Жемчужный и Нёбе

Глава 4

Георгий проснулся от звонка мобильного телефона. Он не планировал вставать рано в субботу, но увидев, что звонит мама он принял звонок продолжая лежать и снова закрыв глаза.

— Алло? Мама?

— Жорик, как ты?

— Нормально мама, как у тебя дела?

— Тоже ничего, здоровье, как обычно, может быть на погоду так реагирую. Давление скачет, вчера уснуть не могла. А таблетки дорогущие…

— Тебе помочь с лекарствами?

— Да нет, сыночка, это я так, дорожает просто быстро всё только что было по восемьсот тридцать рублей, а вчера смотрела — уже по тысяче двадцать! А по телевизору говорят что всё хорошо!

— Мам, ну не начинай. Всё же нормально — я работаю, у тебя пенсия хорошая. Сама же говорила, как в девяностых тяжело было. Хочешь чтобы опять так же было?

— Да нет, нет, конечно. Но ты то девяностых не помнишь…

— Я помню, как ты про них рассказывала.

— Ладно, что я позвонила. Ты тётю Люду помнишь? Приходила на день рождения к тебе ещё в детстве.

— Не очень….

— У неё ещё два ребёнка твоего возраста примерно: Кирилл и Алина, с ними она и приходила, играли вы вместе.

— А, припоминаю теперь. Её не очень помню, а Кирилла и Алину помню. Но последний раз, когда они приходили… когда отец ещё…

— Да лет десять как прошло. Они же переехали, ей в области работу предложили, хорошую. Так о чём я. Алина сейчас приехала в город, поступать собирается, учиться. — Георгий открыл глаза, почувствовав куда движется беседа.

— Так у тебя сегодня выходной, ты бы встретился с ней, показал что там да как, — Георгий вздохнул, — ну что ты вздыхаешь. В детстве так играли хорошо. Сейчас то она в общежитии жить вроде будет, Люда говорила, что думает ей квартиру купить, после первого курса уже.

Георгий опять вздохнул но постарался чтобы мать его не услышала.

— Жора, не молчи! Часто я тебя прошу о чём-то? Девочка молодая, наивная, ничего не знает. Случится что — перед Людой будет стыдно, да и помню я же её с детства, совсем ребёнком.

— Ладно мам, но я после обеда уже договорился там и отменить не смогу. Через час если и часа два-три буквально — хватит времени.

— Конечно сынок, она уже сидит там у себя, ждёт, я тебе её номер скину поточнее договоритесь.

— Хорошо.

— Давай сыночек, звони.

— Пока мама!

Георгий всё ещё лежал. Хотелось снова уснуть, но было уже светло, даже закрыв глаза. Телефон опять завибрировал — пришёл номер Алины от мамы.

Поговорив с Алиной Георгий окончательно проснулся. Во время разговора он пытался быть дружелюбным и весёлым. Возможно слишком наигранно весёлым, но он едва помнил Алину и представлял себе всё ту же восьми — девятилетнюю девочку хотя голос у неё совершенно точно изменился, стал глубоким, низким, возможно даже возбуждающим. Договорились встретиться на площади Революции и примерно обсудили программу встречи, хотя Георгию показалось, что Алина была готова абсолютно на всё.

Ему не хотелось идти и уже после разговора с девушкой, он почти решил тут же позвонить и всё отменить или просто не прийти. Конечно же ничего этого он не сделал и не только из-за того, что потом предстояло бы объясняться с матерью. Георгию было любопытно, сможет ли он преодолеть себя. Его первый опыт с девушкой, произошедший когда он был в армии, не вызвал у него ничего кроме отвращения и явного понимания, что это «не его». Позже, когда у него впервые произошло всё с мужчиной, ощущения и эмоции были совсем другие но он прекрасно всё понимал. Понимал, как в случае если кто-то узнает, изменится его жизнь. Как это воспримет его мать, коллеги. Да даже владелица квартиры. Незнакомые ему люди, которых он постоянно встречал по дороге на работу. Взгляды. Перешёптывания за спиной. И это в лучшем случае. Ему отчаянно хотелось бы, чтобы это всё оказалось случайностью: весь его небольшой опыт отношений с Алексеем, его увлечение и фантазии насчёт Ганса и он смог бы быть с девушкой. Два этих чувства — нежелание идти и встречаться с Алиной и желание попытаться хоть как то наладить то что по его ощущениям сломалось когда то давно, в детстве или даже ещё до рождения.

Уже подходя к месту встречи Георгий увидел небольшую фигурку девушки. Алина очень ему обрадовалась, подхватила его под руку и повела в центральный парк через дорогу. Она сильно изменилась за прошедшие десять лет, превратившись в миленькую приветливую девушку и он даже назвал бы её сексуальной: под блузкой явно выделялась чётко очерченная небольшая, но очевидно упругая грудь, она привлекательно покачивала бёдрами, возможно чуть великоватыми, симпатичное лицо, обрамлённое густыми каштановыми волосами, приятный голос. Беседуя, они прогулялись по парку и в это время Георгий ощутил к ней симпатию. Им было весело вместе вспоминать события их детства, её брата — Кирилла, их детские шалости и проказы. Выйдя со стороны набережной они полюбовались Енисеем и Георгию показалось, что Алина вовсе не нуждается в экскурсии по городу — настолько уверенно она себя чувствовала. Стоя рядом с ней в беседке на смотровой площадке он глубоко вдохнул, его оглушило запахом её духов. Он стоял позади неё показывая на острова. Её волосы бросало ветром ему в лицо и его это начало немного раздражать вместе с её щебетанием. Он упрямо подавлял это раздражение и пытался понять — может ли он почувствовать возбуждение рядом с ней, похожи ли ощущения на те что он испытывал рядом с другими людьми. Теперь он ничего не чувствовал кроме нарастающего раздражения. Посидев с Алиной в ресторане фаст-фуда, они договорились быть на связи, но договариваясь об этом, он чувствовал только отчуждение и надеялся, что не звучит неискренне и холодно. Судя по её глазам, по взгляду, брошенному ей в его сторону уже уходя она что-то такое почувствовала.

Вернувшись домой, Георгий упал лицом в диван. Он чувствовал ужасную усталость и хотел лежать и ничего не делать. Немного злился на мать за ситуацию которую она создала, но постепенно успокоился — он прекрасно её понимал и её попытки свести его с кем то, её постоянная обеспокоенность его личной жизнью давно стали ему привычными. На минуту ему показалось что сейчас он уснёт и немного отдохнёт от такого начала выходного субботнего дня. Время вполне позволяло вздремнуть — на часах было только чуть больше двух часов но сон не приходил. Отложенный в сторону мобильник завибрировал. Георгий не сразу среагировал, мелькнула мысль, что звонить мать, узнать как прошло свидание и возникло искушение не поднимать трубку, сославшись потом, когда он сам перезвонит в удобное для себя время что не услышал, но посмотрев на экран он моментально проснулся: на экране высветился незнакомый номер.

— Алло?

— Георгий? Это Ганс! Привет! Как ты? Ты можешь говорить?

— Да, привет Ганс! Всё хорошо, я дома ничего не делаю. Как ты?

— Я в порядке, я тут ещё задерживаюсь, на эти выходные точно. Хотел погулять, посмотреть город, и подумал, если тебе удобно и есть время…

— Да, конечно, с удовольствием.

— Когда и где мы можем встретиться? Я живу в гостинице, недалеко от офиса. Проспект Мира…сейчас найду название, — Ганс зашуршал какими-то бумагами и послышался звук выдвигаемых полок.

— Я знаю, знаю. Давай я встречу тебя там в холле гостиницы, через час.

— Отлично! Через час, полчетвёртого, буду готов! Увидимся!

Георгий отложил трубку и рывком сел на кровати — до гостиницы Ганса можно было добраться за пятнадцать минут, и он вполне успевал принять душ. Скинув с себя одежду, он понюхал рубашку, посмотрел на бельё, схватил всё это вместе с носками и в ванной бросил в стиральную машинку. Постояв под струями горячей воды, он подбрил подмышки, посмотрев на растительность внизу живота он хмыкнул и отложил бритву — недорогой станок не справился бы, а идти за ножницами было лень да и смысла в этом он не видел. Почистив зубы он надел свежее бельё и вышел из дома. До назначенного времени оставалось ещё полчаса и он мог позволить себе не торопиться. Почему то Георгий волновался. К гостинице Ганса он подошёл заранее и подумал, что будет неловко, если он будет торчать пятнадцать минут в небольшом фойе и он дошёл до перекрёстка и посмотрел в сторону офиса только чтобы скоротать время. За пять минут до назначенного времени он вошёл в гостиницу и устроился в кресле недалеко от стойки регистратора. Девушка за стойкой собралась было подойти к нему, но тут, к счастью, по лестнице спустился Ганс и подошёл к Георгию протягивая ему руку и широко улыбаясь:

— Георгий! Жора!

— Привет, — улыбнулся Георгий, — идём?

— Одну минуту, сдам ключ.

Ганс подошёл к стойке и протянул ключ что-то сказав девушке. Она ответила ему и рассмеялась. У Георгия почему то немного засосало под ложечкой.

Выйдя из гостиницы Ганс обернулся к Георгию:

— Веди меня! Что тут интересного?

— Пойдём к набережной, посмотришь на реку — это одна из великих Сибирских рек, которые есть у нас в России, по дороге пройдём мимо музея если хочешь… — Георгий вопросительно взглянул на Ганса.

— О нет, — рассмеялся тот — я не очень люблю музеи. В детстве отец водил меня в разные музеи в Дюссельдорфе, но мне больше всего запомнился музей где у нас выставлены разные автомобили. От очень старых моделей и до самых последних. В остальных мне больше нравились кафе и магазины сувениров.

— Понимаю, когда я был маленьким, кто-то во дворе, сказал, что в нашем местном музее, выставили мотоцикл, Харви-Дэвидсон и мы всем двором выпросили у родителей деньги, чтобы сходить и убедиться, что ничего подобного не случилось и там всё как обычно: чучела животных, скелеты и картины. Кстати, эта улица, по которой мы идём, называется в честь известного русского художника, может быть ты видел его картины?

— Купикоб? — Попытался прочитать Ганс, Георгий прыснул. — Ничего смешного, — сделал обиженный вид Ганс, — я не понимаю, как вы это читаете? Некоторые буквы похожи на наши, а некоторые совсем странные, но даже те, которые похожи — читаются совсем по-другому!

— Мы учим это с детства, — всё ещё улыбаясь ответил Георгий, если хочешь, я тебе объясню. Это не сложно. В любом случае — мы пройдём мимо нашего местного музея, там есть картины этого художника. Не самые известные, самые известные в Москве, в Третьяковке.

— Хорошо, вот например, как прочитать название этой улицы? — Ганс показал на табличку с названием улицы, на которую они свернули. — Я не понимаю половину букв!

— Первая, это "Д", как четвертая английская буква.

— А после неё, наверное, читается как "иы"?

— Нет, это наша "у".

— Да, черт побери этот ваш русский язык, — притворно возмутился Ганс и хлопнул Георгия по плечу.

Его прикосновение обрадовало и взволновало того, и неожиданно осмелев он сам похлопал Ганса по спине, немного задержав руку как будто он его обнимал.

Посмотрев на мост они вышли на набережную и уже шли по тем же самым местам где Георгий уже был сегодня с Алиной, но сейчас он чувствовал себя совсем по другому. Он ощущал подъём, возбуждение. Ему было интересно. Он не знал чем и как закончится день, но ему совершенно точно хотелось быть рядом с Гансом. Он стоял немного позади Ганса на той же самой смотровой площадке также как он стоял несколько часов назад с Алиной и говорил всё то же самое что до этого рассказывал ей про острова на реке. Но в этот раз, он вдыхал немного терпкий запах одеколона Ганса, ощущал его близость и не чувствовал абсолютно никакого раздражения. Неожиданно Ганс обернулся и оказался очень близко, лицом к лицу с Георгием. Время, казалось, замерло. Всё внутри Георгия как будто смешалось. Ему очень захотелось поцеловать Ганса, но в это же время он понимал, что это мог кто-нибудь увидеть. Буквально через секунду, которая, как ему показалось продолжалась не меньше нескольких минут, он отпрянул от Ганса. Тот улыбнулся.

— Ты меня боишься?

— Ганс, ты мне нравишься. Но нельзя это показывать на людях.

— Да, я помню, — сказал тот серьёзно, — а не на людях?

— Пойдём, — теперь уже Георгий улыбнулся и потянул Ганса за рукав.

Погуляв по центральному парку, они устроились в том же самом кафе где несколько часов назад Георгий сидел с Алиной. Город погружался в вечерние сумерки. Сидя у окна они видели загорающиеся витрины соседних заведений, магазинов и уличные фонари. Георгий поразился, насколько иначе он себя чувствовал, по сравнению с тем, как это было с Алиной и одновременно испугался что может быть Ганс теперь чувствует то самое отчуждение и скуку, которые испытывал он по отношению к девушке. Обернувшись и убедившись что рядом никого нет он посмотрел на Ганса и спросил его:

— Ну как тебе?

— Город? Симпатичный, небольшой, колоритный. Хорошо быть тут туристом, но жить я бы тут не хотел.

— Хорошо, но я не об этом, — немного смущенно опустил глаза Георгий.

— Ты всё знаешь, я же тебе сказал, — глядя прямо ему в глаза серьёзно ответил Ганс.

Георгий снова обернулся, сглотнул и слегка, чтобы со стороны показалось что это было случайно, коснулся рукой руки Ганса.

— Ты мне тоже нравишься. Но нужно держать это в тайне. Как будто мы просто друзья. И ещё… — Георгий сглотнул, почувствовал какую-то неловкость.

— Ты же скоро уедешь. Я для тебя просто временное развлечение. «Русская экзотика», — горько прошептал он, так тихо, что Гансу пришлось к нему наклониться чтобы расслышать.

Не отрывая взгляда от Георгия он легко улыбнулся.

— Тебя это и правда волнует?

Георгий кивнул:

— Не смейся, но я хочу серьёзных отношений. Хотя у нас это и невозможно.

— Я понимаю, — Ганс помолчал, — давай не будем торопиться. Как минимум, нам будет хорошо, пока я здесь. И ты сможешь приехать ко мне потом?

— Наверное. У меня будет отпуск.

— Всё будет хорошо, — Ганс наконец улыбнулся.

После минуты в полном молчании Георгий решился:

— Хочешь посмотреть как я живу?

— Да, конечно, — Ганс немного удивлённо приподнял брови, — мне очень интересно, я просто не хотел, чтобы ты подумал…

— Что подумал? — Георгий тоже улыбнулся.

— Что я только и думаю, как затащить тебя в постель, — рассмеялся Ганс.

Георгий покраснел и обеспокоенно посмотрел по сторонам, кажется никто ничего не заметил, хорошо, что они сидели далеко от остальных столиков. Хотя они и разговаривали на английском ему казалось, что все вокруг понимают каждое слово.

Выйдя из кафе они неторопливо пошли к дому Георгия. Если бы можно было Георгий взял бы Ганса за руку. Вместо этого он положил руку ему на плечо. Ганс несколько удивлённо посмотрел на него.

— Так никто ничего такого про нас не подумает, — поймав его взгляд объяснил Георгий. Ганс улыбнулся но его глаза стали неожиданно грустными.

Поднимаясь в подъезде на свой четвёртый этаж, Георгий чувствовал одновременно возбуждение и неловкость. Неловкость, потому что ему казалось что все вокруг знают и понимают почему и зачем они с Гансом идут к нему. Неловкость была и перед Гансом — за грязный двор с разбухшими и грязными мягкими игрушками в небольшом палисаднике у подъезда. За обшарпанную дверь с кодовым замком с вдавленными кнопками. За тесную, грязноватую лестницу хрущовки. За странную голубую краску, которой были наполовину выкрашены стены подъезда. За надписи и рисунки на этой краске. За запах рыбы на площадке третьего этажа. За лай и крики из соседней квартиры. За всё то, что он раньше не замечал, воспринимая как что-то естественное. Но Ганс смотрел на всё это широко раскрытыми глазами, с любопытством, и хотя бы на этот счёт Георгий успокоился. Попав в квартиру они неловко разделись в маленькой прихожей, всё время намеренно касаясь друг друга и как только они разулись, Ганс прижал Георгия к стене и впился в его приоткрытые губы своим жадным горячим и влажным ртом. Руки мужчин жили своей жизнью, забираясь под одежду и зарываясь в волосы.

— Ой, — Георгий слегка вскрикнул, ударившись затылком о стену.

— Прости, — прошептал Ганс.

Оба тихонько рассмеялись.

— Ты проходи, хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет, спасибо, я посмотрю, можно? — Ганс неопределённо махнул рукой в сторону комнаты.

— Конечно, я пока в душ, — улыбнулся Георгий.

Ганс прошёл к окну маленькой квартиры Георгия и посмотрел на открывающийся вид: дорога, маленькие домики, частный сектор, деревья. Всё казалось таким провинциальным но почему-то очень милым. Окно было немного запылённым. Он обернулся. Большую часть небольшой комнаты занимал раздвинутый диван. Взгляду было абсолютно не за что зацепиться. Ганс подошёл и сел на диван. Он был немного возбуждён, и на самом деле не очень понимал как себя вести. Правильно ли он понял Георгия и будет ли сейчас то чего ему так хотелось, или они просто поговорят, поцелуются, пообнимаются и на этом всё. Он не очень представлял, как это у них произойдёт — его предыдущие отношения были с более опытным партнёром и впервые инициатива была в его руках. Впервые он был этим самым опытным партнёром. И его на самом деле обеспокоило то что он сказал Георгию в кафе, где они сидели. Не слишком ли многое он пообещал? А вдруг они не подходят друг-другу? Они же говорили между собой только на английском и он не говорит на русском, а Георгий — на немецком, смогут ли они понять друг друга? Естественно, они не смогут быть вместе тут, да Ганс и не собирался жить в России и как Георгий будет жить в Германии? Как это вообще возможно? Имеет ли он такое право? Нужна какая-то виза? Как это воспримут его друзья, родители? Все эти мысли водопадом обрушились на Ганса, он встал и снова подошёл к окну — возбуждение уже ушло и вид за окном уже казался не милым, а скорее тоскливым.

Георгий вышел из душа. Он был совсем без одежды, на его плечах ещё видны были капельки воды, волосы были мокрыми и слегка растрёпанными. Он подошёл сзади к Гансу, обнял его и поцеловал в шею. Все мысли Ганса тут же улетучились и вернулось возбуждение.

— Я тоже быстро схожу в душ, — шепнул он Георгию.

Когда обнажённый Ганс вышел из душа, Георгий уже лежал на расстеленной постели. Ганс подошёл, посмотрел на Георгия и застыл любуясь им. Георгий улыбнулся, протянул к Гансу руку и притянул его к себе. За окном было уже совсем темно.