Желтый том

Михайло

— Значит, вы хотите стать попаданцем? Вы точно решили?

— Да, профессор.

— Очень хорошо, — седой учёный муж поправил очки, — и вы готовились?

— А как же! Химия, физика, медицина, политэкономика, оружейное дело, история…

— Достаточно. И в кого бы вы хотели попасть?

Полноватый молодой человек замялся.

— Ну, у меня есть несколько кандидатур, окажись на месте которых, я-то сделал бы намного больше.

— Должен сразу вас разочаровать. Наш аппарат не позволяет указать конкретного человека. Только века, с некоторым допуском. Мы можем обещать - это будет историческая личность, которая имела большое влияние на своё время. И попадёте вы в молодость объекта. Чтобы у вас было время развернуться на полную мощь. Понятно?

Будущий попаданец кивнул.

— Хорошо. Тогда подпишите здесь, здесь и ещё вот тут. Отлично. Теперь становитесь в этот круг.

— Так сразу?

— А чего ждать? Давайте быстрее, у нас очередь между прочим из желающих.

Профессор открыл ноутбук.

— В какой век вы хотите?

— Двадцатый, если можно.

— Нет, там уже и без вас тесно. Достигнута критическая масса, так сказать. Девятнадцатый тоже. Выбирайте раньше.

— Восемнадцатый. Там хоть какие-то технологии есть.

— Ага, поставил. Хорошего пути!

Что-то взвизгнуло, и попаданца накрыла тьма.

Вокруг было черным-черно. Как в космосе, где погасли все звезды. Попаданец дёрнул руками, пытаясь выбраться на свет, и сдёрнул с лица стёганое одеяло.

— Что, очнулся, Мишка? Хватит болеть уже. Работы невпроворот.

Над ним склонилась женщина. Откуда-то он знал: это Ирина, третья жена отца. Злющая и склочная мачеха.

— Иди, позови отца, а я пока ужин соберу.

Он вышел во двор, покачиваясь, с трудом привыкая к новому телу. Кто он? Крестьянин? Какая к чёрту историческая личность?!

Около сарая, дюжий мужчина колол дрова.

— А, Мишка. Молодец, быстро на поправку пошел. Сейчас оклемаешься, так свадьбу и справим.

Ещё лучше! Его собирались женить! Попаданцу не нравилось тут все больше и больше. А отец подошёл и хлопнул его по плечу.

— А я говорил попу — не надолго свадьбу откладываем. Михайло быстро на ноги встанет. Мы, Ломоносовы, род сильный. Любую хворь переможем.

У него чуть не подкосились ноги. Восемнадцатый век! А он - Ломоносов! А-а-а-а!

С трудом дождавшись ночи, Михайло бежал. С собой стервец унес только две книги, пару рубашек и тулуп. Может быть, и взял бы больше, но в темноте нашел только это.

Догнав рыбный обоз, идущий в Москву, Михайло был мрачен и на ходу бормотал под нос.

— Убил бы этих учёных-мочёных. Ломоносов! Ведь не обманули гады — действительно историческая личность. Умники! Как я сделаю на его месте больше, если тут замучаешься делать сколько он сам?

Обозники жалели бедного юношу, кормили его. А он не чувствую вкуса глотал пищу, и шептал, шептал, загибая пальцы. Повторяя, раз за разом, чтобы не забыть.

— Теория тепла, с этим, как их… Корпускулами!

— Химия всякая. Лабораторию построить. Не забыть получить твердую ртуть.

— Стекло всякое цветное, и завод стеклодувный.

— Теория электричества, — тут Михайло всегда морщился, опасаясь делать в грозу опыты с молниями.

— Оптика, телескоп, открыть атмосферу Венеры.

— Какой-то аппарат типа вертолета, — здесь память пассовала, он совершенно не представлял, как это выглядит. Но надеялся срисовать хотя бы у Леонардо.

— Метеорология, атлас, геология…

— Руководство по риторике.

— Мозаики. Да, точно, еще мозаики. “Полтавская битва” кажется...

Пальцев всех обозников не хватило бы загнуть для всех будущих дел. А сани с рыбой всё ближе и ближе подходили к Москве. Когда показались златоверхие купола златоглавой, Михайло громко вскрикнул. Обозники улыбнулись между собой, считая, что юноша потрясен видом. А несчастный попаданец пораженно лопотал одними губами:

— Боже, он же еще и стихи писал! Нет! Верните меня назад!

Но пути обратно не было. А над Историей России и мировой наукой нависла нешуточная угроза.