рене только по одной причине — чтобы нанести ему удар. Что бы он ни делал с этого момента, ответственность за смерть Рене всегда будет лежать на Хью. Он понесет ее.

Теперь он мертв. Из-за меня. Потому что меня там не было. Потому что вместо этого он был здесь, барахтаясь в жалости к себе и пытаясь разжать раскаленные тиски, которые сжали его голову.

Хью изучил голову, запоминая каждую деталь, и швырнул изображение в пустоту. Старые времена прошли. Он заполнит бездонную дыру яростью, или она сведет его с ума. В любом случае это не имело никакого значения.

— Ты знаешь, почему все еще жив? — спросил Ламар. — С каждым днем, с каждой неделей нас становится все меньше, но ты все еще дышишь. Если мы нашли тебя, Нез тоже сможет. Бьюсь об заклад, он точно знает, где ты.

— Я жив, потому что он хочет, чтобы я был последним, — ответил Хью. — Он хочет, чтобы я знал.

Нез хочет, чтобы он наблюдал, как его некроманты разрушают все, что построил Хью, и когда ничего не останется, он придет на зов, чтобы выжать последнюю каплю крови из камня. Нез хочет, чтобы он проснулся и протрезвел, неинтересно гоняться за псом, который не убегает. Прекрасно. Он скоро проснется.

Ламар улыбнулся.

— Что у нас есть? — спросил Хью.

— Триста два человека, включая нас, — сказал Стоян.

— Оружие?

— То же, что и у всех нас, — сказал Бейл.

— Припасы?

— Никаких, — сказал Ламар. — Мы близки к голодной смерти.

— База?

Феликс покачал головой.

Хью перебирал в уме возможные варианты. Самое дно было не худшим местом для начала, и псы, которым удалось остаться в живых, были, вероятно, самыми умными или сильными. У него было триста обученных убийц. Могло быть и хуже.

— У нас остались бочки, — сказал Стоян.

— Сколько?

— Все.

Жизнь пнула его, а потом послала воздушный поцелуй.

— Хорошо.

Хью подошел к двери и распахнул ее. Его встретил свежий воздух. Перед ним раскинулся маленький уродливый городок, немногим больше улицы с несколькими зданиями и сельской дорогой, уходящей вдаль и исчезающей среди полей. Над горизонтом медленно угасал закат, и три уличных фонаря уже зажглись, проливая водянистый электрический свет на участок дороги перед ним. Он помнил удушающую жару, но сейчас воздух был прохладнее.

— Осень или весна? — спросил он.

— Сентябрь, — ответил ему Ламар.

— Что это за город?

— Коннервиль, Теннеси, — ответил Стоян.

Последнее, что он помнил, был Бофорт, Южная Каролина.

— Где Нез?

— В Шарлоте, — сказал ему Ламар. — Он основал там постоянную базу.

Достаточно далеко, чтобы держаться подальше от Атланты и прилегающих земель, которые теперь принадлежали Дэниелс. Но не настолько далеко, чтобы Нез не смог уничтожить легион, если Роланд будет недоволен своей драгоценной дочерью.

Приструнить триста Железных псов, вооружить их и найти базу, чтобы сохранить им жизнь. Просто визуализировать, сложно выполнить. Больше всего ему надо убедить Неза, что нападать на них сейчас не в его интересах. Если он сохранит псов в живых на всю зиму, к весне у него будет достаточно обученных людей.

Бутылка самогона манила его. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы точно знать, где она находится, соблазняя его сделать то, что делают отрубленные конечности — засохнуть и сгнить. И пока он гнил, его люди умирали один за другим.

Нет. Нет, он был в долгу перед Незом. Это был Хью д'Амбрей, наставник Железных псов. Псы платили свои долги.

Магия окутала землю. Хью не мог этого видеть, но он почувствовал волнующий прилив, который пронзил его, смывая головную боль, пульсирующую в основании черепа. Электрические лампы погасли, и витые стеклянные трубки фейри-фонарей вспыхнули жутким светом цвета индиго.

Он поднял руку и выпустил свою магию наружу. Бледно-голубое свечение окутало его пальцы. Феликс хмыкнул, когда его нос снова выпрямился.

Хью подобрал голову Рене. Они похоронят его сегодня вечером.

— Найдите мне какую-нибудь одежду. И позвоните Незу. Скажите ему, что я хочу поговорить.