Желтая тень

Глава 22

С Падильо мы встретились в десять утра и провели час, решая проблемы, знакомые тем, кто взялся продавать еду и питье людям, особо не нуждающимся ни в первом, ни во втором. Мы прошлись по списку заказов, и Падильо высказал пару-тройку предложений, которые могли сэкономить нам тысячу, а то и более долларов в год. Мы вызвали герра Хорста и обсудили поведение официанта, который уже несколько раз забывал, когда он должен приходить на работу.

— Думаю, он пьет, — предположил герр Хорст, добавив: — Втихую.

— Какой уж это секрет, если вам об этом известно, — покачал головой Падильо.

— Он — хороший официант, — вступился я за своего работника. — Дадим ему еще один шанс, предупредив, чтобы более он не ждал поблажки.

— Толку от этого не будет, — уперся Падильо.

— Зато чувствуешь себя таким благородным.

— Я поговорю с ним, — пообещал герр Хорст. — В последний раз.

Мы обсудили меню на неделю, решили воспользоваться услугами нового оптового торговца, поговорили о достоинствах и недостатках двух схем медицинского страхования наших сотрудников и остановили свой выбор на одной и согласились с предложением герра Хорста включить в программу ежевечернего эстрадного концерта короткие рекламные объявления. Я один не управился бы с такой работой и за неделю.

Герр Хорст откланялся и прислал нам кофе. Падильо сидел за столом, я — на диване.

— Как твой бок? — спросил я.

— Лучше, но сегодня нужно сменить повязку.

— Поедем к доктору?

— Нет. Сильвия справится сама.

— И с удовольствием. Ей нравится ухаживать за тобой.

— Кому-то она станет отличной женой.

— Я думаю, она уже написала на листочке «Миссис Майкл Падильо», чтобы посмотреть, как это выглядит.

— Для этого я слишком стар, а она — молода.

— Она полагает, что ты в расцвете сил.

— Расцвет миновал десять лет назад. Еще чуть-чуть, и мне понадобится сиделка.

— Она — милая девушка. Едва ли ты найдешь лучше. Падильо закурил.

— Я-то нет. А вот она может найти. Он встал, подошел к бюро, выдвинул ящик. Заглянул в него, но, не найдя ничего интересного, задвинул. Выдвинул второй. Думал он, похоже, совсем о другом.

— Давай прогуляемся, — и он резко задвинул второй ящик.

— Тебе надо куда-то пойти или не хочется в такой день сидеть в помещении?

— Мы осмотрим сад на крыше «Роджер Смит».

— Хорошо.

Мы предупредили герра Хорста, что вернемся, и пешком дошагали до одиннадцатиэтажного отеля «Роджер Смит», возвышающегося на углу Восемнадцатой улицы и Пенсильвания-авеню. Напротив, в здании с историческим номером 1776[9], располагалось Информационное агентство Соединенных Штатов.

Отели компании «Роджер Смит» есть и в других городах. К примеру, в Стэнфорде, Уайте Плейнс и Нью-Брансуике. Рассчитаны они на туристов и коммивояжеров со средним доходом. В Вашингтоне «Роджер Смит» особенно популярен, потому что находится в полутора кварталах от Белого дома, а стоимость номера не так уж и велика даже во время Фестиваля цветущих вишен.

На лифте мы поднялись на десятый этаж, а затем — по ступенькам — к стеклянной двери, закрытой на задвижку. Отодвинули ее, открыли дверь и вышли в сад на крыше.

Со стороны Пенсильвания-авеню темнел полукруглый навес для музыкантов, которые играли в летние вечера для тех, кто хочет потанцевать или просто поднялся на крышу, чтобы полюбоваться ночным Вашингтоном. Танцплощадку устилали мраморные плиты, у бетонного куба с лифтовыми механизмами стояли сдвинутые в одно место стулья. На уровне груди крышу обегал бетонный же парапет. Дальше по Пенсильвания-авеню серела громада Экзекьютив Офис Билдинг, в котором когда-то хватало места не только государственному департаменту, но и министерству обороны, со временем перекочевавшему в Пентагон.

В раскраске крыши преобладали красный, желтый и синий цвета, создающие атмосферу нескончаемого праздника. Падильо и я облокотились на парапет и посмотрели вниз.

— Димек справится без труда, — изрек Падильо.

Действительно, перекресток Семнадцатой улицы и Пенсильвания-авеню лежал как на ладони. А парапет служил отличной опорой для ружья.

— Он уже побывал здесь?

— Димек?

— Да.

— Приезжал вчера. Я говорил с ним поздно вечером, после того, как Маш привез ему ружье.

— Какое?

— Как он и хотел. «Винчестер», модель 70.

— А почему оно потребовалось ему так рано?

— Истинная причина в том, что он хочет пристрелять его. Но предлог он назвал другой. Вроде бы ему нужно определиться, как спрятать ружье, когда понадобится принести его сюда.

— А ты уже решил, как остановить его?

Падильо вновь посмотрел на авеню.

— Думаю, да. Все будет зависеть от того, как пойдут дела у тебя. Сможете ли вы освободить Фредль.

— Ты уже определил наши исходные позиции?

Падильо кивнул.

— Хардман заедет за тобой и Магдой в одиннадцать. Затем вы, пикап и фургон поедете следом за Сильвией от торговой миссии. Маш и я будем кружить по городу в его машине. Прайс остается в холле с двух часов до тех пор, пока Димек не поднимется на крышу.

— То есть в половине третьего или чуть позже.

— Осмотр достопримечательностей начнется ровно в два. Машины отъедут от торговой миссии. Сильвия и Фредль должны быть в ваших руках примерно в половине второго. То есть ты успеешь приехать сюда.

— Ты хочешь, чтобы я взял кого-нибудь с собой? Хардмана?

— Нет.

Я взглянул на часы.

— Мне пора в банк. Хардман приедет на ленч... и за деньгами.

— Хорошо. Я дал телеграмму в Цюрих. Деньги должны прибыть завтра. Так что твои затраты я возмещу.

По лестнице мы спустились на десятый этаж, а затем — на лифте в вестибюль. На такси доехали до моего банка. Я выписал чек на пятнадцать тысяч долларов и зашел подписать его к вице-президенту, чтобы получить наличные без лишней суеты. Ему, конечно, не хотелось выдавать такую сумму, но он не подал и виду, сложил деньги в большой конверт и вручил мне.

— Покупаете недвижимость, мистер Маккоркл? — спросил он.

— Проигрался в карты, — ответил я и отбыл под его укоризненным взглядом.

Когда мы пришли в салун, Хардман уже ждал в моем кабинете.

Со словами: «Извините, что опоздал», — я протянул ему конверт.

Он заглянул внутрь, довольно кивнул и засунул его в просторный накладной карман пальто.

— На ленч остаться не могу. Слишком много дел.

— Но стаканчик-то пропустите?

— Только если один.

Я снял трубку и попросил принести три «мартини».

— Или вам шотландского? — спросил я Хардмана. Тот мотнул головой.

— "Мартини" даже лучше.

— Телефоны готовы? — спросил Падильо.

— Их как раз устанавливают.

— Когда закончат?

Хардман взглянул на часы.

— Минут через сорок.

— Селекторная связь не подведет?

— С какой стати? Мы должны задействовать четыре телефона, в моей машине, Маша, в фургоне и пикапе, так?

— Так.

— Маш и я приедем за вами сюда?

Падильо посмотрел на меня. Я пожал плечами.

— На квартиру Мака.

— Как скажете, — Хардман не возражал.

Принесли «мартини», и Хардман рассказал нам о своих успехах. Пикап и фургон перекрасили, белые комбинезоны он достал, телефоны устанавливались. Тюльпан, Веселый Джонни и Найнболл держались подальше от бутылки. Мы обговорили время, когда он должен заехать за мной и Магдой, и он заверил нас, что все понял.

Допив «мартини», мы последовали за Хардманом в зал, где посетители избавлялись от похмелья, нажитого за уик-энд. Я здоровался с завсегдатаями и представлял им Падильо. В салуне мы оставались до половины четвертого, а затем поехали ко мне. Я открыл дверь ключом и подождал, пока Сильвия снимет цепочку.

— Все тихо? — спросил я.

— Так точно.

— Нервничаете? — добавил Падильо.

— Есть немного.

— Мы ненадолго отъедем, но вечером составим вам компанию, — пообещал он.

Ровно в четыре мы с Падильо спустились вниз и подождали Хардмана и Маша. Я сел в «кадиллак» Хардмана, Падильо — в «бьюик» Маша. На углу «бьюик» повернул направо, а Хардман налево, Он снял трубку и послал сигнал телефонистке. Машину он вел левой рукой, правой прижимая трубку к уху.

— Говорит Уай-эр 4-7896. Мне нужна селекторная связь со следующими номерами, — он назвал еще три номера с теми же буквами. — Да, да, побыстрее.

Трубку положил, и мы продолжили путь к Джорджтауну.

— Мы куда-нибудь едем? — спросил я.

— Нет, просто кружим по городу. Или вам нужно в какое-то место?

Я отрицательно покачал головой.

Мы выехали на Висконсин-авеню, когда зажужжал телефон. Хардман взял трубку.

— Говорит Уай-эр 4-7896. Благодарю, — он протянул трубку мне. — Готово. Назовитесь и скажите им, где находитесь.

— Говорит Маккоркл. Мы на Висконсин-авеню у перекрестка с Ти-стрит, едем на север.

— Говорит Падильо. Мы на Коннектикут-авеню и Эс-стрит, едем на север.

— Говорит Тюльпан. Мы на Джорджия-авеню и Кеннеди-стрит и едем на юг.

— Говорит Веселый Джонни. Я на перекрестке Четырнадцатой улицы и Колумбия-роуд. Поворачиваю на Четырнадцатую и еду на юг.

— Не выключайте связь, — я повернулся к Хардма-ну. — Все нормально.

— Пусть продолжают говорить. Встретимся через двадцать минут на пересечении Небраска-авеню и Милитэри-роуд.

— Так им очень далеко ехать.

— Ничего. За это им и платят.

— Встречаемся на пересечении Небраска и Милитэри-роуд через двадцать минут. В четыре сорок ровно. Как меня поняли?

— Говорит Падильо. Поняли и поворачиваем.

— Говорит Веселый Джонни. Мама миа! Летать я еще не научился!

— Это Тюльпан. Я подъеду.

— Они все поняли, — сообщил я Хардману.

— Пусть не кладут трубки.

— Не кладите трубки. Продолжайте говорить.

Мы повернули направо, держа курс на Небраска-авеню. Долго стояли на перекрестке с Коннектикут-авеню, потом добрались до Небраска и неспешно поехали по ней к Милитэри-роуд. Мимо нас проскочил белый фургон, вслед за ним — пикап того же цвета. Обе машины с надписью "Транспортная компания «Четыре квадрата» на дверцах. «Бьюик» Маша вырулил из боковой улицы. Он помахал нам рукой, я ответил ему тем же.

Хардман взял у меня трубку.

— На сегодня все, — и дал команду телефонистке отключить телефоны.

— Отработали они отлично, — заметил я.

— Завтра будет не хуже, — заверил меня Хардман.

Он отвез меня домой.

— Есть еще какие-нибудь дела?

— Думаю, что нет.

— Тогда до завтра.

— Где вас искать, если возникнет такая необходимость?

— По этому телефону или у Бетти.

Подъехал Маш. Падильо вылез из кабины, и мы вместе поднялись на лифте. Затем Сильвия наложила на рану Падильо свежую повязку, я смешал коктейли, и мы включили телевизор, ожидая выпуска новостей, выходящего в эфир в половине седьмого. О прибытии Ван Зандта комментатор не упомянул.

В семь Падильо позвонил Магде Шадид, Филипу Прайсу и Димеку. Несколькими короткими фразами дал им последние инструкции.

Потом вернулся к дивану и сел рядом с Сильвией.

— Вы звонили сегодня в полицию?

— Да.

— Они что-нибудь нашли?

— Нет. Не могут определить, какая машина сбила папу.

— От вас им что-либо нужно?

— Нет. Я уже договорилась об отправке тела домой, — голос ее ни в малой степени не дрожал.

— Вы должны сообщить близким, как у вас дела?

— Я дала телеграмму маме с этого телефона, — Сильвия повернулась ко мне. — Счет я оплачу.

— Забудьте об этом, — замахал я руками.

— Пистолет все еще при вас? — спросил Падильо.

— Да.

— Завтра возьмите его с собой. Вы сможете его спрятать? В бюстгальтере или где-то еще?

Сильвия чуть покраснела.

— Смогу. Он мне понадобится?

— Не знаю, — ответил Падильо. — Но пусть будет при вас.

Зазвонил телефон. Я взял трубку.

— Можете поговорить с женой, — порадовал меня Боггз.

— Фредль?

— Да, дорогой.

— С тобой все в порядке?

— Да, только немного устала и...

Трубку у нее отобрали, и вновь заговорил Боггз:

— Падильо у вас?

— Да.

— На завтра все готово? Время вы не перепутаете?

— Нет.

— Хорошо, — он запнулся, вероятно, не зная, что сказать. — Наверное, мы не в таких отношениях, чтобы мне желать вам удачи.

— Наверное, нет.

— Тогда спокойной ночи.

Я положил трубку.

— Звонил Боггз.

— Как Фредль?

— Говорит, что все нормально. Жалуется на усталость.

— А чего хотел Боггз?

— Никак не мог решить, желать нам удачи или нет.