Желтая тень

Глава 16

У двери Боггз обернулся.

— Я свяжусь с вами завтра.

— Хорошо.

— Вы продолжите подготовку?

— Естественно.

— Ошибок быть не должно.

— Нам неподвластна погода.

Он медленно кивнул.

— Справедливо. Если вы верующий, я советую вам молиться. Если нет, вам остается только надежда на ясный день.

— Будем надеяться на лучшее.

Тут он посмотрел на Димека.

— Возможно, мы больше не встретимся.

Поляк молча кивнул.

— Ваша репутация впечатляет. Я бы советовал вам не опускаться ниже достигнутого уровня.

— Свое дело я знаю, — разлепил губы Димек. — Если в остальном будет полный порядок, с завершающей фазой я справлюсь.

Вроде бы Боггз намеревался сказать что-то еще, но в последний момент передумал и открыл дверь.

— Спокойной ночи, — попрощался он с нами и отчалил.

Я подождал, пока на лестнице не заглохли его шаги.

— Какое вам нужно ружье?

Димек пожал плечами.

— Раз стрелять наверняка мне не придется, какая разница.

— Допустим, придется. Что бы вы предпочли иметь на руках?

— "Винчестер", модель 70 с оптическим прицелом четырехкратного увеличения и два патрона.

— Два патрона?

— В действительности мне достаточно одного. Но возможна осечка.

— Мы постараемся достать то, что вы просите. Если не получится, придется довольствоваться чем-нибудь попроще.

Димек зевнул, потянулся. Вся эта история навевала на него скуку.

— Как долго будет продолжаться этот фарс?

— Пока в этом будет необходимость.

— Вы выяснили, где они держат вашу жену?

— Нет.

— Мне представляется, что от этого зависит весь ваш замысел. Если вы не найдете ее, вам не останется ничего иного, как просить меня подстрелить старикашку. Я с удовольствием, но стоить это будет дороже.

— Мы постараемся этого избежать.

Димек вновь зевнул. То ли от скуки, то ли ложился спать раньше.

— Разумеется. Но, если вы передумаете, я всегда готов, за дополнительную плату.

— Из чистого любопытства позвольте узнать, что вы подразумеваете под дополнительной платой?

— Десять тысяч долларов.

— Однако!

— Причем те двое не получат из них ни цента.

— Я это учту. Когда вы собираетесь осмотреть отель?

— Завтра. Рано утром. Там будет тихо и спокойно.

— Завтра вы встречаетесь с Падильо.

— Он знает, где меня найти, — Димек встал и направился к двери. — Ваш африканский друг заметно нервничает.

— Наверное, такими делами он занимается не каждый день.

— Пожалуй, вы правы, — он опять зевнул, но на этот раз прикрыл рот рукой. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответил я. — И приятных снов.

После ухода Димека я подошел к окну и выглянул в щель между жалюзи и стеной дома. Черный или темно-синий автомобиль стоял у противоположного тротуара, футах в семидесяти пяти от подъезда. Едва Димек вышел на улицу, зажглись и погасли фары. Димек коротко глянул на окно, а затем поспешил к автомобилю. Он тут же тронулся с места и пронесся мимо, быстро набрав скорость. Номерного знака я не разглядел. Да особо и не старался. Хватало и того, что за рулем сидел Боггз. Из этого я заключил, что более Димек зевать не будет.

Вернувшись к столу, я набрал номер Падильо. Трубки он не взял. А потому я погасил свет, вышел из комнаты, подергал дверь, дабы убедиться, что она закрыта, и спустился вниз. Огляделся в поисках такси. Но увидел лишь мужчину, который, волоча ноги, приближался ко мне.

— Друг, не буду врать, очень хочется выпить, — признался он.

— Мне тоже, — ответил я и протянул ему полдоллара.

Благословляя меня, он двинулся дальше, как мне показалось, более уверенной походкой. Интересно, подумал я, где же он добудет желанную стопку? Бары-то уже закрылись. Но долго рассуждать мне не пришлось, потому что я замахал рукой подъезжающему такси. Водитель пристально оглядел меня, прежде чем остановил машину.

— Осторожность не помешает, — поделился он со мной своими тревогами. — Тут полно разных психов.

На этом его рассказ о тяготах водительской жизни не окончился, но слушал я невнимательно, поскольку мне хватало своих забот. Он подвез меня прямо к подъезду, и я притворился, что не заметил двух мужчин, сидевших в автомобиле, припаркованном напротив дома.

Я поднялся на лифте и открыл дверь. Падильо и Сильвия Андерхилл сидели на диване. Сильвия — пунцовая, Падильо, как обычно, спокойный, хотя и стирал помаду.

— В следующий раз я постучу, — пообещал я, направляясь к бару. Плеснул себе виски, добавил воды, плюхнулся в любимое кресло. — Хорошо провели вечер? Ваши провожатые ждут у подъезда.

— В барах на Эм-стрит полно шумных подростков. Как тебе удается не пускать их на порог?

— Едва они появляются, я поднимаю цены. Они называют меня эксплуататором и ищут другое место.

— А как прошла ваша встреча? — спросил Падильо.

— Отлично. Великолепно. Димек перебежал к противнику. Боггз ушел первым. Димека я задержал на пять-десять минут. А после его ухода подсмотрел, как он садился в машину Боггза.

Падильо кивнул.

— Я так и думал. Теперь вопрос в том, кого он возьмет к себе в компанию, Прайса или Магду.

— Ты предполагал, что он снюхается со сворой Ван Зандта?

— Он висел на телефоне уже через пять минут после того, как я предложил ему заменить меня.

— И с кем же он говорил?

— С польским резидентом, разумеется.

— Я-то полагал, что он никому ничего не скажет, раз ты перевербовал его.

Падильо улыбнулся.

— Перевербовал, это точно. Но слишком уж удобный случай. Он не мог упустить его. Тем более что они не возражали против того, чтобы он пришил старичка. Пропагандистская ценность этого покушения для них ничуть не меньше, чем для Боггза и Даррафа. Разумеется, он не сказал резиденту обо мне. Не мог, ибо иначе выдал бы свою связь с разведывательными службами США. Вероятно, сообщил, что африканцы прямо вышли на него, и потребовал инструкций. Одна лишь эта информация на многие недели поднимет настроение варшавскому начальству резидента. А если Димек убьет Ван Зандта, так тех просто разопрет от осознания собственной значимости.

Я вздохнул.

— Иногда, пусть не каждый день, но хоть изредка, ты мог бы делиться со мной своими идеями.

— Я и поделился, когда попросил задержать Димека на десять минут. Если б ты позволил им уйти вместе, они могли бы подумать, что ты сознательно сводишь их друг с другом. А так они уверены, что мысль эта родилась в их головах.

— А если бы я не подсматривал за ними из окна?

— Ты бы меня разочаровал.

— То есть особого значения это не имело?

— В общем-то, нет. Я предполагал, что Димек переметнется к африканцам, хотя и Магда не менее подходящий кандидат. Скорее всего он скооперируется с ней, тем самым гарантируя, что мы не доберемся до Фредль.

Я поставил бокал на столик и закурил.

— Значит, из тех троих, что ты привлек к спасению Фредль, двое намерены предать нас.

— Я говорил тебе, что одним нам не справиться. А если бы я не рассчитывал, что хотя бы один из них предаст, то не стал бы и обращаться к ним.

— Может, вам лучше рассказать ему? — Сильвия повернулась к Падильо.

Он улыбнулся в ответ.

— Вы так думаете?

— В этом нет нужды, — я помахал сигаретой. — Неведение успокаивает.

— Мы разработали план, — пояснил Падильо. — Как и большинство моих планов, он строится на том, что кому-то придется рискнуть головой.

— Кому же на этот раз?

— Сильвии.

— Ради чего?

— Благодаря ей мы сможем узнать, где они прячут Фредль.

— Это прекрасный план, — Сильвия сияла, как медный таз. Большая часть помады перекочевала на лицо и воротник Падильо, так что теперь она выглядела не старше пятнадцати лет.

— Ты заманил ее, — покачал я головой.

Падильо кивнул.

— Совершенно верно.

— А почему она должна рисковать головой? Жизнь у нее только начинается, — я посмотрел на девушку. — Не принимайте его обещания на веру. Не поддавайтесь его обаянию. Если он говорит, что опасность невелика, можно спорить наверняка, что вам предстоит войти в клетку со львом. А если уж заявляет, что вы рискуете головой, означает это одно: вас суют в петлю, вышибают из-под ног табуретку и остается надеяться лишь на то, что вас кто-то поймает на лету, пока петля не затянулась. Других планов он предложить не может. Он полагает, что все остальные подготовлены к встрече с неожиданным не хуже, чем он.

— Я знаю, — тихо ответила Сильвия. — Но план хороший.

— Не просто хороший, — поправил ее Падильо. — Единственный. Другого у нас нет.

— И благодаря ему мы найдем Фредль?

— Должны.

— Хорошо, — кивнул я. — Давайте послушаем, что вы там напридумывали.

— Сильвия пойдет в торговую миссию и скажет, что ей известна подноготная покушения на Ван Зандта.

— И тогда они ее убьют. Для начала неплохо.

— Они ее не убьют.

— Убили же они ее отца.

— Я не говорю, что их остановит ее юный возраст. Им не хватит ума.

— А если кого-то осенит?

— Она готова рискнуть.

— Сильвия, это та самая петля, о которой я только что упоминал.

— Я хорошо их знаю, — ответила девушка. — Но они не убьют меня в присутствии Ван Зандта.

— С моей женой они не слишком церемонятся и в его присутствии.

— Во всяком случае, меня не убьют в торговой миссии. Они не закалывают свиней в собственном доме.

— Значит, они отвезут вас куда-то еще. Туда, где они держат Фредль.

— Истинно так! — воскликнул Падильо.

— А мы последуем за ними?

— Хардман.

Я пробежался руками по волосам, еще раз убедившись, сколь они поредели.

— Лучшего варианта я предложить не могу. Когда все это произойдет?

— Во вторник утром.

— Один Хардман не справится.

— Нет, конечно.

— Кто ему поможет? Маш?

— Маш нам понадобится.

— Я бы хотел побеседовать с теми, кто будет с Хардманом.

— Я тоже, — кивнул Падильо.

— Сколько ему нужно помощников?

— Он их найдет, но за деньги.

— Я заплачу. Если это так важно.

— Нет, конечно.

— Но почему во вторник утром?

— Во-первых, у них не будет времени, чтобы убить Сильвию. А вот изолировать ее им придется, и скорее всего они отвезут ее туда, где держат Фредль. А во-вторых, ты должен найти способ намекнуть Фредль о наших планах, когда будешь говорить с ней в следующий раз.

— Я что-нибудь придумаю.

Падильо поднялся, подошел к бару.

— Шотландское?

— Не возражаю.

— Сильвия?

— Не надо, благодарю. Могу я сварить кофе?

— У меня только растворимый.

— Ничего страшного.

Она прошла на кухню, налила воду в кастрюльку, поставила на плиту. Падильо пересек гостиную и дал мне полный бокал.

— Ты можешь предложить что-то еще? — он понизил голос.

Я покачал головой.

— Как тебе удалось очаровать ее?

— Она — милая девчушка. Я бы не хотел, чтобы с ней что-то случилось. Или с Фредль.

— Но вероятность чертовски велика.

— Да.

— А что ты хотел предпринять до того, как появилась она?

Падильо улыбнулся, но улыбка его не светилась теплотой или весельем.

— Магда.

— То есть схема та же?

— Да, но с одним отличием.

— Каким же?

— Магду скорее всего убили бы.

— Наверное, мне не обязательно знать подробности.

— Полностью с тобой согласен.

Вернулась Сильвия с чашечкой кофе. Села на диван рядом с Падильо.

— Если кто-то из вас полагает, что меня используют, забудьте об этом и думать. Я знаю этих людей с детства, и меня воспитывали в презрении к ним, но не учили недооценивать их злобы и коварства. Я видела, как измывались они над жителями нашей страны, а рассказывали мне такое, что невозможно и представить, — она повернулась к Падильо, взгляды их встретились. — В чем-то я, возможно, наивна, скажем, в отношении вас, но когда дело касается этих людей, я отдаю себе отчет, чего мне от них ждать и чем я рискую. У моей страны только одна надежда — на тех, кто послал меня, а потому я должна сделать все, что в моих силах. Поэтому не надо волноваться за меня.

— Хорошо, будем считать, что план принят, — подвел черту Падильо. — Теперь нам нужен Хардман. Где он сейчас может быть?

— Кто его знает. Давай попробуем связаться с его «кадиллаком», — я взял трубку, позвонил телефонистке, обслуживающей беспроволочные телефоны, и продиктовал номер. После нескольких гудков в трубке послышался голос здоровяка-негра.

— Хард-ман слушает.

— Это Маккоркл.

— Как дела, дружище?

— Нормально.

— Что слышно о Фредль?

— Потому-то я и звоню. Где вы?

— На Четырнадцатой. А вы дома?

— Да.

— Хотите, чтобы я заехал?

— Дельная мысль.

— Буду через пятнадцать-двадцать минут.

— Вы одни?

— Со мной Бетти. Ничего? Она будет держать язык за зубами.

— Мы вас ждем.

Я положил трубку, повернулся к Падильо и Сильвии.

— Он приедет минут через пятнадцать-двадцать. Вместе с Бетти.

Падильо кивнул.

— Похоже, она и без того в курсе.

— Да есть ли в городе хоть один человек, не знающий о наших делах? — пробурчал я.